Глава 16. ДОРОГИЕ МАМА И ПАПА…

Распространение коммунизма на Дальнем Востоке в конце концов взорвалось ужасами Вьетнама. В то время когда французские, а затем американские и австралийские войска терпели там поражения, волнениями оказались охвачены старые поля сражений коммандос на Ближнем Востоке. Следом за Кореей британцы послали войска на остров Кипр, где террористы ЭОКА (Национальной организации кипрских борцов) начали борьбу за освобождение от колониального гнета. Полковник Гривас, бывший офицер греческой армии, увел своих партизан в горы, откуда они устраивали засады на британских солдат и убивали полицейских, турок-киприотов. Североафриканские колонии Британии и Франции превратились в пороховую бочку. К середине 50-х годов там подняли головы коммунисты и националисты.

Много неприятностей британцам доставлял и непредсказуемый президент Египта Насер, сбросивший с трона короля Фарука и тут же потребовавший от Британии вывести с берегов Нила семидесятитысячную армию. Войска вывели в июне 1956 года, а шесть недель спустя Насер завладел Суэцким каналом, находившимся под международным контролем. Когда Насер заявил, что компания «Суэцкий канал», свою долю акций в которой Египет продал Британии в 1875 году, национализирована без всяких компенсаций владельцам и все доходы отныне принадлежат Египту, улицы Каира заполнились восторженными танцующими толпами. Ситуация просто требовала массированного контрудара, и британский премьер-министр Энтони Иден заявил, что не позволит никому, тем более человеку с таким прошлым, как у Насера, держать «большой палец на дыхательном горле» Британии.

Британия и Франция с ужасом осознали, что их могут отсечь от жизненно важных нефтяных месторождений Персидского залива. Французов также беспокоило то, что Насер поддерживал движение за независимость в Алжире. Втайне от Америки Британия и Франция начали планировать военные действия по возвращению канала и смещению, а если возникнет необходимость, то и убийству Насера.

Весь август британское и французское командование разрабатывали план. Предусматривалось задействовать всю 3-ю бригаду коммандос, два батальона 16-й парашютной бригады и французский Иностранный Легион. Полковник Гривас воспользовался нараставшим в зоне канала напряжением и возобновил террористические акты против британских войск. Новая конституция Энтони Идена открывала Кипру путь к независимости, но Гривасу этого было мало: он настаивал на воссоединении с Грецией. 27 сентября четверо британских солдат были серьезно ранены при взрыве бомбы, упакованной в жестяную коробку из-под конфет. Все три отряда коммандос 3-й бригады перебросили на Кипр, где уже находились парашютисты. Джим Грин, с которым мы встречались в малайском конфликте, вспоминал:

«Наше пребывание на Кипре сильно напоминало Малайю: нас сбрасывали на горные склоны и вершины искать террористов ЭОКА. Конечно, природа отличалась, но на Кипре было также красиво. Мы в основном обеспечивали внутреннюю безопасность; предотвращали мятежи и тому подобное. Мы отправлялись в деревни, подозреваемые в укрывательстве террористов, выгоняли жителей из домов, выстраивали их, а информатор сидел в крытом фургоне с глазком. Крестьяне проходили перед ним и мы выдергивали террористов. Довольно часто мы находили боеприпасы и оружие, арестовывали тех, кто подозревался в терроризме. Информаторы опознавали и мы сдавали их в полицейский участок. Что случалось с ними после этого, нас не касалось. Нам там нравилось, все летние месяцы мы ездили на пляжи в Лимасол. Правда, приходилось остерегаться засад; некоторые подразделения за несколько месяцев потеряли несколько человек, но, в общем, стычек было немного».

С операцией по возвращению Суэцкого канала, названной «Мушкетер», все время возникали проблемы. С августа по конец октября было издано четыре комплекта директив и распоряжений, и все они были отменены. Во многие головы уже закрадывалось слово «провал». Окончательный план появился в третьей неделе октября, когда израильтяне уже провели отвлекающий маневр по всей своей 120-мильной границе с Египтом, задействовав 30 000 бойцов, причем их вторжение было стремительным и беспрепятственным.

По окончательному плану операции «Мушкетер» коммандос и парашютисты были решающей силой в нападении на Порт-Саид, но и здесь произошли изменения, когда отряды уже направлялись к Суэцу. Отчет генерал-майора Р.Мадока, поясняющий ход событий, хранится теперь в Музее Королевской морской пехоты:

«Согласно окончательным оперативным приказам, бригада коммандос должна была десантироваться у Порт-Саида и захватить город, гавань и район к югу от города, причем двум отрядам, 40-му и 42-му, было приказано высадиться у пирса казино. До начала операции, назначенного на 6.45 по местному времени, самолеты и корабельная артиллерия должны были разрушить береговые укрепления. Отрядам коммандос предстояло захватить плацдарм для идущего за ними эскадрона танков «Центурион». Через десять минут после британцев десантировались в Порт-Саиде французы. Через тридцать минут после часа «Ч» британский парашютный батальон должны были сбросить на аэропорт Гамиль, а французских парашютистов — на Порт-Саид. Отряд коммандос № 45 высаживался с вертолетов к северу от внутреннего бассейна и захватывал мосты и дамбу. Выполнив эти задания, все три отряда коммандос получали господство над городом, а парашютисты подавляли любое сопротивление».

Бригада коммандос погрузилась на Мальте на 20 кораблей, но не успела отплыть, как директивы изменились. Мадок получил сообщение от командующего союзными войсками о том, что вертолетная атака 45-го отряда коммандос отменяется, а мосты становятся целями французских парашютистов. Как говорил Мадок: «Это означало полную переоценку задач коммандос, уже рассредоточенных по кораблям. Я решил не менять задачи 40-го отряда коммандос, 42-й направить к южному району города, а 45-й оставить в резерве и затем высадить вертолетами на плацдарм для поддержки 40-го и 42-го».

Однако 4-го ноября, за два дня до штурма, появились новые приказы. Парашютно-десантные войска, первоначально следовавшие за коммандос, теперь должны были десантироваться на день раньше главных сил, то есть 5 ноября. Это объяснялось тем, что президент Насер знал о предстоящем нападении, и следовало внести элемент внезапности. Почему-то оговаривалось, что корабельная артиллерия будет стрелять только в ответ на стрельбу египтян, причем из орудий калибра не более шести дюймов. «Мягко выражаясь, — заметил Мадок, — эти директивы вызвали легкое замешательство и до самого вторжения многие сомневались, будет ли вообще артиллерийская поддержка. Я был одним из сомневавшихся».

Замешательство охватило и командиров парашютистов, в последнюю минуту получивших приказ высадить два батальона с моря. По предыдущему плану вся 16-я парашютная бригада должна была выброситься на стратегические цели, но как в Арнеме и во многих других случаях, у Британии не оказалось достаточно самолетов, чтобы одновременно взять на борт всех парашютистов. ВВС наскребли «Гастингсы» и «Валетты» лишь для переброски 668 человек 3-го батальона Парашютного полка, шести жалких джипов, четырех грузовиков, шести 106-миллиметровых противотанковых пушек и около 170 контейнеров с припасами. Таким образом, только один батальон, 3-й парашютный, приземлился в Гамиле за 24 часа до морского десанта и был встречен сильным огнем египетской самоходной артиллерии и крупнокалиберных пулеметов. Нескольких парашютистов расстреляли еще в воздухе. Больше всего неприятностей доставляли самоходные ракетные установки, и только благодаря храбрости и героической стойкости, парашютистам, лишенным всяческой поддержки, удалось продвинуться к своим целям. Когда на рассвете появились корабли, уже горели нефтяные резервуары, и город был окутан густым черным дымом.

С морским десантом особых проблем не было. В течение двух часов десантировались все войска, включая эскадрон «С» 6-го Королевского танкового полка, присоединившийся к 40-му и 42-му отрядам коммандос. По пути их обстреливали, забрасывали гранатами, а все утро они потратили на уличные бои, однако к наступлению темноты добрались до своих целей. Тем временем отряд № 45 под пулеметным огнем высадился с вертолетов на плацдарм и бросился на помощь 42-му отряду, застрявшему у упорно обороняемого пакгауза. Командир 42-го отряда вызвал воздушную поддержку, но помощь не пришла. Оба отряда двинулись вперед, а то, что случилось дальше, обрисовал Гордон Берт из 1-го парашютного батальона. Его воспоминания подтверждают хаос, царивший в британских войсках в той экспедиции:

«Мы были практически лишены авиаподдержки. Я видел всего два истребителя «Хантер», и тем пришлось вернуться на Кипр для дозаправки. Обычное дело: вызвал авиацию, жди до скончания века. Морские пехотинцы прождали вызванную авиацию около часа и, не дождавшись, решили наступать. Они были почти у цели, когда начался воздушный налет, и результат оказался печальным».

Действительно, печальный. Как записано в отчете коммандос, «бесконтрольная воздушная бомбардировка» обрушилась на головы 42-го и 45-го отрядов. Потери составили 18 человек, включая командира и начальника разведотдела 45-го. Несмотря на все это, объединенные силы британских и французских парашютистов и коммандос, а также танки, преодолевая упорное сопротивление, к наступлению темноты захватили почти все свои цели. Уже ходили слухи о прекращении огня, и два старших египетских офицера вступили в переговоры с британскими командирами.

Однако в Лондоне и Париже разразилась паника. Гневные протесты стекались со всего мира, включая, естественно, Россию и Америку. Генерал-майор Мадок, не достигший прогресса на местных переговорах, к восьми часам вечера расположил свой штаб в многоквартирном доме на набережной Порт-Саида: «Именно там я услышал первые новости по радио, а час спустя Би-Би-Си передала заявление премьер-министра в палате общин о том, что огонь прекращен. В 11.15 в тот же вечер я получил приказ прекратить огонь в полночь».

Через 18 часов боев в Порт-Саиде коммандос получили приказ прекратить военные действия. Срочно был созван Совет Безопасности ООН. Британские войска, уже видевшие Суэцкий канал невооруженным взглядом, были растерянны и разгневанны. Письмо домой одного из солдат хранится в Музее Королевской морской пехоты:

«Дорогие мама и папа, прошлой ночью тут был настоящий сумасшедший дом, горели нефтяные цистерны, полевые склады взрывались, кругом пламя и грохот. Сегодня утром все изменилось, и жизнь в городе вернулась в нормальное русло. Что будет дальше, я просто не знаю. Египтяне заблокировали канал, и скопилась куча кораблей… больше всего меня поражает отвратительное снаряжение нашей пехоты. У египтян — первоклассное оружие русского производства, и французы вооружены лучше нас. Однако наши солдаты, как всегда, великолепны».

И второе письмо с борта парохода «Эмпайр Фауи»: «Ну вот, мы покинули Египет и плывем на Мальту. Корабль отличный. И еда великолепная. Я только и делаю, что ем, сплю и пью. Транспорт и тяжелое вооружение мы оставили в Порт-Саиде и немедленно вернемся, если потребуется. Почему-то я думаю, что этого не случится. Я просто не понимаю политического смысла всей этой истории, не понимаю, почему нас остановили. Должно быть, из-за угроз Америки или России. Было бы интересно узнать правду…»

Правда состояла во вмешательстве политических сил. Русские угрожали применить «современное и страшное оружие». Но что еще хуже, на Идена сильно надавил президент Эйзенхауэр, разбушевавшийся оттого, что его не проинформировали. К тому же наступление началось накануне президентских выборов в Америке. Эйзенхауэр, баллотировавшийся на второй срок, не хотел посылать американцев на войну даже в качестве поддержки бывших союзников, тем более в день выборов. В результате он победил на выборах, но еще долго относился к британцам и французам враждебно.

Военные действия вызвали падение фунта стерлинга на мировых финансовых рынках, и США согласились помочь Британскому министерству финансов, только если получат твердые гарантии вывода британских войск из зоны Суэцкого канала. Дав гарантии, Иден через шесть недель ушел в отставку. К 21 ноября шеститысячный контингент американских войск вошел в зону Суэцкого канала, а британцы покинули се навсегда. Так бездарно закончилась эта злосчастная экспедиция.

В тот день, когда британцы высадились в Египте, тысяча танков Красной Армии вошла в Венгрию и подавила Венгерскую революцию. Последние слова, которые успело передать Радио Будапешта, были: «Помогите… помогите… помогите…». Эйзенхауэру было не до венгров. Через два дня после того, как Совет Безопасности ООН проголосовал за вывод англо-французско-израильских войск из Египта, такая же резолюция была вынесена в отношении советских войск в Венгрии. Русские подчинились… через 33 года.

К тому времени рассыпались остатки Империи. Малайский кризис закончился, во всяком случае для Британии, в 1957 году, когда Малайя получила независимость. Однако продолжались волнения на Кипре, куда и отправили коммандос сразу после Суэца. Национальная организация кипрских бойцов полковника Гриваса продолжала борьбу, и в конце концов британское правительство согласилось на посредничество ООН. Для заключения мирного договора понадобилось еще два года. И все эти два года коммандос вместе с другими частями британской армии несли на острове полицейскую службу, поддерживая порядок. К большому огорчению военного командования, президентом Кипра стал архиепископ Макариос, главный союзник полковника Гриваса.

После ухода британских войск с Кипра новые конфликты на Дальнем и Ближнем Востоке фактически расчленили 3-ю бригаду коммандос на последующие десять лет. Сначала 45-й отряд послали в британскую колонию Аден; через два года 40-й и 42-й отряды отправили в джунгли Борнео. Всем им предстояли годы тяжелой военной работы, но, безусловно, героями шестидесятых стали коммандос 45-го. Они отправились в Аден и Радфан в 1960 году и оставались там семь долгих лет в тяжелейших условиях. Их последними вывели из этого региона; их отряд прошел самый долгий одиночный путь из всех британских частей на Ближнем Востоке и вернулся в Англию в 1967 году, то есть непрерывно воевал за пределами метрополии с 1946 года.

Напряжение на Ближнем Востоке усилилось, когда президент Насер провозгласил победу Египта над империалистическими силами Запада. Вслед за этим в Ираке группа молодых офицеров убила юного короля Фейсала и его дядю, крон-принца Абдаллу, а призывавшего к спокойствию премьер-министра Нури-Саида разъяренная толпа забила насмерть. Государственный переворот в Ираке затронул Иорданию, партнера Ирака по Арабскому союзу, и 31 июля 1958 года 2000 британских парашютистов приземлились в Аммане, а американские морские пехотинцы высадились в Бейруте. Волна беспорядков прокатилась по всему Ближнему Востоку. Арабские республиканцы остро отреагировали на политическое и экономическое подавление Британией бесчисленных эмиратов, султанатов, монархий и протекторатов.

Единственным обломком колониальной империи, брошенным на чашу весов, остался Аден, которым Британия управляла 28 лет. Последней стратегической базой была крепость в южной оконечности Красного моря, обеспечивавшая доступ к Суэцкому каналу. Эта крохотная территория, контролируемая Британией, оказалась посреди Федерации Южной Аравии, состоявшей из племенных эмиратов южноаравийского побережья Аденского залива. На обширных гористых землях вплоть до Саудовской Аравии разразилась война между финансируемой Советами Народной Республикой Южного Йемена и Федерацией, поддерживаемой Британией.

К 1960 году Аден оказался во враждебном окружении, и последовавшие события задержали 45-й отряд на самый долгий срок в истории коммандос. К ним вскоре присоединились преобразованный САС и подразделение СБС, разместившееся в Бахрейне. СБС прибыл с Мальты в марте 1960 года и занял «лагерь Би-Пи» (BP camp) в Дхале, где и базировался все время своего пребывания в Южной Аравии. Вначале половина отряда оставалась в Дхале, а остальные отправились в отдаленный и безлюдный район Радфан, где впервые после ухода с Кипра вступили в боевые действия, на этот раз с так называемыми арабскими диссидентами. Радфан — почти безводный горный регион в 50 милях к северу от Адена с отдельными воинственными племенами, собиравшими дань с караванов, проходящих по традиционному пути из Дхалы в Йемен. В августе, когда вышел закон о запрещении забастовок, коммандос, патрулировавшие зловонные улочки Адена, впервые почувствовали, что значит исполнять международный долг по поддержанию безопасности. Те трудные первые месяцы были лишь прологом. Коммандос оказались вовлеченными в кровавый кошмар терроризма и партизанской войны в самых суровых природных условиях. Отряд попеременно выполнял задания в Радфане и обеспечивал порядок в Адене, не прекращая тренироваться, чтобы не потерять десантных навыков.

Вдобавок к их бедам, республиканский Ирак положил глаз на богатый нефтью Кувейт и объявил его своей собственностью. Окончание срока британского протектората над этой крошечной страной побудило Ирак к решительным действиям. В июне 1961 года разведка донесла, что иракская армия мобилизована и готова к вторжению; то же самое случится и через 30 лет при Саддаме Хусейне. В июле десантников перебросили по воздуху в Кувейт. Там к ним присоединился 42-й отряд коммандос, прибывший морем из Сингапура, и подразделение № 6 СБС с Мальты. СБС осуществлял береговую разведку на случай десанта крупных сил, однако тысячи трехсот британских морских пехотинцев, патрулировавших улицы Кувейта, хватило, чтобы Ирак отказался от вторжения. Отряд № 45 вернулся в Дхалу к патрульной службе. Столкновения с партизанами участились. Казалось, весь регион стремительно несется к полному распаду, и в ноябре войска промаршировали 80 миль в Аден, где снова приступили к выполнению интернационального долга по обеспечению порядка. Пока они находились в городе, военное командование устроило в Аденском заливе показательные десантные учения с привлечением нового корабля коммандос «Булварк». В этой демонстрации силы 45-й отряд коммандос играл главную роль. Несколько месяцев спустя провели повторные учения с привлечением отрядов № 45, 42 и роты управления 3-й бригады. Еще одни учения в районе Адена провели на следующий год с участием прибывшего морем из Сингапура отряда коммандос № 40 и недавно переформированного отряда № 41, приплывшего из Англии и впервые действовавшего совместно с 3-й бригадой.

Однако вскоре из-за тягот патрульной службы от учений пришлось отказаться. В 1963 году гражданская война в Йемене достигла Радфана, и 45-й отряд снова вызвали туда, усилив парашютистами и САС. Действия в Радфане превратились в длительную операцию с участием британских войсковых соединений: Восточно-Английского полка (East Anglian Regiment) и 39-й бригады. Именно в тот период 45-й отряд начал использовать вертолеты в тактических целях, что имело далеко идущие последствия. В мае 1964 года подполковник Т.М.П. Стивенс в своем рапорте командующему Королевской морской пехотой сообщал: «С 30 апреля по 9 мая мы не снимали одежду, в которой прибыли (наши вещи так нас и не догнали), имели минимум питьевой воды и спали на голых камнях. У каждого бойца было три бутылки с водой, которых хватало на сутки или даже больше, если мало двигаться и находиться в тени. В долгих и трудных ночных маршах те, кто шел с полной выкладкой — связисты, например, — пили много. Никто не получил тепловой удар, но сколько случаев истощения! Вечером, ночью, утром было даже приятно, но дневная жара на голых скалах ужасна. Мы гордились нашими бородами, которые отпустили по необходимости. Мы научились жить и сражаться в тех условиях. А самый главный урок: мы убедились в необыкновенной эффективности нескольких хорошо замаскированных на вершинах снайперов… Также очень важна материально-техническая база, а пополнение ресурсов с вертолетов — важнейший элемент… Действия САС великолепны. Они растворяются среди диссидентов маленькими группами, открывают огонь и наводят артиллерию и самолеты, как только завидят цель».

Не успели коммандос отдохнуть после операций в Радфане и патрулирования Адена, как их перебросили на Танганьику подавлять мятеж, вспыхнувший в армии этой страны. Затем 45-й отряд вернулся в Южную Аравию, где ситуация продолжала ухудшаться. Все больше времени они проводили в горах, получая припасы с вертолетов. Всего за семь недель 45-й отряд коммандос провел 305 ночных патрулей, а в начале 1966 года участвовал в восьми крупных операциях. В одном из последних походов в глубь страны они по подтвержденным данным уничтожили 24 террориста и вскоре первыми из британских военных формирований покинули регион, оставив его в руках парашютистов и 39-й бригады.

Однако уход из Радфана не означал, что отряд № 45 получил передышку, вовсе нет. По соглашению, сформулированному лейбористским правительством Гарольда Вильсона, Аден получал независимость. Контрольный срок полного вывода британских войск был назначен на 1967 год, и 45-й отправился в Аден для обеспечения безопасности в районе Маала, ставшем на время центром гражданских беспорядков. Населению не терпелось поскорее выдворить британцев. В одном из самых крупных столкновений в Адене 45-й отряд уничтожил тринадцать террористов, потеряв одного человека убитым и двоих ранеными. В конце концов коммандос уходили из Адена последними; прикрывали войска, самолетами переправлявшиеся из аэропорта Хормаксар в последние дни британской оккупации Адена. За службу в Аравии 45-й был награжден многими орденами и медалями, включая три «Ордена Британской империи» 3-й степени, два «Военных креста», четыре медали «За заслуги», 6 благодарностей в приказе, три благодарности Королевы и 15 благодарностей Главнокомандующего. За семь лет боевых действий в отряде было убито только 6 человек и 62 ранено, что отметили, как «относительно небольшое количество, учитывая такой срок и тяжесть проведенных операций».

Пока 45-й томился в Южной Аравии, остальные коммандос 3-й бригады сражались во влажных непроходимых джунглях Борнео, в условиях, не менее тяжелых, чем выжженные солнцем горы и пустыни Радфана. Война, стыдливо названная «конфронтацией», вспыхнула, когда пронзительный взгляд «сумасшедшего» доктора Сукарно, президента Индонезии, остановился на британском протекторате на острове Борнео.

В то время на Британии лежала ответственность за Султанат Бруней, Северный Борнео (позже Саба) и Саравак. Считалось, что эти государства войдут в Малайскую Федерацию и образуют сильный и стабильный союз. У Сукарно на этот счет было другое мнение, и он поддержал коммунистических партизан в конфликте, вспыхнувшем в Брунее и быстро распространившемся по всему острову. Все три британских протектората имели границы с Калимантаном, индонезийской частью Борнео, занимавшей три четверти острова. Сукарно решил захватить контроль над оставшейся четвертью и добавить 7,5 миллионов подданных к тем 100 миллионам, которыми он уже правил. Явно вдохновленный примером японцев во Второй мировой войне, честолюбивый Сукарно мечтал покорить все Малайские государства и Сингапур. В 1961 году британское правительство дало добро на стремительный, хотя и ограниченный военный ответ, послав в регион штурмовой отряд, набранный из коммандос морской пехоты, турков, Собственного Королевы Хайлендского полка и, чуть позже, Парашютного полка.

В скором времени там было развернуто 28 000 человек, включая австралийцев, новозеландцев и весьма активный контингент сил специального назначения. Последний состоял из СБС и 22-го полка САС, одной из рот которого командовал майор Питер де ла Бильер (впоследствии командующий британскими войсками в Войне в Заливе). В патрульной службе САС участвовали и подразделения Парашютного полка. Общее командование осуществлял генерал сэр Уолтер Уокер, бывший генерал-майор бригады турков, назначенный руководителем военных операций на Борнео. В британской армии Уокер считался главным экспертом по боевым действиям в джунглях.

Средства массовой информации называли его «загадочной» и «эксцентричной» личностью. Сам Уокер считал, что обязан такой репутацией утечке информации из Министерства обороны, которому всегда был не прочь насолить и не делал секрета из того, что игнорирует некоторые министерские приказы. Как он говорил, «старые придурки еле терпели его», и в свое время отомстили, на несколько лет задержав присвоение ему рыцарского звания.

Именно благодаря Уокеру военные действия на Борнео станут одной из самых успешных кампаний с очень низкими потерями и новаторским использованием коммандос и частей специального назначения. Уокеру однако пришлось преодолевать строгие ограничения, наложенные на британские войска. С одной стороны, армия должна была подчиняться требованиям ООН, с другой — бороться с боязнью британского правительства быть втянутым в длительную и дорогостоящую войну в дремучих и неисследованных джунглях. При пересечении границы войскам дозволялось углубляться лишь на 5000 ярдов, хотя сам Уокер в особых случаях увеличивал это расстояние до 20000. Он вспоминал: «Если подумать, ситуация была идиотской. Как патруль, прорубающий себе путь в густых джунглях, может отмерить 5000 ярдов? Они могут углубиться на 9000… или даже больше».

Эти военные действия назывались «Операции Кларет». Теоретически никаких пересечений границы в карательных целях не существовало, и Министерство по вопросам развития заморских территорий требовало, чтобы ни один британский солдат не оказался в плену и ни один погибший или раненый не остался на территории, где его могли бы сфотографировать и предъявить миру, как доказательство британских военных действий.

42-й отряд коммандос первым вступил в конфликт 10 декабря 1962 года, начав путь длиной в три с половиной года. Роту «L» перебросили по воздуху в Бруней, где в Лимбанге, в 12 милях к югу от города Бруней, держали в заложниках британского министра-резидента с женой и еще семь британцев. По приблизительным оценкам дом окружали 200 мятежников. 12 декабря в ходе яростного столкновения заложников удалось освободить невредимыми, хотя пятеро коммандос были убиты и пятеро ранены. Мятежники потеряли 35 человек убитыми и как минимум столько же ранеными.

После столь удачного старта за последующий месяц 42-й захватил в плен 421 мятежника, больше любой другой воинской части. Однако отряду серьезно мешали сильные январские дожди, вызвавшие наводнения в районе их действий. Например, дом, в котором отдыхал лейтенант А.Д.М. Моррис со своим взводом, смыло поднявшейся водой. Несмотря на это неприятное происшествие, 42-му поручили найти и взять в плен одного из главных мятежников, Яссина Эффенди. Лейтенант Колин Джордж и сержант Смит сформировали специальную команду, чтобы выследить его, и в марте Эффенди был арестован.

Затем 42-й, вместе с остальными британскими частями, приступил к патрулированию джунглей с десантами, засадами, перестрелками и еще одним новшеством: они первыми стали использовать в речных патрулях суда на воздушной подушке. Отряд коммандос № 40 прибыл на Борнео 14 декабря 1962 года и оставался там три года и девять месяцев. Его первым подразделением, прибывшим туда, стала рота «А», прозванная «Пагфорс», так как командовал ею знаменитый экс-командир СБС, ветеран Второй мировой войны, майор П.Дж. «Паг» Дэвис. Коммандос сразу же приступили к патрулированию и рейдам, а в апреле 1965 года обеспечивали комендантский час в поясе шириной пять миль вдоль индонезийской границы, знаменитом ночными засадами. Воинская часть была растянута на фронте в 140 миль, поддерживая связь между постами с помощью 32 радиостанций. По всему фронту находились опорные пункты, и за десять минут в любой из них вертолетом можно было перебросить подкрепление. Впоследствии, когда 40-й отряд коммандос контролировал территорию в 140 миль длиной и в 140 миль в самом широком месте, он, единственный, обзавелся собственным воздушно-десантным взводом.

Для новичков того периода это, во многих отношениях, был потрясающий опыт. Генерал-майор А.М. Килинг вспоминает свою борнейскую историю:

«В 1963 году я, 19-летний наивный второй лейтенант, оказался в джунглях Саравака. Я командовал взводом в 42-м отряде коммандос, а вокруг меня были ветераны Брунейской кампании. Мы и представить себе не могли, что ввязались в затяжную войну; мы просто, не жалея сил, искали террористов, вооруженных и вдохновленных индонезийцами, а они, видимо, искали нас. Та часть Саравака была еще почти первобытной, и в джунглях вдоль индонезийской границы почти не чувствовалось двадцатое столетие.

Днем мы патрулировали границу, по ночам сидели в засаде у переправы, а между дежурствами вели очень простую жизнь в деревнях даяков. В такой ситуации практически исчезают различия между офицерами и рядовыми, а потому отлично узнаешь друг друга. Этим и хорош такой тип военной службы. Мы приспособились к бедной деревенской жизни, разделяя с даяками все их лишения. Мы переняли их привычки и образ жизни, как будто выросли среди них, хотя никогда прежде не жили даже в отдаленно похожих условиях. Местные женщины носили лишь саронг, а саронги на Сараваке завязываются на талии. Но мы даже этим зрелищем пресытились, а ведь это было задолго до того, как на пляжах появились женщины с обнаженной грудью. Однажды, отправляясь на патрулирование, мы подошли к реке, через которую было переброшено единственное бревно. В этом не было ничего необычного для джунглей. Сначала двое или трое наших переходили по бревну на другую сторону и прикрывали остальных на случай нападения. Я как раз собирался с духом, чтобы без всякой опоры преодолеть стремительно несущийся поток, когда из джунглей с противоположной стороны появилась одетая, как описано выше, девушка и направилась ко мне по бревну. Девушка была очень красивой, и, видимо, выражение моего лица ясно говорило, что я застыл на месте не только потому, что уступал ей дорогу. Один морской пехотинец за моей спиной громко зашептал, пародируя приказ на плацу: «Шаг вперед, сэр. Догнать глаза!» Парень точно уловил ситуацию».

Хотя коммандос сохраняли чувство юмора, 1960 год был неудовлетворительным во многих отношениях. Привычные для них операции почти не проводились, и 45-й отряд, например, занятый однообразной утомительной работой в Адене и Радфане, сохранял десантные навыки только благодаря упорным тренировкам. Остальные два отряда хотя бы видели воду, и в немалом количестве.

Когда 3-я бригада коммандос вернулась в Англию, то почти сразу оказалась вовлеченной в новые события, только теперь уже ближе к дому.

То, что обычно именуют «беспорядками», разразилось на улицах Северной Ирландии из демонстраций за гражданские права в 1968 году.

ИРА возобновила теракты, и очень скоро 20000 британских солдат, вернувшихся, как и коммандос, с колониальных войн, начнут патрулировать улицы ирландских городов. Отряд коммандос № 41 первым оказался в Ирландии в сентябре 1969 года и первым попал под обстрел при патрулировании Белфаста. Следом получили боевое крещение 400 коммандос из 45-го отряда, вставшие в Ардойне между враждебно настроенными толпами: 2000 католиков и 3000 протестантов.

В семидесятые годы ряды коммандос пополнились молодежью, и один или два отряда 3-й бригады постоянно участвовали в кампаниях типа операции «Мотормэн» 1972 года. И 40-й, и 42-й отряды сносили баррикады в пользующихся дурной славой «закрытых» зонах Лондондерри и Белфаста, устанавливая власть закона. Долгие годы они патрулировали Ирландию, включая и «бандитское» графство Южный Арма. По независящим от них обстоятельствам подразделениям коммандос все чаще приходилось играть роль пехоты. Им это не нравилось, но у них не было выбора.