Меня зовут Амбиен Вторая, я член Большой Пятерки.

Я взялась написать отчет о наших экспериментах на Роанде, ныне известной Канопусу как Шикаста.

Я буду придерживаться традиционной хронологии, которую используют как на Сириусе, так и на Канопусе.

1. Период до первой вспышки излучения Андара.

2. Период между первой и второй вспышками излучения Андара.

3. Период от момента второй вспышки и до провала Смычки Канопуса и Роанды, известного как Катастрофа. (Этот период иногда называют Золотым веком.)

4. Период последующего упадка.

В моем отчете речь пойдет главным образом о четвертом периоде.

Я в двух словах расскажу об экспериментах, которые проводились до первой вспышки. Их исчерпывающее описание можно найти в учебнике зоологии. В тот первый период Роанда была сырой и топкой. Ее покрывали мелководные моря, которые мало отличались от болот, и глубокие океаны, неизменно мутные из-за вулканической активности. Площадь суши была невелика. Мало было и наземных животных, при великом разнообразии водяных ящериц и рыб. Некоторые из них были неизвестны в других колониях и на Родной Планете, и нам удалось успешно адаптировать несколько видов к жизни в новых местах. Кроме того, мы ввозили на Роанду виды, обитающие на других планетах, чтобы посмотреть, что с ними произойдет. В этот период наши эксперименты были достаточно благоразумными и не отличались от исследований в других частях империи.

Теперь перейдем ко второму периоду. Первая вспышка излучения Андара была неожиданной. Она застигла врасплох и нас, и Канопус. Мы зорко следили за Роандой с тех пор, как закончилась война, которая положила конец нашей вражде. Изменившаяся ситуация заставила нас наблюдать за ней с удвоенным вниманием. Излучение мгновенно уничтожило несколько видов живых организмов и ускорило эволюцию. Условия на планете оставались удручающими — она по-прежнему была сырой, болотистой, туманной, однако новые виды появлялись один за другим, а существующие стремительно развивались. Не прошло и миллиона Р-лет, как на Роанде, помимо рыб и рептилий, уже обитали летающие животные и насекомые, неизвестные ранее. Повсюду кипела жизнь. Вскоре стало понятно, что грядет эпоха исполинов. В первую очередь это касалось ящериц: они были весьма разнообразны и теперь достигали размеров, в сотни раз больших, чем их предки в прошлом. Растительность стала буйной, а сами растения — огромными. Землю и воду заселили гигантские животные самых разных видов.

В этот период мы время от времени совещались с Канопусом, когда обе стороны считали это необходимым. Иногда инициатором таких переговоров выступал Канопус, иногда мы сами.

Мы всегда снабжали Канопус отчетами о том, чем занимаемся на этой планете, однако тогда он не слишком интересовался нашими исследованиями. К этому чрезвычайно важному моменту я вернусь позже. Канопус тоже исправно снабжал нас отчетами, но мы изучали их не особенно прилежно. Далее станет понятно, что это тоже весьма важное обстоятельство.

Во время второго периода Канопус создал на Роанде наблюдательный пункт. Мы продолжали проводить здесь свои эксперименты, но все они были связаны с бурным развитием видов, а поскольку эта планета в избытке поставляла нам материалы для наблюдений, мы почти не вмешивались в происходящее. Наши ученые не любили это место. Некогда наша Планета 13 отличалась таким же сырым климатом и атмосферой, наполненной ядовитыми испарениями, о чем у нас уже было собрано достаточно данных.

В течение примерно двухсот миллионов Р-лет сохранялось подобное положение дел. Как некогда, до первой вспышки, мы думали, что ситуация стабильна, так теперь казалось, что это сырое, неприглядное место, полное огромных, свирепых животных, останется таким навсегда. Затем произошла вторая вспышка излучения.

Последствия вновь оказались впечатляющими.

Налицо были все признаки катаклизма. Суша опустилась под воду и стала дном океана, морское дно — сушей, которая теперь занимала весьма обширное пространство, а местами даже образовались горы. Вулканическая активность не прекращалась на Роанде никогда, поскольку земная кора, покрывавшая жидкое ядро, была достаточно тонка, но теперь и вода, и суша непрерывно содрогались в конвульсиях. Завесу облаков, из-за которой вся планета нередко надолго погружалась во мрак, теперь раздирали грозы и ураганные ветры.

Все крупные животные и растения были уничтожены. Гигантские ящеры погибли, а заросли исполинских папоротников полегли под дождем и ветром.

Внезапно началось похолодание. Когда земля перестала содрогаться, стало видно, что планета преобразилась. Вскоре большая часть воды сосредоточилась вокруг полюсов в виде льда и снега. Болотистые участки сохранились, но теперь земля была отделена от океана и появились засушливые зоны. Все это случилось задолго до того, как ось планеты отклонилась от вертикального положения и смена «времен года» сделала климатические условия весьма неустойчивыми. Вокруг полюсов было холодно. В экваториальной зоне жарко. В остальных частях планеты встречались территории с предсказуемыми, стабильными метеорологическими условиями.

В третий период, на который и мы, и Канопус возлагали большие надежды, условия были просто идеальными — лучшего не может желать ни одна планета. Однако он продолжался всего-навсего двадцать тысяч Р-лет.

В самом начале третьего периода Канопус пригласил нас на совещание, которое вошло в историю под названием Конференция.

Это совещание проводилось не на нашем родном Сириусе и не на Канопусе, а в Колонии 10, что было удобно для обеих сторон.

На Конференции царила атмосфера уверенности и оптимизма.

Теперь настало время рассказать подробнее об отношениях Сирианской империи с ее выдающимся другом и соперником.

Прежде всего нужно отметить, что Канопус был первопроходцем в создании ряда наук, и кое-кто считает, что он до сих пор намного опережает нас.

Полагаю, что долг историка — по возможности отражать истину… Не следует считать это замечание провокацией, хотя при настроениях, преобладающих в нашей империи, найдется немало тех, кто воспримет его именно так.

Слишком долго наши историки отказывались признать тот факт, что Канопус первым занялся исследованием Ускоренной Эволюции и начал нарабатывать соответствующие умения и навыки. Я не намерена спорить здесь с теми — боюсь, все еще достаточно многочисленными — оппонентами, которые убеждены, что природу следует предоставить самой себе. Именно Канопус начал задумываться о том, как можно ускорить эволюцию отдельных видов и целых планет или изменить ее ход. Мы учились этому у Канопуса. Факт остается фактом. Мы были его учениками. Прилежными — и довольно способными — учениками трудолюбивого и щедрого учителя.

Именно поэтому, когда речь зашла о разделе Роанды, нам досталась не лучшая часть.

Критически настроенный читатель непременно спросит: к чему петь дифирамбы Канопусу, если всем известно, что история Роанды представляет собой сплошную череду несчастий?

Но если в этом и есть вина Канопуса, Сириус виновен ничуть не меньше. На Конференции в Колонии 10 все мы думали, что после двух весьма длительных периодов стабильности, каждый из которых продолжался много миллионов Р-лет, можно рассчитывать на то, что новый период тоже продлится миллионы лет. Однако существуют факторы, которые принято называть «космическими», — над ними мы не властны, и предугадать их невозможно. Планирование эволюции подчиняется внешним обстоятельствам. Если мы, опасаясь космических сдвигов и катастроф, не позволим себе взяться за развитие планеты, которая пригодна для подобных целей или только что открыта, мы никогда и ничего не добьемся.

Канопус, как и мы, разочаровался в колонизации. Роанда была не единственной их неудачей. Впрочем, они избегают употреблять это слово. Ни для кого не секрет, что я всегда принадлежала к тем, кто считает канопианцев излишне сентиментальными. Порой до абсурда. Как еще можно назвать тех, кто руководствуется соображениями, не учитывающими экономической выгоды и влекущими за собой бессмысленные, с административной точки зрения, усилия?

Что еще? Теперь я понимаю, что можно смотреть на вещи по-разному. Я надеюсь на будущее… А пока могу сказать, что, с чисто практической точки зрения, Роанда была не просто неудачей, а настоящим провалом, и все же в этом не было вины канопианцев. Некоторые из нас торопятся обвинить Канопус, хотя мы стремились использовать Роанду не меньше, чем он, и предполагали, что в нашем распоряжении еще миллионы Р-лет.

Суша и моря в ту пору располагались примерно так же, как сейчас. Основной массив суши окаймляют мысы, полуострова и острова. Землю окружает огромный океан с множеством островов, причем некоторые из них достаточно велики. Существуют два континента, отделенные от основной части суши. Они соединены перешейком, который временами оказывается под водой. Сейчас их называют Южный Изолированный Континент (ЮИК) и Северный Изолированный Континент (СИК). Из-за периодического снижения уровня моря между Основным Материком (ОМ) и Северным Изолированным Континентом появлялись и исчезали многочисленные острова, один из которых был огромных размеров. Но порой здесь лишь плескался океан без всяких островов.

К югу от Основного Материка находится еще один континент, который сейчас называют Первым Южным Континентом (ПЮК) (Южный Изолированный Континент — это Второй Южный Континент (ВЮК)). Некоторые географы считают Первый Южный Континент частью Основного Материка, поскольку его северные зоны чутко реагируют на малейшие сдвиги и колебания этого массива суши. Однако южные территории имеют настолько непохожую историю, что их часто рассматривают как отдельный континент. Сириус получил два южных континента Роанды, включая северные территории ПЮК, и право использовать любые острова, большие и маленькие, расположенные в океанах.

О самой Конференции следует рассказать подробнее.

Все считали, что она прошла с огромным успехом. Хотя конференций и совещаний, где обсуждались положение и проблемы в многочисленных колониях, проводилось великое множество, на этот раз все участники чувствовали, что наше сотрудничество выходит на новый уровень. И чем дальше это событие уходило в прошлое, тем лучше мы понимали, что оно было экстраординарным, и не только потому, что на Роанде неожиданно началась новая эпоха. Комиссии, конференции, совещания проводились тысячи лет, но мы всегда вспоминали именно эту Конференцию в Колонии 10, поскольку на ней царила оживленная, приподнятая атмосфера, которую нам ни разу впоследствии не удалось воссоздать.

И все же я намерена со всей ответственностью заявить, что Конференция, о которой идет речь, провалилась.

Сириус воспринял резолюции, соглашения и устные заявления совсем не так, как понимал их Канопус. Это выяснилось не сразу. Сказать по правде, прежде чем это выяснилось, прошло очень много времени. Даже сегодня это сознают очень немногие сириане.

Полагаю, теперь вам ясно, что данный отчет — это попытка интерпретировать историю с иной, новой точки зрения.

Подобная точка зрения все ещё остается непопулярной, а до недавнего времени была попросту невозможна.

Более того, еще недавно я сама была в рядах ее ярых противников, причем совершенно искренне: я не из тех, кто держал собственные (крамольные!) взгляды на историю в тайне из-за боязни быть жестоко наказанным. Дело обстоит совсем не так. Инакомыслящие, если бы таковые обнаружились, сочли бы меня безнадежным ортодоксом. Я не собираюсь оправдываться. Мы прозреваем лишь тогда, когда способны увидеть истину. Едва лишь мы становимся умнее, нас так и подмывает объявить тех, кто продолжает блуждать в потемках, отъявленными, закоснелыми глупцами.

Связывая свою судьбу с горсткой инакомыслящих — если таковые существуют, — я готова к самой суровой критике, но, надеюсь, не к более серьезным последствиям.

Теперь я перейду к тому, что считаю первопричиной проблемы: Великой войне Канопуса и Сириуса в далеком прошлом.

Эта война закончилась Великим Перемирием… Годовщину этого судьбоносного события мы отмечаем до сих пор. Ужасы тех времен, свидетельствующие о нашем героическом прошлом, отражены в легендах и летописях, на которых мы воспитываем нашу молодежь. Канопус выиграл войну, но хотя все ожидали, что он заставит Сириус расплачиваться за содеянное, унижая и обирая нас, победитель неожиданно предложил нашим — разбитым наголову — военачальникам вернуть наши бывшие колонии, уведомил, что мы должны оставаться в пределах своих прежних границ, и предложил дружбу и сотрудничество. Мало того, по инициативе Канопуса наше соглашение было названо не капитуляцией, а перемирием, чтобы мы могли сохранить репутацию в глазах дружественных государств и империй.

Совсем недавно я спросила своего друга Клорати, главу Колониальной Администрации Канопуса, как люди его круга относятся к столь великодушному поведению их властей сегодня. Ведь Сириус так и не воздал Канопусу должное. Напротив, мы сделали все, чтобы вычеркнуть из своей истории, книг и даже из памяти любые намеки на то, что Канопус сначала выиграл войну, а затем, одержав победу, повел себя так, как — насколько мне известно — никогда не вела себя ни одна империя. Клорати ответил, что «пока рано делать выводы», дав понять, что он «предпочел бы воздержаться от высказываний на эту тему».

Я воспроизвожу это типично канопианское высказывание дословно. Без комментариев. Во всяком случае здесь.

Я уже говорила, что Канопус не слишком интересовался результатами наших экспериментов на Роанде и на других планетах.

Так же как мы не понимали позицию Канопуса в конце Великой войны, так мы не понимали и до сих пор не понимаем их безразличия к нашей работе.

По-видимому, это объясняется тем, что Канопус ушел далеко вперед. Ему нечему у нас учиться. Однако мы неизменно считали такое поведение лицемерием, а безразличие — притворством, за которым прячется гордыня. Мы были убеждены, что Канопус шпионит за нами исподтишка, собирает любую информацию, какую только можно добыть, и засылает на наши территории лазутчиков, чтобы втайне воспользоваться нашими достижениями.

Наш менталитет постоянно заставляет нас делать неверные выводы.

Приведу пример. Местом проведения пресловутой Конференция была выбрана Колония 10, и будущие переселенцы на Роанду оказались родом именно оттуда. Это было чистой воды совпадением, однако мы долго рассуждали о «хитрости» Канопуса, который позаботился, чтобы мы заранее познакомились с этими решительными, грубоватыми людьми, и это отбило у нас желание нарушать свои границы на Роанде. Именно такое убеждение сложилось на Конференции, — будучи одной из тех, кто лично виноват в этом, я признаю, что оно причинило впоследствии огромный вред, — и упрочилось во время нашего пребывания на этой планете, что имело массу разнообразных последствий. Так наша собственная подозрительность подтолкнула сириан к абсурдным умозаключениям, — ведь провести Конференцию в Колонии 10 предложили мы сами.

Можно привести множество подобных примеров, но я хочу остановиться на двух основных вопросах, которые обсуждались на Конференции и были весьма важны для нас. Мы снабжали Канопус кратким описанием экспериментов, которые намеревались провести, но в то время не понимали — были не готовы понять! — до какой степени эти самые эксперименты подчиняются планам Канопуса.

Впереди у нас было двадцать тысяч лет, в течение которых мы рассчитывали извлекать выгоду из благоприятной ситуации на Роанде под покровительством Канопуса. Позднее Канопус решил форсировать реализацию своих планов, поскольку на канопианской Планете 8 произошли непредвиденные изменения и в ближайшее время она должна была прекратить свое существование. В то время Канопус рассчитывал, что у него в запасе есть пятьдесят тысяч, а не двадцать тысяч лет, и полагал, что за это время он успеет вывести жителей Колонии 10 на требуемый уровень. Канопианцы сообщили нам, что их план включает два этапа. Первый — развитие добровольцев, заселивших Колонию 10, до заданного уровня и их социальная консолидация. (То, что речь шла о добровольцах, в то время казалось нам смешным, хотя вскоре мы тоже стали использовать подобную стратегию, вместо того чтобы объявлять мобилизацию.) Предполагалось, что заданный уровень — а на этот счет мы получили исчерпывающую информацию — ознаменует так называемую «Смычку», которая обеспечит гармоничное сосуществование Канопианской империи и Роанды, сделав их единым целым. Это была гармония особого рода.

Тогда это была первая из незнакомых нам тем. Рискну заявить, что она неведома нам и сейчас, — и когда мы произносим такие слова, как гармония, добрососедские отношения, сотрудничество, — а рассуждая о нашей империи, мы обожаем повторять их по любому поводу, — мы подразумеваем совсем не то, что имеет в виду Канопус. На Конференции говорилось, что Канопус намерен заниматься развитием добровольцев Колонии 10 и укреплять их дух во имя прогресса Канопианской империи. В то время мы полагали, что упомянутые развитие и прогресс возможны лишь на наших собственных территориях.

Вторым вопросом, обсуждавшимся на Конференции, были предложенные Канопусом методы достижения этих дерзких целей. Причем нам предоставили возможность — которой мы так и не воспользовались — ознакомиться с любой интересующей нас информацией.

Мы отвергли упомянутое предложение, поскольку наши глаза застилала обида, и лишь всеобщая эйфория на Конференции помогла сирианам скрыть эти неуместные чувства. На северных территориях обитало несколько видов приматов. Отдельные виды уже ходили на задних лапах, держа тело вертикально, умели пользоваться оружием и различными инструментами и вели полуоседлый образ жизни. Животные, достигшие такого уровня развития, очень ценились — они годятся для обучения несложным задачам и являются прекрасным материалом для экспериментов. На Втором Южном Континенте таких видов не было и в помине, и хотя на Первом Южном Континенте тоже обитали обезьяны, уровень их развития был значительно ниже. Их можно было использовать для экспериментов, но никак не для работы.

Мы считали, что Канопус «как всегда» забирает себе все самое лучшее, и нам и в голову не приходило, что у него были все основания вообще не пускать нас на Роанду, потому что эту планету открыли не мы.

Канопианцы объяснили, что «симбиоз» с обезьянами будет способствовать стремительному и успешному развитию поселенцев с Колонии 10 и что обезьянам такое соседство тоже пойдет на пользу. Мы полагали, что этот «симбиоз» означает, что привилегированные иммигранты освобождаются для выполнения более сложных задач, используя обезьян в качестве прислуги.

Короче говоря, мы истолковали две основные позиции плана Канопуса превратно, хотя от нас ничего не утаили. Вспоминая теперь все, что происходило на Конференции, я понимаю, что там не было ничего недосказанного, не растолкованного, не выясненного. Однако мы интерпретировали все услышанное на свой лад. Невозможно сейчас не задаваться вопросом, почему Канопус выстроил Конференцию таким образом. Чтобы его не упрекнули в скупости? Нет! Зная Канопус, можно твердо сказать, что дело было не в этом. Но, должно быть, канопианцы понимали, что мы не верим тому, что нам говорят, и перетолковываем все по-своему.

Почему они это делали? Лишь недавно у меня появился ответ на этот вопрос. Точнее, я начала догадываться, как на него ответить…

Завершение Конференции было отмечено всевозможными празднествами и увеселительными мероприятиями. Для нас устроили экскурсии в другие канопианские колонии, и в каждой из них неизменно говорили, что, если нам случится оказаться в этой части Галактики, мы можем гостить у них, сколько пожелаем, — и прочие дежурные любезности. Вернувшись домой, мы не стали терять время. Планеты, на которых складываются столь же благоприятные условия, как на Роанде, всегда были большой редкостью. Мы, сотрудники Колониальной Службы, были исполнены воодушевления и оптимизма. Между прочим, свое название Роанда получила именно на Конференции. Возможно, пока еще рано говорить о том, что, когда условия на этой планете изменились в худшую сторону и она стала уже не столь отрадным местом, хотя и сохранила плодородие, Канопус заменил название «Роанда» другим. Теперь канопианцы именуют планету «Шикаста». Это слово обозначает нечто сломанное или испорченное и, по нашему мнению, имеет излишне негативную коннотацию. Подобная смесь педантизма и склонности к поэтическим метафорам, характерная для Канопуса, всегда раздражала меня.

Наши космические корабли уже провели подробнейшую топографическую съемку обоих Южных Континентов независимо от Канопуса. Наши ученые обследовали отдельные зоны и дали соответствующие рекомендации. Было решено, что Первый Южный Континент станет использоваться главным образом для ведения сельского хозяйства. Незадолго до этого мы присоединили к империи Колонию 23 и обнаружили, что она пригодна для широкомасштабного заселения, если наладить снабжение поселенцев продуктами питания. Колония 23 находилась в одной солнечной системе с Роандой, совсем недалеко от нее, и мы сразу решили использовать один из южных континентов как агротехническую базу. ПЮК отличался плодородными почвами и прекрасным климатом. Здесь имелись три климатические зоны. Центральная, экваториальная, была слишком жаркой, но две другие — южная и северная — прекрасно подходили для выращивания самых разных культур. Мы завезли сюда несколько сортов зерновых из собственных колоний и из колоний Канопуса, а также усовершенствовали местные сорта травянистых, клубневых и листовых растений. Я не занималась этой работой лично. Те, кто заинтересуется ею, может взять отчеты ПЮК за двадцать тысяч лет, где содержится соответствующая информация. Кроме того, в этот период на континенте функционировало несколько лабораторий, где проводились весьма содержательные исследования. Почти все они были связаны с сельским хозяйством и использованием местных и привозных видов животных. В этот период Колония 23 процветала. Ее обитатели, которые ранее жили на Сириусе, отбирались самым тщательным образом. Им не приходилось тревожиться о пропитании или тратить силы на то, чтобы прокормить себя, — все свободное время они могли посвятить интеллектуальной деятельности и размышлениям. Эти двадцать тысяч лет были для Колонии 23 Золотым веком, и именно в это время она приобрела статус Центра планирования империи. Тот факт, что это продолжалось недолго, не умаляет этого достижения.

Я не буду рассказывать об экспериментах на ПЮК подробно и не стану детально описывать исследовательскую работу на ВЮК. Интересующие их подробности читатели всегда могут найти в соответствующих архивных рубриках.

Я хочу еще раз подчеркнуть, что задача данного отчета — изложить определенную точку зрения на отношения Сириуса с Канопусом. О наших экспериментах на Роанде рассказывалось тысячи раз как в официальных, так и в иных источниках, но нигде эти эксперименты не рассматривались в контексте наших взаимоотношений. Я намерена сосредоточиться в первую очередь на этом вопросе. Поэтому я буду рассказывать о наших исследованиях, отбирая лишь тот материал, который связан с данной темой. Не исключено, что тем, кто оценивает эксперименты на Роанде в аспекте долгосрочных задач эволюции, расставленные здесь акценты покажутся неприемлемыми. Хотя данная эпоха в истории Роанды была коротка, как оказалось, она имела решающее значение для наших отношений с Канопусом не только на этой планете. Размышления о последствиях данного непродолжительного периода могут принести огромную пользу, поскольку он был важнее и продуктивнее эпох, длившихся миллионы лет, и маленькая планета из второстепенной солнечной системы повлияла на ход событий больше, чем огромные созвездия. Осмыслив этот феномен, мы поймем и то, почему Канопус ощутимо превосходит нас в определенных сферах деятельности.

Чтобы понять ход рассуждений нашей Колониальной Службы, необходимо дать общее представление о том, что происходило в то время в Сирианской империи.

В тот период наше техническое развитие достигло апогея, и такое положение длилось достаточно долго, чтобы мы поняли, какие проблемы оно порождает. Главная проблема заключалась в том, что миллиардам людей было нечем заняться. У них не было иной цели, кроме как жить, а потом умереть. Эта проблема оказалась для нас неожиданной. Здесь я возьму на себя смелость заявить, что, как правило, важнейшие последствия развития непредсказуемы. Мы понимали, что, когда тяжелой, монотонной работе будет положен конец, это позволит людям не тревожиться о пропитании и удовлетворении базовых нужд. Из поколения в поколение мы тратили все силы и средства на то, чтобы решить две задачи — завоевать космос и создать приспособления, которые освободят нас от тяжелого труда.

И мы никак не ожидали, что не только на Сириусе, но и в колониях люди будут страдать от депрессии и отчаяния. Мы не понимали, что любому существу в Галактике нужна цель, к которой он будет стремиться, пытаясь превзойти самого себя. Если тебе говорят, что работать не нужно и стремиться больше не к чему, тебе остается лишь одно — потреблять, а это равносильно смертному приговору. Лидеры, добившиеся блестящих успехов, даровали свободу миллионам несчастных — свободу от нужды, от страха, от необходимости прилагать усилия, — и последствием этого были все признаки массового психоза, от бессмысленной жестокости до эпидемии беспричинных неврозов. Данный период, известный на Сириусе как Смутное Время, широко освещается в соответствующих источниках, поэтому я остановлюсь лишь на тех аспектах, которые имеют непосредственное отношение к нашей теме. Прежде всего, нужно упомянуть феномен «вымышленной полезности». Когда причина массовых недомоганий стала понятна, было предпринято немало попыток справиться с ситуацией. Работу, которую могли выполнять машины и технические приспособления, зачастую поручали людям, страдавшим от безделья. Приведу лишь один пример. Производство и поставки пищи и хозяйственных товаров были полностью автоматизированы, и все самые популярные продукты, потреблявшиеся на территории империи, были сосредоточены на огромных складах, каждый из которых обеспечивал миллионы жителей при полном отсутствии обслуживающего персонала. Эти склады были расформированы, а им на смену пришли мелкие поставщики, зачастую узкой специализации, и в результате миллиарды тех, кто стал работать в этой искусственно созданной отрасли, стали заметно счастливее своих многочисленных собратьев, страдающих от безделья. Но это продолжалось недолго. Мы обнаружили новую закономерность. Оказалось, что, если для оказания услуги, выполнения задачи или удовлетворения потребности существует определенная технология, которая не используется из гуманитарных или иных соображений социального характера, люди быстро перестают получать удовлетворение от своей работы. Все они знают, что, даже если внедрение соответствующей технологии отложено — а порой они принимают такое решение сознательно, пытаясь обмануть самих себя, — их труд, их жизнь не имеют подлинной цели. И рано или поздно они начнут страдать теми же недугами, что и прочее население. Это не означает, что мы наотрез отказались от концепции «вымышленной полезности». Данный подход применялся и применяется до сих пор в отдельных контролируемых зонах, в частности, в оздоровительных целях. Далее я коротко расскажу об экспериментах такого рода.

Другой приметой Смутного Времени были так называемые «забавы богачей». В основном такие «забавы» представляли собой неквалифицированный сельскохозяйственный труд. Многие зажиточные граждане приобрели землю, на которой занимались земледелием по старинке. Миллионы людей в колониях отказались от отдыха и развлечений, чтобы вернуться в далекое прошлое и всей семьей обрабатывать иногда совсем крохотный клочок земли, полностью обеспечивая себя всем необходимым. Разумеется, при случае они использовали и отдельные достижения технического прогресса. Примером для подражания служило хозяйство древних времен, когда люди, животные и растения сосуществовали в тесной связи друг с другом. Некоторые «фермеры» не продавали плоды своих трудов, но потребляли все, что было выращено, сами. Другим удавалось не только наладить торговлю с соседями, но и поставлять свою продукцию в города, где она пользовалась огромным спросом — опять же, среди состоятельных слоев населения. Не стоит и говорить, что подобных «отщепенцев» громко осуждали и что им завидовали. В то время казалось, что во всей империи не найдется никого, кто не мечтал бы обзавестись собственным клочком земли, пусть даже преступными средствами, и вернуться к примитивному производству. Этот период породил богатейшую и довольно любопытную литературу. В период апогея это модное увлечение не ограничивалось отдельными регионами, оно распространялось стремительно, как пожар, и порой ажиотаж доходил до того, что целые планеты захватывались с одной-единственной целью. Колонии 19 и 22 на несколько тысячелетий превратились в настоящий сельскохозяйственный рай. Здесь не было ни одного города, а деревням не позволяли разрастаться за пределы рыночной площади, где происходил обмен товарами. Возникли массовые, в основном молодежные движения, участники которых стремились перебраться на подобные планеты или захватить новые. Такие движения имели все признаки «религий», от которых Роанда страдала в период упадка. Людям казалось, что, если «жить просто» и «вернуться к природе», можно решить все проблемы. Но и этот этап миновал, когда стало очевидно, что ухищрения такого рода не утоляют внутреннего стремления выйти за установленные пределы как в личном, так и в социальном плане. Подобные фермы и подобные идеи все еще существуют, но все давным-давно убедились, что это не более чем жалкие попытки вернуться в прошлое.

В то время всем стало ясно, что необходимо резко сократить численность населения. Об этом свидетельствуют вопросы, которые нас тогда занимали. Разве мы не говорили, что условия жизни в империи всецело определяются экономическими факторами? Что судить о жизни следует исключительно по уровню технических достижений? Понятно, что при таком подходе численность населения и его образ жизни зависят в первую очередь от экономических факторов. Голод, наводнения, болезни исчезли, а на смену им пришли технический прогресс и его последствия. При этом нам твердили, что ничего не изменилось. Отпала необходимость терзаться вопросами о смысле жизни, ценности человеческой личности и тому подобном. Предавались ли мы мучительным размышлениям о последствиях стихийных бедствий? Да. Пошло ли это нам на пользу? Нет. Тогда зачем истязать себя из-за факторов, над которыми мы не властны так же, как не властны над силами природы?

Однако в этом-то и была самая соль. Достигнув высот технического прогресса, мы вообразили, что способны контролировать ситуацию и делать выбор. Мы думали, что научились обуздывать хаос, предотвращать случайную смерть и сознательно управлять миром.

Однако каким бы взвешенным и осмотрительным ни было наше решение сократить численность населения, сказать про него — таков был наш выбор — значит покривить душой. Пойти на это нас вынудил экономический рост.

На протяжении всего Смутного Времени, когда мы активно занимались повсеместным сокращением численности населения, дебаты на данную тему не прекращались. Эти споры в той или иной форме ведутся до сих пор.

Таким образом, технологические достижения дали понять нам и другим империям, что решение о том, родиться человеку или нет, зависит от наличия работы. Или ее отсутствия. А если работы не будет? Придется ли нам отказать в праве на жизнь еще большему количеству людей? Безусловно, это было нелепостью, абсурдом. Нам были нужны специалисты по сельскому хозяйству, без которых мы никогда не сможем обойтись. Нам были необходимы специалисты по производству синтетических материалов, пищевых продуктов и хозяйственных товаров. Нам требовалось некоторое количество квалифицированных рабочих и совсем немного административного и управленческого персонала. По предварительным оценкам, чтобы удовлетворить потребности Сириуса, нам бы вполне хватило полмиллиона человек. При этом на пике численности население нашей планеты составляло два миллиарда.

Нам следовало понять и признать, что мы не властны над тем, что творим. И что наши социальные программы всегда были результатом компромиссов, уступок или попыток примирить противоборствующие силы. У нас не было выбора, если в данном случае вообще можно говорить о «выборе».

Понимание этого далось нашему руководству нелегко и вызвало у многих должностных лиц депрессии и психические расстройства.

Сокращение численности населения на всех наших планетах осуществлялось при тщательном соблюдении мер предосторожности. Философские же аспекты данной проблемы были временно отданы на откуп интеллигенции.

Мероприятия по сокращению численности населения растянулись на весьма длительный период. При этом масса людей не знала, чем им заняться, и приходилось придумывать для них работу. Этот факт очень важен в свете того, о чем пойдет речь далее.

Между тем повсюду наблюдались странные коллизии.

Мы — я имею в виду не только жителей Сириуса, но и население колоний — считали, что достигли такого уровня развития, который не позволяет людям браться за определенные виды работ.

Я не буду перечислять те виды тяжелого физического труда, которые до сих пор нельзя было перепоручить машинам.

Заставить людей выполнять такую работу можно было только силой. В добрые старые времена, когда мы легко преодолевали любые препятствия, один за другим упраздняя различные виды неприятной, унизительной работы — именно так мы о ней отзывались, — пропаганда настраивала умы людей соответствующим образом. Когда же власти дали задний ход и были готовы внести поправки в свою позицию, было слишком поздно. Умелому руководителю нетрудно изменить образ мышления населения, но сделать это быстро и при этом избежать каких бы то ни было социальных потрясений невозможно. Сложилась парадоксальная ситуация — нас окружали сотни миллионов «лишних» людей, но мы не могли найти нескольких чернорабочих.

Высокий уровень развития не позволял нам прибегнуть к силе: здесь мы следовали путем, который открыл для нас Канопус. Я имею в виду принудительный труд большого количества людей, выполняющих неприятную работу. Это не мешало нам мобилизовать население для выполнения задач, которые все считали интересными — например, для работы в аппарате Колониальной Службы. Но наши принципы не позволяли нам просто собрать столько людей, сколько требовалось для работы на стройках, в шахтах и каменоломнях, и превратить их в заключенных, которые выполняют грязную работу для общества.

Выше я лишь мельком упомянула о стремлении Сириуса завоевать космическое пространство. Однако именно эта задача была нашей основной целью и важнейшим стимулом технического развития империи.

С самого начала в нашем распоряжении имелась стратегия, позволяющая преодолеть кризис. Для этого следовало, наращивая космический флот и численность персонала, занятого освоением космоса, воплощать в жизнь планы завоевания других планет. Ситуация все время менялась, и нельзя сказать, что мы варились в собственном соку. Впрочем, нам приходилось учитывать и определенные сдерживающие факторы: война с Канопусом тоже началась из-за того, что мы безудержно рвались дальше в космос. Эта война разорила империю и привела к гибели огромного количества людей, и тем самым решила ряд проблем или помогла отложить их решение. Теперь я говорю об этом спокойно, не давая воли чувствам, — мы не собирались избавляться от избытка населения таким путем, но нужный результат был налицо. Мы не планировали превращать в руины целые планеты — ведь на их восстановление требовалось немало сил, — но дело закончилось именно этим. Таковы были факты. Однако продуктивность и ресурсы нашей империи позволили быстро и почти безболезненно — в масштабах долгосрочной перспективы — ликвидировать последствия причиненного ущерба. Война дала нам урок: мы не вправе посягать на канопианские территории. Некоторые части Галактики были для нас под запретом. Количество планет, доступных при нашем уровне технического развития, было ограничено — все эти планеты мы уже завоевали или успели обследовать. Чтобы продолжать завоевание Галактики, нам требовалось усовершенствовать космическую технологию. Именно это и произошло в дальнейшем, но мой рассказ не об этом. Я останавливаюсь лишь на тех аспектах, которые позволяют представить общую ситуацию — глубокий, затяжной кризис, вызванный техническим прогрессом, и политику космической экспансии как стратегию его преодоления.

Такая вот сложилась историческая обстановка в тот период, когда мы проводили исследования на Роанде, — разумеется, последняя была лишь одной из целого ряда планет, которые использовались подобным образом.

По большей части биосоциологические эксперименты представляют собой наблюдения за естественным ходом развития. Однако по не зависящим от нас обстоятельствам самый первый эксперимент на Роанде стал исключением из этого правила. Он относился к категории исследований, в ходе которых испытуемых помещают в новые условия и наблюдают за последующими изменениями.

Эксперимент с ломби имел для Роанды далеко идущие последствия, и поэтому я начну именно с него.