Глава 2
Удар у Арнольда убойный, но далеко не такой быстрый, как у Леона. Егор довольно легко ушел от ноги, поднырнул под руку, ткнув кулаком в корпус. Арнольд, казалось, даже не почувствовал этот тычок и, так же неторопливо, пустил в ход вторую ногу, но Егор поставил блок. Следующий удар оказался неожиданно быстрым, и он не смог среагировать. Хорошо, кулак Арнольда был упакован в шестиунцевую перчатку, а во рту Егор держал боксерскую капу, иначе бы он остался без передних зубов. Но все равно удар отправил его в нокаут.
Егор упал, поднялся, в пылу боя бросился на противника, но его повело в сторону. Арнольд не стал его щадить, врезал в ухо от всей души… Когда Егор пришел в себя, на ринге никого уже не было. Зато за канатами стоял Леон.
– Ну как, пацан? – с насмешкой спросил он.
– Да хорошего мало, – ответил Егор, стараясь не смотреть на него.
Новорудный был поселком городского типа, все дома здесь многоквартирные. Дом культуры, ресторан, кафе, магазины – все, как в городе, даже стадион свой небольшой был. И спортзал, который Леон превратил в свою штаб-квартиру. Здесь можно заниматься и боксом, и борьбой, и тяжелой атлетикой.
– Арнольд только кажется тупым, – усмехнулся Леон, – на самом деле он хитрый. И тебя, как лоха, развел. Убаюкал, а когда ты заснул, срубил сплеча. Или ты со мной не согласен?
Егор уныло кивнул.
– А раскисать нельзя… С грушей поработать надо. Удары у тебя слабоватые, посильней надо… Завтра покажу… А сейчас давай собирайся, поедем.
Егор вопросительно глянул на Леона, но промолчал. Если бригадир не считает нужным говорить, куда они едут, то и спрашивать не стоит. Прослывешь пустозвоном – потом не отмоешься. А драться он обязательно научится. Против таких драться, как Арнольд или даже Леон. И драться, и побеждать…
А против Леона придется драться. Возможно, насмерть – как с врагом. Если он, конечно, не отдаст Нику. Егора вполне устраивала жизнь, в которую он вдруг попал, но Ника прежде всего. Не будет ее – не будет ничего. Он так решил…
Егор принял душ, оделся, вышел к «Волге», которая стояла за спортзалом. Леон появился чуть позже. Глянул на него с загадочной ухмылкой и, открывая водительскую дверцу, заметил:
– Ну, прикид у тебя вроде ничего…
Как он сам говорил, новорудненская братва пришла на Шарикоподшипник всерьез и надолго, поэтому беспредел разводить не стал. И Арнольду не разрешал обижать подшефных кооператоров. Если человек платит без принуждения, то и трогать его нельзя. Отстегнул монету и работай дальше без всяких проблем. Если же не хочешь платить – получишь по макушке. Когда нечем отдавать, братва может и товаром взять. И берет. Егор вот отоварился – в счет аванса. Ему полагался процент с общего навара, с этих денег Арнольд и вычтет. У них все строго…
Прибарахлился Егор – фирменные солнцезащитные очки, модная футболка с капюшоном, просторные джинсы с защипами, кроссовки. В таком виде не стыдно Нике на глаза показаться. Только не знает он к ней дорожку, и Леон пока не показывает. Напряги у него, не до баб ему…
Когда машина выехала из поселка, Леон снова заговорил:
– Как у тебя с Арнольдом дела?
– Нормально.
– Не обижает?
– Нет.
У Егора действительно не было веских причин обижаться на Арнольда, на пацанов, которые с ним работают. Но если бы что-то и было, он бы не признался. Не любил он стукачей, и сам таким никогда не был.
– А пацаны?
– Все путем.
– Может, кто-то что-то не так делает?
– В смысле?
– Ну, «крысятничает» там… Может, кто-то выходы на кустовских ищет?
– Зачем?
– Ну, мало ли… Я понимаю, ты пацан правильный, стучать нехорошо, все такое. Но мне можно и сказать. Знаешь почему?.. Я должен все про всех знать, иначе нас всех возьмут врасплох. Всех возьмут и тебя тоже… Тот же Куст возьмет, больно будет. Больно и нудно будешь умирать… Ты меня понимаешь?
– Понимаю, – кивнул Егор.
– И «крыс» нужно на чистую воду выводить. Они наши общие деньги воруют. И если ты вдруг что-то узнаешь, должен сказать мне, а мы этот вопрос на сход вынесем. Как сход скажет, так и будет…
– Ну, если узнаю – скажу… – выдавил из себя Егор. – В открытую скажу, чтобы все слышали.
Все правильно говорил Леон, и «крыс» нужно на чистую воду выводить, и, тем более, отступников. Бригада – это не какое-то там глобальное объединение, в котором от Егора ничего не зависит. Бригада – это его среда обитания, от климата в котором напрямую зависит его жизнь… Но стучать на ухо он все равно не будет.
Ника хлопала длинными ресницами, как бабочка крыльями, будто взлететь собиралась.
– И как это понимать? – возмущенно спросила она, глядя на Леона.
– Ну, тебе же понравился Егорыч, – усмехнулся он. – А если понравился – забирай!
– Кто сказал, что понравился?
– Я видел. Кстати, ты с ним под ручку чудно смотришься.
Леон взял Нику за руку, подвел к Егору и заставил взять его под локоток.
– Ничего не чудно! – возмущенно затрепыхалась она. – И не понравился он мне!
Егор молча стоял, опустив голову. Он чувствовал себя униженным. Леон относился к Нике, словно она была дешевой вещью, а она рвалась к нему, отвергая Егора. Просто жуть какая-то, а не ситуация. Но и назад повернуть нельзя. Он же не какая-то там истеричка, чтобы устраивать сцены. Дают – бери…
– А мне понравился! – с той же усмешкой проговорил Леон. – Нормальный пацан. Мне вызов бросил. И в деле себя показал. Он у меня в бригаде, так что все путем…
– Сколько у тебя таких в бригаде?
– Много. Но никто тебя не любит. И я в том числе.
– И ты?! – сошла с лица Ника.
– И я!
– Значит, ты замену себе нашел?
– Ну, если тебя это утешит…
– А если нет?
– Не теряйся, пацан! – Леон хлопнул Егора по плечу и вышел из квартиры.
Какое-то время Ника остолбенело смотрела ему вслед. И Егор стоял в полном оцепенении, не зная, что делать.
Наконец она очнулась и резко глянула на него:
– А ты чего стоишь?
– Да, конечно…
Они находились в ее квартире, и если Ника гонит его, то нужно уходить. Через час-другой он придет снова. Дождется, когда она успокоится, и вернется. Она, конечно, не вещь, но раз есть возможность ее заполучить, он будет бороться до последнего.
– Эй! – Он был уже у дверей, когда Ника окликнула его.
– Меня Егор зовут, – сказал он, поворачиваясь к ней.
– Откуда ты такой взялся?
– Ты знаешь, откуда.
– И как все это называется?
– Бардак.
– Хуже! Как будто я шлюха какая-то! Кто там после тебя?
– Не знаю, – пристально глядя ей в глаза, спокойно произнес Егор. – Кто готов биться со мной насмерть, пусть скажет, я посмотрю.
– Насмерть?!
– Леон мог меня застрелить. И пистолет у него был, и ничего не мешало.
– Застрелить? Ну да, на той встрече…
– Мы с ним там дрались.
– И кто кого?
– Он – меня.
– Тогда почему ты жив? – В ее голосе прозвучали язвительные нотки.
– Потому что ты ему не нужна. Думаешь, он бы тебя отдал, если бы любил?
– Заткнись! – психанула Ника.
Егор согласно кивнул. Пусть делает, что хочет, лишь бы не отказывалась от него. Он готов стерпеть все унижения от нее. И ради нее…
– И пошел отсюда!
Он снова повернулся к ней спиной, на этот раз она останавливать его не стала. Но далеко Егор не ушел, спустился вниз, осмотрелся – нет знакомой «Волги». Уехал бригадир, а Егора оставил разбираться с Никой. А раз так, то не нужно никуда идти. Пока не решится с Никой, не надо…
На скамейке сидела тучная пожилая женщина со слоновьими ногами. Она даже не глянула на Егора, когда он подсел к ней. А через какое-то время вдруг разговорилась. Вспомнила, как когда-то жила в этом доме маленькой девочкой, как играла с мальчишками в казаков-разбойников. Как в школе училась, потом в институт поступила, начала работать… Ника появилась, когда Елена Петровна разводилась со своим вторым мужем. Молча подошла к Егору, взяла его за руку и повела за собой.
Зайдя в квартиру, закрыла дверь на замок и спросила:
– И о чем вы там говорили?
– О ком.
– Обо мне? И ты поверил этой корове?
– Она про свою жизнь рассказывала.
– Да?! А про меня? Кто у меня был?
– Леон.
– Он уже в прошедшем времени.
– А ты в этом сомневаешься?
– Я в тебе сомневаюсь… – усмехнулась Ника. – Стоишь тут, как истукан, метешь какую-то пургу… Может, обнимешь меня для начала?
– Ну-у… – Егор в замешательстве протянул руку, взял Нику за плечо, но на этом его порыв иссяк.
Не хватило ему смелости, чтобы обнять ее с бесшабашностью лихого гусара. Слишком недоступной казалась она, чтобы вести с ней себя так вольно. А то, что Ника сама просила, так это могло быть какой-то хитрой уловкой. Сначала приманит, потом оттолкнет, еще и посмеется.
– И это все? – ехидно усмехнулась она и вдруг сама прильнула к нему.
От переизбытка чувств и эмоций у Егора закружилась голова. Он и опомниться не успел, как его рука оказалась у нее под футболкой. Разгоряченная кровь хлынула в голову, тяжелой волной опустилась вниз…
– Сейчас, подожди, – хрипло проговорил Егор.
– Чего?! Может, тебя из армии подождать? – развеселилась Ника.
– Я уже был в армии, – расстроенно вздохнул он.
– Вам там что, бром давали? Поздравляю, он на тебя хорошо действует! – глумливо проговорила она. – Ну, чего стоишь? Давай, сматывай удочки! И чтобы я тебя здесь не видела! – бросила она ему вслед.
Частные таксисты – народ суровый. Егор мог убедиться в этом на своей шкуре. Как бы голову монтировкой не проломили.
– Главное, не тормозить, пацаны! – Даже Арнольд волновался, глядя на приближающуюся толпу.
Автовокзал, площадка между главным зданием и троллейбусной остановкой – здесь сейчас все и произойдет.
Это была его, Арнольда, идея обложить данью частников, работающих здесь. Район автовокзала примыкал к Шарикоподшипнику, никто на это место не посягал, но таксисты сами взялись за оружие. Их много, десятка полтора, монтировки у них, гаечные ключи. А с Арнольдом всего шесть бойцов, сам он седьмой. Братва конкретно попадет, если вдруг таксисты окажутся крепкими орешками.
– Не бить их, пацаны, а «мочить»! – приговаривал Арнольд, глядя на пузатого бугая с огромной щекастой физиономией.
Это главный зачинщик у бомбил, с него и надо начинать. Если его завалить, то и остальные разбегутся. Наверное… Егор старался не думать о такой же легкой победе, которую они одержали в схватке с кустовской братвой.
Правда на стороне таксистов, он это понимал, но все-таки настраивался на жестокую схватку. В одной руке у него толстая стальная труба полметра длиной, на пальцы другой надет кастет. И не бить он будет, а «мочить», иначе сам будет валяться на этой площади с пробитой головой.
– Ну, понеслась! – Арнольд не стал дожидаться, когда таксисты обрушатся на него всей своей массой, и рванул вперед, увлекая за собой братву.
Краем глаза Егор увидел, как он снес пузатого. Присел на ходу и, резко распрямляясь, снизу вверх боднул его головой. С такой силой чугунный таран врезается в крепостные ворота. Егор так бы не смог…
Сам он ударил ногой. Рыжеволосый конопатый крепыш поймал ее, но Егор нанес ему удар кастетом по загривку и тут же добавил трубой, попав в плечо. При этом он успел присесть, пропуская над головой летящую справа монтировку…
Егор бил со всей силы, даже не думая, на чьей стороне правда. Бил, чтобы выжить в этой безумной мясорубке. А бомбилы дрались отчаянно, не жалея ни себя, ни врагов.
Он выронил трубу, получив монтировкой по ключице, но смог достать противника, примериваясь для добивающего удара, и этим ударом срубил костлявого мужика с узким лицом и выпирающей вперед челюстью. Но тут же что-то тяжелое опустилось на голову сзади… Сознания Егор не потерял, на ногах удержался, даже ответил на удар, но память ему отшибло.
В себя он пришел, когда враг, не выдержав напряжения, дал деру. На земле с разбитым лицом лежал рыжеволосый парень, тот самый, с которого все и началось, а Егор молотил его кулаками. Кастета не было, видимо, слетел с руки в пылу боя, но он отлично справлялся и без него.
– Харэ, братан! – Кто-то схватил его за плечи, оттянул от жертвы. – Ты чего, пацан? Пеха я!..
Егор кивнул, узнав его. И что вокруг происходит, понял. И с чего все началось, вспомнил.
Но все уже закончилось. Таксисты бежали к своим машинам, и только трое из них оставались лежать, но уже поднимались. Избитые, окровавленные, переломанные, но живые. И рыжий уползал, дикими от страха глазами глядя на него.
– Ты больше на братву не тяни! – бросил ему вслед Егор. И зачем-то помахал ему рукой, будто на прощание.
У него у самого была разбита голова, на скуле надувалась шишка, левая рука повисла плетью. Но на ногах он держался и до машины доковылял на своих двоих. А Матюхе голову проломили реально. Его в машину затаскивали на руках. И в больницу пришлось везти, чтобы не задвинулся.
Егора тошнило, болела и кружилась голова, похоже было на сотрясение мозга, но в больницу он ложиться не стал. Еще чего! Ему к Нике нужно… Не сегодня к ней пойдет, так завтра…
