ГЛАВА 9
Могучий «Клим Ворошилов»
— Какой госпиталь?! Какая эвакуация?! — негодовал лейтенант Горелов. — Я — боевой командир! Танкист! Мне нельзя в госпиталь! Это чистой воды вредительство!
Пожилой военмед второго ранга снисходительно слушал возмущенную тираду перебинтованного лейтенанта. Ранения у него и впрямь были не такими уж серьезными. Дней десять, может быть, пару недель в госпитале…
Но лейтенант и слушать не хотел. С поля боя его, бесчувственного, вынес старшина Стеценко. Из всего экипажа в одиннадцать человек выжили только они. И теперь оба рвались мстить за товарищей, за командира, который до конца выполнил свой долг и погиб, прикрывая их отход.
Пришлось отпустить военмеду третьего ранга лейтенанта с подходящей для танкиста фамилией, иначе бы сам убег.
В тот же день лейтенант Горелов и старшина Стеценко прибыли в штаб 8-го механизированного корпуса.
— Лейтенант Горелов, принимайте командование танком, — безапелляционно сказал командир тяжелого танкового полка. — Экипаж эти проклятые «охотники» накрыли, а танк целый. «Мессеры» атаковали внезапно, с бреющего. Сбросили бомбы и расстреляли из пулеметов позиции полка. Вы, лейтенант, КВ-1 изучали?
— Так точно. В танковом училище наш выпуск готовили на «Клим Ворошилов» и на Т-35, — ответил Горелов.
— Скоро контратака, так что каждая машина будет на счету. У нас и так сожгли два КВ-1, а еще два — подбили. Осваивайте машину, и в бой! Это приказ.
— Есть! — козырнул лейтенант и побежал к своим.
Из многочисленного экипажа их родного Т-35 осталась только лишь двое: сам Горелов да механик-водитель старшина Стеценко. Всех остальных кого убило, кого ранило. Раненых отправили в медсанбат.
— Ну что, Степан Никифорович, пойдем знакомиться с новым экипажем, — вернувшись из штабного блиндажа, сказал лейтенант Горелов. — Приказано взять вот этот вот КВ и идти на нем в бой.
Неподалеку, под срезанными ветвями, стоял замаскированный тяжелый танк. Весь его облик говорил о скрытой мощи. «В едином порыве могучим ударом»! — это о нем.
Богатырь, одетый в путиловскую броню толщиной лобовой проекции семьдесят пять миллиметров и вооруженный мощным 76-миллиметровым орудием Л-11 с достаточным для длительного боя боезапасом — до ста тридцати снарядов различного назначения. Широкие гусеницы и мощный дизель обеспечивали ему хорошую подвижность на поле брани и проходимость.
Для начала сороковых годов серийный тяжелый танк КВ-1 являлся подлинным шедевром танкостроения. Его новаторская конструкция воплотила в себе самые передовые идеи того времени: индивидуальную торсионную подвеску, надежное противоснарядное бронирование, дизельный двигатель и одно мощное универсальное орудие в рамках классической компоновки.
Хотя по отдельности решения из этого набора «танковых достоинств» неоднократно реализовывались и раньше на других танках, «Клим Ворошилов» был первой боевой машиной, воплотившей в себе их гармоничное сочетание.
Некоторые эксперты рассматривают КВ-1 как новый этап в мировом танкостроении, оказавший значительное влияние на разработку последующих тяжелых танков в других странах. Классическая компоновка на серийном советском тяжелом танке была применена впервые, что позволило КВ-1 получить наиболее высокий уровень защищенности и большой модернизационный потенциал в рамках этой концепции по сравнению с предыдущей серийной моделью тяжелого пятибашенного танка Т-35.
Посадка и высадка экипажа производились через два круглых люка: один в башне над рабочим местом командира и один на крыше корпуса над рабочим местом стрелка-радиста. Корпус также имел днищевой люк для аварийного покидания экипажем танка и ряд люков, лючков и технологических отверстий для погрузки боекомплекта, доступа к горловинам топливных баков, другим узлам и агрегатам машины.
Это было намного лучше для обитаемости и технического обслуживания машины, чем схема пятибашенного Т-35. В крайнем случае, если КВ-1 подобьют, то выбраться можно было скрытно, укрываясь между гусеницами от пулеметного огня противника, а не сигать с высоты почти трех с половиной метров, как на «сухопутном крейсере».
Одно большое, общее боевое отделение для всего экипажа тоже повышало эффективность взаимодействия в бою. Танкисты больше не чувствовали себя покинутыми в своих тесных отсеках, как на Т-35.
— Товарищ лейтенант, я тогда его механизмы проверю. А то машина незнакомая, хоть я и на такой тоже повоевать успел, но то когда было…
И хоть было это всего-то два года назад, обстоятельный старшина все равно в первую очередь заботился о матчасти. Все исправно будет — и танк в бою не подведет.
А кроме того, у многоопытного старшины были насчет «Клима Ворошилова» и вполне обоснованные сомнения. Мощный танк был еще «сырым»: сказывалась новизна конструкции и поспешность внедрения в производство. Особенно много хлопот доставляла трансмиссия, не выдерживавшая нагрузок брони, вооружения и всей конструкции «элегантного мастодонта», она часто выходила из строя. И если в открытом бою КВ-1 действительно не имел себе равных, то в условиях полевой эксплуатации он был весьма сложен. Так что при отступления многие КВ-1 даже с мелкими поломками приходилось бросать или уничтожать. Чинить или эвакуировать бронированных монстров весом в добрые полсотни тонн не было никакой возможности.
Так что лишний раз поковыряться в двигателе и капризной трансмиссии все же стоило. А заодно старшина познакомился с мотористом и младшим водителем танка, красноармейцем Олегом Астафьевым. Тот был из недавнего набора, года еще не отслужил и был рад помочь ветерану и поучиться у него.
А лейтенант Горелов пожал руку смуглому наводчику Кайтару Ибрагимову. Николай был очень рад — заполучить в свой экипаж «сына степей» было большой удачей, зрение у него, что у сапсана. Да и восточное хладнокровие в сочетании с выучкой много стоило в бою. А выучка чувствовалась — это был кадровый военный, не чета молодому красноармейцу.
Заряжающий, крепкий мускулистый мужик из крестьян, был родом из Поволжья. Иван Лаптев даром что выглядел деревенским увальнем. Движения у него были быстрыми, расчетливыми, натренированными до автоматизма.
— От голода в армию пошел, — просто сказал он.
Пока механик-водитель и моторист возились с двигателем, остальные трое танкистов прочистили банником пушку, выверили прицелы и проверили боекомплект. Запаса снарядов и патронных дисков к пулеметам хватало с избытком: боекомплект перегружали с тех танков, которые уже не подлежали восстановлению.
Все вместе проверили и пробовали механизмы тяжелого танка. Хорошенько прочистили банником 76-миллиметровую, самую мощную и распространенную пушку начала войны. Автоматика орудия и механизмы наведения работали отлично вместе со спаренным башенным пулеметом и таким же, установленным в кормовой нише.
Закончив с танком, сели передохнуть, да и поесть не мешало бы. Лейтенант Горелов провел ладонью по теплой шероховатой броне. Танк возвышался над людьми, и от него веяло несокрушимой мощью.
* * *
Впервые в боевых условиях тяжелый танк «Клим Ворошилов» появился на севере. За день до начала войны с белофиннами, 29 ноября 1939 года три прототипа тяжелых танков отправились на фронт. Все три бронированных монстра: многобашенные «Сергей Миронович Киров», Т-100 вместе с «Климом Ворошиловым» придали 20-й тяжелотанковой бригаде, оснащенной средними танками Т-28. А 30 ноября 1939 года началась Советско-финская война и военные не упустили случая испытать новые тяжелые танки в действии.
Свой первый бой мощный «Клим Ворошилов» принял 17 декабря при прорыве Хоттиненского укрепрайона неприступной линии Маннергейма.
В этом первом бою КВ управлял экипаж под командованием лейтенанта Качехина. За рычагами сидел механик-водитель воентехник 2-го ранга Головачев. Рядом с ним находился испытатель Кировского завода механик-водитель Ковш. В просторной бронированной башне кроме командира находились наводчик орудия лейтенант Поляков, заряжающий, испытатель Кировского завода Эстратов, трансмиссионщик и радист, испытатель Кировского завода Васильев поддерживал в непростых условиях боя радиосвязь и следил за работой механизмов танка.
«Клим Ворошилов» успешно прошел испытания боем: его не могла поразить ни одна противотанковая пушка противника. Единственным недостатком нового танка военные признали только то, что 76-миллиметровая пушка Л-11 оказалась недостаточно сильной для борьбы с массивными железобетонными дотами финнов. Но в целом «боевой дебют» КВ оказался более успешным, нежели у СМК и Т-100. СМК и вообще подорвался на сверхмощном фугасе и был оставлен на поле боя.
А «Клим Ворошилов» уверенно двигался по территории противника по курсу, указанному по радио, ведя огонь из орудия по обнаруженным целям, а на обратном пути вывел на буксире в расположение своих войск подбитый средний трехбашенный танк Т-28.
После боя при осмотре танка его экипаж насчитал следы от сорока трех попаданий снарядов в башню и корпус! У танка был прострелен насквозь ствол пушки, повреждены несколько траков, пробит опорный каток, сорван запасной топливный бак, помяты надгусеничные полки… Но броню КВ пушки противника пробить не смогли. Простреленный ствол был заменен новым.
По результатам испытаний новый танк был принят в серию.
Серийное производство танков КВ началось в феврале 1940 года на Кировском заводе. Челябинскому тракторному заводу предписывалось также начать выпуск КВ. Тридцать первого декабря 1940 года на ЧТЗ был собран первый КВ. Одновременно на заводе началось строительство специального корпуса для сборки этих тяжелых танков.
История создания этого легендарного танка необычна и заслуживает внимания. Он был спроектирован и изготовлен в сентябре 1939 г. в инициативном порядке на конкурсной основе на ленинградском Кировском заводе под руководством известного строителя тяжелых танков в предвоенные и последующие годы военного инженера Жозефа Яковлевича Котина. Ведущим конструктором танка был молодой инженер Николай Леонидович Духов.
Интересно, что первоначально «Клим Ворошилов» задумывался своими создателями как двухпушечный. Вооружение опытного образца танка КВ состояло из танковых пушек калибра 45 миллиметров и 76-миллиметров, установленных в маске башни. Арсенал дополняли два 7,62-мм танковых пулемета ДТ, один из которых устанавливался в шаровой опоре в кормовом листе башни, а другой на турели на крыше башни. При этом 76-миллиметровая пушка была основной, а спаренная «сорокапятка» предназначалась для борьбы с легкобронированными или незащищенными целями.
Конструкторы танка, по-видимому, знали о небольшой тактической ценности для тяжелого танка 45-миллиметровой пушки. Однако наличие такого оружия выравнивало показатели опытного образца по уровню артиллерийского вооружения с танками-конкурентами. Они понимали, что если в ходе испытаний проявится относительно низкая эффективность «сорокапятки», то снять ее с танка будет несложно.
Боекомплект танка состоял из ста восемнадцати 76-миллиметровых и полусотни 45-миллиметровых снарядов. Боезапас к пулеметам составил свыше тысячи штук. Кроме этого экипаж располагал двумя десятками оборонительных ручных гранат-«лимонок» Ф-1 и личным оружием.
Перед отправкой на фронт, когда танкостроители убедились, что их «Климушка» вне конкуренции, вспомнили о спаренной 45-миллиметровой пушке и решили ее с танка снять, так как эффект от ее стрельбы по укреплениям противника был бы небольшим из-за малого калибра, а освободившийся объем в башне и корпусе позволит улучшить условия работы экипажа.
После этого о спаренной «сорокапятке» в башне КВ и не вспоминали. Так и остался опытный «Клим Ворошилов» однопушечным, а вместе с ним и четыре тысячи семьсот семьдесят серийных образцов КВ, включая и модификации…
* * *
Всего КВ-1 в 34-й дивизии 8-го мехкорпуса, куда влились два танкиста, осталось четыре штуки, два БТ-7 и шестьдесят пять практически бесполезных танков Т-26. Из них особую ценность представляли огнеметные «химические» танки ХТ-26. Но легким огнеметным машинам нужно было пройти по полю под огнем немецкой противотанковой артиллерии… А их могли уничтожить даже 37-миллиметровые противотанковые орудия Pak-36.
Однако неожиданно поддержку танковым частям под Дубно оказала авиация. Краснозвездные бомбардировщики наносили удары с малых высот, уничтожая бронетехнику противника и рассеивая боевые порядки. Зачастую даже истребители МиГ-3 и И-16 несли под крыльями бомбы или реактивные снаряды РС-82. «Ракетные метеоры» вызывали страшные опустошения в стане врага.
Воспользовавшись паузой, командование перегруппировало танковые подразделения, усилив их подошедшими «тридцатьчетверками», многобашенными танками Т-28 и Т-35. Также для поддержки наступления вместо артиллерии использовались два сверхтяжелых танка КВ-2 со 152-миллиметровой гаубицей. Однако стрелять они могли только по навесной траектории, все ж то не самоходка.
Ударный «бронетанковый кулак» был сформирован, и теперь потянулись тяжелые минуты ожидания. Экипаж лейтенанта Горелова вместе с еще тремя КВ-1 должны были лидировать в атаке. Особого мандража не было, как-никак лейтенант Горелов уже был обстрелянным воином. Было даже интересно: насколько хорошо новая машина покажет себя в бою. В танковом училище курсант Горелов изучал оба тяжелых танка — Т-35 и «Клим Ворошилов». А по управляемости КВ-1 был даже лучше и удобнее.
Пятибашенный Т-35 был олицетворением танковой мощи Страны Советов, выглядел грозно со множеством стволов пушек и пулеметов. Многочисленные маневры и парады придавали какую-то особую элитарность танкистам, которые их эксплуатировали. Даже на медали «За отвагу» был изображен этот грозный «сухопутный крейсер».
Ну а «Клим Ворошилов» создавался сугубо для прорыва хорошо защищенных, эшелонированных укреплений. И боевое крещение прошел в ледяном пламени Финской войны 1939 года. «Клим Ворошилов» прорывал линию Маннергейма, построенную лучшими инженерами Запада в сильно пересеченной местности — неприступную в принципе. И прорвал ее!
И теперь молодой лейтенант чувствовал нетерпение. Хотелось скорее в бой: «Гремя огнем, сверкая блеском стали!»
И вот над опушкой леса взлетела зеленая ракета — сигнал к наступлению.
