Глава 5

Тяжеловесный вертолет «Чинук», беспощадно сметая пыль с каменистой площадки своими двумя винтами, с грохотом и звоном лопастей сел недалеко от деревни. Из десантного отсека первым выпрыгнул человек в камуфляже, в солнцезащитных очках и с легким рюкзаком в руках. Придерживая темно-зеленый берет на голове, военный огляделся. Ничего интересного он не увидел. Обычная южная страна, обычные холмистые джунгли, обычное бездонно-синее небо над головой и обычное безжалостное солнце. «Зеленый берет» втянул воздух ноздрями и удовлетворенно кивнул головой. Ничуть не хуже пустыни Мохаве, где элита войск спецназа тренируется каждый год. Во всяком случае, не жарче. Не сравнить с Ираком, черт возьми… это, видимо, из-за гор, которые громоздятся на юге. А если недалеко горы, то ночью будет намного прохладней. Это хорошо.

Военный махнул рукой, давая сигнал к выгрузке, и отвернулся от вертолета, рассматривая деревеньку, стоявшую под горой. Вид убогих домишек, прилепившихся к склону, с покосившимися стенами, заделанными кое-как, где кусками фанеры, где ржавым листом железа, а где просто замазанными рассохшейся глиной, вызвал у него тоскливое чувство. Некоторые крыши были просто застланы широкими пальмовыми листьями. Где-то протяжно замычала корова, и ей тут же ответил звонкий мальчишеский голос пастуха.

«Похоже на мексиканский поселок, где я проторчал почти все лето, пока не нашел маковую плантацию, – мрачно подумал «зеленый берет», – тоска была жуткая. И здесь будет то же самое».

Он привычно подавил раздражение, закипавшее в глубине его души, и поймал себя на мысли, что с каждым разом ему все труднее это делать. Он уже потерял счет командировкам. Вот за каким чертом здесь понадобились отборные ребята из американского спецназа? Защищать интересы США? Но до ближайшей границы его страны отсюда несколько тысяч километров. Опять эти порядком надоевшие игры политиков… Ну, все, хватит! Негоже его парням видеть командира мрачным и расстроенным, это грозит падением морального духа подчиненных.

Так, а где же встреча? Где местные жители, восторженно встречающие американцев? Но радостной толпы «зеленый берет» не увидел. Он хмыкнул и сплюнул на каменистую землю жвачку.

Те времена давно прошли. И, не надо себя утешать, уже не вернутся. По чьей вине? Этого американец не знал. То есть догадывался, но вбитые в него рефлексы солдата в очередной раз сразу же отсекли возможные рассуждения на этот счет. Не хватало еще распускать сопли, задавая себе – только себе, а не руководству – неудобные вопросы типа того, почему Америка проигрывает одну войну за другой. И дело не в качестве людского материала, уж в этом-то командир группы американского спецназа был уверен. А в чем тогда? «Потом, потом», – отбросил неудобные вопросы «зеленый берет», вспоминая свой уютный домик с бассейном под навесом, свою дочь-подростка, уставшую жену и калеку однополчанина, вместе с ним прошедшего Афганистан. Сэм пьет и с каждым днем становится все нетерпимее. Он поморщился, отгоняя неуместные воспоминания, привычно заломил берет, поправил очки и, прищурившись, стал наблюдать за выгрузкой своих парней.

Молчаливые крепкие молодые люди сноровисто, за какие-то пять минут, вытащили из вертолета огромную кучу вещмешков и ящиков, окрашенных в защитный цвет, и свалили их в кучу на краю площадки.

– Выгрузка окончена, сэр! – рявкнул в ухо задумавшемуся командиру огромный негр с очень белыми зубами. Двигатели вертолета гудели, и командир не расслышал его шаги.

«Да чтоб тебя, черная обезьяна!» – вздрогнул «зеленый берет» и прикрыл свое замешательство привычным жестом военного, поправлявшего куртку и ремень с тяжелым пистолетом.

– О’кей, сержант, выставьте охрану. Будем ждать машину. Должна же быть машина в этом богом забытом месте?!

– Есть, сэр! – козырнул сержант и, оглянувшись, добавил: – Я бы не отказался принять душ. Жарковато в этой дыре, как вы считаете?

– Забудь о душевой кабинке, Джон. Скорее всего тебе придется принимать ванну. В мутной теплой воде вместе с крокодилами. Когда придет машина – вон там, на дороге, что-то пылит… по-моему, это грузовик за нами, – то биотуалеты загрузите сверху и сразу же установите. Не хватает нам еще всяких инфекций.

– Есть, сэр! – снова откозырнул негр и развернулся к своим подчиненным: – Пошевеливаемся, пошевеливаемся! Длинный и Кот, на охрану периметра! Туда и туда! – махнул сержант рукой. – Оружие применять без предупреждения, если заметите непосредственную угрозу своей жизни! Америка вас не забудет!

Командир американских «зеленых беретов» почувствовал, что ему уже стало все порядком надоедать. Он очень кстати вспомнил, что в рюкзаке лежит фляжка с отличным виски, и эта мысль принесла ему некоторое успокоение.

Сергей лежал на койке и читал. Теперь у него появилось занятие. Каждую свободную минуту он учил английский. Когда-то, как и все мальчишки, имевшие гитару, он наизусть заучивал песни великих музыкантов, а потом играл их во дворе в своей компании. Все шло замечательно, и Жанна, красивая девочка с огромными глазами, всегда садилась поближе к нему. Ради нее Сергей особенно тщательно тренировал чисто английское, как он считал, произношение. Но потом случилась неприятность. Сейчас этот случай вызывал у Сергея только улыбку, но тогда, в пятнадцать лет, ему показалось, что произошла катастрофа.

Как обычно, он прекрасно и особенно проникновенно исполнил вновь разученную песню, чувствуя на себе влюбленный взгляд Жанны. А девчонка, новенькая девчонка, которая недавно переехала к ним в дом, внезапно громко засмеялась прямо в середине припева. Сергей прижал струны ладонью и холодно поинтересовался, в чем, собственно, дело. Статус всеобщего любимца давал ему на это полное право.

– Извини! – Противная новенькая перестала смеяться, но неприятная улыбка все еще блуждала на ее лице. – Ты просто не знаешь языка. Вот это слово в припеве… если его произносить немножко длиннее, то оно обозначает, что и должно обозначать – «пляж». А если говорить его коротко, то на сленге оно обозначает девушку… как это сказать… в общем, оно означает – «сука».

Тогда засмеялась даже Жанна. Это было полное фиаско.

С тех пор Сергей дал себе слово, что не возьмет гитару в руки, пока не будет знать смысл того, о чем поет. Через год после упорнейших занятий, к своему немалому удивлению, он уже мог читать Джека Лондона почти без словаря. Родители не догадывались о причине его увлеченности лингвистикой и были очень разочарованы, когда Сергей наотрез отказался поступать в иняз.

Ну, а сейчас он быстро и успешно восстанавливал полузабытые навыки. Во всяком случае, у него получалось незамысловато шутить на базаре с полным смешным индусом, который готовил под навесом в огромной глиняной печи отличные лепешки.

– Эй, Кубинец! – В дверях барака появился силуэт дневального.

– Чего? – с неохотой повернул голову Сергей, еще надеясь, что ему не придется вставать.

– Там Сомик пришел, тебя спрашивает! – сказал дневальный и сразу же прикрыл дверь, чтобы не выпускать драгоценную прохладу от кондиционера на улицу.

Сергей вздохнул, отложил книжку и поднялся. В барак, где жили «электрики», не заходил никто, так что всех гостей приходилось встречать за порогом.

Он вышел на улицу и поморщился. Жара стояла несусветная. Даже куры попрятались в тень. Только двое полуголых, закутанных в покрывала стариков, бритых наголо и обутых в сандалии, шли к реке, чтобы совершить традиционное омовение. Неумолимое раскаленное солнце, зависшее еще довольно высоко над западными предгорьями, ощутимо навалилось на Сергея своими тяжелыми жаркими лучами.

– Пойдем в тенек, вот сюда, – взял он мальчишку за руку. – Там и поговорим.

– Привет, Кубинец! – блеснул зубами на загорелом до черноты лице Сомик. – Как ты?

– Все хорошо, – вздохнул Сергей. – Как твое здоровье?

– Я чувствую себя прекрасно, – объявил мальчишка и задрал рубашку на животе: – Смотри!

На впалом худом смуглом торсе Сергей увидел марлевый квадратик, приклеенный скотчем.

– Врач сказал, что скоро заживет. Только купаться пока нельзя, – огорченно проговорил Сомик и осторожно потрогал марлю.

– Ну, вот и хорошо, – искренне порадовался Сергей, – а я уж думал…

– Нет, ничего страшного не случилось. Я просто испугался тогда. – Сомик шмыгнул носом и виновато посмотрел на Сергея.

– Бывает, – махнул рукой Одинцов. – Не ты один испугался. Ну, что у тебя? Я поспать хотел.

– Нельзя спать в это время! – снова улыбнулся Сомик. – Так можно и всю жизнь проспать!

– Разбаловали мы тебя. Будешь ты меня еще учить, – проворчал Сергей на русском. – Болтаешь слишком много… по заднице бы тебя ремнем, пацан.

Несмотря на незнакомый язык, мальчишка понял его и, ухмыльнувшись, показал пальцем на север:

– Там американцы приехали, в деревню с той стороны.

Сергей нахмурился, соображая:

– Как ты сказал? Американцы? В деревню?

– Да.

– Ну и что?

– Ты дурак, Кубинец, – произнес Сомик серьезно. – Эти американцы военные, у них оружие. Их видел мой двоюродный брат, а потом и я, мы вчера с сестрой ходили к дяде в гости.

– Да мало ли кто приезжает в деревню, – неуверенно пробормотал Сергей. – А сколько их? – вдруг спохватился он.

– Тоже двадцать человек. И половина из них – негры.

– Та-а-ак, – задумчиво потер подбородок Сергей. – И все имеют при себе оружие?

– Да. И большие рюкзаки, вот такие, – развел руками Сомик. – Они живут отдельно, так же, как и вы, но только они никому не дают денег. Еще у всех есть береты. Зеленые. А меня они назвали «маленькой прыткой обезьянкой».

– Зеленые береты, говоришь?

– Да. Такие красивые.

Одинцов выпрямился на лавочке, и расслабленное состояние слетело с него в одно мгновение.

«Это по нашу душу, – отстраненно подумал он. – Со спецназом США я еще дел не имел. Как, впрочем, и с остальными тоже… Наверняка схлестнемся. Ведь не просто так они здесь появились. Видимо, на обыкновенных крестьян уже надежды нет. Сомику только нельзя показывать, как все становится серьезно. Да и тем более его это не касается».

– Ну, не очень-то они и ошиблись, – усмехнулся Сергей, оглядывая Сомика. – Действительно, шустрый паренек.

Мальчишка нахмурился и показал ему язык:

– Я тебе сказал, что знаю, а теперь ты думай сам… Тебе что-нибудь принести с базара?

– Принеси пару сладких лепешек… Вот, возьми. – И Сергей вытащил из кармана несколько монеток. – А ты нашего старшего не видел?

– На кухне он, повара учит готовить… как же она… охроша, вот!

– Окрошку, – пробормотал Одинцов. – Знаю, ребята сегодня просили окрошку, соскучились… Тогда беги пока, а если что новое узнаешь, приходи.

– Маленькая прыткая обезьянка не забывает, кто ей помог, – усмехнулся Сомик. – Я приду еще. Увидимся!

Сергей действительно нашел майора на кухне. Картина, которую он увидел, была довольно забавной. Ухтыблин, нацепив белый передник поверх камуфляжных штанов, в майке-тельняшке, что-то сноровисто резал большим ножом на разделочной доске, а повар, большеглазый тихий индус, сидел в уголке на стуле и не двигался. На кухне гудели вытяжные вентиляторы и вовсю работал кондиционер.

– Да что это за народ такой? – Майор оглянулся на Сергея и продолжил свое занятие. – Попросил его кефир принести, так он буйволиную сметану приволок. Такая густая, как масло… пришлось водой разводить… а кваса тут и нет, конечно. Попроси его квасу принести, так он лимонад притащит. Вот, посадил его в угол, чтобы под ногами не путался. Что у тебя?

– Сомик сообщил, что ходил к своим родственникам через границу и видел там американцев.

– Ну и что?

Сергей покосился на повара, затем подошел к майору и прошептал ему пару слов на ухо.

Майор замер с ножом в руках. Индус тревожно вытянул шею.

– Надо сходить, посмотреть, – сказал после паузы Ухтыблин и снова начал резать зелень. – Пойду я, ты и… Воробья возьмем. Много людей не надо. Завтра к четырем утра быть готовыми к выходу. С собой иметь полный боекомлект. Бронежилеты и каски не бери. Обойдемся.

Одинцов ушел, а майор доделал все необходимое, вымыл руки и жестами растолковал повару, что кастрюлю с неизвестным ему блюдом нужно поставить в холодильник. Затем отправился в расположение взвода.

Подходя к бараку, он увидел незнакомого мужчину в шортах и цветастой рубахе, в панаме и сандалиях, который шумно спорил с дежурным у входа. В руках незнакомец держал объемистую синюю спортивную сумку. К своему некоторому удивлению, Ухтыблин услышал родную речь, замедлил шаг и прислушался.

Судя по некоторому накалу разговора, мужчина что-то требовал от бойца.

– Да сколько раз можно тебе говорить – свой я, свой! Хочешь, паспорт тебе покажу?!

– Не нужен мне твой паспорт. Не положено проходить, – меланхолично ответил дежурный, здоровый парень по кличке Сирота Казанская, бывший кандидат в мастера спорта по штанге.

– Да что же вы такие все упертые, – огорченно пробормотал незнакомец. – Да свой я! Летчик! То есть вертолетчик! Летаю здесь в районе! Узнал, что свои ребята здесь появились, вот и решил забежать в гости! Хоть со своими поговорить. Вот, – качнул он сумкой, – взял, так сказать, все для этого необходимое… а ты меня не пускаешь!

– Не положено, летчик-вертолетчик, – вздохнул Сирота. – Здесь же не дискотека. Да и шел бы ты отсюда. А то сейчас наш майор придет, и мне еще влетит из-за тебя.

– Майор? – обрадовался летчик. – Вот и давай своего майора сюда! Хоть с нормальным человеком пообщаюсь!

Ухтыблин кашлянул и подошел ближе.

– Товарищ майор, – выпрямился Сирота, – за время дежурства происшествий…

Ухтыблин махнул рукой. Незнакомец обернулся. На майора глянула добродушная, чисто русская, чуть полноватая, загоревшая до черноты физиономия с голубоватыми глазами.

«Да, летчик, – определил майор. – Лицо только в середине загорело, а по краям кожа бледная, видно, что в шлемофоне летает. Ну, и страшная же у него рожа… как будто маску нацепил».

– Документы, – протянул он руку. Взял паспорт в твердой коричневой обложке, открыл его, внимательно прочитал, осмотрел мужчину еще раз с ног до головы, задумчиво почесал краем обложки нос и хмыкнул:

– Ладно, пойдем, Сергей Павлович… поговорим.

– Как ты обратно полетишь, Серега? – спросил майор и зачерпнул ложкой густую коричневую массу из стоящей перед ним тарелки. Прожевал, поднял глаза и сказал: – Неплохо. Островато, правда… но сытно. Это что?

– Местное блюдо, – отмахнулся летчик первого класса Сергей Павлович Разумовский. – Бобы, крапива, чеснок, шафран… но другой закуски здесь нет. Знал бы ты, Иваныч, как я соскучился по жареной картошечке… эх! Давай еще по одной, что ли?

– Давай, конечно, – согласился майор. – Ты нормально? В кювет не улетишь?

– Я не улечу, – засмеялся летчик, – сам других учу летать! Нет, местные ребята неплохие, но они не наши. Да и водку почти не пьют. Скучно бывает, Иваныч… я ведь один здесь. Тренирую индусов. Иногда ловлю себя на том, что даже на хинди начинаю ругаться. Совсем одичал.

– Понимаем, – ответил на манер киногероя Сухова майор. – Индусы, говоришь… Ха! Наливай!

– Я, Иваныч, как услышал, что на электростанцию русские приехали, так сразу подумал: оказия будет, непременно к своим заскочу, – сказал летчик, деловито разливая водку по кружкам. – А получается, вы совсем не электрики… Ну, это мы понимаем… служба!

– Как это, мы не электрики? – удивился Ухтыблин. – Да любой из моих ребят тебе лампочку за две секунды поменяет…

Разумовский засмеялся, с удовольствием глядя на майора.

– Я все понял, Иваныч! А хочешь, я тебе сюрприз сделаю? А? Эх, черт, для своих ничего не жалко! – Он махнул рукой, встал и направился к своей сумке, стоявшей в углу на табуретке. Осторожно, словно мину, вытащил какой-то продолговатый предмет, тщательно завернутый в холщовую чистую тряпицу, и поднял его перед грудью двумя руками.

– Сало, Иваныч.

– Ух ты, блин! – искренне удивился майор. – Сало?! Откуда? Ну, ты даешь! Да оно же здесь пропадет!

– Сало здесь не пропадет! – опять громко рассмеялся Разумовский. – Не успеет!

Он подошел к столу, положил на него сверток и принялся его разворачивать, стряхивая крупинки соли с чистой тряпки.

Майор втянул ноздрями воздух:

– Как пахнет… красота! Где же ты его взял?

– Сегодня утром экипажи в Кардине менялись, вот ребята и привезли подарок из дома. Ну что, попробуем?

– Конечно!

– Подожди, не ешь… сейчас я налью… вот так. Ну, за Родину!

– За нее, родимую, – пожевав кусочек лакомства, сказал майор. – Действительно, сало. Вкусное!

– Слушай, Иваныч, – вдруг трезво глянул на него Разумовский, – а мы нигде не виделись?

– Вряд ли, – пожал плечами Ухтыблин. – Ты – гражданский летчик, а я – сухопутный военный. Где мы могли видеться?

– Я не всегда был гражданским летчиком, – задумчиво сказал Разумовский, покачивая кружку в руках. – Я был военным вертолетчиком, Коля, пока по здоровью не перевели в гражданский флот.

Ухтыблин выпрямился и вгляделся в собеседника. Разумовскому показалось, что тень узнавания мелькнула в его глазах, но тут же и исчезла.

– Не помню, – покачал головой майор, – ты уж извини.

– Когда ты сказал – «ух ты, блин»… Где же я это слышал, а? Где, Коля?

– Не забивай себе голову, – поднял кружку майор. – Мало ли где. Выпьем?

– А, давай! – азартно подхватил Разумовский. – Действительно, мало ли где мог услышать!

Ранним утром, когда на пыльные улицы поселка еще не выгнали кур, а лесные пернатые только начали оживать в своих гнездах, отряхиваться ото сна и оглушительно чирикать, из барака вышел русский «электрик». Он широко зевнул, не прикрываясь ладонью, и лениво покрутил головой по сторонам. Краешек солнца только поднимался из-за горы. Легкие перистые облака висели на западной стороне небосклона, словно приклеенные детские рисунки. Подножия лесистых холмов лежали в сумерках, которые светлели буквально на глазах. Парень вдохнул свежий, еще не нагревшийся воздух и с надеждой всмотрелся в облака, определяя, нет ли в них грозовой темноты. Но облака были белы и обещали быстро растаять в лучах жаркого южного солнца. «Электрик» вздохнул и спустился с крыльца. Он неторопливо взобрался на холм, который возвышался над поселком и с которого была видна электростанция, осмотрелся еще раз и вытащил из кармана широких штанов рацию.

– Чисто, – доложил он хрипловатым со сна голосом. – Можете выходить.

Дверь барака распахнулась, и из нее быстро вышли три фигуры в пятнистой форме с рюкзаками и автоматами. Когда троица огибала холм, то последний боец оглянулся на дозорного и махнул ему рукой. «Электрик» кивнул и, перед тем как группа исчезла в джунглях, торопливо и неумело перекрестил их вслед.

Зайдя под кроны деревьев, спецназовцы спугнули стайку тревожно закричавших мартышек, которые сразу же унеслись, стремительно прыгая с ветки на ветку. Под зашумевшей листвой затрещали попугаи. Майор покачал головой и недовольно покосился на своих бойцов, прижав палец к губам. Сергей пожал плечами, а Воробей живо изобразил молчаливую пантомиму, долженствующую означать, что он готов хоть сейчас перестрелять всех обезьян, которые окажутся в пределе досягаемости его винтовки. Ухтыблин показал ему кулак, и Воробей «замолчал». Майор сразу же взял от реки круто вправо. Сергей переглянулся с Воробьем, и оба одновременно вздохнули. Ну, конечно… не пойдешь же напрямик по тропе, чтобы потом, километра через два, подойти к мосту, на котором стоит пограничный пост. Придется идти в обход и переходить реку вброд в каком-нибудь подходящем месте. Эх, спецназ… все ножками и ножками.

В джунглях становилось жарко. У Сергея под плотно повязанной банданой зачесался лоб. По приказу майора спецназовцы облачились в привычные грубые «горки», потому что легкую тропическую форму командир отверг сразу. Лучше уж попотеть, справедливо рассудил он, чем порвать одежду или получить укус от какой-нибудь тропической дряни, которая насквозь пробьет тонкую ткань.

На головы бойцы накинули капюшоны, чтобы максимально прикрыть шею от укусов. Прочные берцы защищали голень как раз до середины, то есть до той предельной высоты, на которую могла ужалить змея.

Спустившись в низинку, гудевшую от звона комаров, и перейдя мелкий ручеек вброд, майор остановился и вытащил навигатор.

Сергей заглянул через плечо командира. Ухтыблин сосредоточенно всматривался в экран навигатора, который различными цветами, начиная от нежно-зеленого и кончая коричневым, обозначал высоту холмов, постепенно переходивших в горы. В самом центре экрана мигала черная точка. Вот Ухтыблин поднял голову и осмотрелся, стремясь поточнее привязать свое местоположение к ориентирам на местности. Когда он повернулся, то проекция на экране также сдвинулась, точно указывая то направление, в котором смотрел командир.

– Смотрите сюда, – негромко проговорил Ухтыблин, поднимая на ладони «умный» прибор. – Мы сейчас вот здесь. Вот точка в середине, видите? Вон там находится водораздел, – показал он подбородком перед собой. – Пара километров. Мост должен быть вот здесь, – осторожно ткнул майор пальцем в экран, – а мы выйдем к реке немного выше. Переправимся и окажемся вот у этой горки, деревня прямо за ней.

Воробей крякнул, а Сергей опасливо покачал головой.

– Да не бойтесь вы, – нетерпеливо дернул щекой Ухтыблин. – В этом месте на реке перекаты. Слишком мелко для крокодилов. Да и вообще, здешние крокодилы на людей не нападают. Я тут собрал кое-какую информацию.

– Это они на местных не нападают, – пробормотал Воробей. – Что с них взять, они невкусные.

– Ну, конечно, в этот час и в этом месте там соберется масса аллигаторов на изысканный обед, – проворчал Ухтыблин. – Целых три спецназовца на закуску!

Воробей возмущенно отвернулся, а Сергей ответил майору задумчивым взглядом. Ухтыблин крякнул от досады. Честно говоря, он и сам несколько побаивался переправы, но это, как он считал, была обычная реакция на неизвестную опасность, с которой можно и нужно справиться. Только вчера его клятвенно заверили, что за последние шесть лет в округе не было ни одного случая нападения крокодилов на людей.

– Без паники, орлы, – вздохнул он. – Я пойду первым, конечно.

Кубинец и Воробей переглянулись.

– Места здесь глухие, и пограничников практически нет. Все местные знают друг друга в лицо. Есть пара патрулей, они для проформы проходят по водоразделу раз в день и несут службу на пограничном мосту, собирая законную дань с контрабандистов. Но это не дает нам права быть кем-то замеченными. Впрочем, как и всегда.

– Понятно, – тихо сказал Сергей.

– Действовать, как в боевой обстановке. И помните – меня могут в любую секунду убить, поэтому я и сориентировал вас на местности. Воробей – старший в случае чего.

Эмоциональный Воробей не стал убеждать командира, что тот еще проживет сто лет. Он только сосредоточенно кивнул и поправил винтовку за плечами.

Три человека, одетых в застиранные светлые «песчанки», неторопливо брели по грунтовой дороге, извилисто кружившейся вдоль массивного лесистого хребта. Пограничники перебросили ремни винтовок через грудь и поместили оружие за спину, что было удобно при ходьбе, но было не очень удобно при изготовке к немедленному бою. Их ленивая и шаркающая походка показывала, что они выполняют надоевшую, рутинную работу и совершенно ничего и никого при этом не опасаются.

Иногда дорогу перебегали обезьяны. Сначала из леса выходил вожак и осматривался. Если он замечал людей, то останавливался и ждал, пока не пройдут знакомые ему особи, которые всегда появляются на этой дороге всегда в одно и то же время и всегда в одном и том же количестве. Никто из пограничников не смотрел в глаза вожаку. Зачем затевать скандал на ровном месте, да еще в такой жаркий день? В свою очередь, вожак, как благовоспитанная горилла, также смотрел в сторону, всем своим видом показывая, что он не собирается вмешиваться в людские дела.

Группы благополучно расходились, и каждая направлялась по своим делам.

Полноватый молодой парень с круглыми щеками и тонкими усиками над выпяченной верхней губой остановился в тени нависших над дорогой веток, вытащил несвежий платок из кармана и вытер им шею.

– Куда мы так торопимся? – пробормотал он. – Как жарко… Такой жары еще в этих местах не было.

– Не задерживай, Мостафа, – ответил ему через плечо пограничник постарше и неодобрительно посмотрел на товарища: – Каждый раз одно и то же. То тебе жарко, то тебе холодно!

Третий пограничник переглянулся с Мостафой, сделал сочувствующее лицо, развел руками, похлопал его по плечу, обошел парня и двинулся за старшим наряда.

– Послушай, Амит! – обратился Мостафа к широкой костистой спине командира. – Давай остановимся хотя бы на пять минут! Ведь тебе и самому жарко! А я пока за водой сбегаю. И тебе платок намочу.

Амит недовольно дернул плечом, но остановился. Река здесь недалеко. Все-таки племянник мужа сестры… не хватает еще скандалов с сестрой… мол, совсем замучили парня, даже воды не даете попить… да и жарковато сегодня, в самом деле. Можно сделать перерыв.

Он осмотрелся. Да, вон там удобное местечко. На камнях в тени можно посидеть, пока этот увалень не принесет полную флягу воды.

– Давай беги, – проворчал Амит. Он уселся на камень, предварительно внимательно осмотрев его, затем стащил винтовку через голову и с кряхтеньем разогнул спину.

– Я мигом! – обрадовался Мостафа.

– Смотри там, осторожнее, – для проформы сказал старший наряда. – Мало ли.

– Да сколько раз я там рыбу ловил! – на ходу проговорил Мостафа, ощупывая рукой фляжку на поясе. – Там же мелко, перекаты! Ничего страшного.

Он оглянулся, вспоминая направление, определился и сошел с дороги в джунгли в промежуток между кустами.

Майор знаком остановил вышедшую к реке группу и принялся осматриваться, ища сухую переправу.

Река в этом месте, плавно несущая свои воды под нависшими над ней сплетенными кронами деревьев, вытекала на более мелкое, широкое и каменистое ложе. Из быстро бегущего потока выглядывало множество камней, вокруг которых шумела и пенилась вода.

В нос ударила речная свежесть, отдающая запахом рыбы.

«Так, – прикинул Ухтыблин, – пройти в принципе можно. Вон там и там… попрыгать по камешкам… нашим не впервой… камни вроде сухие, не поскользнемся. Главное – это сейчас наметить путь, чтобы потом, при переправе, не думать, куда поставить ногу, иначе свалишься в воду. Ага, ну вроде есть дорожка… и вокруг никого, глухое местечко, то, что надо… Ну, что, идем?»

– Я иду первый, – прошептал он на ухо нагнувшемуся к нему Сергею. – Потом Воробей. Потом ты. Готовы? Пошли!

Старый крокодил, которого издавна индусы называют «магера», приплыл на перекаты в надежде на крупную дичь. Змеи и черепахи не утоляли его постоянного голода. В этом году из-за непривычно жаркой погоды задерживалась миграция парнокопытных, но мозг крокодила не в состоянии анализировать и связывать факторы климата с передвижением животных, поэтому он не смог бы оформить свою мысль, как человек. Зато он обладал мощным инстинктом, который говорил ему о том, что вскоре на этом участке реки появится пища.

«Магера» занял удобную позицию чуть выше перекатов и принялся ждать.

Мостафа, вспотевший и исцарапанный, вышел к реке и остановился, вытирая лицо уже изрядно мокрым платком. Он стащил винтовку и швырнул ее под ноги в густую прибрежную траву. Винтовка давно натерла ему спину каким-то угловатым выступом, спина чесалась прямо в середине позвоночника и начала уже побаливать. Мостафа посмотрел на часы. А что? Можно и искупаться! Он быстро, только разденется до пояса и ополоснется… Да, вот там, в десятке метров от берега, чистая вода призывно журчит на перекате, можно даже снять обувь и постоять в прохладной струе. Амит подождет несколько минут, ничего страшного. Как душно сегодня! Маленький отдых ему не помешает.

Пограничник быстро разулся, снял куртку и майку, прошептал молитву от злых духов и крокодилов, внимательно осмотрелся и лишь затем шагнул в воду.

Он плескался в воде, щедро брызгая ее себе на грудь, плечи, лицо, фыркал, плевался и испытывал наслаждение.

Наконец Мостафа разогнулся, вытер лицо мокрыми ладонями и развел руки в стороны, сладко потягиваясь и блаженно обводя взглядом красивый, умиротворяющий душу пейзаж.

Он посмотрел на чистое небо, потом на ветки деревьев, которые шевелил несильный ветерок, а когда опустил глаза еще ниже, то увидел, как какая-то фигура, ловко балансируя, размахивая руками, быстро перебегает реку по камням в самом мелком месте.

Незнакомец уже скрылся за речным поворотом, а пограничник все еще стоял по колено в воде с выпученными глазами.

Он успел лишь отметить, что человек был одет в темно-зеленый камуфляж, что он был вооружен и что он не был индусом.

Сверхчувствительный слух «магеры» сразу же уловил чужеродные шумы в воде, совсем не похожие на шум воды, бьющейся об камни. Такие звуки могло издавать только животное, пересекающее реку. Какое именно, рептилию не интересовало. Хищник был голоден.

Крокодил сдвинулся с места и, помогая себе хвостом, быстро заскользил вниз по течению. Он уже заметил чей-то силуэт на середине переката. Опыт охотника подсказал ему, что он должен отрезать жертве возможный путь отступления, и «магера» инстинктивно выбрал себе направление между добычей и берегом, как раз там, где не было камней.

Мостафа увидел крокодила. Огромная рептилия неслась на него сверху, ускоряя движения мощными ударами хвоста.

Пограничник сразу же все понял. Он понял, что безоружен и что является легкой и беспомощной жертвой. Крокодил неотвратимо приближался к нему. Амит останется без воды.

Хищник и человек встретились взглядами.

И тогда Мостафа закричал.

Он закричал так жутко и так страшно, что с недалеких деревьев суматошно сорвались в небо попугаи, а стайка пятнистых серн, осторожно пробиравшаяся на водопой, развернулась и понеслась обратно в лес, не разбирая дороги.

Казалось, сама вода замерла на мгновение от этого крика.

«Магера», учитывая скорость течения (он вырос на этой реке), немного подправил хвостом свое четырехметровое тело, чтобы удобнее было хватать добычу за конечности, и изготовился к последнему броску.

Перебегая по камням шумящий и заливающий берцы поток, Сергей успел заметить внезапно возникшую фигуру человека на середине реки. Откуда он взялся, Кубинец не имел понятия. Все его внимание было занято тем, чтобы как можно быстрее переставлять ноги, преодолевая переправу, и не свалиться при этом в воду. Осматриваться по сторонам не было никакой возможности. Сергей от души понадеялся на то, что этот толстоватый парень с отвисшим животом зашел в реку с целью совершить традиционное омовение и что ему просто не будет ни до кого дела.

Перескочив на другой берег, он бросил взгляд назад, но парня уже скрыл густой прибрежный кустарник.

«Хрен с ним, – подумал Кубинец, ныряя под ветки. – Кому и что он расскажет? Да и будет ли рассказывать? Подумает, что показалось… Хрен с ним, пусть живет!»

Он уже различил стоящую под деревом фигуру Воробья и только собрался подбежать к нему, как вдруг джунгли сотряс такой отчаянный вопль, что Сергей непроизвольно развернулся и метнулся обратно к берегу.

Мостафа, стоя в воде, вопил страшно и обреченно, указывая двумя руками на приближавшуюся смерть.

Сергей выскочил из кустов с уже готовым к бою автоматом.

Первая пуля пролетела мимо крокодила, взбив фонтанчик в воде прямо перед его носом. Но зато это видимое попадание облегчило дальнейшую прицельную стрельбу, несмотря на колотящееся сердце и слегка дрожащие руки после перебежки.

Нелегко стрелять, тем более из положения «стоя», после резкого старта, когда легкие еще не наполнились живительным кислородом.

Кубинец выругался, мигнул и задержал дыхание.

Второй и последующий выстрелы были более удачными. Сергей не имел понятия, где у крокодила находятся жизненно важные органы, но он искренне верил в свое оружие.

И оно его не подвело.

Горячие пули врывались в тело «магеры», начиная в нем свое смертоносное «броуновское движение». Раскаленные куски свинца не сразу пробивали рептилию насквозь. Они крушили его тело изнутри, подчиняясь законам физики, отлетая рикошетом от жестких костей и разрывая в клочья более мягкие ткани.

Через несколько секунд крокодил потерял ориентацию в пространстве, глаза его погасли, морда погрузилась в воду, а мощное тело, содрогаясь от попаданий, безвольно потащилось вниз по течению.

После первого же выстрела Мостафа замолчал и выпученными глазами наблюдал за смертью крокодила.

Сергей опустил оружие.

Туловище «магеры» зацепилось за дно, и крокодил тихо прислонился своей головой к дрожащим ногам индуса.

Сергей и Мостафа посмотрели друг на друга.

Мостафа поклонился, сложив перед собой ладони.

– Должен будешь, – тихо сказал Кубинец, и Мостафа, ни слова не понимавший по-русски, поклонился ему еще раз.

Не успел Сергей поставить автомат на предохранитель, как кто-то крепко ухватил его за рукав и затащил под куст.

– Ходу отсюда, – прошипел майор, – потом разрядишь оружие! Черт возьми, ну, вот откуда этот идиот взялся?!

– Я не видел, – виновато пробормотал Кубинец, забрасывая ремень автомата на плечо.

– То, что не видел, – это простительно, я тоже его не заметил! Ладно, пошли! Будем все-таки надеяться, что в этой глухомани никто не придаст значения двенадцати одиночным выстрелам, – уже спокойнее проговорил Ухтыблин на ходу, уворачиваясь от мешающих ему веток. – Здесь все-таки не заповедник.

Сергей выругал себя. В азарте стрельбы он выстрелы не считал. А вот майор замечал все. Поэтому, видимо, и живой до сих пор.

Джунгли на склоне хребта были уже не такими густыми и влажными, как возле реки. Ухтыблин мгновенно выхватывал взглядом наименее заросшие места и быстро вел группу на вершину по пологому склону.

На гребне водораздела они остановились. Майор осторожно подошел к краю обрыва.

– Ух ты, блин, с этой стороны отвесные скалы! Метров пятьдесят будет, – сказал он, заглядывая вниз. – Впрочем, ерунда… на сколько метров у нас веревка? На сто? Тогда спустимся здесь. Деревня должна быть рядом. Вот по этой расщелине и выйдем к ней.

Воробей быстро вытащил из рюкзака моток прочной альпинистской веревки, затем осмотрелся и ловко закрепил один конец на толстом стволе дерева. Все трое быстро спустились к подножию горы, отталкиваясь ногами от горячих камней, и оказались в небольшой расщелине, заполненной мелкой галькой. Расщелина упиралась широким входом в редкий лесок.

– Пошли, – шепотом распорядился Ухтыблин, – идем бросками, место открытое.

Он присел на одно колено, взял автомат на изготовку и внимательно осмотрел лежащую перед ним местность. Затем поднялся и, стремительно пробежав пару десятков метров, упал за скальным обломком. Не задерживаясь, вслед за ним метнулся и Воробей. Сергей, подождав несколько секунд, проделал то же самое. Они уже приближались к выступавшему массиву леса, уже были от него в какой-то полусотне метров, на дистанции всего лишь двух бросков, как вдруг, нарушая тишину глухого распадка, совсем рядом прогремел выстрел. Пуля с тонким свистом прошла над их головами и улетела в расщелину.

Не сговариваясь, все трое упали в густую траву за поваленным гнилым стволом дерева, развернули свое оружие в стороны и приготовились к бою.

У Сергея так заколотилось сердце, что он услышал его стук в ушах. Он был уверен, что следующий выстрел будет произведен именно по нему, причем невидимый стрелок обязательно попадет в цель. Как же ему захотелось стать меньше ростом! Хотя бы наполовину! Дикая волна паники накрыла его, и он так сильно сжал рукоятку автомата, что у него побелели пальцы.

– Не стрелять, – тихо и напряженно проговорил майор. – Не стрелять пока. Кто что видит?

– Ничего не вижу, – вполголоса доложил Воробей, осматривая свой сектор через прицел. – Трава мешает, чтоб ее…

– Неудачное местечко, согласен, Андрюша. А если нам все-таки в лесок рвануть, а?

– Не успеем, Иваныч… вряд ли. Наверняка это был предупредительный выстрел. Если бы хотели, уже бы открыли огонь по нам. Мы на открытом месте.

– Тоже верно. Соображаешь… Ладно, посмотрим, что дальше будет. Не отвлекаться, каждый внимательно смотрит в свою сторону. – Майор обернулся к Сергею и пихнул его локтем: – Эй, Кубинец!

– А, что? – пробормотал Сергей, но сразу же спохватился и взял себя в руки: – Есть не отвлекаться!

Тишина снова воцарилась в распадке. Подул ветерок, подала голос какая-то птица, и Сергей, таращась поверх мушки автомата на далекие скалы, медленно приходил в себя.

Больше всего его поразило то, как обыденно и спокойно говорили между собой сержант и майор. «Это боевой опыт, – вдруг сообразил он. – Они уже обстрелянные бойцы, уже рисковали своей жизнью, они привыкли. Уф, а как все-таки страшно было… елки-палки, неужели у всех в первый раз так?» Он несколько раз глубоко вдохнул, успокаиваясь и чувствуя, как страх уходит, а вместо него в сердце возвращается спокойствие и злость.

«Как на ринге, – подумал Сергей, прислушиваясь к своим новым ощущениям. – Да, точно… Ну что же… посмотрим еще, чья возьмет!»

– Вижу! – прошептал Воробей. – Человек из лесу вышел. Стоит, рукой машет… хочет привлечь внимание. Камуфляж у него точно натовский, я такой в Моздоке за пять тысяч видел.

– Дороговато, – пробормотал майор, поднимая голову из-за укрытия. – А, заметил… оружия в руках нет, да, Воробей?

– На поясе у него пистолет висит. И мужик в возрасте… не похож на рядового.

– Эй! – крикнул человек в дорогом камуфляже и замахал белым платком в поднятой руке. – Эй, русские! Не стреляйте!

– Это он на английском, что ли? – покосился на Сергея майор. – Ты понимаешь, что он говорит?

– Говорит, чтобы мы не стреляли… да, на английском, товарищ майор.

– Так, – Ухтыблин закряхтел и вытер потное лицо широкой ладонью. – Ух ты, блин, напоролись. – Он встал в полный рост, отряхнулся, сел на поваленный ствол и обратился к Сергею:

– Давай, зови его сюда, если уж так хочет поговорить. Воробей, внимательней. Пока нам ничего не угрожает, но наша милая беседа с этим хмырем может быть непредсказуема. Естественно, в лесу засада. Сейчас все внимание я возьму на себя, а ты постарайся отползти как можно дальше. Из-за поваленного дерева тебя не видно, трава высокая, может, и получится. Когда я подниму руку, стреляй. В ситуации разберешься, не маленький.

Воробей кивнул, пригнулся, бесшумно, как уж, развернулся и пополз обратно.

Майор поднял автомат стволом вверх, но на незнакомца пока его не направлял.

– Делай то же самое, – приказал он Сергею, – сейчас все в бинокли на нас смотрят. Пока у нас оружие в руках, а их командир в пределе досягаемости…

– Эй! – снова крикнул мужик, но уже несколько тревожней. – Не делайте глупостей! Сопротивление бесполезно!

– Кино и немцы, – проворчал Ухтыблин. – Кубинец, посмотри краем глаза, только не оборачивайся. Воробья видишь?

Сергей вытер пот и бросил взгляд на поляну.

– Не вижу… как будто никого и не было.

– А ты думаешь, костюм «лешего» дешевле стоит? – ухмыльнулся майор. – Лично в Петербург за ними ездил. – Он опустил автомат и полез в карман за сигаретами. – Давай, зови его, что ли.

– Иди сюда! – Сергей тоже опустил оружие и махнул рукой натовскому «камуфляжнику». Пока тот шел к нему, Сергей очень внимательно рассмотрел ближайшие заросли, камни, выглядывающие из травы, саму траву, но на первый взгляд ничего подозрительного не заметил.

«Хорошо организованную засаду невозможно обнаружить, – вспомнил он наставления майора, который проводил у них тактико-специальные занятия. – Это вам не плохое кино. Поэтому при движении по опасным участкам необходимо двигаться только лишь в пределах видимости каждого бойца. Да, группа растягивается, но при этом многократно вырастает ее живучесть в случае обнаружения».

– Привет, ребята! – усмехнулся человек, подходя совсем близко. – Как поживаете?

Спецназовцы принялись угрюмо рассматривать неизвестного им веселого иностранца с темно-зеленым беретом на голове.

Легкий светлый камуфляж с зеленоватыми разводами ловко сидел на нем, сразу же выдавая профессию незнакомца. Форма была подогнана и явно ношена. Справа на поясе висела кобура с пистолетом. По возрасту мужик был примерно ровесником майора или даже старше. Волевое лицо с холодными глазами и косым белым шрамиком на правой скуле говорило о том, что этот человек привык командовать.

«Зеленые береты»! – Сергей понял это, прежде чем американец начал говорить. Он успел рассмотреть и эмблему на рукаве. – Вот это да! Вот и свиделись… правда, немного не так, как я представлял. Ну, ничего, время еще будет, разберемся».

Непередаваемым, чисто американским жестом незнакомец небрежно козырнул и представился:

– Полковник Сид Бронсон, Армия США. – Он с первого взгляда разобрался, кто является старшим, и вопросительно посмотрел на майора.

– Говорите медленней, – буркнул Сергей. – У меня плохой английский. Представьте, что вы говорите с местным жителем.

«Зеленый берет», наклонив голову, внимательно вслушался его в слова.

– О’кей, – заключил он, щелкнув пальцами. – Не такой уж и плохой. Мне кажется, что мы поймем друг друга.

– Майор Сидоров, силы специального назначения, Россия. Пятая бригада, форт Кемпбелл?

– Разумеется! – улыбнулся полковник. Удивленным он не выглядел. – Мы ведь специализируемся по Востоку.

– Там пулемет, а там снайпер? – Ухтыблин ткнул пальцем в стороны от себя. – Вон там, в куче камней?

– Неплохо, – уже серьезно проговорил Сид и оглянулся. – А ведь мы старались, готовились.

– Ленивый ваш снайпер. Землю с камней не отряхнул, когда точку себе оборудовал. Но для беглого взгляда вполне нормально.

– А с чего вы решили, что снайпер именно там?

– Снайперскую точку выставляют всегда выше пулеметной. А то вы не знали!

– Спасибо, майор, – ухмыльнулся «зеленый берет». – Я учту ваше замечание.

– Не стоит… Ну, что вы хотите?

– Я присяду, пожалуй, – вздохнул полковник и уселся рядом с майором, – жарко сегодня.

– Не холодно.

– Да хватит вам… ну, попались так попались, с кем не бывает. – «Зеленый берет» пожал плечами и вытащил прямоугольную вогнутую серебристую фляжку с вытесненной монограммой на боку. – Должен вам сказать, что я все-таки вас уважаю. Хлебнете?

К немалому удивлению Сергея, майор не отказался. Он взял фляжку, встряхнул ее, сделал хороший глоток и поморщился:

– Дерьмо ваше виски!

– Переводить не надо, – несколько растерянно проговорил «зеленый берет», обращаясь к Сергею. – Я прекрасно понял его и согласен с ним. Эта бурда местного производства.

– Скажи ему, – наконец-то отдышался Ухтыблин, – скажи ему, что, если мы увидимся… хотя это вряд ли… то в следующий раз я налью ему водки. Хорошей, чистой пшеничной водки.

– Вас засекли пограничники на реке. – Сид с сомнением посмотрел на фляжку, потом на майора, но потом все-таки выпил. Он помотал головой и сплюнул в траву: – Фу, гадость… Почему вы не убрали свидетелей? Как только я получил сообщение о стрельбе и о… кстати, а сколько вас? Двое? Маловато для диверсии, хотя для разведки вполне достаточно. Вы тоже стали работать парами, как и мы? Разумно. Так вот, я сразу же бросил поисковые группы на всех возможных направлениях, где вы могли бы появиться. И не ошибся, как видите.

– Мы не могли убрать свидетелей, – пожал плечами Ухтыблин. – Возможно, это было моей ошибкой. Вообще-то это были обыкновенные люди, не имеющие отношения к нашим играм. При чем тут эти сельские увальни? Одного чуть было не сожрал крокодил… а после этого его ножом по горлу?

– Мы – российский спецназ, а не убийцы, – кратко сформулировал мысль майора Сергей.

– Раз вы настаиваете на такой трактовке событий, то это ваши проблемы, – проговорил Сид и убрал фляжку. – Давайте лучше пожуем жвачку.

– Я не люблю с ментолом.

– Я тоже. Вот, держите.

– Ну, и что дальше?

– Я задержу вас и передам местной контрразведке. Как доказательство вмешательства России во внутренние дела иностранного государства.

– А вы не вмешиваетесь в дела иностранного государства?

– Победителей не судят, дорогой майор, – вздохнул Сид. – Убивать вас я не хотел, вы мне нравитесь. Я недавно был на ваших соревнованиях, и, должен признаться, русский спецназ произвел на меня впечатление. Да и взять вас живыми гораздо престижнее, от трупов мало толку, я уже не хочу пополнять кладбище своих противников, надоело… Вы – профессионалы, но до нас вам еще далеко.

– Это почему же? – усмехнулся майор.

– Вы не рациональны. И везде проявляете свои чувства, о чем говорит недавний случай на реке. Хотя… что-то в этом есть. Загадочная душа русского спецназа… Хм! Надо будет почитать ваших писателей по возвращении. Кого посоветуете, майор?

– «Памятка бойцу спецназа». Издательство – Министерство обороны Российской Федерации.

– Я ведь серьезно, майор. Ну, не хотите говорить, не надо. Пойдемте. Оружие оставьте здесь, мои ребята все приберут.

– И я серьезно, полковник. Дайте мне вашу фляжку.

– Хотите выпить напоследок? Пожалуйста. Вы правы, в местной тюрьме вы еще долго не попробуете не то что водки, но даже этого паршивого пойла. Держите!

– Спасибо, – кивнул Ухтыблин. Он взял фляжку за краешек и высоко поднял ее над головой.

– Что вы делаете, майор? – недоуменно спросил Сид, но через секунду он все понял и оглянулся. Его лицо напряглось, а шрам на скуле побелел. – Вы кому-то даете сигнал? Кому?!

Его рука скользнула к кобуре, но, прежде чем он успел вытащить пистолет, фляжка из руки майора вылетела, выбитая неведомой силой, и упала за стволом дерева в нескольких метрах.

Майор подул на ушибленные пальцы и покачал головой:

– Ух ты, блин, а ведь больно… Полковник, не надо резких движений, мой снайпер этого не поймет. Кстати, вы заметили его?

– Дьявольщина! – зло процедил «зеленый берет», цепко осматривая поляну. – «Бесшумка»! Когда вы его успели спрятать?

Сергей, чувствуя себя в не своей тарелке, внимательно вслушивался в слова полковника, несколько раз переспрашивал его о значении некоторых непонятных ему выражений, добросовестно переводил и не мог себе представить, что вот сейчас, возможно, придется убить этого симпатичного ему мужика. Ему хотелось предпринять какие-то действия, потому что ситуация накалилась и скорее всего сейчас начнется стрельба. А он стоит тут, как дурак, во весь рост, и представляет собой идеальную мишень не то что для снайпера, но даже для простого стрелка с охотничьим ружьем.

– Присядем, полковник. – Майор оглянулся и похлопал ладонью по стволу. – Нам надо кое-что обсудить, как вы считаете?

Американец оценивающе посмотрел на него и вдруг ухмыльнулся:

– Черт возьми, с каждой встречей вы мне нравитесь все больше и больше!

– Кубинец, принеси фляжку. Так вот, Сид… вы видите, что ситуация зашла в тупик. Ваши парни могут легко положить нас на открытом месте… Ну, возможно, мы здесь продержимся некоторое время, но это ничего не изменит. В свою очередь, мой снайпер вышибет вам мозги с первой же пули. Как он стреляет, вы видели. Вы ведь не собираетесь прыгать по поляне, изображая зайца, удирающего от филина? Да? Вот и славно… И еще… вы сказали, что выставили заслоны на всех местах нашего возможного появления. Значит, в вашей группе не больше четырех человек. Вы – пятый. Но себя можете в расчет не принимать. Я уже показал стрелку, где находятся цели, и он сразу же начнет уравнивать счет. Ну, что вы думаете по этому поводу, Сид?

Майор с отвращением понюхал фляжку, в центре которой светилась ровная дырка, и передал ее американцу. Тот внимательно рассмотрел ее и выбросил в траву.

– Девять миллиметров… это «Гроза»?

– Да.

– Слышал, но еще не видел. Говорят, хорошее оружие.

– Полностью с вами согласен.

«Зеленый берет» уставился себе под ноги и принялся размышлять. Его пальцы забарабанили по колену.

– Нам проще будет уйти, Сид, – произнес негромко Ухтыблин. – Ей-богу, это будет лучшим решением. Именно сейчас это будет лучшим решением. Мы уже познакомились, посмотрели друг на друга и прикинули возможности. В принципе за этим я сюда и шел. В следующий раз, так и быть, примемся палить без раздумий.

– Да черт с вами, – медленно проговорил «зеленый берет». Он поднял голову и оценивающе осмотрел майора: – Хорошо, я согласен.

Ухтыблин докурил сигарету, затушил ее об подошву, затем растер окурок в руках, выбросил остатки табака в траву, отряхнулся и поднялся.

– Надеюсь, в спину стрелять не будете?

– Я – офицер, не забывайтесь… и катитесь отсюда к дьяволу, да побыстрее!

В поселок группа вошла, когда уже солнце задевало своим краешком западные отроги холмов. Бросок был совершен в максимально быстром темпе, потому что никому, несмотря на восхитительный вечер, не хотелось застать в джунглях ночь.

По возвращении на базу майор, даже не успев переодеться, сразу же собрал всю группу и кратко обрисовал ситуацию.

– Ну что, ребята, каникулы кончились. Хватит загорать и бездельничать. Против нас выставили «зеленых беретов». Надо объяснять, кто они такие?

– Слышали, – мрачно отозвался Бугай. – Значит, дело серьезное.

– Еще какое серьезное… Они будут стараться или уничтожить станцию, или, по возможности, не дать ей работать. Разумеется, никто ее бомбить не собирается, а это значит, что «они» будут использовать специальные методы. Говоря проще, диверсию. Поэтому переходим на усиленный режим службы, сутки через сутки. Пока все. – Майор встал и подхватил автомат. – Сержанты – ко мне на совещание.

Проходя мимо Сергея, он остановился и, оглядев его с головы до ног, критически хмыкнул:

– Поздравляю с боевым крещением, Кубинец.

Сергей медленно разогнулся, поднялся с табуретки на дрожащих от усталости ногах и хмуро произнес:

– Спасибо.

– С первой пулей, пролетевшей над головой, – усмехнулся командир группы, прекрасно понимая его состояние. – То, что ты чуть было не наложил в штаны, не считается. Все накладывают в штаны, когда первый раз слышат, как пролетает пуля. Даже будущие герои. – Он похлопал Сергея по плечу, и Одинцов только сейчас, когда майор оказался совсем рядом, увидел, как неуловимо изменился Ухтыблин. Его полноватые щеки втянулись, глаза сузились, а голос стал жестче. В глубине зрачков майора Сергей увидел затаенную готовность убивать.

– Как тебе «зеленые береты», а? Ты заметил, как удачно они выбрали место для засады, как грамотно расположили огневые точки? Учись, Кубинец, пригодится! На открытом месте мы бы не продержались и минуты.

– Продержались бы! – буркнул Сергей. – Мы бы продержались!

– Да? – искоса взглянул на него Ухтыблин, уже поворачиваясь, чтобы уйти. – Ну, ну…

– У чемпиона мира тоже две руки! – упрямо продолжал Сергей. – Так говорил мой тренер.

– Ты прав, боец, – вдруг хрипло сказал майор сквозь сжатые зубы. – У «зеленых беретов» всего две руки…

Он повернул голову, внимательно осмотрел своих людей, потом кивнул и ушел.