ГЛАВА 6
Das panzerkampf
— Zer gut! Das russische schnellpanzer. — Очень хорошо! Русские скоростные танки, — констатировал Дитрих Шталльманн. — Но, кроме скорости, у них ничего нет. Они нам не соперники. Сейчас легкими БТ-5 займутся наши артиллеристы!
И действительно: два дивизиона противотанковых пушек Pak-37 открыли беглый огонь. Черные султаны взрывов взметнулись над наступающей советской пехотой и их броневыми силами: двумя легкими танками и двумя броневиками с тяжелым вооружением.
На немецких полугусеничных бронетранспортерах «Ханомаг» устанавливались в основном пулеметы, 20-миллиметровые автоматические пушки и — довольно редко в начале войны на Востоке 37-миллиметровые полуавтоматы.
А на русских броневиках штатным вооружением была полуавтоматическая «сорокапятка» и спаренный с ней пулемет. Так что в некоторой степени их вооружение имело право называться тяжелым, да и компоновано оно было в танковой башне, поставленной на бронированное колесное шасси.
Правда, броня была тонкой, всего лишь противопульной. Так что маневрировали оба русских броневика недолго: оба задымили вскоре, превратившись в бронированные руины. Немецкие артиллеристы «ягдпанцердивизионен» — дивизионов истребителей танков, работали быстро и четко. В этом плане взаимодействие орудийных расчетов не уступало выучке танковых экипажей.
— Я — «Тор». Беглый огонь по танкам противника!
— Яволь, герр оберлейтенант!
Стволы орудий «панцеров» озарились вспышками дульного пламени. У немецких танкистов было явное преимущество в одном: приборах наблюдения и прицелах. Цейссовская оптика давала экипажам панцерваффе подавляющее превосходство на дальних и средних дистанциях. И это принесло свои плоды. Несколько легких танков русских превратилось в погребальные костры.
Но многобашенные стальные монстры продолжали свое беспощадное движение вперед. Сначала разрозненно, а потом слитно ударили 37-миллиметровые пушки противотанковых батарей. Фонтаны разрывов пролегли поперек их движения. Их дополнили тяжеловесные разрывы фугасных снарядов 15-сантиметровой гаубичной батареи.
И это приносило свои плоды. Фонтаны разрывов накрыли и русские schnellpanzer. Те, конечно, лавировали на полном ходу между дымно-огненными вспышками и комьями разлетающейся земли и обстреливали позиции немецкой пехоты. Но вот гаубичная батарея, приданная «кампфгруппе», снова открыла по ним беглый огонь, заставив русские танки отойти. Поле боя затянуло дымом и пылью.
А потом из клубов пыли и дыма появились они.
Тяжелые бронированные туши двигались с относительно большой скоростью, неуклюже переваливаясь на рытвинах и впадинах воронок. Русские танки были огромны, напоминая скорее сухопутные броненосцы или крейсеры. Дитрих Шталльманн отнял бинокль от глаз — теперь громадные серо-зеленые силуэты можно было разглядеть и так. Молодой ветеран панцерваффе был потрясен.
Длинный корпус на широких гусеницах венчала плоская цилиндрическая башня с короткоствольной пушкой. А вокруг нее, словно венец смерти, — орудийно-пулеметные башни меньшего калибра! Весь этот арсенал создавал вокруг «сухопутных линкоров» с большими красными звездами сплошную зону поражения. А броня была настолько крепкой, что основные противотанковые пушки Pak-37 не справлялись, их снарядики лишь выбивали искры рикошетов и царапали краску.
— Verdammt! — Проклятье! — выругался Дитрих. — В Испании и Польше наши противотанковые средства были эффективны. Но против большевистских монстров эти орудия просто бессильны. Но кто же теперь их остановит?!
К счастью для немцев, тяжелые танки двигались неуклюже и медленно разворачивались. А их основные крупнокалиберные пушки стреляли не слишком быстро и неточно. Но психологический эффект от присутствия их на поле боя оказался гораздо более сильный, чем их боевая эффективность.
Оберлейтенант Шталльманн, как и все офицеры панцерваффе, смотрел специальные фильмы с грифом «im Vertauen» и советскую кинохронику. Наследники тевтонских побед с изрядной долей иронии и скепсиса смотрели эти кадры с десятками многобашенных танков и сотнями ширококрылых самолетов на Красной площади в Москве и в Киеве.
Сами гитлеровцы именно так и поступали. Их «небывалое оружие» — тоже многобашенные танки «Neubaufahrzeug», или Nb.Fz, служили прежде всего целям масштабной пропаганды и дезинформации. Танки, название которых в буквальном переводе означало «Вновь построенная машина», воевали в Норвегии, но они никогда не строились крупной производственной серией. Всего было создано три экземпляра, потом — еще два.
А у русских таких машин были сотни! И вот теперь они встретились немецким солдатам на поле боя. Эффект был такой же, как в 1916 году в знаменитом сражении при Сомме, где войска кайзеровской Германии впервые встретились с танками англичан. Доблестные немецкие солдаты снова были на грани паники, и снова легендарная прусская выдержка, муштра и стальная дисциплина удержали их на позиции.
Один бронированный пятибашенный монстр стоил взвода, а то и танковой роты. Сейчас их было три. И они надвигались на позиции немецкой пехоты с неотвратимостью судьбы. От взрывов осколочно-фугасных снарядов разлетались уцелевшие постройки хутора, в воздухе летала горящая солома крыш. Разящая шрапнель убивала наповал. Смертоносные плети раскаленного свинца русских тяжелых танков стегали по саксонцам и фландрийцам, оставляя кровавые брызги.
Но вот один из «сталинских гигантов» неуклюже развернулся, дернулся всем корпусом, и массивные стальные пальцы, удерживающие вместе траки гусеницы, не выдержали пиковой нагрузки и разлетелись на обломки. Огромный сталинский монстр, ощерившийся стволами целой батареи пушек и пулеметов, бессильно «расстелил» гусеницу. Он был слишком длинен, этот ужасный сгусток брони, вооружения и гения красных конструкторов. А потом снова ударили гаубицы, подняв черные фонтаны мощных взрывов.
Русские танкисты пытались покинуть обездвиженную машину — Дитрих видел, как открылись люки на башнях. Но русские тут же попали под перекрестный огонь пулеметов MG-34. Их не зря называли «Коса Гитлера» — сегодня старуха смерть собрала этой косой обильную жатву.
Увидев гибель одного из своих «сухопутных броненосцев», советская пехота стала в панике отступать. Взрывы расшвыривали бегущие фигурки в темно-зеленых гимнастерках, ломали их, словно кукол, расплескивали совсем не кукольную кровь…
Пришел вызов по рации — командир «кампфгруппы» вызывал командира броневого подразделения:
— «Тор», — произнес командир боевой группы личный позывной оберлейтенанта Шталльманна. — Прием, вводи в бой свои танки. Как понял приказ?
— Яволь. Приказ понял. Panzer, vorwärts! Первый и второй взводы — за мной!
Взревели танковые двигатели, лязгнули траки — панцерваффе расправляло свои стальные мускулы, выкованные в мрачных цехах заводов «Крупп».
— «Аржмайстер», жми вперед!
— Яволь!
— Пушка?!
— Feuer bereit! — Готов к открытию огня! — произнес свои неизменные, словно девиз, слова Вальтер Зибер.
Легкие чешские танки второго взвода вырвались вперед, но оберлейтенант с более тяжелыми «тройками» благоразумно держался позади. Посмотрим, как оно повернется… Дитрих Шталльманн внимательно следил за полем боя.
Вот легкий чешский танк с белым тактическим номером «7» на башне вырвался вперед и обстрелял «сухопутный крейсер Сталина» из своей тридцатисемимиллиметровой пушчонки. Без всякого видимого эффекта! Лишь искры рикошетов рассыпались по броневым листам, прикрывающим могучий механический организм! Даже на малой дистанции нужно было умудриться попасть в уязвимое место огромного танка с красными звездами на башне и бортовых экранах.
Ответный огонь носовой башни «сорокапятки» оказался более эффективным: цепочка разрывов полуавтоматического орудия русских закономерно завершилась на броне Pz.Kpfw.38(t). Какое-то время чешская «семерка» еще пыталась лавировать среди взрывов. Но вот одна из бронебойных болванок калибра сорок пять миллиметров разнесла «чеху» правый ведущий каток. Мелкозвенчатая лента гусеницы разлетелась стальными осколками разбитых траков. Подняв столб пыли, подбитый танк развернулся бортом, и следующий бронебойный продырявил броню аккурат под угловатой клепаной башней. Легкий танк заволокло дымом.
— Der panzer traf! — Танк подбит! — пробился сквозь треск помех и грохот взрывов искаженный ужасом голос молодого командира-фельдфебеля Клауса Хинке. — Ich bin verwundet! — Я ранен!
— Хинке, всем покинуть машину! — заорал оберлейтенант Шталльманн. Verdammt! — Проклятье! Его ребята сейчас горели заживо в стальном аду, устроенном метким русским стрелком-башнером.
Но вот наконец двое из четырех выбрались… Чтобы тут же пасть от огня безжалостных русских пулеметов! Scheize! — Дерьмо!
* * *
Немецкий броневик тоже пытался контратаковать русских. Вообще-то он предназначался в первую очередь для разведки. Тяжелый шестиколесный бронеавтомобиль SdKfz-231 имел экипаж из четырех человек и вооружался 2-см орудием KwK.20 в небольшой вращающейся башенке. Он неожиданно пришел на выручку немецкой пехоте вместо подбитого «гроба» — «Ханомага-251». Разведывательно-штабной бронеавтомобиль на поле боя оказался гораздо более проворным механическим хищником, чем обычный бронетранспортер для мотопехоты.
Его легкая «скорострелка» вносила настоящее опустошение в ряды большевиков. Огонь орудия угловатого и, как все немецкие бронемашины, похожего на гроб броневика SdKfz-231 был даже более эффективен, чем выстрелы полуавтоматических 37-миллиметровых орудий «Шкода» KwK 38(t), установленных на трофейных чешских танках.
При малом калибре танковых пушек главным фактором победы становилась скорострельность. Кассеты к 20-миллиметровой «скорострелке» опустошались с большой скоростью. За скошенными бронелистами обшивки во вращающейся башенке командир боевой машины и наводчик работали, как у адской топки. Радист, переквалифицировавшийся в подносчика боеприпасов, таскал тяжелые кассеты с двадцатимиллиметровыми унитарами. Медленно, но верно броневик продвигался вместе с двумя уцелевшими чешскими танками Pz.Kpfw.38(t). Пока очередной залп «сухопутного крейсера Сталина» не «накрыл» броневик. Немецкую машину заволокло дымом, а когда опали фонтаны грязи и дыма, на поле боя, изрытом воронками, остался искореженный, опаленный остов броневика…
— Scheize! Verfluhtische russische svein! — Дерьмо! Проклятая русская свинья! — в сердцах выругался Дитрих Шталльманн.
Все ж единственным преимуществом броневиков, как с той, так и с другой стороны были маневренность и относительно высокая скорость. А вот бронирование оставляло желать лучшего: ведь это были не штурмовые танки, а разведывательные машины. И только внезапность и стремительность их появления на коммуникациях в оперативной глубине русских позволяли им эффективно сражаться.
* * *
В самом начале развития бронетанковых сил Вермахта колесным и полугусеничным машинам уделялось большое значение. Начиная с середины двадцатых годов в Германии было разработано несколько типов бронеавтомобилей для разведки и других, более специализированных целей. Машины этого класса широко использовались в период Второй мировой войны Вермахтом и войсками СС.
Сразу было запущено в серийное производство несколько моделей. Первым был пятитонный «Мерседес» SdKfz-231 «шесть на четыре», еще в 1930 году.
В течение шести следующих лет фирмами «Мерседес-Бенц», «Бюссинг-Наг» и «Магирус» было выпущено более девятисот машин. За ними последовали легкие четырехколесные броневики серии SdKfz-221 «Хорьх».
С 1935 по 1942 годы было выпущено более двух тысяч единиц. Третьей серией были восьмиколесные машины, но они также получили обозначение SdKfz-231. Эта разработка фирмы «Бюссинг-Наг» оставалась в производстве с 1937 по 1942 год было выпущено более тысячи двухсот машин. После чего на вооружение была принята следующая модель — SdKfz-234.
У SdKfz-253 башни не было, в открытом боевом отделении броневика разместили 7,5-см орудие StuKL/24. Ставили башню и на SdKfz-265, но эта модель имела закрытую надстройку и рамную антенну и могла вмещать дополнительного члена экипажа.
У броневика SdKfz-231 защита передней часта корпуса составляла четырнадцать с половиной миллиметров, бортов и кормы — восемь миллиметров.
С 1935 по 1940 год выпускался четырехколесный 3,75-тонный броневик SdKfz-221 Ausf А. Эта компактная машина приводилась в движение восьмицилиндровым карбюраторным двигателем «Хорьх V8» с водяным охлаждением, обеспечивая броневику скорость 75–80 километров в час. Запас горючего составлял сто литров, запас хода — двести восемьдесят километров по шоссе и двести километров по пересеченной местности. Экипаж состоял из двух человек. Основное вооружение — один пулемет. В последующих модификациях машины экипаж был увеличен на одного человека.
А вот уже бронеавтомобиль разведки SdKfz-222 вооружался 20-миллиметровой пушкой KwK или 28-миллиметровым противотанковым ружьем sPzB. Следует подчеркнуть, что масса бронеавтомобиля варьировала в зависимости от комплектации, вооружения и численности экипажа, но на ходовых характеристиках это не сказывалось.
С самых первых дней войны на Восточном фронте отдельные разведывательные бронероты и батальоны использовались как самостоятельные подразделения для фланговых охватов и стремительного продвижения. Такому подразделению с сопровождением мотопехоты было вполне по силам захватить небольшое село, переправу или блокировать дорогу.
Гитлеровцы со свойственной этой нации скрупулезностью готовились к «войне моторов» и наряду с танками создавали и более дешевые образцы боевой техники. Броневики легче, компактнее, быстрее, что немаловажно — дешевле. Не брезговали немцы и трофеями. Так, после французской кампании 1940 года они использовали французские бронемашины «Панар». Да и советские броневики тоже сгодились устроителям «нового мирового порядка». В Вермахте БА-10 получили обозначение «Panzerspahwagen ВА 203(r)» и в основном применялись в качестве штабных и связных машин теми частями, которые их захватили.
Довольно охотно немцы эксплуатировали вариант БА-10-жд, поскольку при движении по рельсам такой недостаток советской машины, как ограниченная проходимость, уже не имел значения. В составе германского бронепоезда № 102 (Pz.Sp.Zug.102), например в августе 1941 года, имелись четыре бронеавтомобиля БА-10-жд.
* * *
Но в данном случае шансов у броневиков практически не было. Основная тяжесть борьбы с бронированными целями противника легла на плечи танкистов оберлейтенанта Дитриха Шталльманна.
И пока он вместе с броневиками пытался сдержать бешеный натиск русских, «сухопутный линкор Сталина» прошел остаток пути и ворвался на позиции германской пехоты.
И разверзся ад! Выстрелы и взрывы разметывали траншеи, а тяжелая туша пятибашенного танка утюжила траншеи германской пехоты. А потом развернулся и попер прямо на позиции 15-сантиметровой гаубичной батареи немцев. Это спасло оставшиеся танки оберлейтенанта Шталльманна, но самим артиллеристам пришлось несладко. Ужасный пятибашенный Т-35 попросту раздавил и расстрелял их, смешал их внутренности с землей!..
Сам Дитрих Шталльманн стрелял по этому русскому монстру несколько раз, но каждый выстрел не приносил поражения цели. Рикошет, рикошет, рикошет! Verdammt! — Проклятье!
Оставалось только уйти. В этом случае тяжелый пятибашенный русский танк Т-35 оказался самым свирепым хищником, вскарабкавшимся на самый верх «пищевой пирамиды» механических бронированных «зверей».
