Миних Христофор Антонович

Христофор Антонович Миних, он же граф Бурхард Кристоф фон Мюнних, хотя и имел иностранное происхождение, по праву стал выдающимся военным и государственным деятелем России. Народная мудрость гласит: «Что русскому хорошо, то немцу смерть!» Однако многие немцы, посвятившие свою жизнь России, доказали, что это далеко не бесспорное утверждение. Среди них — Христофор Антонович Миних.

Родился будущий знаменитый российский полководец в Ольденбурге — датском владении в Германии. Его отец дал сыну прекрасное образование, с юных лет готовил его в инженеры.

В 1701–1716 гг. молодой Миних состоял на гессен-дармштадтской и гессен-кассельской службе, прошел путь от капитана до полковника, воевал против французов в Италии и Нидерландах, побывал во французском плену, по возвращении в Германию занимался строительством шлюза и канала в Гессен-Касселе. В поисках новых перспектив он послал свой трактат о фортификации Петру I, которого привлекли способности немецкого инженера, и получил приглашение в Россию. В феврале 1721 г. началась его удивительная карьера на русской земле.

Немецкая точность, необыкновенная трудоспособность, честолюбие и целеустремленность — все было поставлено на службу петровской России, которая семимильными шагами догоняла в своем развитии Европу. В 1720 г. Миних получил предложение занять в России должность генерал-инженера. Прибыв туда в 1721-м, он письменно обязался служить 5–6 лет, наблюдая за инженерными работами на балтийском побережье.

А Миних, в свою очередь, разглядел в России огромные перспективы развития.

Важнейшим делом Миниха в последние годы жизни Петра I и после его кончины стало строительство Ладожского канала. В 1727 г. инженера назначают главным директором над фортификационными работами. Годом позже он получает титул графа и должность генерал-губернатора Петербурга, Ингерманландии, Карелии и Финляндии. Один за другим раскрываются его таланты: он ведет интенсивное строительство в Петербурге, Выборге и Кронштадте, показывает себя деятельным, настойчивым и распорядительным администратором с весьма основательными знаниями в фортификации, гидротехнике и военном деле.

Польза его для России бесспорна: окончание работ на Ладожском канале обеспечила безопасное плавание в обход бурного Ладожского озера, что имело чрезвычайно большое значение для экономики города, поскольку соединяло его с центральными губерниями России и значительно расширяло товарооборот порта. Благодаря усилиям Миниха начинается регулярное морское сообщение новой российской столицы с Европой, завершается строительство здания 12 коллегий и постройка каменных бастионов Петропавловской крепости.

Зенитом карьеры Миниха стало десятилетнее правление Анны Иоанновны. С ее воцарением он был назначен президентом Военной коллегии и генерал-фельдцейхмейстером, а в 1732 г. получил чин генерал-фельдмаршала. За год до этого Миних стал председателем комиссии, имевшей целью упорядочить состояние войска и изыскать меры к содержанию последнего без особого отягощения народа. Он начертал новый порядок для гвардии, полевых и гарнизонных полков, образовал два новых гвардейских полка (Измайловский и конной гвардии), ввел кирасиров, отделил инженерную часть от артиллерийской, учредил сухопутный кадетский корпус, принял меры к более правильному обмундированию и вооружению войск, устроил двадцать полков украинской милиции из дворян-однодворцев бывших Белгородского и Севского разрядов.

Во время борьбы за польский престол в 1734 г. Миних командует войсками, действующими в Польше, и в самый разгар военных действий берет г. Данциг. После окончания войны за польское наследство Россия начала в 1735 г. новую войну — с Османской империей. Унизительный Прутский мир 1711 г., по которому Петр I лишился Азова, Тамани, с таким трудом построенного Азовского флота, очень болезненно воспринимался в России. О нем не забывали ни при Петре I, ни при Анне. Командование армией было поручено фельдмаршалу Миниху.

Начиная войну с турками, он составил план, по которому армии предстояло воевать 4 года, занять Северное Причерноморье, Крым, Молдавию, Валахию и в 1739 г. войти в Константинополь. Этому грандиозному плану не суждено было осуществиться, хотя поначалу дела у русской армии пошли неплохо. Донская армия Ласси без труда взяла Азов, а 22 мая 1736 г. произошло историческое событие — впервые русские войска вступили в Крым. Надо сказать, что этому факту предшествовали столетия крымских набегов на Русь. Десятки русских городов были разграблены и преданы огню, сотни тысяч русских пленных были уведены татарами и проданы в рабство. Теперь настало время обезопасить Крым. С огнем и мечом прошли русские войска по Крыму в 1736 г. Татары, не в состоянии воспротивиться нашествию регулярной армии, бежали в горы. Успешно развивались военные действия западнее Крыма. Летом 1737 г. русские войска взяли крупную турецкую крепость Очаков. Но быстрого движения на Стамбул не получилось. Эта задача была трудновыполнимой: военную мощь турок еще не удалось сломать. Под угрозой того, что русские войска могут оказаться запертыми, их пришлось вывести с полуострова.

Летом 1739 г. Миних возобновил наступление. В начале июня 1739 г. он перешел Днепр, а 15 августа был уже за Днестром. Для отражения наступления русской армии главнокомандующий турецкой армией Вели-паша сосредоточил на позициях при Ставучанах все войска, которые мог собрать в регионе, включая хотинский гарнизон. Армия достигала размера в 70–90 тысяч человек в составе: 15–20 тысяч янычар, 8-20 тысяч спахов и сербеджей, 7 тысяч липканов и 40–50 тысяч крымских татар. Артиллерия армии состояла из 70 орудий. Русская армия насчитывала 61 тысячу человек при 250 орудиях, включая 85 полевых. В самом сражении «при ружье в строю» участвовало 48 тысяч человек.

Ожидая подхода армии графа Миниха, Вели-паша отправил татар в тыл русской армии, стараясь окружить войска противника. Турецкую кавалерию главнокомандующий разместил на флангах своей армии. Таким образом, для обороны основных позиций, растянутых на пять верст, Вели-паша оставил около 20 тысяч человек. Для обеспечения наилучшей обороны паша сконцентрировался на обороне западной части своих позиций, непосредственно прикрывавших дорогу на Хотин. Для организации обороны турки на этом направлении построили 11 батарей, вооруженных 60 мортирами и пушками, и соорудили тройную линию окопов. Окопы правым флангом примыкали к деревне Недобоевцы и имели протяженность в 3 версты. Последние работы на окопах производились в ночь на 28 августа, когда в район уже вышла русская армия. В результате левый участок окопов протяженностью в 2 версты вообще не был занят турецкими войсками.

Русская армия вечером 27 августа вышла к реке Шуланец, где встала лагерем. Произведя разведку, граф Миних убедился, что его армия плотно окружена. В тылу и с флангов русских окружали крымские татары и турецкая конница. Впереди Миних имел 20 тысяч турецкой пехоты, которая «в гористых местах, которые и без того собой весьма крепки и авантажны, положением весьма сильно ошанцевалась (окопались)». Но одновременно фельдмаршал отметил, что «неприятель пред своим правым крылом, против коего наша армия стояла, работу ретраншаментов и батарей продолжал, а левое крыло, которое, хотя и на авантажном месте (опасном для прорыва), однако, не ошанцовано было».

Взвесив сложившуюся ситуацию, осознавая неудачное расположение своего лагеря, который подвергался артиллерийскому обстрелу и нападениям конных отрядов противника, нехватку дров и фуража, невозможность обходного маневра, граф Миних «взял резолюцию 17-го числа на неприятеля в его лагерь напасть», сконцентрировав удар по левому флангу противника. Этому способствовало и настроение войск, которые по признанию графа, «показывали почти неслыханную к баталии охоту и весьма желали, чтобы к неприятелю как наискорее приблизиться». По составленному плану сражения часть армии должна была произвести отвлекающий маневр на правом фланге противника, а остальная армия нанести главный удар по левому флангу. Для отвлекающего маневра был назначен отряд генерал-лейтенанта Густава Бирона в составе гвардии, двух драгунских, трех пехотных полков и некоторого числа иррегулярных войск, общей численностью в 9 тысяч человек, при четырех гаубицах и 30 пушках.

Рано утром, 28 августа, отряд Густава Бирона, изображая авангард всей армии, переправился через речку и встал на небольшой высоте в двух верстах от позиций противника. После этого завязалась артиллерийская дуэль, которая продолжалась до полудня, но была малоэффективна. В полдень фельдмаршал Миних приказал всей армии повернуть вправо и выдвинуться к месту слияния реки Шуланец и ручья, впадавшего около деревни Долина. Отряд генерала Густава Бирона развернулся и переправился обратно через реку, заняв свои места в боевом порядке армии. Такие маневры Вели-паша принял за отступление русских и даже послал в Хотин известие о победе. Скоро турки осознали свою ошибку и начали переброску войск на левый фланг, где начали возведение новых батарей. Генж-Али-паша и Колчак-паша пытались конницей атаковать армию противника на переправе, где русским приходилось подниматься на невысокий, но крутой берег.

После переправы русская армия построилась в одно каре, внутри которого был весь обоз, и медленно двинулась на противника. В пятом часу дня, когда армия проходила возле Ставучан, турки пошли в решительную атаку. С фронта атаковали 12–13 тысяч янычар, с правого фланга — турецкая конница. Русская армия остановилась и, огородившись рогатками, открыла ружейный и артиллерийский огонь. Турецкая конница, не выдержав огня, развернулась и ушла обратно за Ставучанский ручей. Из янычар только около 3 тысяч человек достигли рогаток, но, не имея успеха, обратились в бегство. Опасаясь за свой обоз, Миних решил отказаться от преследования противника. Под впечатлением от провала атаки турецкие войска, занимавшие позиции, подожгли свой лагерь и спешно ушли в сторону Хотина. На поле осталась только кавалерия и крымские татары, которые еще пытались атаковать противника.

В 7 часов вечера русская армия достигла турецких позиций и заняла лагерь противника. Тут Генж-Али-паша попытался сделать последнюю попытку атаковать русских. Но огонь двух артиллерийских бригад расстроил турецкую кавалерию, так и не успевшую вступить в бой. После этого вся турецкая армия обратилась в бегство, преследуемая русскими войсками. Разгром был полный, турецкая армия была рассеяна. Большая часть турок, включая и хотинский гарнизон, под командой Вели-паши и Генж-Али-паши ушли к Бендерам, часть ушла к Пруту, а татары — в Буджак. Победителям достались 19 медных пушек, 4 мортиры, знамена, множество снарядов.

Русские потери составили: убитыми 13 человек, включая одного полковника Донского войска, и 54 ранеными, включая 6 офицеров. Причинами столь малых потерь граф Миних называл храбрость российских солдат и артиллерийский и траншейный огонь, которому они обучены.

Потери османской армии составили более тысячи человек убитыми, которых они оставили на поле боя. Следствием этой победы стала капитуляция Хотина. 30 августа комендант Колчак-паша сдал город по первому требованию графа Миниха.

Несмотря на победу русской армии под Ставучанами и занятие крепости Хотин, в 1739 г. война завершилась при содействии французской дипломатии не столь выгодным для России Белградским миром. По этому миру она возвращала Турции все свои завоевания. Однако значение этой войны велико — дорога к Черному морю российской армии была теперь известна. Следующее поколение русских солдат и полководцев при Екатерине II быстро двинется по ней.

Следует отметить, что историки неоднозначно оценивают деятельность Миниха на военном поприще. В вину ему ставится и отсутствие военного гения, и нежелание жалеть солдат, и чрезмерное честолюбие, и грубость. Однако, как бы о нем не говорили, он добивался успеха во всех военных предприятиях, а в битве при Ставучанах проявил подлинное тактическое мастерство и одержал блистательную победу. Причины же многочисленных потерь раскрываются отчасти в его письме: «В Данциге было тридцать тысяч вооруженных войск, я же не располагал и двадцатью тысячами, чтобы вести осаду, а между тем линия окружения крепости простиралась на девять немецких миль» (1 немецкая миля приблизительно равна 8 километрам).

Было бы большой ошибкой представлять Миниха грубым солдафоном. Оставшиеся после него письма свидетельствуют об изощренности ума автора, его умении красиво выражаться. Вот что пишет о нем англичанка леди Рондо своей корреспондентке в 1735 г.: «Вы говорите, что представляете его стариком, облику которого присуща вся грубость побывавшего в переделках солдата… У него красивое лицо, очень белая кожа, он высок и строен, и все его движения мягки и изящны. Он хорошо танцует, от всех его поступков веет молодостью, с дамами он ведет себя как один из самых галантных кавалеров этого двора и, находясь среди представительниц нашего пола, излучает веселость и нежность».

В 1740 г. Миних попытался возглавить правительство Анны Леопольдовны, получив пост первого министра по военным, гражданским и дипломатическим делам. Однако вскоре в результате интриг Остермана Миних вынужден был уйти в отставку, а в 1741 г., с воцарением Елизаветы Петровны, был предан суду и приговорен к смертной казни по целой серии ложных обвинений: в государственной измене, в пособничестве Бирону, в мздоимстве и казнокрадстве.

Среди всех осужденных на казнь один Миних сохранил, как свидетельствует история, мужество и бодрость, разговаривал с сопровождавшими его офицерами, вспоминал о войне и привычной для военного человека готовности к смерти. Всходя на эшафот, он был тщательно выбрит, на плечах смертника красовался фельдмаршальский красный плащ. Узнав, что смертная казнь заменена ссылкой, немец встретил новость без малейших эмоций и также бодро спустился с эшафота, как на него и взошел.

В ссылке, в деревне Пелым, Миних провел 20 долгих лет. Не сдаваясь годам, он занимался физическим и умственным трудом, выращивал овощи, обучал детей, сочинял разные инженерные и военные проекты (остававшиеся, впрочем, без всякого применения), время от времени направлял в столицу предложения назначить его сибирским губернатором.

После двадцатилетнего изгнания Миних вновь возвратился в Петербург в начале 1762 г. по указу Петра III. В мае фельдмаршалу исполнилось 79 лет, но он был полон сил и творческих планов. В том же месяце Петр III назначил его членом Императорского совета, но Миних попросил для себя еще две должности: сибирского губернатора и главного директора Ладожского канала. Сибирью он собирался управлять, не выезжая из Петербурга.

Указом 9 июня 1762 г. император удовлетворил оба желания деятельного и честолюбивого старца, поручив ему заодно заведование Кронштадтским каналом.

Но в том же месяце произошел новый переворот, Петр III был свергнут с престола и вскоре убит. Миних сохранял верность императору до последних часов его царствования и пытался подсказать ему пути к спасению. Но Екатерина II со свойственным ей благоразумием не стала преследовать бывших сторонников своего несчастного супруга. Она подчеркнуто доброжелательно относилась к «патриарху с волосами, белыми как снег» и «самому старшему фельдмаршалу в Европе», как Миних сам себя именовал в письмах к императрице. Он был оставлен в должности главного директора Ладожского и Кронштадтского каналов, а кроме того, ему было поручено завершить строительство Балтийского порта. Миних трудился до последних месяцев своей жизни, руководил строительством и ремонтом вверенных ему гидротехнических сооружений, посылал императрице предложения по вопросам государственной политики. В канун 85-летия он, наконец, попросил об отставке. Государыня отказала, заявив, что второго Миниха у нее нет. Но дни фельдмаршала были уже сочтены, вскоре он скончался.

После него остались труды, посвященные устройству России, ставшей для него всем: местом жизни и деятельности, воплощением планов и мечтаний, ареной взлетов и падений. Один из них — «Очерк управления Российской империи», или «Очерк, дающий понятие об образе правления Российской империи», создан в конце жизни автора. В декабре 1763 г. академик Г.-Ф. Миллер в одном из своих писем сообщал: «Императрице угодно было назначить меня помогать генерал-фельдмаршалу Миниху писать его мемуары. Это будет очень любопытный труд. Как ни стар фельдмаршал, однако у него прекрасная память и по-французски он пишет очень изящно. Мне остается только исправлять даты» (Миних Б.-Х. Записки фельдмаршала. СПб., 1874. С. XVI.). Следовательно, Екатерина II знала о работе Миниха и была в ней заинтересована. Из других источников известно, что в 1763 г. один из вариантов «Очерка…» был уже завершен и послан автором на отзыв историку А.-Ф. Бюшингу. Более точных сведений о времени создания мемуаров не обнаружено, но, по всей видимости, они были написаны в 1763–1764 гг.

Сорок шесть лет граф Бурхард Кристоф фон Мюнних честно служил России, считая ее своей второй родиной, не уставая при этом восхищенно удивляться ее загадке и не переставая неустанно заботиться о ее развитии.