Россия не хотела войны с Японией. Царь Николай II и русские дипломаты прилагали немало усилий, чтобы избежать военного конфликта с Японией, которая требовала ухода России из Маньчжурии и признания Кореи сферой японских интересов. В отношениях с Японией Россия готова была идти на уступки: не чинить Японии препятствий в экономической деятельности в Маньчжурии, вывести оттуда свои войска и признать приоритет японских интересов в Корее. Однако в Токио хотели не частичных уступок, а полного подчинения себе всего региона.

Непримиримость Японии поддерживали Великобритания и США, открыто и тайно поощрявшие экспансионистские притязания Японии, видя в них противодействие росту влияния России. В 1902 г. Англия и Япония заключили союзный договор о «нейтралитете» в случае войны одной из сторон с третьей державой. Лондон признавал «несомненные» японские стратегические и экономические приоритеты в Корее и Маньчжурии.

В 1902 и 1903 гг. происходили интенсивные переговоры между Петербургом, Токио, Лондоном, Берлином и Парижем, которые ни к чему не привели. Япония, имея поддержку великих держав (явную от Англии и США, тайную со стороны Германии) добивалась признания своего господства в Корее и требовала от России ухода из Маньчжурии. Подобная постановка вопроса являлась совершенно неприемлемой для Петербурга.

Царское правительство не стремилось доводить дело до военного столкновения и проявляло готовность к уступкам. На совещании высших сановников империи 15 декабря 1903 г. под председательством царя было решено предложить Японии, в случае её согласия на неиспользование Кореи в стратегических целях, не чинить ей препятствий в Маньчжурии. В ответ на это Токио 31 декабря выдвинул ультиматум, требуя фактически полной капитуляции России. Даже после этого Россия все ещё была готова вести диалог.

О серьезности грядущих событий на Дальнем Востоке в Петербурге мало кто думал. Русский Генеральный штаб даже не разработал план возможной военной кампании, уверенный, что «японцы не посмеют». В то же время Япония методически готовились к ведению войны против России. Когда разгорелись сражения, то русскому командованию приходилось лишь импровизировать, и эта импровизация порой носила дилетантский характер.

В ночь на 27 января (8 февраля) 1904 г. 10 японских эсминцев внезапно атаковали русскую эскадру на внешнем рейде Порт-Артура и вывели из строя 2 броненосца и 1 крейсер. На следующий день 6 японских крейсеров и 8 миноносцев напали на крейсер «Варяг» и канонерку «Кореец» в корейском порту Чемульпо. Лишь 28 января Япония объявила войну.

России была навязана война, длившаяся полтора года. Она стала неудачной для России. Причины неудач вызывались различными факторами, но к числу главных относились: незавершенность военно-стратегической подготовки вооруженных сил, значительная удаленность театра военных действий от главных центров армии и управления и чрезвычайная ограниченность сети коммуникационных связей.

Япония в военном и экономическом отношении была слабее России. Но она имела огромные военно-географические преимущества. Россия, стремясь не провоцировать военного конфликта, умышленно не увеличивала на Дальнем Востоке и в Маньчжурии свои военные силы. К началу 1904 г. она имела в этом обширном районе менее 100 тысяч войск, разбросанных в гарнизонах, отстоявших порой друг от друга на многие сотни километров. В распоряжении армии имелось лишь 148 артиллерийских орудий. Русская военная эскадра в Порт-Артуре насчитывала 55 кораблей, по большей части небольшие и устаревшие суда.

Японское командование разработало план, в соответствии с которым японская армия должна была нанести серию молниеносных ударов по русским силам, захватить главнейшие пункты русской армии и закончить войну полным разгромом русской армии за несколько недель. Этот план провалился. Имея перед собой превосходящие силы противника, русские дрались мужественно и самоотверженно, проявляя чудеса героизма.

Но одного героизма уже было мало. Определяющую роль играла техническая оснащенность и качество вооружения. А здесь у японцев в первый год войны было явное превосходство. В то время как русские пополнения, вооружение, амуницию и провиант приходилось доставлять в Маньчжурию за многие тысячи километров, японцы получали все это со своих баз, расположенных неподалеку. В результате русская армия потерпела серию неудач.

Во время русско-японской войны произошло несколько крупных сражений на суше. Основные события разворачивалась в Маньчжурии. В августе 1904 г. состоялось сражение на Лаояне, где русская армия потеряла 17 тысяч, а японская — 24 тысячи человек. Через месяц состоялось сражение при Шахэ, где русские потеряли 42 тысячи, а японцы около 30 тысяч. Самым же кровопролитным и яростным на суше стало сражение при Мукдене в феврале-марте 1905 г., когда русская армия потеряла около 80 тысяч, а японцы — около 70 тысяч человек. Общие потери убитыми ранеными в результате войны составили: у России — около 400 тысяч человек; у Японии — около 300 тысяч человек.

Из сражений на море особо неудачным для России стало сражение в Корейском проливе около островов Цусима (Цусимский бой), в мае 1905 г., когда японский флот нанес поражение русской военной эскадре под командованием вице-адмирала 3. П. Рожественского.

Потерпев неудачи на полях сражений, Россия отнюдь не была разгромлена. К весне 1905 г. на восток были переброшены крупные военные силы (общая численность их превысила миллион человек), большое количество орудий, другой техники. В военном отношении Россия вполне могла продолжить войну и добиться реванша за предыдущие неудачи. Но общая ситуация в России к середине 1905 г. складывалась неблагоприятная. В стране начиналась общественная смута.

В мае 1905 г. Николай II принял посредничество президента США Т. Рузвельта по заключению мира. Делегацию России на переговорах должен был возглавить бывший министр финансов С. Ю. Витте. В начале июля делегация выехала в США, в город Портсмут, где должны были проходить переговоры.

Ситуация для российской стороны осложнялась не только военно-стратегическими поражениями на Дальнем Востоке, но и отсутствием предварительно выработанных условий возможного соглашения с Японией. Глава делегации лишь получил указание ни в коем случае не соглашаться ни на какие формы выплаты контрибуции, которую никогда в истории Россия не платила, и не уступать «ни пяди русской земли», хотя к тому времени Япония и оккупировала уже южную часть острова Сахалин. Отправляясь в Америку, Витте тоже был уверен, что Россия обречена на потерю Сахалина и на выплату контрибуции. Но царское наставление заставило его проявить на переговорах упорство по двум самым спорным вопросам.

Первоначально Япония заняла в Портсмуте жесткую позицию, потребовав в ультимативной форме от России полного ухода из Кореи и Маньчжурии, передачи российского дальневосточного флота, выплаты контрибуции и согласие на аннексию Сахалина. Президент США не являлся лишь беспристрастным посредником, в каком качестве представлял себя. В Вашингтоне задолго до переговоров выработали свою линию поведения в улаживании конфликта, отождествив успех мирных переговоров с успехом Японии. Президент Рузвельт считал справедливым, если к Японии перейдет Сахалин, Порт-Артур, Маньчжурия и если Россия выплатит контрибуцию. Эти условия были согласованы с японской стороной.

Русской делегации удалось в итоге добиться удачного завершения трудных переговоров с благоприятным результатом: 23 августа 1905 г. стороны заключили соглашение. В соответствии с ним Россия уступала Японии арендные права на территории в Южной Маньчжурии, половину Сахалина, признавала Корею сферой японских интересов. Стороны обязались вывести войска из Маньчжурии, использовать железнодорожные линии исключительно в коммерческих интересах и не препятствовать свободе мореплавания и торговли.

Портсмутские договоренности стали несомненным успехом России, её дипломатии. Они во многом походили на соглашение равноправных партнеров, а не на договор, заключенный после неудачной войны. Русской дипломатии в известном смысле удалось компенсировать неудачи русского военного командования.

После Портсмута отношения между Россией и Японией начали быстро улучшаться. В январе 1907 г. было заключено русско-японское соглашение, где стороны признавали территориальную целостность друг друга и разграничивали зоны влияния в Манчжурии. Россия признавала Корею «сферой специальных японских интересов», а Токио признавал приоритеты Российской империи в Монголии.

Летом 1910 г. в Петербурге было заключено новое соглашение, расширяющее и дополняющее предыдущее. Стороны обязывались вырабатывать совместные ответные меры, в случае угрозы нарушения статус-кво в Китае, или угрозы «особым интересам» двух стран в Маньчжурии. К началу второго десятилетия XX в. Россия и Япония превратились в геополитических партнеров.

Развитие промышленности вело к увеличению численности рабочих, концентрировавшихся компактными массами на окраинах больших городов, в рабочих поселках при фабриках и заводах. Именно в эти места устремлялись социалистические агитаторы, стремившиеся подчинить рабочую массу своему влиянию и заставить их действовать в соответствии с планами марксистов. Экономические условия жизни у большинства рабочих были достаточно тяжелыми, что делало рабочую массу очень восприимчивой к разговорам о «правде» и «справедливости». В нелегальных листовках и брошюрах немало о том писалось.

Основную часть рабочих России составляли выходцы из деревни, вчерашние крестьяне, предки которых испокон веков жили в среде сельской общины, где уравнительное распределение урожая, налогов, повинностей было нормой; где вместе пахали, помогали друг другу. Там почти все были равны. Богатых было мало, и они не пользовались уважением. Перебравшись в город, устроившись на завод или фабрику, выходцам из села было очень непросто в новой обстановке. Здесь каждый был сам по себе, каждый должен был «урывать» лишнюю копейку и часто за счет другого. Многие такой жизни не понимали и не принимали. Они хотели, чтобы все было поровну, все было «по правде». Крестьянские представления о справедливости не выдерживали столкновения с капиталистической действительностью.

Несмотря на все призывы и «разъяснительную работу» социалистов, рабочие никаких требований изменить политическое устройство страны не выдвигали. Выступать против власти царя значило выступать против Бога. На такое могли отважиться лишь самые отчаянные. Уважение к царской власти оставалось сильным.

Но не только социалисты, ненавистники порядка и государственных устоев увидели в рабочих силу, способную в будущем стать мощным политическим оружием. Такую опасность осознавали и многие монархисты, понимавшие, что власть не может оставаться в стороне от рабочего вопроса, не может отдавать рабочих под воздействие все более наглевшей социалистической агитации.

Одним из таких деятелей стал полковник С. В. Зубатов, имя которого в истории неразрывно связано с так называемым периодом «полицейского социализма». Именно он стал инициатором создания «рабочих союзов» под покровительством и при содействии Департамента (управления) полиции.

Широко мыслившие монархисты, к числу которых относился и жандармский полковник, ещё задолго до 1905 г. разглядели новую и невиданную раньше опасность — рабочее движение, которое постепенно разрасталось, охватывало различные районы, все новые и новые группы наемных тружеников. Рабочая среда становилось угрожающим «взрывным материалом». С целью предотвратить подчинение рабочего движения социалистическим группам С. В. Зубатовым была предложена идея создания под контролем властей легальных союзов, выражающих и отстаивающих интересы рабочих.

Этот замысел базировался на представлении, что русский царь находился вне партий, был главой всего русского народа, а не какой-то отдельной его части. Поэтому не должны быть безразличными к бедам рабочих власти, монархом поставленные. Власть не имеет права оставаться в стороне в конфликте между рабочими и хозяевами, обязана стать бесстрастным арбитром в их спорах, дать рабочему люду надежду и поддержку против «акул капитализма» и «хищников наживы». По мысли «полицейского социалиста», рабочие союзы должны были отстаивать профессиональные интересы трудового люда и не заниматься политикой.

Первая зубатовская организация появилась в 1901 г. в Москве, её опекал дядя царя Московский генерал-губернатор великий князь Сергей Александрович. Она носила название «Общество взаимного вспомоществования рабочих в механическом производстве». После Москвы подобные ассоциации появляются и в других городах: Минске, Одессе, Киеве. Самой же крупной стало «Собрание русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга», возникшее в начале 1904 г. К концу года это общество уже имело 17 отделений (отделов) во всех рабочих районах столицы. Задача его состояла в том, чтобы способствовать трезвому и разумному времяпрепровождению, укреплению русского самосознания, правовому просвещению. Члены организации платили небольшие взносы, имели возможность пользоваться бесплатной юридической консультацией, библиотекой, посещать лекции, концерты.

Собирались рабочие в специальных помещениях, клубах или чайных, где и происходили встречи и беседы. Такие собрания посещали тысячи человек. Постоянно перед ними выступал уроженец Полтавской губернии, выпускник Петербургской Духовной Академии священник Григорий Гапон, страстно клеймивший хищников — хозяев, рисовавший проникновенные картины общественной несправедливости, что вызывало живой отклик у слушателей. «Батюшка» быстро прослыл радетелем за «народное дело».

В конце 1904 г. на одном из собраний возникла идея идти к царю и просить у него «правды и защиты». Как позже выяснилось, к этому времени Гапон уже был убежденным провокатором, попавшим под влияние различных «революционных борцов» и особенно известного деятеля террористической партии эсеров П. М. Рутенберга. В тайне от рабочих «батюшка» и его «социалистические наставники» вынашивали замысел организовать общественные беспорядки.

В начале января 1905 г. на крупнейшем предприятии Петербурга — Путиловском заводе вспыхнула стачка, вызванная увольнением нескольких рабочих. Забастовка быстро начала распространяться, и к ней стали примыкать рабочие других предприятий и районов. Это событие ускорило ход дел, и рабочие почти единогласно приняли решение идти к царю с петицией. Но с полным перечнем самих требований рабочие в массе своей ознакомлены не были; он был составлен небольшой «группой уполномоченных» под председательством Талона.

Рабочие лишь знали, что они идут к царю просить «помощи бедному люду». Между тем, наряду с экономическими пунктами, в петицию втайне от рабочих был включен ряд политических требований, которые затрагивали основы государственного устройства и носили откровенно провокационный характер. В их числе: созыв «народного представительства», полная политическая свобода, «передача земли народу».

Власти военные и полицейские показали свою беспомощность и вместо того чтобы изолировать десяток организаторов, долго полагались на «слово Гапона», уверявшего их, что шествие не состоится. Самого Николая II в Петербурге не было, и идея вручить ему петицию в Зимнем дворце была просто абсурдна. Власти наконец уразумели, что Гапон ведет двойную игру, и 8 января приняли решение ввести в столицу большой контингент войск и блокировать центр города. В конце концов более 100 тысяч человек все-таки прорвались к району Зимнего дворца, в разных местах города была открыта стрельба. Имелись жертвы: было убито 96 и ранено 333 человека. Враги же трона и династии во много раз завысили количество погибших и называли «тысячи убитых».

Царь, находившейся в Царском Селе, узнав о событии, горько переживал. В дневнике записал: «Тяжелый день! В Петербурге произошли серьезные беспорядки вследствие желания рабочих дойти до Зимнего дворца. Войска должны были стрелять в разных местах города, было много убитых и раненых. Господи, как больно и тяжело!» Но изменить уже ничего было нельзя. Престиж власти в глазах очень многих был серьезно поколеблен.

После 9 января 1905 г. недовольство стало открыто проявляться на страницах газет и журналов, на собраниях земских и городских деятелей. Учебные заведения, в первую очередь университеты, бурлили; по стране покатилась волна стачек и манифестаций. И на первом месте стояло требование политических перемен, которых желали очень и очень многие. Неудачная война усугубила старые проблемы, породила новые. Вопросы реформирования системы выходили на первый план общественной жизни. В высших коридорах власти ещё раньше начинали осознавать рост социальной напряженности.

В августе 1904 г. на ключевой пост министра внутренних дел был назначен бывший товарищ министра внутренних дел, бывший виленский, ковенский и гродненский генерал-губернатор князь П. Д. Святополк-Мирский, провозгласивший политику доверия к общественным кругам. Началась «осенняя весна» надежд и ожиданий.

25 августа 1904 г. князь получил аудиенцию, на которой Николай II сообщил ему о принятом решении. Министр дал несколько интервью газетам, встречался с представителями либеральных кругов и популяризировал свою политическую программу, узловыми пунктами которой были: веротерпимость, расширение местного самоуправления, предоставление больших прав печати, изменение политики по отношению к окраинам, разрешение рабочих сходок для обсуждения экономических вопросов. Эти заявления производили сенсацию.

Политические деятели либерального толка отнеслись к ним скептически. Они были уверены, что время самодержавия подходит к концу, и не хотели связывать себя никакими обязательствами с «уходящей властью». В самый разгар «святополковой весны», в конце сентября — начале октября 1904 г., отечественные либералы, группировавшиеяся вокруг журнала «Освобождение», издававшегося с 1902 г. под редакцией П. Б. Струве сначала в Штутгарте, а затем в Париже, инициировали в Париже проведение съезда оппозиционных партий. На нем присутствовали различные либеральные и радикальные объединения. На этом собрании были единогласно вынесены резолюции о необходимости ликвидации самодержавия и о замене его «свободным демократическим строем на основе всеобщей подачи голосов» и о праве «национального самоопределения народностей России».

На съезде присутствовал цвет русской либеральной интеллигенции, составивший позднее костяк кадетской партии. Эти господа, борцы за свободу и демократию, сочли уместным определять политику совместных действий с крайними течениями и группами, с теми, кто запятнал себя кровавыми убийствами, например партией социалистов-революционеров («эсеров»), поставившей террор против власти во главу угла своей деятельности.

Провозглашенная Мирским «эпоха доверия» очень скоро начала демонстрировать свою бесперспективность. Оказалось, что легко давать обещания, но очень трудно их исполнять. В центре дискуссий и обсуждений встал уже старый и болезненный вопрос о создании общероссийского представительного органа, о его компетенции и путях формирования. Он замыкался непосредственно на проблеме незыблемости прерогатив монарха.

Князь П. Д. Святополк-Мирский был убежден, что самодержавие и представительство совместимы, а многие другие в правящих кругах не разделяли этой позиции. Они опасались, что создание любого, не назначенного, а выборного органа неизбежно породит неразбериху в управлении, будет способствовать параличу власти, чем непременно и воспользуются враги трона и династии. Поводов для таких опасений с конца 1904 г. становилось все больше.

В январе 1905 г. произошли кровавые события в Петербурге, П. Д. Святополк-Мирский был уволен в отставку. Им были недовольны все, а представители «партии власти» обвиняли его в том, что своей мягкотелостью, нерешительностью, заигрыванием с оппозицией он расшатал порядок, и в результате случилось это абсурдное и бессмысленное побоище в центре столицы. Министром был назначен бывший Московский губернатор, ближайший друг великого князя Сергея Александровича А. Г. Булыгин.

Страсти в стране накалялись. Зимой и весной 1905 г. начались беспорядки в деревне, сопровождавшиеся захватом, разграблением и поджогами дворянских усадеб. Волнения охватили и армию. Летом произошло невероятное событие, произведшее сильное впечатление и в России, и за границей: 14 июня 1905 г. взбунтовалась команда эскадренного броненосца Черноморского флота «Князь Потемкин-Таврический». Это был один из лучших кораблей флота, вступивший в строй всего лишь за год до того. Восстание продолжалось до 25 июня, и все эти 12 дней и командование флотом, и военные власти, и высшая администрация в Петербурге, как и множество других лиц по всей империи, внимательно наблюдали и заинтересованно обсуждали всю потемкинскую одиссею, закончившуюся в румынском порту Констанца сдачей корабля румынским властям.

Конец зимы, весна и лето 1905 г. стали временем выработки новых подходов, поиском адекватных форм разрешения социальной напряженности. 18 февраля 1905 г. был опубликован царский манифест, объявлявший о намерении создать законосовещательную Государственную Думу, а 6 августа 1905 г. появился новый манифест, устанавливавший создание в России законосовещательного органа на выборной основе. Это проект по имени министра внутренних дел получил название «Булыгинской Думы», которая должна была собраться не позднее середины января 1906 г.

Выборы намечались непрямыми и неравными, а некоторые категории населения исключались из выборной процедуры: женщины, военнослужащие, учащиеся, рабочие. Для крестьян предполагалось установить четырехстепенные выборы, для землевладельцев и горожан, имевших имущественный ценз, — двухстепенные. На крестьян приходилось 42 % выборщиков, на землевладельцев — 34 %, а 24 % — на городских избирателей, имевших имущество стоимостью не менее 1500 руб., а в столицах — не менее 3000 руб.

В сентябре — октябре 1905 г. Россию охватила всеобщая забастовка. События начались 19 сентября в Москве, когда печатники объявили забастовку с экономическими требованиями. Скоро к ней присоединились представители других профессий, забастовки стали объявляться в других городах, а требования стали носить главным образом политический характер. Центральная власть оказалась неспособной противодействовать хаосу и анархии, распространявшимся повсеместно грабежам и насилию. В правящих кругах заговорили о диктатуре.

На авансцене политического действия оказался С. Ю. Витте, только недавно вернувшийся триумфатором из Америки, где ему удалось подписать Портсмутский мир. В атмосфере страхов и неопределенности многим стало казаться, что этот человек «может все». Ранее он не был сторонником выборных органов и неоднократно заявлял, что «представители и самодержавие несовместимы».

Осенью 1905 г. взгляды «его сиятельства» сильно изменились и заметно «порозовели». Он уже ратовал за создание выборного представительного органа с широкими законодательными, а не только совещательными правами. Будучи по природе прагматиком, С. Ю. Витте понимал, что предлагаемые, ещё совсем недавно немыслимые, уступки необходимы для спасения монархии и династии; что только таким путем можно ослабить сокрушительный натиск революции. Он начал доказывать императору, что полнота царской власти сохранится им при народном представительстве. Главное, по его мнению, одержать тактическую и политическую победу над противником именно в настоящий момент, «в данную критическую минуту», а потом все можно будет «урегулировать». Император серьезно отнесся к доводам и аргументам С. Ю. Витте и 13 октября известил его о назначении председателем Совета министров, предложив объединить деятельность кабинета для «восстановления порядка повсеместно».

17 октября 1905 г. самодержец подписал Манифест «Об усовершенствовании государственного порядка». Это была важнейшая политическая декларация последнего царствования. Она содержала обещания «даровать народу незыблемые основы гражданских свобод»: неприкосновенность личности, свободу совести, слова, собраний, союзов; привлечь к выборам в Государственную Думу все слои населения; признать Думу законодательным органом, без одобрения которого ни один закон не мог вступить в силу.

Манифест 17 октября 1905 г. — переломный момент в истории России, крупнейший шаг по пути конституционной эволюции, создания правового государства. Во имя мира и благополучия страны монархическая власть отказывалась от исконных, освещенных веками истории и Божественным соизволением прерогатив.

Получив большие властные полномочия, глава кабинета должен был решить невероятно сложные задачи: создать сильную администрацию, покончить с анархией и кровавыми эксцессами, разработать серию законодательных мер по реализации положений Манифеста 17 октября. И все это в атмосфере паралича власти, паники, безответственности и финансового кризиса.

Первая и самая насущная задача сводилась к наведению порядка, в установлении мирного и предсказуемого течения общественной жизни. Октябрьский Манифест, как и предполагал С. Ю. Витте, внес некоторое замешательство в ряды оппозиции, умеренно-либеральные представители которой пришли к заключению, что борьба с властью выиграна. Хотя они не стали сторонниками правительства, но на некоторое время перестали выступать заодно с радикалами всех мастей, стремившихся лишь к разрушению. Лидер большевиков В. И. Ленин неистовствовал на страницах газеты «Пролетарий»: «Вперед же, к новой, ещё более широкой и упорной борьбе, чтобы не дать опомниться врагу!»

Манифест 17 октября хотя и привел к ликованию в некоторых салонно-либеральных кругах, но не погасил революционный пожар, достигший наивысшего размаха в ноябре-декабре 1905 г. Забастовки, митинги, манифестации, погромы усадеб, террористические нападения на должностных лиц, восстания в армии и флоте в эти первые недели «весны свободы» лишь множились. В середине декабря 1905 г. дело дошло даже до вооруженного восстания в Москве.

После появления Манифеста 17 октября 1905 г. стало ясно, что новые политические реальности диктуют необходимость пересмотра основных законов Российской империи. Витте считал (его мнение разделяли и многие другие сановники), что нельзя откладывать эту работу. Её надлежало завершить до начала заседаний Государственной Думы, чтобы наперед исключить всякую возможность принятия на себя ею функции Учредительного собрания. Опасность подобного развития была вполне реальной.

20 февраля 1906 г. появился царский манифест, развивавший положения Манифеста 17 октября. В нем указывалось, что за монархом сохраняются все права, кроме тех, которые «он разделяет с Государственной Думой». Одновременно изменялась функция и структура Государственного Совета. Отныне он становился верхней палатой парламента. Причем только половина его членов назначалась царем, а другая часть комплектовалась представителями от православного духовенства, дворянства, земства, от организаций науки, промышленности и торговли.

23 апреля 1906 г. император утвердил новую редакцию «Основных законов Российской империи». Они подтверждали незыблемость самодержавия. «Императору всероссийскому, — гласила статья 4, — принадлежит верховная самодержавная власть». Последующие статьи определяли священность и неприкосновенность особы царя, его право издавать законы, руководить внешней политикой, армией, флотом, назначением высших чиновников.

В Основных законах появился и новый момент, которого не было раньше. В статье 86 говорилось: «Никакой новый закон не может последовать без одобрения Государственного совета и Государственный думы и воспринять силу закона без утверждения Государя Императора». Следующая, 87-я статья, позволяла монарху между сессиями законодательных палат издавать законы в форме «чрезвычайных указов».

Дума имела право делать запрос различным должностным лицам, выступать с законодательной инициативой. К её компетенции относилось утверждение бюджета, утверждение штатов и смет различных ведомств, утверждать отчет Государственного контроля, рассматривать все вопросы, связанные с железнодорожным строительством, и т. д.

Основные законы содержали и широкий перечень прав и обязанностей граждан (глава 8). Собственно к числу обязанностей относилось только две: исполнять всеобщую воинскую повинность и платить налоги. Зато перечень гражданских прав был значительно шире. В их числе: гарантия юридической защиты в случае ареста или судебного преследования, неприкосновенность жилища, неприкосновенность частной собственности.

В статье 77 особо оговаривалось, что конфискация собственности могла иметь место лишь в случае государственной надобности и только при справедливой компенсации. Закон признавал право граждан свободно выбирать место жительства в России, беспрепятственно выезжать за границу. Граждане России впервые в истории получили свободу вероисповедания и право создавать союзы и объединения.

Если к этому добавить, что граждане получали право создавать партии, а члены враждебных государству партий, не получивших официальную регистрацию, имели право избирать и быть избранным в Думу как «независимые деятели», то уместен вывод, что в Основных законах 1906 г. с достаточной ясностью и точностью сформулированы принципы гражданской свободы.

Основные законы 1906 г. утвердили три исходных элемента конституционного строя: выборное представительство с законодательными правами, разделение исполнительной и законодательной власти, независимость судебной власти.

В 1905–1906 гг. обозначилось структурирование общественных сил, носивших до того характер аморфных политических течений. В этот период возникло несколько политических объединений, имевших характер общероссийских политических партий и действовавших как легально, так и нелегально.

Всего в России до 1917 г. действовало около 150 политических объединений, называвшихся партиями. В подавляющем большинстве это были или недолговечные структуры, или малочисленные конгломераты случайных социальных элементов, или узко регионально-национальные союзы (польские, еврейские, латышские, армянские и т. д.). Партий общероссийских, охватывающих территорию империи, задававших тон в политической жизни государства, было немного.

Среди партий, возникших до событий 1905 г., наиболее значимыми являлось две: Российская социал-демократическая рабочая партия («эсдеки») и Партия социалистов-революционеров («эсеры»).

Первая заявила о себе в 1898 г. В марте того года в Минске состоялся съезд марксистов, провозгласивший создание Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП). В нем участвовало девять человек, представлявших марксистские кружки из нескольких районов империи. Никто из участников рабочим не был, но выступали и говорили они от имени «рабочего класса».

Для объединения деятельности разрозненных социал-демократических кружков группа известных уже в конце XIX в. социалистов начала издавать осенью 1900 г. газету «Искра». Издание печаталось за границей тиражом в несколько тысяч экземпляров, а в её редакцию входили: В. И. Ленин, Г. В. Плеханов, Ю. О. Мартов, А. Н. Потресов, В. И. Засулич, П. Б. Аксельрод. Позже в редакции произошел идейный раскол, и возникли фактически две марксистские партийные организации: «меньшевиков» и «большевиков». Меньшевики ориентировались на западноевропейскую («реформистскую») социалистическую традицию. В кругу меньшевиков общепризнанным авторитетом считался «старейший марксист России» Г. В. Плеханов.

Лидером большевиков стал В. И. Ульянов-Ленин, признававший исключительно крайне левые идеи: необходимость и неизбежность революции, опору только на «пролетариат», обязательное установление «диктатуры пролетариата» и беспощадное подавление «всех эксплуататоров».

Летом 1903 г. в Брюсселе и Лондоне состоялся Второй съезд РСДРП, на котором была принята программа партии. Она ставила цель: свержение монархии, установление «самодержавия народа», введение «неограниченной свободы совести, слова, печати, собраний, стачек и союзов», неприкосновенность личности и жилища, установление «широкого местного самоуправления», уничтожение сословий, полное равноправие, право на самоопределение всех наций, замена постоянного войска «всеобщим вооружением народа», всенародная выборность судей, отделение церкви от государства и школы от церкви.

В области рабочего вопроса главными призывами эсдеков являлись: установление 8-часового рабочего дня, полный запрет сверхурочных работ, запрещение ночного труда и труда подростков до 16 лет, введение государственного страхования, запрещение денежных штрафов, учреждение «правильного санитарного надзора на всех предприятиях».

В аграрной области лидеры «партии пролетариата» ратовали за отмену выкупных платежей, возвращение крестьянам всех сумм, взятых с них в качестве выкупных и оброчных платежей, конфискацию церковных, монастырских, удельных, кабинетских земель, обложение особым налогом. Точную численность большевиков установить невозможно, но по приблизительным подсчетам «благожелательных исследователей» она насчитывала весной 1907 г. около 60 тысяч человек. Затем начался период упадка партии. К началу 1917 г. численность большевиков составляла примерно 20 тысяч человек.

Ещё одной парией «социалистической ориентации» являлись социалисты-революционеры («эсеры»). Она оформилась как партия в 1901–1902 гг., объединив различные народнические кружки и группы, действовавшие ещё в XIX в. и считавшие себя продолжателями дела народовольцев. Главными деятелями партии являлись: Е. К. Брешко-Брешковская, Г. А. Гершуни, М. Р. Гоц, В. М. Чернов, М. А. Натансон, А. А. Аргунов, Н. И. Ракитников, Е. Ф. Азеф, Б. В. Савинков. В 1905–1907 гг. в России действовало несколько десятков эсеровских партийных организаций, объединявших примерно 2,5 тысячи человек.

Основными требованиями эсеровской программы являлись: свержение монархии, установление демократической республики на федеративных началах, осуществление полных политических свобод, законодательная защита «человека труда», признание за отдельными национальностями безусловного права на самоопределение, выборность и сменяемость всех должностных лиц, отделение церкви от государства, уничтожение постоянной армии и замена её народным ополчением.

В области аграрных отношений эсеры выступали за полную «социализацию земли», за изъятие её из товарного оборота и превращение из частной собственности отдельных лиц и групп в общенародное достояние.

В октябре 1905 г. в Москве состоялся учредительный съезд Конституционно-демократической партии, принявший программу и устав. Эта партия — крупнейшее объединение российского либерализма — для «широкого пользования» установила и другое название: Партия народной свободы. В обиходе её называли «кадетской», а членов — «кадетами».

Социальной основой партии являлись земско-либеральные элементы левой ориентации, а также профессура крупнейших университетов и лица свободных профессий (адвокаты, врачи, журналисты, писатели). Либеральные лозунги и призывы кадетов находили широкий отклик, и после создания партии её ряды быстро росли. Уже весной 1906 г. численность партии достигла 70 тысяч человек. Однако после спада революционного напряжения численность резко пошла вниз: весной 1908 г. в составе кадетской партии насчитывалось не более 30 тысяч человек.

Программа конституционно-демократической партии вобрала в себя многие представления передовой либеральной европейской мысли. Здесь были положения о равенстве всех перед законом, ликвидации сословных разграничений, прямых и всеобщих выборах, свободе совести и вероисповедания, свободе печати и общественных ассоциаций, неприкосновенности личности и жилища, свободе передвижения, ликвидации паспортной системы, свободе культурного самоопределения. Они высказывались за контроль Государственной Думы за государственными финансами и деятельностью высшей администрации.

В аграрной области кадеты ратовали «за увеличение землепользования населения» и признавали возможным отчуждение частновладельческих земель и передачу их в руки безземельных и малоземельных крестьян. Они считали необходимым пересмотреть земельное законодательство для облегчения условий аренды, развивать государственную помощь делу обустройства землепользователей на новых местах, распространить рабочее законодательство на область аграрных отношений. В рабочем вопросе кадеты призывали к свободе рабочих союзов и собраний, укреплению роли рабочей инспекции на производстве, установлению восьмичасового рабочего дня, развитию охраны женского и детского труда, совершенствованию рабочего страхования.

Второй крупнейшей партией либеральной ориентации был «Союз 17 октября» («октябристы»), организационно оформившийся в 1906 г. Октябристы были значительно правее кадетов, и их представления в области государственного устройства носили более определенный характер. Они выступали за конституционную монархию, рассматривая октябрьский Манифест как «величайший переворот в судьбах отечества», устанавливавший начала конституционной монархии. Они ратовали за сохранение единства и нераздельности Российского государства, но при непременном равенстве всех народов и при их праве на культурное развитие. Они считали, что монарх должен сохранять свои сильные властные прерогативы, но лишь в союзе с народным представительством. Октябристы выступали за свободу слова, собраний, союзов, свободу передвижения, свободу труда, предпринимательства, за неприкосновенность собственности.

В области аграрной они считали необходимым провести насущные реформы для «решительного и бесповоротного приобщения крестьян к полноте гражданских прав наравне с остальными гражданами». Они предлагали снять все правовые ограничения для крестьянского сословия и оказать государственную поддержку «к поднятию производительности земледелия». Признавая социальную остроту рабочего вопроса, октябристы ограничивались призывами пересмотреть и усовершенствовать рабочее законодательство, развивать страховую помощь, разрешить свободу профессиональных союзов, но при этом «законодательно регулировать условия экономической борьбы».

Начали структурно оформляться и политические партии правой ориентации. В конце 1905 г. в Петербурге возникла самая значительная правая организация — партия Союз русского народа (СРН), устав которой был утвержден 7 августа 1906 г. Её возглавили А. И. Дубровин и В. М. Пуришкевич. Первый по профессии был врачом, а второй происходил из дворян Бессарабской губернии, служил чиновником в Министерстве внутренних дел и был завсегдатаем петербургских консервативных салонов. Союз русского народа вскоре стал самой массовой и влиятельной организацией правых.

Установить реальную численность СРН невозможно, так как в партии какой-либо регистрации не существовало, а сама эта структура являлась политическим объединением, оживлявшимся лишь в периоды социальной смуты или выборов. Департамент полиции насчитал в начале 1908 г. в 78 губерниях 358 758 членов Союза русского народа и 47 794 члена других монархических организаций. Если считать полицейские цифры адекватными, то СРН являлся в этот период вообще наиболее массовой политической организацией в России.

С конца 1905 г. эти силы становятся активными, их влияние и роль не может отрицать никто. Многотысячные толпы на митингах и манифестациях производили сильное впечатление на очевидцев и убеждали правоверных монархистов в том, что не исчезла народная поддержка старых русских государственных ценностей.

За царя, за Родину, за веру — эти простые, эмоциональные призывы выводили на улицы людей. И хотя возглавлялась правое движение людьми образованными, политически сведущими, движущей силой его был простой, «черный» народ, которого призывы к конституционному устройству и правовому государству вдохновляли на активные действия.

Правые воспринимали нарождающийся парламент как совещательное собрание при императоре. В уставе Союза русского народа говорилось, что «Государственная Дума, чуждая всяких ограничений царской власти, должна быть национально-русскою. Она обязана правдивым осведомлением о действительных нуждах народа и государства помогать законодателю осуществлять назревшие преобразования». (Правые распространяли понятие «русские» не только на собственно русских, но и на украинцев и белорусов.)

Выборы в Государственную Думу проходили в феврале — марте 1906 г., когда в стране все ещё были накалены общественные страсти, когда ежедневно из различных мест империи поступали сообщения о погромах, поджогах, насилиях и убийствах на политической почве.

В общей сложности в Первую Думу было избрано 478 депутатов. По своей политической принадлежности они распределились следующим образом: кадеты — 176 человек, октябристы — 16, беспартийные — 105, крестьяне-трудовики — 97, социал-демократы (меньшевики) — 18, а остальные входили в состав национально-окраинных партий и объединений, в значительной своей части примыкавших к либеральному крылу. Первая Дума получилась кадетской. Её возглавил профессор Московского университета С. А. Муромцев, избранный подавляющим большинством голосов.

Местом заседаний Думы был определен старый Таврический дворец. Во второй половине дня 27 апреля после краткого молебна она приступила к работе и сразу же выказала свое крайнее настроение. К этому времени кабинет С. Ю. Витте пал и премьером был назначен известный царедворец И. Л. Горемыкин, убедивший царя пригласить на пост министра внутренних дел бывшего гродненского, а затем саратовского губернатора П. А. Столыпина.

Новому правительству досталось тяжелое наследство. Кабинет С. Ю. Витте, оставаясь у власти шесть месяцев, не подготовил к открытию Думы никаких законопроектов, которые должны были бы стать предметом рассмотрения народного представительства, считая, что Дума сама должна была заняться законотворчеством. И она занялась. Буквально с первых часов своды Таврического дворца стали оглашать призывы и декларации радикального характера: объявить всеобщую амнистию, создать ответственное министерство, ввести всеобщее избирательное право, наделить крестьян землей и т. д. Либеральные газеты, ежедневно публикуя подробные и сочувственные материалы о работе законодательного органа, часто называли ассамблею в Таврическом дворце «Думой народного гнева».

Все это происходило в атмосфере непрекращающегося террора революционеров. По неполным данным, в январе 1906 г. было совершено 80 убийств, в феврале — 64, в марте — 50, в апреле — 56, в мае — 122, в июне — 127. Сотни людей стали жертвами беспощадных актов «борцов за свободу», и ни один из них не был осужден не только левыми, но и кадетами.

Первая Дума просуществовала чуть больше двух месяцев и основную часть времени уделила обсуждению самого жгучего вопроса социальной жизни — аграрного. Центром обсуждения стали два проекта. Первый внесли кадеты. Он предусматривал дополнительное наделение крестьян землей за счет земель казенных, монастырских, удельных, а также за счет частичного отчуждения частновладельческих земель за выкуп «по справедливой (но не рыночной) оценке».

Второй проект внесла фракция трудовиков («трудовая группа» объединяла в Думе крестьян и интеллигенцию народнического толка). Он носил ещё более радикальный характер и предусматривал отчуждение помещичьей земли, превышающей «трудовую норму», создание «народного земельного фонда» и введение уравнительного землепользования.

Статистические же показатели неумолимо свидетельствовали, что если в Европейской России конфисковать всю помещичью землю и «поровну разделить» её среди крестьянского населения, то в лучшем случае крестьянская семья получила бы земельный «приварок» в одну-две десятины. Такое решение принципиально ничего не решало. Требовалось не просто у одних отнять, а другим дать; необходимо было изменить не столько размер землевладения, сколько качество землепользования, отличавшегося допотопным обликом, чрезвычайно низкой эффективностью, позволявшей крестьянам существовать на уровне минимальной достаточности. Для коренной модернизации требовалось не отнимать землю, а создавать крепкого индивидуального землевладельца, умевшего и желавшего вести современное аграрное производство, стабильно нацеленное на рынок.

Именно эти цели были поставлены столыпинской аграрной реформой, которая начала разворачиваться в конце 1906 г. То же, что предлагали в Первой Государственной Думе кадеты и трудовики, которым подыгрывали и социал-демократы (меньшевики), носило характер политической демагогии, направленной лишь на дискредитацию власти и завоевание популярности в крестьянской среде.

Правительство болезненно реагировало на направление деятельности Государственный Думы и 20 июня выступило с заявлением, в котором говорилось о неприкосновенности частной собственности на землю. Однако это не остановило думское большинство, вознамерившееся обратиться к народу с заявлением, где пообещать «справедливое перераспределение земли». В ответ 9 июля 1906 г. Первая Государственная Дума была распущена и объявлены новые выборы.

На следующий день группа кадетов и трудовиков собралась в городе Выборге, где опубликовала так называемое «Выборгское воззвание», в котором в знак протеста «против роспуска народного представительства» население призывалось к пассивному сопротивлению: не платить налоги, избегать рекрутской повинности, а зарубежные правительства призывались не предоставлять России займы. Эта акция никакого успеха не имела.

Выборы во Вторую Государственную Думу проходили в начале 1907 г., а сессия её открылась 20 февраля 1907 г. В общей сложности было избрано 518 депутатов: кадетов — 98, трудовиков — 104, социал-демократов — 68, эсеров — 37, беспартийных — 50, октябристов — 44. Остальные голоса получили правые (националисты), представители регионально-национальных партий, казаки и некоторые мелкие политические объединения.

Состав Второй Думы отразил поляризацию сил в обществе, и хотя в депутатском составе имелась значительная группа правых, перевес был на стороне левых, так как кадеты часто солидаризировались с ними. Аграрный вопрос опять оказался в фокусе внимания, но теперь уже существовала правительственная программа переустройства землевладения и землепользования, ставшая объектом ожесточенных нападок.

Довольно быстро власти стало ясно, что ждать конструктивной работы от новой Думы не приходится. К тому же стали поступать сведения, что левые, прикрываясь своим депутатским иммунитетом, занялись откровенной антиправительственной деятельностью и вне стен Таврического дворца. Дума отказалась лишить депутатских полномочий социал-демократическую фракцию. В ночь на 3 июня 1907 г. полиция арестовала, а затем предала суду группу думских социалистов. Через несколько часов последовало сообщение о роспуске представительства, и был опубликован новый избирательный закон.

Новые избирательные правила видоизменяли пропорции представительства отдельных групп населения. Предпочтение отдавалось наиболее состоятельным и ответственным общественным элементам. Если по старому закону крестьяне выбирали 42 % выборщиков, землевладельцы — 31 %, горожане и рабочие — 27 %, то теперь соотношение менялось. Крестьяне получали 22,5 %, землевладельцы — 50,5 %, горожане и рабочие — 27 %, но при этом горожане разделялись на две курии, голосовавшие отдельно. Было сокращено представительство окраин: Польши с 29 до 12 депутатов, Кавказа с 29 до 10.