В 1462 г. окончил свою жизнь многострадальный Василий II, и на московский престол вступил его старший сын Иван III Васильевич. К этому времени ему исполнилось 22 года, и он был уже вполне сложившимся человеком и правителем.

Его восшествие на московский трон произошло по завещанию Василия II. При этом не потребовалось одобрения Орды.

Не было на сей раз и никакого ордынского ярлыка, что свидетельствовало уже о большой степени независимости Руси от Орды. Но существовала ещё уплата дани. Это обстоятельство являлось прочной нитью, связывающую Русь с Ордой.

Большинство русских земель уже вошли в состав Московского государства. Но независимыми оставались ещё Новгород, Тверь, Рязанское княжество, Псков. Существовали и уделы, которыми владели члены княжеской семьи.

На всю жизнь Иван Васильевич запомнил страшный разгул феодальной вольницы, торжество удельных порядков над государственным единством Руси. Он вырос человеком осторожным, расчетливым. Иван III привык действовать наверняка, не торопясь, без риска, опасностей и драм, которые он пережил в детстве. Но при этом он проявлял большое упорство, железную выдержку, непоколебимую волю и жестокость. Таким был человек, ставший во главе Московского княжества.

После смерти отца Иван III продолжал его дело. Во-первых, он постарался обезопасить Русь от постоянного натиска татар. Теперь кроме Золотой Орды или Большой Орды, как называли прежнюю державу Батыя, появилось ещё несколько татарских ханств, отделившихся от Сарая, — Казанское, Крымское, Сибирское. На самой территории Руси обосновался один из осколков Орды — Касимовское ханство. Эти ханства, как правило, соперничали друг с другом. Но дань теперь требовала не только Большая Орда, но и Казань, и Крым.

Уже в первые годы своего княжения Иван III показал, что Москва будет продолжать борьбу за свою свободу и независимость от татарских ханств. Не решаясь ещё вступить в борьбу с Большой Ордой, Иван III нанес ряд ударов по Казанскому ханству. В 1469 г. войско под предводительством его брата Юрия осадило Казань и заставило тамошнего правителя освободить русских пленников. Москва также пресекла попытки Казани удержать за собой ряд русских земель к востоку от Москвы.

Во-вторых, как и при отце, Ивану III пришлось налаживать мир в своей семье. Любое обострение отношений с братьями грозило новой войной. Поэтому Иван III оставил за ними их уделы. Но как только следующий за ним брат Юрий умер бездетным, его удел — Дмитровское княжество — туг же был включен в состав государственных земель.

В-третьих, Иван III энергично продолжал политику подчинения Москве независимых русских земель. Способы были самыми различными. Так, Ярославское княжество Иван III выкупил у княжеской семьи и включил его в формирующееся Русское государство. Над Рязанским княжеством был установлен патронат. Сложнее было с Новгородом и Тверью.

«Господин Великий Новгород» чувствовал, что перевес сил все более склоняется в сторону Москвы. А потому, посылая посольства в Москву с просьбой сохранить свои вольности «по старине», верхушка Новгорода одновременно начала переговоры с Литвой, прося о помощи против Москвы. Литва согласилась. Тем самым как бы возвращались времена противоборства Ольгерда и Витовта с Москвой. Одновременно Литва пыталась заручиться поддержкой Большой Орды и Крымского ханства. Новгород, таким образом, включался в большую восточно-европейскую политику. Цель была одна — приостановить усиление Московского княжества.

Чувствуя свою силу, Иван III направил в Новгород грамоту, где называл новгородскую республику своей «прародительской отчиной».

Это вызвало взрыв возмущения в городе. И не только бояр — сторонников литовской партии, но и простых горожан — торговцев, ремесленников. В городе стали проходить бурные собрания — веча. Новгородцы говорили, что они не хотят быть холопами московского князя. Свободолюбивые, средневековые демократические порядки этого близкого к Европе северо-западного русского города столкнулись с неодолимыми процессами объединения всех русских земель, создания мощного централизованного государства.

Иван III решил конфликт вооруженным путем. Перед этим он, как опытный политик, придал готовящемуся походу общерусский характер, собрал представителей княжеских родов, бояр, дворян, купцов, чтобы заручиться поддержкой всей земли. Кроме того, карательная экспедиция носила и религиозный характер. Иван III объявил, что это будет поход против тех, кто склонялся к «латинству», к «еретичеству», потому что союз Новгорода с Литвой был соглашением с католической страной. К тому же православию, «истинной вере» угрожала опасность в связи с тем, что в 1453 г. Константинополь был завоеван турками. Над православием навис не только «бич» латинства, но и угроза мусульманства.

Иван III и его помощники вспомнили попытку папского Рима подчинить своему влиянию слабеющее греческое православие путем создания в 1439 г. унии между католической и православной церквами. Перед лицом наступления турок на Византию константинопольский патриарх пошел на такой союз. Это решение было принято в Италии на знаменитом церковном соборе, который проходил в городах Ферраре и Флоренции.

На этом соборе присутствовал и московский митрополит Исидор, который согласился поддержать унию. Однако когда он вернулся в Москву, был обвинен в измене православной вере, арестован и смещен с митрополичьего престола Василием II.

Для России борьба с католицизмом и униатством означала защиту от идеологической агрессии западных стран. Но одновременно это вело и к изоляции страны от европейской цивилизации.

Под знамением спасения «истинной веры» и вел свои полки на Новгород Иван III. Он мобилизовал против Новгорода все силы тогдашней Руси. На север шли полки из Твери, Пскова, Вятки. Впереди двигался авангард, а следом — вся русская армия с самим великим князем. Другой удар был нанесен по территориям Новгородского княжества вдоль Северной Двины.

14 июля 1471 г. на берегу реки Шелони произошло историческое сражение новгородской рати против авангарда русских сил. Небольшая, но хорошо организованная и укомплектованная русская рать, не ожидая подхода головных сил, разгромила численно превосходившее её новгородское войско. Свободы и вольности сослужили новгородцам плохую службу в военном деле. Их войско оказалось разобщенным, в нем была плохая дисциплина, отдельные отряды шли под командованием своих бояр. Полк архиепископа вообще отказался воевать против великокняжеского войска.

Итогом этого поражения стало стеснение новгородских свобод. Новгород признал себя «отчиной» Ивана III. В городе усилилась власть московского наместника и других официальных лиц, сношения с Литвой объявлялись незаконными, их назвали изменой. Новгородские посадники были казнены, среди них — Борецкий, активный сторонник сближения с Литвой; ряд бояр и других знатных лиц отправили в заточение в Коломну. Новгород уплатил Москве огромную контрибуцию.

После поражения на Шелони антимосковская партия в Новгороде не сложила оружия. Её возглавила вдова казненного посадника Марфа Борецкая. Все настойчивей прилагались усилия уйти под власть Литвы. Противников Москвы вели ненависть к Ивану III, личные эгоистические интересы. Объективно же победа этой партии означала бы сохранение городских свобод, избавление от тяжелой руки Москвы и движение по пути других восточноевропейских государств, находящихся в орбите европейского цивилизационного развития.

Вскоре партия Борецкой взяла верх, сторонники «московской партии» были казнены, а московские купцы изгнаны из Новгорода. В ответ Иван III в 1477 г. вновь направил на мятежный город общерусское войско, которое осадило Новгород и вынудило городскую верхушку к переговорам. Вновь, как и прежде, ни Литва, ни Орда не пришли на помощь Новгороду.

По новому договору Новгород отныне становился одной из частей Русского государства. Земли врагов Москвы и часть церковных земель конфисковывались в пользу великого князя.

В январе 1478 г. Иван III торжественно въехал в «свою отчину» — Новгород. Великокняжеские наместники взяли власть в городе. Наиболее упорные противники Москвы были арестованы и отправлены в заточение, в том числе неукротимая Марфа Борецкая.

Месяц провел Иван III в некогда независимой Новгородской республике, устанавливая московские порядки. Когда он возвращался в Москву, за ним на санях везли вечевой колокол — символ былой свободы и самостоятельности Новгорода.

В 1478 г. Иван III прекратил уплату дани Орде. Несколько раз пыталась Русь освободиться от этого унизительного порядка. И вот теперь Иван III после победы над Новгородом снова предпринял решительный шаг. Этого требовала и международная обстановка.

После падения Константинополя Русь оставалась самым крупным православным государством в тогдашней Европе, и теперь на Москву весь православный люд смотрел как на свою надежду и опору. К тому же к этому времени Иван III после смерти первой жены — тверской княжны взял себе в жены племянницу последнего византийского императора Зою Палеолог. Брак устроили представители римской церкви, надеясь, что вместе с Зоей в Москве утвердится униатская церковь.

Когда Зоя торжественно въезжала в Москву, католический прелат нес впереди её кареты католический крест. Но не тут-то было. Прелату предложили убрать крест. Зоя перешла в православие и приняла имя Софья. Расчеты римского престола на усиление влияния в русских землях не оправдались. Зато престиж московского великокняжеского двора благодаря этому браку вырос не только среди русских земель, но и в Европе. На Москву стали смотреть как на серьезную силу в борьбе с турецкой опасностью.

В этих условиях Иван III и разорвал отношения с Ордой. Это означало войну. Орда решила примерно наказать Русь и вернуть её в подневольное ярмо.

Владыка Большой Орды хан Ахмат вел на Русь более ста тысяч воинов. Он договорился, как когда-то Мамай, о союзных действиях с Литвой. Но ответные дипломатические шаги предпринял и Иван III. Он использовал вражду между Крымским ханством и Ахматом и вступил в союзные отношения с Крымом не только против Орды, но и против Литвы.

Попытки передовых отрядов ордынцев прорваться вглубь Руси не имели успеха: на берегах Оки их встретили московские полки и отразили наступление. Тогда всеми силами Ахмат неторопливо двинулся к устью реки Угры, туда, где она впадает в Оку. Это было вблизи литовско-русской границы. Но сюда же несколько ранее подошел с главными силами и Иван III. И теперь, как когда-то во времена Куликовской битвы, литовцы поостереглись выступить против русского войска. Ахмат остался в одиночестве.

Наконец 8 октября 1480 г. татары предприняли попытки форсировать Угру и обрушиться на русский лагерь. Но повсюду русские полки давали им отпор: велась интенсивная стрельба из пушек, пищалей, луков. Это было первое применение русскими огнестрельного оружия в полевых условиях. Ордынское войско понесло большие потери и отступило. В это время Иван III спешно выехал в Москву в связи с мятежом его братьев, которые упрекали его в самовластных действиях. Кое-кто из московских политиков уговаривал Ивана III пойти на мировую с Ахматом.

Иван колебался: риск был велик. Но тут выступили рядовые горожане-москвичи, призывая князя вернуться к войску. Непреклонность в борьбе с Ордой проявили и высокие церковные деятели. Иван III отправил семью на север, туда же перевез и казну. Сам же быстро уладил отношения с братьями, пообещав увеличить им уделы, и вскоре их войска появились на Угре. Туда же прибыл и великий князь. Выбор был сделан: борьба не на жизнь, а на смерть.

Начинались холода. А два войска стояли друг против друга на противоположных берегах реки. Наступил декабрь, Угра покрылась льдом. Ахмат пытался начать с Иваном III переговоры о возврате Руси к прежней зависимости. Но Иван III, не отказываясь от переговоров, тянул время, усиливал армию, ждал больших холодов. И тут Ахмат не выдержал и дал приказ отступать. Скоро отход татар превратился в бегство. Они разорили попавшиеся им на пути литовские земли в отместку своему несостоявшемуся союзнику. Пытались они грабить и русские волости. Но русское войско, преследуя ордынцев, пресекало все попытки таких грабежей. Назад в Орду вернулись лишь остатки некогда могучей рати, а вскоре Ахмат был убит в Орде одним из своих соперников. Союзник же Ивана III крымский хан Менгли-Гирей нанес удар по литовским владениям.

Так называемое «стояние на Угре» имело огромное значение в истории России. После этого противоборства Русь окончательно освободилась от последних следов ордынского гнета. Московское великое княжество стало полностью независимым, суверенным государством.

Победа над Ордой сопровождалась новыми успехами Ивана III в объединении русских земель и централизации государственной власти. Наступила очередь Твери.

Кольцо московских земель вокруг Твери сжималось. Тверской князь Михаил Борисович, брат уже умершей первой жены Ивана III, попытался избежать участи Новгорода. От дружеских отношений с Москвой он перешел к союзу с Литвой, хотя это и противоречило договору между Тверью и Москвой. Однако в Москве разведали его планы и потребовали прекратить изменнические переговоры с противником Москвы. Но тверской князь продолжал контакты с Литвой. И тогда Иван III в 1485 г. двинул на Тверь московское войско. Силы были неравны. Тверь не могла оказать сопротивления победителю Новгорода и Большой Орды. Московское войско осадило Тверь, но тверской князь сумел бежать в Литву. А через несколько дней Иван III торжественно въехал в покорившуюся Тверь. Тверское княжество было включено в состав Русского государства.

Несколько позднее Иван III предпринял поход на Вятку, и весь Вятский край был присоединен к Московской Руси.

Постоянные неприятности великому московскому князю доставляли удельные князья — его братья.

После мятежа братьев Иван III временно отступил. Но после победы над Ордой, Новгородом, Тверью он постепенно ликвидировал их уделы. Некоторые из них перешли великому князю после смерти братьев или по завещанию. А брата Андрея Большого Иван III арестовал и заточил в тюрьму, где тот и умер; его сыновей насильно постриг в монахи, а удел брата присоединил к своим владениям.

Таким образом, за 30 лет правления Ивана III резко изменилась политическая карта Северо-Восточной и Северо-Западной Руси: вместо различных княжеств, ведущих острую междоусобную борьбу, многочисленных удельных владений появилось крупное единое самостоятельное государство, которое уже стали называть Россия, во главе с сильным монархом, который начал именовать себя «Государь всея Руси».

Гербом нового государства стал заимствованный из Священной Римской (Германской) империи двуглавый орел. Этот герб стал символичным для России. Она уже становилась евразийской державой. Один её лик был как бы повернут к Европе, другой смотрел в Азию.

При московском дворе утверждается пышный церемониал, во многом заимствованный из Византии. В Москве заговорили о том, что новое государство является наследником древнерусской державы, объединявшей все восточно-славянские земли. А это означало, что Москва теперь претендовала на то, чтобы в будущем предъявить свои права на все земли, которые входили в состав древней славянской державы.

С 80-х гг. XV в. русские отряды все чаще появляются в принадлежавших Литве Смоленском, Черниговском, Полоцком княжествах. На службу к Москве переходят князья многих пограничных с Литвой земель. В конце XV в. к Москве по договору с Литвой отошла Вязьма. А во время русско-литовской войны 1500–1503 гг. московские войска добыли для Руси Чернигов, Брянск, Мценск, Рыльск, Гомель и другие русские города. В 1514 г. Москва овладела Смоленском.

Если учесть, что в 1510 г. к Московскому государству был присоединен Псков, а в 1521 г. — Рязанское княжество, то можно сказать, что вся Северо-Восточная и Северо-Западная Русь оказались под властью Москвы. Объединение русских земель завершилось, сложилась территория единого. Русского государства, и теперь новая огромная восточноевропейская Русская держава начала борьбу за воссоединение всех восточно-славянских земель.

Складывание единой территории нового государства стало лишь частью процесса создания новой державы. Другая его часть — формирование соответствующей системы управления страной, создание новых органов власти. Они должны были соответствовать новому облику, возросшим масштабам страны.

По-прежнему во главе Русского государства стоял великий князь. Но это был уже не первый среди равных князей Северо-Восточной Руси, а монарх, глава единого государства, руководитель мощного государственного аппарата, власть которого распространялась на все русские земли. Права удельных князей были ограничены: им запрещалось чеканить свою монету, были сокращены их судебные права и другие льготы.

Рядом с «государем всея Руси» встал новый центральный орган управления — Боярская дума. Туда входили представители элиты вновь образующегося государства — князья, ставшие из самостоятельных владетелей служилыми помощниками великого князя, но сохранившие свои вотчинные владения в бывших княжествах, родовитые бояре — крупные землевладельцы, воеводы. Все они официально получали от государя пожизненный титул боярина, который не распространялся на их детей. Это был Совет при великом князе. В его ведении находилось рассмотрение важнейших вопросов внутренней и внешней политики страны. Подобные королевские советы, состоящие из представителей знати, существовали во Франции, Англии, Швеции, других странах. Одновременно члены Боярской думы выполняли постоянные или временные поручения великого князя — командовали войсками, были наместниками в городах, управляли отдельными отраслями государственного хозяйства. Зарождается великокняжеская канцелярия в виде специальных учреждений, которые назывались Казна и Дворец. Это были органы, которые контролировали поступления денежных и натуральных налогов, обороты земель, несение помещиками-дворянами военной службы.

Появляются и первые приказы — учреждения, ведавшие различными областями управления страной. Их возглавляли бояре и дьяки; именно им великий князь «приказывал» вести те или иные дела.

Важное место в системе нового государственного управления занял Поместный церковный собор — широкое совещание виднейших представителей Русской православной церкви. Собор не только обсуждал церковные вопросы, избирал и назначал московских митрополитов и епископов в русских городах, но и являлся совещательным органом при государе по общим важным вопросам жизни страны.

Была введена и новая система местного управления. Как и прежде на местах от имени великого князя различными районами страны — уездами управляли «кормленщики», т. е. представители знати, для которых платой за их службу были «кормления» — сборы в свою пользу с населения. Теперь они были поставлены под строгий контроль центральных органов власти. Более мелкими территориальными единицами — волостями управляли волостели, которые также подчинялись центру. Центральная власть сокращала льготы и привилегии крупных землевладельцев, церкви, ограничивала их право судить и рядить население, жившее в их вотчинах.

Новой становилась и русская армия. Уходили в прошлое княжеские и боярские дружины. Их место занимала великокняжеская армия, состоявшая в основном из дворян-помещиков. Они должны были являться на службу к великому князю «конно, людно и оружно», т. е. самому быть хорошо вооруженным конным воином да ещё приводить с собой вооруженных крестьян или холопов для пехотных полков. Источником содержания таких воинов и их слуг были земельные поместья, предоставленные им правительством. Чем больше земель отводилось помещикам, тем многочисленней была армия. Понятно, что большие массивы населенных крестьянами земель как в центре России, так и во вновь присоединенных землях (например, в Новгородской земле) передавалась в руки быстро растущего дворянства — верных слуг «государя всея Руси».

Судебник 1497 г. Создание централизованного управления страной было завершено принятием в 1497 г. нового Судебника. Он стал первым кодексом законов единой России, который не только устанавливал новую систему управления страной, обозначал роль монарха, Боярской думы, местного управления, определил порядок судопроизводства, но и вводил нормы, касающиеся жизни и имущества всех жителей страны, жестоко наказывал за преступления против личности и собственности. Уже в первой статье подчеркивалось, что суд должен быть объективным и справедливым. Судьям — боярам и дьякам — запрещалось брать «посулы» (взятки) и руководствоваться при вынесении судебных решений чувством дружбы или мести. За совершение тяжких преступлений против личности и собственности — «татьбу» (воровство), разбой, «душегубство» (преднамеренное убийство) Судебник устанавливал смертную казнь. Такое же наказание полагалось за воровство в церкви, поджог и другие «лихие дела». Наместникам-кормленщикам и волостелям, которые имели право на местах судить людей, вменялась в обязанность проводить судебное разбирательство только в присутствии местных «лучших людей». Тем самым ограничивался их возможный произвол.

Защищая всех без исключения жителей страны, новый закон одновременно ввел определенные ограничения для основной массы населения страны — крестьян. Это выражалось в стеснении их права перехода от одного землевладельца к другому или ухода на свободные земли. Отныне крестьяне имели право выхода только раз в году — в течение двух недель: неделю до Юрьева дня (24 ноября) и неделю после, т. е. по окончании всех полевых работ, которые они выполняли на землевладельца. При этом они должны были платить землевладельцу «пожилое» — деньги за двор, постройки и проч., которые были возведены при помощи хозяина. И чем дольше они жили на данных землях, тем «пожилое» было выше. Это ещё больше препятствовало выходу крестьян.

Данным ограничением правительство стремилось обеспечить рабочими руками помещиков — основу новой армии. Дело в том, что крестьяне стремились уйти с помещичьих земель, где их нещадно эксплуатировали дворяне — владельцы небольших поместий — временных владений за службу. Помещики стремились взять с крестьян побольше, пока земля была в их распоряжении. Крестьяне рвались на привилегированные земли крупных вотчинников, монастырей, и правительство теперь стремилось им в этом помешать.

Если в Западной Европе к этому периоду начался процесс освобождения крестьянства и жителей городов от всевластия феодалов и государства, то в России он развивался в обратном направлении. Ограничение прав и свобод людей приобретало более жесткий характер.

В конце XV в. европейские государи с изумлением увидели, что в течение каких-то трех десятков лет на востоке Европы появилась новая мощная держава — единая Россия. И сразу же это государство стало принимать активное участие в европейской политике: Русь начинает возвращать себе место среди других европейских стран, которое когда-то принадлежало Древнерусскому государству.

Установились отношения с рядом государств Аппенинского полуострова — папским Римом, Венецианской республикой, Миланским герцогством. Здесь же, в итальянских землях, русские послы проявили огромный интерес к местным специалистам и ремесленникам. В Москву были приглашены десятки архитекторов, строителей, врачей, пушечных мастеров, литейщиков, ювелиров.

Москва начала обмениваться посольствами с Германской империей. Германский император, как и папа Римский, рассчитывал на то, что Россия станет их послушным орудием в борьбе с турецкой опасностью. Но Иван III, а позднее его сын Василий III умело уходили от конфликта с Турцией, для этого ещё не наступило время, так как перед Москвой стояли совсем другие задачи — противоборство с Литвой, Ливонским орденом, дальнейшее собирание русских земель.

Возобновились отношения с Венгрией, Молдавским княжеством. Прочные союзные связи окрепли между Русью и Крымским ханством. Именно хан Менгли-Гирей оказывал Ивану III поддержку ещё в борьбе с Ахматом. Русь своим упорным сопротивлением татаро-монгольскому игу надломила Большую Орду, а теперь (в 1502 г.) Менгли-Гирей добил её окончательно. После этого Орда перестала существовать как самостоятельное государство. В дальнейшем попавшее в вассальную зависимость от Турции Крымское ханство, уже после смерти Менгли-Гирея, поменяло свою политику и превратилось в XVI в. и далее в злейшего врага России.

Но оставалось также ранее отделившееся от Орды Казанское ханство. Москва настойчиво пыталась нейтрализовать враждебность Казанского ханства и усилить там свое влияние. Против Казани было предпринято несколько походов. Наконец русское войско под командованием блестящего полководца князя Даниила Холмского, который громил ещё новгородцев на Шелони, а потом отличился в боях на реке Угре против Ахмата, осадило Казань.

Город был взят в 1487 г. На казанский престол Иван III поставил сторонника Москвы.

Набеги на Русь со стороны Казанского ханства временно прекратились. Но Казань продолжала оставаться независимым и сильным государством, имевшим важное стратегическое значение на Волге. В городе со временем образовалась сильная промосковская партия. Но существовала и влиятельная группа сторонников союза с Крымом и Турцией. Вся борьба здесь была ещё впереди.

Иными стали отношения Московского княжества с соседями на ближних западных и северо-западных границах. Здесь после присоединения Новгорода, а также ряда русских земель на границе с Литвой основными соперниками единой Руси стали Швеция, Ливонский орден и, конечно, Литва, за спиной которой стояла союзная Польша.

Иван III взял на себя защиту русских земель против шведов на северо-западе, чем прежде занимался Новгород. В конце XIV в. русские войска несколько раз пытались вернуть земли, отвоеванные Швецией у Новгорода. Полки Ивана III прошли огнем и мечом по областям южной и центральной Финляндии, отобранной Швецией у Новгорода. Был подвергнут осаде город Выборг. При этом русское войско использовало огромные новые пушки. Но ни у одной из сторон не было сил для того, чтобы решающим образом изменить положение в свою пользу.

Более значительны были успехи Ивана III в борьбе с Литвой и Ливонским орденом. В двух войнах с Литвой в 1492–1494 и в 1500–1503 гг. русские войска одержали ряд побед над литовцами и сумели вернуть Москве некоторые русские земли. Теперь Литва все чаще прибегает в борьбе против Москвы к помощи Ливонского ордена, который после разгрома при Грюнвальде потерял атакующую мощь по отношению к Литве, но вполне сохранил силы для помощи ей в борьбе против Руси.

Для того чтобы получить в борьбе с Орденом выгодный плацдарм, Иван III стремительно построил напротив ливонской крепости Нарвы русскую крепость Ивангород, назвав её в свою честь. Вскоре он заключил союз с Данией против своих противников. Теперь Россия прочно закрепилась в Прибалтике, возвращая здесь давнишние военно-стратегические, экономические, торговые интересы ещё Древнерусского государства.

Объединение русских земель вокруг Москвы, создание единого Русского государства способствовали сплочению русских людей, складыванию великорусской народности. Центром этой народности стало население, жившее во владимиро-суздальской земле, где восходила к силе и славе Москва. Теперь уже все реже жители бывших княжеств вспоминали, что они являются новгородцами, рязанцами, тверичами, и все чаще ощущали себя великороссами. Это крепнувшее чувство принадлежности к одной рождающейся народности объяснялось несколькими важными причинами.

Во-первых, появившейся общностью территории. Теперь Москва являлась столицей всей Руси, и каждый человек ощущал себя принадлежащим к этому большому государству. Во-вторых, на общей территории быстро развивалась общность единого великорусского языка. Отныне, конечно, весьма постепенно начинает складываться русский разговорный язык, единый что для москвича, что для рязанца, что для жителя далекой новгородской окраины. Этому способствовали все укрепляющиеся торговые связи между различными русскими землями. Важное значение в складывании единой русской народности имела общерусская борьба против Орды.

Но на огромной территории сложившегося Русского государства жили не только великороссы. Подобно Древнерусскому государству Россия складывалась как многонациональное государство, и это тоже одна из её характерных особенностей.

Некоторые из угро-финских племен, живших в Окско-Волжском междуречье (меря, мещера), входили ещё в состав Древнерусского государства. Теперь они стали частью единого Русского государства. Другая часть живших здесь угро-финнов (мордва, мари) долгое время сохраняла независимость, хотя владимиро-суздальские, а потом московские князья упорно стремились подчинить их себе. С появлением Золотой Орды эти народы стали данниками Сарая. Но с ослаблением Орды они вновь попали в зависимость от Москвы. С трудом и ожесточением проходило подчинение вольнолюбивых лесных жителей московским порядкам, пока, наконец, окруженные со всех сторон русскими землями, они не стали частью населения единой страны. Тем не менее эти народы сохраняли на протяжении веков свои обычаи, культуру, традиции. Центральная власть всеми мерами поддерживала устанавливающиеся добрососедские отношения между угро-финскими народами Поволжья и русскими жителями. Активно внедряли в их среде православие деятели церкви. Спустя годы и десятилетия некоторые народы приняли крещение. Но не все так безоблачно было в отношениях Москвы и поволжских народов. Государство заставляло их платить налоги пушниной, продуктами леса, московские феодалы и монастыри захватывали их земли. Это вызывало протесты, восстания. Простые же люди — русские крестьяне, ремесленники — жили с ними бок о бок, у них были общие радости и беды.

На северо-западе вместе с Новгородскими землями в единое государство вошли давно уже дружественные Руси племена корелов, ижоры, а также непокорная и свободолюбивая чудь, которая неоднократно поднимала восстания как против русского владычества, так и против натиска немецких крестоносцев.

Ещё в XIV в. началось постепенное продвижение русских в земли Великой Перми, где жили племена зырян и перми. Там во времена Дмитрия Донского вел миссионерскую (проповедническую) деятельность епископ Стефан, получивший впоследствии имя Пермского. Он учил местных жителей грамоте, осуществлял другую просветительскую деятельность. Обращение зырян и перми в христианство проходило на сугубо добровольной основе. Стефан вошел в историю этих народов как их друг и учитель.

В период первых войн с Казанским ханством московские воеводы появились в землях, расположенных по реке Каме, окончательно подчинили Москве вольнолюбивый Вятский край, а вместе с ним и жившие здесь местные племена вотяков.

К концу XV в. окончательно была покорена пермская земля. Здесь началось насильственное крещение местного населения. Сперва Москва оставляла власть в руках тамошних князей, а с начала XVI в. назначала здесь своих наместников. В это же время были завоеваны и земли племени вогулов, живших по Иртышу, и югры, обитавшей на Нижней Оби. Их князья были пленены, а племена стали данниками Москвы. Таким образом, началось продвижение русских на восток — в Зауралье и Западную Сибирь.

Создание единого централизованного государства на Руси в свою очередь повлияло на общую ситуацию в стране, на развитие хозяйства, социальное положение людей. Мир, стабильность, уверенность населения в завтрашнем дне привели к тому, что все те положительные явления в хозяйстве страны, которые появились в период возрождения Руси после 6атыева разгрома и начала объединения русских земель, теперь увеличились во много раз.

Крестьянство. Прежде всего, необходимо сказать о самой важной отрасли тогдашней России — о сельском хозяйстве и сельских жителях.

Именно в XV — первой половине XVI в. русское сельское хозяйство шагнуло вперед. Трехполье повсеместно вытеснило старые методы обработки почвы — «росчисти», «гари», которые применялись в начале освоения огромных территорий. При помощи этих методов крестьяне отвоевывали у леса пашню. Теперь же здесь образовалось регулярное хозяйство с правильными севооборотами, с распространением такой ценной и питательной зерновой культуры, как гречиха. Вывоз навоза на поля стал обычным хозяйственным приемом, резко поднимавшим урожайность скудной земли. В это время дальнейшее совершенствование получили на Руси новые пахотные орудия труда, в первую очередь знаменитая coxa-косуля, которая соединяла в себе преимущества старого мощного плуга (малопригодного в лесистой местности) и легкой, но маломощной сохи. Новое орудие было легким и имело мощный режущий металлический лемех.

Более стабильным стало животноводство, за счет освоения великолепных заливных лугов Окско-Волжского междуречья, дававших прекрасную кормовую базу, выведения новых пород скота. Резко увеличилось конское поголовье, в основном благодаря массовым закупкам лошадей у различных степных сообществ, с которыми были мирные отношения. А лошадь в хозяйстве — это все. В это время на Руси на одного взрослого работника во дворе приходилось в среднем по одной лошади. А ведь таких работников, как правило, было в крестьянских дворах несколько.

Основой подъема сельского хозяйства в ту пору стали деревня и починок. Они появились как виды поселений ещё в XIV в. и за полтора-два столетия стали поистине мощными рычагами подъема всего хозяйства Руси.

Название «деревня» происходит от глагола «драть». Пришедшие в новые места крестьяне «раздирали» целину, вспахивали её, осваивали новые земли. Небольшие деревни от 3–4 до 7–8 дворов покрыли всю Северо-Восточную Русь. Преимущество этих поселений перед старыми большими селами было в том, что здесь на каждый двор приходилось значительно больше земли, а значит, хозяйство было более прибыльным и выгодным для крестьянина.

Продолжали свой победный марш по Руси и починки — совсем маленькие поселения в 1–3 двора, именно крестьяне, организующие починки, были подлинными первопроходцами в ранее пустынных местах. Для них было важно, что починок, как правило, был на долгие сроки освобожден от налогов. А это большое подспорье в развитии хозяйства. По существу, русские люди при новых благоприятных условиях начали колонизацию, т. е. освоение, своей страны.

Сельское население продолжало активно осваивать природные богатства. Большим подспорьем в хозяйствах, особенно в районах с бедными почвами, стали промыслы — пасечное пчеловодство, охота, смолокурение, деревообработка. В некоторых районах крестьяне изготавливали срубы домов на вывоз и продажу. Все более широко стала развиваться в сельской местности выплавка железа из болотной руды.

Каково же было положение русских крестьян в XV — первой половине XVI в.? Ответ дает само название сельского поселения — «крестьяне», которым повсеместно стали именовать сельских жителей в XV в.

Главной фигурой в сельской местности стал лично свободный труженик с достаточным наделом, с определенными правами на этот надел.

В частности, такой труженик независимо от того, принадлежала земля государству либо частному владельцу, мог передать свой надел по наследству. Он был членом сельской общины, участвовал в её жизни, управлении миром, в переделе общих земель. Такой человек платил все положенные налоги, пошлины, отбывал все повинности (подводную и проч.) как для государства, так и для феодального владельца земли. Он на правах свободного человека участвовал в судебных разбирательствах. Наконец, несмотря на введение Юрьева дня, он имел право ухода от своего владельца или с государственной земли на другое место жительства и хозяйствования. У такого сельского труженика было право выбора. Вот эта-то масса сельского населения и стала уважительно называться крестьянами (от слова «христиане»). Именно свободное крестьянство и стало основой процесса внутренней колонизации страны, подъема сельского хозяйства, укрепления военной мощи.

Города, ремесла, торговля. В условиях единого централизованного государства сделали шаг вперед русские города, ремесла, торговля.

Вдали от ордынского ига росли и развивались Новгород и Псков. Теперь же вдогонку за ними быстро устремились города в междуречье Оки и Волги, особенно по рекам Москве, Клязьме, Оке — вдоль главных речных дорог этих мест.

В городах быстро восстанавливались старые ремесленные профессии, утраченные в период татаро-монгольского нашествия и первых десятилетий ига, и возникали новые. Особенно следует выделить производство оружия, в том числе огнестрельного. Большое развитие получили деревообработка, строительное искусство. Артели древоделов, каменщиков и камнерезов работали во всех русских городах. Крестьяне строили и отделывали дома собственными силами. В обычай вошли «помочи», т. е. участие в постройке того или иного дома всех трудоспособных членов общины. Потом так же сообща отмечали новоселье. А затем приходила очередь новой коллективной постройки.

Росла и доля городского населения. Оно равнялось 5 % всего населения. Для России это было много. Для Западной Европы исключительно мало. Там эта цифра равнялась 10–15 %. В некоторых районах Европы (Северная Италия, Фландрия) этот процент доходил до 40.

К середине XVI в. в России числились 130 поселений городского типа. Однако полноценных городов с населением свыше 10 тысяч человек, с надежными укреплениями, каменными зданиями было не больше десятка. Кроме Москвы (где жило до 200 тысяч человек), Новгорода, Пскова это были Тверь, Ярославль, Вологда, Кострома, Нижний Новгород, Коломна, Рязань, Смоленск. В них обитала подавляющая часть городского населения.

Остальные города были ещё во многом аграрными поселениями, со слабым развитием ремесла и торговли. Постепенно стали приходить в упадок бывшие удельные центры Ростов, Суздаль, Дмитров, Звенигород и др.

Города были расположены в десятках, порой сотнях километров друг от друга (на Западе — 25–30 км), а ещё более удалены от дальних сельских поселений. Дороги были грунтовыми и весной и осенью превращались в месиво. Это приводило к тому, что изделия ремесленников с трудом доставлялись в села и деревни. Поэтому основная часть населения — крестьянство — продолжала зачастую обходиться собственным производством необходимых изделий. Правда, уже зарождались местные рынки, но они не охватывали районы вновь освоенных земель. Развитие городов, ослабленных в течение десятилетий ордынскими разгромами и междоусобными войнами, не поспевало за быстро развивающимся крестьянским хозяйством. Это замедляло и затрудняло весь процесс хозяйственного развития страны.

Заметно оживилась торговля. Это выражалось в том, что торговые связи, несмотря на удаленность городов друг от друга и трудности с дорогами, все же с каждым десятилетием крепче «стягивали» Русь воедино. «Гости», ведующие зарубежную торговлю, пробивались не только на рынки Крыма, Литвы, Скандинавии, Кавказа, но доходили до отдаленных стран Западной Европы. Именно они привозили в Москву и другие крупные города «заморские» товары — вина, ткани, посуду, а на Запад везли традиционные товары русского экспорта — меха, льняные ткани, воск. Первоклассное русское оружие и доспехи вывозить за границу запрещалось.

В городах началось объединение торговцев, ремесленников, огородников в территориальные организации — сотни, полусотни. Крупное богатое купечество создавало свои профессиональные организации. Так появились корпорации «гостей» — купцов, ведущих иностранную торговлю, а также купцов-суконщиков.

Территориальные и профессиональные организации купцов и ремесленников стали основой зарождения в России, как и на Западе, городского самоуправления. В своей деятельности по управлению городами великокняжеские наместники опирались теперь на организации купцов и ремесленников. Они помогали в сборе налогов, отбывании повинностей, отвечали за поддержание некоторых городских построек (например, городских житниц, где хранилось зерно), благоустройство улиц, дорог, за участие городского ополчения в военных походах.

Но главной силой в городе оставались феодалы — князья, бояре. Их богатые городские усадьбы, полные слуг, были главными постройками городов, а их влияние оставалось подавляющим и в новом государстве. Они стали слугами государя, но сохраняли экономическую и политическую власть в русских городах.

Русская православная церковь всеми силами защищала и поддерживала объединение русских земель вокруг Москвы, укрепление великокняжеской власти и создание централизованного государства. Благодарные великие князья всячески поддерживали церковь, предоставляли ей новые земельные владения, делали в монастыри и церкви богатые вклады деньгами, дорогими вещами, предоставляли церковным земельным собственникам налоговые льготы, позволяли им самим судить и рядить живущих на их землях людей. Такой порядок на Западе назывался иммунитетом, утвердился он и в России.

Особенно авторитет Русской православной церкви вырос после падения Константинополя и превращения русской церкви с середины XV в. в автокефальную, т. е. самостоятельную, организацию, независимую от константинопольского патриарха. Теперь это была самая крупная, богатая, хорошо организованная православная церковь в Евразии.

Большую помощь церковь оказала великокняжескому престолу в борьбе с католической агрессией Запада и освобождении Руси от власти Орды. Митрополит Геронтий активно побуждал заколебавшегося в 1480 г. Ивана III к решительной борьбе с нашествием Ахмата.

Однако по мере укрепления центральной власти позиция церкви становилась слабее. Великие князья Иван III и Василий III не могли согласиться с существованием государства в государстве. А церковь с её огромным религиозным влиянием, земельными богатствами, многочисленными льготами стала порой соперничать с великокняжеской властью. Началось сокращение налоговых и судебных льгот церкви. Великие князья стали ограничивать церковь в дальнейшем расширении земельных владений.

Но церковь в XV — первой половине XVI в. по-прежнему оставалась мощной религиозной и нравственной силой, одним из богатейших землевладельцев на Руси. Монастыри, другие церковные организации были средоточием больших культурных ценностей. Здесь создавались летописи, рождались живописные шедевры, действовали школы. И великокняжеская власть не могла не учитывать все эти моменты.

Наконец, церковь обрушилась на возникшие в XV — начале XVI в. ереси, которые подрывали не только существовавшие церковные порядки, но и устои самого государства. Ереси (от греч. ересис — особое вероучение) — это отступление от официального церковного учения, церковных догм и поклонения церковным святыням — иконам, мощам святых и т. п. Ереси выступали против церкви, а поскольку она поддерживала государство, обосновывала божественное происхождение верховной власти, власти великих московских князей, то борьба против церковных устоев равнялась борьбе против государственных интересов.

На Русь волна еретичества докатилась во второй половине XIV — начале XV в., и не случайно первые её ростки проклюнулись в Новгороде и Пскове — крупных торговых городах, тесно связанных с западными странами. Еретики (их называли стригольниками из-за того, что в их числе были расстриженные духовные лица, т. е. лишенные духовного сана) обличали церковников, в том числе монастырскую братию, за жадность, мздоимство, погоню за «имением» и говорили, что такие люди не могут учить людей вере. Они отрицали такие религиозные догмы, как вечное существование души, вера в загробную жизнь и одновременно выступали против церковного землевладения, угнетения одних людей другими. Церковные власти, опираясь на поддержку великих князей, сурово покарали еретиков, «показнили» их. Так, в Новгороде наиболее активные из еретиков были сброшены связанными, с камнем на шее с моста в Волхов.

Однако суровые меры, напоминавшие такие же расправы инквизиторов на Западе со «своими» еретиками, не искоренили ересь. Прошло несколько десятилетий, и новая волна ереси пришла из Новгорода. Её называли ересью жидовствующих, потому что первыми её распространителями были приехавшие из Киева евреи.

Еретики отрицали божественное происхождение Иисуса Христа и говорили о его человеческой сущности, отвергали почитание икон, монашество, поклонение святым. Их взгляды нашли поддержку не только среди простого народа, но и некоторой части духовенства, бояр, дьяков и даже людей, близких к Ивану III.

Поначалу Иван III не вмешивался в религиозные споры и даже сочувственно относился к еретикам, поскольку те, обличая церковь, поддерживали великокняжескую власть и наносили удар по особому положению церкви в государстве. Также лояльно поначалу Иван III воспринял и рассуждения так называемых нестяжателей — заволжских старцев, т. е. монахов, живших в скитах, в отдельных лесных избушках. Нестяжатели проповедовали уход от мира, отказ от приобретения церковниками богатств, земельных владений. А жить нужно, считали они, на подаяния прихожан и заработанное личным трудом. Только таким путем можно очиститься душой и достигнуть на том свете спасения.

В борьбе с церковным землевладением, всевластием усиливавшейся церкви Иван III использовал эту критику со стороны нестяжателей. Их яростным противником выступал игумен подмосковного Волоколамского монастыря Иосиф, поэтому его сторонников стали называть осифлянами. Они доказывали, что монастыри нуждаются в землях, в крепком хозяйстве. Только опираясь на хозяйственную мощь, они могут в религиозном отношении влиять на общество.

На первых порах казалось, что при сочувствии великого князя еретики и нестяжатели возьмут верх над официальной церковью.

Но Ивана III мало заботили религиозные и нравственные вопросы. Главным для него было усиление центральной власти, собственного единодержавия. Используя ситуацию, великий князь предпринял, как уже говорилось, ограничение церковного землевладения, различных льгот церкви. После этого он как и прежде был намерен использовать церковь, её религиозную проповедь в интересах развивающегося государства. Ведь еретики могли полностью подорвать его идеологические устои. Началось преследование еретиков в Новгороде и Москве, сторонники нестяжателей пошли в ссылку и на плаху. А скоро деревянные клетки с еретиками запылали на льду Москвы-реки и Волхова. Никогда ещё Русь не видела столь ужасных казней. Церковь с лихвой отплатила своим противникам.

Церковь, несмотря на некоторые противоречия с великокняжеской властью, продолжала всячески возвышать Русское централизованное государство. Именно в церковной среде в начале XVI в. сложилась теория «Москва — Третий Рим». Её создатели доказывали, что Москва, Русское государство, великокняжеская власть являются истинными наследниками Рима и древнего Константинополя. Они считали, что первый Рим был погублен католичеством, второй Рим — Константинополь — погряз в грехах и по наущению Божьему был захвачен турками. Теперь только православная Москва способна стать мировым центром истинного христианства, а Русское централизованное государство должно выполнить свою мировую миссию, спасти человечество от разного рода ересей и стать поистине мировой державой.

В это же время создатели новых сказаний и летописных сводов, которые писались также церковными деятелями, обосновали идею о том, что род Рюриковичей проистекает от римского императора Августа, чья власть имела божественный характер. А жизнь и власть московских монархов дана самим Богом.

Вместе с возрождением и подъемом Русской земли, развитием экономики после татаро-монгольского нашествия, вместе с процессом объединения русских княжеств сначала вокруг нескольких центров, а потом вокруг Москвы возрождалась и развивалась русская культура. Она чутко отражала все новшества в русской жизни, а главное — изменившееся настроение русского народа, его патриотический порыв в пору борьбы с Ордой в преддверии Куликовской битвы и в период создания единого Русского централизованного государства.

Летописи. В первую очередь это отразилось в возрождении и развитии летописания, написании крупных исторических сочинений, в которых шел рассказ о всем пути русского народа. Новые летописные своды стали создаваться при дворах отдельных крупных князей — во Владимире, Ростове Великом, Рязани, Твери; позднее в Москве. Не прерывалось летописание в Новгороде и Пскове.

Поначалу эти сочинения выражали местные интересы.

Со второй половины XIV в. ведущее место в летописании и создании других историко-литературных памятников переходит к Москве, которая при Дмитрии Донском взяла на себя инициативу борьбы с Ордой. Они пишутся в Троице-Сергиевом монастыре, в московских монастырях. В этих сочинениях проводится идея единства Руси, общности её киевского и владимирского периодов, ведущей роли Москвы в объединении русских земель и в борьбе с Ордой. Таким летописным сводом стал московский «Русский хронограф».

Уже в это время в московских летописных сводах возникает мысль о праве Москвы на собирание всех земель, бывших ранее в составе единого Древнерусского государства. Москва лишь приступила к этому процессу, но тогдашние идеологи уже сформулировали задачу московских князей на будущее.

Жития, сказания, «хождения». Другим письменным жанром, отражающим явления эпохи и пронизанным новыми умонастроениями людей, стали в это время жития, сказания и «хождения».

Жития — это церковные сочинения о выдающихся русских людях — князьях, деятелях церкви. Их героями становились только личности, чья деятельность являлась действительно эпохой в истории Руси, или те, чей жизненный подвиг стал примером для многих поколений русских людей. Церковь их объявляла святыми. Таким было, например, «Житие святого Александра Невского». В нем рассказывалось о замечательных подвигах князя в борьбе со шведами, немцами, о его титанической и опасной дипломатической деятельности в отношениях с Батыем, Золотой Ордой, о его загадочной смерти на пути из Сарая. Русские люди, читая это Житие, проникались идеями служения Родине, патриотизма. Автор стремился отвлечь от всего эгоистичного, суетного и пробудить в их душах высокие жизненные идеалы служения людям, обществу, своей стране.

Другим таким известным Житием стала повесть о жизни и трагическом конце Тверского великого князя Михаила Ярославича, растерзанного в Орде.

Любимым чтением русских людей стало и «Житие Сергия Радонежского», написанное его учеником Епифанием Премудрым в 1417–1418 гг. На страницах этого сочинения предстает образ высоконравственного, трудолюбивого, глубоко религиозного человека, для которого высшее счастье — сделать добро ближнему и благополучие родной земли.

Особенно популярны в это время становятся сказания. Это истории, посвященные знаменательным событиям в жизни страны. Таким сказанием стала «Задонщина» (написана в 80-е гг. XIV в.), рассказывающая о Куликовской битве. Её автор Софроний Рязанец шаг за шагом повествует о начале нашествия Мамая, подготовке Дмитрия Донского к отпору врагу, о сборах рати, об исходе исторической битвы.

Повесть проникнута высоким патриотическим духом, и недаром автор не раз обращается мысленно к событиям и образам «Слова о полку Игореве».

Специальное сказание было создано о нашествии хана Тохтамыша на Москву, которое буквально потрясло Русь после блестящей победы на Куликовом поле. Историко-литературные произведения отражали всю сложность и трагичность борьбы Руси за единство, против ордынского ига.

В XIV–XV вв. вновь появляются на Руси «Хождения» — сочинения, описывающие дальние путешествия русских людей. Одним из них стало знаменитое «Хождение за три моря» тверского купца Афанасия Никитина, в котором он рассказал о своем многолетнем путешествии по странам Востока и о жизни в Индии. Начало описания датировано 1466 г., а последние строки были написаны в 1472 г. на обратном пути, неподалеку от Твери, где А. Никитин и умер.

Зодчество. В конце XIII в. начинается строительство первых каменных храмов в послемонгольское время. Они возводятся в Новгороде и Твери. А затем строится Троицкий собор в обители Сергия Радонежского, церкви в московских монастырях. Русская земля украшается белокаменными храмами. Следом идут новые жилые дома и каменные крепости. Их строят там, где опасность нападений наиболее велика — на границах с крестоносцами — в Изборске, Копорье, на границе со шведами — в Орешке. В 60-е гг. в Москве Дмитрий Донской строит белокаменный Кремль, который с тех пор выдерживает не одну осаду литовцев и татар.

Феодальная война на время прерывает строительную активность в русских землях. Зато Иван III дает ей дополнительное ускорение. В конце XV и начале XVI в. зодчество как бы венчает его усилия по созданию могучей и единой Российской державы. Прежняя кремлевская стена заменяется новой и создается замечательный архитектурный памятник, который и до сего дня поражает своей красотой и величавостью — краснокирпичный Московский Кремль с 18 башнями. Его архитекторами и инженерами были приглашенные на службу в Россию итальянцы, а исполнителями — русские мастера каменных дел. Кремль сочетал в себе достижения итальянской крепостной архитектуры и традиции строительства русских деревянных крепостей. Этот сплав европейского и русского искусства, видимо, и превратил Кремль в шедевр мировой архитектуры.

Почти одновременно возносят свои гордые главы три замечательных кремлевских собора, прежде всего пятиглавый Успенский собор — главный храм страны (1475–1479), построенный по проекту итальянского архитектора Аристотеля Фиорованти. Второй собор — Благовещенский, домовая церковь великокняжеской семьи (1484–1489 гг.), был спроектирован и построен русскими умельцами. В начале XVI в. уже после смерти Ивана III был воздвигнут Архангельский собор (1505–1508), ставший усыпальницей династии Рюриковичей. Его построил итальянец Алоизо де Каркано или Алевиз, как его звали на Руси.

Одновременно с Кремлевской стеной и соборами во времена Ивана III создаются знаменитая Грановитая палата — место торжественных «выходов государя всея Руси», приема иностранных послов, другие правительственные здания из камня. Через три года после смерти Ивана III его наследник переедет во вновь отстроенный великокняжеский дворец. Так за полтора-два десятилетия центр Москвы поменял свой вид. Москва принимает облик величавой и царственной столицы.

Живопись. Общий подъем духовной жизни Руси в XIV–XV вв., бурное развитие зодчества повлияли в значительной степени на становление новой русской живописи. Из этого времени до нас дошли замечательные творения художников-иконописцев Феофана Грека, Андрея Рублева, Даниила Черного. Все они были иконописцами, мастерами фресковой живописи на религиозные темы. Величие русских живописцев состояло в том, что, не выходя за церковные рамки, они умели создавать подлинные художественные шедевры.

За счет чего же удавалось этого достигнуть? Во-первых, благодаря глубоким гуманистическим идеям, вложенным в творения. Во-вторых, за счет собственного неповторимого художественного стиля, сочетания красок, самой манеры письма, с помощью которых эти идеи выражались. Так, в Новгороде во второй половине XIV в. расписывал храмы и создавал иконы Феофан Грек. Уже по его имени видно, что родом он из Византии. Его лики святых буквально потрясали людей. Несколькими сильными, на первый взгляд, грубыми мазками, игрой контрастных красок (белые, седые волосы и коричневые морщинистые лица святых) он создавал характер человека. Непростой была земная жизнь святых православной церкви, порой она была трагичной, и каждый лик, написанный Феофаном, был полон человеческих страстей, переживаний, драматизма. Ставшего знаменитым Феофана пригласили из Новгорода в Москву, где он расписывал ряд храмов.

Младшим современником Феофана был Андрей Рублев — монах сначала Троице-Сергиева, а потом московского Спасо-Андронникова монастыря. Он общался с Сергием Радонежским, его поощрял и поддерживал Юрий Звенигородский. Некоторое время Рублев работал в Москве вместе с Феофаном Греком. Они расписывали в начале XV в. фресками ещё деревянный московский Благовещенский собор. Вероятно, старший по возрасту и имевший уже на Руси большой авторитет Феофан многому научил молодого мастера.

В дальнейшем Андрей Рублев становится наиболее известным русским живописцем. Его вместе с другом Даниилом Черным пригласили расписывать Успенский собор во Владимире, который послужил позднее моделью для Успенского собора в Кремле. Украшал он фресками Троицкий собор в Троице-Сергиевом монастыре, а также Спасский собор в Спасо-Андронниковом монастыре. В творчестве Андрея Рублева до совершенства была доведена идея сплава живописного мастерства и религиозно-философского смысла. Особенно это видно в его знаменитой иконе «Троица», созданной в 10-е гг. XV в. для Троицкого собора в Троице-Сергиевом монастыре. Изображенные на иконе в виде ангелов трое странников, присевших за трапезой, по мысли художника, воплощают в себе святую Троицу — справа стоит Святой Дух, слева Бог Отец, а в центре Бог Сын — Иисус Христос, который будет послан в мир людской для того, чтобы своими страданиями направить человеческий род на путь спасения. Все три фигуры и по облику своему, и по движению составляют как бы единое целое. В то же время у каждого своя мысль, своя задача, своя судьба. Икона пронизана идеей жертвенности ради людей, идеей высокого гуманизма. Рублев сумел силой своей кисти, рядом условных знаков создать целую религиозную поэму. Каждый русский человек, смотрящий на икону, размышлял не только о религиозном сюжете, отраженном в иконе, но и о своей личной судьбе, вплетенной в судьбу многострадального Отечества.

Фольклор. Устное народное творчество — песни, пословицы, поговорки, былины, сказки, как и в прошлые века, были составляющей частью русской культуры XIII–XV вв.

И так же как в летописях, сказаниях, произведениях зодчества, живописи этого времени, которые задумывались и создавались в среде высших слоев общества, в народном творчестве отражались схожие настроения. В фольклоре ярко звучит тема народной трагедии в связи с татаро-монгольским нашествием, любви к своей многострадальной земле, а позднее — мотивы борьбы за освобождение Родины от ордынского ига и гордость за героев этой борьбы.

Именно в эти десятилетия на Руси появились циклы былин о Владимире Красное солнышко и об Илье Муромце и Соловье Разбойнике. В этих творениях народа отражаются как ранние периоды воинской героики, так и поздние боевые свершения: здесь и сечи с половцами, и битва на Калке, и Куликовская битва, и освобождение от ордынского ига.

Исторические песни рассказывают о борьбе Руси против Орды, например о знаменитом восстании в Твери в 1327 г.

До создания единого государства в каждом княжестве народ вспоминал и славил своих героев. Например, в Новгороде — великого силача Василия Буслаева и торгового гостя Садко.

Как и прежде, в народе слагались и лирические, свадебные песни, остроумные пословицы и поговорки, которые дошли и до наших дней, веселые частушки. Народ продолжал жить и надеяться на лучшую долю и отражал это в своем повседневном творчестве.

Быт народа. Быт народов, вошедших в состав Русского централизованного государства, — русского народа, поволжских, северо-западных угро-финских и балтских племен — вполне отражал их общий экономический и культурный уровень. Большинство районов России, русских городов лежало в лесной зоне, вдали от морских побережий; находилось на внутренних речных путях. Ритм жизни был здесь, по сравнению с динамичными странами Европы, более замедленным, традиционным, но на фоне ближних кочевых государств, или племенных образований Востока, или золотоордынских земель и городов Русь выглядела более цивилизованной частью мира.

Хотя в целом быт народа менялся медленно, новшества касались в основном крупных городов, прежде всего Москвы. Там, особенно в высших слоях общества, собирались основные богатства, которые наживались в новых условиях в первую очередь землевладельцами, церковниками, дьяками, которые выступали в роли рычагов нового аппарата управления.

В богатых княжеских и боярских домах, обнесенных высокими и плотными заборами и состоящих из многоярусных (двух-трехэтажных) теремов со множеством парадных жилых палат, светлиц, сеней, переходов, для украшения и удобств использовались восточные ковры, дорогая металлическая (золотая, серебряная, медная, оловянная) посуда. Здесь имелись рукописные книги религиозного и светского содержания. Переплетенные в кожу, с дорогими серебряными и золотыми пряжками, они представляли огромную ценность. Их наличие в доме говорило не только о культурном уровне его обитателей, но и об их силе и богатстве. Такие хоромы освещались свечами, которые стояли в металлических подсвечниках.

Открывались кованые железом дубовые ворота такого двора, и из него выезжал либо в карете, либо верхом на снаряженных дорогой сбруей лошадях, в сопровождении слуг, богатый владелец двора. Ходить пешком богатому человеку в это время уже считалось зазорным.

Знатные люди, как правило, носили длинные до пят одежды — кафтаны, шубы; они украшались драгоценными камнями, дорогим серебряным и золотым шитьем, вышивкой. Эти одежды часто шились из «заморских» дорогих тканей — сукна, бархата, атласа, камки. Шубы были тяжелые, с отложными соболиными воротниками, с длинными и намного прикрывающими кисти рук рукавами. Считалось, что чем богаче, тяжелее, длиннее была шуба, тем больше достоинства придавала она её владельцу, хотя двигаться в ней было неудобно. Но такова была тогдашняя мода верхов общества. У женщин были свои представления о моде и престиже. Современники рассказывают, что русские женщины в XIV–XV вв. без меры белили лица и красили свеклой щеки, «чернили» глаза, выщипывали брови и на их место приклеивали другие. Как говорится, ничто не ново под луной. Головы знатных людей во время выходов были покрыты, даже в летнее время, высоченными цилиндрическими меховыми, так называемыми горлатными, шапками. Чем выше шапка, тем больше почета и уважения князю или боярину.

Мужчины и женщины носили украшения — перстни и монисты, цепи и пояса с пряжками из золота и серебра. На ногах были сапоги из тонко выделанной кожи — сафьяна — разных цветов. Они нередко также отделывались золотом, серебром, жемчугом.

Питание богатых людей включало мясо, птицу, рыбу разных сортов, в том числе дорогую красную, всевозможные молочные продукты. На столах в княжеских, боярских хоромах можно было увидеть не только домашние меды и пиво, но и «заморские» вина. В этих дворах ценились хорошие повара, а пиры порой продолжались по многу часов. Блюда же подавались «переменами», т. е. шли одно за другим. Иногда таких «перемен» было до двух десятков.

Русские люди всех сословий, как и прежде, ценили хорошую баню. В богатых городских дворах и сельских имениях это были удобные и чистые «мыленки», иногда с металлическими стоками. Вода в эти «мыленки» доставлялась из колодцев, позднее в великокняжеские хоромы и в дома богатых бояр были проведены «водоводы», через которые вода поступала из реки или колодцев вверх с помощью примитивных насосов, работавших на ручной или конской тяге.

Существенные изменения в обществе коснулись прежде всего его наиболее богатой части. Быт же простого народа — крестьян, бедных ремесленников, работных людей, «ярыжек» резко отличался от жизни верхов. Там были свои обычаи, свои традиции, свои бытовые трудности и свои радости. По сравнению с XIII в. этот быт в период создания централизованного государства мало изменился. По-прежнему в сельской местности строились деревянные рубленые избы с двускатной тесовой или соломенной крышей. Скот содержался в подклети — нижнем помещении такой избы. Глинобитные печи топились по-черному, т. е. дым уходил на волю через верхнее оконце. Иногда избы зажиточных крестьян имели клети с подклетями — летними неотапливаемыми помещениями.

Такие же дома в основном строились и в городах. Бедные селяне и горожане продолжали сооружать себе избы-полуземлянки (низ, вырытый в земле с деревянной надстройкой) с вековыми глинобитными печами.

И в рубленых избах, и в полуземлянках мебель была самодельной — деревянной, вдоль стен стояли лавки, в центре избы находился стол, на котором стояла посуда из обожженной глины и дерева. Ложки также были деревянными. Освещалась такая изба лучиной, которую вставляли для безопасности в печную щель. Лучина горела медленно, коптила, потрескивала. Когда она догорала, на её место втыкали следующую. При её свете женщины пряли, шили, мужчины чинили конскую сбрую, делали другую работу. По вечерам при свете лучины люди отдыхали — пели песни, рассказывали различные истории, сказки, былины. Фольклор и лучина были неразлучны.

Люди труда и одевались соответственно. Одежда не должна была мешать их тяжкой работе: рубахи из домотканного холста или сукна (зимой), стянутые в талии поясами, такие же домотканые порты, на ногах крестьяне носили лапти, сплетенные из лыка, а городские жители — кожаную обувь.

Лапти были легкой и удобной обувью в лесной местности. Кроме того, богатая кожаная обувь утяжеляла шаг, быстро портилась. А лапти можно было тут же выбросить и надеть свежие, сухие. Зимой поверх рубахи надевали меховые овчинные тулупы, а на ноги — валяную обувь, которая выручала в сильные морозы.

Еда в простых семьях — самая неприхотливая, там было не до «перемен», не до жареных лебедей и рябчиков. Ржаной хлеб, квас, каша, кисели из овсяной или гороховой муки, капуста во всех видах, репа, редька, свекла, лук, чеснок — вот был обычный стол простолюдина. Из молочных продуктов обычно употребляли масло, молоко, сыр, творог. Все это было собственного производства. Мясо подавалось на стол не часто — только по праздникам. Зато реки и озера давали крестьянам в изобилии рыбу, а лес — различные ягоды, грибы, орехи.

В сельской местности на Пасху, Николин день, на храмовые праздники местных церквей устраивались мирские складчины — пиры, когда вся община садилась за общие столы под открытым небом. А потом начинались песни, пляски под гусли, свирели, бубны. В таких праздниках участвовали и скоморохи. В городах, в том числе в Москве, праздники часто сопровождались таким видом развлечения, как кулачные бои. На одной из площадей молодежь сходилась, к восторгу зрителей, стенка на стенку. Порой бились до смерти.

Деревянная Русь в это время особенно жестоко страдала от пожаров. Это объяснялось феодальными войнами, а также частыми нашествиями литовцев, ордынцев. Но и позднее, когда в централизованном государстве жизнь более или менее успокоилась, пожары все равно продолжали обескровливать страну. Этому способствовало печное отопление, освещение лучинами, неосторожное обращение с огнем. Русские села выгорали постоянно, но так же быстро отстраивались. Однако на восстановление жилищ, хозяйственных построек уходило время, народные силы. А потом случался новый пожар, и все начиналось сначала.

Но особенно пагубны для развития страны были пожары в крупных городах — средоточиях торговли, ремесла, управления, культуры.

Россия XV–XVI вв. в сравнении с Западом. Россия, несмотря на крупные сдвиги во всех областях жизни, в силу ряда исторических причин в XV — первой половине XVI в. развивалась гораздо медленнее, чем западные страны. Это объяснялось протяженностью и доступностью границ нового государства, когда на смену одним врагам — Орде и Литве — пришли другие — Крымское и Казанское ханства, Ливонский орден и вновь Литва, Польша, Швеция. В борьбе с западным «латинством», с католичеством Россия, несмотря на расширение контактов со странами Запада, приглашение оттуда специалистов, одновременно все более отгораживалась от них в культурном отношении. Церковь, а под её влиянием и благочестивые великие князья стояли стеной против широкого общения с западными еретиками. Со времени образования Русского централизованного государства Россия стала для Запада закрытой страной. Въезд в нее, как и выезд, жестко контролировался.

К середине XVI в. в России проживало 6,5 миллиона человек. Это было больше, чем в некоторых развитых странах Запада, но средняя плотность населения по стране составляла лишь 2,3 человека на 1 кв. км. В это же время в Польше это число равнялось 20, а во Франции — 30 человек на 1 кв. км. А это значило, что Россия была огромной, но малонаселенной страной.

По-прежнему в этих условиях разного рода природные катаклизмы (засухи, преждевременные холода, обилие дождей) влияли на развитие страны. В России все сельскохозяйственные работы проводились в течение 5–5,5 месяцев. А в странах Центральной и Западной Европы этот цикл растягивался на 9–10 месяцев: западный крестьянин почти вдвое дольше мог работать на земле в течение года и, соответственно, значительно больше получить от нее продуктов, необходимых для жизни или продажи. Меньше в России было и плодородных почв. Все лучшие черноземные земли лежали далеко к югу от центральных уездов государства, но там ещё пока хозяйничали степняки. На бедных же почвах нужно было прилагать больше труда для выращивания такого же урожая, как в западных странах с их плодородными почвами и мягким климатом.

Из-за засилья в городах феодалов они так и не стали вольными сообществами, а самоуправление в системе городов играло лишь подчиненную роль при княжеском наместнике. Решающее слово принадлежало здесь тем же князьям и боярам.

Порой города выгорали дотла. Так, во второй половине XIV в. полностью выгорали Владимир, Кострома, Новгород, Рязань. Многократно горела и Москва, в том числе Кремль. Летом 1493 г. колоссальный пожар спалил весь город. При этом сгорели все деревянные постройки в Кремле, Погибло 200 человек. Иван III со своими помощниками сам участвовал в тушении как этого, так и многих других пожаров, спасал из огня людей. Государь считал, что в часы бедствия его место вместе с народом. Эта традиция, несмотря на последующее усиление монархической власти в России, сохранилась и позднее: великие князья, потом цари, члены их семей лично приходили на выручку людям в пору пожаров, эпидемий, наводнений, других стихийных бедствий.

Постоянно сопутствующей частью жизни и быта страны в период усиления центральной власти, введения нового Судебника стали пытки во время судебных разбирательств. Можно сказать, что они появились на Руси вместе с созданием единого и сильного государства, мощной монархической власти. Здесь особенно ощутимо чувствовалось влияние деспотических государств Востока, в том числе Золотой Орды. На это указывали и типично восточные пыточные средства: битье палками по пяткам, обливание холодной водой, вколачивание деревянных гвоздей под ногти. Позднее появился турецкий обычай сажать людей на кол, вздергивать их на дыбу, а также такие приемы, как «испытание» каленым железом и другие истязания.

Все сказанное ещё раз указывало на то, что при решении грандиозных задач освобождения страны от иноземного ига, создании мощного и сильного государства человеческая жизнь на Руси ценилась все более дешево, а личность человека перед властью князей, бояр, дворян не ставилась ни во что.