— Можно как-нибудь повлиять на жеребьевку? — с надеждой спросил Толлеус посла, когда они возвращались на арену.

— Увы, нет! — сочувственно ответил тот. — Даже скажу больше: сначала тебе подсунут Черепаху и Змею, да и то ближе к концу, когда ты уже устанешь от ожидания на солнцепеке. А Осьминога приберегут напоследок. В комитете тоже не дураки сидят и твои шансы просчитали не хуже нас. Хорошо еще, что они ничего не знают про руки, с помощью которых ты легко сможешь всюду дотянуться и нажать на нужные плиты, чтобы поднять решетку. Иначе бы ты так спокойно не отсиделся в своей мастерской: была бы у нас полная чаша, начиная проклятиями, и заканчивая большим городским пожаром в Бронзовом Кольце… Эх, жаль, что нам никто не шепнул про их идею отобрать у тебя посох. А ведь в администрации у нас есть каналы. Наверное, директива вышла на самом высоком уровне. Знать бы заранее — тогда бы мы не стали заявляться на три попытки. — Маркус тряхнул головой, отгоняя грустные мысли: — Ты там поаккуратнее: нам ты нужен живой и невредимый.

— Ты же говорил, невелики шансы? — изумился старик.

— Вот именно: невелики, а значит, они есть! Ты не понимаешь, что будет, если ты дойдешь до финиша! Уже только то, что ты сюда попал — замечательный инструмент в политической игре. Посмотри! — профессор обвел широким жестом трибуну: — здесь собрался цвет чародейства, выступают лучшие из лучших, но преодолеет трассу их меньшая часть.

Видя пустые, без тени понимания глаза старого искусника, Маркус попробовал еще раз:

— Оробосцы пользуются нашим Искусством, потому что много они сами сделать просто не в состоянии. Как, например, здесь сейчас — очень многие препятствия работают на наших технологиях, используются исключительно наши накопители. Но при этом подобное не афишируется, даже скрывается. Официальная точка зрения гласит, что искусные способности по сравнению с их чародейством — ничто. И народ верит в это. Именно поэтому здесь практически запрещено Искусство: огромный налог, с которым ты столкнулся на рынке, тому пример. Если население страны узнает реальное положение дел, это подорвет их доверие к своему правительству, и людям, засевшим в Золотом Кольце, сразу станет тяжелее проводить свою агрессивную политику.

Толлеус выслушал начальника и кивнул. Рациональное зерно в словах Маркуса, безусловно, присутствовало, только старику все это было не интересно.

Жребий жребием, но первым по традиции всегда выступает победитель прошлого Турнира, если он собрался участвовать. Первому, конечно, тяжелее всего, но с другой стороны не надо долго-долго ждать своей очереди. Эдакая привилегия: выступил — и отдыхай, любуясь, как другие пыжатся и пытаются взять установленную тобой планку.

Вот он — Тигр! — шепнул Маркус, показав своему големщику на беловолосого чародея, когда тот под рев трибун стал готовиться к старту. Прочие участники расселись за маленькие столики с фруктами в ожидании своей очереди. Толлеус с интересом уставился на многократного чемпиона. Человек как человек: конечно, не прыщавый юнец, но и не старик. Длинные волосы, забранные в забавную прическу, белые не от седины — просто такой редкий цвет. И такая же белоснежная козлиная бородка.

— Почему все-таки он зовется Тигром? — в свою очередь зашептал старик: — По-моему, на козла похож: космы как рога, бородка опять таки…

— Сейчас увидишь!

И Толлеус увидел. Чародей нес в руках сундук. Выйдя на стартовую площадку, он неторопливо поставил свою ношу и откинул крышку. Сейчас же изнутри выпрыгнуло гигантское чудовище! Впрочем, чудовище лишь в первый момент показалось огромным. Да и не чудовище это было вовсе, а обычный скелет тигра. В сундуке кости лежали одна к одной, поэтому места они занимали совсем немного. Чародей умудрился собрать полный скелет из фрагментов в тот момент, когда они вылетали наружу. То есть в воздух поднялись еще отдельные кости, а приземлился уже целый хищник. Эффектно, что ни говори!

Искусник разжал пальцы, которые сами собой вцепились в ножку стола за неимением посоха. Первый шок прошел. Маркус улыбнулся:

— Страшно?

— Видел я уже бегающих скелетов! — буркнул старик, вспомнив свое Маркинское Искушение, — они могут быть опасны. Молнией их надо…

Профессор задумчиво посмотрел на искусника, но промолчал.

А Толлеус принялся рассматривать голема. Скелет тигра собран был очень аккуратно, косточка к косточке. К тому же он был украшен: в пустых глазницах сияли два больших изумруда, расшитая золотой нитью ленточка с именем протянулась вдоль хвоста, а на самом его кончике красовалась переливающаяся зеленым туманом эмблема-отпечаток тигриной лапы. Демонстрируя чудеса ловкости, голем в несколько прыжков промчался по запруженной зрителями трибуне, при этом никого не задев. Оказывается, он в клыкастой пасти нес розу, которую с грациозным полупоклоном вручил какой-то даме. Та милостиво приняла подношение, по-королевски вставила в свою прическу, а живой скелет вернулся к своему поводырю.

— Быстрая и ловкая бестия! — одобрительно прокомментировал Маркус. Лицо его прямо светилось от восхищения.

— Признаться, я на мгновение подумал, что он на четвереньках побежит!

Посол покачал головой:

— Почти все участники умеют управлять големами мысленно. Есть здесь человек пять, которые сами будут показывать своим творениям пример, но это новички, которые дошли до финала и этим рады. Так что дорожка сбоку — это чтобы чародеи могли хорошенько видеть все препятствия. Да и далековато до финиша, если отсюда управлять. Мало кто на такое способен.

Толлеус пожевал губами, формулируя следующий вопрос:

— А как же Око? Ну, то есть наблюдающий конструкт? Можно ведь управлять отсюда, а местоположение голема на трассе отслеживать через него!

— С одной стороны ты прав, но с другой ты не учитываешь серьезности мероприятия. Качество изображения обычного Ока не настолько хорошо, как у собственного глаза. Не суди по тем двум конструктам, что я тебе достал — это эксклюзив. Загляни лучше в камень, что сам покупал, и поймешь, о чем я говорю: поле зрения маленькое, да еще и края заваливаются. Только если смотреть прямо, можно что-то разглядеть. А ведь помимо этого могут быть искусные помехи Оку, да и каждый лишний конструкт требует дополнительного контроля со стороны чародея, что в свою очередь может отразиться на управлении големом. Так что на Турнире, где важен малейший ньюанс, такое не практикуется. Участники предпочитают пройтись немного пешком, но зато видеть всю картину, чем, сидя в кресле, заглядывать в замочную скважину.

Ударил гонг, и ворота Змеи начали открываться. Тигровый скелет тут же просочился в щель, едва створки разошлись на достаточное расстояние. Миг — и он уже проскочил несколько островков и добрался до надежного, который не прячется в стене никогда. Белобрысый чародей следовал за ним параллельным курсом и буквально через несколько вздохов поравнялся со своим творением. Голем тут же запрыгал дальше. Толлеус зачарованно следил, как ловко и точно скелет двигается — ни одного лишнего шага, ни одного неаккуратного прыжка! Только хвост зачем-то после каждого кульбита вытягивался в струну — по мнению искусника, это было совершенно ни к чему — лишнее движение, как привычка у некоторых людей. Но потом он понял: чародей просто дразнил окружающих, демонстрируя всем таким экстравагантным образом ленточку с именем и эмблемой.

Дальше путь стал труднее, и голем замедлил свой стремительный бег, выжидая момент для прыжка. Про себя старик отметил, что здесь его Паук уже не пройдет. Даже если исхитриться также ловко прыгать, как чемпион, для шестинога здесь попросту не хватит места: островки стали слишком маленькие. А впереди еще надо было в паре мест в прыжке попасть в достаточно маленькие отверстия в своеобразных колоннах.

Признаться, Толлеус думал схитрить. Если Паука еще можно сравнить со скаковой лошадью, то уж точно не с блохой. Так что прыгать по островкам, тем более когда сам сидишь внутри — глупость. Его идея состояла в том, чтобы цепляться снизу за площадки, на которых предполагается стоять, и двигаться вперед на манер сбежавшего из тюрьмы искусника — тот делал что-то подобное в одном из видений старика. Только цепляться старик собирался не нитями, а призрачными руками, которые подобное вполне позволяли. Правда, липучести у них не было никакой, выстреливать ими было нельзя, да и маны они потребляли больше, зато возможности были значительно шире. Можно было, например, зацепиться за островок и спокойно и неторопливо перенести «тело» туда же по воздуху: хоть вверх, хоть вниз, хоть вперед. Судейский комитет, понятно дело, ничего не знает про появившиеся у голема руки, но, похоже, даже Маркус не учел такую возможность передвижения.

И все же такой способ передвижения был откровенно нехорош. Захват на конце цепи плохо приспособлен для того, чтобы цепляться за край каменной поверхности. Может и соскочить, а падать с большой высоты, пускай и в защитном пузыре, не хотелось. Другим минусом призрачной длани была точность. Когда твердо стоишь на земле, совсем не трудно подвести захват туда, куда нужно. Особенно если смотреть при этом в Око. Но как быть, когда голем будет двигаться, раскачиваясь на цепи? Конечно, в армии есть конники, которые на полном скаку могут сбить яблоко стрелой с головы собственного сына, но Толлеус всю жизнь специализировался по другой части. Управлять Паучьими руками он сможет, но медленно и осторожно. Для того, чтобы лихо промчаться путем Змеи, не обладая при этом великолепным глазомером, железными нервами и отменной реакцией, надо уметь, как сказал посол, бегать по стенам. Как раз сейчас старик морщил лоб, пытаясь представить возможность такого передвижения. Его второе «Я» активно участвовало в диспуте, помогая найти истину.

— Приделать к каждой ноге коротенькую призрачную длань, которая будет хвататься за неровности стены?

— Стена должна быть очень неровной, и есть большой шанс сорваться.

— Липкие нити, как в подъемнике?

— Тоже ненадежно: сцепление поверхностное, да и голем тяжелый.

— А что если взять вторую часть от призрачной длани, ту самую, которая была противовесом? — Пускай она в стену уходит и держится за нее.

— Ага, только не забыть взять с собой манокристаллов побольше.

Искусник зацепился за эту мысль: для хорошего дела Маркус кристаллы даст, не пожалеет… Он посмотрел на профессора, который, как оказалось, внимательно вслушивался в бормотание големщика.

— Может сработать! — тут же с энтузиазмом включился посол в обсуждение. — Только, мне кажется, сфера здесь не подойдет. Она ведь не только в землю уходит, а во все стороны равномерно. Так что вполне может получиться, что она «схватится» за соседние лапы и заблокирует их. Тут надо что-то, направленное вниз, чтобы не мешать. Подожди, я сейчас! — с этими словами обличенный властью и уважением немолодой человек вскочил и куда-то умчался, точно простой мальчишка.

Вернулся Маркус очень быстро — как раз к тому моменту, когда Тигр триумфально закончил трассу. Толлеус запоздало пожалел, что не поставил на чемпиона свои сбережения, впрочем, начальнику бы это не понравилось. Трибуна, которая в течение всего выступления вела себя на удивление тихо, взорвалась оглушительными овациями. Так что до тех пор, пока посол не поставил Кокон Безмолвия, отсекающий точно стеной весь посторонний шум, разговаривать было невозможно.

— Я связался с посольством, человек уже выехал! — посол плюхнулся на лавочку рядом с Толлеусом: — есть у нас подходящее плетение, его привезут в течение часа. Вообще-то оно предназначено для разрушения стен вражеских крепостей. Оно активируется в определенном направлении и выпускает эдакое щупальце, который по мере роста начинает ветвиться, точно крона дерева. Когда нити прорастут в камень, они поменяют свою структуру, буквально разрывая объект изнутри!

— И как нам это поможет? — изумился старик. — Мы же не собираемся разрушать им стену?

— Верно. Но если взять только ту часть, которая заставляет расти щупальце, а потом преобразовать нити в аналог связующей сферы от плетения призрачной длани, то получится самый настоящий корень, который ничего не разрушает, а наоборот скрепляет. И выдернуть его из стены так просто не получится!

Старый искусник кивнул, соглашаясь: звучит заманчиво. Вот только…

— А как скоро ты сможешь подобрать ту часть плетения, которая нам нужна? — с сомнением спросил он.

— Я? — искренне удивился Маркус. — Это ты специалист в этом деле! Я все никак поверить не могу — до того ловко и быстро у тебя это получается! Где ты так наловчился?

Разочарование от того, что придется рассчитывать только на себя, компенсировалось удовлетворением от факта, что целый профессор признал превосходство над собой обычного магистра.

— Я всю жизнь этим занимаюсь, — скромно ответил он.

В ожидании курьера искусники снова сосредоточились на арене. Теперь, когда Тигр закончил свое выступление и благосклонно принимал поздравления, настала очередь прочих участников. Главный судья по разу запустил руку в три бочонка, где лежали деревянные дощечки с именами големщиков, и определил таким образом первую тройку.

Профессор выловил в вазочке маленькую кисть винограда и, отщипывая по ягодке, сообщил:

— Рекомендую посмотреть на Альвареса. Вон он, стоит в центре. Сейчас, когда Олдрениус выбыл, можно сразу присуждать ему второе место.

— Он пойдет путем Осьминога? — решил уточнить старик, покосившись на немолодого высокого мужчину в смешном колпаке. В ответ Маркус лишь рассеянно кивнул, полностью поглощенный происходящим на арене.

По давней традиции чародеи демонстрировали свою удаль перед публикой. Каменный голем, который замер перед воротами с изображением черепахи, умудрился встать на руки и отжаться в таком положении. Если учесть его ассиметричную форму и огромный вес, подобный трюк был настоящим достижением. Голем, вознамерившийся пройти по стопам Тигра, выглядел гораздо аккуратнее. Он также был собран из костей, но в этот раз перед публикой предстала обезьяна. Точнее, почти полный скелет обезьяны: чародейское создание было избавлено от всех лишних элементов вроде ребер. Руки-ноги (и даже пальцы) на месте, но опять-таки без малой берцовой и лучевой костей. Украшений также не наблюдалось — просто намалеванный красной краской значок на черепе. Этот голем исхитрился сделать обратное сальто на месте, сорвав бурные аплодисменты зрителей.

Творение Альвареса представляло собой уже знакомую Толлеусу деревянную фигуру человека: на отборочном турнире он насмотрелся на скрепленные вместе бревна, шагающие по воле кукловода. Число деталей, качество сборки, как и обработка самих бревен, конечно, были получше, но и только. Чародей явно собрался поразить всех удивительной функциональностью своего голема. Встав рядом со своим творением, поводырь уселся на деревянную ладонь, и сейчас же истукан с легкостью вознес его высоко вверх. Потом голем немного подбросил свою ношу и, будто в танце крутанувшись на одной ноге вокруг своей оси, бережно поймал человека под мышки.

— Это он у тебя научился, — шепнул посол искуснику: — Раньше чародеи на своих големов не залезали никогда.

Когда Альварес уже оказался на земле, он почему-то вскрикнул и повалился на бок. Возникло небольшое замешательство, но тут же появился целитель, который осмотрел участника и диагностировал повреждение колена: очевидно, голем слишком жестко поставил своего хозяина, и немолодые кости не выдержали такого обращения. Травма в общем-то несерьезная, но прямо сейчас выступать чародей не мог, а значит по законам Турнира выбывал. По огромной трибуне, точно морской прибой, прокатился разочарованный вздох: оробосцы прекрасно знали о перспективах Альвареса и поставили на него деньги.

— Судьба благоволит нам, — тихо и задумчиво озвучил свою мысль профессор. Старик промолчал: ему это событие показалось дурным предзнаменованием, ведь он сам собирался ехать на големе.