День сегодня какой-то волнительный: то ничего, а то сердце сожмется и замрет на секунду – будто сейчас что-то случиться должно.

Конечно! Обязательно должно случиться! Только еще не сегодня, а завтра.

Завтра наша единственная внучка Анечка пойдет в первый класс!

Пойдет-то она, а почему у меня так тревожно на душе?

Вроде все семь лет мы с мужем старались подготовить ее к этому вступлению во взрослую жизнь: и сами с ней занимались, и в студию в Центр детского творчества по 4–5 раз в неделю водили, и по музеям, циркам, зоопаркам с ней ходили, и все, что с нашей точки зрения, ей нужно было объяснить и донести до ума и сердца – тоже вложили.

И в подготовительном классе она занималась, и все тестирования прошла отлично – ну, что еще желать? Так нет! Опять у меня сердце не на месте: а как она вставать будет так рано каждый день? Школа далеко, в семь часов выходить из дома уже придется, да на продленке до пяти вечера, пока мама не заберет. Получается, что у нее двенадцати часовой рабочий день, как у взрослого. А она еще совсем кроха!

Ну, не кроха, конечно, совсем большая, самостоятельная девица со своим мнением по любому вопросу, продвинутый пользователь интернета и всяких мобильных новшеств, но с выпавшими молочными зубами и серьезными косичками – она действительно вызывает противоречивые чувства. И прижать к себе, защитить от всего хочется, и я же понимаю – пора ей дать разумную самостоятельность.

Семь с половиной лет она крутилась около меня, а может – я около нее, что вернее, а теперь я сдала ее родителям и учителям, оставив себе только один кружок, куда мы будем ходить по пятницам.

К сожалению, мы живем в разных концах города, и я уже не смогу забирать ее к себе на неделю: от нас ехать далеко, да и уроки надо делать под маминым присмотром. Моего высшего образования не хватает, чтобы вникать в этот ужас современной системы обучения, в результате которой родители, а бабушки – тем более, уже не могут помочь даже первоклассникам делать уроки. Такого наворотили в учебниках для первого класса, что академики теряются!

Чем плоха была прежняя программа? Сколько поколений по ней училось, и не дураками выросли. А теперь столько сложной информации и терминологии ввели, так усложнили программу, будто каждого из них к концу первого класса собираются сделать профессиональным лингвистом или профессором математики! А каждое положение этой программы вызывает у меня просто физическое отторжение и резонный вопрос: а зачем такие сложности в первом классе?

Чтобы показать малышу, что он настолько глуп, что не может освоить программу?

Ладно! Это уже не мое дело! Наверное, я цепляюсь за старое, как все старики. Нам ведь всегда кажется, что раньше было лучше.

А разве не так?

Впрочем, сегодня школьная программа меня волнует меньше всего – ведь завтра праздничный день – День знаний. Никаких уроков не будет, просто торжественный сбор и знакомство со школой. В 8.10 их заберут в Актовый зал, а где-то в 11.30 выдадут нам обратно.

Мы решили, что пойдем встречать Анюту к 11 часам. С утра ей будет явно не до нас, да и куда потом деваться на эти три часа? А уж когда выйдет – тут мы ее и поздравим!

Когда Анюта уезжала от нас в пятницу домой, я спросила ее:

– Анютка! Тебе какие цветы купить?

Она поднялась на цыпочки и прошептала мне на ухо:

– Бабушка! Не надо мне цветы покупать! Мне и так их подарят, и тетя Таня для учительницы обещала красивый букет сделать – она ведь фито-дизайнер! (Слова-то какие знает!) Ты мне лучше игрушку купи! Все равно – мягкую или другую, пони какую-нибудь. Ладно?

– Договорились! Какая же ты еще малышка! У тебя игрушек – на три детских сада хватит, а тебе все мало! – засмеялась я.

– Ну, бабушка! Договорились? Только тихо! – и она приложила пальчик к губам и посмотрела на маму. Та была занята сбором Анюткиных вещей – она у нас жила последние две недели, поэтому и вещей и игрушек было достаточно много – целая сумка набралась.

Да еще две большие мягкие игрушки, без которых она не ложится спать – собака и гусеница – обе размером с Лабрадора! Поэтому дочь запретила мне покупать Анюте большие игрушки. Только те, которые у нее в кулачке умещались. Конечно, выполнить это требование не представлялось возможным, но Анюта маму огорчать не хотела, поэтому и выпрашивала игрушки шепотом, будто это я проявила инициативу и сама купила такую крупную игрушку.

Раньше Анюта спала без всяких игрушек, чем очень удивляла меня. Обычно все дети засыпают, только зажав в руке какую-нибудь животину или любимую куклу. Дочь у меня, например, спала с белым зайчиком. Засыпая, она почему-то отщипывала пальчиками клочок шерсти из его шубки, подносила его к носу и тогда засыпала.

К концу первого года жизни заяц стал совершенно лысый – на нем не было ни пушинки, только по одному крохотному клочку в самой серединке ушка – наверное, у нее не хватило сил выдрать ее оттуда. Поэтому в дальнейшем она просто крепко держала его за шею, пока она стала тонкой, и заяц перестал держать голову. Когда я предложила ей выбросить зайца и взять другую игрушку, она с ревом отвергла мою идею. Тогда я купила ей другого зайца, но она даже не притронулась к нему, а каждый вечер искала своего старого, и только с ним засыпала. Что-то в этом есть, наверное, чего нам не понять! Не зря ведь пословица родилась: старый друг лучше новых двух!

Я тоже помню свою маленькую коричневую собачку величиной со стакан, с которой я спала. И у нее тоже голова висела на боку от моих крепких объятий. И я тоже не хотела спать с другой игрушкой.

Поэтому мне было удивительно, что на мой вопрос: почему ты не спишь с какой-нибудь игрушкой? – она отвечала, что они ей мешают спать.

Но прошло несколько лет, и уже в разумном возрасте пяти лет она вдруг обложила себя перед сном десятком любимых игрушек.

– Зачем тебе столько? Они же будут тебе мешать! На кровати места свободного не осталось! Ты-то где будешь спать? – удивлялась я. – Возьми одну игрушку, а остальные я уберу.

– Нет! – твердо сказала Анюта. – Им без меня страшно будет!

И теперь, даже приезжая ко мне на метро, а не на машине, она тащит двух своих самых любимых зверей, несмотря на их крупные габариты. Иначе она не уснет, и будет ныть, пока глаза сами не закроются.

Приняв к сведению Анюткин заказ, в субботу я пошла в ближайший Детский мир за игрушкой. Игрушек – море, но цены – не подступишься!

И на кого они рассчитаны?

Но подарок надо было купить, и мне пришлось расстаться с довольно внушительной суммой денег. А чего не сделаешь для любимой внучки!

Дома я сложила все эти гостинцы в красивый пакет, добавила коробочку конфет и «поставила птицу» – вопрос с подарком был решен.

Вроде я уже готова к завтрашнему дню. Но, почему же я все время ощущаю какую-то необъяснимую тревогу?

Может, потому, что завтра на весь день пообещали кратковременные дожди? Так жалко, когда в этот день поверх красивого праздничного наряда приходится надевать резиновые сапоги, плащ и тащить зонт!

Нет, не поэтому!

Просто я вспомнила свое 1-е сентября, когда соседский мальчишка, на год старше меня, с серьезным видом вел меня в школу, крепко держа за руку. А мне было больно и неудобно, но я молчала, чтобы мама не волновалась.

Вспомнила 1-е сентября своей дочери. Тогда, со слезами на глазах, я взглянула на наглаженную заранее форму, большие белые банты и сложенный портфель, и повела дочь вместо школы в машину скорой помощи, ожидавшую у подъезда, потому что в ночь у дочки поднялась температура 39.5, появились все признаки кишечной инфекции, и ее упекли в инфекционную больницу. Диагноз не подтвердился, но две недели она там пробыла. Так что у нее не было этого праздника.

Может, поэтому я так и волнуюсь: как бы чего не случилось за последние часы перед этим важным событием в жизни каждого человека.

Кончается детство, начинается взрослая жизнь со всеми вытекающими последствиями. И хочется, чтобы этот праздник ничем не омрачился, а остался в ее памяти как светлый и радостный день вступления в новый этап своей жизни.

Пусть все у нее будет хорошо! Я желаю ей счастья и отличных успехов! И очень хочу прийти к ней на выпускной вечер и посмотреть, какой она станет через 10 лет.

Все опять повторяется сначала…