Перед вечерним намазом постучали в дверь, я открыл: на пороге стоял чисто одетый, приветливый, улыбающийся человек Главного охранника из дворца. В руке у него была свеча, которая больше затеняла, чем освещала его лицо, и лист бумаги. Он сказал, что падишах объявил конкурс среди художников на лучшее изображение лошади и я должен немедленно нарисовать лошадь.
Перед моими глазами начали проходить все лошади, которых я когда-либо рисовал. Одна из них была действительно превосходна. Ее-то я и нарисую. Рука с пером потянулась к чернильнице, взяла чернил ровно столько, сколько надо, и опустилась на листок: появились выразительные печальные глаза, дышащие ноздри, попона, с любовью расчесанная грива, стремя, звездочка на лбу – рисунок готов.
Рисуя, я словно сам превращался в эту прекрасную лошадь.
