Глава 4

Всю ночь, то погружаясь в сон, то резко просыпаясь, когда работники «Макдоналдса» выносили мусор, он строил планы. Пару раз даже вскочил и громко выругался, так что его брань эхом прокатилась по улочке. В конце концов, словно выполняя задание строгого учителя, Булли серьезно задумался о том, как получить свои деньги. Фамилия владельца на билете указана не была. На нем вообще ничего не было, кроме номеров и даты, когда он был куплен – как на чеке: есть доказательство того, что за билет заплачено, но нет сведений о том, кто заплатил. Если он не может получить выигрыш сам, потому что ему слишком мало лет, значит, нужно найти того, кому возраст позволит сделать это вместо него.

К тому времени, когда лучи солнца проникли в переулок, Булли уже составил в уме список тех, кому можно доверять. Короткий список: в него входили самые надежные люди, которые могли бы получить его деньги и отдать их ему. Во главе списка была мама, но на ее помощь рассчитывать уже не приходилось. Вторым шел Крис и с ним, возможно, Тиггс – но они куда-то подевались, так сказали Сэмми, а к ним Булли внезапно утратил всякое доверие. Третью строчку занимал Кевин, однако приятель теперь жил с матерью на Собачьем острове (неизвестно, где это). Четвертым в списке он поставил Стэна. Булли считал его достаточно взрослым, и он всегда крутился где-то на том берегу реки. Булли стал набирать ему сообщение, но потом вспомнил, что денег на телефоне нет. Хорошо бы выпросить несколько фунтов, решил он, и ему не терпелось взяться за дело. Надо поскорей перебраться через реку, а уж там он что-нибудь придумает. Кто-нибудь наверняка знает, где Стэн, – таков закон улиц. Кто-то всегда знал кого-то, кто знал того, кого ты ищешь, и таким образом отыскать нужного человека можно было и без телефона.

Булли зашагал к реке по Олд-Парадайз-стрит. Джек то и дело каталась на солнышке по тротуару – чесались блошиные укусы. Булли остановился у дороги. Проезжая часть была разделена надвое барьером, а по обе стороны дороги вдоль всей реки тянулись ограждения.

Параллельно дороге пролегал старый туннель, кончавшийся около вокзала. Булли пошел по его верху. Прежде туннель этот предназначался для машин, а теперь – для зомби.

Булли через туннель никогда не ходил – даже в дождь или днем, когда в переходе горели лампы дневного света, а солнце освещало лестницы. Он вообще не любил находиться под землей – сразу вспоминал маму и то место, где он ее оставил.

После смерти мамы Фил принес ее домой в большой пластиковой банке для конфет. То, что осталось от нее после кремации. Булли знал, что прах полагалось развеять, но когда банка исчезла, а никакой надлежащей церемонии так и не провели, он заподозрил, что прах не развеяли, а выбросили, – а это не одно и то же.

Мамины останки он обнаружил в одном из баков, куда валился мусор из мусоропровода. Филу он ничего не сказал, но банку с прахом забрал и спрятал под свою кровать, где она и пролежала два дня. Потом, навсегда уходя из дома, он забрал банку. Он собирался развеять прах над рекой, потому что мама всегда мечтала отправиться в круиз на теплоходе. Но когда дошло до дела, у него не хватило духу. Не мог он избавиться от нее так варварски – просто вытряхнуть на холод, зимой. И он закопал ее на участке, который местные власти никогда не засаживали цветами. Яму вырыл руками, и отметил место осколком разбитой брусчатки. Получив выигрыш, он вернется туда, выкопает банку и отправится с ней в круиз по Карибскому морю. И развеет мамин прах там, где красиво и тепло.

Дойдя до реки, Булли поднялся на пешеходный мост. Когда они уже почти перешли его, Джек присела и, дрожа, принялась справлять нужду. Навстречу им шла какая-то женщина. Увидев, чем занята собака, она скривила накрашенное лицо, словно не могла понять, что вылезает из-под хвоста Джек.

– Надеюсь, ты это подберешь? – спросила она с безопасного расстояния.

Булли показал ей непристойный жест, сказав, что должна же его собака где-то ходить в туалет, – а потом послал куда подальше и еще объяснил, как туда добраться. Разумеется, когда Джек сделала свое дело, он и не подумал за ней убрать – это ж такая мерзость, – и они пошли дальше, на другой берег.

В поисках Стэна он обшарил всю Трафальгарскую площадь и Стрэнд. Было рано, в магазинах только-только поднимали ставни, и у некоторых дверей еще спали несколько человек, пряча головы от света. А вообще на улицах было пусто и мокро. Но не от дождя, просто ночью мыли тротуары. Мойщики работали только на Стрэнде и еще на некоторых больших улицах, где любили прогуливаться зомби. Булли слышал, как Дэви жаловались на это, называя мойку тротуаров «горячей баней»: просят встать, рассказывали они, начинают трепаться, угощают чашкой вкусного чая, заполняют какие-то бланки, а мойщики тем временем поливают из шлангов твое спальное местечко и мочат картон, на котором ты устраиваешься на ночь. И Булли, шагая через Ковент-Гарден, подумал, что ему чертовски повезло, ведь он каждую ночь спит на сухом крыльце. Он слонялся по улицам с бугристым асфальтом, разыскивая что-нибудь поесть, зевая и почесывая голову, зудевшую под лучами утреннего солнца. Он больше не мыслил такими категориями, как завтрак, обед, ужин. Просто думал, что надо бы поесть, если его мучил голод – а голод мучил его почти всегда.

Прогуливаясь, Булли похлопывал себя по верхнему карману куртки, где лежал лотерейный билет, и все время косился на фургоны, которые останавливались у небольших супермаркетов. Иногда, если дверцы оставались открытыми, ему удавалось стащить какой-нибудь пакет или консервную банку. Однажды он украл целую рыбу с хвостом, серебристой чешуей и стеклянными глазами. Ни продать, ни приготовить ее он не мог – а потому пошел с рыбой к реке и бросил ее с моста. Она плюхнулась в реку, как живая, и исчезла под водой.

Дойдя до Шафтесбери-авеню, Булли остановился. Он мог бы спокойно перейти дорогу, по которой ранним субботним утром лениво катили автобусы и такси, но он просто стоял и смотрел. Обычно дальше он не ходил. Для него эта дорога была как река – по крайней мере, так ему казалось, – словно между обочинами текла грязная темная вода. Проблема заключалась в том, что Стэн как раз-таки любил ошиваться в Сохо на другой стороне. И хотя Булли нуждался в помощи Стэна, он повернул назад, к Ковент-Гардену, решив подождать его здесь.

На глаза ему попался один из Дэви. Тот искал в мусоре свежие коробки, которые выбрасывают из магазинов: вытягивал из кучи куски картона и щупал, проверяя толщину. Булли с опаской приблизился к нему, словно тот был псом незнакомой породы, с которым он не знал, как себя вести.

– Привет, дружище. Стэна не видел?

– Не подпускай ко мне свою собаку! Убери ее.

– Она тебя не укусит, – Дэви повел носом – не поверил ему. Его страх придал Булли уверенности. – Так ты его видел или как?

– Курево есть? – спросил Дэви, словно прикидывая, сколько он должен запросить за свою информацию.

– Нету, приятель. – Булли похлопал себя по карманам, показывая, что сигарет у него нет, и старик, нагнувшись, принялся высматривать окурки на тротуаре и в сточных канавках. На глазах у Булли он разорвал на полоски обертку из кафе «Сабвэй», потом ногтем распотрошил окурки и высыпал табак на одну из полосок: скрутил папиросу буквально из ничего. Мама Булли никогда не курила – во всяком случае, в квартире, – а вот Фил курил, так что на потолке над диваном и в кухне над чайником темнели маленькие бурые пятна. Булли тоже пробовал курить настоящие сигареты из пачки. Ему не понравилось: легкие от дыма съеживались. А Булли не делал того, что ему не нравилось.

– Так ты видел его или нет?

– Стэна? Нет… Мика видел.

Булли кивнул. Мик, старый-старый Дэви, несколько лет обживался в квартире в Хаммерсмите, принадлежавшей ему одному, но так и не смог к ней привыкнуть: жаловался, что там слишком много стен. Тогда он снова вернулся на улицы, где и подружился со Стэном. Подобно Булли и Джек, они заботились друг о друге, хотя Булли Мику не доверял и в список надежных людей его не включил.

– А где он? – спросил Булли, начиная терять терпение. Этого Дэви он не очень боялся: тот сидел на бордюре спокойно, не проявляя агрессии.

– Так он же на Ханвэе ночует.

– Что? Это где?

– Вы, ребята, заблудитесь даже на ровном месте. За Оксфорд-стрит.

– A-а, ну да, знаю, – сказал Булли, хотя это было не рядом с его территорией.

– Зажигалка есть? – спросил Дэви.

– Нет, – машинально ответил Булли, но потом все-таки достал одну из своих зажигалок.

Скоро она ему не понадобится. Он купит миллиард зажигалок и миллион сигарет и, может быть, подарит их Филу, чтобы тот обкурился до смерти.

– Держи. – Он кинул зажигалку старику. Тот поймал ее, но глаз с Булли по-прежнему не сводил.

– Это ты выиграл в лотерею?

– Что? – Булли оцепенел.

– Это ведь ты? Твоя же собака, да?

Булли был так потрясен, услышав о себе из уст этого Дэви, что его затошнило.

– Нет, не я, приятель, – ответил он. Джек, уловив новые нотки в тоне хозяина, оскалилась и зарычала на старика.

– Одолжи нам немного денег, – умоляюще произнес Дэви. Выронив зажигалку, он просительно протянул к нему обе руки. Булли бросился бежать. Вслед ему неслись громкие проклятия.

Несколько человек, наблюдавшие за Булли, наверное, подумали, что мальчик устроил представление: он лупил себя по руке и по шее, словно пытался вытрясти душу из собственного тела. Правда, денег ему никто не бросил.

Наконец Булли остановился и отдышался. Зря он вчера распустил язык. Теперь нужно придумать, что говорить, если к нему опять начнут приставать с расспросами. Он, конечно, будет отрицать, что у него есть выигрышный билет, но как он скажет, что Джек не та самая собака? Другой такой нет – полная пасть зубов, смешные передние лапы. Она напоминала малыша, которого Булли видел однажды: тот пытался унести шар для игры в боулинг. Они с Джек оба выбивались из общей массы, не вписывались в ту среду, в которой обитали. Ладно, он что-нибудь придумает. А пока Булли вытащил сумку и велел Джек запрыгнуть в нее и сидеть тихо.

Покусывая нижнюю губу, мальчик постепенно успокоился и вновь почувствовал голод. Надо что-нибудь съесть. Булли пошел к мусорным бакам и стал осторожно копаться в отходах. Чтобы не заразиться СПИДом. Некоторые объедки, лежавшие не очень глубоко – со вчерашнего вечера, – были вполне съедобные, чистые и все такое, ведь он не ел все подряд, не был мусорщиком. Булли нашел молочный коктейль, глотнул из пачки и тут же выплюнул, скривившись: коктейль оказался со вкусом клубники.

– Эй, ты голоден? – Булли резко повернулся и инстинктивно попятился. С ним заговорил официант из кафе. Смуглый, худощавый, он говорил с забавным акцентом, да еще носил фартук, как девчонка.

– Подожди. Стой здесь, принесу тебе чего-нибудь горячего. – Парень исчез в кафе с вывеской Pâtisserie. Булли настороженно смотрел ему вслед. Через пару минут тот действительно вернулся с пирожками и бумажным стаканчиком. – Вчерашние. Но я подогрел, так что они еще вполне ничего.

Булли нерешительно надкусил пирожок. Он был рассыпчатый, как пирог с шоколадной начинкой. Он ел такие раньше. Парень увидел, что сумка шевелится.

– Что у тебя там?

– Моя собака моя.

Официант, нахмурившись, заглянул в сумку и отступил на шаг.

– И что она там делает?

– Отдыхает, – ответил Булли и, поскольку Джек вела себя тихо, в награду скормил ей маленький пирожок, хотя шоколад собакам вреден.

Затем он взял бумажный стаканчик, глотнул из него и высунул язык. Кофе.

– Сахар нужен? – Булли кивнул. – Что тебе здесь, кафе, что ли? – И парень, рассмеявшись, вынул из фартука три пакетика сахара. Булли высыпал его в стакан, а пустые пакетики выбросил.

– Эй, не сори на моей улице!

– Что?

Парень показал на один из пакетиков на тротуаре. Булли наступил на него.

– Подберешь, да?

Несколько секунд они смотрели друг на друга, потом парень перевел взгляд на сумку.

– Может, лучше чаю?

– Ага, – согласился Булли.

– Ладно… Ты подбери бумажки, а я принесу тебе чаю. Договорились?

Булли кивнул, но, когда парень исчез в кафе, просто убрал ногу с пакетика и, поддев его носком, отшвырнул в канаву.

Вших, вших, вших… Булли услышал, как Джек в сумке завиляла своим обезьяньим хвостом. Она что-то учуяла… Вернее, кого-то. Для собак каждый человек пахнет по-своему. Это как отпечатки пальцев – двух одинаковых не бывает, – и Джек узнавала всех, кого знал Булли, но прежде всего, по запаху, а не внешнему виду. Если ветер дул в их сторону, Джек угадывала, кто к ним приближается, еще до того, как этот человек выворачивал из-за угла. А иногда Булли даже мог определить, кто этот человек, – по тому, сколько маленьких клыков обнажала Джек. Ведь она, как и люди, кому-то симпатизировала больше, кому-то меньше. Несколько мгновений спустя Булли увидел Стэна в просторной белой рубашке и черных рабочих штанах. Тот переходил дорогу, лавируя между двумя автомобилями – спешил на встречу с ним.

– Вкусно. – Стоя у бордюра, Стэн быстро выпил кофе Булли – как воду. Мальчик отдал ему последний пирожок с шоколадной начинкой. Работник кафе со стаканом чая в руке остановился в дверном проеме, наблюдая за ними.

– Кайф. После ночевки в самый раз, – сказал Стэн. Он спал в ночлежке. – Не нравится мне там, столько вопросов задают. А это? А то? Где ты обычно спишь? А я говорю: это ночлежка? Я спать хочу, ясно? Представляешь?

– Да. Мик сейчас не с тобой?

Булли должен был в этом убедиться – не хотел просить Стэна об одолжении при посторонних.

– Нет. Спит еще… В мусорке. Ты же знаешь Мика. В ночлежке пить нельзя. Так что мусорка ему больше по вкусу. Пойду подниму его. Ты со мной?

– Стэн, я выиграл, – выпалил Булли, не сдержавшись. Но ведь Стэну можно было сказать. Он включил его в свой список.

– Что?

– У меня номера совпали. Все. Я выиграл.

– Что ты выиграл?

– В лотерею.

– Какие номера? Объясни.

– «Камелот»… Смекаешь? – Воображение снова нарисовало Булли рыцарей. Они носились по замку на своих грязных байках, тарахтели, досаждая соседям, и делали ставки на то, в какой из пяти следующих дней он объявится.

– Что, на этой неделе? Я не видел тебя по телику.

– Нет, еще в феврале. Понимаешь, осталось всего пять дней, и нужно, чтоб тебе было шестнадцать, а то деньги не отдадут… Окажи мне услугу, ладно? Я с тобой поделюсь, – добавил Булли, толком не задумываясь о том, что он подразумевает под этим обещанием.

Стэн потер лицо и обеими руками почесал голову, как будто мыл ее.

– Сколько? Сколько ты выиграл?

– Много… Всё, понимаешь? Всё. Но нужно показать документ, удостоверяющий личность. У тебя есть документ?

На обратной стороне лотерейного билета про документ ничего сказано не было, но Булли не сомневался, что его потребуют. А как иначе, если речь идет о миллионах фунтов? Миллионы просто так не отдают. И не отдадут. Он не верил, что невостребованный выигрыш пойдет на благотворительность. Это все сказки. Человек, возглавляющий «Камелот», оставит деньги себе.

– Постой-постой… – Стэн направился обратно к дороге. Булли пошел следом, с каждой секундой все больше сомневаясь, что поступает верно.

– Стэн, ты должен предоставить удостоверение личности. Понимаешь? Они проверяют. У тебя есть паспорт?

При слове «паспорт» Стэн остановился и резко повернулся.

– Слушай, у меня нет документов, – быстро произнес он, глядя в землю. – Ясно, да? У меня нет доказательств. Тебе нужно удостоверение личности? У меня его нет. Никаких удостоверений. Все мои документы остались дома, на родине.

Булли не спросил, где его родина. Стэн был нелегалом, но Булли не помнил, откуда тот приехал, хотя он говорил раз или два. Какое-то длинное название. Какой-то там – стан.

– И сколько ты выиграл?

– Не знаю. Много.

– Хотя бы примерно, сколько?

– Миллионы.

Джекпот – это всегда миллионы.

– Ничего себе. – Стэн отер лоб, приблизился к Булли и положил руку ему на плечо, давая понять, что он настроен очень серьезно. – Не шутишь?

Булли покачал головой.

– Нет, честно. Без шуток.

– Значит, никто не знает, что у тебя есть выигрышный билет. Да?

– Ну да. Никто… не знает, – Последовала длинная пауза. Булли смотрел на Стэна, наблюдая, как тот производит в уме расчеты. Рука Стэна все сильнее сдавливала его плечо. Наконец он убрал ее и улыбнулся.

– Так какие проблемы? Попросим Мика получить деньги!

– Ну… да, – Булли эта идея не нравилась, ни чуточки.

– Все, решено. Пошли разбудим его!

– Иди один.

– Нет-нет, вместе пойдем! – Стэн похлопал его по плечу, кивком показывая, в какую сторону идти. – Айда. Ты ведь хочешь получить свои деньги? Да? Тут недалеко!

Стэн торопливо пошел вперед, Булли плелся сзади. Через несколько минут он начал потеть, потому что сумка с Джек оттягивала руку. Стэн пересек Шафтесбери-авеню, но Булли у дороги остановился. Стэн оглянулся, взмахом руки призывая идти за ним, однако, увидев, что Булли не трогается с места, вернулся обратно.

– Ты чего? Чё еле тащишься? – Булли не стал говорить, что боится покидать свою территорию – дурацкое объяснение. Так что он опустил глаза и, усилием воли переставляя ноги, пошел за Стэном через дорогу. Но все равно держался позади, постепенно привыкая к новой обстановке, а Стэн то и дело останавливался и торопил его. Булли чувствовал себя не в своей тарелке: здесь все было другое, даже магазины и жилые дома немного отличались от тех, что он видел обычно.

Когда они уже почти дошли до места, Булли задумался, сколько денег ему придется отдать Мику. Половину своей половины или половину половины Стэна? Или половину всего? И сколько составят три половины? Дроби он никогда не любил: не нравилось ему, как верхние цифры важно восседают на нижних. Пытаясь сложить три половины – и ненавидя задачку, которую ему приходилось решать, – он вдруг заметил в одной из витрин отражение синих огней. Сирены не выли, огни двигались медленно. Булли легонько толкнул Стэна, и они оба отвернулись от полицейской машины. Мальчик надел шапочку, натянул ее до самых ушей.

– Полицейские. – Стэн буквально выплюнул это слово, выражая свое отношение к стражам порядка. Он никогда не называл их «бобби».

Они думали, что полицейский автомобиль поедет прямо по дороге, но тот повернул за угол, на улицу вроде той, на которой спал Булли. Только она была гораздо длиннее и шире: на нее выходили задние фасады шести или семи кафе. На дороге стояла машина «Скорой помощи», а перед ней большой мусоровоз. Две металлические руки держали на весу один из серых контейнеров, собираясь опрокинуть его в кузов. Мусоровоз все еще рычал, но движения никакого не было – разве что тень внизу ширилась, наползая на улицу.

Полицейские еще не успели выйти из машины, а Стэн уже забрался в контейнер, висевший в металлических лапах. На асфальт полетели черные мешки. Стэн что-то вопил, но Булли удалось разобрать только одно слово – «Мик». Все остальные были иностранные.

Булли не стал долго ждать.

– Надо нам возвращаться, – сказал он Джек.

В его списке больше не осталось надежных людей. Видимо, надежного человека придется искать где-то гораздо дальше…