Поведение мелкого было совершенно неожиданным и непонятным, оно вызывало недоумение, так что, Миле требовалась хотя бы минутка, чтобы привести мысли в порядок… и придумать, как быть дальше. Поскольку, как бы она не гнала эту мысль от себя, лезть в драку с т а к и м Кириллом, у Милы желания не было, совершенно. В общем, надо потянуть время. Заодно и сумбур в мыслях развеется… хоть чуть-чуть.

Не тут-то было. Стоило Миле помочь сестре подняться на ноги, как мелкий вскочил с бревна и, неожиданно быстро сформировав эфирную технику, прошелся по Лине "диагностом". После чего, удовлетворенно кивнул и… споро усадил обеих близняшек на только что освобожденное им место.

— Знаешь, мелочь, не тебе судить о наших будущих мужьях, — неожиданно спокойно заметила Лина, с трудом устроившись так, чтобы не тревожить ушибленные ребра.

— Что совершенно не мешает мне им сочувствовать. Можешь считать это пресловутой мужской солидарностью, — фыркнул Кирилл.

— Не думаю, что род устроят зятья-слабаки, или тряпки. — Тихо проговорила в ответ Мила.

— Тогда, я буду сочувствовать вам, — растянул губы в совершенно идиотской улыбке мелкий.

— Ч-чего?! — Вскинулась было Лина, но тут же зашипела от боли.

— Того. Если всё будет так, как вы говорите, то мужьями вам будут московские бояричи, и уж они-то вас быстренько обломают, а чтоб не вздумали бунтовать, запрут на женской половине, и устроят сладкую жизнь по старым московским-же традициям… И никакая сила вам не поможет. Будете рожать и кушать медовые пряники, раз в год показываясь гостям мужей на годовщинах свадьбы. А если вдруг всё же взбрыкнете, мигом плетей получите… и ведь никто не заступится. Классно, а?

— Ты с дуба рухнул?! Какие, к мавкам, плети, какие московские традиции?! — Лина даже пальцем у виска покрутила, для достоверности.

— Ну, отчего же сразу с дуба-то… — Кирилл пожал плечами. — Вон, хоть род матушки вашей возьмите. Часто вы своих теток видите? А когда в гости к Томилиным приезжали, вас хоть раз за общий стол пускали? Да ни хрена. Только поздоровались-почеломкались, и вперед, мальчики налево, девочки направо. Образцовый московский род, патриархальный, всё в лучших традициях государя Иоанна Четвертого. По сравнению с Корнеем Платонычем, их главой, наш дедушка, просто-таки, образец прогресса. — Ну, спасибо, внучок. Приласкал, да… — Раздавшийся рядом насмешливый голос, заставил нас троих дернуться от неожиданности. Черт, а я ведь даже не почуял, как старший Громов к нам подобрался.

Впрочем, оглянувшись на голос, я понимающе вздохнул. Земля полигона спеклась вокруг деда идеальным кругом. Техника ярых. Захотел и переместился. Телепортировался, ага. М-да, этого умения мне не видать, как своих ушей… а жаль. Стоп… а чего же он гриднем-то прикидывается?

— Значит, полагаешь, нужно их за московских выдать, да? Чтоб там с них спесь сбили? — покосившись на сигарету в моей руке, задумчиво проговорил дед. А глаза добрые-добрые…

— Спесь и дома сбить можно, — пожал я плечами, уходя от ответа. Матримонии, это явно не мое. Тут и без желторотых обойдутся. А старший Громов неожиданно хохотнул.

— Дома, говоришь? Ну-ну. Вот ты этим и займись… Воспитатель. — Ткнув в мою сторону тростью, вдруг заключил боярин, и, удовлетворенно кивнув при виде наших изумленных физиономий, поспешил уйти.

Вот так, да? И он что, в самом деле уверен, что я буду рулить этим детским садом? Уточню, бунтующим детским садом?! Ну уж, дудки. Хотя-я-я… хм-м, кто сказал, что месть всегда должна оборачиваться большой кровью?

Не знаю, чем я себя выдал, но под моим взглядом близняшки поежились. Ну-ну… Ладно. Разберемся.

А в следующий миг, меня, что называется, торкнуло. Боясь ошибиться, я, в пару движений вывел на экран браслета недавно полученный мною пакет документов и, отыскав нужный текст, впился в него глазами. Мать… Громов, старая сволочь! Я просчитался… Так просчитался!

— Прошу прощения, дамы, но вынужден вас оставить. У меня неожиданно образовалось небольшое дело, требующее неотложного решения, — коротко кивнув сестрам, я "потушил" экран браслета, развернулся и двинулся к дому, лелея надежду, что ошибся, и дед вовсе не решил сменить "кожаный поводок" моей кровной привязки к роду, на "суровый ошейник с цепью" младшего вассалитета…

— Если ты думаешь, что слова деда что-то меняют, ты сильно ошибаешься… братец. — Тихонько промурлыкала вслед Лина, вынудив меня резко затормозить и вернуться к кузинам.

— А теперь, серьезно. Слушаете меня внимательно, и молчите… просто, молчите. Обсудите всё потом, наедине. — Остановившись в метре от сидящих на бревне Милы и Лины, заговорил я. — У меня, сейчас, совершенно нет времени на всю эту возню в песочнице. Как только что выяснилось, кое-кто решил устроить мне проблемы, по сравнению с которыми ваши выходки, просто детские шалости. Смертельно опасные, чего вы всё никак не можете осознать, но тем не менее. А чтобы вы вообще поняли, в чем здесь дело, советую почитать кое-что. — Я поднял руку и, активировав браслет, сбросил на почтовые ящики сестер только что прочитанную мною информацию.

— Что это? — тут же потянулась к своему мелодично звякнувшему артефакту Мила.

— Прочитаете – поймете. Разберетесь, найдите меня. Поговорим… — Сухо кивнув, я оставил девчонок знакомиться с текстом, а сам ринулся на поиски деда. У меня было о чем поговорить со старым хрычом, и сделать это надо было побыстрее. Нужно срочно его переубедить.

То, что Георгий Дмитриевич увидел на записях наблюдательной сети, немало удивило и… порадовало старого боярина. Странная, неудобная для одаренных техника, продемонстрированная младшим отпрыском семьи Громовых, четырнадцатилетним мальчишкой, которому о ступени не то что "гридня", но даже "воя" мечтать не приходится, заставила патриарха рода сначала неопределенно хмыкнуть, а потом…

— Ах ты ж! Вот, стервец! — Старик восторженно хлопнул ладонями по подлокотникам кресла и гулко, зло расхохотался. — Освоил всё же батькину задумку… ну, постреленок. И ведь ни слова никому не сказал. Будет, будет толк… Вова!

— Да, Георгий Дмитриевич, — возникший за плечом боярина, Гдовицкой настороженно глянул на экран, где в повторе крутилась короткая запись боя Кирилла с двоюродными сестрами и, вздрогнув, перевел взгляд на хозяина поместья. — Да не дергайся ты так. Ничего ему не будет. Глянь, эка… что творит, что творит. Раз, два и по кучкам… новик воев по кучкам, ха! Знал, что он так может?

— Никто не знал, — покачал головой Владимир Александрович.

— Добро. Верю. Хорошо скрывался… "мелкий". — Довольно усмехнулся боярин. — А теперь, значит, открылся. С чего бы вдруг? Задумал что-то… Ничего необычного за ним не замечали, после медблока?

— Есть информация, что младший Громов активно штудирует юридическую литературу. Больше всего времени было уделено разделу об эмансипации, — тут же подал голос, сидящий за вычислителем охранник… ну, если это глистообразное нечто в очках-иллюминаторах, чудно сочетающихся с мешковатой формой, можно назвать охранником…

Гдовицкой зло зыркнул на влезшего не в свои дела подчиненного, чего тот не заметил, а потом Владимиру Александровичу пришлось уделить внимание вновь заговорившему хозяину поместья.

— Во-от оно что… Так, это значит, надо понимать так, что Кирюша решил начать доказывать свою самостоятельность. М-да. И ведь, наверняка, браслет всё для Совета фиксирует.

— Никак нет, — опять вылез поперед начальства всё тот же "охранник", так и брызжа желанием услужить. — Фиксаторы артефакта не активны…

— О как… Стало быть, полюбовно договориться хочет. Умно, — промурлыкал себе под нос Георгий Дмитриевич. — И приятно, не скрою. Ладно, поторгуемся… в его стиле. Ха-ха…

Старик поднялся с кресла, подхватил прислоненную к нему трость и, оглядевшись, направился к выходу из операторской, куда его позвал очкастый наблюдатель, когда младшие Громовы сцепились на полигоне. Но, на полпути, Громов вдруг остановился и, демонстративно хлопнув себя рукой по лбу, обернулся к начальнику охраны, сверлящему своего подчиненного недовольным взглядом.

— Забыл. Вова, ты бы сделал своим мальчикам внушение. Негоже лезть в разговоры старших… без приглашения, — если от взгляда начальника, наблюдатель был готов забраться под стол, то слова хозяина поместья вогнали его в полный ступор.

— Обязательно, Георгий Дмитриевич. Не сомневайтесь, — кивнул начальник службы безопасности.

— Вот и замечательно. Ну, не буду мешать. У меня еще дела-дела… вон, с младшеньким торговаться пойду. Ох, чую, разденет меня Кирюша, без портянок оставит. Такой ушлый мальчонка оказался. И в кого только удался? — Исчезая в огненной вспышке, продолжал бормотать Громов.

Старый пердун… Слов нет. Он-таки, меня дожал. И ведь, всё с улыбочками-ухмылочками, и под ревущим на грани Огненного шторма, Эфиром. Добренький дедушка оценил старания внука, называется. Ну, кто ж знал, что он примет мой прокол, как предложение к переговорам? И, ведь сговорились же… всё-таки. Но, чёрт, как же мне это не нравится! Да и договор этот… уж чего лукавить-то перед самим собой? Иначе, как ультиматумом его не назовешь. Удовлетворил дедушка мое желание, объяснил суть отличия эмансипации от изгнания. Кратко, емко и доходчиво…

С другой стороны, перспектива быть изгнанным, или эмансипироваться с боем, который старик наверняка бы мне устроил просто за то, что поставил его перед фактом, не пытаясь договориться, выглядит не так уж радужно. Нервов, такой выход из рода забрал бы у меня немало. Да и времени тоже. А сейчас…

Хм, поменял шило на мыло, называется. Нет, теперь, препятствий с его стороны не будет, зато добавится головной боли от девчонок и… деньги. Родительские активы, будут недоступны еще о-очень долго, даже не смотря на предстоящие события. Срок управления оговорен строго. До восемнадцати. А расходы предстоят немалые, даже за вычетом предложенных дедом сумм. Значит, надо искать подработку… учитывая мой возраст и предстоящую занятость в гимназии, задача непростая…

Да-да, добрый дедушка обрадовал перспективой моего грядущего перевода в гимназию, где сейчас, как раз, учатся сестрички… Ар-р… Мой личный детский сад. Вот, кстати, интересно. А в этой самой гимназии они ведут себя так же, как дома? Или, это только мне такое безудержное счастье привалило?

Ладно. Буду разбираться с проблемами, по порядку. И начну, пожалуй, с самой главной…

Покинув кабинет деда, где мы добрых два часа торговались по условиям получения мною столь желанной свободы, я добрался до своей комнаты и, не обнаружив сестер ни в коридоре около двери, ни в самом помещении, пожав плечами, взялся за браслет. Но, не успел я залезть в настройки этого чуда артефакторики, чтобы избавиться от слежения со стороны системы наблюдения СБ, как браслет вздрогнул и тихо тирлинькнул, оповещая о пришедшем на мой почтовый ящик письме… от Владимира Александровича.

Короткое сообщение. "Жду в девять на полигоне". И все. Никаких объяснений, пояснений и прочих экивоков. Ладно. Схожу, взгляну в глаза его суровые. Может, признается, гад, зачем деду сдал… Черт, да если бы не моя вежливость, не позволившая сходу начать качать права в кабинете старика, кто его знает, к чему бы привел наш разговор. Счастье, что Громов сразу сам выдал версию моих действий, а то ведь я и опростоволоситься мог… запросто. Можно сказать, повезло.

Но вот то, как Гдовицкой меня подставил с этой чертовой записью и сброшенными на браслет документами… Ну, глупость же! Или… Хм, а что? Не зря же господин Гдовицкой свой хлеб жует? Сильно сомневаюсь, что начальник службы безопасности мог так лихо проколоться с вверенной ему же системой контроля. Но, тогда возникает другой вопрос. Зачем ему понадобилось так всё усложнять? Или у Владимира свет Александровича есть какие-то свои интересы в моем деле?

— Мелкий, ты здесь? — раздавшийся стук в дверь, отвлек меня от размышлений. Легким воздушным воздействием открываю дверь и внимательно смотрю на стоящих на пороге близняшек, так до сих пор и не удосужившихся переодеться.

— У меня, вообще-то, имя имеется. Вы же не хотите, чтобы я звал вас по аналогии. Дылдами, например, или кобылками? — Водружая браслет на руку, вздохнул я. Сестры переглянулись…

— Знаешь, Кирилл, мы тут подумали, и нашли способ избавиться от грядущих неприятностей, — неожиданно мирным тоном проговорила Лина, а вот сестра явно была чем-то недовольна.

— Вот как? Интересно. И что это за способ? — я подобрался, почуяв напряжение Эфира. И не прогадал. Нырок в окно под разгоном, прошел штатно. Прорвав тонкий заслон водяного щита и приземлившись на клумбу, я покосился на потянувшийся из окна моей комнаты дым, и вздохнул. Дуры…

Правда, долго распинаться об идиотизме сестер, мне не пришлось. Только я вспахал ногами землю под окном моей комнаты, как чувство опасности взвыло сиреной, заставив метнуться в сторону, и окончательно превращая симпатичную клумбу в совершеннейшее непотребство. А на том месте, где я приземлился, вспухло непроницаемо черное пыльное облако. В ход пошла школа Тверди…

На небосклоне уже начали зажигаться первые звезды и теней в наступающих сумерках, вполне хватило. Так что, не выходя из "разгона", я рванул к ближайшей из них, отбрасываемой небольшой купой деревьев, чуть в стороне от корпуса, где и скрылся.

Пара, хоть и раскидистых, но невысоких кустов черемухи, не ахти какое убежище. Но на пару секунд этого хватит, как раз, чтобы отвести глаза моим "охотничкам" и разобраться, кто ж такой тот третий, что чуть не поджарил мою задницу там, на клумбе. Впрочем, долго гадать не пришлось. Алексей, будущий наследник рода… если переживет сегодняшний день, конечно. Умный, с-скотина. Не стал ломиться в двери вместе с сестрами, а встал на единственном возможном пути отхода. И не прогадал. Ну, почти.

— Кирилл, выходи. Я знаю, что ты здесь… — алексей, стоящий на небольшой, мощеной брусчатым камнем, площадке меж двумя корпусами, покрутил головой и, не увидев меня, пожал плечами. — Я же всё равно тебя найду!

Легкое марево, окутывавшее ладони "кузнечика", опало и Алексей, закрыв глаза, вытянул руки вперед. Вот и замечательно. Поиск в Эфире, штука, конечно, хорошая, вот только требует серьезной концентрации, а у моего братца и так затык с поддержанием нескольких техник одновременно.

Глядя, как Алексей поворачивается вокруг своей оси, я дождался, пока его руки, словно стрелка, покажут в мою сторону, и сделал "бу". Палиться, так палиться.

Этим приемом я пользовался еще Там, чтобы отпугнуть слишком близко подобравшегося зверя, или вырубить достаточно чувствительного человека. А сейчас… ну, что может быть чувствительнее, чем полностью открывшийся противник, целенаправленно ищущий любые мало-мальски заметные возмущения в Эфире?

Сенсорный шок. Мощная эфирная волна перегрузила восприятие Алексея и, вышибив ему сознание, словно "автомат" при скачке энергии, отправила в беспамятство. Вот и замечательно. Спеленав двоюродного братца, я кое-как дотащил его довольно-таки тяжелое тело до подвала в хозяйственном корпусе и, расположив его там "поудобнее", отправился на охоту за близняшками.

Надо сказать, что охранники, видевшие, как я тащил на своем горбу бессознательного Алексея, даже виду не подали, что их это как-то касается. А Николай, так и вовсе, с превеликим удовольствием помог мне справиться с тяжеленной подвальной дверью. За что и был отблагодарен тотальным "расстрелом" очередной пачки сигарет.

Сестер я обнаружил на том же месте, где меня подловил Алексей. Кузины крутились на площадке и что-то вынюхивали… А, ну да. Заметили оставленный мною на клумбе след, и теперь пытались понять, что здесь произошло.

Эфир гудел от их манипуляций, и мне оставалось только завистливо вздыхать, ощущая мощь, которой эти дурные девчонки так легко разбрасывались. Поисковые сети летели во все стороны, потрескивая от вложенных в них сил, а по брусчатке змеилась багрово-пепельная поземка. Хм, такого я у них еще не видел. Что-то новенькое?

Заметив, как край поземки изогнулся в том месте, где я приземлился после своего прыжка в окно, присмотрелся внимательнее. Вот оно что… Поземка, шурша выдранными из земли цветами, вспыхивающими и опадающими пеплом на ее пути, вытянулась, образуя этакую дорожку, указывая маршрут, по которому я двигался, уходя от Алексея. Интересно.

Ага, вот она дотянулась до черемухи и, стрелой помчалась к тому месту, где стоял Алексей. Смерчем крутанулась на месте и, вновь вытянувшись поземкой, полетела дальше, точно по моему маршруту. Сестренки, внимательно следившие за движением своего "следопыта", переглянулись и, явно что-то для себя решив, двинулись следом.

Как всегда торопливая, Линка уже скрылась за углом дома, а вот Мила завозилась. Шнурок развязался. Удачненько. Уже совсем привычно влив энергию в конечности и, одним прыжком преодолев разделяющее нас расстояние, аккуратно бью сестренку по голове. Нежно, можно сказать.

Подхватить обмякшее тело. Прыжок обратно на крышу одноэтажного корпуса медблока, и бегом-бегом. Нужно успеть добраться до места быстрее, чем "следопыт" приведет к нему Лину.

Успел. Спрыгиваю с крыши прямо перед Николаем.

— Коля, ты подвальную дверь еще раз не придержишь? — охранник, в ответ, переводит взгляд на устроившееся на моем плече тело Милы, фыркает и, кивнув, спускается по ведущим в подвал ступенькам.

— Ну у вас и развлечения, Кирилл.

— Не развлечения, а тренировка… в условиях, приближенных к боевым. Ничего-ничего. Всё правильно. Всё как надо. Тяжело в учении, легко в бою. — Поудобнее устраивая на плече сестренку, пыхчу я. Спеленать Милу так же, как я проделал это с Алексеем, не проблема. Минутное дело. Да и Николай помог.

— Надеюсь, всё будет в порядке? — На всякий случай осведомляется охранник.

— Обижаешь. Все будет в полном соответствии с конвенциями. Никаких издевательств над военнопленными, — заверяю его и, еще раз проверив узлы, киваю. — Коля, спасибо за помощь, но теперь, тебе, пожалуй, пора идти. Потому как, сейчас, сюда придет последний участник этих посиделок, а что такое некомбатант, она, в отличие от меня, понятия не имеет.