Положение в стране в 70–80-е гг. В 70-е гг. советская экономика все больше отставала от экономики развитых стран по техническому и технологическому уровню, показателям эффективности, и, что более важно, СССР утрачивал преимущества в темпах экономического роста. Весь период 1961–1985 гг. сопровождался непрерывным падением темпов экономического развития. По всем оценкам специалистов, в эти годы происходило снижение роста национального дохода, валового национального продукта, падение фондоотдачи и эффективности капиталовложений. К середине 80-х гг. кризис советской системы приобретает открытый характер.

На рубеже 70–80-х гг. в мире начался новый этап научно-технической революции, получивший название «микроэлектронная революция». С этого времени уровень развития той или иной страны определяется уже не количеством выплавленной стали, добытого угля, а использованием информационных технологий. По этому показателю СССР отставал не только от ведущих западных стран, но и от новых индустриальных держав (Южной Кореи, Тайваня) на десятилетия.

В 1985 г. в США основная масса валового национального продукта (67 %) создавалась в сфере услуг, торговле, на транспорте, и лишь 31 % составлял вклад промышленности и строительства, тогда как в СССР соотношение было иным — соответственно 38 % и 45 %. На долю сельского хозяйства в СССР приходилось 17 % ВНП, в США всего 2 %. Чтобы покупать новейшие технологии и продовольствие, СССР вынужден был все больше сырья поставлять на экспорт. В 1985 г. в обмен на оборудование и хлеб ушло 20 % добытой в стране нефти, 11 % газа, 31 % калийных удобрений, 24 % хлопка и т. д. Видимость благополучия народного хозяйства, сохранявшаяся все 70-е гг., обеспечивалась за счет «нефтяного допинга». Именно экспорт нефти, цены на которую на мировом рынке выросли в эти годы почти в 20 раз, позволял стране относительно безбедно существовать, «решая» продовольственную, космическую и другие «комплексные» программы. Главным образом за счет масштабного экспорта невосполнимых природных ресурсов в 60–70-е гг. шло интенсивное освоение восточных районов страны, формировались и развивались крупные народнохозяйственные комплексы: Западно-Сибирский, Саянский, Канско-Ачинский. За эти годы появились соответствующие мировому уровню автомобили ВАЗ и КамАЗ, новые нефтехимические комплексы и предприятия оборонной промышленности.

В 70-е гг. экономика страны была предельно милитаризирована. Наиболее современные производства высокой технологии работали главным образом по военным заказам. Доля военных расходов в валовом национальном продукте составляла 20–25 %. Производство военной техники — более 60 % общего объема продукции машиностроения. Третья часть всех занятых в добывающих и обрабатывающих отраслях работала непосредственно на военные нужды. Военная экономика, по существу, разоряла страну. За 70–80-е гг. СССР израсходовал на вооружение сверх необходимого, по некоторым оценкам, 700 миллиардов рублей. Это при том, что национальный доход, по официальным данным, составлял в 1970 г. 290 миллиардов руб., а в 1980 г. — 579 миллиардов руб. По данным зарубежных источников, в начале 80-х гг. заводы СССР выпускали танков в 4,5 раза больше, чем США, БТР — в 5 раз, артиллерийских орудий — в 9 раз, атомных подводных лодок — в 3 раза. Соответственно, в советской оборонной промышленности работало в два-три раза больше работников, чем в США (соответственно 5–8 миллионов и 2,2 миллиона человек).

Чрезмерная военная нагрузка на народное хозяйство вела к колоссальным диспропорциям. Бюджетные методы регулирования советской экономики не срабатывали.

В начале 80-х гг. из-за начавшегося падения цен на мировом рынке иссякает поток нефтяных денег в страну, вслед за этим прекращается основанный на нефтедоходах экономический рост. Отражением общего экономического неблагополучия становится лавинообразное наращивание внешнего долга СССР. Обслуживание взятых за рубежом кредитов идет за счет получения новых.

«Так жить нельзя». Нарастание кризисных явлений в экономике разрушает основы внутренней социальной стабильности советского общества. К концу 80-х гг. прекращается рост жизненного уровня. В конце 70-х гг. дискомфорт в той или иной мере ощущали все слои советского общества, особенно интеллигенция, давно жаждавшая подлинной демократии и свободы.

Начиная с 60-х гг. различные варианты реформирования общества и государства обсуждались и в научных, и в диссидентских кругах. Однако в конечном итоге целостной программы реформ к середине 80-х гг. так и не было создано. Главная особенность почти всех предлагаемых проектов реформирования — микроэкономический характер реформ, т. е. их реализация на уровне предприятий и работников. При таком подходе сохранялись принципиальные основы советской экономической системы: Госплан, Госснаб и другие директивные органы. В концепциях также не был решен принципиальнейший вопрос о реформировании собственности.

К моменту прихода к власти М. С. Горбачева в силу закрытости советской системы большая часть населения страны находилась в плену старых представлений и привычек. Диссидентское движение переживало тяжелейший идейный и организационный кризис.

В этих условиях реальные преобразования в обществе могли начаться только по инициативе «верха» и под его руководством.

Смерть в ноябре 1982 г. Л. И. Брежнева и приход к власти более здравомыслящего политика Ю. А. Андропова пробудили в обществе надежды на возможное изменение жизни к лучшему. За 15 месяцев нахождения его у власти привычные победные реляции стали уступать место критическим оценкам состояния советского общества. Андропов предпринял ряд мер по наведению элементарного порядка и производственной дисциплины, стимулировал расследования уголовных дел, связанных с коррупцией. Однако попытки Андропова придать эффективность бюрократической системе без структурных изменений, только с помощью организационно-административных мер, не могли вывести страну из кризисного состояния.

Растущая социальная апатия, отсутствие значительных социальных групп, прямо заинтересованных в реформах, изначально обрекли на неуспех консервативный, нерыночный вариант модернизации страны, который пытался провести «генсек с Лубянки». По-прежнему продолжалось участие СССР в войне в Афганистане, усилилась борьба с инакомыслием. Были восстановлены органы безопасности на железнодорожном, морском и воздушном транспорте, а также в армии и ВМФ. Вновь стали просматриваться письма граждан, почта различных организаций.

После смерти в феврале 1984 г. Ю. В. Андропова консервативные силы в руководстве страны выдвинули на должность Генерального секретаря ЦК КПСС престарелого К. У. Черненко. Год его правления был возвратом в брежневскую эпоху, в «застой».

Феномен М. С. Горбачева. Приход к власти 10 марта 1985 г. после смерти К. У. Черненко самого молодого члена Политбюро — 54-летнего М. С. Горбачева во многом был предопределен и не вызвал острой борьбы в Политбюро.

Уже в апреле 1985 г. новый генсек предложил стране новую политику, получившую вскоре название «перестройка». За годы реформ её первоначальный замысел неоднократно менялся, соответственно, менялись и её определения. Сегодня с достаточным основанием можно сказать, что перестройка — это последняя попытка здравомыслящей части правящей элиты спасти прогнившую советскую систему, соединив «социализм и демократию». Весной 1985 г. перестройка и её «архитектору», и её «прорабам» виделась как возвращение к ленинской концепции социализма, соединение социализма с демократией. Административно-организационные меры, на которые также вначале рассчитывал Горбачев, должны были укрепить порядок и дисциплину и самое главное — активизировать «человеческий фактор».

Ни Горбачев, ни кто-либо в СССР и за его пределами не представляли себе истинных масштабов системного экономического и социального кризиса, поразившего страну.

Преобразования начинаются с реализации концепции «ускорения» социально-экономического развития страны, а команда реформаторов постоянно запаздывает с принятием принципиально важных решений.

Весной 1985 г. главная проблема выбора стратегии реформ носила не столько теоретический, сколько политический характер: управляемая модернизация по любому сценарию была возможна лишь при жестком политическом контроле над ситуацией. Однако партийно-бюрократический аппарат в своей массе категорически не принимал самих идей модернизации. Для эффективного обновления советского строя требовалась упреждающая реформа политической системы, но её необходимость осознается в полной мере лишь спустя два года.

Первый этап преобразований. Весной 1985 г. экономический кризис ещё не стал определяющим фактором жизни советского общества. Это обстоятельство, а также баланс сил в Политбюро и правительстве определили характер первого этапа экономических преобразований, начатых под руководством Горбачева.

Задача перестройки системы управления экономикой была выдвинута на апрельском (1985 г.) Пленуме ЦК КПСС — с минимальными затратами за счет «скрытых резервов» в короткий срок переломить наметившееся падение темпов экономического роста.

Инициаторы перестройки пытались одновременно решать противоречащие друг другу задачи, совмещать экономически несовместимое. Весь план двенадцатой пятилетки (1986–1990 гг.) был составлен на основе методов и подходов прошлого. Главные усилия в экономике сосредотачивались на опережающем развитии машиностроительной отрасли, темпы роста которой предполагалось увеличить в 1,5–2 раза. Особые надежды на первом этапе экономических реформ возлагались на так называемые «целевые программы научно-технического прогресса» по информатике и вычислительной технике, робототехнике, генной инженерии.

Преобладание в руководстве страной старой гвардии вынуждало Горбачева бесконечно маневрировать, попусту тратить время на поиски «консенсуса». Лишь небольшая часть обновленного Политбюро (А. Н. Яковлев и В. А. Медведев) выступала за структурные реформы и преобразование экономических отношений. Два года реформаторы безуспешно пытались преодолеть «застой».

На первом этапе перестройки так и не было найдено адекватных способов реализации заявленного курса на «ускорение социально-экономического развития, совершенствование всех сторон жизни общества». Так как экстенсивные способы экономического роста уже исчерпали себя, была сделана ставка на административные методы активизации «человеческого фактора».

17 мая 1985 г. в соответствии с постановлением ЦК КПСС и Указом Президиума Верховного Совета СССР, в стране началась беспрецедентная по масштабу и радикализму мер антиалкогольная кампания. Благородные замыслы оздоровления советского общества, не подкрепленные элементарным здравым смыслом и экономическими расчетами, обернулись дискредитацией идеи ускорения и громадными экономическими потерями.

Экономическая «перестройка». На состоявшемся в феврале 1986 г. очередном XXVII съезде КПСС М. Горбачев расширил содержание концепции ускорения, распространив её на общественные отношения. С этого момента во главу угла политики «ускорения» были поставлены задачи демократизации, борьбы с бюрократизмом, беззаконием. За короткое время был омоложен верхний эшелон руководства. Один за другим отстранены наиболее консервативные члены партийной верхушки. Секретарь ЦК КПСС Б. Н. Ельцин возглавил Московский горком КПСС. Чистка коснулась также среднего и нижнего звена партноменклатуры. К началу 1987 г. было заменено 70 % членов Политбюро, 60 % секретарей обкомов, 40 % членов ЦК КПСС.

В 1986 г. становится очевидным, что сформулированные сверху цели не имеют соответствующего механизма реализации на микроуровне. Закостеневшая система государственного планирования не справлялась с ликвидацией созданных ею же диспропорций. Резкое повышение темпов экономического роста, заложенное в новый пятилетний план, оказалось очередной утопией. Антиалкогольная кампания разбалансировала бюджет. Введение вместо ведомственного контроля на производстве государственной приемки привело к сокращению выпуска промышленной и продовольственной продукции. В январе 1987 г. наступил спад производства, что явилось началом экономического кризиса. Экономическую ситуацию усугубила страшная трагедия на Чернобыльской АЭС.

Реальным результатом полуторагодичного осуществления программы ускорения стало лишь углубление кризиса, перевод его в открытую форму.

Неудачи первого этапа перестройки заставили руководство во главе с М. Горбачевым искать иные пути продвижения вперед, поставили на повестку дня вопрос о комплексной экономической реформе, и прежде всего о движении в сторону рыночной экономики.

Летом 1987 г. правительство Н. И. Рыжкова представило на утверждение июньскому Пленуму ЦК КПСС план реформ, разработанных с учетом опыта косыгинской хозяйственной реформы 1965 г. Это была программа осторожных рыночных преобразований, программа перехода к «социалистическому рынку». Попытка её реализации с июня 1987 по декабрь 1991 г. составила содержание второго (и последнего) этапа экономической реформы М. С. Горбачева.

Основными компонентами новой экономической стратегии стали: расширение самостоятельности социалистических предприятий, перевод их на полный хозрасчет, самофинансирование и частичное самоуправление; развитие индивидуальной и кооперативной форм собственности, привлечение иностранного капитала в форме совместных предприятий. При этом реформы по-прежнему ориентировались на устранение «отдельных недостатков» существующей системы при сохранении социалистической собственности и старых институтов государственного управления (планирование, снабжение.)

В июне 1987 г. был принят Закон о государственном предприятии, который мыслился в качестве «несущей конструкции» новой хозяйственной системы. Новый закон существенно расширял права предприятий, включая право самостоятельного выхода на внешний рынок, осуществления совместной деятельности с иностранными партнерами.

Свобода без рыночной дисциплины обернулась активизацией потребительской деятельности предприятий в ущерб инвестиционной. Неопределенность и временность положения директорского корпуса толкала их на проедание текущих доходов предприятий и скрытую их приватизацию через создаваемые при госпредприятиях кооперативы. Именно на этом этапе перестройки государственные органы утратили контроль над микроэкономическими процессами в стране, что во многом затруднило переход к рынку в дальнейшем.

В конце 1986 — начале 1987 г. были приняты первые решения о развитии кооперации, и лишь в 1988 г. — Закон о кооперации в СССР и Основы законодательства об арендных отношениях. Кооперативы пробили первую брешь в государственной системе собственности, хотя на деле партийные власти попытались сразу поставить кооперативы в определенные ограничительные рамки. Почти одновременно с решением о развитии индивидуальной трудовой деятельности было принято решение о борьбе с нетрудовыми доходами, а затем началась массированная кампания против личного подсобного хозяйства граждан. Эти меры подорвали развитие новых форм хозяйствования, придали им в ряде случаев откровенно криминальный характер. Существовавшие в 1987–1990 гг. благоприятные возможности для постепенного разгосударствления, формирования легитимной частной собственности, а в конечном итоге безболезненного выхода из социализма были упущены.

Итогом экономического реформирования стало дальнейшее ухудшение экономического и финансового положения страны.

Новое мышление и гласность. На первом этапе перестройки тоталитарные структуры сохранялись и в экономической, и в политической сферах советского общества, гражданское общество делало лишь первые робкие шаги. В 1985–1988 гг. ни один политик не мог открыто заявить о разрыве с марксизмом, с коммунистической партией, посягнуть на характерные для советской системы монополию власти на информацию, крайнюю нетерпимость ко всякому инакомыслию. Теоретическое обоснование нового курса, получившего название «нового мышления», было сделано в вышедшей в том же году книге Горбачева «Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира». Сердцевиной нового мышления стали выводы о приоритете общечеловеческих интересов и ценностей над классовыми, о необходимости деидеологизации межгосударственных отношений.

Новое мышление, сочетая в себе здравый смысл и утопизм, создало тем не менее принципиально новую основу для практических действий. После длительных дипломатических переговоров с Афганистаном 15 мая 1988 г. начался вывод советского контингента войск из этой страны. В феврале 1989 г. советские войска полностью покинули афганскую территорию.

По меркам тоталитарного общества были по-настоящему радикальными провозглашенные Горбачевым идеи гласности и плюрализма. В результате многие диссиденты вышли из тюрем и психбольниц, из горьковской ссылки возвратился опальный академик А. Д. Сахаров. Впервые инакомыслие перестало считаться политическим преступлением. Провозглашая приоритет общечеловеческих ценностей над классовыми, М. С. Горбачев положил начало новому этапу духовного развития страны.

Средства массовой информации получают «сверху», хотя и сильно ограниченную, свободу критики существовавших реалий, всевозможных «безобразий, слабостей и прорех», о которых в прошлом запрещалось говорить. В рамках политики гласности были сняты многие цензурные запреты, возвращены с полок «спецхранов» запрещенные к показу кинофильмы, началось переиздание диссидентской и эмигрантской литературы. Стали издаваться новые газеты и журналы, был пересмотрен реестр не подлежащих публикации статистических данных. Для исследователей приоткрылись ранее закрытые архивные и библиотечные фонды. Ураган новой информации в считанные месяцы разрушил всю систему мифов, на которых покоилась официальная идеология. Процесс размывания коммунистической идеологии постепенно шел и в предшествующие годы, но в условиях гласности эта идеология окончательно лишилась своей господствующей роли.

Важной вехой в развитии демократического процесса стало критическое переосмысливание истории советского периода. Ослабление идеологического контроля позволило в начале публицистам, литераторам, а затем и профессиональным историкам коснуться многих «белых пятен» отечественной истории.

В атмосфере поиска истины были продолжены работы по реабилитации жертв политического террора. Созданная в сентябре 1987 г. на волне обостренного интереса общества к своей истории комиссия Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями 30–40-х и начала 50-х гг., приходит к выводу о том, что наиболее крупные политические процессы 30–50-х гг. явились результатом грубого произвола и нарушения законности. Создание комиссии означало для власти практический разрыв с репрессивным тоталитарным режимом. За полтора года работы комиссия реабилитировала около миллиона несправедливо репрессированных граждан, в том числе Н. И. Бухарина, А. И. Рыкова, Т. Е. Зиновьева, Л. Б. Каменева.

Процесс переосмысливания затронул общественные науки: философию, политэкономию, право. Гласность позволила миллионам граждан страны сформировать собственную позицию по ключевым вопросам жизни общества.

Одним из неизбежных последствий начавшейся «сверху» демократизации советского общества становится постепенное формирование открытой политической оппозиции режиму. К весне 1989 г. происходит окончательная политизация неформального движения.

Реформаторы на основе критики сталинизма и массовых репрессий начинают массированную атаку на саму советскую систему и её политическое ядро — КПСС.

Поляризация сил затрагивает и партийно-государственную элиту, и даже команду реформаторов, которая также распадается на отдельные группировки. Очень скоро во главе консервативного крыла в КПСС оказываются недавние сторонники Горбачева — Е. К. Лигачев, В. И. Чебриков, И. Полозков. За недостаточно радикальную либерализацию общественной жизни критикует «отца перестройки» другая группа его сторонников — А. Н. Яковлев, Э. А. Шеварнадзе, Б. Н. Ельцин. Разные взгляды в руководстве страны на обновление КПСС, на темпы и методы перестройки наиболее отчетливо обнаружились на октябрьском Пленуме ЦК КПСС в 1987 г., где Б. Н. Ельцин выступил с критикой Генерального секретаря, которая в то время не была допущена на страницы печати.

Новый этап политических реформ. В 1988 г. в стране проходили многотысячные митинги под демократическими лозунгами, на которых уже ставился вопрос о демонтаже советской системы. Стремясь удержаться во главе процессов обновления, Горбачев и его сторонники меняют стратегию реформ. Летом 1988 г. на XIX партконференции были декларированы передача власти Советам, разграничение функций партийных и советских органов, проведение демократических выборов народных депутатов. Стратегический замысел Горбачева состоял в том, чтобы, обновляя Советы, сохранить «авангардную» роль КПСС.

В декабре 1988 г. в соответствии с установками партконференции в действующую Конституцию были внесены изменения, согласно которым высшим органом власти в СССР становился Съезд народных депутатов, состоявший из 2250 депутатов, его заседания должны были проводиться один раз в год. Изменения затронули и избирательную систему, она становилась более демократичной.

Отмена 6-й статьи Конституции. Летом 1989 г. перестройка стала делом миллионов, и в этом качестве обрела новых лидеров, новые цели и задачи. Соответственно, новое измерение получила и политическая реформа.

Первый съезд народных депутатов, открывшийся в Москве 25 мая 1989 г., по многим характеристикам отличался от прежнего Верховного Совета. Благодаря поддержке народных фронтов в его состав вошли многие демократические лидеры, включая А. Д. Сахарова, Ю. Н. Афанасьева, Д. С. Лихачева. Участие в первом советском парламенте для многих демократов было сопряжено с риском. Ещё были возможны гонения, аресты. Большинство депутатов съезда составляли сторонники старой системы. На съезде начали оформляться политические фракции как реформистской, так и антиреформистской направленности. В противовес «агрессивно-послушному большинству» съезда, вопреки регламенту на съезде возникла Межрегиональная депутатская группа (МДГ). Её лидерами стали такие известные ученые и политики, как А. Д. Сахаров, Ю. Н. Афанасьев, Б. Н. Ельцин, Г. X. Попов, А. А. Собчак, Г. В. Старовойтова. К концу работы съезда в ней насчитывалось около 150 депутатов. «Межрегионалы» не имели четкой программы реформ, единственное, что их объединяло в тот момент, — стремление отменить статью Конституции, закреплявшую монополию КПСС на власть в стране.

К осени 1989 г. идея многопартийности, первоначально прозвучавшая как крамола, находила все большую поддержку во всех слоях общества. В начале 1990 г. настроения в пользу отмены 6-й статьи Конституции приняли массовый характер. Созванный в марте 1990 г. внеочередной III съезд народных депутатов СССР отменил эту статью и тем самым признал существование многопартийности в стране.

Съезд учредил пост Президента СССР, внеся необходимые поправки в Конституцию, в соответствии с которыми Президент СССР являлся главой Советского государства и наделялся широкими полномочиями. Ему предоставлялось право налагать вето на законы, принимаемые Верховным Советом страны, объявлять военное или чрезвычайное положение в отдельных местностях. Единственным кандидатом на президентский пост стал М. С. Горбачев, за которого 15 марта 1990 г. было подано почти 60 % голосов депутатов. Другие претенденты — премьер-министр Н. И. Рыжков и министр внутренних дел В. В. Бакатин — сняли свои кандидатуры в пользу М. С. Горбачева. Сохранив пост Генерального секретаря ЦК КПСС (так решило большинство съезда), М. С. Горбачев стал первым Президентом СССР. Введение института президентства стало шагом вперед в деле демократизации страны, создания правового государства.

Обострение обстановки. Летом 1989 г. бастовали практически все угольные бассейны: Кузбасс, Донбасс, Караганда, Воркута. Их требования носили главным образом экономический характер. Они хотели самостоятельности: права трудового коллектива самостоятельно распоряжаться частью продукции, определять форму хозяйствования или собственности, самостоятельно устанавливать цены.

Работники других отраслей также предъявляли государству свои претензии. В условиях, когда практически каждое предприятие является монополистом по выпуску той или иной продукции, продолжение забастовки грозило серьезной дестабилизацией ситуации в стране.

Правительство Н. Рыжкова удовлетворило большинство экономических требований шахтеров, но отказалось вести переговоры по политическим требованиям (включая отмену 6-й статьи Конституции). С этого момента начинается радикализация забастовочного движения, создается Конфедерация труда. Забастовки ускорили принятие Верховным Советом страны многих важных законодательных актов, направленных на обеспечение самостоятельности трудовых коллективов, защиту прав и свобод каждого гражданина.

После «жаркого лета» 1989 г. реформаторское руководство страны столкнулось с кризисом доверия. На многолюдных митингах, демонстрациях выражалось открытое недовольство ходом перестройки, нерешительностью и непоследовательностью правительства Н. И. Рыжкова, неспособностью власти контролировать обстановку в стране.

Непосредственной причиной падения авторитета власти стали пустые прилавки магазинов, рост преступности.

Становление многопартийности. К осени 1998 г. в обществе уже реально существовал широкий спектр политических ориентации от принципиальных сталинистов до крайних радикалов, выступавших за полную смену административно-командной системы, введение многопартийности и частной собственности.

С отменой 6-й статьи в СССР возникла реальная возможность для институционализации различного рода неформальных объединений и реорганизации их в политические партии. В конце 1989–1990 гг. создаются Либерально-демократическая партия России (ЛДПР) во главе с В. Жириновским, Демократическая партия Н. Травкина и Г. Каспарова, Крестьянская партия России.

С началом перестройки в национальном самосознании народов России происходят серьезные изменения. Сепаратистские настроения в прибалтийских республиках, Грузии, Молдове, принятие в них дискриминационных законов о языке, желание возложить на россиян вину за все ошибки и просчеты союзного центра способствовали формированию у части населения республики национал-патриотических настроений, стремлению напомнить о «достоинстве РСФСР». Процесс национального самоутверждения российских народов носил в своей основе защитный характер. На его волне возникают самые различные общественные организации — от крайне правых до крайне левых.

Серьезные изменения в общественном сознании российских народов, быстрая его деидеологизация, пробуждение национальных и религиозных чувств заставили все политические силы в Российской Федерации использовать наиболее популярные идеи национально-патриотического движения.

Компартия РСФСР также взяла на вооружение концепцию российского суверенитета.

Демократические силы России, включая МДГ и Демплатформу в КПСС до начала 1990 г. решительно не разделяли идеи суверенизации РСФСР, справедливо считая, что они опасны для России, с её «матрешечной» внутренней структурой. Но в условиях резкого всплеска национальных чувств российских народов демократы также широко использовали в предвыборной борьбе идею российского суверенитета, возрождения духовных и культурных традиций.

После выборов в стране сложилась принципиально новая ситуация. Символом перемен стало избрание 29 мая 1990 г. Б. Н. Ельцина Председателем Верховного Совета России. Одновременно народ все более отказывал в доверии М. С. Горбачеву.

Декларация о суверенитете. Вопрос о российском суверенитете стал главным на Первом съезде народных депутатов Республики. 12 июня 1990 г., выражая волю своих избирателей, делегаты съезда с редким для них единодушием большинством голосов приняли Декларацию о государственном суверенитете Российской Федерации. Её принятие стало рубежом в развитии как Российской Федерации, так и всего Советского Союза, который мог существовать только до тех пор, пока Россия играла роль объединяющего начала.

Согласно Декларации государственный суверенитет распространялся на всю территорию республики. Органы власти РСФСР имели право решать все вопросы государственной и общественной жизни, за исключением тех, которые ею добровольно передавались в ведение Союза ССР. Декларация подтвердила необходимость существенного расширения прав автономных республик, краев и областей.

Декларация лишь законодательно разграничивала полномочия центра и республики и в этом смысле не выходила за пределы союзной Конституции. Тем не менее провозглашение государственной независимости Российской Федерации означало на деле двоевластие в стране. Проголосовав за независимость, народные депутаты подтолкнули и без того сильные сепаратистские настроения в других республиках.

Кризис межнациональных отношений. Период после мая 1989 г. до декабря 1991 г. стал временем распада советской системы. За шесть лет перестройки ни одна из её целей не была достигнута. Власть постоянно запаздывала с решением назревших вопросов. Наиболее тяжелые последствия для судьбы советской системы и советской государственности имели бездействие и нерешительность властей в национальном вопросе.

С середины 1987 г. вопрос о межнациональных отношениях не сходил с повестки дня Политбюро, однако на его заседаниях доминировало откровенное стремление «оставить проблему на усмотрение жизни и истории», как это случилось с возвращением крымских татар на историческую родину. События в Нагорном Карабахе в конце 1988 г., когда Армения и Азербайджан фактически оказались в состоянии войны друг с другом из-за спора об административной принадлежности этой территории, со всей отчетливостью показали дефицит новых идей, неспособность федерального центра защитить интересы Союза.

Тлевшие десятилетиями межнациональные конфликты стали разгораться. Чем больше союзная власть делала уступок, тем более радикальными становились требования республик по расширению их прав и изменению форм советской федерации. Столь же неэффективными оказались попытки решить национальные проблемы силовыми методами, на применении которых изначально настаивала консервативная часть Политбюро. Использование войск в ночь на 9 апреля 1989 г. для «вытеснения» демонстрантов с площади перед Домом правительства в Тбилиси закончились гибелью 16 человек, ещё несколько сотен было ранено.

Силовое противодействие центра уже не могло остановить начавшийся процесс. С усилением в народных фронтах влияния экстремистско-националистических сил все очевидней становится их ориентация на достижение полного суверенитета и создание независимых государств.

Вопрос о суверенитете республик становится главным на выборах местных органов власти, прошедших весной 1990 г. И если год назад ни о каком отделении от Союза речь не шла, то теперь народную поддержку получили движения, выступавшие за полное государственное самоопределение и выход из СССР.

Парад суверенитетов. Прологом окончательного распада СССР стал «парад суверенитетов». Такое название в публицистике тех лет получил процесс суверенизации союзных республик. Начало этому процессу положили кровавые событие в Закавказском регионе. Нагорный Карабах, Фергана, Сумгаит, Новый Узень (1988), Баку, Душанбе, Сухуми, Тбилиси (1989) — такова география мест, где на почве националистических настроений произошли кровавые столкновения, унесшие жизни многих людей.

За считанные месяцы все союзные и большинство автономных республик приняли декларации о своем суверенитете, верховенстве республиканских законов над союзными. В декларациях республики объявлялись собственниками недр, земли. На карте появились новые названия республик — Молдова, Беларусь, Кыргызстан.

Реальная опасность неуправляемого распада СССР, грозящая непредсказуемыми последствиями, заставляла центр и республики искать путь к компромиссу. Идея заключения нового союзного договора была выдвинута народными фронтами Прибалтики ещё в 1988 г. Но до середины 1989 г. она не находила поддержки ни у политического руководства страны, ни у народных депутатов. Окончательно центр «дозрел» до осознания важности союзного договора лишь после того, как «парад суверенитетов» до неузнаваемости изменил Союз, когда центробежные тенденции набрали силу. 12 июня 1990 г. Совет Федерации (новый орган, созданный одновременно с учреждением поста Президента СССР) высказался за создание Союза суверенных государств с возможным сочетанием элементов федерации и конфедерации.

В марте 1991 г. в разгар политического и экономического кризисов был проведен референдум по вопросу о сохранении Союза ССР, на котором основная масса населения ССР высказалась за сохранение Союза как обновленной федерации равноправных суверенных республик. Вскоре в загородной резиденции Президента СССР в Ново-Огареве начал работать подготовительный комитет по подготовке текста нового союзного договора. К августу 1991 г. представители девяти республик смогли выработать компромиссный проект.

Согласно ему республики получали большие права, центр из управляющего превращался в координирующий. В результате многие союзные структуры, прежде всего министерства и ведомства, кабинет министров, претерпели бы серьезные изменения. В руках союзного руководства оставались лишь вопросы обороны, финансовой политики, внутренних дел. Все остальные вопросы должны были решаться на республиканском уровне. Фактически СССР как единое государство переставал существовать.

Августовский путч. Намеченное на 20 августа 1991 г. подписание нового союзного договора подтолкнуло консервативные силы в руководстве страной на решительные действия. Другим непосредственным поводом стал Указ российского президента от 20 июля 1991 г. о департизации в РСФСР госучреждений, нанесший по монополии КПСС сильный удар. На местах начались вытеснение партноменклатуры из властных структур и замена её новыми людьми.

19 августа в Москве во время отсутствия Горбачева (который находился в это время в Крыму на отдыхе) было объявлено о переходе всей власти в стране к неконституционному Государственному комитету по чрезвычайному положению в СССР (ГКЧП). В Москве, Петербурге и других крупных городах был введен комендантский час. Постановлениями ГКЧП, в который вошла группа высокопоставленных чиновников (вице-президент Г. Янаев, председатель КГБ В. Крючков, министр обороны Д. Язов, премьер-министр В. Павлов), приостанавливались деятельность демократических партий и организаций, выпуск газет, устанавливался контроль над средствами массовой информации. В обращении «К советскому народу» ГКЧП объявил себя истинным защитником демократии и реформ, обещая в кратчайшие сроки изменить ситуацию к лучшему.

Только три дня ГКЧП смог продержаться у власти. Путчисты действовали нерешительно. Им не удалось привлечь на свою сторону большую часть старой властвующий элиты, госаппарат, которые заняли выжидательную позицию.

Руководство РФ с первого момента отказалось признать ГКЧП и мобилизовало народ на защиту конституционного строя. Горбачев был возвращен к власти. Заговорщики арестованы и впоследствии преданы суду.

Августовские события ускорили окончательный распад Советского Союза. 25 августа 1991 г. Украина объявила об образовании независимого государства и отказалась принимать участие в подписании нового союзного договора. За ней последовали все остальные республики, кроме России и Казахстана. Ухудшение экономической ситуации в республиках способствовало их дальнейшей самоизоляции, разрыву экономических связей.

Проходившее 8 декабря 1991 г. в Беловежской пуще совещание глав трех республик Украины, Белоруссии и России констатировало распад Союза как свершивший факт и объявило о создании Содружества Независимых государств (СНГ). Беловежское соглашение не имело под собой достаточных легитимных оснований. Руководители трех республик, его подписавшие, представляли лишь часть сторон. Парламентарии союзных республик, осознавая свою неспособность воспрепятствовать этому процессу, одобрили предложенный вариант Содружества. Девять дней спустя, 21 декабря, в Алма-Ате главы одиннадцати государств подписали Декларацию о создании СНГ, где говорилось, что с образованием Содружества СССР прекращает свое существование. 25 декабря 1991 г. Президент СССР М. С. Горбачев сложил свои полномочия.

Приоритеты внешней политики. Вывод войск из Афганистана позволил Советскому Союзу нормализовать межгосударственные отношения с Китаем. Чтобы преодолеть разногласия, наслаивавшиеся в течение 30 лет, СССР отвел и сократил войска, находившиеся на советско-китайской границе, и способствовал урегулированию камбоджийской проблемы, возникшей в результате кризиса после свержения режима красных кхмеров (на чем настаивал Китай.) Визит М. С. Горбачева в Пекин в мае 1989 г. закрепил советско-китайское сближение.

Характерной чертой новой внешнеполитической линии стало подкрепление новых концептуальных подходов практическими шагами. Добиваясь прекращения гонки ядерных вооружений, СССР 30 июля 1985 г. объявил об одностороннем моратории на ядерные взрывы. Выдвижение идеи «Общеевропейского дома» (налаживания на континенте подлинно добрососедских отношений) также сопровождалось реальным сокращением советского ядерного оружия средней дальности в европейской части страны.

Итоги и уроки перестройки. Крах перестройки стал реальностью осенью — зимой 1991 г. Её результат оказался вовсе не таким, на который рассчитывали М. С. Горбачев и его единомышленники. Им не удалось ни вывести СССР на мировые рубежи в промышленном производстве и НТП, ни модернизировать одряхлевшую советскую систему, ни создать новую модель социализма. Имя Горбачева в массовом сознании прочно связывается с крушением привычного жизненного уклада, со всеми невзгодами и потрясениями, обрушившимися на страну в конце 80 — начале 90-х гг.

Прежде всего, очевидно, что подобный финал — закономерный (не в детерминистском, а в вероятностном смысле) итог целого исторического этапа развития страны, начавшегося после смещения Н. С. Хрущева, основным содержанием которого является спонтанное перерождение и разложение советской системы. Сегодня невозможно отрицать, что в самой системе были заложены мощные силы самораспада, важнейшим свидетельством наличия которых является постоянная озабоченность большевистского режима проблемами собственной легитимации. Отсюда следует, что одна из главных причин поражения Горбачева — ставка на социалистический выбор страны. Сегодня вполне очевидно, что кардинальные реформы были необходимы стране. Не случайно на протяжении предшествующего перестройке тридцатилетия советские руководители безуспешно пытались с помощью реформ решать назревающие проблемы. Гипотетически для каждого предшественника Горбачева существовали альтернативные варианты реформ. Правда, не для улучшения социализма, а для выхода из него.

Основная заслуга Горбачева в том, что он осознал глубинную необходимость перемен и решился их инициировать. Горбачев никогда не ставил вопрос о ликвидации советской системы, он хотел лишь её усовершенствования. Но механизмы, с помощью которых он пытался это сделать, оказались неэффективными. Именно в этом плане «фактор Горбачева» оказался решающим в ускорении развала планово-распределительной системы, развала неизбежного и в конечном итоге спасительного для России.

Очевидно, не могут быть забыты заслуги М. С. Горбачева в разрушении «железного занавеса», ликвидации основ тоталитарной системы, проведении первых демократических преобразований.