Глава 1. НОВЫЕ ЧЕРТЫ СТАРОЙ РОССИИ. ВТОРАЯ ПОЛОВИНА XVII в.
§ 1. Начало правления Алексея Михайловича
Новый русский царь взошел на трон примерно в таком же возрасте, как и его отец, — в 17 лет. Но какая разница была между 1613 и 1645 гг.! В 1613 г. Россия была разрушенной Смутой воюющей страной, а царская власть — слабой, неокрепшей. В 1645 г., напротив, страна поднялась из руин. Стабилизировалось хозяйство, была создана боеспособная армия. Царская власть за эти годы необычайно укрепилась. Династия Романовых была признана за рубежом, в том числе Польшей. В России монарх стал грозной и мощной фигурой, вокруг которой сплачивались все дееспособные силы страны, все слои населения.
§ 2. Рост социального напряжения в стране
Первые годы правления нового царя, когда всеми делами, по существу, ведал его воспитатель боярин Морозов, ознаменовались расцветом всяческих злоупотреблений власти: взятками, судебной волокитой, вымогательствами, произволом чиновников. Налаженная при Михаиле государственная машина начала давать сбои. Это вызывало возмущение простых людей, становящихся жертвами приказного «лихоимства». Царь избегал просителей, перестал рассматривать челобитья. Недовольство людей нарастало, как снежный ком.
Помещики требовали от правительства решительной борьбы с побегами крестьян и жаждали полного и вечного прикрепления их к земле. Одновременно они выступали за расширение своего земельного фонда, жаловались на бояр и церковь за их наступление на помещичьи земли, протестовали против засилья взяточников в приказах.
Крестьянство, напротив, ратовало за большие свободы, право передвижения, ухода от своих господ, протестовало — часто с оружием в руках — когда карательные отряды пытались водворить беглецов на прежнее место жительства.
Посадский люд протестовал против увеличивавшихся налогов, выражал недовольство тем, что в стране продолжали существовать «белые» слободы, где такие же, как они, люди, укрываясь за спины могучих князей, бояр, церковников — владельцев этих слобод, были освобождены от многих налогов и повинностей.
Купечество возмущалось льготами, которые имели в России английские, голландские и другие иностранные купцы, выступавшие их конкурентами на русском рынке.
Кажется, довольны были своим положением лишь представители элиты общества — князья, бояре, видные дьяки, в руках которых сосредотачивалась реальная власть при молодом, не занимающемся государственными делами царе.
Чувствуя возрастающее напряжение, правительство, руководимое Морозовым, попыталось провести некоторые реформы. Делалось это в основном за счет народа, в интересах широкого слоя феодалов, служилых людей, чиновников. В ответ на требования помещиков началась подворная перепись всего крестьянского населения с тем, чтобы помещики платили налоги не с земли, а с наличного количества принадлежащих им крестьянских дворов. Эта мера была подготовкой к последующему, более основательному закрепощению крестьян.
Некоторые налоги с населения были снижены, а некоторые вообще ликвидированы, но взамен для пополнения казны введены косвенные налоги на товары первостепенной важности. Так, в первую очередь оказались повышены пошлины на соль, что повлекло за собой увеличение её продажной цены.
Возмущение росло, люди начали собираться толпами, среди них появились лидеры. Обеспокоенное правительство отменило ненавистную соляную пошлину, но вместо этого решило взыскать за два года старые, уже отмененные налоги. Это была большая ошибка.
По Москве и другим близлежащим городам и селениям поползли слухи, что это все проделки Морозова и его ставленников. Неудачная налоговая политика оказалась последней каплей, переполнившей чашу народного недовольства. Народ вспомнил и о судебной волоките, взятках, вымогательствах, сокращении жалованья стрельцам и пушкарям близкими к Морозову людьми — начальниками приказов: Земского — Л. С. Плещеевым, Пушкарского — П. Т. Траханиотовым, а также дьяком Н. И. Чистым. Взрыв народного недовольства произошел в погожий июньский день 1648 г.
В это время царь возвращался с богомолья из Троице-Сергиевой Лавры. На въезде в Москву, его, как обычно, встречали толпы народа. Но случилось неожиданное: от толпы, приветствовавшей монарха, внезапно отделились люди, они прорвались к кортежу царя и попытались вручить ему челобитную о всех прегрешениях его помощников. Просители жаловались на руководителей приказов, ведавших московским населением. В сопровождавших царя бояр полетели камни. В их адрес зазвучали угрозы и проклятия.
Однако царь отказался принять грамоту, и тут же охранники начали избивать просителей нагайками, топтать лошадьми. «Крамольников» разогнали, зачинщиков бунта схватили.
На следующий день во время крестного хода в Кремле, к царю снова подступили возмущенные люди. На этот раз число недовольных значительно возросло. Они требовали отставки Морозова, Плещеева, Траханиотова и Чистого. Бояре снова попытались разогнать недовольных, но перевес сил был уже на стороне толпы. Следуя за царем, сотни москвичей ворвались в Кремль. Брошенные против них стрельцы отказались стрелять в народ. Тогда к толпе вышел сам царь, который, держа в руках икону, пытался утихомирить толпу, уговаривал людей разойтись, обещал разобраться в их требованиях. Но его уже не слушали. Бунт захлестнул столицу. В городе начались погромы хоромов ненавистных бояр и дьяков. Восставшие взяли штурмом дворы Морозова, Траханиотова и других вельмож, а те спрятались в Кремле. Но народ требовал их выдачи.
Одного за другим Алексей отдавал на растерзание народа своих помощников. Плещеева казнили на Красной площади. Там же на Лобном месте расправились с Траханиотовым. Дьяка Чистого обнаружили в чулане собственного дома и тут же убили. Со слезами на глазах вышел Алексей к восставшим, прося у них милости для своего любимца Морозова. Увидев царя в роли просителя, народ смутился, замолчал. Так царю удалось спасти незадачливого государственного деятеля. Он был отослан из Москвы.
В эти напряженные дни Алексей уже самостоятельно решал многие вопросы. Он запретил наказывать восставших. От имени царя вельможи выразили сожаление по поводу бесчинств Плещеева, Траханиотова и Чистого. Было обещано, что во главе приказов поставят людей честных и обходительных. Одновременно правительство обещало находившимся в Москве служилым людям новые земельные пожалования, шла раздача денег стрельцам.
Постепенно волна недовольства спала. Так закончился этот бунт, вошедший в историю под именем «Соляного». Царь осуществил перестановки в правительстве, начал широкую раздачу земель помещикам за счет опальных и убитых бояр, приостановил взыскание недоимок по старым налогам. Этим он частично стабилизировал обстановку в стране.
Но и широкие слои недовольного населения сделали свои выводы. Дворяне, купечество, посадские люди в своих челобитных грамотах требовали от царя созвать новый Земский собор, возродить традицию совета с «землей», чтобы обсудить и решить все наболевшие вопросы. Царь согласился. Это был компромисс, который мог бы окончательно успокоить Россию. Но в этом временном отступлении Алексей вовсе не предполагал возродить или укрепить демократические порядки в стране. Старое, уже утвердившееся понимание царской власти, жестко диктовало другой выбор.
§ 3. Уложение 1649 г.
Через полмесяца после бунта в Москве был созван Земский собор. Положение оставалось напряженным. Сильные волнения продолжались в южно-русских и северных городах. Не утихали они и в Сибири. Несколько позднее, в 1650-х гг., мощные восстания потрясли Псков и Новгород.
В этих условиях Собор принял решение разработать новый свод законов вместо устаревшего Судебника XVI в., а также противоречивших друг другу законов и указов периода Смуты и послесмутного времени. Каждый слой населения, представленный на Соборе (крепостное крестьянство, как и прежде, на Собор допущено не было), надеялся, что его интересы будут учтены в новом законодательном Уложении.
В свою очередь, царь и новое правительство стремились выйти из кризиса не только за счет разумных мер, ликвидации прежних злоупотреблений, а также некоторых уступок различным слоям населения, но прежде всего за счет усиления царской власти, консолидации правящей верхушки общества. Этот путь был выбран для России в середине XVII в.
Все это четко проявилось во время подготовки и принятия нового Уложения. Новый свод законов, состоявший из 25 глав, выработали за рекордно короткие сроки — всего за два с половиной месяца. В январе 1649 г. он уже был принят Земским собором.
В чем же исторический смысл нового русского свода законов, который действовал в стране более 200 лет?
Прежде всего, как и прежние русские судебники, это определенный шаг в цивилизационном развитии России.
В самом большом, центральном разделе Уложения, состоящем из 287 статей, и в другом крупном разделе, посвященном борьбе с разбоями и грабежами (104 статьи), говорилось о системе российского судопроизводства. Эти разделы Уложения защищали личность, собственность, права российского населения. Они устанавливали наказания вплоть до смертной казни за все нарушения сложившихся в стране порядков, уже укоренившихся традиций, имущественных отношений между людьми и нравственных устоев.
Жестокие наказания полагались за убийства, воровство, грабеж, разбой, поджог, незаконное присвоение чужого имущества, бесчестье, обиды, побои — любое оскорбление личности. Детализация преступлений и наказаний просто поражает. Статьи Уложения устанавливали кары даже за воровство яблонь в чужом саду, кражу овощей на огороде, за разжигание костра в лесу, ставшего причиной пожара, за нападение на человека науськанной собаки.
До сих пор актуально звучит для сельской местности статья о поджигателях: «А будет кто некия ради вражды или разграбления зажжет у кого двор, и после того он будет изымай (т. е. пойман), и сыщется про него допряма (т. е. вина будет доказана), что пожар он учинил нарочным делом: и такова зажигалыцика казнити, сжечь».
Смертная казнь ждала фальшивомонетчиков, подделывателей печати. Щедро назначалась она и за другие преступления. Причем подчеркивалось, что новые законы обязаны соблюдать все — «от большого и до меньшего чину вправду».
Наряду с общецивилизационными статьями, которые содействовали установлению в стране порядка, защиты жизни, собственности, чести и достоинства её жителей, Уложение выработало комплекс мер по возвышению и укреплению царской власти.
Представители сословий, в первую очередь феодальная верхушка русского общества, видели в усилении самодержавия гарантию стабилизации положения в стране, концентрации силы и роста международного престижа России. Глава 2 Уложения называется «О государевой чести, и как его государе кое здоровье оберегать». В ней говорится о смертной казни для тех, кто «попытается Русским государством завладети». Изменникам, перешедшим на сторону такого злоумышленника, также грозит смертная казнь.
Все эти статьи — не только отзвуки Смуты с её самозванцами, лжецаревичами, но и попытка защиты от постоянного появления на границах России и в соседних странах новых самозванцев — «детей» Шуйского, лжедмитриев, Марины Мнишек.
Другая группа статей грозит смертью «без всякого милосердия» тем, кто организует «скоп и заговор» против государя, покушается на «злой умысел» против него. Если же кто-то знает об этом и не донесет властям, то такого человека также следует «казнити смертию безо всякие пощады». Эти статьи напоминают нам о событиях 1648 г., потрясших русское общество и испугавших царя.
Важное значение в Уложении придавалось религиозным основам общества. Если кто-либо пытался «возложить хулу» на Господа Бога, то надлежало «того богохульника, обличив, казнити, сжечь».
Уложение пошло навстречу помещикам и установило бессрочный сыск беглых крестьян «с женами и детьми» и их выдачу по новым писцовым книгам.
По просьбам посадских людей все «белые» слободы были ликвидированы, а их обитатели «положены в тягло», т. е. были принуждены, как и остальной посадский мир, платить налоги.
Воздух российского города не делал человека свободным, как на Западе в период существования там крепостного права: всех найденных в городах беглых крестьян надлежало также отдавать вместе с семьями прежним хозяевам. Крепостное право теперь охватывало не только российскую деревню, но и город. Каждый, кто был записан в посадском тягле, т. е. был обязан платить определенные налоги и исполнять государственные службы и повинности, отныне не мог уйти со своего места жительства.
Таким образом, Уложение, включив в свой состав законы, отражавшие развитие экономики, социальных отношений, культуры, семейных отношений в послесмутное время, общую стабилизацию жизни, одновременно сохранило и даже упрочило основы феодального общества с крепостническими отношениями, насилием над личностью человека. Да и наказания — сжигание людей, наказание их кнутом, проведение следственных дел с применением пыток, не говоря уже о смертной казни за многие виды преступлений, — говорили о том, что Уложение несло в себе не только новые цивилизационные черты, но и следы старого феодального общества.
§ 4. Развитие хозяйства
Начало складывания всероссийского рынка. Во второй половине XVII в. все более четко обособляются сельскохозяйственные и промысловые районы. Так, центральные и северные районы поставляли рожь и овес, южные — пшеницу. Отдельные районы специализировались на овощных и садовых культурах. Скотоводство активно развивалось на сочных лугах Поморья, заливных лугах Средней Волги и Оки. Поморы, как и рыболовы на нижней Волге, на Каспии, снабжали значительную часть России рыбой. С юга привозили особенно дорогую и вкусную красную рыбу, стерлядь, икру. Соляные варницы Нижнего Поволжья, Предуралья обеспечивали солью. А в северные и засушливые южные районы страны поставлялись хлеб, другие продукты сельского хозяйства.
Это содействовало развитию рыночных отношений, появлению первых признаков всероссийского рынка, когда вся страна постепенно втягивается в торговые обмены, районы начинают зависеть друг от друга в получении необходимых товаров.
Именно в рыночной сфере ослаблялись крепостнические узы, появлялись антикрепостнические тенденции, пробивались ростки новых отношений между людьми.
Промышленность. Новые явления происходили и в сфере промышленности.
В России основной фигурой в промышленном производстве XVII в. оставался сельский и городской ремесленник. В селах и деревнях крестьяне сами производили все, что им требовалось для жизни и хозяйства: ткали материал для одежды, шили обувь, мастерили из дерева и глины посуду, делали незамысловатую мебель, телеги, сани.
Все это происходило и раньше, но во второй половине XVII в. в связи с освоением новых земель, появлением новых сел и деревень, ростом городов, увеличением населения потребности людей в промышленных товарах возрастали. Все больше и больше крестьян отрывалось от сельского хозяйства и становилось ремесленниками.
В некоторых центрах появляются крупные промышленные производства, зарождаются предприятия, напоминающие западные мануфактуры. К югу от Москвы на выплавке болотных руд, особенно в районе Тулы, складывается металлургическое производство и металлообработка. Железо и металлические изделия отсюда продаются в другие районы страны. Подобный центр появляется на северо-востоке — в Устюжне-Железнопольской, в Заонежье.
На широкой ремесленной базе легче создавать и крупные предприятия: уже есть мастера, накоплен определенный производственный опыт. Поэтому если в первой половине XVII в. мануфактурные предприятия насчитывались единицами, то во второй половине его — десятками. Но теперь это и государственные мануфактуры, обслуживающие царский двор, армию, и купеческие предприятия — не только в Москве, но и в Вологде, Холмогорах, Архангельске, в Туле, других городах, а также на Урале.
Свои мануфактуры в России при поддержке правительства организуют и предприимчивые иностранцы.
Развитие промышленности происходит, но медленно. Настоящая заря российской промышленности ещё даже не занимается — по нескольким важным причинам.
Первая — это использование в крупной промышленности (а только она могла быть подлинным двигателем прогресса) в основном крепостного труда, когда работник трудился из-под палки, не был заинтересован в результатах работы. Большинство населения, особенно в центре страны, было прикреплено к земле в сельской местности, к тяглу в городах. Уходили из деревни лишь те, кто находился на оброке. Такие рабочие были временными, не заинтересованными в своем труде. Все их помыслы были о родных сельских местах. Вольнонаемный труд, при котором вольный человек, работающий за плату, имел совсем другой интерес, внедрялся крайне медленно. А таких людей в стране насчитывалось немного: разорившиеся ремесленники, беглые люди, случайный вольный люд.
Второй причиной можно считать недостаток широкого производственно-технологического опыта, слабые связи с развитыми промышленными странами.
Третья причина состояла в том, что население в целом находилось на низком уровне благосостояния. Если из ремесленных изделий покупались только те, без которых прожить было невозможно, то продукция мануфактур находила спрос в основном лишь у государства. Рынок для ремесленных изделий в стране из-за бедности её населения был узок, а за границей они не выдерживали конкуренции западных товаров.
И все же развивающаяся российская промышленность во второй половине XVII в. стала составной частью рыночных отношений в стране, формирующегося всероссийского рынка.
Торговля. Города. Купечество. Общее оживление экономики страны, развитие сельского хозяйства, ремесленного производства, мануфактурной промышленности, специализация отдельных районов страны на производстве различных товаров вели, как уже отмечалось, к созданию рынка в масштабах страны в целом. Это означало, что повсюду — и в крупных городах, и в пригородных слободах, и в сельской местности — появлялись многочисленные торги, которые постепенно связывались между собой.
Возникли оптовые рынки, где можно было закупить крупную партию товара по сниженным ценам, а потом продавать его на свой страх и риск в розницу. Складываются и крепнут специализированные рынки: на одних можно было купить крупную партию хлеба, на других — металла, на третьих — соль, на четвертых — пушнину, кожу. Повсюду в городах шумели и городские торги.
Расцвет торговли — один из первых показателей экономического здоровья страны.
Торговцы своей энергией, находчивостью, стремлением донести необходимый товар — будь это металл, кирпич, древесина, одежда, обувь, предметы быта — до каждого, кто в нем нуждается и способен его купить, отражают общий подъем в стране. И это несмотря на глубокие противоречия, существующие в обществе, на огромную разницу в доходах. Рынок предлагает все; торговец — к услугам всех и каждого.
Конечно, центром торговых связей страны была Москва, куда сходились нити всероссийского рынка. Московские торги ломились от местных и привозных товаров: хлеб с юга, соль с севера, рыба с низовьев Волги, меха из Сибири. Десятки московских улиц и переулков имели названия, связанные с изготовлением ремесленной продукции и торговлей.
Но наряду с Москвой росли и другие российские торговые центры. Так, все большее значение имел Нижний Новгород, ставший распределителем товарных потоков между югом и севером, востоком и центральной Россией. Через Астрахань шла торговля с южными странами, через Архангельск — с северной Европой, Англией. Архангельский порт был замерзающим, отдаленным и по мере развития торговых связей России с Западом все более катастрофическим становилась изолированность страны от Балтийского и Черноморского побережий.
Крупными торговыми и ремесленными центрами были Тула, Ярославль, Великий Устюг. Такие центры формируются в Предуралье, Сибири. Укрепляется купеческое, торговое сословие.
Во второй половине XVII в. на всю Россию прогремели имена крупных торговых воротил — Василия Шорина, братьев Строгановых, братьев Демидовых и др. Они сосредотачивали в своих руках не только продажу товаров, но и их производство — соледобычу, пушной промысел, разработку железных руд, рыболовство. Им принадлежали крупные суда на Волге, Оке, Каме. Сотни людей — промысловиков, грузчиков, бурлаков трудились на них. Некоторые из них заводили свои промышленные предприятия. Хорошо вооруженные отряды, состоявшие у них на службе, охраняли их собственность.
Свою роль в расширении, разветвлении торговых связей играли средние и мелкие торговцы — выходцы из среды городских ремесленников, посадских людей, крестьян.
Важное значение для развития торговли имела ликвидация с середины 50-х гг. XVII в. многочисленных мелких таможенных пошлин — своеобразных перегородок между отдельными районами страны. Вместо них по всей стране ввели единый торговый сбор — 5 % с покупной цены товара. Это значительно облегчило и упорядочило торговые операции, выбило из рук местных властей средство для разного рода взяток и притеснений торговцев. И все же при общей бедности страны и бедности основной массы населения торговля внутренняя и внешняя по сравнению со странами Европы развивалась медленно. Капиталы были ограниченными, а прибыли небольшими. Прогресс торговли замедлялся и отсутствием хороших дорог, а водная сеть зимой выходила из строя. Огромные расстояния требовали для продвижения товаров больших усилий и затрат. Отсутствовала развитая кредитная система. Ещё не зародились банки.
§ 5. Присоединение Украины к России
Стержнем российской внешней политики во второй половине XVII в. по-прежнему оставались отношения с Польшей, которые ещё более обострились в связи с судьбой Украины.
Со временем эта часть русских земель, отколотая от остальной части восточно-славянского мира с его прародиной — Древнерусским государством, обособилась в составе Польши. Так появилась Украина. Севернее, в составе Литвы такую же судьбу испытали бывшие северо-западные земли Руси, ставшие Белой Русью, позднее — Белоруссией.
На Украине за столетия сформировались свой язык, национальная культура, собственное национальное самосознание. Здесь появилась украинская элита — земельные магнаты Вишневецкие, Калиновские, Потоцкие и др. В своих руках они сосредотачивали огромные владения — земли, населенные сотнями тысяч крестьян, которых они презрительно называли «хлопами». Магнаты опирались на мелкое украинское дворянство — местную шляхту, имели свои войска, артиллерию. Эта украинская верхушка хорошо встроилась в систему управления Речи Посполитой. С одной стороны, магнаты были частью элиты государства и имели за собой его военную и административную поддержку. С другой — они представляли «королевство в королевстве» и пытались утвердить на Украине свою независимость от центральной власти.
Положение простого украинского населения — крестьянства, посадских людей в XVI–XVII вв. резко ухудшилось. Здесь, как и в России, под влиянием новых явлений в экономике и развития рынка усилился феодально-крепостнический гнет. Ситуация осложнилась ещё и тем, что кроме давления своих православных феодалов украинский народ испытывал и национальное притеснение: немало земель Украины принадлежало польско-литовской знати и шляхтичам, которые откровенно третировали украинцев как людей низшего сорта.
Общее тяжелое положение на Украине усугублялось религиозными гонениями. Господствовавшей религией в Речи Посполитой было католичество. С конца XVI в. православие было объединено с католичеством на правах унии (союза). Но при этом преимущество получили католические догматы и католическое духовенство; православный же мир сохранил за собой лишь некоторые обряды. Это глубоко травмировало православных верующих, многие из которых так и не приняли унию, остались верны своим православным ценностям.
Одной из форм сопротивления стало бегство украинских крестьян и посадских людей на свободные земли в низовьях Днепра, за пороги. Там они селились на краю пограничной степной зоны, заводили хозяйства, сбивались в казачью организацию. Центром этого украинского, или запорожского, казачества стала Запорожская Сечь — укрепленное поселение на острове Хортица.
Со временем у запорожских казаков, как и у их русских собратьев на Дону, появилось собственное управление — казачья рада, кошевой атаман. В случае необходимости казаки могли поставить «под ружье» тысячи людей. Возникла крупная военная сила, с которой вынуждено было считаться польское правительство.
Росту авторитета казачества способствовали и постоянные угрозы польским границам со стороны Крымского ханства и Турции. Казаки становились здесь мощным военным заслоном. Со временем правительство перевело часть казачества на регулярную основу — платило им жалованье, снабжало боеприпасами, оружием. Это казачество называлось реестровым, так как числилось в особых правительственных списках — реестрах. Но польско-украинские магнаты постоянно препятствовали расширению этой лояльной к правительству части казачества, мешали притоку в его ряды беглой бедноты из сел, местечек и городов Украины.
С конца XVI и в течение всей первой половины XVII в. Украину сотрясали мощные крестьянско-казацкие восстания. Магнаты и центральная власть жестоко их подавляли. Но среди украинского народа постоянно жила мечта о независимой от Польши, свободной от крепостной неволи жизни.
Нередко взоры украинцев обращались на восток, к единоверной православной, близкой по культуре и языку России. Но укрепление там феодально-крепостнических порядков, жестокие сыски беглых крестьян и посадских людей, расправы над ними пугали. «Из огня да в полымя» — так в этом случае говорили на Украине.
Русское правительство внимательно следило за ситуацией на своей юго-западной границе. В Москве справедливо считали, что во время будущего противоборства с Польшей значительные слои украинского народа могут поддержать русские войска. Но были и опасения: против польской и магнатской неволи выступали в основном простые люди Украины, низы города и деревни, а также беглые, которые стремились стать вольными казаками. Этих бунтовщиков в Москве вовсе не собирались поддерживать.
И все же именно очередное мощное народное восстание на Украине в конце концов привело к новой долголетней русско-польской войне.
Восстание началось ранней весной 1648 г., незадолго до того времени как в Москве вспыхнул «Соляной бунт». Его руководителем стал Богдан Хмельницкий (1595–1657 гг.). К началу восстания это был уже зрелый человек. Его хорошо знали и в казацкой верхушке, и среди простых казаков. Сын казацкого сотника, он не раз ходил с казаками против Крымского ханства, побывал в татарском плену и к началу 40-х гг. служил войсковым писарем. Все издевательства, которым поляки подвергали украинцев, Хмель, как его дружески называли на Украине, пропустил через свою судьбу.
Один из польских шляхтичей — его сосед — отнял у Богдана хутор, заковал в цепи его домочадцев, а когда Хмельницкий попытался найти управу у польских властей, засек до смерти одного из его сыновей. Началась настоящая охота польской шляхты на Хмельницкого. С большим трудом он избежал опасностей и ушел в Запорожскую Сечь. Там его с восторгом встретила казацкая вольница и вскоре избрала гетманом.
Сечь бурлила, она была полна вновь прибывшими казаками, принесшими сюда все свои обиды и чувство мести к угнетателям. Бурлила и Украина, готовая взяться за оружие.
Все это учитывал Хмельницкий в начавшейся борьбе. Не раскрывая своих подлинных намерений, он тайно направлял грамоты в села и города Украины с призывами подниматься на борьбу с Речью Посполитою и поддерживавшими её украинскими магнатами. Одновременно он созывал всех казаков в Сечь, формировал войско. Опять же тайно Хмельницкий выехал в Крым и заключил против поляков союз с ханом, посулив татарам богатую добычу после побед. Хан обещал прислать на помощь казакам конницу.
В тот день, когда Хмельницкий вернулся в Сечь, три пушечных выстрела и грохот литавр возвестили Запорожскому войску и всему украинскому народу о начавшемся восстании.
А польские войска уже спешили на Украину. Привели в боеготовность свои войска и украинские магнаты, справедливо опасаясь повсеместного восстания «хлопов».
Уже в первых сражениях с поляками (под Желтыми Водами, Корсунем, Пилявцами) войско Богдана Хмельницкого одержало блестящие победы.
Яростные удары казаков были настолько мощными, что регулярные польские части не выдерживали натиска. Они были рассеяны, многие воины взяты в плен. Оказались в руках казаков и лучшие польские полководцы. Гетман отправил их в подарок крымскому хану: за титулованных пленников татары могли взять с Польши огромный выкуп. Это произвело эффект в Крыму.
По всей Украине гетман продолжал рассылать свои грамоты, поднимая народ на борьбу. Первые успехи казаков всколыхнули всю Украину и соседние области Белоруссии. Отовсюду к Хмельницкому шли тысячи людей. Многие шляхетские имения и замки оказались в осаде.
Вернувшегося гетмана в Киеве ожидала торжественная встреча: толпы народа восторженно приветствовали его, духовенство молилось за здоровье предводителя, деятели культуры слагали в его честь панегирики. Хмельницкий стал подлинным национальным героем украинского народа.
В этих условиях польские власти попытались расколоть восстание: король признал Хмельницкого гетманом, послал ему символы власти — гетманскую булаву и знамя. Тем самым поляки хотели оторвать казацкую верхушку от народного восстания, сделать гетмана «ручным». С Хмельницким начались переговоры: поляки требовали за это признание вернуть в имения беглых крестьян, прекратить борьбу. Одновременно магнаты и шляхта собирали новые войска с целью подавить казацко-крестьянское восстание, уничтожить его лидера.
В последующих сражениях перевес оказался на стороне Польши. В решающем сражении крымский хан вступил в переговоры с королем, обещавшим ему золото и богатые дары, и тем самым открыл фронт полякам. Хмельницкий бросился уговаривать хана, но был им задержан. Украинское войско осталось без предводителя.
Выхода не было: гетман был вынужден заключить с поляками невыгодный для Украины мир, в частности сократить число реестрового казачества — сердцевины украинской армии.
В дальнейшем война возобновилась, и Хмельницкий одержал ряд новых блестящих побед. Но для повстанческой верхушки становилось все более ясным, что в одиночку Украине с Польшей не справиться. Турция и крымский хан были ненадежными союзниками, за золото и дорогие подарки они были готовы поддержать любую из борющихся сторон. К тому же и польские, и украинские земли для крымских татар всегда являлись желанным объектом для нападений и грабежей.
Поэтому уже с первых месяцев войны Хмельницкий стал обращаться за помощью к царю Алексею Михайловичу с просьбой принять Украину в состав России. Правда, не все в руководстве повстанческим движением разделяли эти взгляды. Некоторые из казацких старшин предлагали договориться с королем, обеспечить себе выгоды за счет интересов простого люда. Другие склонялись в пользу теснейших связей с Турцией, видя в ней надежную защиту против Польши. И все же голос Хмельницкого оказался решающим.
Для России это означало новую войну с Польшей, к которой страна была ещё не готова. Одновременно русское правительство, выразившее согласие поддержать украинскую казацкую верхушку, украинское шляхетство, вовсе не собиралось помогать восставшим против неволи крестьянам и посадским людям. К счастью, общенациональные интересы России и Украины пересилили узкоэгоистические классовые расчеты. Москва все больше склонялась к тому, чтобы принять Украину в свое подданство.
В конце 40 — начале 50-х гг. Россия оказывает Украине большую помощь.
Во-первых, Россия признала Украину в качестве самостоятельного и независимого государства и установила с ней официальные дипломатические отношения.
Во-вторых, московские послы настойчиво пытались уговорить польское правительство поддерживать с Украиной мирные отношения и не предпринимать карательных экспедиций.
В-третьих, повстанцам была оказана большая помощь продовольствием, боеприпасами, оружием. Одновременно русское правительство запретило продажу продовольствия Польше.
В-четвертых, русские власти открыли границу для украинских переселенцев, беженцев, потерявших кров, и наделяли их землями, пастбищами, другими угодьями, оказывали помощь деньгами, продовольствием, семенами. Многие освобождались от уплаты налогов.
Все это создавало хорошую основу для объединения славянских народов и содействовало росту доверия украинцев к России.
Исчерпав все мирные способы разрешения конфликта, а также укрепив свою армию, Россия пошла на решающий шаг: 1 октября 1653 г. Земский собор (последний в истории России) принял решение о принятии Украины в состав России и объявил войну Польше.
В завершение этих событий 8 января 1654 г. на Раде в городе Переяславле при огромном стечении народа, в присутствии всех высших чинов первого правительства Украины, Хмельницкий торжественно возвестил о переходе Украины в российское подданство. Россия и Украина заключили договор о будущих отношениях.
За Украиной оставалась широкая автономия. Прежде всего она сохраняла право на самоуправление. Высшей властью оставался на Украине гетман, которого избирала украинская Рада. Страна имела право внешних сношений с другими государствами, но лишь с дружественными России. Россия обязалась не рушить вековых украинских порядков и обычаев. Число реестрового, т. е. обеспеченного жалованьем, войска доводилось до 60 тысяч человек. Ни о чем подобном в отношениях с Польшей Украина не могла и помыслить. Эти исключительно мягкие формы подданства во многом способствовали подлинному объединению братских славянских православных народов. Помогало это и в совместной войне против Польши.
Уже в конце февраля 1654 г. основные русские силы были двинуты на Запад, на Смоленск. Царь Алексей Михайлович лично руководил войсками. На Брянск направилась армия под командованием князя Алексея Никитича Трубецкого. Южный фланг наступления обеспечивало украинское войско Богдана Хмельницкого.
Первый год войны принес России ошеломляющие победы. Были взяты Дорогобуж, Рославль. Сдался без боя старый русский город Полоцк. Наконец, после длительной осады и яростных штурмов в августе 1654 г. пал Смоленск.
В ходе кампании 1654 г. русские войска заняли значительную часть Белоруссии. После этого изменился титул царя. Он стал именовать себя государем «Всея Великия и Малыя и Белыя России».
Последующие годы стали периодом новых военных триумфов России. Несмотря на то что польские войска предприняли контрнаступления на всех направлениях, успех сопутствовал русско-украинскому боевому содружеству. Армия Богдана Хмельницкого прорвалась ко Львову. И лишь нападение с юга крымских татар, вступивших в союз с польским королем, приостановило это наступление, заставив гетмана повернуть назад и вновь бросить все силы на защиту родных земель.
В Белоруссии русские войска не только отбили атаку поляков, но и перешли в наступление. Они взяли Минск, ворвались в столицу Литвы Вильно, захватили крупные литовские города Ровно и Гродно.
Одновременно против Польши начала войну Швеция. Польские войска шведы разгромили и даже захватили столицу Речи Посполитой Варшаву. Король укрылся на западной границе. Казалось, что Польша окончательно сломлена, и полная победа над ней близка.
Но успехи России и Швеции в конце концов столкнули союзников между собой. Подготавливая наступление на Польшу, руководители России постоянно имели в виду и дальнейший выход к Балтийскому морю, который принадлежал Швеции. А когда, казалось, Речь Посполитая уже сокрушена, в 1656 г. русские дипломаты заключили с ней перемирие, а русские войска повернулись против Швеции.
На первых порах России и здесь сопутствовал успех. Был захвачен ряд шведских крепостей на Балтийском побережье. Началась осада Риги, которая, однако, не увенчалась успехом, что притормозило наступление. Но по заключенному в 1658 г. перемирию Россия получила все захваченные земли.
Однако в том же году положение круто изменилось. Польша сумела оправиться от поражений, король собрал новые войска и перешел в наступление. Возникла ещё одна большая трудность: после смерти Богдана Хмельницкого (1657 г.) гетманом на Украине стал противник России, каких было немало в украинской верхушке, Иван Выговский. Он вступил в союз с Польшей и открыл полякам фронт. Правда, Выговскому недолго удалось продержаться на посту гетмана. Его поворот в сторону «ляхов» был с возмущением встречен простыми людьми Украины, и вскоре Выговский бежал в Речь Посполитую.
Но все равно России угрожала опасность борьбы сразу с двумя мощными противниками. В этой ситуации царь согласился на проведение мирных переговоров со Швецией. Мир был заключен в 1661 г. в местечке Кардис (в современной Эстонии). России пришлось отказаться от завоеваний в Прибалтике и вернуться к условиям Столбовского мира. Зато шведы обещали не помогать Польше.
Несмотря на заключение мира со Швецией, измотанная двумя войнами Россия в начале 60-х гг. не смогла развить на западном фронте прежние успехи. Русские войска потерпели поражение под городом Чудновым. Произошло это во многом потому, что новый гетман, сын Богдана Хмельницкого Юрий, перешел на сторону противника. Окруженная русская армия во главе с командующим В. Б. Шереметевым капитулировала.
В Литве польские войска вновь отбили Вильно. На Украине взяла власть верхушка, стремившаяся передать Украину Турции.
В этих условиях по инициативе России начались мирные переговоры. Когда обе стороны убедились, что сил воевать больше нет, перемирие наконец было подписано. Оно состоялось в 1667 г. в местечке Андрусово. Россия возвращала себе не только Смоленскую и Северскую земли, но и всю Левобережную Украину, во главе которой вставал гетман, присягнувший России. А на правом берегу Днепра к России переходил лишь город Киев — «мать городов русских». Все Правобережье Днепра, управляемое зависимым от Польши другим гетманом, оставалось за Речью Посполитой. И тем не менее по сравнению со Смоленской войной это был фантастический успех.
§ 6. Внутреннее положение России в последние годы правления Алексея
Михайловича
Любая война, какими бы целями она ни оправдывалась, приносит народу страдания.
Так было и во время русско-польской войны 1654–1667 гг., и русско-шведской войны 1656–1658 гг.
Наряду с введением дополнительных военных налогов правительство Алексея Михайловича для изыскания необходимых средств провело денежную реформу. В обращение были выпущены медные деньги, но тем же номиналом, т. е. с теми же цифровыми знаками, как и прежние серебряные. Так, в обращении появились медные и серебряные рубли и другие монеты. Поначалу это прошло незамеченным. Но позднее для покрытия возрастающих военных расходов правительство выпускало все больше медных монет, ведь медь намного дешевле серебра. Зато налоги, таможенные пошлины правительство стремилось собирать дорогой серебряной монетой.
Очень скоро медные деньги стали падать в цене. Вся денежная система государства оказалась нарушенной. Стрельцы, иностранные наемники отказывались получать жалованье медными деньгами, а продавцы укрывали товары, спасая их от продажи за обесцененные медные монеты. Напряжение нарастало.
25 июля 1662 г. в Москве начался так называемый «медный бунт». Тысячи москвичей (посадских людей, среди которых было немало мелких торговцев, стрельцов, наемных рабочих — всех тех, кто особенно страдал от обесценения денег, потому что мог купить на них все меньше и меньше, а главное — городская беднота) стали толпами собираться на площадях, где уже кто-то расклеил «листы» с обличением царского тестя И. Д. Милославского, богатого купца В. Шорина и других бояр и денежных воротил, которых считали виновными за выпуск медных денег, обвиняли в обмане народа, предательстве интересов страны.
Положение осложнялось и тем, что бунт начался в дни, когда русская армия в войне с Польшей потерпела ряд поражений, что, как известно, никогда не способствует популярности властей.
Ситуация стала угрожающей. Большая толпа двинулась в село Коломенское, любимое место летнего отдыха царя. В это время Алексей Михайлович находился в церкви и принимал участие в обедне. Но он уже был извещен о начавшемся бунте и упрятал подальше своего тестя, других высших сановников, которых народ требовал на расправу.
Когда толпа подступила к церкви, царь вышел навстречу бунтовщикам. Говорил он, как рассказывают современники, тихим голосом, увещевал толпу разойтись. А в это время в Москву скакали верные люди с призывом к стрелецким полкам двинуться в Коломенское. Во время беседы с царем некоторые смельчаки подступали к нему совсем близко, хватали за царское одеяние. Алексей Михайлович выдержал эти наскоки и даже поклялся разобраться во всех делах, а в знак убедительности своих слов протянул повстанцам руку, и кто-то из толпы «с царем бил по рукам». Этот искренний жест заставил поверить в монаршую милость и справедливость, успокоил собравшихся, и люди двинулись обратно в Москву.
А в городе в это время разрасталось мощное народное восстание. Народ громил дворы богатых купцов. Некоторые из них бежали из столицы. Прошел слух, что они искали спасение в Польше. Это ещё больше разъярило толпу. Послышались возгласы: «Измена!» Тысячи москвичей вновь ринулись в Коломенское искать царской правды. На пути они встретили тех, кто только что беседовал с царем, и повернули их назад.
Бунт грозил смять всю государственную систему России. Восставшие снова подступили к царю с требованием выдать «изменников». Вначале Алексей Михайлович пытался миром закончить очередные переговоры, но обстановка накалялась, в адрес царя посыпались угрозы.
В это время Алексею Михайловичу доложили, что верные части уже стянуты к Коломенскому. Тон царя круто изменился. Грозно он крикнул бунтовщикам, чтобы те разошлись, а когда перепалка продолжилась, приказал охране «тех людей бити и рубити до смерти и живых ловити». В бой были брошены стрелецкие части. Началось избиение повстанцев. Многих отогнали к Москве-реке и топили. Начался сыск по всему городу. Повсюду стояли крепкие заставы, караулы прочесывали улицы. Всех причастных к бунту или просто заподозренных сажали в темницы. Начались многодневные допросы «с пристрастием», т. е. с жестокими средневековыми пытками — раскаленным железом, дыбой, водой, плетьми. Виновных в «заговоре и скопе» четвертовали, вешали. Оставленным в живых отсекали руки и ноги, вырывали языки, выжигали на лбу буквы «б» и «в», что означало «бунтовщик» и «вор». Сотни людей были сосланы в отдаленные концы страны.
Расправа с восстанием показала, что царь и правящая верхушка России прочно держали власть в руках, что вся государственная система, созданная к этому времени в стране, прочно стояла на охране существующих порядков.
Как и прежде, московское восстание дало начало вспышкам неповиновения и в некоторых других районах страны, особенно в национальных, где под влиянием русских переселенцев и новых властей рушились вековые порядки и обычаи. Поднялся мятеж в недавно вошедшей в состав России Башкирии, волнения возникли в ряде уездов Сибири — ведь от денежной реформы страдали все низшие слои населения. С большим трудом местным властям удалось навести здесь порядок.
Восстание Степана Разина. Более масштабным и серьезным по своим последствиям оказалось казацко-крестьянское восстание, вождем которого в конце 60 — начале 70-х гг. XVII в. стал донской казак Степан Тимофеевич Разин (ок. 1630–1671 гг.). Началось оно на Дону, а затем охватило значительные южные и юго-восточные территории Российского государства. Возникла даже опасность похода повстанцев на Москву.
Донское казачество не случайно стало ядром повстанческого движения.
На Дону уже в XVI в. появились поселения казаков, бежавших в эти привольные края. Здесь они организовывали собственные хозяйства и в мирное время занимались землепашеством и скотоводством. В дни опасности казаки седлали коней, вооружались, готовили к дальним походам быстроходные струги — лодки; ставили на них легкие пушечки. Таким образом по воде и посуху они покрывали сотни километров, нападали на Крымское ханство, Турцию, наводили ужас на мусульманские государства, расположенные по берегам Каспийского моря.
С годами такие походы за добычей, или «за зипунами», стали боевой традицией казачества. И русское правительство не могло не считаться с мощным, организованным, хорошо обученным войском и не раз прибегало к его помощи в войнах с соседями. Но с другой стороны, казаков трудно было держать в узде, и порой они своими набегами осложняли отношения России с южными соседями.
Со временем потомственные зажиточные казаки стали опорой царской власти в этом краю. Казацких атаманов с почетом принимали в кремлевских палатах. Беседовал с ними и сам царь.
Однако в 50–60-е гг. положение на Дону стало существенно меняться. В число казаков стало вливаться все больше беглых крепостных крестьян и посадских людей, спасающихся от крепостной неволи (после введения в жизнь Уложения 1649 г.), увеличившейся барщины, роста налогов. Их преследовали царские карательные отряды — ведь сыск беглых теперь был бессрочным и повсеместным. Но казачьи общества не выдавали беглецов: здесь, как и в Запорожской Сечи, действовал тот же обычай — «с Дону выдачи нет».
Но к середине 60-х гг. положение на Дону стало критическим. Здесь скопилось огромное количество беглых людей. И Алексей Михайлович издал указ — вернуть всех беглых назад. А в качестве предупреждения казакам ограничили подвоз из Москвы боеприпасов и продовольствия, стали стеснять их торговлю. Это привело к общему ухудшению положения на Дону.
В низовых донских станицах, где жило зажиточное «домовитое» казачество, положение было ещё терпимым. А в верховых городках, близких к московским границам, где собиралась «голь», «голытьба», или голутвенные казаки, как их называли, ситуация стала критической. Там находились сотни и тысячи беглых, обнищавших, голодных людей, они жили в землянках, питались кое-как, умирали с голоду. Среди этой-то «голытьбы» и возникли первые вспышки неповиновения властям.
В 1666 г. казацкий атаман Василий Ус повел несколько сот человек голытьбы на север к самой Москве, чтобы попроситься на службу великому государю. Но их не приняли и приказали возвращаться на Дон. Казаки дошли лишь до Тулы, а там к ним стали перебегать местные крепостные крестьяне и холопы. Скоро их войско составило несколько тысяч человек. Они начали громить помещичьи усадьбы, убивать помещиков и вотчинников, объявлять вольными местных людей. Лишь послав войска, царь смог помешать дальнейшему движению казаков в центр России. Они были оттеснены на юг, рассеяны. Многие закончили свой путь в застенках и на виселицах.
На следующий год новую казацкую ватагу стал собирать Степан Разин, в то время ему было 37 лет. Он принадлежал к домовитым казакам, входил в круг казацкого руководства. Не раз возглавлял походы донцов к крымским и турецким берегам. Побывал он и в составе казацких посольств в Москве. Смелый, хитрый, с волевым характером, он пользовался большим авторитетом среди казачества.
Ранней весной 1667 г. Степан Разин появился в верховьях Дона, там, где скопилось большое количество голытьбы. К нему стекаются со всех сторон все бедные, обиженные и угнетенные. Приходят и разогнанные царскими воеводами казаки Уса вместе со своим атаманом.
Разин до поры до времени держал свои планы в секрете, исподволь вооружал людей, прикупал порох, пушки, струги, создавал впечатление, что готовится к обычному походу «за зипунами» в Крым. И лишь повеяло первым теплом и прошел волжский лед, Степан Разин объявил цель своего похода — на Волгу! На Каспий! Туда, куда уже не раз ходили казачьи отряды. Казалось, в этом очередном походе не было ничего необычного. Власти настораживало лишь то, что домовитые казаки, атаманская верхушка остались дома, а в поход отправлялась лишь «голь перекатная», беглые, вчерашние холопы.
Разинский отряд двинулся с Дону на Волгу, а затем перебрался на реку Яик, где встал на зимовку в Яицком городке.
Уже в это время из стана Разина слышались угрозы в адрес царских воевод, дьяков, приказных людей, которые мучают простой народ. Царь по-прежнему оставался для простых людей, в том числе для разинцев, верхом правды и справедливости, якобы только помощники у него были злые и нерадивые.
Весной 1668 г. Разин совершил свой первый масштабный поход по территории России и сопредельных государств. Уже это показывало, что казаки держат себя обособленно от московских властей и ведут самостоятельную линию.
Они вышли в Каспийское море, повоевали на берегах окрестных ханств, напали на владения Персии, с которой Россия находилась в мирных отношениях. В течение года длится этот поход. Зиму казаки проводят неподалеку от Баку, огородившись лагерем, а весной 1669 г. продолжают свой грабительский поход. Многие из них гибнут в боях и от болезней, но в их ряды вливаются освобожденные русские пленники, местная беднота. Уже в это время движение Разина приобретает социальный характер — за бедных против богатых, и не только в России, но и за её пределами. В решающей морской битве челночный флот Разина разгромил флот персидского адмирала. После этого казаки повернули домой.
Когда они появились под Астраханью, весь город высыпал им навстречу. По всему Каспию уже летели легенды о блестящих победах Разина.
Разин, однако, на этот раз выказал полную лояльность властям, одарил местного воеводу дорогими подарками. Сдал, как того требовали власти, тяжелые пушки и получил разрешение пройти обратно на Дон.
На Дону Разин со всем своим войском обосновался в верховьях реки, в Кагальницком городке. Туда прибывало все больше беглых, сирых и убогих, пополняя ряды разинского движения. Теперь в Донской области оказалось два центра. Один официальный — в Черкасске, где верховодили домовитые казаки и их атаманская верхушка, а другой — в Кагальнике, где бушевали разинские ватаги, рвавшиеся в бой за новыми «зипунами», но главное — отомстить своим обидчикам — помещикам, вотчинникам, воеводам, приказным людям, от которых они претерпели столько мучений.
Уже весной 1670 г. Разин рассылает по всем окрестностям свои «прелестные грамоты» с призывами идти «бить бояр и воевод».
Другим лозунгом движения стал призыв «черным людям дать свободу». Под изменниками понимались все, кто притеснял и обижал народ. Слова о свободе «черным людям», по существу, означали освобождение народа от всех форм крепостной зависимости. При этом разинцы подразумевали, что царь невинен в насилиях и неправдах его помощников.
Таким образом, движение под руководством Степана Разина стало первым в истории России, которое выступило против всего существующего порядка вещей, но не подняло руку на государя всея Руси. В начале мая 1670 г. разинцы выступили в поход.
Уже в начале похода казаки не искали никаких заморских «зипунов». Первым волжским городом, вставшим на их пути, была хорошо укрепленная крепость Царицын. Разин едва успел осадить город, как жители сами открыли ему ворота. Началась расправа над царской администрацией — воеводами, приказными людьми, стрелецкими начальниками, а также богатыми купцами. Все, что было захвачено, сносили в общий круг, а там уже делили между повстанцами. Причем часть пожитков доставалась и простым людям — царицынцам, а также стрельцам, которые переходили на сторону Разина и вливались в его войско.
В Царицыне Разин показал образец нового управления городом. Здесь стал действовать казацкий круг, куда входили все жители города, они выбирали своего атамана, есаулов, других должностных лиц.
Оставив Царицын, Разин пошел вниз по Волге. Один за другим ему сдавались царские города. Высланные против него стрелецкие части переходили на его сторону, с воеводами и стрелецкими начальниками расправлялись на месте.
Скоро повстанческое войско исчислялось уже десятками тысяч человек. Наконец вдалеке показались стены астраханского кремля, где год назад народ восторженно встречал удачливого атамана. На поддержку простого народа Разин надеялся и на этот раз.
В городе был крупный гарнизон, которым командовал опытный воевода князь И. С. Прозоровский. Но под натиском Разина не устояла и Астрахань. Во время ночного штурма города в нем вспыхнуло восстание «черных людей», стрельцов, солдат гарнизона. Прозоровский отбивался отчаянно, но город был взят, и все воеводы и офицеры захвачены в плен. По приговору круга десятки человек местной знати, администрации, начальных людей, местных богатеев было казнено. Престарелого воеводу сбросили «с раската», т. е. с кремлевской стены. Его 12-летнего сына повесили здесь же на стене вниз головой.
Оставив своего сподвижника Василия Уса в Астрахани, Разин двинулся вглубь России. Без боя ему сдаются Саратов, затем Самара. Впереди на высоком берегу стояли высокие стены и виднелись золоченые купола церквей Симбирска. Повстанческое войско вступает в уезды с обширными вотчинами, помещичьими и церковными владениями, многочисленным крепостным крестьянским населением.
Теперь восстание из казацкого быстро перерастает в крестьянско-казацкое. Крестьяне захватывают усадьбы помещиков и вотчинников, делят между собой их имущество, жгут кабальные документы, захватывают спорные земли, организуют по образу разинского управления свои крестьянские круги с выборными лицами. Наиболее ненавистных феодалов и начальников бросают «с раската», топят в реках.
В огне восстания оказывается все Поволжье, Центрально-Черноземный район. Его языки доходят до северных городов, Предуралья, волнения охватывают слободскую Украину, башкирские, татарские, марийские, чувашские, мордовские деревни. На освобожденной территории прекращается выплата государственных налогов, оброков, выполнение барщинных работ. Повсюду люди тянутся к свободной, вольной жизни, к несдерживаемой никакими препятствиями предпринимательской деятельности.
В районах, занятых разницами, сохранялись частная собственность, торговля, денежные расчеты, но все это происходило уже без феодальных налогов, ограничений, бюрократической волокиты приказной администрации.
Однако расширение не усилило восстание, а скорее ослабило. В его ряды вливались люди, которые никогда не имели дело с боевым оружием — мирные крестьяне, посадские люди, мелкие торговцы, ремесленники. Они не знали, что такое военная дисциплина и тактика боя. Их оружием были вилы, косы, дубины. Посланные на усмирение карательные отряды зачастую довольно быстро рассеивали их и восстанавливали порядок.
Первый штурм Симбирска не увенчался успехом, и Разин начал планомерную осаду города с суши и со стороны Волги.
А в это время пришла в движение вся самодержавно-феодальная, чиновничья, церковная Россия. Правительство Алексея Михайловича бросило значительные силы для защиты тех порядков, которых страна с большим трудом, с неимоверными страданиями добилась в послесмутное время. Разинское движение грозило разрушить стабильность государственной системы, опрокинуть устоявшиеся общественные ценности, как бы несправедливы они ни были в те далекие времена.
Для борьбы с восстанием царь мобилизовал лучшие воинские силы России. Наиболее боеспособные части были стянуты даже с польской границы. В армию включили полки «нового строя» — рейтарские и драгунские части во главе с иностранными офицерами. Во главе карательных войск Алексей Михайлович поставил лучших русских полководцев Ю. А. Долгорукого и Ю. Н. Борятинского.
Не спеша царская армия стала продвигаться к Поволжью. Попутно карательные отряды подавляли очаги сопротивления в отдельных уездах, селах и деревнях.
Долгорукий сурово карал ослушников, повсюду вдоль дорог стояли виселицы с повешенными повстанцами. Сотням людей в наказание отрубали руки, вырывали языки, выжигали на лбу и щеках позорные знаки.
В начале октября 1670 г. за Симбирск разгорелось ожесточенное сражение, в ходе которого повстанцы проявили чудеса храбрости и самоотверженности. Но и войска подошедшего сюда князя Борятинского выказали "высокую боевую выучку, преданность престолу и стойкость. К тому же совершили вылазку и войска гарнизона. Повстанцы попали между двух огней.
Разин дрался в гуще сражения, увлекая своим примером товарищей, однако был ранен сабельным ударом в голову. Истекающего кровью и потерявшего сознание атамана перенесли в один из стругов, которые стояли на берегу Волги под тщательной охраной. В случае поражения для повстанцев это был последний путь к спасению.
Сражение ещё продолжалось, но казацкие атаманы уже отчалили от берега. Их струги летели вниз по Волге, туда, где ладьи легко было перетащить на Дон. А там были уже свои обжитые безопасные края. Разина привезли в Кагальницкий городок, откуда он начал антибоярский поход, а царские войска продолжали громить повстанческие отряды. Дольше всех, около года, держалась восставшая Астрахань, но в конце концов пала иона.
Кое-где очаги восстания ещё вспыхивали, среди крестьян поволжских лесов распространялись грамоты, что атаман вот-вот снова выйдет на Волгу, что он лишь скрывается до поры до времени. Но Разина все не было, а его соратники и помощники один за другим оказывались в царских застенках и клали головы на плаху.
В апреле 1671 г. в Кагальнике был схвачен и сам атаман. Арестовали его домовитые казаки, которые пришли к нему как бы для увещевания, убеждали повиниться перед властями. Но Разин был непреклонен. Он надеялся «собрать новых молодцов и снова пойти в Русь защищать сирых и убогих». Но сделать этого ему не удалось: несколько человек навалились на него, скрутили руки.
Под усиленной охраной в клетке, поставленной на телегу, повезли Разина в Москву. Там он выдержал долгие допросы, в том числе в присутствии самого Алексея Михайловича, перенес неимоверные пытки. Но атаман не потерял присутствия духа, не дрогнул, не выдал своих ещё бывших на свободе соратников.
Степана Разина четвертовали на Красной площади при огромном стечении народа. Вся боярская, помещичья, купеческая Москва вышла посмотреть на смерть своего злейшего врага.
Восстание Степана Разина показало, что уже в то время русское общество было расколото на непримиримые части. Между ними были невозможны переговоры, диалоги, компромисс. Все вопросы решались силой, кровью, взаимным уничтожением. Это стало характерной чертой российской жизни и в последующие времена.
§ 7. Реформа церкви и раскол
На фоне описываемых событий в Российском государстве нарастали новые крупные общественные противоречия. На этот раз между церковью и государством, или, как тогда говорили, между «священством» и «царством». Чья власть в этом мире выше над людьми — церковная или светская, патриарха или царя?
Со временем церковь в России обрела огромную силу. Государство нуждалось в церкви во время борьбы с иноземными захватчиками, в период сплочения, централизации. Церковь освящала крестом и молитвой великие свершения народа. Необходимо иметь в виду и то, что великие государи, особенно Романовы, были глубоко верующими людьми и для них представители религиозного культа представлялись исполнеными особой священной силы. Цари рассматривали их как своих пастырей, прислушивались к их мнениям. Церковь в свою очередь нуждалась в защите со стороны государства: власти охраняли её земельные богатства, льготы и привилегии.
Но чем сильнее, крепче становилась в России самодержавная власть монарха, чем увереннее утверждалась правительственная система управления страной с её сильной бюрократией, могучей армией, новым сводом законов, тем меньше в этой системе отводилось места церкви. Царская власть не могла смириться с существованием в России ещё одного «государства в государстве» — с огромными земельными владениями, мощным политическим влиянием, различного рода судебными и налоговыми льготами, которых давно уже лишены светские землевладельцы. Вот эти две мощные силы и вступили в очередную схватку за верховную власть в 60-е гг. XVII в.
Все началось с малого. В условиях упорядочения жизни государства, создания новой приказной системы управления, разработки нового свода законов, формирования полков «иноземного строя» лишь церковная среда оставалась вне возникших веяний. А потребность в обновлении ощущалась немалая. И в них нуждалась и церковь, и государство. Необходимо было привести в соответствие с требованиями времени церковные службы и обряды, исправить книги.
За долгие столетия в церковном богослужении, в обрядах накопилось немало несуразностей и ошибок, в церковных книгах, когда-то переведенных с греческого, многие тексты были искажены малограмотными переписчиками. Русские иконописцы, создавая иконы, порой отходили от строгих греческих канонических правил изображения святых ликов и религиозных сюжетов. Более того, даже крестное знамение с годами на Руси претерпело изменение — вместо крещения тремя перстами (что означало высшую религиозную символику — Бога Отца, Бога Сына, Бога Духа Святого) на Руси стали креститься двумя перстами, что вызывало удивление в остальном православном мире.
Все это имело не только чисто религиозное, но и политическое значение в связи с тем, что после объединения Украины с Россией украинская церковь объединялась с русской. Между тем это можно было сделать только при унификации обрядов, служб, правил обеих церквей, восходивших к греческим православным оригиналам.
Поэтому в руководящих кругах и церкви, и государства, при активном участии царя Алексея Михайловича началась подготовка к очищению церкви от наносных явлений, искажений. Все это рассматривалось как дальнейшее упорядочение жизни страны и возвышение религиозного авторитета православной церкви.
Проводником этих новшеств стал новый российский патриарх Никон (1605–1681 гг.), возведенный на патриарший трон в Успенском соборе Кремля в 1652 г.
Судьба этого человека была удивительной. По рождению Никита Ми-нов (так звали мальчика в миру) был мордвином. Он рано осиротел, с детства пристрастился к чтению духовных книг и стал готовить себя к служению церкви. Некоторое время провел послушником в знаменитом Макарьевском монастыре, неподалеку от Нижнего Новгорода, а потом стал священником. Его семейная жизнь оказалась трагической. Одного за другим они с женой потеряли трех малолетних детей. После этого он ушел из семьи в далекий скит на Белом море и постригся в монахи под именем Никона. Вскоре слух о его строгой, аскетичной, подвижнической жизни во славу Бога широко пошел по Руси. Его выбирают игуменом монастыря, а позднее представляют царю. Высокий, строгий, черноволосый, с пронзительным взглядом темных глаз, честный и прямой Никон произвел на религиозного царя сильное впечатление. Его оставили в Москве.
Именно тогда около царя формируется кружок «ревнителей истинного благочестия». К ним принадлежал духовник царя Стефан Вонифатьев, выходец из священников Нижегородского уезда, ставший в Москве протопопом Аввакумом, просвещенный человек, близкий к царю окольничий Федор Михайлович Ртищев и некоторые другие. Все они были людьми высокообразованными, яркими, прекрасными ораторами. Недаром их проповеди собирали огромное количество прихожан. Именно в этом кружке и появились идеи очищения церкви от старой скверны.
Особенно активно реформирование церкви пошло, когда патриархом стал энергичный целеустремленный Никон. При нем кроме уже предпринятых нововведений стали внедряться новые: поклоны в храмах только в пояс, а не до полу, двоеперстное крещение было заменено трехперстным. Началось широкое и повсеместное исправление книг, с которых теперь делали уже печатные оттиски. Книгу исправляли в соответствии с нормами современного языка, что было вполне естественно и более понятно людям. Написанные не по древним канонам иконы убирали из церквей и заменяли новыми.
По сути, все эти изменения были чисто обрядовыми, формальными. Они нисколько не затрагивали сущности религии. Напротив, они очищали церковь от вековых неверных, в том числе языческих, наслоений, делали её более ясной, понятной народу. Кроме того, Никон развернул широкую кампанию за усиление нравственности церковнослужителей, боролся против пьянства в церковной и монастырской среде, требовал истового исполнения служб и обрядов.
Но произошло неожиданное: если часть духовенства, понимая необходимость перемен, поддержала усилия «ревнителей» и самого Никона, то большинство церковников встретило новшества в штыки.
Малограмотные, давно погрязшие в мирских делах и расчетах священники, монахи враждебно отнеслись к дисциплинарным мерам Никона. К тому же им было привычно произносить пусть и невразумительные, но давно заученные священные тексты. И старые книги для них были также привычными, им не хотелось участвовать в их переработке и обновлении. Это требовало знаний, усилий.
Но главное, с чем столкнулись церковные реформаторы, оказалось сопротивление самих прихожан. Объяснялось это весьма просто. По этим книгам велись службы десятилетиями, если не веками. Старые лики икон срослись с жизнью верующих: ежедневно они приходили в церкви, видели их, молились им. Эти «намоленные», ставшие святыми для них иконы были частью их веры, их жизни. Такое же значение имели для них и книги. И вдруг оказалось, что все это у них, простых людей, отнимают, переделывают. Многие верующие начинают прятать книги, скрывать в подполе и на чердаках иконы. Больше того, их стали заставлять креститься тремя перстами, между тем как столетиями их отцы и деды знали лишь двоеперстное крещение. Все эти перемены потрясли верующих до глубины души. Казалось, происходит страшное: кто-то подменяет их вековую старую религию.
Несогласные объявили себя приверженцами старой веры, или староверами. Так начался раскол в русской церкви, раскол в обществе. Он имел большое значение в жизни страны, порой принимал формы отчаянной и даже вооруженной борьбы. Среди староверов оказались люди самых различных социальных слоев. Были там и бояре (например, знаменитая боярыня Морозова), и купцы. Но в основном к староверам относились крестьяне, посадские люди.
Против таких методов реформирования церкви выступили прежние союзники Никона — «ревнители истинного благочестия», в том числе неистовый протопоп Аввакум. В своих страстных проповедях он стал обличать Никона за богоотступничество, насилие над людьми. В ответ Никон отправил Аввакума и других ревнителей в ссылку. В глазах староверов они обрели облик мучеников.
Царь поначалу занимал в этих спорах нейтральную позицию, полагая, что обновление церкви, совершенствование её нравственности для устраивающегося государства совершенно необходимо. Но деятельность Никона стала выходить за рамки чисто церковных дел. Пользуясь расположением царя, он сосредоточил в своих руках огромную власть. Когда Алексей Михайлович выезжал к действующим войскам на польскую границу, в Москве во главе правительства он оставлял патриарха. Никон стал активно вмешиваться в сферу управления страной, а вскоре начал обличать действия властей, направленные на ограничение прав церковного землевладения. В своих проповедях в Успенском соборе Кремля он стал рассуждать о преимуществе духовной власти над светской, «священства» над «царством», явно стремясь стать при обходительном и богомольном Алексее Михайловиче «московским папой». Назревала открытая борьба между царем и патриархом.
Окончательный разрыв между царем и Никоном произошел в 1658 г. Никон уехал в свой подмосковный Воскресенский монастырь, который гордо называл Новым Иерусалимом. Однако сан патриарха он с себя не сложил и ждал, что царь опомнится и призовет его в Москву. Но не тут-то было. Все высшее общество ополчилось против Никона за его властность и государственные амбиции, за то, что его резкие действия ввергли страну в раскол.
Борьба с Никоном длилась долго. И лишь в 1666 г. на общем Соборе вселенских патриархов, съехавшихся в Москву, он был лишен патриаршего сана. На Соборе было четко сказано, что царь имеет преимущество в делах гражданских, а патриарх — в церковных. Это был компромисс. Никону определили жить простым монахом в дальнем Ферапонтовом монастыре. Позднее его сослали ещё дальше, в Кирилло-Белозерский монастырь, где он и умер.
В Москве выбрали нового патриарха. Однако правительство продолжало дело совершенствования и обновления церкви. Как следствие, ширился раскол в русском обществе. Создавались раскольничьи поселения, в лесной глухомани возникали раскольничьи скиты. А когда войска подходили вплотную к церковным ослушникам, те сжигали себя, поднимая в предсмертных муках руку с двумя перстами. Такие самосожжения называли «гари». Немало их в XVII–XVIII вв. полыхало на Руси.
Со временем лидером раскола стал протопоп Аввакум, который теперь обличал не только Никона и «никониан», но и царя за проводимые реформы. Его ждала мученическая смерть — сожжение за антиправительственные проповеди.
Теперь старообрядцы стали своеобразной частью русского православного населения со своими обрядами, традициями, старой церковной утварью, древними книгами. В их среде культивировался религиозный фанатизм, высокая нравственность, честность, трудолюбие. Из числа старообрядцев вышло немало известных купеческих династий, крепких хлебопашцев, искусных ремесленников.
§ 8. Усиление царской власти
Когда мы говорим о самодержавии, то должны ясно представлять себе, что это не только неограниченная власть одного человека в государстве, но и создание такой системы, при которой самодержец может осуществлять эту власть. И чем крепче, слаженней работает вся система на одного человека, тем сильнее, крепче самодержавие. К этой системе Россия пришла не сразу. Попытка её создания путем репрессий и страха была предпринята ещё Иваном Грозным. Смута опрокинула эти попытки. И теперь шаг за шагом, постепенно, но неумолимо в стране снова утверждалось самодержавное правление. Каковы же были причины этого?
Во второй половине XVII в. Россия не только стабилизировала свою экономику, наладила прочные международные связи с окружающими странами. Она прошла новые социальные испытания: одержала нелегкую победу в русско-польской войне, пережила испепеляющее разинское движение, подавление которого потребовало огромных материальных и военных сил. Наконец, Россия вступила в период церковного раскола, которому не было видно конца.
Все эти общественные явления в сильнейшей степени оказывали воздействие на саму государственную власть. Именно российской государственной системе, российской власти приходилось в первую очередь решать все возникшие в стране внешние и внутренние, в том числе социальные, проблемы. Поэтому ко второй половине XVII в. российское самодержавие, в течение длительного времени выдержав тяжелейшие испытания и закалившись в них, стало ещё более сильным.
Усиление царской власти в значительной степени происходило в ходе войны с Польшей. Многие вопросы должны были решаться быстро, разумно, без проволочек. Когда Алексей Михайлович был в действующей армии, его распоряжения, касающиеся и армии, и внутреннего устройства страны, также обязаны были исполняться тотчас и беспрекословно. Некогда было собирать Земские соборы. И не случайно именно в ходе войны они постепенно отмирают.
Ушло в прошлое время, когда Боярская дума долгими часами обсуждала какой-нибудь мелочный вопрос. Теперь решения требовались быстрые, но хорошо продуманные. На первый план все больше выдвигаются грамотные, способные люди, которые порой задвигают в тень родовитых престарелых долгодумов. Одновременно царь создал так называемую ближнюю, или тайную, Думу, где и решались по-государственному эффективно и без промедления все наиболее важные вопросы.
По-прежнему органами центрального управления в стране являлись приказы. Когда-то, зародившись при Иване III как органы централизации страны, борьбы с сепаратизмом отдельных земель, теперь, в новых условиях, приказы чаще порождали неразбериху и путаницу в управлении, множили злоупотребления, коррупцию, взяточничество.
Не случайно уже во второй половине царствования Алексея Михайловича началось объединение некоторых приказов. Появился своеобразный приказ над приказами — Приказ Тайных дел. Его функция заключалась в том, чтобы целиком служить воле великого государя, через его особо доверенных лиц осуществлять надзор за всеми гражданскими и военными делами в стране, иметь право вмешиваться в дела любого другого приказа и принимать там решение «волей великого государя». Кроме того, сотрудники этого приказа были соглядатаями и контролерами в армии, в дипломатических миссиях, что свидетельствовало уже о зарождении тайной царской полиции. В Приказ Тайных дел стекались разного рода доносы, сведения о настроениях людей. В этом приказе царь имел свое «рабочее место» — стол с письменными принадлежностями — и немалое время проводил там, работая над документами. Усилению царской власти способствовал и Счетный приказ, который осуществлял согласованность финансовых операций других приказов и контролировал поступление денег в государственную казну.
Существенной частью всей системы власти, укрепления самодержавия являлась армия. Здесь во второй половине XVII в. также начались существенные перемены. Усиление армии шло за счет повышения её профессионализма, внедрения современного вооружения. Но этот процесс был медленным.
Прежняя малодисциплинированная дворянская конница хотя и была основной частью русской армии, уже не выдерживала конкуренции с новейшими регулярными армиями Запада. Более дисциплинированными и современными являлись стрелецкие части, которые считались уже военно-профессиональными. Но и стрельцы в мирное время занимались в своих слободах ремеслами и торговлей, во многом сливаясь с посадскими людьми. Недаром ещё при царе Михаиле началось формирование полков нового, или «иноземного», строя.
Важным направлением укрепления самодержавия в России стало всяческое возвеличивание «его государского величества». Это была хорошо продуманная политика. Во многом она учитывала и уровень бедного и темного народа.
Царь появлялся на людях чрезвычайно редко, только в дни больших государственных торжеств, крупных религиозных праздников. Его проезды по улицам столицы или других городов страны сопровождались особым ритуалом. Все встречные должны были сойти с коней, снять шапки, шляпы и, поклонившись, стоять «смирно и немятежно».
Выходы царя на встречу с иностранными послами, его появление в Боярской думе, выезды на богомолье обставлялись с необычайной пышностью. Царь выходил в роскошном одеянии, отделанном золотом, серебром, драгоценными камнями. Его конь или карета блистали дорогим убранством. Конные и пешие вооруженные отряды со знаменосцами сопровождали государя. Ошеломляющим великолепием отличались приемы и отпуски иностранных послов.
Уложение 1649 г., как мы помним, подчеркнуло незыблемость и высочайший ранг царской власти.
Личность царя Алексея Михайловича. История показала, что идеальных правителей не бывает. Не был таким и Алексей Михайлович. Но в историю России он вошел как человек и монарх, который, кажется, делал все необходимое для жизнеобеспечения страны и её развития так, как это понимало большинство россиян. Причем проводил свою политику, как правило, осмотрительно, осторожно, не предпринимая резких движений, неподготовленных шагов.
К исходу жизни (а умер он на 47-м году) Алексей Михайлович — уже не тот порывистый, забавлявшийся лишь охотой и прочими развлечениями человек. За его спиной война, крупные народные бунты, борьба с Никоном и раскол церкви.
Это был высокий полный человек с русой шевелюрой и синими глазами, с величавыми манерами правителя огромной и могучей страны, которую он привел в состояние стабильности и процветания по сравнению с прошлыми годами, добившись военных успехов и международного признания.
Его основными чертами характера оставалась искренность и твердость в вере, огромное чувство долга по отношению к своей стране и её народу. Кажется, этому он подчинил всю свою жизнь. Своим помощникам Алексей Михайлович любил повторять; «Идите путем средним, праведным, не уклоняйтесь ни вправо, ни влево». Этот «средний путь», которого он придерживался всю жизнь, стал основой всей его внутренней и внешней политики. Вспыльчивый, но отходчивый, он охотно шел на компромиссы, если понимал, что добиться желаемого удастся. Только поэтому он легко отступился от завоеваний в Прибалтике и, учитывая, что сил у России в одновременной борьбе с Польшей и Швецией не хватит, все внимание перенес на войну с Речью Посполитой.
Так же Алексей Михайлович строил отношения с людьми. Обидев кого-либо резким словом, он готов был позднее загладить свою вину: действовал и по велению сердца, и по христианским заповедям, которые он чтил свято и истово. Вера для него была не формальным пустым звуком. Главная забота в жизни заключалась для него в спасении души, чем объяснялись многие его поступки и решения. Он неустанно повторял, что «все люди смертны, что все из земли вышли и в землю уйдут». И человек призван на этом свете лишь выполнять Божью волю. И монархи, и последний нищий равны перед Всевышним.
Но жизнь была сложна, противоречива и жестока, и Алексей Михайлович пытался в её страшных хитросплетениях найти свою христианскую линию. Так, при подавлении восстания Степана Разина именно по указу царя казнили десятки тысяч повстанцев. И тем не менее расправы определялись не непосредственно волей монарха, зверством воевод, а регламентировались тогдашними законами, в частности Уложением 1649 г. Государство и царь выступали за порядок, созданный с таким трудом в России в течение десятилетий. Правы те, кто утверждает, что Алексей Михайлович никогда не поступал более жестоко, чем требовал действующий закон.
В то же время во многих случаях он проявлял свою истинно христианскую сущность. Именно при нем в России широкую практику получила система выкупа воинов, захваченных в плен крымцами, турками, поляками. Если выкупленными были крепостные крестьяне и холопы, они отпускались на волю.
Широко известна благотворительная деятельность царя. Он жертвовал большие деньги на лечение увечных и больных, на содержание богаделен, на одаривание деньгами нищих. По его приказу по Москве регулярно развозили продовольствие, хлеб и бесплатно раздавали нуждающимся.
Алексей Михайлович в ещё большей степени, чем его отец, был человеком разносторонних знаний, интересов и увлечений. С отрочества и до конца дней любил чтение. Обладал хорошим для своего времени стилем письма и собственноручно написал историю русско-польской войны.
Он увлекался хоровым пением. Впервые при Алексее Михайловиче в Москве начались театральные представления, до которых царь был большой охотник.
В облике Алексея Михайловича все более определенно выступал тип современного человека, находившегося под влиянием общеевропейских культурных процессов. Он стал переходной фигурой от правителя старомосковской патриархальной, закрытой для остального мира Руси к монарху уже нового рождающегося европейского Российского государства. Здесь он проложил дорогу Петру I.
Царь все шире открывал Россию западным обычаям и традициям. Кремлевский дворец украшался европейской мебелью и обоями. Из-за границы регулярно поступали газеты. Своих детей, в том числе наследника престола Федора (1661–1682) и царевну Софью (1657–1704), сыгравших позднее заметную роль в истории России, он приказал обучать латыни и польскому языку. Их наставником стал один из выдающихся деятелей славянской культуры второй половины XVII в. Симеон Полоцкий — писатель, мыслитель, педагог.
Рядом с царем было немало выходцев из других стран — военных, переводчиков, врачей, торговцев. Он широко открыл двери в Россию иностранным специалистам разных направлений и ценил их труд.
Алексей Михайлович был первым русским царем, который проявил интерес к созданию русского флота. Он попытался начать его строительство на Оке, а суда переправлять по Волге в Каспийское море. В Астрахани на воду был спущен многопушечный фрегат «Орел», но он сгорел во время восстания Степана Разина.
Однако в Алексее Михайловиче было и немало патриархального, старомосковского. Например, в конце жизни, видимо, под влиянием церковников, он стал сворачивать контакты с Западом, ввел строгости в одежде и наказывал за коротко стриженные на западный манер волосы и короткое платье, не одобрял он и бритье бород.
В личной жизни Алексей Михайлович испытал немало счастливых часов. Царская семья была большая, дружная. Но горе не обошло её стороной — наследники умирали один за другим, похоронил он и одну из дочерей. А затем из жизни ушла его верная спутница жизни — Мария Ильинична Милославская.
Через два года Алексей Михайлович женился вторично, на красавице, смоленской дворянке Наталье Кирилловне Нарышкиной. В 1672 г. она родила ему сына Петра, а затем двух дочерей. Теперь вокруг стареющего и все чаще болеющего царя началась борьба двух мощных семейных кланов — Милославских и Нарышкиных. Пока царь был жив, он умиротворял страсти. Но после его смерти это противоречие очень скоро вылилось в драматические страницы российской истории.
Умер Алексей Михайлович в начале 1676 г. Предчувствуя кончину, он приказал выпустить из тюрем всех узников, освободить всех сосланных, заплатить из своей казны все частные долги и простить людям долги казенные.
