Корнилов Владимир Алексеевич

Старинная русская дворянская фамилия Корниловы принадлежит к числу тех, что не отличились богатством или родством с августейшими особами, но прославились своей верной службой Родине. Отец будущего адмирала в молодости тоже был военным моряком. 29-летний Алексей Михайлович Корнилов, флота лейтенант, был удостоен высшей офицерской награды — ордена Св. Георгия 4-й степени «За мужественные подвиги и храбрость, оказанные 13 августа 1789 года во время сражения галерного Российского флота со Шведским».

Вскоре после своего увольнения с флота отец будущего адмирала был назначен гражданским губернатором в Иркутск, а затем переведен на аналогичную должность в Тобольск. Завершил же он свою службу сенатором, тайным советником. Его второй сын — Владимир Алексеевич Корнилов — появился на свет 1 февраля 1806 года. Идя по стопам отца, Корнилов-младший в 1821 г. поступил в Морской кадетский корпус.

Он обладал большими способностями, учился довольно легко, а для того чтобы окончить Морской корпус, ему потребовалось всего два года. Выпускные экзамены по всем специальным и общим предметам сдал на отлично, по иностранным языкам (английскому, французскому и немецкому) получил оценки хорошо и очень хорошо. В выпускном списке из 86 человек, составленном по результатам обучения и поведения в корпусе, унтер-офицер Корнилов состоял девятым. В начале февраля 1823 г. он вышел из корпуса мичманом. Ему было 17 лет.

Один из корпусных преподавателей Д. И. Завалишин рассказывал: «Однажды докладывают мне, что приехал ко мне сенатор Корнилов. Первый визит со стороны такого значительного лица к такому молодому офицеру, как я, не мог не показаться мне странным. Но вот входит ко мне человек с двумя звездами, рекомендуется, затем переходит к предмету своего посещения. Он сказал мне, что у него есть сын в корпусе и что по расписанию ему досталось экзаменоваться у меня в гардемарины. «Что же вам угодно?» — спросил я. «А вот, видите ли, — отвечал он, — сын у меня мальчик способный, но немножко резов, поэтому я и решаюсь попросить вас быть к нему поснисходительнее, если он по рассеянности что-нибудь не так будет отвечать». «Плохую же услугу, — сказал я ему на это, — оказали вы вашему сыну, и я оказал бы ему сам по себе снисхождение, но теперь после вашей просьбы обязан буду быть еще особенно строгим, чтобы не допустить ни у него, ни у других мысли о возможности влияния какой-нибудь протекции и просьбы». «Ах, боже мой, — сказал он, вскочив с кресла, — так сделайте одолжение, забудьте, что я вам говорил что-нибудь». «Вы знаете, — отвечал я, — что это невозможно, и поэтому самое лучшее, что вы можете сделать, это рассказать все сыну вашему, чтобы и он понял, что ему не только нечего надеяться на снисхождение, но он еще, наверное, должен ожидать большей строгости, посоветуйте ему лучше приготовиться».

«Старик ушел от меня в большом смущении, но это послужило в пользу сыну. Он, как говорится, засел вплотную, день и ночь, и выдержал экзамен хорошо. Это и был впоследствии прославившийся под Севастополем адмирал Корнилов»

В начале 1825 г. Корнилов был прикомандирован к элитному Гвардейскому экипажу. Но вскоре после зачисления молодой офицер был уволен оттуда «за недостаточной для фронта бодростью». Береговая служба, где невозможно было проявить свои способности, лицемерие сослуживцев, лесть и стремление выслужиться, тяготили молодого офицера. Корнилов откровенно пренебрегал своими обязанностями, выказывал показное равнодушие службе, дерзил начальству, а большую часть времени проводил на балах, в театрах и шумных пирушках.

Но уже в апреле 1826 г. Корнилов-младший вновь оказался на флотской службе. Его назначили на новый 74-пушечный парусный линейный корабль «Азов», командиром которого был в то время капитан 1 ранга Михаил Петрович Лазарев (1788–1851), будущий адмирал, известный не только как реформатор флота, но и как наставник молодых офицеров. Именно этот корабль стал настоящей школой для трех будущих адмиралов, составивших славу русского флота. На «Азове» вместе с Корниловым служили лейтенант Нахимов и гардемарин Истомин. Они вместе на этом корабле приняли свое боевое крещение в знаменитом наваринском сражении, а будущие их судьбы оказались настолько тесно связаны друг с другом, что даже погибли они вместе, защищая Севастополь, базу русского флота, а могилы их находятся рядом с их учителем — в адмиральской усыпальнице Владимирского собора этого города.