РАЗДЕЛ IV. РОССИЯ В XIX — НАЧАЛЕ XX в.

К началу XIX в. Россия превратилась в одно из самых больших и сильных государств Европы. Уже в течение нескольких десятилетий она имела статус великой европейской державы.

Однако Россия, как великая держава рубежа XVIII–XIX вв., обладала в первую очередь лишь силовыми и количественными показателями. Она как устрашающий монстр распростерлась на востоке Европы, подавляя своей территорией, количеством населения (44 миллиона человек), мощной военной промышленностью, сильной централизованной властью, определенным единством многонациональной страны, великолепной армией.

Но эти показатели по мере развития европейской цивилизации все определенней становились качествами вчерашнего дня. Передовые страны Европы, и прежде всего Англия и Франция, все больше обеспечивали статус великих держав за счет совсем иных свойств.

Экономическая и военная мощь этих стран основывалась на развитии гражданского общества, прав и свобод человеческой личности, на современных политических, в первую очередь конституционных, институтах парламентаризма. Конечно, облик новой Европы лишь складывался. Европейские страны продолжали осуществлять колониальные захваты, в США процветал рабский труд, впереди вырисовывалась жесткая имперская диктатура Наполеона, надолго приостановившая становление гражданского общества во Франции. Но тем не менее процесс развития буржуазного общества с его демократическими институтами и постановкой личности в центр внимания государства и общества был необратим.

В России же на рубеже XIX в. общий строй жизни во многом оставался повернутым не в будущее, а в прошлое. Незыблемой оставалась абсолютная монархия. По-прежнему, как писал российский государственный деятель первой трети XIX в. M. М. Сперанский, в России свободными были лишь философы и нищие. Все и вся преклонялись перед властью императора. Демократический принцип разделения властей для России начала XIX в. оказался ещё недостижим, хотя в верхах русского общества он был хорошо известен и имел своих приверженцев даже в императорской семье. Так, об этом всерьез задумывался наследник престола Александр Павлович в пору своего юношеского увлечения идеалами просветительства и конституционализма.

Российская бюрократия, сформировавшаяся в течение XVIII в., к рубежу нового столетия стала колоссальной самодовлеющей силой. Вскормленная на традициях ещё приказных, дьяческих времен, она впитала давние привычки раболепства перед высшими и унижения нижестоящих, небрежение и презрение к человеку. Эта черта российской бюрократии резко выделяла её из среды подобных чиновничьих структур западных стран. Именно эта сила стала со временем мощной опорой абсолютистской власти российских монархов, определяла во многом цивилизационный уровень российской государственности. В соответствии со средневековыми канонами в России продолжал существовать сословный строй. Открытая состязательность умов, талантов, представляющих народ в целом, оставалась для России за семью печатями.

В стране по-прежнему господствовала крепостная система. Из 30 миллионов крестьян 50 % являлись крепостными.

Мощь российской тяжелой промышленности в основном также держалась на подневольном труде «приписных» и «посессионных» крестьян. Дворянские мануфактуры, винокуренные заводы тоже использовали труд крепостных работников.

Все это приводило к тому, что значительные трудовые ресурсы страны были прикованы к земле, к деревне. При таких условиях российская экономика — и сельское хозяйство, и промышленность — были обречены на отставание от стран, перешедших к буржуазному строю.

Сложным было положение и с территориальными характеристиками России. Одним из показателей цивилизационного развития страны является плотность населения. В России она была самой низкой в Европе. Если в наиболее развитых центральных губерниях она составляла 8 человек на 1 кв. версту (в Европе эта цифра достигала 40–50 человек), то в большинстве губерний юга, северо-востока, востока она равнялась 7 человек на 1 кв. версту и даже меньше.

Вхождение в состав России ряда территорий Северного Кавказа, Казахстана, кочевых пространств Нижнего Заволжья, Сибири (в отличие от высокоразвитых для того времени районов Прибалтики, Западной Украины и Западной Белоруссии) не только не содействовало общему цивилизационному развитию страны, но напротив, в целом отбрасывало Россию назад, так как большинство обитателей этих пространств жило на уровне родоплеменных отношений, а основным занятием многих из них оставались охота или кочевое скотоводство. Выдающаяся цивилизующая роль России в этих районах оборачивалась огромными потерями для страны, несмотря на прирост территорий, населения, увеличение налогов в виде ясака и появление в составе русской армии военизированных конных формирований ряда восточных и северокавказских народов. Евразийская ось России благодаря этому все более отклонялась к Востоку.

Это же относится и к освоению вновь присоединенных территорий на юге.

Многонациональный состав России, большие цивилизационные различия в уровне развития отдельных регионов страны также не содействовали общему продвижению вперед.

Наконец, следует сказать и о развитии в России городской жизни — одном из признаков цивилизации Нового времени. При всем блеске российской столицы, значительном влиянии крупных городов на экономику, культуру, духовную жизнь страны общая численность городского населения в России была крайне низкой — всего около 7 %. Большинство российских городов относились к категории малых.

Либерализация жизни. Именно с этой великой и одновременно отсталой во многих отношениях Россией — страной, которая, казалось, была соткана из сплошных противоречий, и пришлось иметь дело Александру I, пришедшему к власти в ходе дворцового переворота 11 марта 1801 г.

В первые годы правления Александр I предпринял ряд мер по части либерализации российской жизни. Во-первых, это отвечало его неоднократным и настойчивым высказываниям о необходимости коренных перемен в жизни страны. Теперь он наконец мог приступить к осуществлению своих планов.

Во-вторых, его намерения соответствовали стремлению освободить Россию от пут тирании Павла I, от его деспотичной регламентации многих сторон российской жизни.

Уже первые реформаторские шаги молодого монарха показывали, что он настроен весьма решительно в деле либерализации русской жизни. Такого масштабного и всеохватного, сравнительно с прошлыми временами, либерального натиска Россия ещё не знала.

Было проведено широкое помилование заключенных (освобождено более тысячи человек), многие из которых отбывали наказание по политическим мотивам в Петропавловской крепости, Шлиссельбурге, сибирской ссылке, монастырях. 12 тысяч человек, уволенных со службы, вновь получили доступ к государственным должностям. Русские войска, направленные в Индию, были отозваны на родину. Александр I уничтожил один из важнейших институтов политического сыска — Тайную канцелярию, которая занималась делами, связанными с оскорблением царского величества и изменой государю и государству.

В дни коронации осенью 1801 г. наряду с уничтожением Тайной канцелярии была образована специальная Комиссия по пересмотру прежних уголовных дел. В указе о ней были и такие слова: «Оскорбительные величеству слова признаны были в числе первых злодеяний, но опыт и лучшее познание о начале преступлений показали, что мнимое сие злодеяние не что другое суть в естестве своем, как сущий припадок заблуждения или слабоумия, и что власть и величество государей, быв основано на общем законе, не могут поколебаться от злоречия частного лица».

Через несколько дней после этого новым указом Александр I уничтожил пытки — «чтоб, наконец, самое название пытки, стыд и укоризну человечеству наносящее, изглажено было навсегда из памяти народной». Многие судебные дела были пересмотрены, цензура смягчена. Все препятствия по общению с европейскими странами, в том числе с Францией, были устранены: выезд за рубеж стал свободным, были ликвидированы и павловские ограничения по части одежды и распорядка дня российского населения.

Александр I подтвердил восстановление ограниченных Павлом I екатерининского Городового положения и Жалованной грамоты городам, Жалованная грамота дворянству также была восстановлена в своих правах. Дворянству вернули все его привилегии, в том числе свободу от телесных наказаний, в армии были восстановлены названия старых полков и возвращена русская военная форма.

Александр стремился уже в первые годы своего правления ограничить произвол власти, её прихоти законом. Для этого он создал комиссию, цель которой заключалась в разработке нового законодательства России, устранении устаревших и противоречащих друг другу законов.

Наконец, император не побоялся коснуться самого щепетильного для дворянства вопроса — состояния крепостного крестьянства.

Александр прекрасно понимал, что при решении этого вопроса он будет иметь дело с тупым, эгоистичным, беспощадным дворянством. И все же 12 декабря 1801 г. вышел указ о распространении права покупки земель купцами, мещанами, государственными крестьянами, отпущенными на волю крепостными. Монополия дворян на землю оказалась нарушенной. 20 февраля 1803 г. появился новый указ «О вольных хлебопашцах». По этому указу крепостные крестьяне с согласия своих помещиков могли освобождаться за выкуп на волю с землей целыми селениями. Конечно, это было ничтожно мало. Но первый шаг был сделан.

К этому вопросу можно отнести и прекращение Александром I раздачу государственных крестьян в частную собственность, которая особенно участилась со времен Петра I, но приобрела совершенно катастрофические размеры при Екатерине II. Александр остановил эту позорную практику.

Характеристика внутренней политики первых лет правления Александра I будет неполной, если не упомянуть о достижениях в области образования. Новые университеты правительство открыло в Петербурге, Дерпте, Казани, Харькове. В ряде городов появились гимназии и уездные училища.

Резкий сдвиг молодой император попытался осуществить и во внешней политике. После совершенно бесцельного по большому счету для России вмешательства в европейские дела в период Семилетней войны, а позднее походов армии Суворова и флота Ушакова в Европу Александр I начал проводить политику «национальной достаточности», предпринимать на международной арене лишь те шаги, которые были выгодны России.

Негласный комитет. Примером либеральных устремлений Александра I стала и организация так называемого Негласного комитета.

Ещё во время правления Павла I вокруг наследника престола сплотился круг искренних и преданных молодых друзей, с которыми Александр, тайно встречаясь, вел беседы о мерзостях российского режима, необходимости коренного переустройства общества. Кто же были эти люди? А. Чарторыйский, мятежный польский аристократ, участвовал в восстании Костюшко и был интернирован в Россию, позднее прощен и приближен ко двору; богач и аристократ граф В. П. Кочубей. В 1792 г. он вернулся из Франции с твердым выводом о закономерности произошедших там революционных событий. Естественно, он осуждал якобинскую диктатуру. Граф П. А. Строганов — сын екатерининского вельможи; он также побывал во Франции, с симпатией воспринял первый этап Великой французской революции, характеризовавшийся выходом на политическую арену третьего сословия и введением в стране конституционных начал. Князь H. Н. Новосильцев — самый старший из друзей (ему было 30 с лишним лет), также знакомый с революционными событиями во Франции. Это был высокообразованный, просвещенный человек.

Душой этого кружка стал Александр Павлович, который, по воспоминаниям А. Чарторыйского, был наиболее пылким, наиболее решительно осуждал русские порядки.

В Негласном комитете, как его стали называть в обществе, обсуждались проекты будущих реформ в России. По мысли императора, как об этом рассказывает в своих дневниках Строганов, в центр этих реформ должны были встать вопросы свободы личности и собственности, защита человека законами, «не дающими возможности менять по произволу существующие установления». Здесь обсуждались также и проблемы крепостного права, выявилось понимание экономической необходимости его ликвидации. Шла речь и о разработке указа, запрещавшего продавать крестьян без земли. Но высшие сановники, прослышав об этом, выразили резкое недовольство, заявив, что это подорвет основы крепостного права. Император побоялся настоять на своем.

Члены Комитета ясно понимали огромную дистанцию между своими планами и реальной действительностью; у них не было сомнений в том, что любое покушение на существующую систему ценностей, в первую очередь по крестьянскому вопросу, вызовет острое недовольство помещиков, приведет власть и лично императора к противостоянию с интересами дворянского сословия в стране. А это было опасно и для власти, и для жизни монарха. Поэтому Александр I оттачивал в Негласном комитете свои мысли, проверял их на окружавших его людях, действовал осмотрительно и осторожно. Но даже эти робкие шаги возбудили в обществе недовольство. В придворных кругах, среди аристократии заседания Комитета окрестили «якобинской шайкой».

Четыре с лишним года (до осени 1805 г.) проходили эти тайные встречи Александра I со своими друзьями. И с каждым месяцем становилось яснее, что ни члены Комитета, ни сам император не были готовы к реформам, о которых они вели речь. Российская действительность на каждом шагу препятствовала этим планам, а сами участники совещаний не были готовы идти на риск и жертвы.

Постепенно деятельность Негласного комитета стала затухать, друзья собирались все реже. Потом нахлынула великая страда — начался период «наполеоновских войн», в которые включилась Россия.

M.M. Сперанский. Новый император попытался навести порядок в государственном управлении, которое со своими коллегиями выглядело в начале нового века уже достаточно отсталым. Как и в европейских странах, в России в 1802 г. были учреждены министерства с системой единоначалия. Это укрепило центральное управление. Но старая российская система злоупотреблений, взяточничества, бюрократии быстро проникла и в новые органы власти. В обществе все громче раздавалась их критика. Необходимо было находить какие-то новые подходы к управлению огромной страной. Но какие?

Именно в эти годы радом с императором появился его ближайший помощник почти на десять предстоящих лет — Михаил Михайлович Сперанский, которому Александр I и поручил разработать новые принципы управления страной в соответствии с последними западными моделями.

Сын сельского священника M. М. Сперанский всего добился своими силами, упорным самообразованием, огромной трудоспособностью и преданностью престолу. Он был рекомендован Александру I на должность одного из помощников и очень скоро обратил на себя внимание императора широким кругозором, блестящим образованием, умением оригинально мыслить, коротко и ясно формулировать сложнейшие проблемы. Вскоре он стал статс-секретарем, а по существу, занял место второго человека в государстве, которому Александр поручил разработать план государственной реформы в России.

M. М. Сперанский активно взялся за дело и вскоре на стол императора легли первые проекты государственного переустройства России, которые сочетали последние достижения в этой области европейской цивилизации и особенности России, в первую очередь её абсолютистской, монархической системы.

Смыслом намечаемых преобразований являлись введение в государственную жизнь страны гражданских и политических прав, прежде всего права частной собственности, защищенной законом, выборное начало в органах власти, некоторое ограничение самодержавной власти царя. Сутью проекта Сперанского, подготовленного к 1809 г., стала идея привлечения к участию в законодательстве, суде и управлении народных представителей на различных уровнях.

Предполагалось, что законодатели будут организованы в волостную, окружную (или уездную), губернскую думы и в высшую — государственную думу. На такие же четыре степени предполагалось разделить и судебную власть: суды волостной, окружной, губернский и верховный, или Судебный сенат. Исполнительная власть также делилась на управления волостное, окружное, губернское и государственное, или министерское. Государственный совет, где рассматривались наиболее важные государственные законы, должен был венчать это конституционное здание. Сперанский также предлагал создать Кабинет, куда стекались бы для анализа и совершенствования наиболее важные дела, и Правительствующий Сенат, заменяющий комитет министров.

По проекту Сперанского в стране вводилось широкое избирательное право. Лишь крепостные крестьяне, работные люди и прислуга не участвовали в выборах, но пользовались защитой закона, который гласил, что никто не может быть наказан без следствия и суда.

Естественно, верховная власть в стране оставалась за монархом. Его слово было решающим. Если бы это устройство было принято, то уже в начале XIX в. Россия превратилась в конституционную монархию со строгим разделением властей. Отсюда уже было рукой подать до ликвидации сословного строя и уничтожения крепостного права.

Свои предложения Сперанский представил царю, и они были одобрены. Вскоре вышел указ о создании нового высшего государственного органа — Государственного совета. Дальше дело не пошло. Никакого разделения властей не состоялось. Александр положил проект Сперанского под сукно. Он не решился нарушить традиции самодержавия. Дело было не только в колебаниях самого императора, но и в давлении дворянства. Оно предало Сперанского проклятию, его называли французским шпионом. Дворянство справедливо полагало, что следом за введением конституционных порядков последуют другие перемены, в частности ликвидация крепостного права. К этому времени Россия проиграла первое столкновение с Наполеоном и заключила невыгодный для нее Тильзитский мир. Положение Александра пошатнулось. Против него стала складываться мощная аристократическая оппозиция. Надвигалась новая война с Францией. В этих условиях Александр I пожертвовал Сперанским. Он был снят со своих постов и отправлен в ссылку.

Войны с Францией. Очень скоро Александр I отошел от своей позиции «национальной достаточности».

Во главе министерства иностранных дел встал его друг по Негласному комитету и ярый англофил А. Чарторыйский, который мечтал увидеть свою любимую Польшу вновь объединенной и свободной, но защищенной скипетром русского царя. Он всячески поддерживал усилия Англии, направленные против европейской экспансии Бонапарта.

Эти настроения своего министра активно разделял и Александр I. Он проникался все большим недоверием к лидеру Франции, её первому консулу Наполеону Бонапарту. В основе этого недоверия лежало не только опасение все возрастающей экспансии Франции на континенте, но и личная неприязнь к Наполеону.

Уже в 1801 г., размышляя над стремлением Наполеона возвысить свою власть, над его европейскими претензиями, Александр заметил: «Какие мошенники!» А в 1802 г., когда Наполеон объявил себя пожизненным консулом, Александр в одном из писем отмечал, что тот нарушил конституцию, начал копировать обычаи королевских дворов; «сейчас это один из самых великих тиранов, которых когда-либо производила история», — заключал Александр. Когда же Наполеон провозгласил себя императором, эти оценки стали ещё более резкими.

Так опасность французской агрессии и личные оценки Александром увеличивающегося всевластия Наполеона привели к изменению позиции России в Европе, а вовсе не стремление восстановить монархию Бурбонов, как об этом многократно писалось прежде.

С момента подготовки вторжения французских войск в Англию, захвата Наполеоном Ганновера и Неополитанского королевства русский посол в Париже начинает демонстрировать неприятие Россией этой политики. Расстрел Наполеоном герцога Энгиенского, отпрыска Бурбонов и родственника русской императрицы, жены Александра I, урожденной немецкой принцессы, вызвал в Петербурге шок. Русское правительство заявило протест. Россия быстро пошла на сближение с Пруссией, а затем и с Англией. Дело шло к большой европейской войне. Александр I все чаще заявлял о своем стремлении «спасти» Европу от агрессора и тирана.

Для России военное противоборство с Францией было объективно нежелательным, так как уже в это время, несмотря на возрастающую опасность французской агрессии и личную неприязнь русского императора к Наполеону, намечалось естественное стремление сторон путем компромиссов добиться для себя желаемых результатов на европейском континенте. Россия стремилась развить успехи русско-турецких войн и претендовала на захват проливов Босфора и Дарданелл, на укрепление своих позиций на Балканском полуострове. В сферу интересов России входило овладение Польшей, присоединение Молдавии и Валахии, а также вожделенное и идущее из глубины веков овладение Финляндией, что являлось бы логическим продолжением балтийской политики Петра I.

Франция стремилась обеспечить себе свободу рук в борьбе с Англией, распространить свою власть на Центральную и Южную Европу. Россия, как великая европейская держава, могла поделить Европу с Бонапартом. Но этому мешали боязнь чрезмерного усиления Франции, личные негативные оценки Александром Наполеона. Россия вступила в антифранцузскую коалицию. Русские войска вновь двинулись в Европу.

2 декабря 1805 г. объединенная русско-австрийская армия под командованием М. И. Кутузова встретилась с французской армией во главе с Наполеоном Бонапартом в Моравии при местечке Аустерлиц. Фактически союзными войсками командовал сам русский царь. Он вопреки мнению Кутузова определил неудачную диспозицию войск, был уверен в победе.

Здесь, под Аустерлицем, Александр I, вся русская армия впервые почувствовали мощь военного гения Наполеона. Союзники были разгромлены. Александр едва избежал плена, потерял связь со штабом, войсками. Он укрылся в избе моравского крестьянина, затем скакал несколько часов среди бегущего войска, потерял багаж. Он был потрясен, но не сломлен. Александр понял, что бороться с таким соперником, как Наполеон необходимо во всеоружии, максимально используя силу империи, все свои физические и духовные силы, проявляя упорство, осмотрительность, после тщательной подготовки, доверяя проверенным военным авторитетам.

Поражение русско-австрийской армии резко изменило соотношение сил в Европе. Турция, поддержанная Францией, попыталась вернуть себе утраченные позиции на черноморских берегах. Она, вопреки прежним договорам, закрыла для русских судов проход через проливы. Началась очередная русско-турецкая война, которая длилась с 1806 по 1812 г. Русские войска появились в Молдавии, Валахии, на Балканах. Однако основная часть русских сил была отвлечена на европейский фронт военных действий: борьба с Наполеоном продолжалась. В новую антифранцузскую коалицию вошли Англия, Россия, Пруссия, Саксония и Швеция. Австрия была выведена из войны мощными ударами французской военной машины.

Основные военные столкновения развернулись между армией Наполеона и войсками Пруссии и России. Французский полководец сумел разъединить войска союзников. Сначала он быстро вывел из войны Пруссию, нанеся прусской армии ряд чувствительных поражений. Потом настал черед России. В феврале 1807 г. при Прейсиш-Эйлау русские войска оказали Наполеону упорнейшее сопротивление, но вынуждены были отступить перед его превосходящими силами. В июне 1807 г. русская армия потерпела поражение под Фридляндом и потеряла свои лучшие части. И эта военная кампания оказалась проигранной. Так, вмешавшись вновь в европейские дела, Россия на этот раз оказалась поверженной. Но упорство, с которым дрались русские и с которым Наполеон ещё не сталкивался во время своих скоротечных побед над австрийцами и пруссаками, показало, что и Франции необходима передышка.

Летом 1807 г. в местечке Тильзит в Восточной Пруссии начались мирные переговоры между французским императором и союзниками. Все основные вопросы были решены во время личной встречи между Наполеоном и Александром I, которая состоялась в шатре на плоту посреди Немана.

Во время этих переговоров Александр продемонстрировал блестящие дипломатические качества. Побежденная Россия не только не понесла никаких территориальных потерь, но по мирному договору получила свободу рук в отношениях с Турцией и Швецией, а это означало, что Наполеон соглашался на присоединение к России в случае успеха в войне с Турцией дунайских княжеств — Молдавии и Валахии, а в случае успеха России в войне со Швецией — своим противником — был согласен на присоединение Финляндии, этой шведской провинции, к Российской империи. Единственно, в чем Наполеон не уступил России — это в вопросе о Польше: он отказывался передать её под власть российской короны, на чем настаивал русский царь.

Но Тильзитский договор включал и статьи невыгодные и даже тяжелые для России. Россия по Тильзитскому миру должна была присоединиться к торговой блокаде Англии, так называемой континентальной блокаде, которую Франция и её сателлиты объявили своей островной сопернице. Для России это означало прекращение с Англией всех торговых контактов, что больно ударило по российской экономике.

Через год, в 1808 г., на второй встрече с Наполеоном в Эрфурте Александр облек туманные обещания Наполеона о поддержке России против Турции и Швеции в четкие формулировки договора. Франция согласилась на аннексию Россией Финляндии, Молдавии и Валахии, но воспротивилась захвату Босфора и Дарданелл. Российский император добился уменьшения контрибуции с Пруссии — своего незадачливого союзника, а также настоял на уходе французских войск из образованного под эгидой Франции герцогства Варшавского. Россия обязалась в случае войны Франции с Австрией поддержать Наполеона. Одновременно Александр давал заверения английскому кабинету в своей преданности антифранцузскому союзу, всячески ободрял прусского короля, собственноручно написал письмо австрийскому императору, раскрыв свои истинные антифранцузские планы. В Эрфурте же он заручился тайной поддержкой министра иностранных дел Франции Талейрана. С этого времени тот стал работать на Россию.

Александр I теперь уже готовился к борьбе с Наполеоном всерьез и всесторонне, заглядывая далеко в будущее. В то же время он добился максимума того, что можно было добиться в это время, и, по существу, поделил Европу с Наполеоном на сферы влияния.

Присоединение Финляндии. В 1808 г. Россия начала военные действия против Швеции. В течение года шведские военные силы были разгромлены в Финляндии. Решающая победа была достигнута в ходе знаменитого зимнего (1809 г.) перехода русской армии по льду Ботнического залива и прямой атаки шведской территории. В 15-градусный мороз части генерала Барклая-де-Толли прошли тяжелым 100-километровым маршем по льду залива и ударили на Умео. Колонна генерала Багратиона прорвалась к Аландским островам. Кавалерия генерала Кульнева, пройдя торосистые льды, двинулась на Стокгольм и появилась в пригородах шведской столицы. Швеция запросила мира.

По Фридрихсгамскому мирному договору 1803 г. Финляндия вошла в состав России на правах автономии в качестве Великого княжества Финляндского. В Финляндии было провозглашено конституционное устройство, созданы органы народного представительства во главе с Сеймом и Государственным советом, подтверждены традиционные для края права и свободы, в первую очередь право частной собственности. Крепостного права в Финляндии давно уже не существовало. Все документы, связанные с конституционным устройством Финляндии, были разработаны Сперанским и одобрены царем.

Таким образом, в Финляндии российское правительство установило те конституционные нормы, которые не решалось ввести в России. Это показывало, что Александр I не отказался от своих реформаторских планов и претворял их в жизнь при малейшей возможности.

После Эрфуртской встречи двух императоров Россия стала активизировать свои военные действия против Турции. Во главе Южной армии был поставлен М. И. Кутузов, который в 1811 г. нанес турецкой армии ряд поражений. Турция, так же как и Швеция, запросила мира. В ходе длительных и тяжелых переговоров, которые с большим искусством вел прославленный полководец, стороны наконец заключили в Бухаресте в мае 1812 г. мирный договор. Согласно его условиям к России отходили земли южнее Одессы и Молдавия, или Бессарабия, как стали называть эту территорию. Границы с Турцией передвинулись к реке Прут. Сербия получила автономию. Это стало началом освобождения сербов от долголетнего турецкого гнета.

Российское правительство вовсе не собиралось идти в фарватере французской политики. Использовав с выгодой для России договоренности с Наполеоном, Александр I продолжал готовиться к схватке с Францией. С 1808 г. началась перестройка и реформирование русской армии, создание новой армейской артиллерии. Реформой армии, её вооружением, снабжением, созданием резервов руководил «железный граф», военный министр А. А. Аракчеев. Особенно он преуспел в области обновления артиллерийского парка русской армии. Позднее в битве на Бородинском поле против 587 орудий французов действовало 640 русских орудий, причем русская артиллерия оказалась более маневренной и лучшего качества, чем французская. К началу 1811 г. Россия располагала 225-тысячной армией. Александр I стремился довести её количество до 300 с лишним тысяч. Россия, по существу, срывала континентальную блокаду Англии, русско-английская торговля осуществлялась на судах нейтральных стран, в том числе США. Наполеон был вне себя.

Личные отношения между французским императором и русским царем накалились до предела. Русская армия была передвинута к западным границам. Александр I сам выехал к войскам. Разрыв отношений был не за горами.

На рассвете 12 июня 1812 г. армия Наполеона вторглась в пределы России. За два дня до этого французский посол в Петербурге вручил в российском министерстве иностранных дел ноту о разрыве дипломатических отношений и объявлении войны.

Передовые русские полки 1-й армии стояли в 100 километрах восточнее, под Вильно. Никто не спешил немедленно сразиться с Наполеоном, никто не стремился дать ему генеральное сражение, о чем он так мечтал с первых же часов вторжения. С самого начала война стала приобретать длительный, маневренный характер, уводящий наполеоновскую армию вглубь России.

Из трех возможных направлений наступления, которые рассматривал французский император — на Петербург, Киев и Москву, Наполеон выбрал московское направление. Он говорил: «Если я возьму Киев, я возьму Россию за ноги; если я овладею Петербургом, я возьму её за голову; заняв Москву, я поражу её в сердце».

Русское командование не имело точных сведений о том, куда направит Наполеон основную часть своих сил, сконцентрированных на западных границах империи. Поэтому русские войска были раздроблены. Основная, 1-я армия во главе с героем русско-шведской войны генералом М. Б. Барклаем-де-Толли занимала правый фланг и стояла заслоном под Вильно, готовясь в случае необходимости прикрыть петербургское направление. Южнее располагалась 2-я армия, возглавляемая генералом П. И. Багратионом. В её задачу входило предотвращение прорыва Наполеона на московском направлении. От 1-й армии эту военную группировку отделяло 100 км. Киевское направление защищала 3-я западная армия под командованием генерала А. П. Тормасова. Общая численность русских войск, размещенных на западной границе, составляла около 240 тысяч человек.

«Великая армия», сосредоточенная Наполеоном у границ России, насчитывала 600 с лишним тысяч человек, участие в войне Австрии и Пруссии на стороне Франции резко изменило соотношение сил. На западной границе Наполеон имел почти трехкратный перевес в силах. Поэтому русское командование отказалось от своих первоначальных планов атакующих действий и с первых же дней войны выбрала оборонительную тактику.

Стратегия Наполеона заключалась в том, чтобы решить все одним ударом по направлению Вильно — Москва, навязать русским генеральное сражение и, пользуясь огромным перевесом сил, разгромить сначала 1-ю армию, а потом и 2-ю, не дав им соединиться. Французский император рассчитывал быстро закончить военную кампанию и заставить русского монарха подписать продиктованный ему мирный договор. Наполеон надеялся раз и навсегда покончить с мощью России, вернуть её к допетровским границам, отторгнуть её западные территории в пользу своих союзников, навязать России свой экономический диктат. Затем он планировал обрушиться на Англию. Тогда вся Европа была бы у его ног.

Александр поначалу хотел покончить дело миром и направил к Наполеону для переговоров генерала Балашова. Но Наполеон даже не принял царского посланца и приказал ему следовать вместе с армией в Вильно. И только там он дал Балашову аудиенцию. Наполеон обрушил на генерала град упреков, отказался вести переговоры и дерзко спросил у него, каков самый короткий путь на Москву. На этот вопрос генерал находчиво ответил: «Карл XII шел через Полтаву».

В начале 1-я западная армия, уходя на восток и избегая генерального сражения, предполагала встретить неприятеля в лагере на реке Дриссе, притоке Западной Двины. Считалось, что, атакуя лагерь, французы увязнут здесь, а во фланг им ударит подошедшая 2-я армия П. И. Багратиона. Поначалу Александр I утвердил этот план. Но когда начал вырисовываться огромный перевес сил противника (против 2-й армии Наполеон направил войска брата Жерома и корпус маршала Даву, чтобы не дать Багратиону подойти к 1-й армии Барклая-де-Толли), стало ясно: этот план не годен. Теперь русские поставили перед собой задачу сохранить обе армии, не вступая с неприятелем в крупные сражения, и как можно скорее объединить свои силы.

Таким образом, объективная обстановка, сложившаяся на театре военных действий, требовала отступления русских армий вглубь страны. Одновременно эта вынужденная тактика постепенно стала перерастать в стратегию всей войны. В то же время появилось твердое убеждение, что сокрушить агрессора можно было силами не только армии, но и всего народа. Первым эти идеи сформулировал сам Александр I. Он уже в начале войны, когда перевес сил Наполеона окончательно определился, пришёл к мысли о необходимости использовать пространство страны, мужество и упорство народа и ни в коем случае не соглашаться на мирные переговоры с противником до полного его изгнания. В одном из писем он писал: «Решиться на генеральное сражение столь же щекотливо, как и от оного отказаться… Но потеряв сражение, трудно будет исправиться для продолжения кампании».

В первые же дни войны царь издал манифест о создании народного ополчения. Позднее он одобрил инициативу дворянства по поводу формирования военных отрядов и вооружения крестьян для борьбы с захватчиками. По существу, первые обращения Александра I к народу узаконили партизанскую войну. Но она и так уже начинала разгораться стихийно на территории, захваченной противником. В этом смысле власть, армия и народ были охвачены единым патриотическим порывом, независимо от сложнейших социально-экономических противоречий в стране, существования крепостного права. Именно это сделало войну России против наполеоновского нашествия Отечественной. Под таким названием она и вошла в историю нашей Родины.

Оставив Дрисский лагерь, 1-я армия, избегая генерального сражения, с боями откатывалась на восток, замедляя движение Наполеона. П. И. Багратион с боями же продвигался на соединение с армией Барклая-де-Толли.

Оба русских военачальника стремились к встрече под Витебском. 1-я армия первая подошла к городу и стала ждать Багратиона. Этим воспользовался Наполеон. Его авангарды спешили к Витебску. Арьергардные части русских сдерживали их натиск в течение двух дней. На подступах к городу шли кровопролитные бои. Но к Витебску уже подходили основные силы «Великой армии». Наполеон был уверен, что наконец-то он даст русским генеральное сражение. Однако его расчеты не оправдались. Выставив заслон в несколько тысяч человек и разложив к вечеру многочисленные костры, которые должны были убедить Наполеона, что русские стоят на месте и готовятся к бою, Барклай-де-Толли бесшумно снялся с позиций и начал отступление к Смоленску. Поверив, что русская армия стоит на месте и готовится к сражению, французский император решил подождать день и, подтянув свои основные силы, начать генеральное сражение, чтобы уже со всей мощью обрушиться на русских.

Но 16 июля конные разъезды французов не обнаружили на месте 1-й армии. Наполеон был вне себя. А в это время армия Барклая-де-Толли спешила к Смоленску, куда должен был наконец-то подойти Багратион.

2-я армия с боями прорывалась на северо-восток. Здесь против 135 тысяч наполеоновских солдат сражались 45 тысяч русских. Багратион, все время теснимый неприятелем, не смог выйти к Витебску и теперь устремился к Смоленску. Умело маневрируя и избегая фронтального сражения с французами, он сумел осуществить переправу своей армии через Днепр. Теперь обе русские армии беспрепятственно шли к Смоленску.

В это время против французской армии уже начал работать фактор пространства, на который так рассчитывал Александр I: чем глубже вглубь России продвигалась армия Наполеона, тем меньше она становилась по численности. Необходимо было оставлять гарнизоны во взятых городах, охранять растянувшиеся коммуникации, тыловые склады боеприпасов и продовольствия. К тому же французы несли большие потери в постоянных стычках с русскими войсками. К Смоленску Наполеон привел лишь 200 тысяч человек. И все же перевес сил редеющей «Великой армии» был большим.

Теряли своих воинов и русские войска. Но из глубины России к ним стали подтягиваться резервы, повсюду вооружались ополченцы, создавались партизанские отряды. Постепенно война втягивалась в невыгодное для Наполеона русло: вместо генерального сражения и молниеносной войны он получил длительную военную кампанию.

Уже в это время Наполеон делает первые попытки, используя свое военное преимущество, покончить дело почетным миром. Но Александр I проявляет твердость и упорство: он отказывается вести с французским императором какие-либо переговоры и дает жесткий приказ русским военачальникам не отвечать на мирные инициативы противника.

Под Смоленском 22 июля русские армии наконец соединились. Теперь соотношение сил несколько изменилось, но у Наполеона все ещё был перевес в несколько десятков тысяч человек.

Уже сам этот факт соединения русских армий свидетельствовал о провале расчетов французского командования на разгром этих армий поодиночке. Более того, в ходе отступательных операций русские войска оказали «Великой армии» ожесточенное сопротивление, которое французы не встречали в Европе. Однако Наполеон упорно продолжал надеяться на успех в генеральном сражении. Теперь, казалось, под Смоленском его надеждам было суждено осуществиться.

К этому времени Россия укрепила свои международные позиции. Она заключила союзные договоры со Швецией, Турцией, Англией и Испанией, которая была оккупирована французскими войсками и народ которой поднялся на освободительную борьбу против захватчиков.

Несмотря на эти внешнеполитические успехи и на то, что Наполеон должен был держать значительные силы в Испании, в оккупированных странах Европы, положение России оставалось критическим: враг полукружьем своих армий стоял перед Смоленском, готовясь к решающему сражению и штурму города, объединенная русская армия по-прежнему уступала неприятелю в количественном отношении. Резервы лишь подходили, ополченцы не имели боевого опыта. К тому же в это время Россия вела войну на Кавказе против Ирана и значительная часть сил была отвлечена на кавказский фронт.

Отступление угнетало офицеров и солдат. Герои прошлых сражений, в том числе с теми же французами, негодовали по поводу постоянного отхода русских армий вглубь страны, рвались в бой. Эти настроения понимал и разделял русский генералитет. Однако объективная обстановка требовала отхода. Ярким выразителем этих настроений был пылкий и храбрый Багратион, который в частных письмах выражал несогласие с осторожной тактикой Барклая-де-Толли. Разногласие между генералами ощущалось в армии. Барклай-де-Толли терял в войсках популярность. Для многих солдат этот выходец из шотландской семьи был чуждым человеком, прежде всего иностранцем.

И все же под Смоленском объединенная русская армия, командующим которой стал Михаил Богданович Барклай-де-Толли, решила дать французам бой и попытаться отстоять город. Смоленск и Смоленская гряда являлись последним естественным рубежом на пути к Москве. Оставить город без боя было невозможно ни по тактическим соображениям, ни по психологическим причинам. 2 августа началась битва за Смоленск.

Наполеон, располагавший большими силами и возможностью широкого маневра, попытался обойти русскую армию, стоявшую возле Смоленска, с юга, где левый фланг русских войск оказался слабо защищенным. После тяжелого боя русские отступили, но попытка кавалерии Мюрата выйти в тыл русской армии была сорвана.

4 августа к Смоленску подошли основные части — корпуса Нея, Даву, Груши. Они попытались сходу смять русские войска и захватить город. Но и эта попытка была отбита. Русские передовые части оказали стойкое сопротивление. Оно помогло основной части войск осуществить отход и занять позиции непосредственно вблизи города.

На другой день Наполеон приказал взять город штурмом, но русские войска стояли насмерть. Вместе с ними приняли бой и смоленские ополченцы. Когда же наступление захлебнулось, Наполеон приказал бомбардировать Смоленск и поджечь его. Град ядер обрушился на город. Смоленск запылал. После канонады в огне и дыму французы снова ринулись на приступ городских стен, но и эти атаки были отбиты.

Наступила ночь 6 августа. Наполеон предполагал на следующий день продолжить наступление и перемолоть в битве за Смоленск русскую армию. Каково же было его удивление и негодование, когда наутро он обнаружил, что Смоленск пуст, а русская армия снялась со своих позиций. Ему достался сожженный, обезлюдевший город. Большинство жителей ушло вместе с армией. Под Смоленском французы потеряли 20 тысяч человек. После смоленского сражения число французских войск, действовавших на московском направлении, сократилось до 135 тысяч человек.

Заняв Смоленск, Наполеон предполагал дать своим войскам отдых, подтянуть резервы, подвезти продовольствие, фураж для лошадей. Однако вся обстановка диктовала ему продолжить наступление на восток: шел август, кончалось лето, подступала холодная тяжелая русская осень, сил оставалось все меньше, вокруг разгоралась народная партизанская война, а кампания так и не была выиграна. К тому же на вспомогательных направлениях — петербургском, который прикрывал русский корпус П. X. Витгенштейна, и южном — против 3-й западной армии А. П. Тормасова части «Великой армии» терпели неудачу. Марш на Москву, генеральное сражение на пути к русской столице, а там почетный мир, отдых измученной боями армии — вот к чему продолжал стремиться французский император всеми силами. Поэтому в Смоленске французы задержались лишь на пять дней. Их движение на восток возобновилось.

В эти августовские дни в русской армии произошли перемены. После смоленского сражения боевой дух войск не только не был сломлен, а, напротив, ещё более возрос. Но одновременно в войсках нарастало недовольство отступлением, разобщенностью командования. М. Б. Барклай-де-Толли все больше терял авторитет. Мнение высокопоставленных и влиятельных деятелей России, близких к Александру I, а также общественное мнение все более склонялось к назначению на пост главнокомандующего всеми военными силами России 68-летнего фельдмаршала Михаила Илларионовича Кутузова, сподвижника А. В. Суворова, героя русско-турецких войн. Александр I холодно относился к престарелому полководцу. Он не мог забыть о позоре Аустерлица, когда М. И. Кутузов стал близким свидетелем его военного унижения. Кроме того, Александр I считал, что фельдмаршал стар и немощен. Но в тяжелую годину для России император пошел навстречу общественному мнению. 17 августа М. И. Кутузов принял командование армией. Это было за девять дней до Бородинского сражения.

Его появление армия встретила с энтузиазмом. На смотре, который устроил М. И. Кутузов, он обратился к воинам с короткой речью. «Разве можно с такими молодцами отступать», — говорил он, проезжая мимо приветствовавших его войсковых частей. Именно в те дни в армии сложилась поговорка: «Пришёл Кутузов бить французов».

Но первый энтузиазм от встречи популярного полководца с войсками прошел, и Кутузов быстро убедился, что положение продолжает оставаться трудным, а отступление неизбежно. Вместе с тем он принял ряд решительных мер по подтягиванию резервов армейских частей и отрядов ополчения, укрепил дисциплину в армии, приступил к координации действий корпуса Витгенштейна, прикрывавшего Петербург, и 3-й армии Тормасова, чтобы оказывать давление на наступающего противника с флангов, растягивать его силы, обескровливать их. Одновременно, отступая к Москве, Кутузов тщательно выбирал позицию для генерального сражения. Он, как и Барк-лай-де-Толли, понимал, что отдавать древнюю русскую столицу без боя невозможно.

Бородинское сражение. Утром 22 августа русская армия стала развертываться на Бородинском поле в соответствии с планом М. И. Кутузова.

На правом фланге стояли пехотные и кавалерийские корпуса численностью свыше 30 тысяч человек под командованием генерала М. А. Милорадовича. В центре также находилась группа войск под командованием Д. С. Дохтурова, насчитывавшая 13,6 тысячи человек. Обе эти группы войск подчинялись М. Б. Барклаю-де-Толли. Это были части 1-й армии. На левом фланге, не имеющем естественных защит, стояли войска 2-й армии под командованием П. И. Багратиона в составе 32 тысяч человек. Оставался ещё главный резерв, находившийся в распоряжении М. И. Кутузова, и отряды ополчения. В боевых порядках русской армии насчитывалось свыше 120 тысяч человек. Глубоко в тылу русских войск, на их флангах находилась казачья кавалерия, готовая к быстрым фланговым атакам.

Наполеон привел на Бородинском поле 135 тысяч человек. Но перевес в артиллерии был на стороне русских. К тому же русское командование успело возвести по фронту наступления противника ряд укреплений. В центре, на курганной высоте перед русскими корпусами была развернута батарея из 18 орудий, вошедшая в историю сражения под названием батареи Раевского, так как входила в состав его корпуса. На левом фланге, около деревни Семеновское, были сооружены земляные укрепления — флеши с размещенными на них орудиями, а перед ними, около деревни Шевардино, построен редут с артиллерией, так называемый Шевардинский редут.

Французы развернули свои силы для атаки 24 августа. Наполеон правильно оценил позицию и понял, что правый фланг русских неприступен, центр хорошо укреплен, а вот левый фланг достаточно открыт для атаки. Но для этого необходимо было перейти реку, овладеть Шевардинским редутом.

Кутузов рассчитывал, что французы, ограниченные в своих маневрах, для того чтобы обойти русские позиции (которые на левом фланге были защищены лесом, а на правом — Москвой-рекой), будут вынуждены вести фронтальное наступление, увязнут в плотных эшелонированных порядках русских войск, будут обескровлены, и тогда в дело вступят свежие резервные части, кавалерия, казачьи части и опрокинут неприятеля.

Русские ещё не успели как следует укрепить свои позиции, особенно на левом фланге, как французы в тот же день, около двух часов дня, обрушились, как и предполагалось, на позиции П. И. Багратиона. Пехотные части и кавалерия Мюрата атаковали Шевардинский редут, прикрывавший Семеновские, или, как их стали называть, Багратионовы флеши. Русские части, защищавшие редут, дрались отчаянно. Несколько раз он переходил из рук в руки. Лишь через пять часов боя французы, пользуясь численным перевесом и проявив также чудеса храбрости и упорства, овладели Шевардинским редутом. Но Багратион послал на помощь дивизию гренадеров и кавалерию. Французы снова были отброшены к реке Колоче. К ночи бой прекратился. Русские части по приказу Кутузова оставили разрушенный редут, подступы к которому были усеяны трупами французских солдат, и отошли на основные позиции. Казалось, начал претворяться в жизнь план Кутузова — обескровить, измотать французскую армию в её губительных атаках.

День 25 августа прошел в подготовке противоборствующих сторон к сражению. М. И. Кутузов, объезжая войска, обратился к своим воинам со словами: «Вам придется защищать землю родную, послужить верой и правдой до последней капли крови».

Ранним утром 26 августа части «Великой армии» двинулись в атаку.

Первые свои удары Наполеон нанес по центру и одновременно по флангам. Но становилось ясным, что это были отвлекающие маневры. Основные же свои силы французы бросили на Багратионовы флеши и батарею Раевского, контролирующую центр русской армии. Французам, как и предполагал М. И. Кутузов, пришлось идти в лобовую атаку. На левый фланг русской армии обрушились 45 тысяч бойцов и залпы 400 орудий. На Багратионовы флеши шли кавалерия Мюрата, корпуса Даву, Нея — лучших маршалов наполеоновской Франции.

За развитием событий на левом фланге внимательно следил со своего командного пункта и Кутузов. Он также постоянно подтягивал туда подкрепления, снимая их с правого фланга и отряжая резервные части. Бой длился уже несколько часов, флеши несколько раз переходили из рук в руки. Огневые лавины перемежались рукопашными схватками, в самые критические минуты русские добивались успеха яростными штыковыми атаками. В ходе сражения осколком пушечного ядра был смертельно ранен П. И. Багратион, и его увезли с поля боя. Командование принял талантливый, смелый и упорный генерал Д. С. Дохтуров. Лишь после восьмой попытки французам удалось захватить укрепления. Однако Дохтуров отвел части левого фланга за Семеновский овраг на заранее подготовленные резервные позиции. Русские встали в батальонные каре и отбивали все атаки противника. Наполеону так и не удалось сокрушить левый фланг русской армии.

После полудня французы повели основные атаки на центр русских войск и прежде всего выдвинутую вперед батарею Раевского. Именно в это время Кутузов направил в обход левого фланга французской армии казачьи части М. И. Платова и кавалеристов под командованием генерала Ф. П. Уварова. Рейд русской кавалерии, перешедшей Колочу по бродам и атаковавшей французов в глубоком тылу, вызвал смятение во французском лагере. Два часа потребовалось Наполеону, чтобы перегруппировать войска и отбить натиск русской конницы. Лишь после этого французы вновь обрушились на батарею Раевского. Но к этому времени Кутузов сумел подтянуть сюда на помощь свежие силы, укрепить центр русской армии. Лишь бросив на батарею главные силы и подвергнув курган мощному артиллерийскому обстрелу, французам удалось захватить обезлюдевшую, с искореженными пушками батарею.

День клонился к закату. Наполеону удалось в кровопролитнейшем сражении, потеряв при штурме Семеновских флешей и батареи Раевского 75 % погибших в этот день своих солдат, овладеть этими двумя укрепленными пунктами российской армии. Но отойдя на резервные позиции, русские войска стояли как скала, готовые к продолжению битвы. Их фланги и центр не были поколеблены. Мощная русская артиллерия до глубокой ночи с высот и курганов продолжала наносить удары по скоплениям французских войск. Лишь ночь прекратила битву. Наполеон, убедившись в бесплодности своих усилий, приказал войскам отойти на прежние позиции: русские вновь заняли батарею Раевского и деревни на левом фланге.

Бородинское сражение не принесло победы ни одной из сторон. Но оно надломило дух непобедимой дотоле наполеоновской армии, вдохнуло новые силы в российские войска, показало высокий патриотизм, неустрашимость, самоотверженность русских солдат, офицеров, генералов, которые выстояли несмотря на всю мощь превосходящей их наполеоновской военной машины.

Русские во время Бородинского сражения потеряли 44 тысячи человек, «Великая армия» оставила на поле боя 58,5 тысячи своих бойцов.

Обе стороны готовились к продолжению сражения. Однако утром 27 августа М. И. Кутузов приказал войскам оставить место сражения и отойти к Москве. Продолжать бой было рискованным. Наполеон, несмотря на огромные потери, все ещё имел численное превосходство в кадровых частях. Между тем как в составе русской армии немалое число представляли собой малообученные ополченцы и резервисты. Кроме того, в резерве у Наполеона осталась старая гвардия — цвет «Великой армии». Он не двинул её с места, даже несмотря на отчаянные просьбы своих маршалов, которые убеждали императора, что ввод в действие гвардии повернет ход сражения в пользу французов. Наполеон боялся потерять в кровавой мясорубке свои самые боеспособные части. Теперь, свежие и хорошо укомплектованные, они готовы были вступить в решающий бой. Русские кадровые резервы, на которые рассчитывал Кутузов, так в полном составе и не успели подойти к Москве. Не имея решающего перевеса в силах, Кутузов опасался рисковать судьбой армии. Вот почему наутро после сражения озадаченный Наполеон не обнаружил русскую армию на прежних позициях.

Отведя свои войска к Москве, М. И. Кутузов в ожидании резервов искал новую выгодную позицию для сражения. Но таковой не находилось.

1 сентября в деревне Фили в просторной крестьянской избе русский главнокомандующий собрал военный совет. Выслушав всех, М. И. Кутузов произнес исторические слова: «С потерянием Москвы не потеряна ещё Россия… но когда уничтожится армия, то погибнут и Москва, и Россия». Немного помолчав, он твердо произнес: «Приказываю отступать». Кутузов прекрасно понимал, что генералы, как и вся армия, рвались в бой. Он же, облеченный доверием и армии, и народа, должен был выиграть войну и изгнать неприятеля из пределов России.

2 сентября русская армия проходила через Москву. Последними покидали Москву кавалерийские части М. А. Милорадовича, находившиеся в арьергарде и прикрывающие отступление. Вместе с армией уходили и жители Москвы. Из почти 300-тысячного населения города в Москве осталось всего 10–12 тысяч человек. А уже на следующий день в город вступила кавалерия Мюрата — авангард французской армии. Следом двигались основные войсковые части.

Наполеон остановился на Поклонной горе, обозревая раскинувшуюся перед ним русскую столицу, блиставшую сотнями церковных куполов, красивейшими зданиями, величественным Кремлем. Наполеон ждал официальной сдачи города, депутации горожан, вручения ему ключей от городских ворот, к чему он привык на Западе. Но тих и пустынен был город в этот прекрасный сентябрьский день. Разочарованный французский император въехал в Кремль. В тот же день он отдал Москву на разграбление своим солдатам. Они врывались в опустевшие дома богатых горожан, в дворянские особняки, тащили в свой обоз все, что попадалось под руку, опустошали винные подвалы и склады, которые предусмотрительно были оставлены в Москве нетронутыми.

Уже в первые дни пребывания в Москве французские части стали превращаться в скопища пьяных мародеров. Дисциплина в армии падала, а ведь она находилась в тысячах километров от своей родины. Это серьезно беспокоило французское командование. По существу, Москва стала для «Великой армии» моральной, нравственной ловушкой. Положение осложнялось и тем, что уже в первый день пребывания французов в Москве в городе начались пожары. Сначала загорелись отдельные дома. Потом огонь охватил целые кварталы города. Запылали Арбат, Замоскворечье. Погода в то время была сухой, ветреной, и огонь быстро распространялся по городу.

Что стало причиной пожара? Наполеон тут же объявил, что это «русские варвары» в отчаянии и злобе подожгли свою столицу. Кутузов обвинил в пожаре французов, мародерствующих в городе. На эту тему в исторической науке десятилетиями шли споры. В действительности возложить вину за пожар Москвы либо на русских, либо на французов невозможно. С одной стороны, факты показывают, что находились «поджигатели» среди русских патриотов, которые стремились пожарами нанести урон наполеоновским войскам. Фактом является и то, что генерал-губернатор Москвы Ф. В. Ростопчин приказал вывезти из города всю противопожарную технику. Но известно немало свидетельств, которые говорят о том, что причиной пожаров стало неосторожное обращение с огнем пьяных французских мародеров. Вскоре пылала уже вся, в основном деревянная, Москва. Кольцо огня охватило Кремль, где расположился Наполеон. Он срочно вынужден был покинуть свои апартаменты и найти пристанище в одном из подмосковных дворцов. Пожар бушевал шесть дней. Три четверти домов было уничтожено. Сгорели все провиантские склады, на которые рассчитывало французское командование для обеспечения своей армии. После этого над французской армией нависла угроза голода. Москва, таким образом, стала и военной ловушкой для «Великой армии».

Из Москвы в лагерь Кутузова Наполеон отправил парламентера с предложением начать мирные переговоры. Тот привез письмо с условиями. Наполеон стремился не столько добиться сокрушения России, сколько прежде всего спасти армию и свою честь. Кутузов принял наполеоновского посланца, но отказался вести с ним какие-либо переговоры. Однако даже этот прецедент вызвал ярость царя. Тот сурово упрекнул фельдмаршала за сам факт вступления в контакт с представителем Наполеона. Ответа на мирные предложения не последовало.

Контрнаступление русской армии. Оставив Москву, русская армия совершила свой знаменитый фланговый маневр.

Поначалу Кутузов, уходя из Москвы, дал приказ армии двигаться по Рязанской дороге на юго-восток. Это и заметили французские авангарды, следовавшие за русской армией. Но затем русский главнокомандующий резко изменил направление движения, повернул на запад и вывел армию на Калужскую дорогу. Маневр был предпринят настолько быстро и скрытно, был так хорошо замаскирован, что французы на несколько дней потеряли русскую армию из вида. Лишь через пять дней кавалеристы Мюрата обнаружили русские части близ Подольска. Но было уже поздно. В это время русские войска, пройдя через Подольск, уже занимали позиции у деревни Тарутино в 80 км к югу от Москвы, перекрыв возможность прорыва наполеоновской армии в южные районы страны. Там, в районе Калуги и Тулы, находились продовольственные и военные склады. В Туле располагались военные заводы. Отсюда шли пути в южные губернии, богатые продовольствием, там лежали нетронутые войной большие города. Сюда и предполагал направиться Наполеон после оставления разоренной и сожженной Москвы, чтобы предоставить зимние квартиры своей уставшей, надломленной Бородинским сражением, изрядно поредевшей армии. Теперь Кутузов лишил французского полководца этой возможности. У Наполеона оставался крайне ограниченный выбор. В осеннюю распутицу, в наступающие холода двигаться на север в направлении Петербурга было бессмысленно. К тому же на этом направлении находился корпус Витгенштейна. В тылу же у французов сосредоточилась бы вся русская армия. Оставалось либо прорываться с боями на юг, либо отступать на запад по разоренной войной Смоленской дороге.

Тридцать пять дней Наполеон пробыл в Москве. На исходе этого срока он понял, что каждый день пребывания в разоренной Москве лишь приближает катастрофу.

Приняв решение отступать на запад и разместить свою армию в Белоруссии, он тем не менее попытался поначалу прорваться к Калуге и Туле, отбросить русскую армию, захватить продовольственные и военные склады, а там уже действовать по обстоятельствам. 7 октября французская армия вышла из Москвы и двинулась по Калужской дороге на юго-запад навстречу Кутузову. Туда направились и корпуса, располагавшиеся в ближних к Москве городах. На этот раз французские части мало чем напоминали хваленую «Великую армию». Солдаты шли огромными толпами, одетые во что попало. За армией тянулись обозы с награбленным добром. Но все же это была ещё грозная сила. У Наполеона, вместе с подошедшими подкреплениями, оставалось 100 тысяч бойцов.

Пока Наполеон бездействовал в Москве, к Тарутино подтягивались свежие части, прибывали новые пушки, ополченцы проходили военную выучку. Скоро численность русской армии вновь достигла 120 тысяч человек. Армия отдохнула, набралась сил, заново обмундировалась.

Теперь Кутузов добился своей цели: русская армия имела значительный численный перевес над французами. Прежнее превосходство русских в артиллерии выросло ещё больше, и теперь Кутузов располагал здесь двойным перевесом; русская кавалерия в 3,5 раза превосходила французскую конницу. Все это давало возможность русской армии перейти в контрнаступление.

Ещё до того как французы вышли из Москвы, Кутузов предпринял вблизи своего Тарутинского лагеря первый наступательный маневр. Русские части атаковали выдвинутый из Москвы корпус Мюрата, который должен был следить за состоянием и движением русской армии. Русские сбили Мюрата с занимаемых позиций и отбросили французов прочь. Тарутинский бой стал первой серьезной победой русской армии после Бородина.

Одновременно М. И. Кутузов стремился координировать действия всех русских армий. Гонцы поскакали на север к Витгенштейну, на юг к южной группировке войск, а также к частям, расположенным близ Риги. Всем им было приказано подтягиваться к главной арене военных событий — в район предполагаемого отступления наполеоновской армии по линии Москва — Смоленск — западная граница. Кутузов предполагал стянуть кольцо окружения между реками Днепром, Березиной и Западной Двиной и там нанести неприятелю окончательное поражение. Главная же армия должна была, во-первых, препятствовать прорыву Наполеона на юг, а во-вторых, фланговым движением оказывать на французскую армию постоянное военное давление и заставить Наполеона двигаться на запад по разоренной Смоленской дороге.

Выступив из Москвы, французская армия двинулась на Калугу. Планы Наполеона окончательно определились: овладеть Калугой, её продовольственными складами, продвинуться в южные губернии России, а уже потом повернуть к Смоленску, где располагались военные продовольственные и фуражные склады французской армии и куда должны были подтянуться резервы. А уже из Смоленска французский император собирался продиктовать мир Александру I.

Русские авангарды и разведчики внимательно следили за маневрами Наполеона, и, как только его планы определились, Кутузов немедленно привел свою армию в движение. На новую Калужскую дорогу был выдвинут корпус Дохтурова и казаки Платова, а следом двинулись главные силы.

Ключевым пунктом на пути к Калуге являлся город Малоярославец. К нему-то и устремился Наполеон. Французский авангард подошел к городу раньше русских и занял его. Однако подоспел корпус Дохтурова, который и начал бой за город. В ходе ожесточенного противоборства город восемь раз переходил из рук в руки. Наполеон посылал в сражение все новые части, но русские стояли насмерть. А к городу уже подходил с основными силами Кутузов. Французы вынуждены были отступить.

Этот бой стал поворотным в ходе войны. Наполеон на этот раз уклонился от генерального сражения и дал приказ своим войскам отойти к Можайску, а оттуда перейти на Смоленскую дорогу. Кутузов взял военную инициативу в свои руки. На северо-западном направлении войска Витгенштейна нанесли поражение французскому корпусу, прикрывавшему движение главных французских частей, и отбросили его к Западной Двине. С юга на Минск, правда, медленно и осторожно, наступала Южная армия, которой командовал адмирал П. В. Чичагов.

Стиснутая с севера и юга русскими войсками французская армия в конце концов двинулась от Можайска на запад, по разоренной Смоленской дороге.

М. И. Кутузов поставил задачу воспрепятствовать объединению всех французских сил под Смоленском. Достичь этого он предполагал постоянным давлением на французов с флангов, параллельным движением с юго-востока Главной армии. Затем русский главнокомандующий планировал завершить концентрическое окружение армии Наполеона силами Главной и Южной армий, а также корпуса Витгенштейна и уничтожить врага близ западной границы России. П. X. Витгенштейн и П. В. Чичагов получили приказ усилить свой натиск с юга и севера. Казачьему атаману М. И. Платову Кутузов приказал постоянно тревожить конными атаками растянувшуюся на 70 км французскую армию.

Большое значение в борьбе с противником М. И. Кутузов уделял развернувшемуся со времени вторжения «Великой армии» в Россию партизанскому движению.

Партизанское движение против наполеоновского вторжения стало составной частью народной войны в осенние месяцы 1812 г. По пути следования наполеоновской армии, по мере продвижения её вглубь страны это движение ширилось, обретало все большие масштабы, приобретало стройность и организованность. Его основной силой стало крестьянство сел и деревень Смоленской, Московской, Калужской губерний. Крестьяне покидали свои дома, вооружались кто чем мог — охотничьими ружьями, вилами, топорами, косами, уходили в окрестные леса, формировали там боевые отряды. В них немало было и городских жителей, и дворян, и отставших от войска русских офицеров и солдат. Оттуда партизанские отряды наносили чувствительные удары по растянутым коммуникациям противника, нападали на французских фуражиров, атаковали обозы с продовольствием и боеприпасами, истребляли и захватывали в плен небольшие вражеские отряды, отколовшиеся от основной армии или выполнявшие отдельные поручения, перехватывали военных гонцов с их депешами, проводили разведку и добытые сведения через верных людей переправляли русскому командованию.

Таким образом, между обществом, народом и армией установилась живая органическая связь, которая стала одним из решающих факторов в победе России над Наполеоном в Отечественной войне 1812 г.

Размах и сила партизанского движения к октябрю 1812 г. были таковы, что Наполеону приходилось выделять целые дивизии для охраны коммуникаций, борьбы с партизанами, спасения складов продовольствия и боеприпасов.

После Бородинского сражения, но особенно во время пребывания в лагере под Тарутиным, М. И. Кутузов предпринял энергичные меры по развертыванию партизанского движения, формируя и направляя по французским тылам летучие кавалерийские отряды из казаков, гусар, драгун, башкир и отряжая на их руководство талантливых молодых офицеров, известных своей дерзкой смелостью и отвагой.

Подполковник гусарского Ахтырского полка отчаянный смельчак и поэт Денис Давыдов попросил у фельдмаршала дать ему конный отряд и направить в рейд по французским тылам. М. И. Кутузов благословил отважного офицера. С ним ушли казаки и башкирские конники. Отряд Д. В. Давыдова наводил ужас на французские части своими дерзкими, неожиданными налетами. Сам Денис Давыдов стал одним из героев Отечественной войны 1812 г., получил всероссийскую славу. Генерал М. С. Дорохов во главе трех казачьих полков, одного гусарского и одного драгунского полка с артиллерией был направлен M. И. Кутузовым во французский тыл между Москвой и Можайском. Основные удары Дорохов наносил по французским складам боеприпасов. Свои действия он координировал с крестьянскими партизанскими отрядами. Другой офицер, А. С. Фигнер, во главе 800 партизан действовал на можайской дороге. Отряд А. С. Фигнера доходил до самой Москвы, не давая покоя французам, внезапно нападая на французские части, истребляя обозы. Свободно владея несколькими иностранными языками, смелый партизан в форме офицера французской армии проникал в Москву, добывал там ценнейшие разведывательные сведения и передавал их русскому командованию. Партизанский отряд из 500 человек во главе с офицером А. Н. Сеславиным контролировал дорогу между Боровском и Москвой. Именно Сеславин был первым, кто добыл сведения о направлении движения Наполеона после его выхода из Москвы, чем помог русской армии встретить французов под Малоярославцем.

Большой урон противнику наносили и другие партизанские отряды. Во главе партизан Богородского уезда стоял крепостной крестьянин Герасим Курин. Это была настоящая партизанская армия, насчитывавшая до 6 тысяч человек. В районе Гжатска воевал 4-тысячный отряд под руководством солдата-драгуна Ермолая Четвертакова. Легендарной стала боевая деятельность старостихи Василисы Кожиной, возглавившей партизанский отряд в Смоленской губернии.

Французы стремились как можно быстрее оказаться в Смоленске, уйти из стягивающегося вокруг них кольца русских войск, встретиться там с подходившими с запада резервами, использовать сосредоточенные в городе запасы продовольствия, боеприпасов, оружия, фуража.

Под Вязьмой Кутузов нанес удар по растянувшейся на долгие километры наполеоновской армии. Корпус Даву, шедший в арьергарде и прикрывавший отступление французов, был атакован русским авангардом под командованием Милорадовича и казаками Платова. Наполеон послал на помощь Даву свежие силы, но русские опрокинули их. Вязьма была взята штурмом. Шесть тысяч французов остались лежать на поле боя, 2,5 тысячи попали в плен.

Вслед за этим партизанские части и казаки окружили и взяли в плен под Ельней бригаду генерала Ожеро. Около тысячи пленных были захвачены во время переправы французов через Днепр.

В конце октября наступили настоящие холода. Французы замерзали в своих шерстяных мундирах и тонких суконных плащах. Они спасались от морозов кто как мог: надевали крестьянские поддевки, поповские ризы, обматывали себя полотенцами, платками и шарфами и даже использовали в качестве одежды женские шубы и капоры. Разбитые сапоги зачастую заменяли лаптями. Уже по дороге к Смоленску наполеоновские солдаты бросали обозы, оставляя больных и раненых; катастрофически сокращавшийся от бескормицы и болезней конный состав не в силах был тянуть тяжелые орудия. По существу, боеспособными частями оставались лишь гвардия и несколько корпусов, отступавших вместе с ней.

28 октября Наполеон прибыл в Смоленск. Но его надежда на теплые квартиры, отдых, склады с продовольствием, резервы не оправдалась. Его встретил холодный разоренный город с разграбленными ранее вошедшими в город частями военными магазинами и складами. Ожидавшихся резервов также не оказалось.

В Смоленске Наполеон пробыл лишь четыре дня. Убедившись, что закрепиться здесь не удастся, он дал приказ армии продолжить отступление на запад.

Из города к русской границе в начале ноября выступило лишь 50 тысяч человек. Это все, что оставалось от некогда могучей «Великой армии». Но и этим оставшимся тысячам пришлось до конца испить горькую чашу поражения и плена.

Двигавшаяся параллельно русская армия западнее Смоленска в двухдневном сражении нанесла под городом Красным очередное поражение французам. Наголову были разгромлены корпуса прославленных наполеоновских маршалов Нея и Даву. В сражении французы потеряли убитыми 6 тысяч человек, 26 тысяч попали в плен.

Нанося удары противнику, Кутузов продолжал осуществлять свой план окружения остатков французский армии, не доходя до западной границы, силами основных русских сил, а также Южной армии и корпуса Витгенштейна. Русские войска шли наперерез отступающим французам. Наполеон же стремился вырваться из этой ловушки и достигнуть берега Березины, за которой начиналась территория Литвы, раньше русских. Под Оршей к нему подошли свежие силы, подтянулись действовавшие на флангах корпуса и теперь французская армия, собранная в единый кулак, все ещё представляла грозную силу. Всего Наполеон в это время имел около 75 тысяч человек, но боеспособных частей насчитывалось не более 40 тысяч. У русских в трех армиях было более 100 тысяч бойцов.

Стремясь к Березине, Наполеон бросил по пути все, что мешало быстрому движению его армии, включая часть артиллерии, не обеспеченной конной тягой, и почти весь обоз.

Передовые русские части первыми поспели к переправам через реку, Наполеон подошел чуть позднее. На берегу Березины разгорелись бои. М. И. Кутузов торопил северную и южные группы войск, но те запаздывали. Наполеон начал переправу своих частей под неумолчный гром канонады. Опытный полководец, пользуясь тем, что кольцо окружения так и не сомкнулось на Березине, сумел перейти на другой берег реки и увести с собой часть армии. Однако значительные её силы были перемолоты на переправах. Из 40 тысяч боеспособных войск 29 тысяч были либо убиты, либо взяты в плен, около 2 тысяч утонули в ледяных водах Березины. И лишь 9 тысяч человек во главе с самим императором сумели переправиться на противоположный берег и уйти в сторону Вильно. По существу, это был конец «Великой армии». Один из величайших полководцев мира был побежден русским мужеством, патриотизмом армии и народа, искусством русских военачальников и прежде всего фельдмаршала М. И. Кутузова.

Несмотря на полную катастрофу французской армии на Березине, М. И. Кутузов был недоволен: замкнуть кольцо не удалось, Наполеон бежал. В этом престарелый полководец винил робкого Витгенштейна, который так и не преодолел свой страх перед военным гением Наполеона, и медлительного Чичагова.

Но война ещё не окончилась. К Вильно из Германии подтянулись свежие силы; в Литве находились также не пошедшие вглубь России корпуса. Наполеон стремился собрать их в единый кулак близ Вильно, перегруппировать силы, организовать оборону города, закрепиться здесь до весны. В Литве находились нетронутые склады продовольствия, боеприпасов. Однако Кутузов воспрепятствовал и этим планам противника. Он не дал возможности подойти к Наполеону свежим силам; сам же с главными силами, несмотря на усталость армии, потери в непрерывных боях, растянутость коммуникаций, продолжал энергичное преследование неприятеля. Видя крах своих планов, Наполеон тайком, в закрытой кибитке, сопровождаемый небольшим конвоем, бежал в Париж. Остатки своей армии он сдал под командование маршалу Мюрату.

Мюрату не удалось остановить наступающие русские войска. Вильно пала, разрозненные остатки наполеоновской армии отступили в Польшу, часть их ушла в Восточную Пруссию, входивший в её состав прусский корпус перешел на сторону русских. В конце декабря 1812 г. русские войска вышли к Неману — своей западной границе. 31 декабря 1812 г. Александр I выпустил манифест, в котором объявил о полной победе над вторгшимся в пределы России неприятелем. Отечественная война 1812 г. окончилась.

Боевые действия на территории России закончились, но война продолжалась, начинался поход русской армии за границу.

В этот период в русском политическом и военном руководстве существовали различные точки зрения по поводу дальнейшего хода событий. М. И. Кутузов считал, что война на этом могла бы закончиться, что незачем более губить русских солдат и напрягать страну, потрясенную и частично разоренную нашествием. Престарелый фельдмаршал не без основания полагал, что падение Наполеона лишь усилит Англию и другие европейские державы в противовес России. Кроме того, он писал Александру I о том, что армия измучена тяжелыми переходами и боями, что «расстройка её дошла до такой степени, что должно бы, так сказать, снова составлять армию». Он полагал, что основную тяжесть борьбы с Наполеоном в Европе должны были бы взять на себя европейские народы. Идея невмешательства России в европейские дела вновь властно зазвучала среди политической элиты России.

Однако императором владели иные чувства. Личное противоборство с Наполеоном, стремление сокрушить его до конца, войти победителем в Париж, взять реванш за свои прошлые унижения — за Аустерлиц, Тильзит, захват противником Москвы и пожар русской столицы стали лейтмотивом поведения русского царя. Им же владела идея стать не только спасителем Европы от тирании Бонапарта, но и вершителем её судеб. Теперь Кутузов мешал ему, и сама судьба, казалось, устранила его с пути императора: 16 апреля 1813 г. фельдмаршал скончался в небольшом немецком городке Бунцлау. Его смерть как бы подвела итог Отечественной войне 1812 г. и открыла эпоху похода русской армии в Европу.

Русские войска стремительно двигались на запад, сметая с пути французские войска, дислоцированные в Польше и немецких землях. Вскоре был взят Кенигсберг. 20 февраля русские вошли в Берлин. Вторично в истории прусская столица оказалась в руках русской армии. Пруссия была вынуждена разорвать военный союз с Наполеоном и подписала мирный договор с Россией, обязавшись сражаться против бывшего союзника. Прусские войска повернулись против Франции. Австрия вступила в тайные переговоры с русскими высшими военачальниками, заключила секретное перемирие с Россией и также обязалась принять участие в борьбе с Францией.

Результатом освобождения европейских народов от диктата Наполеона стало развертывание в Европе демократического движения, вызревание реформистских устремлений, начало глубоких социально-экономических и политических перемен в Германских землях, прежде всего в Пруссии, в Италии, а позднее и в самой Франции.

А в это время Наполеон лихорадочно готовился к продолжению борьбы. В короткий срок он сумел собрать новую 500-тысячную армию. Но качество её, боевой дух были уже иными, чем у его прежних прославленных корпусов. В большинстве своем это были ещё необстрелянные юнцы, которые, однако, как и прежние его ветераны, пока ещё слепо поклонялись своему кумиру и безоглядно верили ему. Свою армию Наполеон значительно усилил также за счет вывода боевых частей из Испании, где все шире разгоралась освободительная война против французских оккупантов. Летом 1813 г. остатки французских войск вынуждены были отступить за Пиренеи. Испания стала свободной.

Однако ни о каком мире со своими противниками на условии значительных уступок со своей стороны Наполеон не хотел и слышать.

Летом 1813 г. Наполеон перешел в наступление. С ним были свежие части, с ним шли его прославленные маршалы. Наконец, не померк его организаторский талант и полководческий гений. Вторгнувшись в Восточную Германию, Наполеон нанес поражение союзникам под городами Люцен и Бауцен. В середине августа в двухдневном сражении он одержал верх над объединенной русско-прусско-австрийской армией под Дрезденом.

Но это были временные успехи. Теперь Наполеону противостояли армии, правительства, народы почти всей Европы. Ядром этого противоборства с Францией оставалась русская армия, сохранившая свой боевой состав, своих генералов, свой несгибаемый дух. Все это ярко подтвердилось в трехдневной «битве народов» под Лейпцигом 4–7 ноября 1813 г. С обеих сторон в ней участвовало более 500 тысяч человек. Основной удар Наполеона выдержали русские и немецкие войска, а затем перешли в контрнаступление. Французы были сломлены. Объединенными войсками союзников командовал М. Б. Барклай-де-Толли.

В конце декабря союзные войска перешли Рейн и вступили на территорию Франции. А вскоре было принято решение двигаться на Париж. После кровопролитного сражения под Парижем французы отступили и 18 марта 1814 г. французская столица капитулировала. Наполеон отрекся от престола.

В те дни Александр I постоянно подчеркивал, что, борясь с Наполеоном, он остается другом французского народа. Обращаясь после взятия Парижа к французскому Сенату, он сказал: «Справедливо и разумно дать Франции учреждения сильные и либеральные, которые соответствовали бы степени настоящего просвещения». Он настоял на введении во Франции конституционного правления. Он отрицательно отнесся к восстановлению на французском троне Людовика XVIII в. и сам принял участие в составлении для Франции конституционной «Хартии». Она гарантировала равенство всех граждан Франции перед законом, религиозную веротерпимость и сохраняла в неприкосновенности Гражданский кодекс Наполеона — этот свод законов уже нового буржуазного общества. Исполнительная власть оставалась за королем, но «Хартия» устанавливала в стране двухпалатную Ассамблею — парламент. Она имела ограниченную законодательную власть: без права инициировать законы, но с правом отвергать законопроекты, предложенные королем. Отстояв эту «Хартию», Александр I тем самым продолжил свои конституционные реформы, которые он с оглядкой начал в России, более решительно — в Финляндии, а теперь и во Франции.

Венский конгресс. 30 мая 1814 г. победители продиктовали поверженной Франции условия мирного договора. Наполеон был сослан на остров Эльба. Франция лишилась всех своих завоеваний в Европе и была ограничена довоенными территориями. Её приобретения на Аппенинах — в Северной Италии и на Адриатическом побережье — отошли к Австрии; завоеванные Наполеоном Бельгия и Голландия отныне объединились и превращались в независимое Нидерландское королевство. Ключевая стратегическая позиция на Средиземном море — остров Мальта — была передана Англии. Потеряла Франция в пользу Англии и часть своих заморских владений.

Однако это было лишь началом политического переустройства Европы. Своей судьбы ждали Царство Польское, немецкие государства. Если претензии Англии и Австрии были в какой-то степени удовлетворены, то Россия и Пруссия ещё ждали благодарности от союзников за свой вклад в дело сокрушения Наполеона и перенесенные невзгоды, потери и разрушения.

Там же в Париже состоялась договоренность о решении дальнейших судеб Европы в Вене на общеевропейском конгрессе.

И вот теплой и ясной осенью 1814 г. в Вене собрались устроители судеб европейского континента. На Венском конгрессе присутствовало 2 императора, 4 короля, 2 принца, 3 великих герцога, 215 глав княжеских домов, 450 дипломатов. Это было пышное собрание.

Но уже в первые дни Венского конгресса европейские острословы довольно метко охарактеризовали его работу следующими словами: «Конгресс танцует, но не движется». И это было справедливо, потому что сразу же между победителями возникли непреодолимые противоречия, особенно между тремя наиболее влиятельными на континенте державами — Англией, Россией и Австрией, каждая из которых претендовала на доминирующую роль в послевоенной Европе. Недаром австрийский канцлер Меттерних, один из главных противников усиления России на континенте, в одной из бесед говорил французскому министру иностранных дел Талейрану: «Не говорите о союзниках, их нет более». В Европе 1814–1815 гг. вступил в действие непреложный закон истории, по которому члены коалиции, сокрушившей могучего соперника и приступившей к разделу завоеванных им территорий, сразу же начинают скрытую борьбу за первенство на освободившемся политическом поле. Эта борьба неизменно приводит к созданию новых коалиций, которые так же неминуемо ведут к очередной европейской войне. В этом смысле 1814 год, Венский конгресс дали начало этому новому процессу, который привел в конце концов к Крымской войне 1853–1856 гг.

Победители договорились, что в послевоенном устройстве должен восторжествовать принцип легитимизма (от лат. «легитимус» — законный). Это означало, что старые династии, изгнанные со своих тронов Наполеоном, должны быть восстановлены. Но на этом пункте победители не остановились: слишком уж много перемен произошло в Европе за последние 20 лет. Поэтому этот возврат к легитимизму был неполным, весьма ограниченным. Примером стали Франция и Пруссия. Во Франции, наряду с реставрацией династии Бурбонов, появился парламент, в Пруссии было ликвидировано крепостное состояние крестьян. Во всех этих процессах русский царь, не осмелившийся на решительные реформы в России, принял самое деятельное участие.

Интересы держав схлестнулись позднее, когда стал обсуждаться вопрос о судьбах Польши и Саксонии, бывшей союзницы Наполеона.

Александр I претендовал на переход к России земель образованного Наполеоном Герцогства Варшавского с предоставлением ему широкой автономии и конституционных прав в рамках Российской империи. Однако на земли южной Польши претендовала Австрия; северные приморские польские земли стремилась присвоить себе Пруссия. А за всем этим стояла Англия, не желавшая усиления России в Европе за счет присоединения к ней значительной части польских территорий. Английская делегация настаивала на разделе польских территорий между тремя державами — Россией, Австрией и Пруссией, что вызывало ярость Александра I, считавшего, что именно Россия, сокрушившая военную машину Наполеона, должна иметь преимущества в решении судеб Восточной Европы.

3 января 1815 г. три державы — Англия, Австрия и Франция заключили против России тайный военный союз. Каждая из сторон в случае военного конфликта с Россией обязалась выставить армию в составе 150 тысяч бойцов. К этому договору присоединились ещё несколько государств.

В ходе напряженных переговоров, личных встреч глав государств друг с другом к февралю 1815 г. Венскому конгрессу в конце концов удалось согласовать основные позиции. Царство Польское отходило к России, и император высказал намерение ввести там конституционное правление. Но не все польские земли отошли к России. Познань и ряд других городов были переданы Пруссии за то, что она получила не всю Саксонию, а только 2/5 её территории. Часть Польши — Восточную Галицию — получила и Австрия. На конгрессе обсуждалось создание Германского союза с общегерманским сеймом, куда входили бы все мелкие германские королевства и княжества. Главная роль в этом союзе принадлежала Австрии. К Австрии отходила и часть итальянских земель, обещанных ей по Парижскому миру.

Напряженные переговоры ещё продолжались, когда в ночь с 6 на 7 марта запыхавшийся курьер буквально ворвался в императорский дворец в Вене, где гремел очередной бал, и вручил императору срочную депешу из Франции. Она извещала о том, что Наполеон Бонапарт покинул остров Эльба, высадился на юге Франции и с вооруженным отрядом движется на Париж. А уже через несколько дней пришли сообщения, что население и армия восторженно встречают бывшего императора и вскоре ожидается его прибытие во французскую столицу.

Начались знаменитые 100 дней Наполеона. И тут же прекратились все споры, интриги, тайные сговоры на Венском конгрессе. Новая страшная опасность объединила потенциальных соперников. Англия, Россия, Австрия, Пруссия вновь создали против Наполеона очередную коалицию. По дорогам Северной Европы снова нескончаемым потоком потянулись войсковые колонны, загрохотали военные обозы.

Ещё не начиная военных действий, Наполеон нанес коалиции сильнейший дипломатический удар: войдя в королевский дворец, он обнаружил среди брошенных в панике документов Людовика XVIII и секретный протокол трех держав против России. Наполеон тут же распорядился доставить его курьером в Вену, надеясь тем самым открыть глаза Александру I на коварство и враждебность к России его союзников. Держа этот документ в руках, Александр I и принял австрийского канцлера. Тот поначалу растерялся, но потом просто замолчал: действительно, сказать было нечего. Однако Александр I в очередной раз в общении со своими политическими партнерами проявил великодушие. Он заявил, что новая опасность для Европы слишком велика, чтобы обращать внимание на подобные «пустяки», и бросил текст тайного договора в камин.

После этого переговоры пошли быстрее, многие противоречия были улажены, и в начале июня 1815 г. европейские державы подписали заключительный документ конгресса, который был выработан ещё до появления Наполеона в Париже. А через несколько дней, 18 июня 1815 г., Наполеон был наголову разбит на картофельных полях при местечке Ватерлоо объединенными силами английской и прусской армий. Его военная и политическая звезда окончательно закатилась. Уже будучи пленником Англии, он был отправлен в далекую Атлантику, на остров Святой Елены — место, отличавшееся губительным климатом. В 1821 г. Наполеон умер там в возрасте 54 лет, по-видимому, отравленный английской охраной.

Священный союз. Мировая война первого десятилетия XIX в. стала одновременно первым мировым опытом регулирования международных отношений, политической стабилизации на европейском континенте, гарантированной всей мощью держав-победителей. Венский конгресс, его решения — непоследовательные, противоречивые, несущие в себе заряд будущих взрывов, — тем не менее в известной степени сыграли свою роль, Но монархи этим не удовлетворились. Необходимы были более прочные и не только силовые, но и юридические, а также нравственные гарантии. Так появилась в 1815 г. идея Священного союза европейских государств — первой общеевропейской организации, целью которой должно было стать прочное обеспечение существующего порядка вещей, незыблемости нынешних границ, стабильности правящих династий и других государственных установлений при уже свершившихся и утвержденных в разных странах послевоенных переменах. Инициатором этого союза европейских государств стал Александр I.

Основные положения договора о Священном союзе Александр написал собственноручно. Они содержали следующие статьи: поддерживать между государствами узы братской дружбы, оказывать друг другу помощь в случае дестабилизации международной обстановки, управлять своими подданными в духе братства, правды и мира, считать себя членами единого христианского сообщества. В международных делах государства должны были руководствоваться евангельскими заповедями. Характерно, что Александр I не только ограничился этими чисто «пропагандистскими» положениями, но на дальнейших конгрессах Священного союза поставил вопрос об одновременном сокращении вооруженных сил европейских держав, о взаимных гарантиях неприкосновенности территорий, создании межсоюзнического штаба, принятии международного статуса лиц еврейской национальности, которые подвергались дискриминации во многих странах Европы. И позднее на конгрессах Священного союза ставились вопросы большого гуманистического звучания. Державы дружно объединились против морского пиратства, подтвердили решение Венского конгресса о запрещении работорговли, объявили европейские реки свободными для судоходства без каких бы то ни было ограничений.

По существу, решения Венского конгресса и Священного союза и создали в Европе так называемую «венскую систему», которая плохо ли хорошо ли, но существовала 40 лет, предохраняла европейский континент от новых больших войн, хотя противоречия между ведущими державами Европы по-прежнему существовали и являлись достаточно острыми.

Это выявилось сразу же после введения «венской системы» в жизнь. И главным её испытанием стало не столько территориальные претензии держав друг к другу, сколько революционное движение, которое было логическим продолжением грандиозных преобразований общественной жизни стран Европы, начатых Английской и продолженных Великой французской революциями.

В этих условиях перед Священным союзом и его лидером Александром I стояла непростая задача — отделить зерна от плевел: поддержать действительно прогрессивные с точки зрения цивилизации конституционные настроения и институты, совместить их с эволюционным развитием европейских государств без кровавых драм, уничтожающих войн, жесточайших расправ. Вот в этом основном вопросе члены Священного союза смотрели на вещи по-разному.

Страшась испанской революции 1820 г. и помня о революционных ужасах собственной страны, Франция требовала немедленной и решительной интервенции в поддержку испанской монархии. Александр I, напротив, признал события в Испании правомерными и конституционными, поскольку народное движение сделало своим знаменем конституцию, парламентаризм, и сам испанский король присягнул конституции.

Затем вспыхнули революционные движения в Италии и Португалии. В 1820 г. произошла бескровная революция в Неаполе, и король Фердинанд II был вынужден провозгласить конституцию по испанскому образцу и согласиться на созыв парламента. Однако успехи южных революционеров вдохновили северные провинции Италии, находящиеся под властью австрийских Габсбургов. Там началось мощное общественное движение. Легитимный каркас Европы затрещал по швам. Австрия требовала военного вмешательства и согласия на это России. Но либерально настроенный Александр I противился этим насильственным мерам.

Таким образом, представление о Священном союзе как абсолютно реакционной и контрреволюционной организации не выдерживает критики. На Конгрессе Священного союза в Троппау в 1820 г. было принято решение о мерах «морального воздействия» на революционные силы как в Испании, так и на юге Италии. Русская делегация выступала за политические методы урегулирования конфликтов. Австрия же рвалась к применению военной силы. Другие державы, в первую очередь Пруссия, поддержали Австрию. России в конце концов пришлось уступить. Австрия ввела войска в Италию. Свою армию для спасения испанской династии направила за Пиренеи и Франция.

Так благие намерения Александра I и устроителей Священного союза в конце концов были Смяты эгоистическими политическими интересами держав. Кроме того, опять замаячили призраки якобинства, беспощадного сокрушения тронов. В этих условиях заколебались даже либералы, к которым относился и Александр I.

И все же, несмотря на глубокие противоречия, разрывавшие Священный союз с самого начала его существования, он во многом способствовал стабилизации ситуации в Европе, внес в европейскую практику новые гуманистические идеи, не дал Европе скатиться к новому военному и революционному экстремизму, хотя так и не превратился в сильную наднациональную организацию.

Победа над могучим противником воодушевила все русское общество. Спаянное воедино в тяжкие месяцы горестных испытаний, оно теперь считало эту победу своей собственной, независимо от социального положения, образования, личного вклада в разгром врага. В обществе ощущался небывалый подъем, вызревали надежды на лучшее будущее. Уставшая, разоренная, обескровленная страна принималась за восстановление своего хозяйства.

Однако очень быстро выяснилось, что грандиозные военные успехи и духовный патриотический порыв народа не изменили существенным образом саму традиционную русскую жизнь, её уклад, порядки, социально-политическое устройство. По-прежнему в стране царило крепостное право, по-прежнему абсолютистский режим, самодержавие, отстраненность народа от решения судеб страны преобладали в русской жизни.

Этот разрыв между ожившими надеждами на существенные перемены и инертностью, неподвижностью самой русской жизни в послевоенный период и стал характерной чертой русского общества в последние годы правления Александра I.

Крестьянство ожидало дальнейших действий властей. Кроме того, значительная часть крестьян, состоявшая в качестве солдат-рекрутов в русской армии, победно прошла почти всю Европу. И что же увидели там эти люди? Крепостное право повсеместно было отменено. Солдаты шагали по чистым мощеным городам, проходили мимо крепких крестьянских фермерских хозяйств, хорошо обработанных аккуратных полей, садов и огородов, которые давали на плодородных и теплых западных землях урожаи намного больше, чем в России.

Вернувшись на Родину, они вновь застали в незыблемом состоянии крепостную подневольную жизнь своих односельчан, своеволие помещиков, жесткие общинные порядки.

Духовный послевоенный подъем народа очень быстро обернулся буднями старой жизни, старыми налогами, повинностями, новыми, порой ужесточенными, требованиями со стороны хозяев. Именно этим объяснялись многочисленные волнения в крестьянских селениях, неповиновение властям, уклонение от уплаты налогов и исполнения повинностей и использование такого старого испытанного способа избегнуть нажима со стороны владельцев, как бегство.

Возникли волнения и в отдельных помещичьих хозяйствах, когда крестьяне выступали против непосильных в новых условиях оброков, барщины.

Характерно, что это время почти не знает откровенных неистовых схваток крепостных крестьян с помещиками и властями. Методы борьбы были в основном мирными, и это, видимо, было следствием того глубокого духа единения народа в месяцы тяжелых испытаний военного времени.

Возобновились волнения и неповиновения среди рабочих. Взбунтовались рабочие новгородской парусной мануфактуры. В 20-е годы постоянными стали волнения на металлургических заводах Демидовых на Урале, на пермских предприятиях.

Наконец, и это стало небывалым для тогдашней России, в 1820 г. взбунтовался гвардейский Семеновский полк. Солдаты и младшие офицера давно уже негодовали по поводу бесчеловечного и грубого обращения с ними самодура и садиста полковника Шварца. Солдаты одной из рот заявили протест против жестокого обращения со стороны командира. Роту изолировали и поместили целиком в Петропавловскую крепость. Тогда восстал весь полк и отказался повиноваться командирам. Власти ответили быстро и жестко: казармы полка были окружены войсками. Под угрозой расправы солдаты покорились, полк был расформирован, солдаты разосланы по дальним гарнизонам. Однако это выступление не осталось незамеченным властью. Разобравшись в деле, царь отдал полковника под суд, но заметил, что его неправомерные действия ещё не дают право подчиненным выступать против командиров.

Вскоре под влиянием выступления семеновцев началось брожение и в других гвардейских полках. И дело было не только в жестоких порядках, господствовавших в ту пору в русской армии, но и в том, что большинство армейских частей побывали за границей, солдаты увидели новую жизнь, почувствовали себя победителями, они уже не желали более мириться с прежними порядками.

Военные поселения. Характерной чертой послевоенной жизни России стали так называемые военные поселения.

Военные поселения как сочетание солдатами военной службы с крестьянским трудом для самообеспечения не были в то время чем-то новым. Ещё в XVI в. в пору масштабных войн к такой форме поддержания в готовности своих вооруженных сил переходили некоторые германские земли, Швеция, Венгрия, Австрия. В России к этой идее обратился Александр I в условиях разорения страны, нехватки средств для содержания большой армии.

В России эта военно-экономическая идея накладывалась на абсолютистскую власть, бесправие населения, тяжкое крепостное состояние крестьян, подневольную 25-летнюю службу рекрутов. К тому же военных поселян отдавали под власть начальников больших и малых, для которых насилие над людьми было нормой жизни.

Учитывая эти обстоятельства, ряд высших российских сановников выступали против этого нововведения. Среди них был и фаворит Александра I всесильный граф А. А. Аракчеев, который в отсутствие императора в России, во время его пребывания на Венском конгрессе, в Париже, в других странах практически осуществлял руководство страной. Но именно Аракчееву Александр I поручил организацию военных поселений.

В короткий срок в северо-западных, центральных и некоторых южных губерниях России появились поселения государственных крестьян и казаков, которые по-прежнему вели сельское хозяйство, но одновременно несли и военную службу, поддерживая свою воинскую готовность. И все это без каких бы то ни было затрат со стороны государства.

В районе военных поселений были возведены поселки с жилыми домами для поселян, весьма напоминающие современные коттеджи. Между ними были протянуты шоссе, на дорогах сооружены дома связи, здания штабов, школы, гауптвахты, дома для офицеров, построены новые церкви, разбиты плацы для экзерциций. В этих же районах были сооружены госпитали, типографии, появились даже библиотеки. Все это было окружено ухоженными полями, четко обозначенными выгонами для скота. А. А. Аракчеев превратил военные поселения в прибыльные хозяйства. К концу царствования Александра I их капитал, находящийся в созданном Аракчеевым поселенческом Кредитном банке, составлял 26 миллионов рублей. Банк материально поддерживал поселян, выдавал льготные ссуды офицерам. На случай неурожая были созданы специальные хлебные магазины. А. А. Аракчеев внедрял в поселениях различные агрономические новшества, развивал торговые промыслы, поощрял торговую предприимчивость поселян. По всем показателям уровень жизни в военных поселениях был значительно выше, чем в обычной российской деревне.

Однако несмотря на это, для самих поселян новая жизнь превратилась в сущий ад. Дело в том, что их благоденствие доставалось тяжким трудом, да ещё связанным с военной службой, мелочной регламентацией всего и вся, круглосуточным надзором за их жизнью, бытом, хозяйством, религиозными отправлениями, нравственностью и даже интимной жизнью. У Аракчеева были разработаны инструкции для военных поселян, казалось, на все случаи жизни: когда вставать, топить печь, выходить в поле или на военные учения, когда заключать браки и даже с кем, как кормить и воспитывать младенцев.

Многое из того, что предписывалось поселянам, было разумным, толковым и нацелено на конечный результат. Но все это было совершенно невыносимо для обычного крестьянина с его традиционным общинным укладом жизни. Особенно тяжело переживали поселяне преследования со стороны Аракчеева за пьянство, запреты на употребление алкоголя в неурочное время. В случае нарушений установленных правил следовала брань, зуботычины, а то и более жестокие наказания — батоги, шпицрутены, колодки. Проводниками порядков, установленных Аракчеевым, надсмотрщиками были, как правило, младшие офицеры — люди малокультурные, жестокие, стремившиеся выделиться у высшего начальства своим рвением. И все это при полном бесправии военных поселян, бывших винтиками в тяжелой, внешне благопристойной, но внутри страшной и жестокой машины. Жалобы Аракчеев жестоко пресекал, бунты подавлял силой. Государство создало эту систему, и начальник военных поселений служил ей истово. Около 400 тысяч простых людей России оказались в послевоенное время в этом тяжелом крепостническом капкане.

Внутренняя политика правительства. Военное разорение, нехватка средств, недовольство народа, особенно крепостного крестьянства и работных людей, брожение в армии требовали от правительства мер по стабилизации положения в стране.

Однако твердой и ясной линии во внутренней политике у Александра I так и не выработалось. С одной стороны, реакционные правительственные круги, бюрократия, широкие слои малообразованных, заскорузлых в своих взглядах помещиков, значительная часть духовенства требовали «закручивания гаек», ужесточения традиционных порядков, искоренения даже каких бы то ни было мыслей о возможности конституционных нововведений и освобождения крестьян. С другой — сам Александр I, по-прежнему не расстававшийся с либеральными идеями своей юности, а также близкие к нему просвещенные, широко мыслящие вельможи, бывшие соратники по Негласному комитету, размышляли над новыми для России путями. В результате внутренняя политика России с учетом как давления реакционных сил, так и веяний либерального толка складывалась противоречиво и даже причудливо.

К концу второго десятилетия XIX в. в связи с требованиями помещиков ужесточилась политика против крестьянских побегов. Были изданы указы, требовавшие от властей усилить паспортный контроль, искоренять укрывательство беглых. Все более строгими стали цензурные требования, все более затруднительными выглядели правила выезда за границу. Реорганизованное Министерство духовных дел и народного просвещения все решительней и масштабней внедряло в преподавание богословские начала. В некоторых учебных округах взяли верх сторонники выдвижения на первый план в университетском образовании религиозных предметов. Либеральные и просвещенные профессора стали преследоваться, некоторые из них были уволены. Все чаще Собственная Его Величества Канцелярия, выполняя волю и указания самодержавного монарха, подминала под себя деятельность различных министерств и ведомств. Все это, наряду с существованием военных поселений, позволяло современникам говорить об усилении реакционных черт в последние годы правления Александра I.

Вместе с тем Александр I не отказывался от своих прежних либеральных планов. Однако некоторые из них он осуществлял вне центральных русских губерний, т. е. там, где они не могли затронуть интересов помещиков, а те, которые касались всей России, он продвигал по-прежнему крайне нерешительно и осторожно, боясь резких политических движений. Так, в 1816–1819 гг. царь поддержал инициативу прибалтийского дворянства, проявившего готовность освободить крестьян, так как в этих регионах крепостной труд становился все более невыгодным. По новому положению здешние крестьяне получили личную свободу, но лишались права на землю. Затем царь попытался подтолкнуть к тому же решению помещиков Малороссии, но те с негодованием встретили эту затею, и Александр I отступил. Одновременно он поручил своим помощникам А. А. Аракчееву и министру финансов Д. А. Гурьеву подготовить предложение по отмене крепостного права в России. Оба государственных деятеля представили свои предложения царю. Он одобрил их. Был создан даже секретный комитет, занимавшийся этой проблемой. Но дело вновь окончилось ничем. Александр I никогда не забывал судьбы своего несчастного отца Павла I, убитого заговорщиками.

Продолжал император так же осторожно и скрытно продвигать свои конституционные идеи. Так, на исходе второго десятилетия XIX в. Александр I поручил группе своих советников во главе с бывшим членом Негласного комитета князем H. Н. Новосильцевым разработать проект конституции для России. Вскоре проект был готов. Разработанная Новосильцевым «Государственная Уставная грамота Российской империи» оказалась поразительным документом. По этому проекту Россия продолжала оставаться монархией, но одновременно приобретала совершенно новый парламентский облик. В стране предполагалось ввести выборный двухпалатный парламент — Государственную думу, местные выборные представительные органы — «сеймы». «Уставная грамота» провозглашала свободу слова, печати, вероисповеданий, равенство всех граждан империи перед законом, неприкосновенность личности. Собственность объявлялась священной и неприкосновенной. Александр I одобрил документ. Казалось, Россия вот-вот перейдет к конституционному устройству. Но царь вновь побоялся противников реформ.

В то же время, как до Отечественной войны 1812 г., так и после нее, вплоть до последних лет правления, Александр I поддерживал и продвигал конституционные идеи в Финляндии и Польше.

В 1818 г. Царству Польскому была высочайше дарована конституция, предоставлено самоуправление, право иметь собственную армию; получили поляки и свободу печати.

Конституционные реформы в Финляндии и Польше царь рассматривал как начало будущих политических перемен для всей России, о чем он и сказал при открытии Польского сейма.

Таким образом, во внутренней политике России противоречиво уживались конституционные, антикрепостнические начала и, напротив, реакционные, самодержавные, крепостнические тенденции, милые сердцу российского дворянства, российской бюрократии и духовенства и направленные на сохранение существующего режима на всей остальной территории страны.

Брожение в обществе, постоянное ожидание реформ, недовольство и вспышки неповиновения крепостного крестьянства, рабочих, возмущение режимом военных поселений затронули широкие слои жителей России. Но с особой остротой они отразились на просвещенной, молодой, а потому наиболее решительной и пылкой части российского офицерства. Многие из офицеров прошли в юном возрасте великое испытание Отечественной войны 1812 г., проделали заграничные походы, победителями вошли в Париж. Большинство из них были воспитаны на идеалах французских просветителей, с восторгом воспринимали Великую французскую революцию, сокрушившую отжившие свой век феодальные устои и абсолютизм Бурбонов, хотя они не принимали бунты «черни», якобинского террора. Их взгляды во многом совпадали с настроениями молодого Александра I, его друзей по Негласному комитету. Вот почему они с энтузиазмом встречали каждый конституционный шаг императора, каждое его решение в пользу гуманизации общества и напротив, с негодованием осуждали проявление реакционных черт российской жизни в послевоенные годы.

Первые тайные общества. Поначалу офицеры собирались в гвардейских казармах в так называемые артели. Молодые люди горячо обсуждали текущие события, читали газеты. Некоторые из них вскоре пришли к мысли о необходимости активно действовать в целях переустройства России.

В 1816 г. возникло первое тайное общество в России. Заговорщики назвали его «Союз спасения». Его организатором стал полковник Гвардейского Генерального штаба Александр Муравьев. Ему было 24 года. В шестерку основателей Союза вступили также князь Сергей Трубецкой, братья Матвей и Сергей Муравьевы-Апостолы, Никита Муравьев и Иван Якушкин. Все они были участниками войны, побывали с русской армией за границей. Позднее в общество вошли гвардейские офицеры: 23-летний поручик кавалергардского полка Павел Пестель, князь Евгений Оболенский и Иван Пущин, друг А. С. Пушкина. Всего в составе «Союза спасения» числилось 30 офицеров. Почти все они принадлежали к титулованным дворянским семьям; С. Трубецкой и Е. Оболенский были даже потомками Рюриковичей. Все они имели блестящее образование, владели несколькими языками.

Чего же хотели эти молодые дворяне, старшему из которых — Трубецкому — исполнилось всего 27 лет? Они выступали за введение в России конституции, ограничение самодержавной власти императора и провозглашение гражданских свобод. Члены Союза также требовали ликвидации военных поселений. Однако никто из них не ставил вопрос о ликвидации монархии как формы правления в России. Напротив, члены «Союза спасения» были убежденными монархистами. Поэтому наиболее полезными средствами для достижения своих целей они считали всяческую пропаганду своих идей, продвижение единомышленников на государственные посты. Народу заговорщики не доверяли и боялись его бунтарской стихии.

Однако время шло. Провозглашение конституции в России становилось все более нереальным. Большую часть времени царь проводил за границей. В России же консервативные силы набирали уверенность. Это приводило к тому, что офицеры-заговорщики становились все решительней и нетерпеливей.

В 1818 г. царский двор вместе с гвардией на некоторое время перебрался в Москву по случаю закладки на Воробьевых горах памятника в честь победы в Отечественной войне 1812 г. Здесь в московских казармах гвардейская молодежь во время бурных споров о судьбах России создала новое тайное общество взамен малочисленного и нерешительного прежнего. Оно было названо «Союз благоденствия». Его организаторами выступили те же офицеры, однако состав стал значительно шире, а цели масштабней и определенней.

Члены нового тайного общества на первый план в своей деятельности выдвинули задачу формировать общественное мнение и, опираясь на его силу, освободить Россию от крепостного права и самодержавия. Но они по-прежнему не принимали революционных методов и полагались в основном на средства пропаганды, сочетание тайной организации с легальными действиями, участие в разного рода научных, хозяйственных, литературных, женских обществах, продвижение через них своих взглядов, расстановку там своих людей, подготовку моральной почвы для будущего переустройства страны.

В «Союзе благоденствия» состояло более 200 человек. Его программе симпатизировали не только широкие круги просвещенных офицеров и нарождающейся русской интеллигенции, но и высокопоставленные молодые люди — придворные, чиновники. Среди приверженцев идей Союза были даже люди, близкие к царю, в том числе его молодые генерал-адъютанты. Когда через одного из них Александру I стало известно о создании тайного общества в России, о его программе и даже участниках, то император отнесся к этому сдержанно. «Не мне карать», — сказал он. А потом пояснил, что подобные взгляды он и сам исповедовал в молодости.

«Союз благоденствия» просуществовал чуть больше прежнего тайного общества. Время стремительно меняло настроения членов Союза. В Европе прогремели новые революции 1820–1821 гг. В России восстал Семеновский полк, и некоторые члены «Союза благоденствия», служившие там, были разосланы по обычным армейским частям. Двое из них, настроенные наиболее революционно, — Сергей Муравьев-Апостол и юный Михаил Бестужев-Рюмин — оказались в Черниговском полку, на Украине. Там же, на юге, появился и Павел Пестель, ставший командиром Вятского полка.

По существу, тайное общество оказалось в кризисе. Все большее количество его членов требовали решительных действий, склонялись к ликвидации в России монархии и объявлению страны республикой, а также к революционному военному перевороту по примеру испанских офицеров. Другие продолжали исповедовать умеренную линию переустройства страны. В 1821 г. «Союз благоденствия» объявил о самороспуске. Обе стороны решили идти своим путем.

Образование Северного и Южного тайных обществ. Несмотря на ликвидацию «Союза благоденствия», дело тайных заговоров не умерло. Напротив, оно набрало большую силу.

Вскоре на юге в расположении 2-й армии было организовано новое тайное общество. Оно возникло на основе деятельности Южной управы (отделения) «Союза благоденствия» и стало называть себя с 1821 г. «Южным обществом». Его руководителем стал уже полковник Павел Пестель.

Но «Южное общество» не считало себя отдельной организацией. Его деятели мыслили себя частью единой с «северянами» тайной организации. Они полагали, что революция должна была начаться в столице, в Петербурге. Лишь это могло решить исход дела. А задача провинции состояла в том, чтобы поддержать и развить успех переворота в столице. Поэтому в число его руководителей избрали и одного из лидеров северной управы — Никиту Муравьева.

Через год, в 1822 г., было организовано «Северное общество», во главе которого стояли уже знакомые лица — H. М. Муравьев, брат Александра Муравьева, основателя «Союза спасения», С. П. Трубецкой, Е. П. Оболенский, и другие члены «Союза спасения» и «Союза благоденствия», жившие в Петербурге. Они также сознавали себя единой с «южанами» организацией и поддерживали с ними тесные контакты.

Однако на первых порах программы действий у «южан» и «северян» были различными.

«Южное общество», представленное радикально настроенным Пестелем, а также высланными на юг бывшими офицерами Семеновского полка, стояло на более революционных, решительных позициях. Руководители «Северного общества», напротив, исповедовали конституционные, умеренные взгляды. Это нашло яркое отражение в программных документах обоих обществ.

«Южное общество» в качестве программы действий приняло разработанную П. И. Пестелем «Русскую правду». В соответствии с этим документом «ничего не остается делать, как разрушить общество прежде всякого действия». П. И. Пестель был уверен, что достигнуть этого можно лишь революционным, насильственным путем. При этом он делил людей на «повелевающих» и «повинующихся» и считал, что это деление «происходит от природы человеческой». После военного революционного переворота власть должна была перейти в руки Временного революционного правительства и представлять собой беспощадную революционную диктатуру. Именно с позиций диктатуры, централизма, репрессий по отношению к противникам мыслил Пестель будущее переустройство России. В числе мер, направленных на достижение общего блага, справедливости, всеобщего равенства, он предусматривал цареубийство, истребление всей царской семьи, включая детей.

Основными программными положениями «Русской Правды» были ликвидация в стране монархии, учреждение республики, уничтожение крепостного права как постыдного состояния людей, превращение России в единое унитарное государство без учета национальных особенностей её регионов, решение «еврейского вопроса» путем либо выселения евреев из России, либо принудительного их отказа от своих национальных и религиозных особенностей. Все население страны объявлялось гражданами России с равными правами, сословия упразднялись. Место монарха должны были, по мысли Пестеля, занять однопалатный парламент — Народное вече, а в качестве исполнительной власти — состоящая из пяти человек державная Дума, члены которой должны были ежегодно меняться по одному человеку. Во главе Думы будет стоять президент — тот член Думы, которому оставалось работать в ней последний год.

Избирательное право, согласно «Русской Правде», предоставлялось всем гражданам России, достигшим 18-летнего возраста.

Радикально предлагал решить Пестель и крестьянский вопрос. Всю землю, находящуюся в пользовании, он предполагал разделить на две равные части: одну передать в общественную собственность и из нее бесплатно обеспечить наделами всех желающих работать на земле, в первую очередь крестьянство; другую передать в частную собственность граждан с тем, чтобы любой желающий, в том числе и помещик, мог её приобрести.

Таким образом, в «Русской Правде» и предполагаемых методах действия «Южного общества» сочетались, с одной стороны, экстремистские, насильственные черты, репрессивная практика, а с другой — демократические идеалы, которые, увы, можно было достигнуть лишь через кровь и насилие.

«Северное общество» пошло по другому пути. Его программой стала Конституция, разработанная одним из его лидеров Никитой Михайловичем Муравьевым. Согласно этому документу Россия оставалась монархией. Наследственный император должен быть главой исполнительной власти. H. М. Муравьев мыслил сделать его «верховным чиновником Российского государства». Императору полагался значительный оклад, из которого он мог содержать придворный штат, но сами придворные лишались избирательных прав и тем самым не могли влиять на судьбы страны.

По Конституции Муравьева Россия объявлялась федеративным государством. Всю Россию он предлагал поделить на «державы» со своими столицами, а столицей страны сделать Нижний Новгород, который находился, по мнению автора Конституции, в центре России и был славен своими патриотическими традициями и героическим прошлым.

Однако предлагаемое Н. Муравьевым устройство страны мало отличалось от планов Пестеля. И тот и другой полностью игнорировали принцип национального деления страны.

Муравьев предлагал ввести в стране законодательный орган — двухпалатный парламент, названный им «Народным вечем», в «державах» также должны были быть учреждены двухпалатные законодательные органы.

Если Пестель предусматривал широкое и равное избирательное право для всех граждан страны, достигших 18-летнего возраста, то Н. Муравьев имел в виду ограничить право участия в выборах высоким имущественным цензом, полагая, что только собственники, обладающие имуществом, могут верно ориентироваться в политике страны. Ещё более высокий имущественный барьер предусматривался для лиц, избираемых на общественные должности. Конституция Н. Муравьева предполагала также отмену крепостного права с наделением крестьян двумя десятинами земли и ликвидацию военных поселений.

Н. Муравьев и его приверженцы выступали против революционной диктатуры, цареубийства, поголовного насилия и рассчитывали, что после революционного переворота, который они признавали правомерным, поскольку правительство тормозило реформы, будет созвано Учредительное собрание, которое и проведет Конституцию в жизнь.

Экстремистские планы П. Пестеля, его диктаторские замашки встречали у умеренных конституционалистов неприятие. Отрицательно относились они и к самому П. Пестелю — человеку невысокого роста, властному, угрюмому, молчаливому, озлобленному, к тому же внешне похожему на Наполеона Бонапарта и подчеркивавшему это сходство.

Решительно настроенные члены «Южного общества» все настойчивей продвигали в тайном обществе идеи военного переворота, цареубийства, послереволюционной диктатуры.

Для пропагандирования своих взглядов П. Пестель в 1824 г. появился в Петербурге. На бурных собраниях заговорщиков он настоял на том, чтобы «Русская Правда» была принята как идейная платформа переворота. Под натиском Пестеля умеренные конституционалисты отступили, тем более что в составе «Северного общества» активизировалось экстремистское крыло в лице К. Ф. Рылеева, А. А. Бестужева, Е. П. Оболенского, П. Г. Каховского и др.

П. И. Пестель тайно от умеренных лидеров «северян» создал в Петербурге филиал «Южного общества», что вызвало протесты умеренных. Постепенно Александр и Никита Муравьевы отошли от тайного общества, заколебался князь С. П. Трубецкой.

В конце концов заговорщики согласились на учреждение в России после переворота республики (это была уступка «южанам») и созыв Учредительного собрания (это была уступка «северянам»). Договорились также о последующих съездах и подготовке совместного вооруженного выступления.

Готовясь к революционному выступлению, заговорщики неожиданно обнаружили существование ещё одного тайного революционного общества в России — «Общества соединенных славян». Оно было создано на Украине, в Полтавской губернии младшими офицерами из малоимущих дворян — братьями П. И. и А. И. Борисовыми, И. И. Горбачевским и другими и ставило целью свержение самодержавия, завоевание демократии в России и создание свободного славянского государства, объединяющего все славянские народы Восточной Европы. Осенью 1825 г. «Общество соединенных славян» влилось в состав «Южного общества».

Восстание 14 декабря 1825 г. События, однако, заставили заговорщиков торопиться. В ноябре 1825 г. в Таганроге после неожиданной и короткой болезни скончался до этого полный сил и никогда не болевший 47-летний Александр I. Смерть его была настолько неожиданной и странной, а завеса таинственности, окутавшая как его пребывание в Таганроге, так и последующие события (отпевание тела, его препровождение в Москву, поведение близких к нему людей), — трудно объяснимой, что вскоре поползли слухи о добровольном уходе Александра I от власти (о чем он неоднократно говорил окружающим и прежде) и подмене тела. Перед самой кончиной в Таганроге он получил сведения о заговоре в Южной армии, полные списки заговорщиков, среди которых было немало известных и даже близких ему лиц. Эти известия буквально потрясли Александра. Он приказал начать аресты. А через несколько дней императора не стало.

Неожиданная смерть (или уход) императора обострила вопрос о престолонаследии ещё в связи с тем, что у него не было детей от официального брака. В соответствии с законом о престолонаследии в Российской империи трон должен был перейти ко второму лицу по мужской линии в династии — его брату Константину. Однако тот уже давно фактически отказался от престола, связав свою судьбу с особой не королевской крови — польской красавицей графиней Иоанной Грудзинской. Это автоматически лишало его потомство прав на престол и устраняло его от претензий на российский трон. Поэтому незадолго до отъезда в Таганрог Александр I написал завещание, в котором согласно закону о престолонаследии передавал после своей смерти трон третьему по старшинству сыну Павла I Николаю Павловичу, у которого уже родился к этому времени наследник, будущий император Александр II. Однако, видимо, колеблясь в своих решениях и ещё не определив свою судьбу, Александр I держал завещание, как и отказ Константина от престола, в тайне. Таким образом, для России Константин оставался официальным наследником.

Все это сразу же создало запутанную политическую ситуацию, которой и решили воспользоваться заговорщики в Петербурге. Они задумали помешать присяге официального Петербурга Николаю, вывести верные им войска на Сенатскую площадь, захватить Зимний дворец, арестовать царскую семью, заставить Сенат объявить о низложении монархии и издать манифест об учреждении Временного революционного правительства, ликвидации крепостного права, уравнении всех граждан перед законом, уничтожении рекрутской повинности и военных поселений и о других революционных мерах, значившихся в их программах. После этого они предполагали собрать Учредительное собрание (Великий Собор) и вынести на его рассмотрение программы будущего переустройства России.

Диктатором, т. е. командующим силами восставших, был выбран полковник Генерального штаба князь Сергей Петрович Трубецкой.

Казалось, все благоволило к заговорщикам. 27 ноября столица и армия, как это и было положено, присягнули Константину.

В этот же день Николай, его семейство, Сенат и другие учреждения также присягнули Константину. Но вопрос не был решен окончательно, так как появилось завещание Александра I, подтверждение отказа от прав на престол самого Константина. Теперь требовалась переприсяга. Она была назначена на 14 декабря. Николай уже знал о наличии заговора как в Петербурге, так и в Южной армии и дал приказ начать повсюду аресты заговорщиков. Но предотвратить заговор уже не удалось. Собираясь на свои последние встречи, заговорщики также готовились к 14 декабря, стремясь помешать переприсяге и осуществить государственный переворот. Решающая встреча прошла на квартире Рылеева. Он просил Каховского переодеться в мундир лейб-гренадерского полка, проникнуть во дворец и до его захвата убить Николая I. Якубовичу поручалось захватить Зимний дворец. Другой части верных войск надлежало овладеть Петропавловской крепостью.

Наступило холодное, сумрачное, ветреное утро 14 декабря. В предрассветных сумерках Московский полк во главе со штабс-капитаном лейб-гвардии драгунского полка А. А. Бестужевым, поддавшись агитации заговорщиков, выступил из казарм, расправившись со своими командирами. С боевым снаряжением он прибыл на Сенатскую площадь и встал в форме каре вокруг памятника Петру I. Восстание началось. Но сразу же план его стал рушиться. Каховский рано утром отказался совершить акт цареубийства, не желая быть террористом-одиночкой. Якубович отказался вести восставшие части на Зимний дворец, боясь, как он говорил, резни во дворце и убийства царской семьи. Таким образом, Зимний дворец стоял неколебимо, и царь, узнав о начавшемся восстании, стянул к нему верные войска. К тому же на площадь не явился Трубецкой. Он ходил около здания штаба, выглядывая из-за угла, откуда просматривалась Сенатская площадь, стараясь узнать, много ли собралось восставших войск и стоит ли ему рисковать жизнью. Князь так и не решился появиться перед повстанцами, оставив их без военного руководства. К 11 часам утра выяснилось, что Сенат уже присягнул Николаю I и сенаторы разъехались по домам. Здание Сената опустело.

На площади появился новый монарх, окруженный верными войсками, прибыл генерал-губернатор Петербурга Милорадович. Правительственные войска предприняли против восставших несколько атак, но они были отбиты оружейным огнем. Напряжение на площади нарастало. К восставшим подошло подкрепление — лейб-гренадеры, гвардейский морской экипаж, и теперь в каре стояло около 3 тысяч человек при 30 офицерах. Николай, со своей стороны, подтянул на площадь, кроме пехотных частей, артиллерию, конную гвардию, которые вчетверо превосходили силы повстанцев. На площади был выбран новый военный руководитель восставших войск — князь Е. П. Оболенский.

Весть о восстании быстро распространилась по Петербургу. К площади подходили толпы людей. Вскоре количество собравшейся «черни» перевалило за 150 тысяч. Среди толпы было немало рабочих, трудившихся неподалеку на стройке Исаакиевского собора. Из толпы в верных царю солдат летели камни, палки. В адрес Николая слышались угрозы. Собравшиеся явно сочувствовали повстанцам.

Остерегаясь поначалу допустить кровопролитие и тем самым запятнать начало своего царствования, царь направил к восставшим М. А. Милорадовича. Герой Отечественной войны 1812 г., отважный военачальник пользовался огромной популярностью среди солдат. Милорадович подскакал к каре и обратился к повстанцам с горячей речью, уговаривая их одуматься и возвратиться в казармы. Солдаты смутились. Положение было критическим. Е. П. Оболенский бросился к генерал-губернатору и штыком поворотил его лошадь, ранив при этом Милорадовича в бедро. Подбежавший Каховский выстрелил из револьвера генералу в спину. Того, уже смертельно раненого, подоспевшие офицеры подхватили под руки и отвезли домой. На какой-то момент дух повстанцев укрепился. Они тут же прогнали посланных к ним с увещеваниями митрополитов.

Наступали ранние зимние сумерки. Около трех часов пополудни Николай I приказал открыть огонь из пушек. Поначалу был дан залп картечью боевыми зарядами поверх каре. Это не поколебало повстанцев. Они ответили оружейным огнем. Следующий залп был уже прицельный. Картечь поразила первые ряды повстанцев. Каре дрогнуло и рассыпалось. Солдаты побежали на лед Невы, пытаясь перебраться на Васильевский остров вдоль Английской набережной. Пальба вслед им продолжалась, в дело вступили конногвардейцы, преследовавшие бежавших. На льду Невы офицеры попытались остановить своих солдат, построить их для боя, но артиллерия ударила ядрами по льду; он начал крошиться, образовались разводья, полыньи. Повстанцы стали тонуть. Их ряды окончательно смешались. Вскоре все было кончено. Площадь была очищена от мятежников, народ разбежался. Полиция и солдаты убирали трупы, уносили тяжело раненых, многих из них спускали в проруби под лед. Следы крови на брусчатке площади и на мостовых засыпали свежим снегом. В эти же часы по всему городу начались облавы и аресты. Арестованных декабристов, как стали называть повстанцев после 14 декабря, свозили в Зимний дворец. Он со всех сторон был окружен верными императору войсками. На Дворцовой площади расположились Преображенский полк, егеря и кавалергарды.

Потерпело неудачу и восстание на юге страны. Вождь «Южного общества» П. И. Пестель был арестован 13 декабря, накануне восстания в Петербурге. Другие члены «Южного общества» были ещё на свободе.

Через несколько дней они узнали о восстании в Петербурге и, верные своим обещаниям, решили действовать заодно с «северянами». 29 декабря вспыхнул мятеж Черниговского полка во главе с подполковником С. И. Муравьевым-Апостолом и подпоручиком М. П. Бестужевым-Рюминым. Восставшие захватили город Васильков, где располагалась одна из управ «Южного общества». Оттуда полк направился к близлежащему Житомиру на соединение с другими частями, которых готовили к выступлению офицеры-заговорщики. Однако путь им преградил правительственный отряд, высланный на подавление восстания. На черниговцев обрушились артиллерийские залпы. С. И. Муравьев-Апостол был ранен и очнулся уже в плену. С оружием в руках был схвачен и его друг Бестужев-Рюмин. Повстанцы были рассеяны. На юге также начались аресты.

17 декабря в Петербурге приступил к работе следственный комитет, который заседал в течение шести месяцев.

В ходе следствия декабристы отвечали на многие вопросы — и не только о подготовке и ходе восстания, но и о причинах зарождения революционных взглядов, путях формирования тайных обществ. Многие из них, в том числе представители титулованной знати, давали в своих ответах, а также при личных встречах с царем откровенные показания, называли всех товарищей, подробно излагали свои взгляды и программы. Они — дворяне — стремились показать первому дворянину империи обоснованность и закономерность своих действий. На многих сильное впечатление оказала личная заинтересованность Николая I в том, чтобы доискаться причин революционного мятежа группы офицеров. Другие были сломлены тяжелыми условиями содержания в Петропавловской крепости, полной неизвестностью относительно своей судьбы, страхом смерти.

Потом начался суд. Все декабристы в соответствии с их виной были разделены на 11 разрядов. Пятеро (Пестель, Рылеев, Муравьев-Апостол, Бестужев-Рюмин, Каховский) были поставлены вне разрядов. Их, как «пущих злодеев», повесили на кронверке Петропавловской крепости. Остальных суд приговорил к различным наказаниям — от лишения чинов и разжалования в солдаты до вечной каторги. Самим же солдатам предстояли наказания шпицрутенами и ссылки в отдаленные гарнизоны: весь штрафной Черниговский полк был отослан на Кавказ. Там солдатам предоставлялась возможность в боях искупить свою вину. Туда же сослали и часть декабристов-офицеров. Всего по делу декабристов к следствию и суду было привлечено около 600 человек. Лишь после смерти Николая I в 1855 г., проведя около 30 лет на каторге и в ссылке, оставшиеся в живых декабристы получили амнистию, вышли из каторжных казематов, но оставались на поселении в Сибири: им был запрещен въезд в центральные губернии России.

Движение декабристов прошло незамеченным для большинства населения огромной империи, но оставило незабываемый след среди верхушки общества, правящей элиты, нарождающейся интеллигенции. Как ни малочисленным оказался состав революционеров, многие из них были заметными фигурами в тогдашнем обществе. Их республиканские, антикрепостнические взгляды, их свободолюбие, смелый вызов правительству, их бесстрашие, самоотверженность и самопожертвование всколыхнули на долгие годы чувства тех молодых и честных людей, которые не хотели ждать милостей от власти, нетерпеливо стремились решить все назревшие общественные вопросы, как и декабристы, заговором, силой, натиском. В то же время восстание 14 декабря напугало и озадачило благонамеренную часть России, заставило сплотиться консервативные силы во главе с новым императором, на всю жизнь усвоившим урок страха свержения и смерти для себя и своей семьи, который преподали ему декабристы, и боровшимся с революционным движением везде и всюду, где бы оно ни зарождалось. Экстремизм декабристов, кровь, которой они грозили России, обернулись для страны долгим перерывом в реформистских усилиях, а позднее — мучительным и чересчур осторожным подходом к конституционным реформам, к отмене крепостного права.