А ЧТО ОСТАВАЛОСЬ ДЕЛАТЬ?
Зима, Садовое кольцо, акция протеста против новых ПДД. Я в колонне, очень не спеша, нарезаю по Садовому второй круг. Сигаретка, минералка. Сигаретка, минералка. Минералка. Опять минералка. Вдруг чую, все, предел! Причем так резко, что я чуть было не не успел напрячь нужные мышцы. Но успел, напряг.
Правда, глаза почему-то стали пучиться и в ушах начало звенеть.
Еду, озираюсь в надежде увидеть «Макдоналдс» с его популярными сортирами, а его нету! А минералка изнутри эдак тихо — «тук-тук», а потом на кочке «буль-буль». Твою в телегу! Я уже дышать через раз начал, время от времени поправляя ремень. Посмотрел в зеркало. Оттуда на меня глянула перекошенная рожа с красными грустными глазами и мелко дрожащими от напряжения ушами.
Тут уже было не до акции протеста. В тот момент меня заботило только одно желание — поскорее расстаться с минералкой, которая злобно побулькивала в животе. Все. Это предел. Я подкатываю к обочине, натягиваю на рожу лицемерную улыбку необычайной радости и, полусогнувшись, рву во двор.
Залетев во двор через арку, я за долю секунды прощупал его взглядом. Еще через долю секунды мозг выдал оптимальное решение — мусорный контейнер. Точнее, не в него, а за ним. Контейнер стоял в полуметре от забора и торцом к какой-то офисной двери. «Ничоооо», — шептал мозг, сегодня выходной, никто не выйдет оттуда. Но мне было уже по фигу. Даже если бы оттуда планировался выход администрации президента, меня бы это не остановило.
Пристроившись за контейнер и сгорая от стыда, я начал прощаться с минералкой.
Вдруг слышу замок в двери за спиной — клац! Потом еще раз — клац! Ну песец — мелькнуло в мозгу, надо рвать когти.
И тут я, к своему ужасу, понял, что не могу остановиться. Нехилый объем акваминерале с ревом Ниагарского водопада лупил в забор с такой силой, что тот лишь жалобно скрипел. И остановить такой натиск стихии было не под силу никому. Мозг отчаянно посылал импульсы ответственным мышцам, но они были глухи.
Отчаявшись достучаться до мышц, мозг дал команду ногам. А что еще оставалось делать?
И я рванул в щель между забором и контейнером. Прыгая по глубокому снегу и высоко вскидывая ноги, я скакал, как ссущий раненый сохатый, одной рукой поддерживая штаны, другой регулируя направление потока, дабы не встретиться с ним.
Пропрыгав таким макаром до конца контейнера, я завернул за его угол и, наткнувшись на что-то, остановился.
Там, с глазами, как у надутой через соломинку лягухи, ссал на другую сторону контейнера какой-то интеллигентного вида мужик. То ли профессор с виду, то ли учитель начальных классов. В общем, человек, профессией которого было сеять разумное, доброе, вечное. Вот он и сеял его за бачком. По его тоскливым глазам было видно, что посещение сего места не входит в его ежедневный график, и все случившееся не более как досадная случайность.
Как бы то ни было, стремительное появление меня с концом наголо повергло его в шок.
— Мама, — тоненько пискнул он.
— Здрааавствуйте! — лучезарно улыбнулся я, хотя тоже не ожидал встретить тут кого-либо.
Растопырив глаза так, что я увидел в них свое отражение, мужик как-то неуклюже, по пути обоссав свой портфель, по-рачьи рванул в сторону и скрылся за углом.
А через полминуты и я покинул гостеприимную местность. Покинул не в пример достойнее оппонента.
