— Итого получается двести двенадцать тысяч универсальных кредитных единиц. Сделка?

Андрей молча кивнул. Устал он уже орать. А с другой стороны — куда было деваться? Представитель торговой корпорации «Сислен» Абажей Кут был тем еще жучилой, и окончательно сойтись в цене им удалось только после полутора часов напряженного торга. Но полученный результат того стоил. Во всяком случае, стоящий за его плечом Гравенк, поймав его взгляд в зеркальной витрине, молча вскинул к плечу сжатый кулак. Этот жест у бродников был аналогом земного поднятого большого пальца. Молодец, мол…

«Черного вдовца» они ободрали полностью. До скелета. Впрочем, скелет тоже прихватили. Тем более что у этой твари он был внешним. Типа, как у насекомых. Ну да сам-то «черный вдовец» как раз и был очень похож на насекомого. Только длиной в пару саскичей и диаметром около трех скичей, то есть, по земным меркам, где-то пятнадцать метров длиной и два в диаметре. Ну, приблизительно…

Сразу после того, как все немного оклемались, Андрей отослал Легкого в Валкер с задачей закупить десяток гравиносилок и нанять десятка три «мулов». Гравенк тогда не понял, зачем так много. Нет — «черный вдовец» был очень, даже ОЧЕНЬ дорогой тварью. Ну да что еще можно было ожидать от одной из самых сильных тварей седьмого уровня? Но забирать всё? Тем более что некоторые пластины внешнего скелета, служившего твари одновременно и броней, были серьезно повреждены в предыдущей схватке с бродниками «Ливнис» и потому никак не подходили в качестве сырья для бронников (а куда еще их можно было пристроить-то?). Но с Кузьмичом не спорил. Хотя мог бы. Потому что в трофеях была и его доля. Во-первых, его команда все-таки умудрилась заметно повредить тварь еще при первом столкновении у Кислых луж, да и при последней схватке тоже не рядышком постояла, и, во-вторых, договор с Кузьмичом касался только требухи, а вот все, что снаружи… Но Гравенк посчитал, что им хватит уже того, что они сумели выжить в совершенно безнадежной ситуации, когда выжить было совершенно невозможно. Ну, по всем канонам. Так чего еще судьбу жадностью искушать-то? Шкуру спасли — и хорошо. Жадных Ком не слишком любит. И, рано или поздно, наказывает…

А вот чем таким Кузьмич сумел-таки приложить «черного вдовца», лидер команды «Ливнис» осторожно поинтересовался. Осторожно, поскольку требовать раскрытия секрета того, как «двойка» сумел завалить одну из сильнейших тварей седьмого горизонта, мог только Совет, но никак не одинокий бродник или даже глава команды. Причем и в том случае, если это был глава той команды, в которую входил счастливчик. А уж чужой… Хотя какая тут, к Темному, команда — нет уже команды «Ливнис», как ни крути. Была — да вся кончилась. И воссоздать ее Гравенку не светит. Пока или вообще — еще было неясно, но даже в самом лучшем случае — еще очень и очень долго…

Так вот, подобные секреты либо были секретами конкретного умника, который их и открыл, либо жизненно необходимой информацией для всех. И вот в этом последнем случае собирался Совет из наиболее опытных и авторитетных бродников и, прикинув хрен ко лбу, определял, насколько открытый умником секрет важен для всех и… сколько ему за этот секрет сообщество должно заплатить. А как вы думали? Здесь Ком, и ничего бесплатно не бывает. К тому же сам факт того, что некий жизненно важный секрет можно не только открыть, заплатив за это десятком или сотней жизней, но и просто купить, пусть и не задешево, уже повышал шансы на выживание для очень и очень многих… Вот поэтому Гравенк и поинтересовался произошедшим осторожно. И, если честно, не сильно рассчитывая на ответ. Но, к его удивлению, ответ он таки получил. И весьма подробный.

— А это «пробой» был?

— «Пробой»? — озадаченно переспросил лидер команды «Ливнис». — Но он же…

— А я вот так придумал, — не дав ему закончить, перебил Кузьмич, утирая со лба пот рукой с зажатым в ней клинком. А потом пояснил: — Меня Толстый Кумла около блоя назад, еще когда я в Тасмигурце обретался, «пробоем» приложил. А тот нестандартно сработал: вместо того, чтобы каналы мне выжечь, наоборот, инициировал. Но хрено-ово было… — Кузьмич зло хмыкнул и снова наклонился над тушей, сноровисто работая клинком. — Вот я, пока валялся в медцентре, и начал прикидывать, что и как там с «пробоем» у меня произошло. Особенно ни в чем не разобрался, но кое-какие мысли по его поводу у меня появились. Например, запихнуть «пробой» в кусок аккорната и запустить получившейся этакой «живодерной булыгой» из рогатки в тварь. Они же такие прочные, что их не каждый штурмовой комплекс берет, не столько от того, что у них шкура и панцирь такие твердые, столько потому, что у них те шкура и панцирь в верхнем слое хасса пропитаны. А тут им «пробой» прилетает… И, как видишь, все получилось. Но это пока между нами…

Гравенк ошалело вылупился на собеседника.

— То есть… это… значит… так ты что, первый раз это попробовал?

— Ну… — Кузьмич самодовольно усмехнулся. — Не совсем. Второй. Но первый раз я запулил по «Вонючей подушке». Чисто для пробы.

— Ты… от еб… да… нет, Кузьмич, ты самый безбашенный и наглый бродник, которого я только видел!

— Но сработало же, — гоготнул собеседник Гравенка. — И — да, чего ты там стоишь-то? Давай, присоединяйся. Или тебе деньги не нужны? Только аккуратно, внешние пластины мне не попорть.

— Так они уже вон порченые…

— Ты еще больше не попорть, а эти — сойдут…

— Брать что будешь? — прервал вопросом воспоминания лидера команды «Ливнис» Абажей Кут.

— Пока погожу, — усмехнулся Андрей. — А в общем — буду, так что не волнуйся — твои креды к тебе и вернутся. Только чуть попозжа.

— И не в полной мере, — усмехнулся Абажей.

— Да, скорее, даже с довеском, — теперь осклабился Андрей. — Ну, если в цене сойдемся.

— А у тебя еще что на продажу есть? — тут же оживился представитель «Сислен». — Так выкладывай, по цене договоримся.

— Есть, да не про вашу честь, — все так же ухмыляясь, отрезал Андрей. Но затем решил смягчить столь резкий отлуп и пояснил: — Не волнуйся. Ничего, что тебя бы заинтересовало, у меня нет. Как и того, на что бы другие торговые представители насторожились. Но денег это принесет. Точно.

— Хм… — Кут окинул стоящего перед ним бродника задумчивым взглядом. — Знаешь, торговая корпорация «Сислен» всегда рада щедро наградить человека, предложившего новый товар или открывшего новые рынки. Так что…

— Не-а, — мотнул головой Андрей. — Торговая корпорация «Сислен» без моего товара обойдется. — Он сделал паузу, окинул Абажея демонстративно оценивающим взглядом, а затем продолжил: — А вот ты, Кут, вполне мог бы на этом хорошо приподняться. Но сам, а не как торговый представитель.

— Я…

— Знаю-знаю, — вскинул руки лидер команды «Кузьмич», — поэтому пока и молчу. Но когда задумаешь взяться за свое дело — свяжись. Уверен, нам будет что обсудить.

Абажей несколько мгновений сверлил стоящего перед ним бродника напряженным взглядом, затем усмехнулся и делано-лениво спросил:

— И чем тебе так не угодила корпорация «Сислен»?

— Ох, Кут-Кут, — вздохнул бродник. — Ну чего ты ко мне цепляешься? Да всем она мне угодила. Иначе бы я не к тебе пришел, а к Пурвису в представительство «Обилет». Тут и идти-то три квартала да два перекрестка… А ведь я здесь, не так ли? Но торговая корпорация — это торговая корпорация. Что я, что ты для нее — пчелки. Медок приносим — хорошо. Пропала одна, другая, да даже десяток или сотня — не смертельно. Другие прилетят и тот же медок принесут. И изменить это я никак не могу. Поэтому и делиться я с ней буду ровно стольким, сколько нужно. Для меня. А самое сладкое приберегу для себя. И для того, кто мне готов плечо подставить. Понял меня?

Кут медленно кивнул, не отрывая от Кузьмича все того же напряженного взгляда. Андрей же улыбнулся на прощанье и, развернувшись, вышел из торгового представительства.

— Ну что, Гравенк, лови свою долю.

Линк лидера команды «Ливнипс» мигнул иконкой, сообщая, что на его счет упала некая сумма кредитов. Гравенк быстро проверил поступление. Ого…

— Щедро…

— Ну, я ж себе всю тушу забрал, а не только требуху.

— Да я и не претендовал. Спасибо, что шкуру спасли, а остальное — приложится.

— Не-ет, я так не согласен. Кто его знает, может, как раз твой выстрел «черного вдовца» окончательно и упокоил. Мало ли, что все по нему лупили. Твой-то комплекс самым сильным был. Может, без него и не справились бы. Несмотря на мою «булыгу».

— Ну… может, и так. Но все равно — щедро.

— Свои люди — сочтемся, — хмыкнул Андрей и, развернувшись, двинулся по улице в сторону «Белолобого красавчика». В миру — страшно опасной твари, водящейся где-то на восьмом и ниже горизонте. То есть на восьмом это был, если использовать терминологию компьютерных игрушек, такой себе вполне мест-босс, а на более низких он переходил сначала в категорию рядовых тварей средней силы, а потом и вообще в «мясо» для более опасных тварей. Но о тех Андрей имел пока смутное представление, ибо они еще долго будут команде «Кузьмич» не по зубам. Даже то, что они умудрились завалить «черного вдовца», это, по местным меркам, пользуясь той же терминологией, абсолютное читерство. Хоть так погляди, хоть эдак. Впрочем, удачливость Кузьмича начала уже входить в поговорку и в Валкере. Так что многие не столько удивлялись, сколько просто махали рукой и заявляли:

— А чего вы хотите — это ж Кузьмич!..

В Валкер Андрей перебрался около трех саусов (то есть, по земным меркам, около месяца) назад. Уже со своей командой. Ну-у… типа. Ибо команда всего из трех бродников — а кроме Легкого, к Андрею рискнул-таки присоединиться еще и Руб Кинжальник, — да еще состоящая всего лишь из пары «двоек» и одной «единички» (Руб так и не сделал себе второго узора), на пятом горизонте никак не тянула даже на средненькую. Но с другой стороны — слава о Кузьмиче уже донеслась и до этого горизонта, поэтому ни особенных наездов, ни настойчивых предложений «бросить эту дурость» и влиться в какую-нибудь серьезную команду ему, считай, и не делали. Даже Толстый Кумла, обретавшийся в этом поселении, отнесся к его появлению холодно-безразлично. Похоже, решили присмотреться.

Первые две недели Андрей со товарищи торчали по барам и поили народ, сами при этом активно мотая на ус местные байки. От Валкера они тогда рисковали уходить не более чем на полски или ски… ну, в крайнем случае, на ски с небольшим. То есть ходили по весьма «тощим» местам, которые и так уже были тщательно вычищены другими командами, так что баланс доходов/расходов был ужасающий и деньги уходили как в трубу. Особенно учитывая, что цены в Валкере, по сравнению с первым горизонтом, были просто аховые. Например, комната в ночлежке стоила не меньше, чем по сотне кредов за ночь, и это еще в самой дешевой… Так что жили они тогда втроем в одной маленькой комнате, вытащив из нее и сдав хозяину кровать и бросив на пол матрасы, потому что по-другому просто не влезало, питались всухомятку или отвратной по вкусу убоиной из более-менее съедобных тварей, которую притаскивали из своих коротких рейдов, зато пиво и крепкое спиртное лилось рекой… Но это, в конец концов, принесло свои плоды. Уже через полтора сауса на карте лидера команды «Кузьмич» появились не только отметки трех десятков наиболее «хлебных» мест, в которые можно рискнуть сунуться команде, подобной их, но еще и сведения о нигде официально не упоминаемых особенностях этих мест, а также масса иной ценной информации о хитростях и уловках, применяемых бродниками для охоты на тварей этого горизонта. Ну и всякого другого до кучи, по поводу большинства из которого пока сложно было сказать, полезное оно или так, бред и байки…

Очень скоро слухи о феноменальной удачливости бродника с ником Кузьмич триумфально подтвердились: из первого же полноценного выхода где-то на пять ски команда вернулась с добычей почти на тридцать семь тысяч кредов. Эта сумма, естественно, не была для Валкера чем-то из ряда вон выходящим. Видели в поселении, как говорится, «карликов и покрупнее». Но все эти «крупнее» поголовно относились к куда более многочисленным и опытным командам. И уж точно никто и никогда не притаскивал такой добычи из первого же нормального рейда. Дохли в первом же рейде — было. Возвращались потрепанными — да сплошь и рядом. Приходили с прибылью… ну, случалось… Но чтобы столько… Так что резонанс был еще тот.

Один этот выход позволил им не только разом вернуть все затраты и выйти в заметный плюс, но и даже переехать из самой дешевой ночлежки в гостевой дом «Белолобый красавчик», по меркам Валкера считающийся даже не крепким середнячком, а, как минимум, верхним средним уровнем. Впрочем, если быть честными, укореняться здесь они поначалу и не планировали. Дороговато было. Просто владелец «Белолобого красавчика», бывший бродник Укуль, поддался, так сказать, обаянию удачи Кузьмича и предложил сдать его команде стандартный командный блок, в котором обычно размещалось от восьми до шестнадцати бродников, а кроме того, имелись и специальные помещения для мастерской, каптерки и оружейной. И все это за цену, за которую он обычно сдавал всего пару комнат. То есть Андрей тогда и планировал снять пару комнат, поскольку та ночлежка, в которой они квартировали до сих пор, надоела им всем хуже горькой редьки. А хозяин «Белолобого красавчика» его возьми да и удиви… Правда, если все пойдет нормально, Укуль вполне должен был вернуть свое, да еще и с лихвой: подобная льгота действовала всего лишь один саус, а затем Андрей и его команда должны были либо съехать, либо платить по стандартной цене в тысячу кредов в день… ну, или в девятьсот, если блок снимался сразу на блой. Так что уже через саус цены должны были вернуться к обычным стандартам, а вот число посетителей в баре гостевого дома, вследствие проживания в нем столь необычной команды, заметно прибавилось уже сейчас…

Легкий и Руб ждали его на первом этаже в том самом вышеупомянутом баре.

— Ну, как поторговал? — поинтересовался Кинжальник, деликатно дождавшись, пока Андрей, усевшись за стол, не сделает первый большой глоток из кружки со свежим кеолем.

— Двести двенадцать тысяч, — делано-безразлично отозвался тот. Легкий охнул, а Кинжальник уважительно покачал головой. Да уж, за лавку Руба в Тасмигурце со всем имеющимся в ней товаром, проданную одному из бродников, который решил остепениться и осесть в поселении, он выручил всего восемьдесят две тысячи. А тут… Правда, он продал ее оптом и с большим дисконтом за быстроту покупки, но все равно получить такую прибыль с одного рейда… Впрочем, и шестой горизонт — не первый, а тварь, которую они завалили, вообще была с седьмого. Да и там — одна из самых-самых…

— Правда, сороковник я кинул Гравенку, так что в нашем распоряжении остается только сто семьдесят две тысячи. А с учетом того, что нам, как мне кажется, стоит оплатить Укулю аренду блока минимум на блой, объем оставшихся в наших руках универсальных кредитных единиц вообще снижается до восьмидесяти двух тысяч. Что, конечно, тоже немало, но… — Андрей развел руками.

Легкий с Кинжальником переглянулись, а потом Руб почесал за ухом и осторожно спросил:

— И сколько из них ты собираешься выдать нам?

Андрей мысленно улыбнулся. Он не ошибся, когда предложил этим людям войти в его команду.

Обычно доход от добычи делился следующим образом: половина уходила «на команду», то есть в общак, из которого выделялись деньги на аренду «базы» и формировались резервы на обновление снаряги, оплату серьезной медицинской помощи в стационарах поселения и иные неотложные нужды или купирование неизбежных потерь, а все остальное делилось на доли и выплачивалось на руки бродникам в соответствии с заключенным при приеме в команду договором. Потому что, в зависимости от опыта, знаний, умений и полезности команде, бродник мог получать от одной до десяти долей. Хотя десять, как правило, имели только лидер или совсем уж какой-нибудь супер-пупер специалист — «лечила», особо продвинутый «глаз» или нечто подобное. То есть в той или иной мере подобными формами хасса владели практически все бродники, но именно в той или иной мере. Истинные мастера в этих областях ценились на вес… м-да, золото в Коме как-то особенно и не ценилось.

Но ни Легкий, ни Кинжальник, которым, согласно договору, были положены по две доли от распределяемой половины добытого, после озвучивания Андреем его предложений по распределению заработанного, ни словом не обмолвились насчет «а давай-ка, дорогой товарищ, вынь да положь нам все уговоренное». А ведь немаленькие деньги выходили-то… Если все по закону посчитать, так им двоим тысяч по пятнадцать на рыло вышло бы. Ну, с учетом того, что команда «Ливнис», по чесноку, более чем на десятку с небольшим претендовать не имела права. Самое-то ценное у «черного вдовца» не наружный скелет, а как раз та самая требуха, на которую, по договору, Гравенк со товарищи вроде как претендовать не могли. Ан нет, никаких вопросов — молчат, ждут, что он скажет.

— Ну, для начала я предлагаю определиться, что для нас в этот момент самое важное, — усмехнулся Андрей. — А уж потом будем думать, хватит ли нам на него денег или нет.

Оба бродника снова молча переглянулись, а затем все это время молчавший Легкий осторожно начал:

— Насчет снаряги и оружия — планы прежние?

— Да, — спокойно кивнул Андрей. — По двадцатке на каждого закладываем.

— Тогда… ты же сам говорил, Кузьмич, что на данном этапе для нас главное — развитие?

— Та-ак, — кивнул Андрей, откидываясь на спинку лавки и делая большой глоток.

— Поэтому я думаю, что нам непременно нужно сделать Рубу второй узор, — он сделал паузу, боднул испытующим взглядом сидевшего напротив лидера, после чего продолжил: — и сделать его я предлагаю тут. Пусть это будет и сильно дороже, чем на более низких горизонтах, но здесь и мастера куда лучше.

— Что ж, разумно. — Андрей сделал еще один глоток и, поставив на стол опустевший стакан, в упор посмотрел на Легкого. — А ты сам как? Третий узор сделать не хочешь?

— Я?.. — Легкий слегка растерялся. Ему только что, вот буквально полблоя назад сделали второй узор. Причем за счет Андрея и Руба (Руб вообще еще недавно был, так сказать, основным инвестором в их команду), и Легкий до сих пор пока не отдал им долг. — Ну-у-у… да нет, наверное. Пока не нужно. Я еще со вторым-то уровнем не освоился. Половина форм не получается. А те, которые получаются, по сравнению с твоими… — И он махнул рукой.

Андрей усмехнулся уже открыто.

— Во-от. — Он наставительно поднял палец. — На это я и хотел обратить твое внимание. Я сейчас собираюсь сходить кое-куда. По делу. Причем по такому, которое должно принести нам еще кое-какие, а вернее — довольно приличные деньги. Но там же у меня будет с кем поговорить и о тренировках. Для вас. Для тебя и для Кинжальника. Потому что ждать, пока он наберется опыта с оперированием хасса на втором уровне обычным путем, это терять время. Да и тебе стоит ускориться.

— А ты к кому собрался-то? — поинтересовался Руб.

— К Пангриму.

— Эх ты! — охнул Кинжальник. — Он же такие деньги дерет.

— Это — да, — согласно кивнул Андрей. — Но и результат выдает тоже.

— Но у нас же не хватит, — озадаченно произнес Легкий. — У него тренинг одной формы до максимального уровня по пятерке минимум идет. И это только бытовые. Та же «лечилка» — десятка. А ты же еще собирался на снарягу и оружие потратиться.

Андрей усмехнулся.

— Собирался, и потратим. А с Пангримом я на других условиях договорюсь. Есть у меня чем его заинтересовать…

Про тренировочные покои Пангрима он узнал как раз во время тех посиделок с кеолем, которыми они развлекались первые полтора сауса. А потом еще и специально пособирал информацию.

Пангрим был выходцем с Талула, довольно слаборазвитого мира, чем-то напоминавшего земные Саудовскую Аравию или, там, Эмираты. Довольно небольшое население и бешено богатая элита с сильно развитыми понтами и предрасположенностью ко всяким пафосным заморочкам. А еще среди населения Талула были очень распространены так называемые традиции, пришедшие из глубин веков, — ну, там, скачки на верблюдах, ночевки в пустыне, танцы с саблями. А помимо этого, что на Земле было, скорее, характерно не для арабов, а для всяких там китайцев и японцев, — особая национальная то ли борьба, то ли гимнастика. По их поверьям она, кроме всего прочего, развивала «внутреннюю энергетику человека». И, похоже, в этих поверьях было какое-то здравое зерно: как выяснилось, кое-какие техники этой то ли борьбы, то ли гимнастики оказались вполне себе эффективными и при освоении форм хасса. Вследствие чего талулцы, все поголовно, осваивали работу с хасса куда как лучше остальных. Ну, по слухам… каких-то специализированных исследований вроде как никто не проводил, но всеобщее убеждение в том, что талулцы в освоении хасса круче большинства остальных, в среде бродников однозначно присутствовало. Поэтому кое-кто из них и решил попытаться заработать на этом убеждении и своих, с детства освоенных, техниках. То там, то здесь открывались специальные тренировочные центры, которые должны были помочь бродникам за денежку быстрее освоить тот или иной уровень оперирования хасса.

Однако, в отличие от оперирования хасса, бизнес с тренировочными центрами по большей части получался у талулцев не очень. Почему — вот так с налету и сказать было сложно. То ли бродники вообще не слишком-то жаловали тренировки, предпочитая осваивать все, так сказать, в процессе и на практике, то ли, находясь в поселениях, предпочитали тратить время и деньги на то, чтобы отоспаться и оторваться, а не на то, чтобы гонять себя до седьмого пота, то ли степень освоения большинством талулцев своего родового искусства была не слишком впечатляющей… Одним словом, популярность этих тренировочных центров была не слишком-то высока. Редко когда какой из них просуществовал больше блоя, ну а о постоянно и долго работающих — во всяком случае, на начальных горизонтах, — Андрей вообще ничего не слышал. Хотя всегда интересовался чем-то подобным. Он ведь, после того, через что прошел в клинике Бандоделли, относился к тренировкам совершенно не так, как большинство бродников, а с очень большим пиететом. Так что когда во время очередных пьяных посиделок, из которых они во время первого сауса пребывания в Волкере практически не вылезали, один из бродников ехидно посоветовал другому: «А ты к Пангриму сходи, потренируйся…», Андрей сразу же сделал стойку…

Дальнейшее обсуждение будущих планов продолжилось недолго. Легкий с Кинжальником поначалу попытались аккуратно выяснить у лидера, каким это образом он собирается договориться с Пангримом, но тот отшутился, и бродники не стали настаивать.

Поев и договорившись о том, что Руб и Легкий после обеда двинутся в представительство торговой корпорации «Сислен», где прикинут, что и как им обновить в своем вооружении и снаряжении, лидер команды «Кузьмич» на минутку заскочил к владельцу «Белолобого красавчика», продлил у него аренду блока еще на один блой, после чего двинулся в сторону тренировочных покоев Пангрима.

До своей цели Андрей добрался только через лук, хотя идти тут было всего ничего. Но уж больно часто его хлопали по плечу, дружески тыкали кулаком в бок и торжественно пожимали руки. После их триумфального возвращения из последнего рейда, во время которого их команда так удачно, во всех смыслах, наткнулась на «Ливнис» и преследующую их тварь, едва только отойдя от Валкера на полтора сакаршема, прошло всего два дня. Так что и сам Андрей, и все остальные бродники его команды пока были в Валкере звездами. Как, впрочем, и бродники команды Гравенка. Пусть они и, так сказать, «потерпевшие», но все равно причастны к легенде. Вследствие чего в любой момент времени и в любой точке поселения можно было внезапно наткнуться на совершенно незнакомого тебе человека, у которого свербело непременно хлопнуть тебя по плечу, дружески ткнуть кулаком или еще каким образом выразить тебе свое восхищение и уважение. И приходилось терпеть. А куда деваться? От любви до ненависти, как говорится, один шаг, а Андрею для возможно более скорого исполнения его планов требовалось максимально возможное количество народной любви, известности и уважения.

Пангрим встретил его на… ну, по местным меркам это, наверное, можно было назвать ресепшеном.

— И что же такое произошло, что столь знаменитый в нашем поселении бродник решил почтить своим вниманием мою скромную обитель?

— Это просто, Пангрим, — улыбнулся Андрей. — У меня есть к тебе деловое предложение.

— Вот как? — делано удивился тот. — В таком случае — прошу за мной.

Кабинет Пангрима представлял собой комнату, вырубленную в скальном массиве. Никакого стола, который Андрей по привычке ожидал здесь увидеть, в кабинете не было. Только пара кресел, что-то типа канапе и небольшой столик, на котором стоял набор, который на Земле обозвали бы чайным.

— Кеоль? — вежливо поинтересовался Пангрим.

— Не откажусь, — кивнул Андрей.

— Итак… — подал сигнал к разговору владелец тренировочных покоев, когда они ополовинили чашки.

— Предложение у меня вот какое: не хочешь купить у меня чучело «черного вдовца»?

— Чу… — удивленно начал Пангрим, а потом запнулся и задумался. Андрей продолжал молча прихлебывать кеоль. Наконец Пангрим покачал головой и поднял взгляд на сидящего перед ним лидера команды «Кузьмич».

— И как ты мне объяснишь, для чего оно мне нужно?

— Ну… кое-что ты и сам уже прикинул, — усмехнулся Андрей. — Я же тебе скажу вот что. Ты, Пангрим, конечно, нашел свою нишу, и неплохую, что вызывает уважение. Насколько я понял, ты зарабатываешь приблизительно столько же, сколько обычный опытный бродник этого горизонта, только при этом не рискуя — ни остаться без добычи в случае неудачного рейда, ни потерять оружие и снаряжение, ни лишиться головы. Но… почему бы тебе не начать зарабатывать больше?

— И как я буду зарабатывать больше с помощью твоего чучела?

— А вот так. — С этими словами Андрей вывел на экран картинку со странички тренировочных покоев в местной сети. Там была изображена та самая рецепция, в которой Пангрим его и встретил. То есть, вернее, не точно та самая, а с небольшим дополнением, представлявшим из себя живописную композицию, центром которой было чучело «черного вдовца». Пангрим некоторое время молча рассматривал получившееся изображение, а затем вновь повернулся к собеседнику.

— Впечатляет, — коротко бросил он таким тоном, что за ним явственно чувствовался вопрос: «И что?»

И Андрей начал пояснения.

— Через саус-полтора сюда, в Валкер, должны прибыть бродники для участия в Совете, созванном для разбора моей ситуации, так?

— Так, — кивнул Пангрим, правда, немного насмешливо.

— И, если ты немного подсуетишься, а я еще чутка помогу, ничто не помешает сделать так, чтобы этот Совет прошел в твоих покоях. А что, чем плохо-то — антуражно, стильно, достойно.

— Та-ак… — уже куда более задумчиво протянул хозяин тренировочных покоев.

Андрей мысленно улыбнулся. Похоже, добыча заглотнула наживку.

— А это мероприятие, как ты понимаешь, займет первые места во всех новостных рейтингах большинства ближайших… да и не только ближайших поселений. Улавливаешь мою мысль?

Пангрим задумался. В принципе, в Коме чучела тварей не были так уж особенно распространены. Уж в слишком… скажем так, напряженных взаимоотношениях находились люди со всеми остальными обитателями Кома, чтобы впускать их в свои жилища и другие места обитания даже в качестве чучел. Но кое-где они все-таки встречались. Особенно если это были чучела особенно могучих тварей либо с ними был связан некий знаменательный эпизод. Однако их было немного, даже ОЧЕНЬ немного. И в первую очередь потому, что обычно после столкновения людей с особенно могучими тварями, которым можно было бы оказать честь, сотворив из них сей памятный сувенир, очень редко оставались настолько целые тушки, что из них имело смысл хотя бы пытаться сделать чучело. Причем мнение о недостаточной целостности было справедливо для обеих сторон подобного столкновения.

— Значит, МОИ тренировочные покои, — медленно произнес Пангрим, — ТВОЙ «черный вдовец» и… новости?

Андрей молча улыбнулся. Хозяин тренировочных покоев задумчиво пожевал губами и небрежно поинтересовался:

— И сколько ты хочешь за чучело?

— За останки, — усмехнулся лидер команды «Кузьмич». — За останки, Пангрим. Правда, в очень хорошем состоянии. Все пластины брони практически целые… ну, или максимум с впечатляюще живописными шрамами. Чучело ты будешь делать сам. А хочу я… хочу я не деньги, а твою работу. Но много работы!

— Вот как? — в свою очередь усмехнулся Пангрим. — Отрадно видеть, что такой удачливый бродник, как ты, Куйзмитш, ценит время, отданное тренировкам.

— Ну… Я лично готов проводить в твоих тренировочных покоях некоторое время только в том случае, если мы договоримся по всему остальному, — вернул усмешку Андрей. — А мне лично интересна твоя работа с моими людьми.

— С двумя?

Андрей молча кивнул.

— То есть с «единичкой» и «двойкой»? — еще раз уточнил Пангрим.

— С «двойками». А возможно, с «двойкой» и «тройкой», — припечатал землянин.

Пангрим удивленно уставился на Андрея, а затем на его лице мелькнуло понимание.

— Собираешься сделать им узоры…

— Да.

— И как скоро?

— «Единичке» — сейчас, а «двойке» — как только освоит уже полученный ранг, — пояснил свои планы Андрей, а потом уточнил: — Так я понимаю, ты согласен?

— Да, но при одном условии!

— И каком же?

— Ты сейчас же запишешься ко мне на тренировку, а также будешь каждый день приходить сюда на тренировки все время до начала Совета и не менее сауса после.

— Сразу после Совета я планирую отправиться в рейд.

— Твоя новоиспеченная «двойка» и пары форм за это время не успеет освоить, — скептически сморщился Пангрим. — Тебе его не жалко?

— Не-а, — ухмыльнулся Андрей, — он со мной «единичкой» ходил, и ничего. Жив пока.

— Ну, хорошо, — тут же пошел на попятный Пангрим, — тогда все время до Совета, а после него — до ухода в рейд. Но потом, после рейдов, ты тоже будешь сюда заходить на тренировки.

Андрей улыбнулся. Похоже, Пангрим собирался выжать из подвернувшегося шанса максимум возможного пиара. Что ж, землянин был совершенно не против этого. При условии, конечно, что тот качественно выполнит взятые на себя обязательства. Но насчет этого он не особенно волновался — Ком не любит необязательных. Нет, облапошить тебя тут будут пытаться все кому не лень, но если слово сказано…

— Хорошо, — кивнул Андрей. — Договорились!