Мерно гудят в сумраке зимнего черноморского вечера турбины диковинного «корабля-самолета». Экраноплану «Сапсан», своеобразному гибриду огромного ракетоносца «Лунь» и десантного «Орленка», не страшны волны и порывы льдистого ветра. Скоростной экранолет-ракетоносец сейчас парит над волнами, он – на «свободной охоте». Ракетный экранолет «Сапсан», вооруженный двенадцатью противокорабельными ракетами Х-35М «Уран-М», носился над волнами зимнего Черноморья. А его командир, капитан Игорь Орлов, имел категоричный приказ штаба Черноморского флота: не допустить поддержки с моря Грузии, развязавшей новую агрессию против Южной Осетии и Абхазии. Шла так называемая «Москитная война».

После «мягкой оккупации» Севастополя и практически всего Крымского полуострова экспедиционными частями ВМС США и турецких войск при поддержке коллаборационистских сил в самой Украине Черноморский флот России лишился главной военно-морской базы. Этим он существенно уменьшил свои возможности по части оперативного развертывания. Новая военно-морская база, Новороссийск, не слишком подходила для размещения тяжелых ударных кораблей, но выбирать не приходилось.

К тому же Новороссийск находился на расстоянии «пушечного выстрела» от грузинского порта Батуми, где постоянно находилась внушительная группировка ударных и десантных кораблей НАТО. И при желании американские и турецкие фрегаты и эсминцы могли легко блокировать практически все русское «ядро флота».

Противостояние на Черноморском театре затянулось, сейчас обе стороны находились в патовой ситуации. Туркам и их хозяевам, американцам, удалось нанести Черноморскому флоту России серьезный урон. Линкор УРО «Айова», вновь введенный в строй и формально ставший флагманом турецкого флота, огнем своих чудовищных орудий калибра 406 миллиметров нанес тяжелейшие повреждения русскому флагману, гвардейскому ракетному крейсеру «Москва». Также были тяжело повреждены новейший ударный эсминец «Беззаветный» и сторожевой корабль «Сметливый», потоплен большой десантный корабль «Саратов» и несколько малых противолодочных кораблей.

В то же время ответная атака новейшей русской подлодки «Севастополь» под командованием капитан-лейтенанта Юрия Бессмертного уничтожила «турецко-американский» линкор УРО «Айова» и еще несколько кораблей.

После всего этого крупные корабли Черноморского флота и экспедиционных сил НАТО боевых действий не вели.

Американцы и турки, захватив Крым и Севастополь, теперь могли контролировать все Черное море

В Севастопольской, Ахтиарской бухте стояли эсминцы УРО «Орлей Берк» и фрегаты «Оливер Хазард Перри» вместе с «дружественным» флотом ВМС Украины. А в Балаклаве разместились турецкие дизель-электрические субмарины немецкой постройки и ракетные катера. На аэродромах Бельбек, Кача, Гвардейское вместо краснозвездных ракетоносцев «Су-24» теперь базировались турецкие и американские «F-16» и «F-15», угрюмые старики «фантомы» и противолодочные «орионы».

Впрочем, «Су-24» там тоже базировались – с сине-желтыми эмблемами Воздушных сил Украины. Правда, украинцам, как и всяким другим коллаборационистам, «белые колонизаторы» из США не слишком-то и доверяли. И правильно, большинство украинских летчиков не собирались бомбить своих же братьев-славян под Андреевским флагом, в низовом армейском звене солидарность с русскими была гораздо выше, чем в «политически выверенных» и насквозь прогнивших верхах. Но все же американцы и не слишком-то и оглядывались на своих «незалежных» союзников.

Получив такую роскошную базу в своем «оперативном тылу», американцы и их сателлиты, прежде всего – Грузия и Турция, развязали новую, более масштабную, агрессию против Южной Осетии. Цхинвал, снова подвергшийся жесточайшим бомбардировками, был отрезан от России. Рокский тоннель, соединявший Северную и Южную Осетию, был разрушен огнем все той же «Айовы». Город, ставший «осетинским Сталинградом», сражался в окружении.

В то же время Черноморский флот России, понесший тяжелые потери, все равно боролся с превосходящими силами корабельных ударных группировок НАТО. Выходили из порта Таганрог на боевое дежурство подводные лодки Б-875 «Севастополь», Б-871 «Алросса», Б-380 «Святой князь Георгий». Вместе с ними несли службу и два новейших дизель-электрических ракетоносца «Амур-950». Вырывались из узости Керченского пролива ракетные катамараны-скеги. «Бора», «Самум», «Эол» и «Зефир» наводили ужас на турецких и американских адмиралов своими суперракетами ЗМ80 «Москит».

Но самым универсальным и неотразимым средством «Москитной войны» на Черном море стали экранолеты «Сапсан». Сравнительно небольшие машины, вооруженные двенадцатью противокорабельными крылатыми ракетами Х-35М «Уран-М» и мощным комплексом самообороны, стремительно скользили над волнами, будучи практически неуязвимы для натовских локаторов. При необходимости они могли переходить с режима «экранного эффекта» в обычный, «самолетный», полет. Обладая высокой, до пятисот километров в час, скоростью, «Сапсаны легко уходили от преследования быстроходных фрегатов и корветов НАТО. А сами экранолеты-ракетоносцы поодиночке и звеньями по три машины нападали на конвои, катера и ударные корабли НАТО и топили их залпами неотразимых ракет «Уран».

Основными противниками русских «москитных сил» стали ударные катера Грузии и Турции. После грузино-осетинской войны, начавшейся 8 августа 2008 года, весь грузинский флот оказался потоплен кораблями Черноморского флота или подорван позднее у причалов в порту Поти. Но потом поврежденные ракетные и сторожевые катера выкупило частное лицо, гражданин Турции. Некий Джем Аидемир за ракетный катер на подводных крыльях «Тбилиси», ракетный катер «Диоскурия» и сторожевой катер «Цхалтубо» выложил шестьдесят одну тысячу долларов США. Эти корабли были подняты, наспех отремонтированы и на специально зафрахтованном для этого случая лихтеровозе были переправлены в «Незалежну Украину». Сначала планировалось их капитально отремонтировать на судостроительном предприятии в Севастополе, но рабочие «Севморзавода», берущего свое начало еще от знаменитых «Лазаревских верфей», заложенных чуть ли не раньше героического города, устроили грандиозную забастовку. Они отказались ремонтировать корабли, которые имели наглость атаковать Черноморский флот России, еще недавно стоявший в бухтах Севастополя. Поэтому в итоге грузинские катера отправили на николаевский ССЗ имени 61 коммунара. Тот самый, на котором во времена расцвета советского Военно-морского флота строились огромные авианесущие корабли «Москва», «Киев», «Новороссийск» и не имеющий аналогов в мире тяжелый авианесущий крейсер (ТАКР) «Адмирал флота Советского Союза Николай Кузнецов», который вместе с тяжелым атомным ракетным крейсером «Петр Великий» сейчас являются ударной силой надводного флота России.

Здесь, кстати, дожидались отправки в Грузию пять украинских корветов класса «Гайдук», построенные, естественно, на доллары Госдепартамента США. Вместе с ними там же, на судостроительном заводе, выпускавшем раньше авианосцы, стояли легкие бронекатера «Пантера» и «Вихрь» – тоже для Грузии.

Ну, а теперь эти корабли нападали на катера и суда абхазского флота и угрожали своими пиратскими действиями судам снабжения Черноморского флота, которые обеспечивали блокированный в Цхинвале Миротворческий контингент Российской армии.

Русские, как известно, медленно запрягают, но зато очень быстро ездят. Долгое время действия ударных кораблей Черноморского флота ограничивались только лишь сопровождением судов снабжения. Но вскоре грузинские скоростные бронекатера украинской постройки обстреляли противотанковыми управляемыми ракетами и огнем 30-миллиметровых скорострельных пушек русское госпитальное судно «Енисей». Шедший тогда в охранении плавучего госпиталя ракетный катамаран «Бора» полностью оправдал девиз, начертанный на его гербе, «Быстро и точно», быстро и точно утопив два грузинских катера из пяти. После этого моряки и летчики Черноморского флота получили добро от командования на «свободную охоту».

Вот и сейчас на прозрачной пластине прицельного индикатора на фоне лобового стекла у командира головного «Сапсана» высвечивались уже взятые в красные ромбики захвата две цели. Капитан Игорь Орлов усмехнулся, сейчас в сторону этих «пиратов» унесутся противокорабельные ракеты «Уран-М». Да, господа хорошие, это вам не баржи с беженцами расстреливать, как в девяносто третьем…

Штурман-оператор Иван Луговой уже идентифицировал цели – ими оказались грузинский многоцелевой корвет украинской постройки и сторожевой катер, судя по характеристикам движения, переоборудованный из небольшого рыболовецкого судна. Но, тем не менее, и он был опасен. Такие кораблики были обычно вооружены одной-двумя зенитными скорострельными установками ЗУ-23-2, крупнокалиберными пулеметами, ПТУРСами, и автоматическими гранатометами.

Об украинских корветах «Гайдук», которых в грузинском флоте уже насчитывалось больше полутора десятков, стоило рассказать подробнее. Это были универсальные корабли прибрежной зоны водоизмещением около тысячи двухсот тонн и способные разго-пяться до тридцати двух узлов. Вооружение у «гайдуков» было весьма экзотическим: две счетверенные пусковые установки французских противокорабельных ракет «Экзосет» или норвежских «пингвинов», произведенных в США по лицензии. Их дополняли носовая артустановка АК-760 со списанных и порезанных на металл кораблей ВМС Украины или башенные модули от БМП, оснащенные 30-миллиметровыми скорострельными пушками и ПТУРСами. Зенитные установки – советские еще «Оса» и шестиствольные пушки АК-630 или американские «вулканы». Кроме того, украинские корветы могли нести еще и пулеметы, торпедные аппараты и глубинные бомбы. На корме была утроена вертолетная площадка для сверхлегкого геликоптера «Морской Ангел», выпускающегося небольшими партиями в Полтаве. В общем, эти кораблики клепали на Украине на американские деньги по принципу «на Toбi Боже, що менi не гоже».

– Командир, цели в захвате. К работе готов, – доложил штурман-оператор, проведя все необходимые расчеты.

– Понял тебя. Боевой курс?

– Боевой – триста двадцать.

– Понял. На боевом, – Игорь Орлов повернул штурвал, разворачивая экранолет влево. – Инженер?

– Бортинженер к работе готов, у меня порядок

– «Правак», держи обороты.

– Понял, – второй пилот придерживал рычаги управления двигателями, следя за показателями оборотов и температуры масла на приборной панели.

Взметая облако мельчайших водяных брызг и почти скрываясь в нем на полном ходу в четыреста километров в час, экранолет-ракетоносец «Сапсан» рвался в атаку. На «спине» не имеющего себе равных корабля-самолета раскрылись массивные створки ракетного отсека с транспортно-пусковыми контейнерами. Внутри них находились готовые к бою «ураны» – русские противокорабельные ракеты Х-35М.

– Командир, огневой рубеж. К пуску готов, – предупредил штурман оператор.

– Одиночным – пуск!

– Есть пуск, ракета пошла!

Яростно полыхнул стартовый факел ракеты, вырвавшейся на столбе пламени в из тесноты ТПК. Уже в полете отгорел «стартовик», раскрылись консоли крыльев, включилась комбинированная система наведения и управления. «Уран» начал стремительный околозвуковой полет на высоте всего лишь четырех метров над морем. Расстояние до «цели № 1» грузинского корвета составляло сто пятьдесят километров, при дальности русской ракеты в 220-240 километров. На дистанции в шестьдесят километров включилась активная радиолокационная головка самонаведения русской ракеты, уточняя местоположение цели. А потом «Уран-М» резко «нырнул» обратно на сверхмалую высоту, чтобы на подлете выполнить «горку» и обрушиться на грузинский корабль в пикировании. Средства боевого управления и обнаружения при таком разношерстном наборе оружия корвета оставляли желать лучшего. Две скорострельные пушки «Вулкан-Фаланкс» опоздали, прошив лавиной снарядов лишь воздух. А вот мощная фугасно-проникающая боеголовка «Урана-М» массой 145 килограммов попала куда нужно. Прогремел мощный взрыв, от которого кораблик разломился пополам.

– Цель поражена. Расход – одна, – четко доложил штурман-оператор.

– Добро. Подходим ближе.

К тому времени экранолет уже почти вплотную приблизился к тонущему судну. По рации Игорь Орлов вызвал спасательный самолет-амфибию «Бе-200».

Хотя спасти кого-нибудь из уцелевших после взрыва корвета было сложно.

Внезапно экраноплан обстреляли с грузинского «сторожевика». Им и вправду оказалось небольшое рыболовецкое судно, на носу которого таращились стволы «Зе-ушки». А вдобавок к ней – еще и несколько крупнокалиберных пулеметов.

Цепочка фонтанов разрывов 23-миллиметровых снарядов потянулась к «Сапсану», по броне защелкали крупнокалиберные пули. Однако они рассыпались по титановым бронеплитам бессильными искрами рикошетов. Отличительной особенностью экранолета-ракетоносца «Сапсан» была и его мощная бронезащита. Здесь он мало чем уступал «Грачу», знаменитому штурмовику «Су-25», славящемуся своей живучестью.

– Штурман-оператор, отражение атаки! – приказал командир корабля Игорь Орлов.

– Есть! – подтвердил Иван Луговой, беря на себя управление турелью.

Башня находилась в верхней части корпуса, за кабиной экранолета-ракетоносца. Дистанционно управляемый огневой модуль включал в себя два четырехствольных крупнокалиберных пулемета ЯКБЮ-12, 7, из тех, что устанавливаются на броневертолетах огневой поддержки Ми-24 «Крокодил». Их дополняли расположенные по бокам башни два сдвоенных транспортно-пусковых контейнера ПТУРС «Корнет» с лазерным наведением и дальностью стрельбы до пяти с половиной километров.

Иван Луговой, манипулируя джойстиком, развернул башню огневого модуля, рубка и ходовой мостик оказались в перекрестье электронно-оптического прицела. Огонь! Две лавины пуль с биметаллическими сердечниками и зарядом зажигательного вещества даже не дырявят – пилят надстройку грузинского корабля. Вжата шероховатая поверхность гашетки, и к цели устремляются сразу две управляемые ракеты. Боеголовки на них не тандемно-кумулятивные, а термобарические, объемного взрыва. Мощь такой боевой части сопоставима с действием 152-миллиметрового гаубичного снаряда. Два страшных взрыва подряд разносят корму грузинского «сторожевика». А возле него качаются на неприветливых волнах зимнего моря шлюпки с остатками экипажа. После первых же выстрелов крупнокалиберных пулеметов «Сапсана» грузинские моряки, решили, что все же жизнь дороже.

– Командир, – сообщил второй пилот, – «Бе-200» уже на подходе.

– Сообщи «Альбатросу» точные координаты, и – уходим отсюда.

– Понял, выполняю. «Альбатрос», прием…

Однако на этом приключения для экипажа экранолета-ракетоносца «Сапсан» еще не закончились. Едва только они покинули район недавнего боя, как штурман-оператор доложил о нескольких скоростных воздушных целях.

– Слева, двести пятьдесят – пара. Похоже, турецкие «Фантомы» из Крыма. По корме – три грузинских «F-111».

– Понял, – ответил командир экипажа Игорь Орлов. – Бортинженер, полный ход! Включить генераторы помех.

Еще бы – такой роскошный фейерверк из потопленных грузинских кораблей!.. Теперь вот дождались оваций в виде американских ударных самолетов. И пусть против «Сапсана» – «старички»-ветераны. но и они прошли модернизацию и несли под крыльями управляемые ракеты класса «воздух – поверх

ность». И предельная для экранолета скорость 500 километров в час для них не предел.

Отважный экипаж экраноплана спасало только то, что по нему сейчас было чрезвычайно трудно прицелиться. Низкий, стремительный силуэт «Сапсана» в радиолокационном диапазоне делали практически невидимым суперсовременные композитные материалы и радиопоглощающее покрытие. Да и летел он низко над волнами, сливаясь с поверхностью моря. В тепловом спектре изображение экранолета сильно размывалось каскадом мельчайших брызг, фактически скрывавшую полностью русскую чудо машины. Из водяных вихрей высовывался только нос экранолета и его высокий киль с раздвоенным горизонтальным оперением на вершине.

Вдобавок ко всему этому на полную мощь работали бортовые генераторы помех, «забивая» радиолокационные прицелы противника «снегом» и расходящимися полосами. Но все же мощные обзорно-прицельные комплексы истребителей-бомбардировщиков и тактических истребителей могли выдать соответствующее целеуказание своим ракетам.

Как раз в этот момент с одного из «F-111» запустили ракету. «Мейврик» прочертил огненную дугу над русским экранолетом, но так и не сумел захватить цель своей тепловой головкой самонаведения.

Вступать в открытый бой с ударными самолетами НАТО русскому рейдеру-ракетоносцу было подобно самоубийству, однако именно такой шаг предпринял командир экипажа капитан Игорь Орлов.

Он резко взял штурвал на себя, уводя многотонный «Сапсан» от поверхности моря и «эффекта экрана». Экранолеты, в отличие от классических экранопланов, могли выполнять полет «по-самолетному» на высотах до двенадцати тысяч метров со скоростью 850 километров в час. Конечно, для того чтобы уйти от ударных самолетов НАТО, этого было явно недостаточно. Но расчет капитана Орлова строился на внезапности, и его маневр удался полностью.

Задрав нос и ревя турбинами, «Сапсан» вырвался из облака мелких брызг, тут же накренившись на крыло в крутом развороте. Свалиться на крыло и разбиться о воду экранолету не дали мощные подъемно-маршевые двигатели, расположенные в носу этого уникального аппарата. Они сыграли роль турбин с управляемым вектором тяги. Игорь Орлов заложил немыслимый левый вираж на многотонной машине, выходя лоб в лоб на преследующие его грузинские «F-111».

Для воздушного боя «Сапсан» нес в двух внутренних отсеках по бокам фюзеляжа набор ракет класса «воздух – воздух» Р-27, РВВ-АЕ и Р-73. В этом случае конструкторы уникального русского корабля-самолета решили, что «раз летает, то должен и от летающей опасности защищаться». Русская пословица «кашу маслом не испортишь» оправдала себя на сто процентов.

Завершив «крутейший» вираж, сделавший честь и истребителю, Игорь Орлов поймал в перекрестье прицела головной грузинский истребитель-бомбардировщик. В этом случае подавляющее превосходство было на стороне «Сапсана». Его корабельный радиолокационный комплекс с фазированной антенной решеткой, расположенный в обтекателе на верхотуре вертикального оперения, был несоизмеримо мощнее самолетных локаторов. Грузинские бомбардировщики (в кабинах которых сидели американские пилоты) были для него как на ладони, несмотря на непогоду и искусственные помехи.

Пуск – вжата боевая гашетка на «роге» штурвала. Из открытых амбразур боевых отсеков вырываются скоростные дальнобойные ракеты Р-27. Их дальность – от 80 до 120 километров. Но «F-111» ближе и отвернуть не успевают. Три ракеты из четырех выпущенных поражают сразу два ударных самолета НАТО. Ведущий, получивший попадание сразу двух «Эр-двадцать седьмых», взрывается в воздухе. Его ведомый с оторванной консолью крыла кувыркается в близкие волны. Третий бомбардировщик круто отворачивает в сторону, уходя от неминуемой гибели. Но и его настигает на дальности в двадцать километров русская ракета ближнего боя Р-73 с тепловой головкой самонаведения. Взрыв полыхнул возле сопла самолета – та, где наибольший жар. Экипаж предпочел катапультироваться, все же в ледяной воде шансы выжить поболее, чем в ревущем, всепожирающем пламени.

Оставалась пара турецких «фантомов» с севастопольского аэродрома Бельбек. И тут уже не сплоховал штурман-оператор Иван Луговой. Он быстро развернул управляемый огневой модуль и прошил ведущий «F-4» длинной очередью из двух крупнокалиберных четырехствольных пулеметов.

В свое время во Вьетнаме летчики «фантомов» панически боялись пулеметного и ружейного огня вьетконговцев, да и просто обычных крестьян на рисовых полях. Ну, а этот «Фантом» взорвался быстро в небе далеко не «голубом и чистом», а скорее – хмуром, полувеком позже. Но тоже эффектно, как и вся американская техника. Лавина бронебойно-разрывных пуль калибра 12, 7 миллиметра с двумя металлическими сердечниками разорвала его на горящие дюралевые лохмотья. Как и его менее удачливых «собратьев над джунглями».

Ведомый же решил не проявлять ненужный героизм. Вслепую выпустив управляемые ракеты, он поспешно отвернул к своему аэродрому.

А «Сапсан», выполнив отважную, орлиную, атаку, снова приник к воде, сделавшись невидимым для вражеских радаров и электронно-оптических прицелов.

Русский экранолет-ракетоносец приближался к Керченскому проливу. Но и тут его поджидал очередной и весьма неприятный сюрприз.

– Командир, – спокойно доложил штурман-оператор Иван Луговой, – прямо по курсу – фрегат, тип: «Оливер Хазард Перри», удаление – сто «кэмэ». И, похоже, они нас уже засекли.

– Фрегат американский или украинский? – несмотря на всю опасность ситуации, уточнил Игорь Орлов. – Не хотелось бы топить своих же братьев-славян, хоть они и поступили в отношении нас по-свински.

– Это «янкесы», командир, самые что ни на есть матерые. Я засек их кодированные радиопереговоры, – спокойным, будничным тоном доложил Иван Луговой. – И они запустили ракету. «Гарпун» идет на нас.

– Ракетная атака! Штурман?

– Цель ставит помехи, но я ее вижу. Могу работать.

– Пуск! Два последовательных залпа!

– Есть пуск! Ракеты пошли!

На этот раз «Сапсан» ударил полным четырехракетным залпом главного ударного комплекса. А вслед за ним в свой стремительный полет отправились и еще четыре «Урана-М».

Но и американцы оказались достойными противниками. Система боевого управления «ИДЖИС» оказалась все же более эффективной. И теперь в сторону «Сапсана» летели вдогонку к первому еще три «Гарпуна» первой волны. А еще четыре американские ПКР готовились стартовать в любую секунду после получения уточненных прицельных данных.

– Приготовиться к отражению ракетной атаки! – скомандовал Игорь Орлов.

– Выполняю расчет противоракетного маневра

Боевой модуль работает в автоматическом режиме, – доложил штурман-оператор.

– Генераторы помех работают на полной мощности. Двигатели – в режиме «максимал». Начинаю постановку помех.

Второй пилот молча оглянулся на командира. На лице молодого лейтенанта блеснули бисеринки пота, но взгляд его был тверд. Пилоты поняли друг друга без слов – вот оно, чувство локтя, чувство боевого товарищества.

Все это произошло в те крохотные мгновения, пока первая волна «гарпунов» летела с околозвуковой скоростью к русскому экранолету. Заработали четырехствольные пулеметы, насыщая пространство впереди раскаленным свинцом и сталью. Огневым модулем теперь управляла боевая автоматика, человек был слишком медлителен для скоротечности современного противостояния технологий уничтожения.

Два первых «гарпуна» были «срезаны» очередью четырехствольных крупнокалиберных пулеметов. Еще один – был дезориентирован отстреливаемыми с борта экранолета специальными патронами с дипольными отражателями и специальными облаками металлизированных частиц аэрозоля. Да еще вдобавок к этой феерии обмана на борту «Сапсана» на полную мощность работали хитрые генераторы помех. А ведь русский экранолет-ракетоносец был гораздо более скоростным и маневренным, чем любой корабль известных классов. Даже торпедные и ракетные катера проигрывали ему в проворности.

Поэтому только четвертый и последний «Гарпун» взорвался над русским экранолетом. Ураган осколков двухсоткилограммовой боевой части осыпал русский ракетный рейдер. Однако броня выдержала, лишний раз подтвердив, что разного рода электронные «ловушки» и технология «стелс» не дают преимуществ в реальном огневом контакте. Только материальная преграда в виде комбинированной титаново-композитной защиты дает шанс выжить. Все же, господа-янки, это вам не электронные игры, здесь все реально, и жизнь – только одна.

«Сапсан» выдержал удар, но дорогой ценой. Широкие плоскости, на которые он опирался в своем скольжении над волнами, зияли громадными пробоинами. Кессонные баки-отсеки с топливом оказались распороты, и не всегда самозатягивающийся протектор мог справиться с повреждениями. Хорошо, что автоматически включилась система наддува инертным газом. Теперь экранолет окутался облаками ледяного фреона, а из патрубков противопожарной системы уже била специальная пена. Правый маршевый двигатель на корме машины был разворочен осколками, от него тянулся жирный шлейф копоти. Но левый двигатель тянул исправно, хоть и на пределе мощности. Это позволило хоть с трудом, но сохранить ход и маневрировать. Была повреждена и головная фазированная антенна локатора управления огнем. Точность наведения снизилась. Правда, это уже не имело значения.

Встречный залп «Сапсана» достиг цели. Несколько «уранов-М» были перехвачены зенитными ракетами американского фрегата или уничтожены огнем его артиллерийских установок «Вулкан-Фаланкс». Но оставшиеся русские ракеты, спикировав на «Оливер Хазард Перри», не оставили ему никаких шансов. Два «урана» пробили протяженную надстройку фрегата и рванули уже в его внутренних отсеках. Третий Х-35М разнес носовую часть американского корабля. На нем начался сильный пожар – сказалось огромное количество пластика и легкие алюминиевые сплавы – печальная судьба «Шеффилда», один к одному.

Оставив за кормой тяжело поврежденный, лежащий в дрейфе американский корабль, «Сапсан» скользнул в «бутылочное горлышко» Керченского пролива. Еще около часа хода на одном маршевом двигателе и с пробитыми крыльями – и экранолет «Сапсан» вернулся в Таганрогский порт после своего очередного рейда. Вид он имел донельзя геройский, полностью оправдывая наименование гордой птицы, имя которой носил. Но это ничего – пара дней в доке, пополнить боекомплект, и снова можно выходить на «свободную охоту».

Можно сказать, что «Сапсану» в этом боевом походе очень повезло и что так не бывает, побывать за такой короткий период в трех боях и уцелеть, отделавшись лишь вполне устранимыми повреждениями. Однако не стоит забывать, что русский экранолет-ракетоносец «Сапсан» был абсолютно новым, уникальным видом оружия, аналогов, а равно и способов борьбы с ним, в мире еще не было. И пилоты-черноморцы использовали эту удивительную и хищную машину, что называется, «на все сто».

А мимо покачивающегося на волнах «Сапсана» прошли за боновое заграждение порта два ракетных катамарана: «Эол» и «Зефир». Совсем скоро они взвоют турбинами, разогнавшись до 130 километров в час, и вырвутся из узости Керченского пролива, чтобы продолжить атаками своих «москитов-М» «москитную войну» на Черном море. Фактически разведку боем перед последним, решающим сражением.