На Тбилиси медленно оседал почти невесомый серый пепел. Пожары, бушевавшие всю ночь и большую часть следующего дня, были потушены. И теперь скорбный снегопад покрывал серым саваном изуродованный город.

В центре, на площади Свободы, проспекте и площади Руставели стояли русские танки. Сквозь пепельный «снегопад» серо-зеленые, стальные туши Т-90Б и Т-72БМ казались чем-то ирреальным.

Здесь же, на двух главных площадях, а также и в других районах грузинской столицы были развернуты камуфлированные шатры полевых госпиталей. Раненых, обгоревших, искалеченных завалами было очень много, медики едва справлялись. Русским хирургам помогали грузинские и осетинские врачи.

А рядом, на проспекте Руставели, любимом месте отдыха тбилисцев, русские и грузинские солдаты вместе разбирали завалы. Русские отдавали свою кровь грузинам, чтобы они могли жить дальше – и грузины и русские – как братья. Ибо нет на Кавказе уз более прочных, чем кровные.

Общее горе сплотило людей, вне зависимости от национальной принадлежности или еще каких-нибудь особенностей. Кровь, струящаяся сейчас по пластиковым трубкам систем переливания, была одного цвета.

Что ж, чтобы понять это, опять, к сожалению, некогда братским народам пришлось столкнуться у края бездны. Бездна взглянула в их глаза и отступила перед внутренним светом тех, кто, несмотря ни на что, сохранил душу.

На площади Шота Руставели стояла колонна автобусов под охраной нескольких русских танков и бронетранспортеров. У автобусов толпились беженцы, в основном женщины и дети. Грузины, русские, осетины, евреи, армяне – на их лицах сейчас застыло одно и то же одинаковое обреченное выражение. Война отняла у них все: у некоторых – родных и близких, у многих – кров и хлеб. Страшный тбилисский пожар прошелся по их судьбам. Но и сейчас эти обездоленные люди находились в опасности. По всему Тбилиси работали снайперы, отдельные недобитки внезапно начинали стрельбу по мирным жителям.

Разведвзводу гвардии лейтенанта Александра Куликова было поручено сопровождение и охрана автобусов с беженцами.

Впереди рычала и исходила сизым дымом дизеля боевая машина поддержки танков с тактическим номером «34». Увидев знакомую «Тридцатьчетверку», Александр Куликов улыбнулся. С такой мощной охраной можно было чувствовать себя увереннее. Еще одна такая машина встала замыкающей. А по бокам «Икарусы» и «Неопланы» прикрывали бронетранспортеры.

Улыбка на лице командира десантников сменилась озабоченностью и тревогой после доклада замкомвзвода:

– Товарищ гвардии лейтенант, бронежилетов не хватает.

– Каких еще бронежилетов? – не понял командир.

– Нам на колонну выдали «броники», чтобы прикрыть окна автобусов. Недобитков же еще не всех выловили, снайперы стреляют, – пояснил заместитель командира взвода.

– Ну, это-то я знаю, – кивнул гвардии лейтенант. – Сколько не хватает?

– Штук двадцать.

– Построить взвод!

– Есть.

Гвардии лейтенант стоял перед своими солдатами. Все они, даже те, кто пришли из «учебки», уже были ветеранами. Они многое увидели и пережили за такое, казалось бы, короткое время. И все они ждали, что скажет командир. «Солдатское радио» уже поведало десантникам причину построения, но все ждали именно слова командира.

– Ребята, – просто и совсем не по-уставному начал Александр Куликов. Пафос здесь был неуместен. – У нас приказ – обеспечить безопасность колонны беженцев, но не хватает бронежилетов, чтобы прикрыть окна автобусов. Я мог бы приказать вам, но это – дело добровольное… Я знаю, что операция по превентивному уничтожению угрозы уже заканчивается. И дома вас ждут родные. Но их тоже кто-то ждет… Короче – добровольцы, шаг вперед, – Александр Куликов сам стал расстегивать собственный бронежилет.

Его слова потонули в слитном грохоте десантных ботинок. Наступление начинается с первого шага. И шаг вперед сделали все.

Десантники молча снимали с себя тяжелые «броники» и сами закрепляли их на окнах автобусов. Импровизированные «броневые шторы» вполне могли защитить гражданских от пуль и шальных осколков.

Сидящие в салоне женщины и дети пугливо наблюдали за действиями военных.

– Детей уберите от окон, в окна не смотреть, усаживайтесь поглубже в кресла, – четко и громко говорил гвардии лейтенант Куликов. – Во время движения автобусов с мест не вставать. На каждый автобус назначаются по трое десантников, они вас прикроют в случае чего. Все ясно?

– А вы что, сами без бронежилетов останетесь? – спросила молодая женщина.

– Не беспокойтесь, мы сами парни бронебойные, – улыбнулся один из десантников.

Несмотря на шутки, у Александра Куликова сжималось сердце от нехороших предчувствий. Но что прикажете делать – ждать, пока все утрясется и снабженцы обеспечат всем необходимым? И не в разгильдяйстве даже дело, просто обеспечить активно воюющую и постоянно маневрирующую армейскую группировку всем необходимым достаточно сложно. Ну и русское разгильдяйство тоже, куда без него… Но беженцев нужно было вывозить немедленно. Когда воюешь с мелкими отрядами противника, их непредсказуемость является главной опасностью. А в итоге страдают мирные жители.

К тому же полевые госпитали и эвакопункты были переполнены, и держать здесь женщин и детей без самого необходимого, без элементарных условий гигиены было просто нельзя. А с другой стороны – колонне автобусов предстояло преодолеть немалое расстояние по все еще не безопасным дорогам. На прилегающих территориях Грузии и Южной Осетии все еще орудовали мелкие банды наемников и мародеров.

Александр Куликов осмотрел колонну и забрался на броню командирского БТРа.

– Все, по машинам. Начинаем движение.

Колонна тронулась в путь. Впереди ехал бронированный вездеход «тигр» с «мигалками» и пулеметной турелью на крыше, а вслед за ним – бронетехника сопровождения и автобусы с беженцами. На большой скорости колонна автобусов под охраной бронетехники тронулась с проспекта Шота Руставели. Они буквально пролетели полуразрушенные улицы центра Тбилиси. Блокпосты по ходу их движения были уже оповещены, а техника на проезжей части прижималась к обочине. Механики-водители и просто «водилы» провожали взглядом машины сопровождения, во главе которых шел могучий «тигр». Вспыхивающие синим светом «мигалки» на его широкой крыше соседствовали со стрелково-гранатометной турелью. И это придавало русскому боевому вездеходу мрачной решимости.

На окраинах города попадались мелкие группы подозрительных личностей, но всякий раз, увидев мощную колонну бронетехники, они спешили убраться прочь с дороги. Один раз по колонне неприцельно ударила пулеметная очередь с одного из домов. Пули лишь взрыли землю на обочине и состригли кусты. Бронетранспортер боевого охранения развернул башню и рыкнул в сторону стрелка из КПВТ. Трассирующая очередь по пологой дуге ушла к многоэтажке, на стенах которой появились дыры сантиметров в десять диаметром. Стрелок умолк.

Окраины столицы остались позади, колонна миновала блокпост на выезде из Тбилиси, на котором несли совместную службу русские миротворцы, осетинские ополченцы и местные милиционеры. Задача теперь у них была одна – не допустить в столице мародерства и бандитизма.

Впереди лежал путь через Мцхету и Гори – на Цхинвал.

Мцхета, древняя столица Грузии и ее важнейший культурный и исторический центр, так и осталась нетронутой. И все благодаря быстрому продвижению миротворческих сил. Все так же непоколебимо стоял «Животворный Столп» – кафедральный храм и главный собор всей Грузии, Светицховели.

Далее путь колонны пролегал на север, в сторону Гори. По обочинам то тут, то там попадались искореженные и обгоревшие остовы грузинских танков, бронетранспортеров, раздавленные «Хаммеры». Это был результат работы русских штурмовиков и вертолетчиков. Стояла вдоль дороги и абсолютно исправная, но брошенная техника.

На въезде в Гори возле блокпоста колонна остановилась. Людям и технике требовался небольшой отдых. К Александру Куликову подошел командир блокпоста, старлей-мотострелок.

– Закурить есть?

– Держи.

– Как там, в городе?

– Да как… Стреляют. Так что будьте осторожны. Снайперы, сволочи, работают, покоя не дают. Вчера вот моего бойца подстрелили, суки. Хорошо хоть не смертельно. Отправили сегодня «вертушкой» в Цхинвал, в госпиталь. Ну, я церемониться-то не стал, врезал из «зэушки». – Старлей махнул рукой в сторону «Урала» с зенитной установкой в кузове. – Так мне разведчики потом рассказали, что они там двух баб нашли. То ли эстонки, то ли латышки…

– Ясно.

– Эй, братуха, а чего это на вас «броников» нет?

– Наши «броники» вон, на автобусах висят.

– Ну, блин. Опасно это. Ты лучше своих под броню посади, и сам не высовывайся. Да и на засаду можно нарваться.

– Хорошо, так и сделаю. Давай, ни пуха.

– К черту.

– По машинам! Личному составу – укрыться в боевых отделениях бронетранспортеров и БМП.

Десантники, привыкшие кататься на броне «с ветерком», выполнили его с явным неудовольствием. Сам же Александр Куликов забрался в головной автобус.

– Поеду теперь с вами, – он тронул закрепленный у губ микрофон переговорного гарнитура рации. «Тигр» сопровождения, гаси свои «мигалки» и становись позади «боевой машины поддержки танков».

– Понял тебя…

– «Тридцатьчетверка», Зайцев, прием… Ты теперь главный. Держи ушки на макушке, возможна засада.

– Работаем.

Скрежетнув широкими траками, БМПТ-1, бортовой «34», медленно пошла вперед. Широкий объектив панорамного командирского прицела на вершине «умной» башни вертелся на триста шестьдесят градусов, сканируя окрестности. Бронетранспортеры и боевые машины пехоты, которые сопровождали колонну, развернули стволы автоматических пушек и крупнокалиберных пулеметов вправо – влево, «елочкой»: так легче контролировать секторы обстрела при внезапном нападении. Экипажи боевых машин были готовы открыть огонь немедленно.

Но, как бы ни были готовы русские миротворцы, засада все же оказалась неожиданной. По головной машине поддержки танков ударили огненные стрелы реактивных гранатометов. Но это были лишь всего-навсего «старые добрые» РПГ-7 и «Мухи». Динамическая защита БМПТ-1 сработала штатно: ни одна из реактивных гранат не пробила основной слой брони боевой машины. А вот выстрел из реактивного пехотного огнемета «Шмель» – это было намного хуже. Противоракетная система «Арена-Э» выпустила скоростной картечный снаряд, но это лишь привело к тому, что «Терминатор» оказался не в самом эпицентре огненного облака. Но все равно страшный жар прокатился по броне.

– «Механ», разворачивайся вправо – вперед! – скомандовал командир экипажа Анатолий Зайцев. – Наводчик, беглый огонь из скорострельных пушек по обочинам! Операторы гранатометов – заградительный огонь вперед вдоль дороги!

– Есть! Выполняю!

Головная БМПТ-1 изрыгнула из всех своих стволов потоки яростного огня и раскаленной стали. Этим же занимались экипажи и остальных БМП и бронетранспортеров. Вал огня прокатился по обочинам дороги, дома просто разлетелись фонтанами пламени, битого кирпича, осколков стекла и обломков.

Но те, кто напал на колонну беженцев, не отступили. Пулеметные очереди хлестнули по автобусам, но бронежилеты, которыми были занавешены окна, приняли на себя смертельные удары пуль и выдержали их.

– Газуй! Газуй! Вперед! – орал над ухом водителя Александр Куликов. – Радист. Срочно – воздушную поддержку сюда!

– Есть, командир! Выполняю, – радист склонился над рацией. – Сенеж! Сенеж! Прием, на колонну совершено нападение. Просим авиационную поддержку.

А в это время прямо посреди дороги перед автобусом взвился фонтан разрыва. Пассажиры закричали от страха, а водитель и вообще почти сполз с сиденья. Широкое ветровое стекло покрылось паутиной трещин. Александр Куликов ударами приклада «Винтореза» выломал потерявший прозрачность стеклопакет и рывком вздернул на сиденье водителя.

– Живой?!

Водила только кивнул и, переключив скорость, начал быстро вертеть баранку.

– Объезжай воронку. Быстро!

Огромный «Неоплан» пытался развернуться, чтобы объехать выбоину в асфальте.

– Командир! «Вертушки» уже идут, – прокричал радист.

– Понял тебя.

Длинная очередь из пулемета окончательно разметала стекло. Водителя отшвырнуло на спинку сиденья, его голова и грудь превратились в кровавое месиво. Пулеметчик стоял прямо посреди дороги и в упор лупил по автобусу из ПКМ. Пули ударили по салону, но импровизированные «шторы» из бронежилетов, которые висели за спиной у водителя и впереди правого ряда кресел над откидным сиденьем у двери, спасли людей.

– Пригнуть головы! – прокричал Александр Куликов.

Он хлопнул по клавише открывания дверей и выкатился в проем. Развернувшись, он из положения лежа выстрелил в стрелка из «Винтореза». Тяжелая девятимиллиметровая пуля ударила боевика в грудь и отшвырнула его на несколько метров. Остальные десантники, которые были в автобусе, поддержали командира огнем, прочесав придорожные кусты.

– Быстро в автобус! Заводи… – гвардии лейтенант Александр Куликов осекся, не закончив фразы.

Пуля попала ему в грудь, не защищенную бронежилетом. Десантник медленно осел на землю, все еще сжимая «Винторез».

– Командир!!! Командира ранило, прикрой!

– А, мать вашу!

Десантники открыли шквальный огонь, прикрывая своего командира. Двое из них подхватили побледневшего как мел гвардии лейтенанта и занесли в автобус.

– «Вертушки»… – прошептал он обескровленными губами.

– Уже идут «вертушки», командир. Идут. Что с ним?!

– Похоже, пробито легкое… – Боец скомкал бинт перевязочного пакета и прижал к окровавленной ране на груди. – Помоги перевязать… – Он крови много потерял.

– Колонна… должна… дойти… Защитите беженцев… – собрав остатки сознания, на пределе тающих сил шептал гвардии лейтенант.

– Все сделаем, командир, все сделаем… Ну где же вертолеты, черт бы их побрал?!!

Над колонной пронеслись стремительные винтокрылые машины и ударили из 30-миллиметровых пушек по остаткам засады. Уничтожив угрозу, Ми-28Н встали в круг, прикрывая садящиеся рядом с автобусами санитарные вертолеты Ми-8МТ.

Раненых было немного, но среди них был командир, гвардии лейтенант Александр Куликов. Он прошел долгий ратный путь, умел рисковать, умел воевать. И когда на чашу весов легли жизни женщин и детей, беженцев, обездоленных очередной войной, очередным «гуманитарным конфликтом», он, не задумываясь, пожертвовал собой.

Его бойцы осторожно несли носилки, на которых лежал их командир. Бинты на его груди пропитались кровью, один из десантников высоко держал пакет с кровезаменителем. По тонкой прозрачной трубке капала жизнь. Но так же она и убывала. Но была надежда. Надежда на высшую справедливость и ангелов в белых халатах поверх камуфляжа. Эта надежда давала силы жить.

«…Блаженны миротворцы, ибо их нарекут сынами Божьими»…(Матф. 5:1 – 48).

Посвящается русским миротворцам, участвовавшим в грузино-осетинском конфликте и находящимся в других «горячих точках».