Книга: Заговор против короны
Назад: Глава 7 ДРОНДИЛОВЫ ПОЛЯ
Дальше: Глава 9 СПАСАТЕЛИ

Глава 8
СУДИЛИЩЕ

Утром в день суда над принцессой Аристой Эссендон выпал первый снег. Несмотря на то что Перси Брага дурно спал ночью, он не чувствовал ни малейшей усталости. Вчера утром он дал ход процессу, выслав уведомления о суде, и теперь сотни деталей требовали его повышенного внимания. Он как раз перепроверял список свидетелей, когда в дверь кабинета кто-то постучал. Получив от эрцгерцога разрешение, в кабинет вошел слуга.
— Прошу прощения за беспокойство, сэр, прибыл епископ Сальдур, — с поклоном объявил он. — Он утверждает, вы хотели его видеть.
— Конечно-конечно, просите, — ответил эрцгерцог.
Вошел очень старый на вид священник, облаченный в двухцветную, черно-красную, сутану. Подойдя к нему, лорд Брага поклонился и поцеловал его перстень.
— Благодарю вас за то, что вы изволили почтить меня своим появлением, несмотря на столь ранний час, ваше преосвященство. Вы голодны? Могу я предложить вам позавтракать со мной?
— Нет, благодарю вас, я уже завтракал. В моем возрасте люди просыпаются рано, независимо от того, хотят они этого или нет. О чем именно вы хотели со мной поговорить?
— Я просто хотел убедиться, что у вас нет никаких вопросов по поводу ваших сегодняшних показаний. Мы могли бы обсудить их сейчас, если позволите. У меня есть немного времени.
— Ах так? Теперь мне все ясно, — с видом полного понимания сказал епископ. — Не думаю, что в этом есть необходимость. Я прекрасно знаю, что от меня требуется.
— Замечательно, тогда, полагаю, все в порядке.
— Великолепно! — Епископ покосился на столик со стоявшим на нем графином и явно оживился: — Это, случайно, не бренди?
— Да, желаете отведать?
— Обычно я не потакаю своим желаниям в столь ранний час, но сегодня особый случай.
— Разумеется, ваше преосвященство.
Епископ занял кресло возле камина. Брага налил два бокала и протянул один гостю.
— За новый Меленгар, — торжественно произнес эрцгерцог.
Бокалы их встретились, и хрусталь зазвенел, словно колокольчик. Оба собеседника сделали по большому глотку.
— Есть особая прелесть в бокале бренди, когда за окнами идет снег, — удовлетворенно заметил епископ Сальдур.
У священнослужителя были седые волосы и добрые глаза. В отсветах огня, пылавшего в камине, и с бокалом в морщинистой руке он казался воплощением добродушной старости. Однако лорд Брага знал, что это далеко не так. Если бы в нем была хоть капля милосердия, он никогда не поднялся бы так высоко.
Епископ Сальдур был ярким представителем высшего духовенства королевства Меленгар и одним из наиболее известных иерархов церкви Нифрона. Он служил в знаменитом Маресском соборе. Это величественное здание производило более внушительное впечатление и, разумеется, пользовалось гораздо большим почитанием, чем замок Эссендон. Лорд Брага полагал, что по степени влияния Сальдур первенствует среди девятнадцати епископов страны или по меньшей мере входит в первую тройку претендентов.
— Как скоро начнется суд? — спросил Сальдур.
— Примерно через час.
— Должен сказать, вы прекрасно справились с работой, Перси, — улыбнулся Сальдур. — Церковь весьма вами довольна. Мы много вложили в вас, но, судя по всему, сделали верный выбор. Когда так долго занимаешься различными перестановками, трудно быть уверенным, что нужные люди занимают правильные должности. Каждый процесс присоединения должен быть улажен как можно деликатнее. Мы же не хотим, чтобы кто-нибудь заподозрил, что мы подстраиваем все под себя. Когда придет время, все должно выглядеть так, словно королевства добровольно вошли в состав новой империи. Должен признаться, у меня на ваш счет были некоторые сомнения.
Лорд Брага удивленно изогнул одну бровь.
— Довольно странно слышать это именно от вас, — несколько обиженным тоном сказал он.
— Когда мы устроили вашу женитьбу на родственнице Амрата, вы были мало похожи на будущего короля. Маленький, тщедушный, заносчивый…
— Это было почти двадцать лет назад, — возразил Брага.
— Все верно. Однако самое главное, что я тогда заметил в вас, это мастерское владение мечом и твердые имперские взгляды. Я опасался, что из-за вашей юности… Откуда мне было знать, останетесь ли вы верны нашему делу? Теперь я вижу, что ошибался. Вы превратились в хитрого правителя, а ваше умение перестраиваться в зависимости от неожиданных обстоятельств, как, например, непредсказуемое поведение Аристы, доказывает, что вы способны ловко решать проблемы.
— Должен признать, все пошло не совсем так, как предполагалось. Я не мог предвидеть, что Алрик сбежит. Я недооценил принцессу, но по крайней мере она снабдила меня отличными против себя уликами.
— И что же вы собираетесь делать с младшим братом Аристы? Вам известно, где он?
— Да, он в замке на Дрондиловых полях. Я получил несколько донесений о сборе войск в Галилине, в замке Пикеринга.
— Вас это не беспокоит?
— Скажем так, я сожалею, что не поймал мальчишку до того, как он добрался до Пикеринга. Но я займусь им, как только разберусь с его сестрой, и, надеюсь, к тому времени он еще не наберет достаточно сил. Пока что он был просто неуловим. Ускользнул от меня у Брода Висенда, причем не просто так сбежал, но еще и отобрал у моих солдат лошадей. Я полагал, что найти его будет легко, и отправил войска прочесать каждую дорогу, долину и деревню, но на несколько дней он как будто сквозь землю провалился.
— Это тогда он оказался у графа Пикеринга?
— О нет, — возразил Брага. — Но мне все же удалось поймать его. Патруль схватил его на постоялом дворе «Серебряный кувшин».
— Тогда я не понимаю, почему он не здесь.
— Потому что мой патруль не вернулся. Гонец сообщил, что Алрика взяли в плен, но все остальные мои люди как сквозь землю провалились. Я провел расследование, и до меня дошли удивительные слухи. Согласно полученным мной донесениям, двое мужчин, путешествовавших с принцем, объединились с местными простолюдинами и напали из-за засады на наемников, конвоировавших Алрика.
— Вы знаете, кто были эти двое?
— Мне неизвестны их имена, но принц называл их своими королевскими телохранителями. Однако я уверен, что это те самые воры, на которых я хотел возложить вину за убийство Амрата. Каким-то образом принц ухитрился оставить их у себя на службе. Должно быть, предложил им богатства, возможно, даже земли и титулы. Мальчишка умнее, чем я думал. Но это не важно, я уже подготовил для него и его друзей достойную встречу. За последние несколько недель мне удалось увеличить армию Меленгара за счет наемников, которые присягнули на верность моему денежному мешку. Король Амрат об этом ничего не знал. Одно из преимуществ должности лорд-канцлера — это возможность издавать приказы без королевской печати.
В дверь снова постучали, и опять вошел слуга.
— Граф Чедвикский желает вас видеть, милорд.
— Арчибальд Баллентайн? Что он здесь делает? Не пускайте его.
— Нет, погодите, — вмешался епископ. — Это я пригласил графа. Пожалуйста, проводите его сюда.
Слуга поклонился и вышел, закрыв за собой дверь.
— Я бы предпочел, чтобы вы сначала обсудили это со мной, — недовольно сказал лорд Брага. — Прошу прощения, ваше преосвященство, но я сегодня слишком занят, чтобы принимать соседей.
— Да-да, я знаю, вы чрезвычайно заняты, но у церкви тоже есть свои интересы. Как вам хорошо известно, Меленгар не единственное королевство, которому мы оказываем содействие. Граф Чедвик представляет для нас определенный интерес. Он молод, амбициозен, и его легко впечатлить успехами. Ему будет полезно увидеть своими глазами, чего можно добиться, имея соответствующих друзей. К тому же вам не помешает союзник на южной границе.
— Вы предлагаете мне попробовать переманить его у короля Этельреда?
— Этельред верный имперец, я признаю это, но император может быть только один. Почему бы трон не занять вам, при условии, что вы и впредь будете его достойны. Баллентайн может оказать неоценимую помощь в этом деле.
— Я еще даже не король, а вы уже прочите меня в императоры?
— Церковь не продержалась бы на вершине власти в течение трех тысяч лет, если бы мы не умели вовремя озаботиться будущим. А вот и Чедвик. Проходите, проходите Арчибальд.
В кабинет вошел Арчибальд Баллентайн, смахивая с плаща и сапог налипший снег.
— Скиньте плащ и садитесь к огню. Вам надо согреться, мой мальчик. Должно быть, вы замерзли в дороге.
Арчибальд подошел к епископу, который так и остался сидеть, и поцеловал его кольцо.
— Доброе утро, ваше преосвященство, — сказал он, затем повернулся и церемонно поклонился эрцгерцогу: — Мое почтение, милорд.
Он снял плащ и осторожно отряхнул его. Затем смущенно огляделся и капризным тоном сказал:
— Ваш слуга ушел, не забрав моего плаща.
— Просто бросьте его куда-нибудь, — сказал Брага.
Граф в непритворном ужасе уставился на него.
— Полно вам, это ведь заморский дамасский шелк, расшитый золотом! — воскликнул он. В эту минуту вошел слуга и принес большое удобное кресло. — А, вот ты где. Вот, прими плащ, только, во имя Марибора, не вешай его на крючок.
Он передал плащ слуге. Тот учтиво поклонился и вышел.
— Хотите бренди? — спросил Брага.
— О Боже, о чем еще можно мечтать в такой холод! — воскликнул Арчибальд.
Брага подал ему бокал с янтарно-дымчатой жидкостью на дне.
— Я высоко ценю то обстоятельство, что вы откликнулись на мою просьбу и приехали, Арчибальд, — сказал епископ. — Боюсь, у нас не будет достаточно времени поговорить сейчас, ибо в Meленгаре мы сегодня видим много ненужной суеты. Но, как я уже говорил Браге, думаю, короткая беседа непременно пойдет всем нам троим на пользу.
— Всегда к вашим услугам, ваше преосвященство. Я ценю любую возможность повидаться с вами и новым королем Меленгара, — небрежно обронил Арчибальд. Сальдур и Брага недоуменно переглянулись. — О, прошу вас, зачем делать из этого тайну? Вы эрцгерцог и лорд-канцлер. Король Амрат и принц мертвы, и когда вы казните Аристу, корона ваша. Очень удачный ход. Я восхищаюсь вами. Убийство среди бела дня прямо на глазах у всех дворян и под гром их рукоплесканий, в то время как вы похищаете королевскую корону у них за спиной. Браво!
Лорд Брага весь напрягся и настороженно спросил:
— Кажется, вы меня в чем-то обвиняете?
— Конечно, нет, — прервал его граф. — Я никого ни в чем не обвиняю. Какое мне дело до перестановок в Меленгаре? Я бесконечно предан моему сюзерену Этельреду, королю Уоррика. То, что происходит в вашем королевстве, меня не касается. Я всего лишь принес вам свои искренние поздравления. — Он поднял бокал и уточнил, поклонившись епископу: — Само собой, и вам тоже, ваше преосвященство.
— Как называется эта игра, Баллентайн? — осторожно спросил Брага.
Он, как и Сальдур, пристально смотрел на молодого графа.
Арчибальд изобразил на лице простодушную улыбку:
— Помилуйте, милостивые государи мои, какая же это игра? Примите мои искренние уверения в полном моем и безоговорочном восхищении. Тем более если принять во внимание мою собственную недавнюю неудачу. Видите ли, я тоже рисковал, пытаясь возвыситься, но не могу похвастаться, что мои усилия увенчались успехом.
Щегольски одетый граф уже начал забавлять лорда Брагу. Он понял, что увидел в нем епископ, и ему стало любопытно.
— Прискорбно слышать, что на вашу долю выпали подобные неудачи. Чего именно вы пытались добиться?
— Ко мне попали кое-какие письма, с помощью которых я попытался шантажом добиться у маркиза Глостонского руки его дочери, чтобы иметь возможность получить в свое распоряжение принадлежащую ему Риланскую долину. Я держал письма у себя в тайнике, под замком в своем кабинете в башне и уже готов был представить их лорду Виктору при личной встрече. Все шло прекрасно, но вдруг — бум! — Арчибальд изобразил пальцами маленький взрыв. — Письма испарились как по волшебству.
— Что же случилось? — спросил епископ Сальдур.
— Их украли. Грабители выпилили дыру в крыше моей башни, всего за несколько минут проскользнули внутрь и забрали их буквально у меня из-под носа.
— Впечатляет, — сказал Сальдур.
— Скорее удручает. Они выставили меня полным дураком.
— Вы поймали воров? — спросил Брага.
— К несчастью, нет. — Арчибальд смущенно покачал головой. — Но я наконец выяснил, кто это был. Гадал несколько дней. Я никому не говорил, что эти письма у меня, так что забрать их могли только те самые воры, которых я сам изначально нанял. Хитрые бестии. Называют себя Рийрия. Трудно сказать наверное, зачем они их украли. Возможно, намеревались содрать с меня двойную оплату, но я, разумеется, не доставлю им такого удовольствия. Найму кого-нибудь другого, чтобы перехватить следующую партию писем по дороге из монастыря Виндс.
— То есть вы перехватили переписку маркиза Глостонского с королем Амратом? — спросил Сальдур.
Арчибальд удивленно посмотрел на епископа:
— Интересное предположение, ваше преосвященство. Нет, это были письма его дочери и ее любовника-патриота Гонта. Я собирался жениться на Аленде и избавить Виктора от неминуемого позора, если бы стала известна связь его дочери с простолюдином.
Епископ Сальдур снисходительно усмехнулся.
— Я сказал что-то смешное? — насторожился Арчибальд.
— В ваших руках было нечто куда более ценное, — заметил Сальдур. — Это были не любовные письма, и адресованы они были отнюдь не Дегану Гонту.
— При всем моем уважении к вам, ваше преосвященство, это не так. Я сам видел эти письма. Они были адресованы именно ему.
— Я уверен, так и было, но это всего лишь предосторожность на случай, если кто-то вроде вас обнаружит их. Очень умно на самом деле. Хорошее прикрытие, если кто-то перехватит письма. Деган Гонт в роли любовника? Подозреваю, это означает желание Ланаклина свергнуть Этельреда. Если бы маркиз в открытую поделился своими настроениями, ему грозила бы казнь. В этих письмах были зашифрованные послания, которые Виктор Ланаклин отправлял через Аленду гонцу короля Амрата. Маркиз Глостонский — предатель своего королевства и дела имперцев. Если бы вы это поняли, вы бы могли получить весь Глостон и голову Виктора в качестве подарка на свадьбу.
— Откуда вам это известно?
— Эрцгерцог Брага узнал об этих встречах, когда ныне покойный король попросил его заплатить гонцу напрямую и без учетной записи в ведомости. Эрцгерцог, конечно же, сообщил об этом мне.
Арчибальд помолчал, затем одним глотком осушил бокал и удивленно воскликнул:
— Но подождите, зачем ему сообщать об этом вам?
— Потому что сэр Перси — истинный имперец и знает, как важно держать церковь в курсе подобных событий.
Арчибальд озадаченно посмотрел на Брагу:
— Но вы ведь роялист! Как имперец может быть лорд-канцлером Меленгара?
— Действительно, как? — насмешливо улыбнулся Сальдур.
— Путем заключения брака с членом королевской семьи, — заметил Брага.
— Церковь в течение долгого времени тайно ставила имперцев на ключевые, близкие к трону позиции почти в каждом роялистском королевстве Аврина и даже в нескольких государствах Трента и Калиса, — пояснил Сальдур. — После загадочных несчастных случаев, произошедших с правителями этих государств, наши люди сумели занять их место. Церковь полагает, что, когда наследного принца Меленгара наконец найдут, это поможет сгладить недовольства переходного времени, если королевства выразят готовность присягнуть на верность императору.
— Невероятно.
— Именно так. Однако я должен предупредить вас, что вам не удастся раздобыть другие письма. Встречи в монастыре Уиндс больше не проводятся. К сожалению, мне пришлось просить эрцгерцога преподать монахам урок. Монастырь сгорел вместе с монахами.
— Неужели вы приказали убить служителей Марибора? — изумился Арчибальд.
— Когда Марибор послал к нам Новрона, это был воин, способный уничтожить наших врагов. Наш бог не испытывает брезгливости при виде крови. Часто необходимо срезать слабые ветки, чтобы дерево оставалось сильным. Убийство монахов было необходимо, но я пощадил одного — сына Ланаклина, чтобы он мог вернуться домой и дать отцу понять, что эти смерти на его совести. Мы не потерпим, чтобы роялисты сплотились против нас, не так ли?
Епископ Сальдур улыбнулся. Престарелый священник сделал еще один глоток бренди. Брага снова видел в нем добродушного дедушку.
— Так вы хотели получить Глостон, Арчибальд? — сказал Брага, снова наполняя бокал графа. — Возможно, я недооценил вас. Скажите, дорогой граф, что вас больше расстроило, потеря земли или потеря Аленды?
Арчибальд взмахнул рукой, словно отгоняя муху:
— Она была просто дополнительным призом. Я хотел получить землю.
— Понимаю, — задумчиво произнес Брага и вопросительно посмотрел на Сальдура. Епископ догадался, о чем тот подумал, и, в свою очередь, утвердительно кивнул. — Вы еще можете получить ее, — снова обратился к графу Брага. — Когда я взойду на трон Меленгара, мне понадобится сильный союзник-имперец для охраны моих южных границ с Уорриком.
— Король Этельред назвал бы это изменой.
— А как бы вы это назвали?
Арчибальд улыбнулся и постучал ногтями по изысканному хрусталю королевского бокала, отчего раздался приятный звон.
— А я назвал бы это шансом, — с лукавой миной на лице ответил он.
Брага откинулся на спинку кресла и вытянул ноги к огню.
— Если я помогу вам получить болото Ланаклина, а вы присягнете мне на верность, Меленгар станет сильнейшим королевством Аврина, обойдя даже Уоррик. А Большой Чедвик станет его сильнейшей провинцией.
— Это если Этельред не объявит войны, — оживился Арчибальд. — Короли обычно плохо переносят потерю четверти своих владений, а Этельред не из тех, кто оставляет подобные действия без возмездия. Он получает удовольствие от сражений. Более того, он хорошо это делает. Сейчас у него лучшая армия в Аврине.
— Верно, — сказал Брага. — Но у него нет талантливого полководца, который встал бы во главе этой армии. У него нет никого, кто мог бы сравниться с вашим военачальником сэром Бректоном. Бректон наделен даром предводительства, люди пойдут за ним в огонь и в воду. Если вы оборвете свои связи с Уорриком, вы можете рассчитывать на его верность?
— Верность Бректона королю неколебима. Его отец, лорд Белстрад, — благородный рыцарь старых моральных устоев. Эти ценности он внушил и своим сыновьям. Ни Бректон, ни его брат, как там его зовут, младший сын Белстрада, который стал моряком, Уэсли, кажется, не покроют себя позором, взбунтовавшись против человека, которому клялись в верности. Однако вынужден признать, что их представления о чести вызывают у меня некоторое недоумение. Помнится, однажды слуга уронил мою новую фетровую шляпу в грязь, а когда я приказал Бректону в наказание отрезать этому неуклюжему растяпе руку, он отказался и двадцать минут излагал мне основы кодекса рыцарской чести. О да, милорд, он воистину верен дому Баллентайнов, но я бы предпочел иметь в своем окружении менее верных людей, которые просто выполняют приказы, не задавая вопросов. Вполне вероятно, что, если я оборву связи с Уорриком, Бректон и вовсе откажется сражаться, но я уверен, что он не выступит против меня. Лично меня больше волнует сам Этельред. Он ведь тоже талантливый полководец.
— Верно, — признал Брага, — но и я не из последних. Я не против того, чтобы сразиться с ним лично. Моя армия и наемники уже наготове. Если понадобится, я сумею собрать армию, превосходящую его войско по силам. В результате он потеряет весь Уоррик, и это даст мне возможность завладеть остальной частью Аврина, а возможно, и всем Апеладорном.
На этот раз Арчибальд позволил себе иронично усмехнуться:
— Боже, мне нравится ваше умение широко мыслить. Я вижу несомненные преимущества в союзе с вами. Вы действительно имеете виды на императорский трон?
— Почему бы и нет? Если я готов возглавить поход, патриарх с радостью окажет мне поддержку, как церковь оказала поддержку Гленморгану. Если я пообещаю даровать церкви определенные права, он даже может провозгласить меня наследником. Тогда никто не посмеет выступить против меня. В любом случае это уже другой разговор. Мы слишком торопимся. — Брага снова обратился к епископу: — Я хочу поблагодарить вас, ваше преосвященство, за то, что вы устроили нам эту встречу. Весьма любопытно. Но уже позднее утро, и я полагаю, пора начинать процесс по делу Аристы. Мне хотелось бы пригласить вас остаться, Арчибальд. Так сложилось, что я уже сейчас могу отблагодарить вас и засвидетельствовать мою преданность вам как новому другу Меленгара.
— Я польщен, милорд, и благодарен за возможность провести с вами время. И я уверен, что какой бы дар вы ни преподнесли мне, он будет щедрым.
— Кажется, вы упомянули, что воры, нарушившие ваши планы относительно Виктора Ланаклина, называют себя Рийрия?
— Да, а почему вы спрашиваете?
— Похоже, мы оба заинтересованы в поимке этих мерзавцев. Они и мне много неприятностей доставили. Как вы уже знаете, им нельзя доверять, поскольку в любой момент они готовы пойти против своих нанимателей. Я тоже нанял их для одного дела, а теперь они работают против меня. По некоторым сведениям, сегодня они будут здесь, и я рассчитываю схватить их. Если они и впрямь объявятся, я буду судить их вместе с Аристой. Вполне возможно, что сегодня вечером на костре сгорят трое преступников.
— Вы безгранично щедры, милорд. — Арчибальд куртуазно поклонился с лицемерной улыбкой на лице.
— Я так и думал, вам это понравится. В начале разговора вы упомянули о смерти Алрика. Я действительно сделал все возможное, чтобы этот слух широко распространился. К сожалению, это не так, по крайней мере пока. На самом деле Ариста наняла этих воров, чтобы те вывезли Алрика из замка в ночь смерти Амрата. У меня есть основания полагать, что Алрик тоже нанял этих воров и теперь они попытаются спасти Аристу. Если верить уликам, они воспользовались подземными стоками, чтобы покинуть замок, поэтому я предпринял меры предосторожности. Люк в кухне запечатан, а Уайлин, капитан стражи, поджидает их с отрядом своих лучших людей. Он закроет за ними люк со стороны реки. Я даже не стал расставлять там стражу, чтобы сделать эту лазейку более привлекательной. Если нам повезет, то и наш глупый принц захочет примерить лавры героя, и он тоже явится вместе с ними. А я поставлю ему шах и мат!
Арчибальд кивнул с явным удовольствием:
— Это действительно впечатляет.
Брага поднял бокал:
— За меня и мои успехи!
— За вас, — повторил Арчибальд и выпил за здоровье Браги.
В дверь громко постучали.
— Войдите! — раздраженно крикнул Брага.
— Господин лорд-канцлер! — крикнул, врываясь в комнату, один из наемников Браги.
Его лицо раскраснелось, с доспехов капала вода. Голова и плечи у него все еще были присыпаны снегом.
— Да? В чем дело?
— Дозорный с башни доложил, что на снегу возле сточного люка видны следы, ведущие от реки, милорд.
— Прекрасно! — воскликнул Брага и осушил бокал. — Возьмите восьмерых солдат и окажите капитану Уайлину поддержку со стороны реки. Нельзя допустить, чтобы они сбежали. Запомните, если принц явится с ними, немедленно убейте его. Не слушайте Уайлина, если тот вздумает помешать вам. А вот воры мне в любом случае нужны живыми. Заприте их в башне и заткните им рты, как раньше. Я использую их, чтобы окончательно доказать вину Аристы, и сожгу их всех вместе.
Поклонившись, наемник вышел.
— А теперь, господа, присоединимся к судье и прочим дворянам, — потирая руки, произнес эрцгерцог. — Мне не терпится приступить к делу и начать процесс.
Поднявшись с кресел, все трое заговорщиков плечом к плечу вышли из комнаты через большие двустворчатые двери.
Свежевыпавший снег искрился на солнце, отчего наступившее утро казалось еще более ярким и ослепительным. Белый солнечный луч проник сквозь решетку люка в подземный коридор, озарив замшелые и покрытые плесенью камни древней кладки. Заиндевелый потолок засверкал, засиял отраженным светом, однако чуть дальше от входа безраздельно властвовала всепоглощающая тьма. В этом холодном мраке и притаились солдаты эрцгерцога Браги. Они стояли по колено в зловонной жиже, стекавшей по замковым водостокам в сторону реки. На протяжении почти четырех часов стояла тишина, но вот наконец послышались приближающиеся шаги. Плеск грязной воды эхом отражался от стен подземного коридора. По каменной кладке скользили тени.
Взмахом руки Уайлин приказал солдатам оставаться на позиции и молчать. Прежде чем начать действовать, он хотел удостовериться, что их тылы прикрыты, а жертвы — в поле зрения. В подземном коридоре полно ответвлений, где можно скрыться в темноте. Он не хотел гоняться за крысами по всему лабиринту туннелей. Это место было неприятным, но, кроме того, Уайлин знал, что воры нужны эрцгерцогу для утреннего заседания суда. Долгая задержка ему не понравится.
Вскоре показались двое мужчин — один высокий и широкоплечий, другой ниже ростом, стройный, оба в теплых зимних плащах с поднятыми капюшонами. То и дело останавливаясь, чтобы осмотреться, они завернули за угол.
— Напомни мне, если я забуду высказать его величеству свое восхищение качеством его подземных стоков, — насмешливо произнес один из них.
— Эта грязь хотя бы теплее воды в реке, — заметил второй.
— Да, жаль только, что сейчас стоят самые холодные дни в году. И почему это не случилось в середине лета?
— Конечно, тогда было бы теплее, но представь себе, насколько сильнее был бы запах.
— Кстати, о запахах! Как думаешь, мы уже близко к кухне?
— Ты же ведешь. Я здесь ни черта не вижу.
Капитан Уайлин дал команду к выступлению, сопровождая ее взмахом руки:
— Взять их!
Стража атаковала из прилегающего туннеля. Сзади высыпали еще солдаты и, отрезая незваным гостям путь к отступлению, окружили двух мужчин с обнаженными мечами и поднятыми щитами.
— Осторожнее, — велел Уайлин. — Эрцгерцог говорит, от них всего можно ожидать.
— Сейчас я покажу им, чего можно ждать от нас, — сказал один из солдат, прикрывающих тыл.
Выступив вперед, он ударил высокого вора рукояткой меча, и тот рухнул на землю. Другой солдат махнул щитом, и второй вор тоже упал без сознания.
Уайлин с недовольным вздохом посмотрел на солдат сердитым взглядом и пожал плечами:
— Я бы предпочел, чтобы дальше они шли своим ходом, ну да ладно, и так сойдет. Свяжите их, заткните им рты и дотащите до темницы. И во имя Марибора, поднимите им головы, пока они не захлебнулись. Браге они нужны живыми.
Солдаты с рвением приступили к выполнению приказа…
По гулкому помещению суда эхом разносился басовитый голос председательствующего:
— Данное заседание верховного суда Меленгара было созвано в соответствующем порядке, дабы рассмотреть обвинения, выдвинутые против принцессы Аристы Эссендон лорд-канцлером Меленгара эрцгерцогом Перси Брагой. Принцесса Ариста обвиняется в измене короне, убийстве своего отца и брата и в занятиях колдовством.
В зале судебных заседаний Меленгара, самой большой в замке, был сводчатый потолок и витражные окна, стены украшали гербы и щиты благородных домов королевства. На скамьях и в ложах теснились зрители — дворяне и богатые купцы, желавшие увидеть своими глазами суд над принцессой. Снаружи толпились простолюдины. Их сдерживал кордон облаченных в доспехи солдат. Люди стояли в снегу с самого рассвета и ждали новостей, передаваемых через глашатаев.
Само заседание протекало в огороженном пространстве между многоярусными трибунами для благородных особ, где восседали дворяне и другие знатные лица. Некоторые места оставались пустыми, но для вынесения нужного лорду Браге вердикта этого было достаточно. Утро выдалось морозное, поэтому многие члены суда продолжали кутаться в меха в ожидании, пока огонь в большом камине согреет помещение. Простые горожане толпились в проходе между трибунами. В торце залы как недоброе предзнаменование виднелся пустой королевский трон, напоминавший заседателям и публике о тяжести преступления и размахе процесса. В зависимости от вынесенного вердикта станет ясно, кто займет его и в чьих руках сосредоточится королевская власть.
— Высокий суд, состоящий из особ безупречной репутации, пребывающих в здравом уме и твердой памяти, готов выслушать обвинения и рассмотреть собранные в ходе разысканий улики и доказательства. Да осенит их Марибор своей мудростью.
Главный судья занял свое место, и на подиум с перилами поднялся прокурор — крупный мужчина с коротко подстриженной бородой и усами, обрамлявшими непомерно маленький рот. Дорогая мантия развевалась у него за спиной, когда он расхаживал перед присяжными, пристально разглядывая каждого из них.
— Господа судьи, — сказал прокурор, театрально обводя залу рукой. — Вам, несомненно, уже известно, что наш добрый король Амрат был убит семь дней назад в этом самом замке. Вам также известно, вероятно, что принц Алрик пропал без вести. Считается, что он был похищен и также убит. Но как могло такое произойти в стенах королевского замка? Допустим на минуту, что можно убить короля. Допустим также, что можно похитить принца. Но кому под силу последовательно совершить и то и другое в течение одной ночи? Кто, оставаясь в своем уме, поверит, что это возможно?
Заседатели затихли, прислушиваясь к его словам.
— Как могло случиться, что двое убийц прокрались в замок незамеченными, закололи короля и совершили побег, несмотря на то что их поймали и заперли в темнице? Это само по себе невероятно, поскольку камеру охраняло множество хорошо тренированных солдат. Убийц не просто заперли, их также приковали цепями к стене за запястья и лодыжки. Но что самое удивительное, во что действительно трудно поверить, так это в то, что после своего чудесного побега они не поспешили скрыться! Воистину нет! Пока они находились в заточении, им сообщили, что на рассвете их четвертуют! Вне всяких сомнений, такая чудовищная и болезненная смерть ждала их в наказание за их страшное злодеяние. Однако убийцы остались в замке, несмотря на сотни солдат, готовых бросить их обратно в темницу. Вместо того чтобы бежать, они разыскали принца, самое известное и хорошо охраняемое лицо в замке, и похитили его! И вот я снова спрашиваю, как это стало возможным? Неужели стража заснула? Неужели она настолько никчемна, что может позволить убийцам короля просто так уйти? А может быть, кто-то им помог? Мог ли это быть один из стражников? Иностранный шпион? Доверенное лицо, барон или граф? Нет! Никто из них не имел права даже войти в темницу, чтобы хотя бы увидеть убийц короля, не то чтобы освободить их. Нет, милостивые государи и почтеннейшие господа, никто из тех, кто присутствовал в замке той ночью, не был наделен правом вот так просто и без затей войти в темницу, кроме принцессы Аристы! Никто не мог отнять у дочери убитого права плюнуть в лицо тем, кто так жестоко отнял у нее отца. Однако она явилась не затем, чтобы выказать презрение к убийцам. Она пришла, чтобы помочь им завершить то, что она затеяла!
По трибунам пробежал ропот возмущения.
— Это немыслимо! — воскликнул преклонного возраста дворянин. — Обвинять бедную девочку в убийстве отца… Как вам не стыдно? Где она? Почему она не присутствует здесь, чтобы опровергнуть эти обвинения?
— Лорд Валин, — обратился к нему прокурор, — для нас большая честь видеть вас здесь сегодня. Принцесса в скором времени предстанет перед судом. Перечисление фактов — скучное и неприятное дело, и суд из человеколюбия не желает подвергать этой процедуре принцессу, поэтому ее сейчас здесь нет. Также те, кто дает показания, могут говорить свободно в отсутствие своей будущей королевы, если ее признают невиновной. Есть и другие, еще более неприятные причины, о которых я пока не стану сообщать суду.
Настроение лорда Валина не переменилось после этих слов, но он перестал протестовать и сел на свое место.
— Суд Меленгара вызывает для дачи показаний Рубена Хилфреда.
Прокурор замолчал. Высокий солдат, облаченный в кольчугу и плащ с изображением сокола, предстал перед судом. Он стоял, гордо выпрямившись, но выражение его лица было весьма недовольным.
— Хилфред, — обратился к нему прокурор, — какое положение вы занимаете здесь, в замке Эссендон?
— Я личный телохранитель принцессы Аристы, — сообщил он суду громким, четким голосом.
— Скажите, Рубен, в каком вы пребываете звании?
— Я королевский пристав.
— Это весьма высокое звание, не так ли?
— Оно вызывает уважение.
— Как вы получили это звание?
— Меня выбрали по какой-то не известной мне причине.
— По какой-то причине? По какой-то причине? — весело рассмеялся прокурор. — Разве неправда, что капитан Уайлин лично рекомендовал вас на повышение после четырех лет беспримерного служения короне? Более того, разве неправда, что сам король назначил вас личным телохранителем своей дочери после того, как вы, рискуя жизнью, спасли Аристу из огня, в котором погибла ее мать? Разве король не вручил вам награду за храбрость? Разве все это неправда?
— Да, это правда, сэр.
— Я чувствую, что вам не хочется здесь находиться, Рубен. Я прав?
— Да, сэр, это так.
— Это оттого, что вы верны принцессе и не желаете участвовать в чем-то, что может ей повредить. Ваши чувства не могут не вызвать восхищения. Но все же вы человек чести и, следовательно, должны говорить правду, когда даете показания в суде. Так расскажите нам, Рубен, что произошло в ночь убийства короля.
Неловко переминаясь с ноги на ногу, Хилфред вздохнул и заговорил:
— Было поздно, и принцесса спала у себя. Я дежурил на лестнице в башню, когда обнаружили тело короля. Капитан Уайлин приказал мне проверить, как там принцесса Ариста. Прежде чем я добрался до ее двери, она вышла сама. Ее напугал шум.
— Как она была одета? — спросил прокурор.
— В платье. Не помню, в какое именно.
— Но она была одета, не так ли? На ней был не пеньюар и не ночная сорочка?
— Да, она была одета.
— Вы много лет охраняли принцессу Аристу. Вы когда-нибудь замечали, чтобы она спала в одежде?
— Нет.
— Никогда?
— Никогда.
— Но вы, вне всякого сомнения, стояли за дверью, когда она переодевалась к обеду или после поездок. Есть ли у нее служанки, помогающие ей одеваться?
— Да.
— Сколько?
— Три.
— И сколько времени занимает обычно переодевание принцессы?
— Не могу сказать точно.
— Приблизительно. Точность в данном случае не имеет для суда значения.
— Возможно, минут двадцать.
— Двадцать минут при помощи трех служанок. Это на самом деле довольно быстро, учитывая, сколько завязок и пуговиц требуется застегнуть на большей части женской одежды. Сколько, по-вашему, времени прошло между обнаружением тела короля и выходом принцессы из спальни?
Повисла пауза, так как Хилфред медлил с ответом.
— Сколько? — настаивал прокурор.
— Минут десять.
— Десять минут, говорите? И сколько служанок сопровождало ее, когда она вышла из комнаты?
— Я никого не видел.
— Удивительно! Принцесса неожиданно проснулась и сумела сама надеть роскошное платье в полной темноте без помощи хотя бы одной служанки!
Прокурор с задумчивым видом принялся ходить взад и вперед, опустив голову и постукивая пальцем по губам. Затем замер, стоя спиной к Хилфреду. И вдруг резко обернулся, словно его осенила некая мысль, и предложил ему рассказать о том, как принцесса приняла известие о гибели короля.
— Она была в ужасе.
— Она плакала?
— Я уверен, что плакала.
— И вы это видели своими глазами?
— Нет, ваша честь.
— Тогда что произошло?
— Она отправилась в покои принца Алрика и очень удивилась, не застав его там. Затем она…
— Постойте. Она отправилась в покои принца Алрика? Узнав, что ее отец убит, она первым делом бросается в комнату брата? Вам не показалось странным, что она не поспешила тотчас же к отцу? В конце концов, никто не предполагал, что Алрику тоже грозит опасность, не так ли?
— Именно так, ваша честь.
— Что произошло дальше?
— Она пошла взглянуть на тело отца, и в это время появился принц Алрик.
— Как поступила принцесса, после того как принц приговорил пленников к смерти?
— Я не понимаю, что вы имеете в виду, — ответил Хилфред.
— Правда ли, что она посетила их в темнице?
— Да, ваша честь, это чистая правда.
— И вы были с ней при этом?
— Она попросила меня подождать за дверью.
— Почему?
— Я не знаю.
— Она часто просит вас подождать за дверью, когда с кем-то разговаривает?
— Иногда.
— Часто?
— Нечасто.
— Что произошло потом?
— Она пригласила монахов для отправления последних обрядов для убийц.
— Пригласила монахов? — повторил прокурор. В голосе его явственно чувствовались язвительные нотки. — Ее отца убили, а она беспокоилась о душах убийц? Зачем она позвала двух монахов? Разве один не мог выполнить все необходимое? Если уж на то пошло, почему она не пригласила домашнего священника?
— Мне это неизвестно, ваша честь.
— Правда ли, что она велела снять с заключенных цепи?
— Да, чтобы они могли преклонить колени.
— А когда монахи вошли в камеру, вы их сопровождали?
— Нет, она снова просила меня остаться снаружи.
— То есть монахи могли войти, а ее доверенный телохранитель — нет? Даже когда убийцы ее отца были свободны от цепей? Что дальше?
— Она вышла из камеры, велела мне подождать и сопроводить монахов на кухню после того, как они завершат обряды.
— Зачем?
— Она мне этого не сказала, ваша честь.
— А вы ее спрашивали?
— Нет, сэр. Я солдат и не вправе ставить под сомнение приказы члена королевской семьи.
— Понимаю. Но вы были довольны этими приказами?
— Нет.
— Почему?
— Я боялся, что в замке могут скрываться другие убийцы, и не хотел выпускать принцессу из виду.
— Кстати говоря, разве капитан Уайлин в этот момент не обыскивал замок в поисках соучастников убийц и не предупреждал всех, что там может быть небезопасно?
— Это так, ваша честь.
— Принцесса сообщила вам, куда она направляется, чтобы вы могли найти ее после того, как проводите монахов?
— Нет, сэр.
— Понятно. А откуда вам известно, что те, кого вы проводили в кухню, действительно были монахами? Вы видели их лица?
— Их лица были закрыты капюшонами.
— Когда они вошли в камеру, их капюшоны тоже были опущены?
Хилфред на мгновение задумался, затем отрицательно покачал головой:
— Я так не думаю, ваша честь.
— То бишь в ночь убийства отца принцесса приказывает своему личному телохранителю оставить ее без защиты и препроводить двух монахов в пустую кухню, монахов, которые неожиданно решают надеть капюшоны в стенах замка и скрыть свои лица? А что с вещами, принадлежавшими убийцам? Где они были?
— У капитана стражи, сэр.
— И как принцесса велела ими распорядиться?
— Она просила монахов отдать их бедным.
— И монахи взяли эти вещи?
— Да, ваша честь.
— Рубен, вы не кажетесь мне глупцом, — сказал прокурор, сменив обличительный тон на проникновенный. — Глупцы не достигают такого положения, какого сумели достичь вы. Когда вы узнали, что убийцы сбежали, а монахи были обнаружены закованными в камере вместо них, вам не пришло в голову, что все это устроила принцесса?
— Я предположил, что убийцы напали на монахов после того, как принцесса покинула камеру.
— Вы не ответили на мой вопрос, — требовательным голосом произнес прокурор. — Я спросил, не пришло ли вам это в голову.
Телохранитель подавленно молчал с выражением страдания на лице.
— Отвечайте на вопрос, Рубен, пришло вам это в голову или нет?
— Возможно, но только на мгновение.
— Обратим внимание на более недавние события. Вы присутствовали во время разговора Аристы с ее дядей, состоявшегося в его кабинете?
— Да, но меня просили подождать за дверью.
— Вы были за дверью самого кабинета, верно?
— Так точно, ваша честь.
— Следовательно, вы слышали, что там происходило?
— Да, слышал.
— Правда ли, что принцесса пришла в кабинет к эрцгерцогу, который без устали занимался поисками принца, и заявила, что принц Алрик, несомненно, мертв и что искать его уже не имеет смысла? И что эрцгерцогу лучше занять свое время… — Тут прокурор театрально повернулся лицом к дворянам, сделал паузу и торжественно закончил фразу: — Приготовлениями к ее коронации?
В толпе раздался недовольный шепот. Некоторые члены суда начали тихо переговариваться друг с другом.
— Я не помню, чтобы она использовала эти слова.
— Она намекала, что эрцгерцог должен прекратить поиски Алрика или нет?
— Да, нечто подобное я припоминаю, ваша честь.
— И при этом она угрожала эрцгерцогу, давая ему понять, что вскоре состоится ее коронация и, как только она станет королевой, он лишится титула лорд-канцлера?
— Кажется, она сказала что-то в этом роде, но это потому лишь, что она злилась на лорда Брагу…
— На этом все, пристав. Больше вопросов нет. Можете быть свободны. — Хилфред собрался уже покинуть свидетельскую ложу, как вдруг прокурор снова заговорил: — О, мне очень жаль, но есть еще один вопрос. Вы когда-нибудь видели или слышали, как принцесса плачет из-за потери отца или брата?
— Она весьма скрытная женщина, ваша честь.
— Отвечайте без уверток, да или нет?
Хилфред явно тянул с ответом.
— Нет, ваша честь, — выдавил он из себя после минутного колебания, — ничего такого я никогда не слышал и не видел.
— Я готов вызвать капитана стражи для подтверждения показаний Хилфреда, если суд полагает, что его рассказ не был правдив, — обратился прокурор к судьям.
После того как они посовещались шепотом, главный судья ответил:
— В этом нет необходимости. Пристав — человек чести, и мы не будем ставить под сомнение правдивость его слов. Можете продолжать.
— Я уверен, милостивые государи, что вы пребываете в не меньшем смятении, чем я, — с видом глубокого сочувствия обратился к трибунам прокурор. — Многие из вас лично знакомы с принцессой. Как могла столь милая девушка поднять руку на отца и брата? Неужели это лишь для того, чтобы взойти на трон? Это так на нее не похоже… Прошу вас немного потерпеть, скоро все станет ясно. Суд вызывает для дачи показаний епископа Сальдура.
Сидевшие на трибунах благородные господа и толпившиеся в проходах горожане сосредоточили свои взгляды на священнослужителе. Благообразный старик в черно-красной сутане поднялся со своего места и медленно подошел к огороженному перилами свидетельскому подиуму.
— Ваше преосвященство, вам много раз доводилось бывать в этом замке, — с величайшим почтением обратился к нему прокурор. — Вы хорошо знакомы с членами королевской семьи. Не могли бы вы пролить свет на причины столь странного поведения ее высочества?
— Господа, я много лет наблюдал за королевской семьей, — произнес епископ Сальдур своим обычным теплым, смиренным голосом. — Недавняя трагедия — весьма печальное, ужасное событие. Мне больно слышать обвинения, выдвинутые эрцгерцогом против принцессы, ибо я отношусь к бедной девочке, как к своей внучке. Однако я не могу отрицать правды, а правда заключается в том, что принцесса действительно стала опасна для окружающих.
Присутствующие снова зашептались, взволнованно обмениваясь мнениями и замечаниями.
— Смею заверить вас, что она давно уже не то невинное дитя, которое я держал когда-то на своих руках. Я виделся и говорил с ней, я видел ее горе, вернее, отсутствие оного. И я могу с уверенностью заявить, что жажда знаний и власти толкнула ее в объятия зла. — Сделав паузу, епископ скорбно покачал головой и уронил ее на руки. Когда он поднял голову, на лице его читалось раскаяние. — Вот что происходит, если дать женщине образование и свести ее со злыми силами черной магии, как это случилось с принцессой Аристой.
После этих слов епископа по зале пронесся вздох ужаса. Священнослужитель переждал шум толпы и продолжил:
— Вопреки моим советам король Амрат позволил леди Аристе посещать университет, где она изучала колдовство. Она впустила в себя силы тьмы, что породило в ней жажду власти. Образование заронило в нее семя зла, которое взошло и привело к ужасной гибели ее отца и брата. Она больше не принцесса, она ведьма. Это ясно по тому, что она не оплакивала отца. Видите ли, как епископ церкви и вероучитель я точно знаю, что ведьмы не могут плакать.
По зале снова прокатился шепот возмущения. Лорд Брага услышал, как на галерее кто-то громко вскрикнул: «Я так и знал!»
Прокурор вызвал для дачи показаний графиню Амриль, сообщившую, что два года назад Ариста наслала на нее порчу из-за того, что та открыла сквайру Дэвенсу, что он нравится принцессе. Леди Амриль в подробностях описала, как после этого она несколько дней страдала от чудовищных нарывов и тошноты.
Далее прокурор вызвал монахов, которые, как и графиня Амриль, были готовы рассказать, как обошлась с ними принцесса. Они сообщили, что она приказала освободить воров от цепей, несмотря на уверения монахов, что в этом нет необходимости, и объяснили, что воры напали на них, как только принцесса покинула темницу.
Толпа реагировала уже более бурно. Даже лорд Валин выглядел обеспокоенным.
Место лорда Перси Браги находилось позади судейской скамьи. Оттуда он с удовлетворением следил за реакцией присутствующих. На лицах дворян читался гнев. Итак, ему удалось раздуть из искры огонек, и вскоре этот огонек превратится в бушующее пламя.
Эрцгерцог заметил в толпе приближавшегося к нему капитана Уайлина.
— Мы их взяли, милорд, — шепотом сообщил ему капитан. — Они связаны и заперты в темнице. Мои чересчур усердные солдаты слегка их побили, но они живы.
— Превосходно. А на дорогах есть какое-нибудь движение? Есть ли какие-нибудь признаки, что дворяне, верные предательнице Аристе, могут напасть на замок?
— Не знаю, сэр. Я прямым ходом из подземных стоков.
— Очень хорошо. Отправляйтесь к воротам и трубите в рог, если что-нибудь заметите. Боюсь, что Пикеринг с Дрондиловых полей может организовать нападение. И еще одно замечание: если встретите этого проклятого гнома, скажите ему, что пора привести принцессу.
— Слушаюсь, ваше превосходительство. — Уайлин вынул из-под плаща небольшой лист пергамента, свернутый в трубочку. — Мне передали это письмо, когда я шел сюда. Доставлено гонцом и адресовано вам.
Лорд Брага взял письмо, и капитан Уайлин, отвесив скупой поклон, скрылся в толпе горожан.
Брага самодовольно усмехнулся. Как же все так легко и просто получилось! Интересно, слышит ли принцесса, в своей башне, поступь приближающейся смерти? Ее верные подданные вскоре будут просить, нет, требовать ее казни. Предстояло еще вызвать начальника арсенала, который подтвердит, что пропавший кинжал был найден у Аристы. И разумеется, теперь у него есть еще в запасе воры. Он продержит их до последнего, а потом представит народу закованными в цепи и с кляпами во рту. Один их вид скорее всего вызовет бурю негодования. Уайлин объяснит, как задержал их, когда они пытались спасти принцессу. У судей не останется иного выбора, кроме как осудить Аристу и передать ему трон.
Возможно, придется отражать нападение Алрика, но с этим уже ничего не поделаешь. Брага был уверен в своей победе. Некоторые из наиболее недовольных лордов восточных земель уже согласились присоединиться к нему сразу после коронации. Он собирался провести ее по завершении суда и после казни Аристы. Уже на следующий день все королевство будет в его руках. Алрик перестанет быть принцем и превратится в изгоя.
— Суд вызывает начальника арсенала Клайна Друэсса, — провозгласил прокурор.
«А вот и еще изобличающие улики», — подумал Брага, разворачивая свиток, который передал ему Уайлин.
На нем не было ни печати, ни герба знатного рода, только простой шнурок. Содержание послания было столь же непритязательным, как и его внешний вид:
«Ваши люди зря искали нас в подземных стоках. Принцесса уже у нас. Ваше время на исходе».
Эрцгерцог скомкал записку в одной руке, а другую машинально опустил на рукоять меча, с которым никогда не расставался на людях. Привстав на месте, он принялся гневно озираться по сторонам, рассматривая лица в толпе. Возможно ли, что автор записки сейчас наблюдает за ним? Сердце его забилось быстрее. Он медленно поднялся, стараясь не привлекать к себе внимания.
Заметив движение, прокурор с любопытством посмотрел на него. Лорд Брага едва заметно махнул рукой, отгоняя его подозрения, и покинул залу суда, приказав себе шествовать спокойно и медленно. Лишь выйдя за дверь и скрывшись от взглядов толпы, эрцгерцог позволил себе перейти на быстрый шаг. В кулаке он по-прежнему сжимал записку.
«Это просто исключено, — словно заклинание, произнес он несколько раз. — Быть того не может!»
Услышав быстрые шаги за спиной, он остановился и резко повернулся, одновременно выхватывая клинок из ножен.
— Что с вами, Брага? У вас неприятности? — вскрикнул Арчибальд Баллентайн и вскинул руки, защищаясь от меча эрцгерцога.
Лорд Брага молча бросил ему смятую записку и продолжил путь к темнице.
— Это те воры, те гнусные воры! — воскликнул граф Чедвик, устремляясь следом за Брагой. — Они демоны! Колдуны! Злые маги! Они появляются и исчезают, когда захотят, словно дым.
Арчибальд догнал Брагу, и они вместе спустились по лестнице в тюремное помещение. Стражник едва успел отскочить в сторону, сидевший за столом капитан вытаращил глаза от изумления. Брага дернул дверь, обнаружил, что она заперта, и принялся яростно колотить в нее руками и ногами. Капитан стражи тут же отошел от стола и подал ключи эрцгерцогу, лицо которого побагровело от гнева.
— Милорд, могу ли я вам чем-то помочь? — спросил он с учтивым поклоном.
— Откройте камеру, где содержатся заключенные, которых только что привели люди Уайлина. Сейчас же!
— Да, милорд.
Перебирая ключи, висевшие на тяжелом металлическом кольце, капитан быстро шел по тюремному коридору. При его приближении двое стражников, стоявших по обе стороны от двери камеры, незамедлительно расступились и отошли в стороны.
— Вы были здесь, когда привели арестованных? — спросил их Брага.
— Да, милорд, — ответил тот стражник, что стоял слева. — Капитан Уайлин велел нам стоять на часах и не пускать никого, кроме вас или его самого.
— Очень хорошо, — сказал эрцгерцог и добавил, обращаясь к капитану: — Открывайте.
Капитан отпер дверь и вошел в камеру. Внутри Брага увидел двоих мужчин, раздетых до пояса и прикованных к стене. Во рту у них были кляпы. Это были не те люди, которых он видел в ночь убийства короля.
— Вытащите кляпы, — приказал Брага офицеру и обратился к пленникам: — Кто вы такие? Почему вы здесь оказались?
— М-м-меня зовут Бендент, ваше благородие. Я простой дворник из Кирби-энда, честное слово. Мы ничего дурного не делали!
— Что вы делали в подземельях замка?
— Охотились на крыс, сэр, — ответил второй несчастный.
— Каких еще крыс, каналья? — чуть было не задохнулся от возмущения эрцгерцог.
— Только этим и пробавляемся, сэр, чесслово. Нам сказали, сегодня утром в замке большое событие, а кухарки жаловались, что крысы полезли наверх из подземных стоков. Это из-за холода, сэр. Нам обещали заплатить по серебряному тененту за каждую убитую крысу, да только…
— Только что?
— Только мы не видели никаких крыс, ваше благородие.
— Мы и пикнуть не успели, как ваши стражники отдубасили нас почем зря и притащили сюда.
— Видите? Что я вам говорил? — воскликнул Арчибальд. — Она уже у них. Выкрали ее прямо у вас из-под носа так же, как мои письма!
— Невозможно. В башню Аристы нет другого пути. Она слишком высока, залезть на нее нельзя.
— Брага, я же сказал вам, эти парни очень сообразительны. Они без особого труда взобрались на мою Серую башню, а она у меня одна из самых высоких.
— Поверьте, Арчибальд, на башню Аристы взобраться нельзя.
— Но они уже это сделали, — настаивал Баллентайн. — Я тоже думал, что это невозможно, вплоть до того момента, как открыл железный шкаф и увидел, что мои сокровища исчезли. А теперь исчезло ваше, и что вы станете делать с этой толпой народу теперь, когда вы не можете сжечь принцессу?
— Все равно это невозможно, — повторил Брага, шагнул вперед и взмахом руки смел Баллентайна со своего пути. — Вы оба, — обратился он к стражникам, которые все еще стояли за дверью, когда он вышел, — ступайте за мной и возьмите кляп. Пора принцессе появиться в суде.
Вслед за Брагой они прошли через замок и поднялись по лестнице на шестой этаж, где располагались жилые покои. В коридоре было пусто. Слуги отправились на судебный процесс.
Миновав королевскую часовню, они подошли к следующей двери. Брага резко распахнул ее и крикнул:
— Магнус, ты мне нужен!
На постели лежал гном с каштановой бородой, заплетенной в косы, и широким плоским носом. Он был одет в синий кожаный жилет, тяжелые черные сапоги и ярко-оранжевую рубаху с пышными рукавами, отчего руки его казались огромными, как ляжки у лошадей.
— Пора? — спросил гном.
Соскочив с кровати, он зевнул и потер глаза.
— Отвечай, существует ли малейшая возможность для постороннего человека пробраться в башню и выкрасть оттуда Аристу? — требовательным тоном спросил Брага.
— Это невозможно ни в коем случае, — уверенно заявил гном.
Лорд Брага несколько раз перевел взгляд с Баллентайна на гнома и обратно, и лицо его с каждым мгновением приобретало все более злобное выражение.
— Я должен знать наверняка, — заявил он. — Ей в любом случае надо спуститься, а я должен вернуться в зал суда. Придется тебе привести ее. Возьми с собой стражников. У одного из них с собой кляп. Заткни ей рот прежде, чем она окажется в зале. — Затем эрцгерцог сказал стражникам: — Принцесса стала жертвой черной магии. Она ведьма и может зачаровать вас, поэтому не позволяйте ей говорить с вами. Приведите ее в зал суда.
Стражники отдали честь и последовали за гномом по направлению к башне.
— Арчибальд, приведите Уайлина, капитана стражи. Он на посту у ворот в замок. Скажите ему, чтобы он поднялся в жилые помещения и помог охранять принцессу. Я не могу рисковать в такой сложной ситуации. Вам это ясно?
— Я сделаю, как вы сказали, Перси, но уверен, что ее уже и след простыл, — продолжал настаивать на своем Арчибальд. — Эти мерзавцы — непревзойденные мастера своего дела. Они являются и исчезают, словно призраки, и ничего не боятся. Обворовывают вас прямо у вас же под носом да еще имеют наглость прислать записку, в которой сообщают о том, что они сделали!
Брага задумался.
— Вы правы, действительно, зачем они это сделали? — спросил он. — Если они освободили принцессу, зачем ставить меня в известность? А если нет, то они скорее всего предполагали, что я первым делом пойду… — Он оглянулся, посмотрел в ту сторону, куда ушел гном, и снова обратился к Арчибальду. — Зовите Уайлина, немедленно!
Отправив Баллентайна, Брага бросился вслед за гномом и стражниками, догнал их, когда они входили в северный коридор, ведущий к башне, и крикнул:
— Всем стоять!
Гном удивленно оглянулся. Стражники повели себя иначе. Высокий круто развернулся, обнажив меч, и преградил эрцгерцогу путь…
Адриан был недоволен тяжелым солдатским мечом, который он раздобыл у дворцового стражника, но ему пришлось с этим смириться.
— Пора, Ройс, — сказал он, увидев бежавшего к ним эрцгерцога, и сбросил шлем.
Ройс тоже снял шлем и пробежал по коридору мимо гнома.
— Останови его, дурак! — приказал Брага гному, но тот еще не до конца понял, что случилось.
Вор уже почти достиг конца коридора, когда низкорослый гном устремился вслед за ним. Лорд Брага выхватил меч из ножен и с решительным видом повернулся к Адриану.
— Ты знаешь, кто я? Да-да, мы виделись недавно в темнице, когда ты был в цепях, но известна ли тебе моя репутация? Я эрцгерцог Перси Брага, лорд-канцлер Меленгара и, что важнее всего, победитель Большого турнира королевства в течение последних пяти лет. А какие титулы есть у тебя? Ленты? Награды? Трофеи, полученные за владение мечом? Я превзошел лучших из лучших в Аврине, даже знаменитого Пикеринга с его якобы волшебным мечом.
— А я слышал, что в день вашего поединка у него был другой меч.
— Это всего лишь легенда, — рассмеялся Брага. — Так он оправдывает свое поражение или страх встретиться с соперником лицом к лицу. Его оружие — обыкновенный меч с красивой рукоятью.
Лорд Брага без подготовки приступил к атаке и сразу заставил Адриана отступить. Его следующий круговой удар чуть было не достиг цели. Адриан вынужден был отскочить, чтобы противник не полоснул его по груди.
— Ты достаточно быстр, — одобрительно произнес эрцгерцог. — Это хорошо. Так интереснее. Видите ли, господин вор, я уверен, что вы неправильно оцениваете ситуацию. Возможно, вам кажется, что вы задерживаете меня, пока ваши друзья спешат на помощь барышне в беде. Как это благородно для такого простолюдина, как ты. Верно, мечтаешь быть рыцарем, раз ты такой идеалист. — Брага провел колющий удар, присел и полоснул Адриана мечом. Адриан снова отступил. Брага улыбнулся. — На самом деле это не ты удерживаешь меня. Это я удерживаю тебя.
Сделав ложный выпад влево, эрцгерцог перевел его в короткий рубящий удар, Адриан опять увернулся, но атака Браги застала его врасплох, и он потерял равновесие. Хотя Брага промахнулся, он успел сильно разбить Адриану лицо гардой меча, отбросив его к стене. Из разбитой губы ручьем брызнула кровь. Брага тут же снова бросился в атаку, но Адриан вовремя ушел в сторону, и клинок эрцгерцога высек искры из каменной стены.
— Наверное, сильно болит? — с деланным сочувствием спросил эрцгерцог, останавливаясь на безопасном расстоянии от противника.
— Бывало и хуже, — сказал Адриан.
Он тяжело дышал, и голос его утратил былую уверенность.
— Должен признать, вы двое производите очень сильное впечатление. Вы и впрямь заслужили свою репутацию. Очень умно с вашей стороны было проскользнуть в подземелье вслед за ловцами крыс и использовать их как прикрытие. Вы также ловко подсунули мне ту записку, чтобы я отвел вас прямо к принцессе, но на этом ваша сообразительность закончилась. Видишь ли, я могу убить вас, когда пожелаю, но вы нужны мне живыми. Мне нужно казнить хотя бы одного человека. Толпа будет настаивать на этом. Через несколько минут сюда подойдет Уайлин с дюжиной стражников, и тебя отведут на костер. А твой приятель, который, как ты считаешь, спасает Аристу, тоже сыграет свою роль в ее погибели, равно как и в своей. Ты мог бы предупредить его, но… Ах да, верно! Ты ведь должен меня задержать, не так ли?
Пренебрежительно усмехнувшись, лорд Брага снова пошел в атаку…
Добравшись до двери в конце коридора, Ройс, разумеется, обнаружил, что она заперта. Он вытащил из-за пояса инструменты. Замок попался самый обыкновенный, и ему не составило труда открыть его. Дверь отворилась, и Ройс тут же почувствовал неладное. Он скорее ощутил, нежели услышал щелчок, раздавшийся при открытии двери, и инстинктивно почувствовал опасность. Он посмотрел вверх, туда, где винтовая лестница исчезала, огибая башню. Казалось, все идет по плану, но многолетний опыт убеждал его в обратном.
Ройс осторожно поставил ногу на ступеньку, но ничего не произошло. Ступенька за ступенькой он пробирался наверх, прислушиваясь к каждому звуку в поисках приводов, рычагов, проваливающихся плит. Казалось, ничто здесь не представляет опасности. За спиной у него раздавался лязг мечей, это Адриан развлекал эрцгерцога. Следовало поторопиться.
Ройс поднялся еще на пять ступеней. В башне имелись маленькие оконца, не более трех футов в высоту и фута в ширину. Сквозь них проникало слабое сияние зимнего солнца, освещавшее лестницу лишь частично. Гладкие каменные плиты были сложены встык без использования раствора и держались благодаря собственному весу. Ступени тоже были сделаны из цельных каменных блоков и подогнаны друг к другу с невероятным мастерством. В стыки между ними нельзя было просунуть даже лист пергамента.
Ройс достиг девятой ступени, и, как только он ступил на следующий каменный блок, башня содрогнулась. Он инстинктивно отступил назад, и тогда предыдущие восемь ступенек зашатались и обрушились в бездну позади него. Ройс метнулся вперед, чтобы избежать падения, которое привело бы к неминуемой гибели, и сделал шаг вперед, едва не утратив равновесие. Предыдущая ступенька тут же обвалилась. По башне снова разнесся грохот.
— Твоей первой ошибкой был взлом замка, — сказал Магнус.
Голос гнома доносился из дверного проема внизу. Повернувшись, Ройс увидел, что гном стоит у двери, ведущей в коридор. Он вертел в руках ключ на веревке, обмотанной вокруг указательного пальца, и задумчиво поглаживал бороду.
— Если открыть дверь, не пользуясь ключом, срабатывает ловушка, — усмехнулся Магнус.
Гном принялся неторопливо расхаживать перед открытой дверью, словно лектор, обращавшийся к аудитории.
— Ты не сможешь перепрыгнуть через дыру, которую сам же и сделал, чтобы попасть обратно. Слишком уж она велика. И если тебе интересно, до дна очень далеко. Ты вошел в башню на шестом этаже замка, а начинается она у основания замка. Я еще выложил дно кучей острых камней, просто ради развлечения.
— Так это твоих рук дело? — спросил Ройс.
— Конечно. Ну, не сама башня. Она уже была здесь. Последние полгода я вгрызался в нее, что твой термит. — Он широко улыбнулся. — Здесь осталось очень мало материала. Все эти твердые на вид каменные стены, которые ты видишь перед собой, на деле не толще листа пергамента. Я оставил их достаточно, чтобы сохранить внешний вид башни. Изнутри все похоже на каменную паутину. Тоненькие каменные нити в сетке классической кристаллической матрицы достаточно прочные, чтобы удержать башню, но такие хрупкие, если оборвать нужную нить.
— Если я правильно понимаю, каждый раз, как я делаю шаг наверх, предыдущая ступенька рушится?
Улыбка гнома сделалась еще шире.
— Великолепно придумано, не правда ли? Ты не можешь спуститься, но если пойдешь наверх, станет только хуже. Ступеньки обеспечивают горизонтальную поддержку вертикальным панелям. Если их не будет, вся башня согнется и обрушится. Еще до того как ты доберешься до верха, башня рухнет, как только упадет достаточное число подпорок. И пусть мои слова насчет пустых стен не особенно тебя обнадеживают. Это все-таки камень, так что вес тут немалый. Раздавит и тебя, и леди в комнате наверху, если само падение и острые камни внизу не сделают свое дело. Ты уже достаточно ослабил всю конструкцию, может, она и сама сейчас упадет. Я слышу, как во все эти маленькие трещинки и разломы задувает ветер. Камень всегда шумит, когда растет, уменьшается, гнется или разрушается. Я хорошо понимаю этот язык. Камень рассказывает мне о своем прошлом и будущем, и сейчас эта башня поет.
— Ненавижу гномов, — с ненавистью пробормотал Ройс.
Назад: Глава 7 ДРОНДИЛОВЫ ПОЛЯ
Дальше: Глава 9 СПАСАТЕЛИ