4. Новые территории – и далее

Изобрести новое из старого, трансформировать его – не обязательно сложная задача. Главное – слушать людей, которых эта проблема касается непосредственно, учиться у природы и думать: как можно вернуть власть людям, начиная с уровня деревни. Я не знаю человека, который умел бы слушать лучше, чем Джейн Тьюсон. Всю свою жизнь она слушает людей, на которых непосредственно влияют те или иные проблемы, а затем помогает им донести эту информацию дальше и шире, вовлекая их в свою деятельность. Можно сказать, что она заново изобрела благотворительность. Вместо старой схемы «дающий-получающий» – уважительное партнерство. Вместо движения сверху вниз – движение обратное, снизу. Вместо не всегда уместного сочувствия – искреннее сопереживание. Радость, праздник – и наделение людей реальными полномочиями.

Джейн широко известна в Великобритании благодаря ее работе для Comic Relief (знаменитые авторы и ведущие «Дня красного носа» на ТВ), Timebank и – в последнее время – для Pilotlight Australia. Будучи предпринимателем, она всегда идет на любые крайности, чтобы посмотреть, удастся ли вам привлечь новых людей к филантропии – людей всех профессий и социальных групп. Она называет это «запалить костер перемен, собрав вместе экстраординарных людей». С Pilotlight Australia она работает «за кулисами», сводя людей и компании с организациями, работающими с людьми в пограничных условиях. Когда я познакомился с ней, ей было двадцать с небольшим, и она хотела попробовать использовать юмор для сбора денег, чтобы затем разрабатывать предпринимательские решения ключевых проблем, с которыми сталкивается мир. Она мне понравилась с первого взгляда, я доверился ей, я влюбился в ее идею – и в результате стал платить ей зарплату и оплачивать накладные расходы с тем, чтобы помочь ей запустить Comic Relief. Но это значило, что она всегда могла сказать, что все 100 процентов собранных на том или ином мероприятии денег пойдут на правое дело – так мы делаем в Virgin Unite по сей день. Теперь каждый знает, что идея, выношенная и реализованная Джейн, собирает десятки миллионов каждый год. В марте 2011 года за один вечер ее группа умудрилась собрать поразительную сумму 74 миллиона фунтов стерлингов. Джейн – наш близкий друг и член доверительного фонда Virgin Unite, где она помогает президенту фонда Джин, Патрику Макколлу, моей сестре и мне придать наиболее эффективную форму этой структуре.

Ее миссией всегда был не столько собор пожертвований, сколько продуктивный диалог. Джейн Тьюсон живет для того, чтобы инициировать разговор, который вдохновит людей, имеющих возможность помочь другим, напрямую говорить с теми, кто в их помощи нуждается. Наблюдая за процессом такого общения, нельзя остаться равнодушным, каждый раз вы буквально видите, как рождаются новые идеи. Джейн считает, что об обществе наиболее красноречиво говорят те проблемы, которые им замалчиваются. Недавно она опубликовала книгу Dying to know, привнеся тем самым в жизнь тему смерти. Многие возражали, восклицая: «Эй! Какое отношение книга о смерти имеет к социальным переменам?» Самое прямое. Как говорит Джейн, «“Умирая – знать” пытается прорвать завесу молчания вокруг смерти и умирания, стимулировать дискуссию, которая может объединить людей на самом глубоком уровне – не как экспертов, а как людей, у которых те же мечты, надежды, страхи и проблемы». Джейн считает, что книга является естественным продолжением ее работы в Comic Relief. «Эта книга говорит с вами. Она цепляет людей. И она привносит эмоциональность, которой мы пытаемся избежать».

Джейн убеждена, что беседа – одно из величайших удовольствий в жизни, что решение наших проблем возможно только тогда, когда мы по-настоящему входим в контакт с людьми, нуждающимися в помощи, придавая им сил и, в свою очередь, пользуясь их идеями. Я думаю, она права. Нет, я знаю: она права. Она организовала столько встреч в последние годы, что это помогло нам запустить Virgin Unite. Одной из инициатив Джейн была успешная программа «Чемпионы», где сотрудники Virgin в Австралии обучали бездомных молодых людей – и учились у них. Беседы, происходившие между этими юными людьми и нашими специалистами, буквально меняли взгляды на жизнь – для обеих сторон. Наши сотрудники учились у этих молодых людей: ведь им хватало мудрости выживать в условиях, которые мы даже не можем себе представить. Возникали по-настоящему дружеские отношения, и все согласились в одном: эта уникальная программа сделала их жизнь богаче.

Я был на отдыхе в Австралии, когда Джейн предложила мне встретиться с тридцатью пятью молодыми заключенными в мельбурнской тюрьме максимально строгого режима Port Phillip. Их возраст был от восемнадцати до двадцати пяти лет, и все они занимались по программе социального предпринимательства, обучаясь ведению бизнеса. Компания, в которой работали заключенные, – она называлась Doin’ Time – шила майки, а заработанные деньги шли на благотворительность. Видя решительность, с какой они предаются делу, я сказал Джейн:

– Ничего подобного я еще не видел. У меня просто голова пошла кругом. Нужно посмотреть, не сможем ли мы повторить этот же опыт в Великобритании с тем, чтобы наши подразделения поддержали социальное предпринимательство с участием бывших заключенных.

Джейн моя реакция не удивила.

– Когда мы впервые стали сюда приходить, мне было трудно смотреть в глаза этим молодым людям и пытаться завоевать их доверие. Но, как это бывает во всех проектах Pilotlight Australia, мы слушали их и получали прямую информацию о том, что могло бы изменить их жизнь. Это и привело к созданию небольшой бизнес-программы, которая началась с Doin’ Time. Эти молодые люди невероятно изобретательны и предприимчивы. Программа использует их потенциал и учит ответственности, умению принимать решения и лидерству – в позитивном плане. Часть их реабилитации заключается в том, чтобы показать им ценность заботы – сначала о самих себе, а затем и о тех, кто их окружает.

Когда мы проходили через ряды стальных дверей, чтобы добраться до группы, я понял, что нас от них отделяет тонюсенькая линия. Ведь любой из этих зэков мог быть моим сыном. Просто в какой-то момент они выбрали не ту дорогу, – и теперь, увы, для многих из них тюрьма останется домом на всю оставшуюся жизнь.

Пару лет спустя я снова встретился с одним из них. Парень по имени Роджер теперь работал за оградой тюрьмы, помогая бывшим заключенным найти работу. Вообще говоря, устроиться на работу – огромная проблема для тех, кто отсидел срок. А без зарплаты или реальной перспективы постоянной работы многие из них снова становятся на путь преступления – просто чтобы оказаться в привычной и относительно безопасной атмосфере тюрьмы. Однако молодые люди из группы Doin’ Time оказались более успешными: многие из них не стали рецидивистами. Если вы следите за тюремной и криминальной статистикой в новостях, это огромное достижение. Это подтверждение могущества предпринимательства и бизнеса в деле помощи людям, шаг к тому, чтобы сделать общество в целом лучше и безопаснее. (И не забудем о майках – Virgin Group в Австралии теперь покупает майки для промоакций у ребят из Doin’ Time!)

Ценность Doin’ Time в том, что группа доказала: новый, человечный, предпринимательский подход к тюремной реформе работает. Сейчас в Unite три новых социально-предпринимательских проекта. Последний из них – Stories from the Inside, где заключенные делятся своими историями на видео, чтобы предохранить подростков от тех ошибок, которые совершили они сами. Исторически сложилось так, что реформы в тюрьмах, здравоохранении и образовании целиком оказывались в ведении правительств с незначительным участием некоммерческих организаций. Приведенный нами пример показал, как крошечный инновационный проект может зажечь новую искру нового мышления – как это случилось с Джейн, что и привело ее к созданию феноменальной структуры Comic Relief.

Мы начали думать над тем, как нам помочь молодым людям, вступившими в конфликт с законом. И мы решили принимать бывших заключенных на работу в свои подразделения (на время написания книги ни один из них не совершил преступления с тех пор, как работает у нас, что прекрасно как для общества, так и для них самих). Мы также помогаем обучать людей, все еще находящихся в тюрьме, а затем закупаем у тюремных социальных предприятий товары для наших компаний, типа поропласта для наушников, которые установлены на самолетах Virgin Atlantic. Многому мы научились у таких организаций, как Toll в Австралии и Pathways в Лондоне, которые тоже работают в этом направлении.

– Все дело в том, чтобы изменить нашу реакцию на существующие в мире проблемы, – говорит Джин Элванг. – Во-первых, мы должны очнуться и понять, что сегодня уже невозможно работать в бункере, то есть в изоляции. Все взаимосвязано, и бессмысленно говорить: этим должно заниматься правительство, а этим – благотворительные фонды. Каждый из нас должен взять на себя ответственность за то, чтобы мир стал лучше, чем он есть. Ведь это прекрасная возможность для прежде немыслимых союзов и партнерств в разных секторах – партнерств, которые могут привести к положительным переменам гораздо быстрее, чем если мы будем работать порознь. Хотя, признаюсь, мне довольно трудно представить союз, в который входили бы Ричард Брэнсон, мать Тереза и Дэвид Кэмерон!

Мне тоже трудновато это представить, но я точно не хотел отсиживаться в бункере, а потому с радостью согласился, что бункерам нет места там, где мы работаем. Творить добро для человечества и планеты – самая неосвоенная предпринимателями территория. В то время как правительства все чаще отказываются предоставлять социальную помощь населению, а необходимость вплотную заниматься и локальными, и глобальными проблемами становится все более насущной, у нас появляются возможности разработать новые типы бизнеса, которые отвечали бы этим нуждам и действительно могли бы изменить ситуацию к лучшему. Этих возможностей не счесть, и проявляются они в самых разных формах: от помощи людям (такой, как тюремная реформа) до образования, от здравоохранения до источников возобновляемой энергии и всемирных сетей коммуникации. Список можно продолжать. Некоторые из найденных решений будут прибыльными, другие принесут опосредствованную прибыль, решив наболевшую проблему, третьи окажутся чем-то промежуточным. Такие новые типы бизнеса возникают по всему миру, начиная с того, что ближе всего моему сердцу: здравоохранения и материального благополучия людей. Но прежде чем мы перейдем к этим возможностям, я хотел бы поделиться своими мыслями о поездке в Южную Африку в разгар эпидемии СПИДа. Эта поездка стала поворотной точкой в моей жизни.

Есть вещи и события, которые меняют тебя навсегда. Они действуют на таком глубоком уровне, что ты не просто не можешь их забыть – ты знаешь, что обязан что-то сделать! Когда я стоял в южноафриканской больнице, полной умирающих людей, я испытал такое потрясение, что оно казалось невероятным. Я плакал – и смахивал набегающие снова слезы. Да, я был потрясен – но одновременно был в ярости. Такого не должно происходить.

Это было в 2004 году, вскоре после того, как стартовал наш фонд Virgin Unite. То, что я наблюдал в течение той страшной недели, было немыслимо. В те дни мы с Брэдом Питтом, всемирно известной певицей Эстель, Джин и Эмили Сэйер из команды Unite выехали в пригороды южноафриканских городов, чтобы увидеть, что же происходит в разгар эпидемии СПИДа. Это были общины, которые я помнил еще со времени своего первого путешествия в ЮАР с родителями в 1999 году. Тогда все казалось ярким, веселым – и мы верили, что этот народ, который столько лет не знал ничего, кроме проблем, еще станет посланником надежды для всего мира. Источником большей части этой убежденности и этого вдохновения был Нельсон Мандела, первый черный президент и лидер Африканского национального конгресса. В 1999 году после пятилетнего срока он покинул свой пост, а его место занял Табо Мбеки, выигравший вторые в истории страны демократические выборы.

– Мы будем трудиться вместе, – сказал мистер Мбеки, – чтобы Южная Африка действительно принадлежала тем, кто в ней живет, будь то черные или белые граждане.

Эти слова запали нам в душу, и мы – я и мои родители – были уверены в будущем страны. Мы организовали прекрасный заповедник Улусаба, примыкавший к национальному парку Крюгера. В тот момент он был выставлен на продажу, и нам уже виделся прекрасный охотничий домик на вершине холма, куда люди могли бы приезжать в отпуск, чтобы насладиться лучшими видами в Африке. Я любил и люблю учиться всему новому, если предоставляется такая возможность, поэтому мы проехали по пригородам Йоханнесбурга и исследовали бесконечные горизонты саванны. В 1999 году дороги в пригородах пестрели вывесками малых предприятий и магазинчиков – символов лучшего будущего после исчезновения апартеида. Но в ту неделю 2004 года все, что мы видели вдоль дороги, были объявления похоронных бюро. Миля за милей, миля за милей… Тревожные зловещие знаки. Мне действительно казалось, что мы едем по мертвым дорогам ада.

Всюду было одно и то же. В забитых людьми больницах и хосписах, которые мы посетили, нам показывали палаты, где люди молча ждали смерти. Ни тени надежды на лицах – они смирились со своей судьбой. Толпы людей лежали и в коридорах, ожидая, пока кто-нибудь умрет и освободится кровать в палате.

Наша небольшая группа просто онемела от увиденного. Мы выходили из последней палаты в прихожую хосписа, словно одеревенев от шока и чувства бессилия. В прихожей и в соседней с ней приемной стояла группа женщин.

Мне стало не по себе, когда эти женщины узнали меня. И уж менее всего я ожидал, что они увидят выражение боли на моем лице и в моих глазах – и что они примутся меня утешать! Постепенно они запели, песня перешла в танец. Мы все взялись за руки, танцуя вместе с ними. Это было и трогательно, и жизнеутверждающе. Мы праздновали не смерть – мы радовались друг другу. Это одна из причин, по которой я так яростно защищаю Африку и африканцев: их надежда, их вера в лучшую жизнь заразительны, но они же учат тебя и скромности.

Проблема была в том, что АНК (Африканский национальный конгресс) – организация, к которой я годами относился с глубочайшим уважением, – отказалась признать, что ВИЧ и СПИД связаны между собой. Я видел то, что происходит, собственными глазами. Я шел через палаты, полные умирающими людьми, – и я не мог понять, как первое свободное, состоящее из черных и белых правительство Южной Африки в упор не хочет видеть все это море страдания. Ситуация стала обостряться, пока я кипел от бессильной ярости, не будучи в силах чем-то помочь. Своего пика она достигла, когда мягкий и вежливый человек, поэт и художник по имени Дональд, работавший в Улусабе официантом, умер от туберкулеза, вызванного СПИДом. Он оставил письмо друзьям, в котором без страха писал о своей болезни и о том, как мало делается, чтобы остановить эпидемию. Вот его слова:

«Я поэт, который пишет о ВИЧ и СПИДе… Давайте сражаться с этим вместе, как один человек, давайте преисполнимся гордостью за себя и поставим единую цель: победить врага. В Африке бушует не болезнь. Здесь бушует война, цель которой – уничтожить наш континент».

Вместе с доктором Брайаном Бринком из Anglo American, доктором Хьюго Темплменом, организовавшим великолепную больницу в ЮАР, и с группами из Улусабы и Virgin Unite мы открыли Центр здоровья Бхубези в районе Улусабы, чтобы предложить бесплатное тестирование и лечение от ВИЧ и СПИДа для 100 000 человек, которые жили там. «Бхубези» на языке суахили означает «лев».

Одна из причин, по которой я был уверен в необходимости включить Assura Medical в группу компаний Virgin, заключалась в их фантастических результатах в борьбе с венерическими заболеваниями в структуре Национальной системы здравоохранения Великобритании. Возможно, они повторят свои рекордные достижения, работая в будущем и в других странах мира.

После смерти Дональда Джоан и я собрали всех, кто работал у нас в Улусабе, и прямо перед ними мы сдали тесты на ВИЧ. Я призывал всех и каждого пройти этот тест, чтобы, в случае обнаружения болезни, они могли получить лечение. Но даже бесплатные ВИЧ-тесты и бесплатные лекарства не успокоили людей, которые с крайним подозрением относились к антиретровирусным медикаментам, которые необходимы, чтобы затормозить развитие ВИЧ и СПИДа. Другой частью проблемы стало то, что министр здравоохранения Южной Африки Манто Чабалала-Мсиманг публично заявила – и не где-нибудь, а на международной конференции по СПИДу в Торонто! – что свекла, чеснок, лимоны и африканский картофель – эффективное лекарство от ВИЧ. Ее комментарии вызвали шок во всем мире.

Мой гнев дошел до точки кипения, и я сказал Джин, что на обеде, где почетной гостьей будет Шери Блэр, я собираюсь заявить, что президента Мбеки следует судить за преступления против человечности – за то, что он позволил стольким людям умереть без всякой медицинской помощи. Джин вполне разделяла мой гнев, но ее беспокоило то, что – как это не раз случалось с другими фондами – нас просто вышвырнут из страны, а люди, работавшие на нас, останутся еще и без куска хлеба.

Прийя Бери, которая сейчас является частью семьи Unite, была с нами во время этой дискуссии. Она была немного шокирована, но не произнесла ни слова. Джин «украла» Прийю из GBC – Глобальной бизнес-коалиции по проблемам ВИЧ/СПИД, туберкулеза и малярии. Прийя сыграла важную роль во включении в эту коалицию посла Ричарда Холбрука, одного из настоящих дипломатов-предпринимателей нашего времени. Прийя получила образование в Гарварде, работала в ряде компаний из списка Fortune 500, а также работала консультантом в США и Индии в области здравоохранения и развития сельского населения. Она была молода, умна, амбициозна, обладала огромными знаниями и сыграла ключевую роль в создании Virgin Unite. Она была так же расстроена, как Джин и я, но открыто обвинить президента Южной Африки в таком преступлении для нее было чем-то абсолютно неслыханным, особенно учитывая ее страсть не рушить мосты, а наводить их, выстраивать сотрудничество между различными секторами. И сейчас она понимала, что нашей работе приходит конец.

– Но мы должны что-то сделать, – сказал я. – Я не могу просто забыть о своей совести ради политической целесообразности.

Я знал, что мне нужно сделать, – и сделал это. На ужине, когда я встал, чтобы произнести заготовленную заранее речь, я начал говорить, отбросив текст, – и сказал то, что считал необходимым сказать.

Позднее я скомпоновал свою импровизированную речь для пресс-конференции. Я повторил, что испытываю огромное уважение к АНК за то, что они сделали для объединения своей страны. Однако, лишив население антиретровирусных медикаментов и убив миллионы собственных граждан, президент Южной Африки стал преступником, виновником геноцида, совершаемого против собственного народа. Кстати, министр здравоохранения, предложившая свеклу вместо лекарства, также виновна в преступлениях против человечности.

Я всегда был убежден: важно делать то, что ты считаешь правильным. Произнести вслух то, что я произнес, – было правильно. Дело было не во мне, не в моем бизнесе и даже не в фондах и людях, пришедших стране на помощь. Речь шла о миллионах жизней, которые унесла болезнь несмотря на то, что решение проблемы было. Ничего не делать в такой ситуации – это преступно.

Каждый знает, что компромисс – неотъемлемая часть «бизнеса как всегда». Но я знал: мы должны послать к черту «бизнес как всегда»! Рискнуть всеми моими компаниями в Южной Африке, чтобы поставить главу государства в крайне постыдное положение, – да, это была крайность. И я сделал это только потому, что Virgin была вовлечена в дела страны, стала ее частью. Я чувствовал, что высказаться открыто было для меня единственной возможностью.

Я не знал, что случилось после моей речи, которая была широко растиражирована, однако меня ожидал немыслимый сюрприз: президент Мбеки прислал мне проникновенное личное письмо. Большое письмо в несколько страниц. И оно невероятно тронуло меня, потому что написано было от чистого сердца.

Он писал о том, как рос, о своем народе и своей стране – и я понемногу начал понимать, почему и отчего он совершил столь ужасающую ошибку. По крайней мере, это письмо могло стать фундаментом, на котором мы строили бы свои позитивные отношения и двигались вперед. Мы оба пришли к выводу, что из подобной переписки могут родиться нужные и важные вещи. Я подумал, что Южной Африке нужен центр контроля за опасными болезнями. В США такой центр есть, в Европе тоже, но в стране, где эпидемия шла за эпидемией, ничего подобного не было. Президент Мбеки согласился с этой моей мыслью, и мы объединили усилия, чтобы такой центр появился.

Одна из главных целей этой книги – убедить читателя в том, что он может выиграть, принося пользу, делая то, что должно. Конечно, инициативы Virgin Unite развивались и росли вширь. Мы «растили» наш бизнес – и продолжаем это делать. Наши интересы в Южной Африке охватывают фитнес-клубы, туризм, мобильную связь, банковское дело и, конечно, авиаперевозки. Да, мы могли потерять все это, нам повезло, что этого не произошло, но я никогда не простил бы себе, если бы промолчал тогда.

В июне 2011 года я написал в своем блоге:

«Сегодня президент Клинтон, Генеральный секретарь ООН, президент Нигерии, международный посол США по проблемам СПИДа и ряд других лидеров встречаются в здании ООН, чтобы выработать глобальную стратегию по предотвращению передачи ВИЧ младенцам при родах. К сожалению, я не смог участвовать в этой конференции, но хотел бы сказать несколько слов относительно этой чрезвычайно важной темы. Страшно подумать, но за тридцать лет – с тех пор, как был выявлен первый случай заболевания СПИДом – тридцать четыре миллиона людей все еще живут с этим вирусом, и почти столько же умерли от инфекции. Еще страшнее то, что каждый день заражается семь тысяч человек – и каждую минуту рождается ВИЧ-инфицированный ребенок.

За истекшие годы было проделано невероятно много, и сейчас у нас есть шанс победить эту болезнь. Сейчас – как никогда прежде – у нас есть инструменты и проверенные решения, которые могли бы дать человечеству поколение, свободное от ВИЧ. Однако только половина нуждающихся имеет доступ к средствам, которые могли бы спасти их жизни. Мы могли бы быть уверены в том, что ВИЧ не перейдет в кровь новорожденного. Для этого нужно консультировать будущих родителей, проводить тесты и давать ретровирусные лекарства ВИЧ-позитивным матерям во время беременности, родов и кормления грудью.

Ведь как здорово было бы, если бы больше ни один ребенок не рождался с ВИЧ! Давайте же объединим усилия глобального сообщества и всех правительств для того, чтобы сделать все для предотвращения передачи ВИЧ от матери ребенку. Каждый год в развивающихся странах почти полтора миллиона ВИЧ-инфицированных матерей рожают младенцев. Мы можем помочь в том, чтобы эти младенцы получили здоровый, свободный от ВИЧ старт в своей жизни.

Даже ваш голос – просто голос – может помочь. Присоединяйтесь ко мне, чтобы привлечь внимание остальных. В Центре здоровья Бхубези мы даем медикаменты, спасающие жизнь людям, живущим со СПИДом, включая беременных матерей и будущих родителей. Посмотрите, что сегодня делают мировые лидеры, собравшиеся в ООН: они ищут решения этой критической проблемы. Правительство США стало первопроходцем в исследовании передачи ВИЧ/СПИДа от матери к младенцу. Почитайте блог посла Гусби. Он работает международным координатором по проблемам СПИДа от США».

Множество людей в течение последних тридцати лет неутомимо трудилось над этой проблемой, были сделаны эпохальные открытия в области ретровирусных медикаментов. Но вот что страшно: несмотря на их низкую стоимость, далеко не каждый имеет доступ к этим лекарствам, и в результате миллионы людей продолжают умирать от СПИДа! Меня, как и многих других, очень тревожит то, что спустя тридцать лет после того, как ВИЧ/СПИД были признаны распознаваемым и конкретным заболеванием, оно до сих пор с нами. Двадцать пять миллионов умерли, и половина из них были женщины. Шестнадцать миллионов сирот в мире – следствие СПИДа. Только в 2009 году умерли два миллиона человек. А многие миллионы живут под угрозой заражения вирусом.

Положительные новости заключаются в том, что существует множество бизнес-моделей, которые сводят вместе усилия правительств, бизнеса и социальных секторов в том, чтобы умножить усилия по борьбе со СПИДом и другими болезнями, которые не должны более убивать людей. Когда мы работали над Центром контроля за опасными болезнями в Южной Африке, нам довелось сотрудничать с доктором Эрнестом Дарко, одним из основателей медицинской страховой компании BroadReach. Эрнест часто ездил с нами в Преторию, когда все мы набивались в машину, чтобы ехать в Министерство здравоохранения Южной Африки. Он редкий человек: высококвалифицированный и одновременно невероятно скромный и сострадательный – а ко всему этому надо еще добавить редкое чувство юмора.

BroadReach – прекрасный пример бизнеса, ставшего пионером на «новой территории» и получающего пользу и прибыль оттого, что приносит пользу. Эрнест и его группа консультантов постоянно вступают в союзы и партнерства с правительствами, предпринимателями и транснациональными некоммерческими организациями, такими как Всемирная организация здравоохранения. Он и сам представляет собой некий гибрид, будучи доктором медицины, который работает в консалтинговой компании McKinsey.

В 2001 году Эрнесту предложили возглавить программу Masa, которую поддерживало одно из наиболее эффективных общественно-частных партнерств нашего времени – Африканское комплексное партнерство по борьбе с ВИЧ/СПИДом (ACHAP). В то время огромное количество населения Ботсваны – 38,5 процента! – было ВИЧ-инфицировано. Правительство осознало, что им необходимо свести вместе нужных партнеров для того, чтобы остановить бушующую смерть. Оно запустило ACHAP – управлявшееся правительством партнерство, включающее в себя как общественные фонды, так и бизнес. Туда входили правительство Ботсваны, фонд Билла и Мелинды Гейтс, а также фонд компании MSD/Merck. Целью всей этой группы было подкрепить усилия Ботсваны по борьбе с ВИЧ/СПИДом. Располагая ста миллионами долларов и пожертвованными лекарствами, Эрнест следил за распределением средств и медикаментов по всей стране. К 2010 году на излечении находилось более 17 000 человек, причем 90 процентов положительно реагировали на комплексное медикаментозное лечение – неслыханная цифра! И этот результат был достигнут благодаря знаниям и средствам всех упомянутых выше – очень разных! – партнеров. Работа ACHAP спасла десятки тысяч жизней. Партнерство продолжает действовать настолько успешно, что уже перешло к следующей фазе с дополнительными 60 миллионами долларов, которые пожертвовали фонды Гейтса и Merck.

Еще один пионер «дивного нового мира» бизнеса здравоохранения – доктор наук Виктория Хейл. На дворе был 2000 год, Виктории было сорок лет, а работала она в США над разработкой медикаментов. Два года она размышляла над тем, чтобы организовать фармацевтическую компанию иного типа – занимавшуюся болезнями, которые не исследуют остальные ее коллегии.

– Множество, великое множество профессиональных фармацевтов хотело бы внести свой вклад в развитие нового лекарства – особенно лекарства от смертельно опасных болезней. И все мы знаем, что более всего нуждаются в таких медикаментах наиболее бедные люди на планете. Но не было места, где такие профессионалы могли бы собраться и работать вместе. Не было структуры, которая впитала бы в себя их знания и опыт.

Виктория ехала на такси, направляясь на фармацевтическую конференцию в Нью-Йорке, когда водитель спросил ее: чем она занимается? Когда она рассказала ему об этом, он рассмеялся.

– …А потом сказал нечто очень обидное, но ставшее для меня поворотной точкой. Вот его слова: «Да ведь все деньги и так в фармацевтической индустрии».

Виктория прекрасно знала, что у некоторых людей есть лекарства буквально от любой болезни, а в нескольких тысяч километров отсюда младенцы умирают от обезвоживания, вызванного диареей. Год за годом разработка новых лекарств стала немыслимо дорогой из-за всех препятствий, которые приходится преодолевать компаниям, чтобы лекарство, наконец, утвердили. Чтобы создать новый продукт, сейчас требуется не менее миллиарда долларов. Это значит, что для того, чтобы стимулировать усилия по разработке лекарства, болезнь должна либо широко распространенной, либо требующей мгновенного медицинского вмешательства в тех регионах, где сконцентрированы деньги. Примерно 10 процентов денег, расходуемых на здравоохранение каждый год, выделяются на борьбу с 90 процентами глобальных болезней. Из 1500 новых лекарств, утвержденных за последние двадцать пять лет, менее двадцати (!) были предназначены для лечения никому не интересных инфекционных заболеваний, которые поражают в основном неимущее население. Вдобавок к «никому не интересным заболеваниям» многие болезни – по словам Виктории, их тысячи – это «сиротские заболевания», затрагивающие слишком малое количество людей, чтобы крупные фармацевтические компании проявили к ним интерес. Вместе взятые, эти болезни касаются миллионов людей. И Виктория Хейл, задетая ядовитым замечанием таксиста, решила: надо создавать бизнес, который связал бы «сиротские и никому не интересные» заболевания с «сиротскими и никому не интересными» лекарствами – медикаментами, которые зачастую уже существуют, но которые никто не совершенствует и не производит.

Компания One World Health не была создана Викторией для того, чтобы делать деньги. Напротив, условия финансирования конкретно оговаривали, что One World Health не будет работать на прибыль. Вместо этого она должна будет идентифицировать препараты, патентный срок на которые истек, а затем эти препараты будут производиться компаниями, которые должны продавать их по себестоимости по всему миру. Первый чек-взнос, который получила One World Health, был на один миллион долларов. Напомню: это одна десятая процента той суммы, которая нужна для утверждения нового лекарства!

Но никого это не интересовало. Полки крупных фармацевтических компаний доверху забиты старыми лекарствами, созданными на основе проверенных технологий. Проблема была лишь в том, что они не принесли бы достаточно денег, чтобы оправдать дальнейшие исследования.

В Бихаре, третьем по населению штате Индии, существует болезнь, которую называют «черной лихорадкой». Местное население сравнивает ее с ВИЧ. Она иссушает костный мозг и превращает людей в ходячие скелеты. Лекарства, которыми ее лечат, токсичны, неэффективны и стоят примерно 200 долларов за курс лечения – три поколения должны влезть в пожизненные долги, чтобы спасти одного члена семьи. В результате эту болезнь никто не лечит, и она уносит 200 000 жизней в год.

В то же время существует уже не защищенный патентом антибиотик паромомицин. Компания-разработчик его уже больше не производит: нет смысла при той мизерной прибыли, которую дала бы его продажа. С помощью фонда Билла и Мелинды Гейтс One World Health взяла паромомицин для лабораторных исследований и клинических тестов, чтобы посмотреть: не сможет ли он лечить «черную лихорадку». Антибиотик смог – что и делает по сей день. Это была первая и самая дорогая победа One World Health. Более того, производство лекарства обходится настолько дешево, что правительство Индии распределяет его в Бихаре бесплатно.

Теперь, после создания первой в Америке некоммерческой фармацевтической компании, Виктория решила принять еще один вызов: основать приносящую прибыль структуру, которая работала бы на бедных. Так родилась компания Medicines360, которую Виктория называет «гибридной некоммерческой». По сути, это две компании в одной: некоммерческий «родитель» и полностью находящийся в частном владении нацеленный на прибыль филиал. Некоммерческий «родитель» производит лекарства. Бизнес-филиал продает эти лекарства и возвращает прибыль «родителю». Тот, в свою очередь, использует эти деньги, чтобы продавать то же самое лекарство бедным за небольшую долю его исходной цены.

– Это означало, – говорит Виктория, – делать реальное дело. У нас есть реальные коммерческие рынки, как у любой фармацевтической компании, но в центре всего стоит некоммерческая сердцевина, а ее работа направлена на нужды бедных. Бизнес-модели – изобретения человека, так же как и технология. В технологии мы изобрели заново или трансформировали массу вещей. Почему не сделать то же самое с бизнес-моделями? И для фондов, и для инвесторов это будет новый интересный вызов! Мне часто говорили: «Виктория, ты постоянно совершенствуешь свой стратегический план. Ты думаешь когда-нибудь остановиться на чем-то?» И я отвечаю: «Нет! Мы учимся всегда». Я считаю, что самые инновационные и эффективные организации поймут, что это наилучший путь к цели. И тогда они будут работать со своими донорами и акционерами, говоря им: «Ну, вперед же! Изменения – это прекрасно, это здорово!»

Что скажешь? Такая женщина мне по сердцу!

Я мог бы заполнить оставшиеся страницы этой главы интереснейшими историями о новых гибридных моделях в здравоохранении. Такой, например, как совместный проект Virgin Unite с нашими партнерами в Кении. Там медработников посадили на мотоциклы, что позволило им оказывать медицинские услуги тысячам человек каждый месяц. Прекрасный штришок к истории: они же подрабатывают предпринимателями, продавая товары и получая дополнительный доход. Еще одна интересная модель «двойной карьеры» – это Living Goods в Уганде, «разносчицы Avon», только речь здесь идет о товарах для бедных. У них же разработана прекрасная программа, в которой работают сотни женщин, разнося жизненно важные лекарства и продукты от дома к дому всего лишь за несколько долларов в день. Но сейчас я хочу на время отойти от этой темы и взглянуть на глобальные возможности бизнеса, связанного со здравоохранением во всем мире. По мере того как растет давление на правительства с требованием обеспечить качественное здравоохранение умножающегося населения, будет появляться все больше и больше возможностей для бизнеса. Потенциал невероятно велик – ведь только в 2007 году расходы на здравоохранение в США составили 5,3 триллиона долларов.

Мне всегда было интересно знать, как Virgin Unite и инвестиционная группа в Virgin Management видят новые бизнес-возможности в медицине, потому что это идеально совпадает с нашей мыслью о том, что, принося пользу другим, получаешь пользу сам. Мы пока еще в самом начале пути, но уже подсчитываем, как нам выстроить мощный инвестиционный портфель в этом секторе во всей группе наших компаний. Наше путешествие в мир медицины и здравоохранения началось с телефонного звонка.

Однажды вечером, после долгого дня, в 2001 году я нежился в ванне в своем доме в Лондоне, когда зазвонил телефон. Это был Нельсон Мандела, звонивший из своего дома в Восточно-Капской провинции.

– Привет, Мадиба, как поживаешь? – поздоровался я, назвав его именем, данным ему родовым кланом.

– У нас проблемы, Ричард.

Он сразу перешел к делу, объяснив, что Health & Racquet Club, самая большая в Южной Африке сеть спортивных залов, перешла в руки администрации и на кону оказались тысячи рабочих мест. Их необходимо было сохранить.

– Сколько клубов в сети и о каком количестве денег мы говорим? – спросил я. Шестеренки в моем мозгу уже вертелись вовсю.

За пару лет до того мы запустили Virgin Active в Великобритании – всего три клуба. И первое, что случилось, – пожар в одном из них, начавшийся как раз в тот момент, когда строители были готовы сдать нам здание. Отсрочка запланированных доходов означала, что Virgin Active явно не располагает лишними деньгами. Из телефонного разговора я узнал, что серьезные финансовые трудности испытывают семьдесят пять южноафриканских спортивных клубов и что их можно приобрести примерно за 30 миллионов фунтов стерлингов.

– Сделаю все, что смогу, – сказал я Мадибе.

Я попросил Мэттью Бакнэлла, управляющего Virgin Active в Великобритании, вылететь на место и проверить все детали. Через двадцать четыре часа после нашего разговора с Мадибой Мэттью был в Южной Африке, а еще через четыре недели мы пришли к соглашению. Наша группа – уже в качестве новых владельцев Health & Racquet Club – посетила все клубы и установила новый, абсолютно измененный план действий и развития. Я был рад, что нам удалось провернуть все с такой скоростью, сохранить тысячи рабочих мест и внести свой вклад в развитие спорта и здоровья этой великой страны. И, конечно, я был рад, что ответил на звонок Манделы. Для него я был готов абсолютно на все.

В 2005 году мы получили письмо: бабушка просила помочь ее внуку открыть спортивную площадку в пригороде Александра, чтобы и он, и его друзья держались подальше от преступного мира. Так родился Ikasi Gym. Virgin Unite работала вместе с Virgin Active, чтобы снабдить Туми Масиле необходимым снаряжением, а он, со своей стороны, обеспечил необходимую площадь в аллее неподалеку от своего дома. Настойчивость его бабушки и его собственные предприимчивость и энергия привели к тому, что некогда маленький спортивный центр обзавелся более чем пятью сотнями членов, а кроме того начал вести выездные социально-спортивные программы во всей общине. Я никогда не забуду, как я с моей мамой и группой предпринимателей посетил Ikasi. Туми и его бабушка плакали, приветствуя нас у входа в прекрасный спортивный центр. Они организовали классы аэробики прямо на улице – и мы тут же присоединились к занятиям (лишний раз доказав, что двигаться британцы не умеют). Были созданы и группы бодибилдинга. О, эти ребята были минимум в два раза крупнее меня! Это был волшебный день: видеть результаты того, как Virgin Active изменила к лучшему жизнь людей этого пригорода. Сейчас в других пригородах работают еще два спортивных центра – таких же, как тот, который организовал Туми.

Этим летом я с нетерпением жду радостного события: когда Virgin Active откроет первый «флагманский» фитнес-клуб в Соуэто. Наши сотрудники добавили кое-какие новинки, которые наверняка понравятся местным жителям: салон причесок, площадка для танцев с диджеем, кучу компьютеров с бесплатным доступом к Интернету, медиастену с огромными плазменными экранами, кафе-бар и зону отдыха. Плюс обязательный бассейн – и самое современное оборудование. Группа Virgin Active в Южной Африке не перестает удивлять меня своим желанием сделать все возможное, чтобы помочь людям вести более здоровый образ жизни. Скоро они запустят спортивные программы для местных средних школ, чтобы физкультура снова стала обязательным предметом. К сожалению, во многих школах Южной Африки нет пригодных для использования спортивных залов или площадок, и большинство школьников оказываются далеки от спорта. Virgin Active будет брать различные школы в разных общинах под свою опеку и готовить специальные программы упражнений, которые дети могли бы делать в классах. Кроме того, они безвозмездно подарили этим школам спортивный инвентарь, а особо талантливым юным спортсменам будет обеспечен бесплатный доступ в Центр здоровья Virgin Active. Росс Фарагер-Томас, директор Virgin Active в Южной Африке, также сыграл значительную роль в организации и функционировании Центра предпринимательства Брэнсона. Как видите, снова и снова все упирается в людей – и, к счастью для нас, Росс целиком нацелен на то, чтобы приносить пользу.

Было очень интересно наблюдать, как бизнес, связанный с фитнес-клубами, распространялся по всей планете. Здоровье, активность, упражнения – сейчас это важно для каждого. Люди хотят быть здоровыми и спортивными. Они хотят жить дольше – и жить без болезней. И наши возможности роста сейчас велики, как никогда, – и не только в Южной Африке. Наш нынешний «пакет» включает в себя 250 клубов в Великобритании, Испании, Италии, Португалии и Австралии – а наша команда планирует открыть гораздо больше. К 2011 году Virgin Active будет иметь более миллиона членов во всем мире.

Примерно семь лет назад мы привлекли ресурсы из всей группы наших компаний с тем, чтобы создать основанную на системе поощрений платформу Virgin HealthMiles в США. Руководимая Крисом Бойсом и его талантливой командой, Virgin HealthMiles действительно строится на принципе мотивации и стимуляции, вознаграждающем людей, делающих ставку на здоровье, отказывающихся от переедания и других вредных привычек, ведущих к хроническим заболеваниям. Группа Бойса сотрудничает с работодателями, которые оплачивают медицинскую страховку в штатах. Сотрудничество заключается в том, что работников этих компаний стимулируют вести активный, здоровый образ жизни – и вознаграждают за это. Virgin HealthMiles также снабжает работодателей информацией, позволяющей организовать совместные усилия их работников, страховых компаний и оперативных подразделений, направленные на то, чтобы улучшить и здоровье участников, и их производительность. Доказательства правильности выбранного пути налицо: сократилось количество обращений за медицинской страховкой, что снизило расходы как компаний, так и работников. Люди стали меньше болеть, более активно работать – и они счастливы. Пока это небольшой бизнес, но он очень быстро растет. Ныне в Великобритании на проблемы, связанные со здравоохранением, расходуется 10 процентов ВВП. При этом население страны растет очень быстро. Продолжительность жизни увеличилась, но стиль жизни при этом стал не слишком здоровым. Мы ведем сидячий образ жизни, мы едим вредную для организма пищу, ожирение и диабет стали повсеместными. Если ничего не изменится, то к 2040 году затраты на здравоохранение в Великобритании и США достигнут 20 процентов ВВП. Экономически это будет неподъемный груз.

Совершенно очевидно, что профилактика предпочтительнее лечения. Мы хотим, чтобы люди реже попадали в больницы и чаще обращались в поликлиники. Поэтому в начале 2010 года мы купили медицинское подразделение компании Assura Group и попросили Патрика Макколла, бывшего коммерческого директора Virgin Trains и президента Virgin Unite, провести эту сделку. Идея новой компании заключалась в том, чтобы обеспечивать первичную медицинскую помощь, оказывать срочную помощь, вести амбулаторную работу, заниматься диагностикой и амбулаторными процедурами вне больниц – в среде самого населения. Если у вас направление в поликлинику, а Assura Medical при этом находится под рукой, вам не нужно куда-то ехать, и вы всегда можете найти одно из отделений, которое работает в удобное для вас время. И за это медицинское обслуживание более высокого качества платят не пациенты, а Министерство здравоохранения. Однако самое важное заключается в том, что Assura Medical делает эту работу более эффективно, в то же время постоянно повышая качество услуг, а это значит, что выигрывает налогоплательщик. Мы решили, что это прекрасная модель: частная компания, поддерживающая усилия Минздрава своими бизнес-услугами. Мы считаем, что эту модель можно сделать еще более универсальной, добавив частные и дополнительные услуги. Мы рассчитываем добавить дополнительные услуги неэкстренного характера, такие как физиотерапия, лечение зубов, оптометрия, диагностика и обследования. Здесь некоторые люди впадают в ярость, поскольку им кажется, что частная медицина начинает вторгаться в клиники. Ничего подобного. Наши дополнительные услуги в принципе заключаются в том, чтобы пропагандировать среди всего населения здоровый образ жизни – и помочь Министерству здравоохранения сэкономить серьезные деньги.

После воодушевляющей беседы с Патриком относительно потенциала Assura Medical в помощи неимущей молодежи в Великобритании я предложил моей дочери Холли поговорить с Kids Company и поучиться у них. Было очевидно, что мое предложение пришлось Холли по душе. Мне кажется, это хороший пример того, как нацеленная на прибыль компания работает с некоммерческой организацией – и при этом все остаются в выигрыше.

Бизнес-сектор может помочь здравоохранению и тем, что возьмет на себя риск, связанный с новыми разработками. Например, стволовые клетки уже оказались в центре медицинского прорыва – их используют в лечении восьмидесяти пяти заболеваний. Мы организовали Virgin Health Bank с тем, что дивиденды, полагающиеся Virgin Group или лично мне, будут пожертвованы на некоммерческие инициативы, которые смогут полностью раскрыть потенциал стволовых клеток, содержащихся в пуповинной крови.

В Virgin Health Bank, который сейчас работает в Великобритании и Катаре, стволовые клетки, берущиеся из пуповины сразу же после родов, охлаждаются до очень низких температур, чтобы их можно было использовать всюду, где возникает необходимость трансплантации. В Великобритании мы предлагаем уникальный спектр услуг: наша служба Community Banking позволяет семьям жертвовать часть имеющихся у них стволовых клеток, что дает возможность передавать их хирургам-трансплантологам бесплатно. Это помогает увеличить количество контейнеров со стволовыми клетками и сделать их доступными для лечения самых разных заболеваний. Другая часть собранных клеток – за них пациенты при необходимости уже платят – остается как резерв, которым распоряжается семья-донор. Virgin Health Bank предлагает банки стволовых клеток по самой низкой цене в Великобритании. На сегодняшний день существует очень немного заболеваний, которые потребовали бы для лечения собственные стволовые клетки пациента, но многие ученые убеждены, что регенеративная медицина – а именно в ней такие стволовые клетки должны использоваться – в недалеком будущем может произвести настоящую революцию. В Катаре мы предлагаем службу Family Banking – там все собранные стволовые клетки остаются в распоряжении семьи.

Это разумное использование частного бизнеса. Нельзя ожидать, что государственное здравоохранение сможет предложить универсальный доступ ко всем новейшим технологиям по мере их появления. Гораздо лучший вариант – это тот, когда те, кто может себе это позволить, ставит на будущее и доказывает правоту своего бизнес-решения. Если на каком-то этапе регенеративная медицина докажет свою состоятельность, тогда ее, безусловно, нужно рассматривать как еще один элемент государственной системы здравоохранения. Мы были очень рады, когда правительство Катара предложило нам складировать образцы стволовых клеток в их стране, уже хотя бы потому, что на весь регион Персидского залива приходится сорок пять зарегистрированных доноров костного мозга и несколько отделений с донорской пуповинной кровью. Virgin Health Bank перенес свою международную штаб-квартиру в Катарский парк науки и технологии, где находится одна из самых передовых станций обработки и криогенного хранения материала. Катарские родители теперь могут делать отбор стволовых клеток своих новорожденных детей, обрабатывать их и замораживать на самом высоком технологическом уровне.

Споры о роли бизнеса в здравоохранении были, есть и будут. Я считаю, что нам нужны самые разные решения, рассматривать которые следует открыто и практично – одновременно будучи готовыми к ошибкам. При стареющем населении и миллионах смертей от болезней, которые можно было вылечить или предотвратить, мы не можем терять время. И сейчас такие прежде немыслимые союзы и предпринимательский подход к проблеме абсолютно необходимы.

Другая интересная территория с огромными возможностями – образование. Долгие годы оно было в руках правительств и отдельных некоммерческих организаций. Фильм «В ожидании Супермена», снятый компанией Participant Джеффа Сколла, показал, что существует насущная необходимость в трансформации образовательной системы. В то время как мир все быстрее движется к новым формам обмена информацией, образование, увы, остается далеко позади. Однако усилиями пионеров-предпринимателей ситуация начинает меняться. Пример из фильма «В ожидании Супермена» – KIPP, успешная сеть общественных чартерных школ в США. Модель управления KIPP произвела на меня большое впечатление, потому что лидеры школ KIPP – предприниматели и одновременно социально ориентированные люди. Во-первых, KIPP ищет и нанимает на работу действительно талантливых и преданных делу учителей, которые, может, и не имеют за плечами опыта работы директорами школ, но зато проявили себя в том, насколько преуспели их ученики из бедных семей. Им доверили вести собственные школы.

Эти главы школ затем проходили насыщенную информацией и практикой резидентуру, где они набирались руководящего опыта и где им преподавали руководители школ с солидным стажем – новые лидеры, среди прочего, учились на ошибках старых. Затем они работали с финансовыми, риелторскими и эксплуатационными группами, которые помогали им открывать и затем вести собственные школы. KIPP начинала с малого, добавляя в каждой школе по классу в год – и школы эти остались небольшими и сплоченными. Каждый отвечал за все, а руководители школ были свободны от бюрократических препон, принимая решения только в интересах своих учеников. И это великолепно: 88 процентов выпускников KIPP поступают в колледжи – это в два раза больше, чем в среднем по Нью-Йорку. Директора школ KIPP – настоящие предприниматели, а все их предпринимательство нацелено на то, чтобы сделать из детей взрослых людей, ведущих осмысленную, достойную, продуктивную жизнь.

Недавно Джин прислала мне ссылку на цифровое видео с конференции TED, написав в письме-сопроводиловке: «Образовательная революция начинается здесь!» Заинтригованный, я тут же просмотрел видео – и был абсолютно поглощен тем, что увидел. Салман Хан создал первую в мире бесплатную виртуальную школу. Раньше Сэл был менеджером хедж-фонда, влюбленным в математику (я всегда рад слышать, что кто-то в нее все-таки влюблен), а кроме того выступал в роли репетитора для своих близких. Он долго носился с идеей, что преподавание математики должно быть интересным и захватывающим. Сэл сделал несколько видео – его подопечные были в полном восторге. Он начал снимать новые видео и выкладывать их на YouTube.

После 2400 видео и 70 миллионов просмотров в Сети некоммерческая Академия Хана была готова к тому, чтобы реализовать мечту Сэла о демократизации образования – чтобы любой человек в любом уголке планеты имел бы ту же самую возможность учиться. Сейчас Сэл сконцентрирован на партнерстве со школами. Он работает над тем, чтобы учителя могли использовать его видео на уроках вместе с компьютерными программами, которые позволяют каждому ученику продвигаться в учебе в доступном ему темпе, а классное время использовалось бы для общения и презентации проектов. Для школьников изучать предмет в собственном темпе – прекрасный вариант. А используя диагностические инструменты, разработанные Сэлом, можно понять, какие темы и задачи представляют для ученика наибольшую трудность. Если бы, когда я учился в Стоу, уже существовали персональные компьютеры и программы Сэла – кто знает, как сложилась бы моя жизнь? Может быть, я научился бы читать финансовые отчеты и находить все обоснования для того, чтобы сказать: «Черта с два, этого мы делать не будем». А может, какие-то вещи в жизни просто предназначены судьбой. Но я отвлекся…

Поразительно интересно наблюдать, как новое поколение предпринимателей, подобно Сэлу настаивающих на открытости системы, старается сделать информацию доступной как можно большему числу людей и тем самым децентрализовать власть. В нескольких интервью Сэлу задали два вопроса, на которые, я думаю, он дал блестящие ответы. Первый вопрос был от the San Francisco Chronicle: «А зачем вы все это делаете?» Сэл ответил:

– При столь малом усилии с моей стороны я могу давать знания в любой момент, причем неограниченному количеству людей. Это лучшее, на что я мог бы тратить свое время.

Второй вопрос был задан на веб-сайте: «К какой религии вы себя относите?» И – великолепный ответ Сэла:

– Если вы верите в то, что за ограниченное число лет, отведенное нам на этой планете, нужно взять от жизни лучшее (не ухудшая при этом жизнь других), если вы верите, что гордыня и самодовольное лицемерие – причина большинства конфликтов и негативизма, если вы испытываете смирение перед беспредельностью и таинственностью Вселенной, то мы с вами исповедуем одну религию.

Мой старый друг Крис Мосс, много лет проработавший в Virgin, недавно создал новую организацию – Untap.it, президентом которой я согласился стать. Ее цель – вдохновить миллионы людей во всем мире на то, чтобы открыть в себе высшее начало. Вы только представьте: если бы мы могли «открыть кран», высвободить весь свой потенциал и приложить его к жизни вокруг нас – насколько изменился бы мир! Организация Мосса собирает вдохновляющие позитивные видео со всего мира – видео, которые показывают, как человек может идти за своей мечтой и прокладывать свой путь. Эти видео, вместе с несложными в использовании онлайн-инструментами анализа личности, помогут миллионам людей полностью реализовать свой потенциал. Это прекрасный пример вдохновенного подхода к образованию – через социальные и медийные инструменты. Я очень горжусь тем, что стал частью воплощения этой великолепной идеи.

Одна из самых больших «неосвоенных территорий» – это производство этичной органической еды и напитков. В этой области уже были свои великие пионеры, такие как замечательные Бен и Джерри. Сейчас, десятилетия спустя после их дебюта, меня смешит, когда люди толкуют о том, что вот, дескать, Бен и Джерри просто вошли в дело – и все дела. Прежде чем летом 2010 года они прилетели к нам на остров Некер, я пролистал их книгу. Это настоящий учебник: как строить добротный бизнес и одновременно приносить пользу (написан он, как вы понимаете, в неподражаемом бено-джерриевском стиле). Они всегда были впереди всех остальных и по сей день продолжают творить добро и приносить пользу. Нам повезло: мы сумели убедить их вступить в совет директоров Virgin Unite. Я с нетерпением жду возможности поработать с ними и поучиться у них (не говоря уже о баночке моего любимого мороженого Cherry Garcia).

В этой же связи я не могу не упомянуть Пола Ньюмена и его компанию Newman’s Own. Начиная с 1982 года их великолепным слоганом было: «Бессовестная эксплуатация для общего добра!» Они начали с одного сорта майонеза, а сейчас выпускают более ста различных видов продуктов. И продолжают отдавать 100 процентов их очень приличной прибыли на благотворительность. До настоящего времени они пожертвовали более 300 миллионов долларов на разные благие дела, включая лагерь для больных раком детей The Hole in the Wall, который Пол открыл еще в 1988 году. По следам этих пионеров идет новое поколение предпринимателей, один из которых был и остается моим другом не один год.

Я познакомился с Адамом Бэлоном, когда он работал менеджером по маркетингу в Virgin Cola – примерно лет десять назад. Потом мы встречались при запуске нового продукта, на вечеринках сотрудников, которые происходили в моем доме неподалеку от Оксфорда, – и беседы с ним всегда были интересными. Когда я узнал, что он с друзьями – выпускниками Кембриджа – собирается открыть свою собственную этически-экологическую компанию по выпуску напитков, я стал с интересом наблюдать за его деятельностью. И я был рад, что, становясь на собственный путь, Адам взял что-то и от нас.

После университета Адам работал в нескольких консалтинговых фирмах, но потом ему захотелось изучить принципы маркетинга – и работа в Virgin Cola пришлась в самый раз. Он начал свою карьеру у нас помощником бренд-менеджера в Великобритании, потом стал бренд-менеджером и, наконец, менеджером по маркетингу для всех видов напитков Virgin. Он многому научился у нас, но главный урок заключался в том, что бизнес – это не обязательно «корпоративная серьезность» и галстук. Человек может оставаться самим собой и при этом получать удовольствие от работы. Другим важным уроком было то, что всех сотрудников Virgin поощряют экспериментировать, работая по принципу, что «все возможно». В компаниях группы Virgin нет такого понятия, как «глупая идея». Любая идея отвергается не раньше, чем мы рассмотрим ее со всех сторон и убедимся, что она не работает. Я жду от всех наших людей предприимчивости, умения работать по собственной инициативе и понимания того, что, если что-то не удается, в их силах сделать, чтобы это «что-то» все-таки удалось. «К черту все – берись и делай» – не только мой личный лозунг. Я хочу, чтобы все наши сотрудники работали по этому принципу.

Адаму нравилось работать в Virgin, однако, как и его друзья, Джон Райт и Ричард Рид, он был амбициозен. Все трое получили свои дипломы в Кембридже – Адам по экономике, Джон по машиностроению, а Ричард по географии. Все трое сразу же устроились на престижные должности. Но они хотели делать что-то свое и постоянно обсуждали тему совместного бизнеса. Жили они в одном и том же районе Западного Лондона – недалеко от моего первого дома, баржи в Маленькой Венеции, – и даже отпуск проводили вместе, чаще всего в Альпах, занимаясь сноубордингом. Во время долгих поездок через всю Францию они выдавали – одну за другой – бизнес-идеи. Однако, как оно и бывает с большинством идей, реализовать их никак не удавалось. И вот, во время поездки в 1998 году, они решили, что настал момент истины – сейчас или никогда. Они выдадут на-гора крутую идею – и доведут ее реализацию до победного конца. Все трое, как я уже сказал, жили в Лондоне, были холостяками, от души развлекались, вели интересную жизнь – но их грызло какое-то чувство вины. Было бы чудесно, подумали они, иметь бизнес, который легко запустить и который был бы интересным, экологичным и здоровым.

Адам – спец по маркетингу – сказал:

– А что, если в одной маленькой бутылке будут натуральные фрукты и питательные вещества?

Остальным идея понравилась. Это было бы несложно реализовать и сделать частью образа жизни. Кто-то из них предложил густые коктейли. Они постоянно делали их в своих блендерах – бесценный напиток для жизни на бегу или как лекарство от похмелья, – так что они представляли, о чем идет речь и насколько просто такая идея может быть реализована. По дороге в машине они рассматривали будущий план и так и этак, в ходе дискуссии появлялись и совершенно другие идеи, но питательный коктейль как часть завтрака нравился им больше других. За время отпуска их энтузиазм еще больше подогрелся. Вернувшись домой, они решили взяться за дело всерьез, используя навыки, уже полученные ими в бизнесе.

Мечты – прекрасная вещь, но их ждали и моменты отрезвления по мере того, как одна за другой стали возникать проблемы. Во-первых, небольшая проблема капитала, а точнее – его отсутствия. Нерешенными оставались вопросы: какие ингредиенты должны быть в коктейле, что может понравиться или не понравиться людям, насколько густой делать смесь, где закупать фрукты оптом, как хранить их, не добавляя консервантов. Все трое сошлись на том, что их продукт должен быть на 100 процентов натуральным, безо всяких добавок. Очень важно было придумать хорошее название. Найти правильную форму бутылки, назначить правильную цену. Сбыт. Реклама. Изучение рынка. Список оказывался настолько большим, что мог и напугать.

К счастью, многие ответы им были известны, к тому же Адам многое знал о производстве напитков. В то время он еще работал в Virgin, да и остальные не спешили расставаться со своей работой в период, который они с полной серьезностью назвали «этапом исследования и разработки» – в реальности это был этап разговоров за пинтой пива в каком-нибудь пабе. Прошло достаточно много вечеров и уик-эндов, посвященных «исследованиям и разработке», пока они не сказали хором:

– Ребята, давайте браться и делать. Если мы не оставим свои нынешние рабочие места, у нас ничего не выйдет.

Это был классический момент: «Черт дери, хватит у нас мужества или как?» Тони или плыви. Делай шаг в неизвестность. Я сделал такой шаг, когда ушел из школы Стоу в разгар учебного года. Данное мной обещание успокоило не только моих родителей, но и старого директора школы: я обещал, что, если мои планы не выгорят, я пойду учиться, чтобы стать адвокатом, как мой отец. Я, конечно, знал, что никогда не вернусь за парту, как знал и то, что был просто одержим идеей работать только на себя. Но в любом возрасте начало своего дела требует большой силы духа. Вероятно, поэтому Адам, Джон и Ричард все еще осторожничали. Они договорились, что решающим тестом будет маркетинговое испытание на небольшом джаз-фестивале, который проводился под открытым небом в Западном Лондоне. Если оно пройдет удачно, они уволятся со своих работ – и займутся бизнесом.

Они замесили приличное количество коктейля, разлили его по бутылкам, налепив на них наклейки с пока еще рабочим названием и перечислением ингредиентов. Потом они наняли будочку на фестивале и были практически готовы к своему маркетинговому эксперименту. Они собирались проводить серьезный опрос, предлагая людям попробовать коктейль и ставя крестики в опросниках. Однако в последний момент до них дошло, что план не вполне реалистичен. Как они собираются выдергивать людей из толпы и орать свои вопросы, пытаясь перекрыть грохот музыки? Адам подвел итог:

– Все это профилирование, опросники, игра с бизнес-жаргоном яйца выеденного не стоят. Уж этому-то я в Virgin научился. В конечном итоге чем проще, тем лучше. Упрощать гораздо полезнее, чем усложнять. Есть только один вопрос, на который мы сами должны дать ответ: готовы ли мы отказаться от своей нынешней работы, чтобы выпускать коктейль?

Перед своей будочкой они поставили два больших пластиковых контейнера для пустых стаканчиков. На одном контейнере было крупно написано: «ДА», на другом – «НЕТ». Выше этих надписей располагалась табличка с одним и тем же вопросом: «Стоит ли нам оставить свои рабочие места для того, чтобы делать этот коктейль?» К концу дня контейнер «ДА» был переполнен. Ребята получили требуемый ответ.

Следующей проблемой, требующей решения, были деньги. Они жили в одном из самых дорогих городов мира, и потому накопления у них были мизерные. Адам продал свою машину – классический спортивный Triumph. Со своих кредиток они сняли допустимый максимум – каждый по 15 000 фунтов стерлингов. Но стартовый капитал в 45 000 – не слишком-то много для бизнеса, который потребует внушительного количества оборудования, инвентаря и товара (фрукты, бутылки) прежде, чем они смогут рассчитывать заработать хотя бы пенни. Кроме того, они не могли инвестировать весь собранный капитал: им надо было на что-то жить и чем-то оплачивать счета. В конце концов они оказались прижатыми к канатам и жили на то, чем иногда делились с ними друзья, семьи и подружки. Когда они шли обедать, счет оплачивали их девушки. Классная штука, если тебе это сходит с рук, – но, насколько я помню, долго на таких фокусах не выедешь.

– Мы были разорены, – рассказывал Адам.

Это напомнило мне мое положение в начале работы над журналом Student. С другой стороны, мне не пришлось расстаться с хорошо оплачиваемой работой. Мать и сестры приносили нам продуктовые посылки из Красного Креста. Мама даже отдала нам выручку от продажи бриллиантового колье, которое она нашла на улице. Сначала она отнесла его в полицию, но, когда за ним никто не явился, колье вернули ей. Она тут же продала его и прибыла к нам, торжественно размахивая конвертом, в котором было сто фунтов стерлингов. По тем временам это были большие деньги, и с ними мы несколько недель продержались на плаву. Вот что значит быть настоящим предпринимателем: ты работаешь без страховочной сетки. Когда предприниматель преуспел, то в ретроспективе все кажется простым и легким. О борьбе за выживание говорят редко. Но на самом деле отчаяние заставляет тебя работать на полных оборотах и с максимумом энергии, потому что тебе нужно выжить и выбраться из ямы.

За это время ребята придумали название для своей компании: Innocent – и разработали логотип. Я снова увидел параллели с названием моей группы: Virgin. Слово Innocent в данном случае означало и новичков в бизнесе, и простые здоровые ингредиенты напитка. Все три партнера были убеждены: то, что люди вводят в свое тело с едой и питьем, – самая важная вещь, определяющая качество жизни. Это определило и их брендинг, и их цель. Однако отсутствие денег не позволяло даже начать движение к цели. Когда ситуация достигла дна и каждое пенни было одолжено и потрачено, наша троица в отчаянии стала рассылать электронные письма всем, кого они хоть как-то знали, в попытке найти инвесторов. Они даже просили своих друзей, чтобы те рассылали такие же послания их друзьям. В самую последнюю минуту появилось спасение. Морис Пинто – не инвестор, а ангел! – из США инвестировал очень щедрую сумму 250 000 фунтов стерлингов. Это позволило им нанять необходимых работников и арендовать производственное помещение, которое они – в чувстве юмора им не отказать – назвали Fruit Towers. В первое же утро, идя на работу по улице Лэдброук-Гроув, Адам с ужасом увидел здание, на котором красовалась медная табличка с названием «Innocent». Расстояние от него до Fruit Towers было не более полутора сотен метров.

Адам стоял на тротуаре и повторял: «О боже… О боже…» Ему уже виделись обвинения в краже торгового знака, суды, процессы… Позднее он был ошеломлен, когда узнал, что этот другой Innocent оказался одним из лейблов моей компании грамзаписи – а здание принадлежало Virgin Records. Угроза любого конфликта исчезала сама собой, поскольку компания по производству напитков и фирма грамзаписи работают в совершенно разных сферах (хотя, если подумать…). Innocent стала быстро подниматься и расти, и вскоре им пришлось переехать в более просторные производственные помещения в паре миль от прежнего места. Они стали выпускать овощные горшочки, содержавшие минимум три порции овощей. Свой бренд они раскручивали с умом и с юмором, ориентируясь на здоровый образ жизни и на семейное питание, устраивая соревнования, давая рекламу в журналы и устраивая разные массовые мероприятия, такие как ярмарки Fruitstock в лондонском Риджентс-парке. Даже автофургоны Innocent выглядели как коровки, пасущиеся на сочном лугу. Однако через десять лет, когда они строили планы международной экспансии, им пришлось притормозить из-за недостатка капитала. Здесь-то и появилась Coca-Cola – а заодно и ряд противоречий.

Они были знакомы с людьми из Coca-Cola, встречались с ними на различных конференциях и событиях индустрии напитков. Болтали, сравнивали цифры, выпивали по бутылочке коктейля или «колы» – и разъезжались. Поэтому, когда было решено, что Innocent на данном этапе развития нуждается в серьезных инвестициях, они сразу подумали о Coca-Cola. Другие компании в течение предыдущих лет готовы были инвестировать в Innocent, но тогда они еще не были к этому готовы. Теперь же, готовясь к выходу на глобальный рынок, они рассмотрели все предложения и решили, что Coca-Cola была бы лучшим вариантом. Целью Innocent всегда было производство натуральных и вкусных продуктов и напитков, которые сделали бы жизнь людей более здоровой. Получить солидную инвестицию от компании Coca-Cola – сначала это было около 30 миллионов фунтов стерлингов в обмен на 10 или 20 процентов доли в компании – означало бы добиться поставленной цели быстро, масштабно и наилучшим образом. В Innocent считали, что если они смогут продавать больше здоровых продуктов и напитков большему числу людей – с таким «паровозом», как Coca-Cola, и с ее ресурсами, – то тем самым они принесут людям больше пользы. Коллектив Innocent, поставщики и даже потребители были вполне довольны их партнерством с Coca-Cola, однако в прессе появились ядовитые комментарии о том, что они просто «продались».

По мнению Адама, Coca-Cola инвестировала в них, потому что компания понимала важность миссии Innocent: помочь людям есть здоровую пищу и пить натуральные напитки. И, что еще важнее, если бы Coca-Cola к этому времени не занималась активной социальной и экологической работой, Innocent не продала бы им долю своих акций.

– Coca-Cola большая компания, но люди не верят в то, что они действительно переориентировались. В прошлом, пожалуй, они работали иначе, но когда видишь, сколько времени, усилий и денег они вкладывают в проекты устойчивого развития, когда видишь масштаб их работы в этом направлении – это становится откровением.

Innocent функционирует в ином, гораздо меньшем масштабе, но у них достаточно общих ценностей. Основатели Innocent считают, что Coca-Cola может многое перенять из их опыта. Иными словами, они влияют друг на друга – так что ни о какой «продажности» речи быть не может.

Забавная история: когда срок аренды Fruit Towers снова истек, они попросили агентство недвижимости подыскать им новые помещения. И только когда договор аренды был подписан, а компания переехала, обнаружилось, что их новый «дом» в прошлом был «домом» Virgin Records. Похоже, связь Адама с Virgin так или иначе остается прежней.

Если говорить об устойчивом развитии, то изменения климата оказали серьезное влияние на фермеров, выращивавших фрукты для Innocent во всем мире. Засухи стали настоящей проблемой в Кении и Индии, где они закупают манго, а также в Южной Испании, где приобретается клубника. В Испании водные ресурсы находятся на грани истощения из-за комбинации растущего сельского хозяйства и жилищного строительства. Вода в этом районе особенно важна и потому, что здесь располагается национальный парк Дофиана – место ежегодного обитания шести миллионов перелетных птиц, летящих из Северной Европы в Южную Африку.

В 2010 году Innocent в партнерстве с поставщиками и группой ученых университета Кордовы начали проект, целью которого было составить карту поставки воды на несколько клубничных ферм. Такая гидрологическая карта показывает точное количество воды, которое использует каждая ферма за сезон (от посадки до окончания сбора урожая). Эти данные получат все фермеры региона и Всемирный фонд дикой природы. Для фонда это будет большим подспорьем в планировании и трансформации водоснабжения региона – например, в использовании труб вместо открытых каналов с целью уменьшения испарения.

В Кении подобные исследования проводят Gates Foundation и Coca-Cola. Еще один проект начат в Индии, где фермеры выращивают ароматные и исключительно сладкие манго, используемые Innocent в их коктейлях. Здесь требуется выяснить, как изменения климата влияют на рост плодов. Чтобы сэкономить на стоимости перевозок и на топливе, Innocent готовит манговое пюре в странах, где эти плоды выращивают, а уже в Великобритании пюре используют для приготовления коктейлей. Проект выявил ряд проблем, одна из которых заключается в том, что эти регионы уже испытывают влияние климатических изменений, которые в будущем, скорее всего, станут еще более существенными. К этим изменениям относятся более теплые зимы, изменения в ходе ежегодных муссонов, сокращение уровня опыления и даже выпадение града (последнее, впрочем, не часто). В последнее время разработаны новые фермерские методы и технологии, которые позволят манговым деревьям приспособиться к изменениям климата и продолжать давать вкусные качественные плоды. Фермы, участвующие в эксперименте, используют на 50 процентов меньше минеральных удобрений, однако сохраняют на 25–40 процентов больше плодов, причем сами плоды стали более крупными. Это хорошо для фермеров, хорошо для окружающей среды – да и вообще это прекрасный результат для нынешних условий климатических изменений.

Чаще всего хороший бизнес рождается из внезапной стимулирующей идеи. Человек вдруг видит способ заработать деньги, – возможно, и приносить пользу другим в то же время, – и вот рождается бизнес. Корпорация Amy’s Kitchen появилась на свет совершенно случайно, причем в очень удачное время, когда люди начали понимать, что здоровая пища играет огромную роль в поддержании личного здоровья. В 1987 году Рэйчел Берлинер была беременна, вынашивая свою будущую дочь Эми, когда нечаянно растянула себе мышцу. Будучи вегетарианкой, из-за травмы она не могла готовить сама, почему и попросила своего мужа Энди съездить в магазин натуральных продуктов и выбрать какие-нибудь замороженные овощи и фрукты. «На вкус они напоминали картон», – рассказывала Рэйчел.

Рэйчел и Энди были предприимчивой парой в постоянном поиске идей. Они знали, что речь, скорее всего, пойдет о бизнесе здоровой и натуральной пищи, потому что Рэйчел воспитывалась родителями, которые сами выращивали собственные экологически чистые овощи, а у Энди была небольшая компания по продаже натурального, выращенного без химических удобрений чая, Magic Mountain. Но до сих пор им не удавалось найти хорошую идею, которая обеспечила бы их финансово и позволила собрать денег на будущую учебу в колледже еще не родившегося ребенка. Конкуренция в этой области была мощнейшая, и они знали: идея должна быть совершенно оригинальной. Странно, но когда они думали о возможности выпуска вкусной замороженной вегетарианской пищи в противоположность «картонной» – рынок оказался весьма ограниченным. Предложений было не слишком-то много, морозильники в магазинах натуральной пищи были небольшими, так же как запасы и ассортимент. Но они были убеждены, что есть много людей – таких же, как они сами, – которые покупали бы вкусную, натуральную и экологически чистую пищу, если бы она была в продаже.

Вегетарианскую пищу трудно сделать вкусной. В большинстве своем она состоит из соевых бобов или тофу, а они почти лишены вкуса. Энди, который вырос на замороженных пирогах, предположил, что с них можно было бы и начать – ведь это самый популярный продукт в отделах заморозки обычных супермаркетов. Но в продаже не было ни натуральных, ни вегетарианских пирогов. Поначалу это казалось сумасшествием: если ты вступаешь в конкуренцию с очень насыщенным рынком, зачем же конкурировать с самым популярным на этом рынке продуктом?

– Мы знали, что сможем это сделать, – сказали Берлинеры. – И если мы преуспеем, то взлетим на самый верх.

Мать Рэйчел продумала рецепт вкусного вегетарианского пирога с тофу, и вместе они провели долгие часы на кухне, готовя и пробуя – пока, наконец, не добились идеального результата. Затем они быстро приготовили и заморозили сотню пирогов, чтобы отвезти их из северной Калифорнии, где они жили, в Сан-Франциско, на ярмарку здоровой пищи, до открытия которой оставалось несколько дней. Спешка была сумасшедшей, но – к их изумлению – они получили заказы на свой продукт! Конечно, они надеялись на заказы, но… не были к ним готовы. У них не было промышленного размера кухни, не было капитала – ресурсы были на нуле. После продажи часов, нескольких золотых монет и получения кредита под залог машины Рэйчел у них набралось 20 000 долларов. Они нашли поставщиков экологически чистых овощей, свежих местных и замороженных из штата Вашингтон. Они сумели найти – почти рядом со своим домом – экологически чистую пекарню, у которой был запас производственных мощностей для выпечки их новых пирогов. С таким количеством расходов и водопадом заказов на продукт – заказов, которые всегда оплачиваются с отставанием, – они попросту остались без денег. Один банк за другим отказывал им в кредите, а заказы все поступали и поступали. В конце концов местный банк открыл им кредитную линию, сопроводив этот жест бессмертной пророческой фразой: «В один прекрасный день вы будете самыми крупными нашими клиентами».

Их успех был столь ошеломляющим, что небольшая местная пекарня уже не могла справляться с заказами, о чем и уведомила Берлинеров. Не теряя присутствия духа, Рэйчел и Энди дали объявления о поиске пекарей. Они нашли пятерых – четверть века спустя трое из них по-прежнему с ними – и, наняв вдобавок мать Рэйчел, как сумасшедшие бросились выполнять накопившиеся заказы на кухне, которую одна из пекарен выделила им для работы. Одной из первых проблем была необходимость класть одно и то же количество начинки в каждый пирог. Нимало не смущаясь, Энди позвонил крупному производителю пирогов и поинтересовался технологией. Были и другие приключения: однажды их морозильник сломался и 100 000 пирогов почернели от плесени.

Рэйчел и Энди говорят, что это обычные проблемы, с которыми должен справляться любой новый бизнес, чтобы выжить.

– Нужно иметь мужество. И прежде всего работать до изнеможения, а потом работать еще. Родить хорошую идею – это пустяк, семечки. Но пахать изо всех сил и держать бизнес на плаву – совсем не пустяк. А это – хочешь не хочешь – надо делать.

Сначала основной груз ложился на плечи Энди. Рэйчел оказывала ему эмоциональную поддержку и вела домашние дела. Первое время она была мамой «на полный рабочий день», но постепенно все больше входила в бизнес по мере того, как Эми становилась более самостоятельной. Для них весь их тяжкий труд окупился сторицей. Сегодня Amy’s Kitchen – ведущая компания, продающая экологически чистые полуфабрикаты в США. У них работает 1600 человек, а линейка вегетарианских продуктов насчитывает 140 видов. Ожидается, что через три года их торговый оборот достигнет миллиарда долларов. Они, как и я, озабочены проблемой CO2, используют экологически безопасную упаковку и планируют открыть производственный центр на востоке США, чтобы сберечь топливо, расходуемое на перевозки. Что касается Эми, она закончила колледж и теперь работает в отделе продаж и маркетинга их нового филиала в Великобритании.

В Рэйчел и Энди много такого, что очень близко мне. Люди, начинающие собственный бизнес, делают гигантский решительный шаг. Они работают так интенсивно, как прежде и представить себе не могли, – работают напряженнее, чем любой из их подчиненных. Им знакомы бессонные ночи, они постоянно сражаются с нестабильным доходом… Хорошая идея – это великолепное начало, но это лишь верхушка айсберга. В свое время «Титаник» выяснил, что самое сложное и опасное – это те 90 процентов, которые скрыты под поверхностью.

Body Shop, который возглавляет проницательная и дальновидная Анита Роддик, – еще один лидер в бизнес-сообществе, где приносить пользу означает преуспеть. Анита давно поняла, что сельское хозяйство – важнейший элемент борьбы с бедностью. Она и ее группа создали тысячи рабочих мест по всему миру, организовав сети распространения продуктов компании. Одной из организаций, в которую Body Shop инвестировала в 1997 году, был кооператив производителей какао в Гане, решивший открыть собственную шоколадную компанию в Великобритании, что давало бы им доступ к чрезвычайно доходной отрасли: производству британского шоколада. Day Chocolate Company был организован на паях: треть акций принадлежала кооперативу, Куапа Коку, остальные две трети – Body Shop и Twin Traiding. На тот момент в дело были вовлечены две тысячи фермеров из двадцати двух деревень. Сейчас компания подняла уровень жизни 45 000 фермеров из 1200 деревень.

В 1998 году в Великобритании был выпущен Divine, первый шоколадный батончик, сделанный под эгидой Fairtrade. Ныне его производство растет уже в глобальных масштабах, а сам продукт продолжает пользоваться успехом. К слову, это единственный шоколадный батончик Fairtrade, производством которого на 45 процентов владеют сами фермеры. Fairtrade следит за тем, чтобы они получали более выгодные контракты на свое какао, а доля во владении производством означает, что они получают долю прибыли и имеют свой веский голос в шоколадной промышленности.

Когда я пишу об этих предприятиях и начинаниях, которые и зависят от фермеров, и поддерживают их, я вспоминаю о своем разговоре со Страйвом Масийвой, организатором и президентом Econet, одной из крупнейших телекоммуникационных компаний в мире. Страйв – один из основателей «Стратегической группы CO2». Страстное желание Страйва – видеть Африку экономически свободной. Его предприятия уже создали тысячи рабочих мест по всему континенту, но он хочет большего. Он убежден, что помочь в этом может развитое сельское хозяйство. Вместе с Кофи Аннаном, Мо Ибрахимом, Gates Foundation, Rockefeller Foundation и несколькими африканскими партнерами он организовал Альянс за зеленую революцию в Африке (AGRA). Ее миссия – обеспечить достойное пропитание и процветание во всей Африке путем поддержки малых фермерских хозяйств. Они добиваются этого, применяя продуманные бизнес-стратегии, информируя и обучая фермеров, давая им доступ к качественным семенам и здоровым почвам, к рынкам, финансам, хранилищам и транспорту. Их цели весьма амбициозны (что и неудивительно, учитывая, что в группу входят Страйв и Кофи). Они планируют снизить уровень недоедания на 50 процентов в более чем двадцати странах, удвоить доходы двадцати миллионов крестьян и сделать Африку лидером зеленой революции, которая поможет континенту защититься от губительных последствий изменений климата.

AGRA – еще один великолепный пример симбиоза правительств, бизнеса и социального сектора. Видя голод, охвативший Сомали и другие части Восточной Африки, голод, повлиявший на жизнь тринадцати миллионов человек, я думаю о том, что нам нужно гораздо больше инициатив, подобных AGRA, чтобы прекратить страдания в мире, столь богатом, как наш.

Самое страшное в том, что этот голод, вызванный засухой и другими проблемами окружающей среды, будет шириться, если мы продолжим высасывать из земли ресурсы теми же темпами. Было очень интересно наблюдать, как страны Ближнего Востока и Китай скупают земли в Африке и других частях света, чтобы обезопасить себя от нехватки продовольствия и воды. Недостаток природных ресурсов станет причиной колоссальных проблем в ближайшие десятилетия, но он же создает массу возможностей – прямо сейчас. Пожалуй, величайшая «неосвоенная территория» – создание бизнес-структур, которые защитят и сберегут наши природные ресурсы. К этому надо добавить очевидную выгоду от сокращения выбросов CO2.