В связи с этим напомню тезис Карла Поланьи о зловещем интеллектуальном превосходстве вождей Третьего райха над их противниками в качестве одной из главных причин побед. Но аналогичным образом можно сказать и о превосходстве советского руководства 1930-1940-х годов над их «оппонентами» из открытого мирового контура власти. Чтобы побеждать на мировой арене, необходимо «зловещее интеллектуальное превосходство над противником» — новое знание. Практически всем серьёзным попыткам борьбы на мировом уровне за власть и ресурсы, всем крупным революциям или приходу к власти новых политических сил и движений предшествовало создание этими силами или их предшественниками принципиально нового знания. Так было в случае с Французской революцией 1789–1799 годов, которой предшествовало создание нового знания, нового интеллектуального оружия (Просвещение, «Энциклопедия»), нацеленного прежде всего на верхушку тогдашнего французского общества (задача — перезагрузка интеллектуально-мировоззренческой матрицы, серия психоударов), с коммунистическими революциями, которым предшествовала интеллектуально-теоретическая деятельность марксистов, с победой национал-социалистов в Германии и борьбой Третьего райха за мировую гегемонию (создание нового знания о человеке и природе в 1920-е и особенно в 1930-е годы). Новое знание создаёт нового субъекта. Это вдвойне так в информационную эпоху, когда новый субъект не может не появиться в виде информационного «сгустка» власте-знания, формирующего «под себя» энергию и материю (привет Платону).

Необходимо отметить, что исходно новое знание создаётся не огромными организациями-монстрами, тем более что сегодня их время ушло, научные оргмонстры вымирают, корчась в конвульсиях бессодержательной и бесплодной активности и решая проблемы позавчерашнего дня в режиме группового околонаучного онанизма. Новое знание создаётся небольшими мотивированными группами людей с чёткой целевой и ценностной установкой, креативным спецназом — это, опять же, подтверждается опытом интеллектуальной артподготовки практически всех рукотворных исторических сдвигов, тем более — кризисов и революций.

Борьба за сохранение России в XXI веке (и далее) потребует создания нового корпуса знаний о современном мире. И если национально (цивилизационно) ориентированной неоопричнине суждено состояться, то этот корпус должен стать её научно-интеллектуальным компонентом; более того, он должен обеспечить ей готовое и способное к саморазвитию знание, предваряя её. Данное знание должно быть знанием не только и даже не столько о России, сколько о мире и о России как его элементе — многие наши поражения обусловлены зацикленностью на себе, на своих особенностях, иными словами, на определённого рода интеллектуальной самопупковости и на незнании мировой ситуации; победы большевиков, а затем сталинцев были в огромной степени обусловлены тем, что они были игроками мирового уровня, их «повестка дня» была мировой. -

Корпус знаний, о котором идёт речь, необходим во всех ситуациях — и в ситуации победы, и в ситуации глобальной катастрофы и, если не дай Бог, неоопричнина не спасёт и в этой катастрофе, Россия рухнет. В последнем случае значение и роль нового знания вообще возрастают на порядки — оно станет необходимым для сохранения русскости, для создания сетевого русского мира в посткатастрофическом мире, наконец, для строительства нового русского властесоциума — Четвёртого Рима. Кто сказал, что Четвёртому Риму не бывать? Надо будет — создадим. «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью».

Пятый Рим, Новая Русь, Новая Гиперборея — важно не название, а суть. Суть проста: Россия возможна только как структура имперского («неоимперского» — применительно к новым обстоятельствам) типа. Более того, русские возможны только в структуре такого типа. В отличие от Запада, где империи суть политические формы, в России то, что называют «империей», выполняло социальную функцию, было социальной тканью, разрыв которой приводил к значительно более тяжёлым последствиям, чем крушение империй на Западе.

Да, русские несли на себе бремя империи, тянули имперскую лямку как в Российской империи, так и в «империи» советской; в последнем случае русские (великороссы), белорусы (белороссы) и украинцы (малороссы), т. е. россы-русские перекачивали создаваемый ими продукт на окраины, кормя Прибалтику, Кавказ, Среднюю Азию (это чётко зафиксировано статистикой) и не получая за это никакой благодарности — помощь принималась как «должное» от старшего брата.

Но значит ли это, что русские — неимперский народ, что империя им противопоказана, что нужно забраться в узконациональную скорлупу (или несколько скорлуп), скукожив до них русское пространство, освоенное предками и представляющее их и наше наследие, часть русскости? Именно к этому призывают те, кто противопоставляет русских и империю, т. е. наднациональное образование, образующей осью которого являются русские. По сути, в этих призывах мы имеем дело с проектом, закамуфлированным под национализм и навязываемым русским (в России никогда не было национализма в западном смысле слова, как не было и империи в западном смысле). Мы имеем дело с антирусской и антироссийской одновременно (два шара в лузу) стратагемой. Я согласен с теми, кто как, например, В.И. Карпец видит в этом исключительную опасность для России и русских.

Нация и империя не несовместимы — так же, как совместимыми оказались свобода и империя (у Пушкина), нация и большевизм (у Сталина). Не надо морочить себе голову и тем более позволять это делать по отношению к себе другим. Другое дело, что в рамках наднационального целого русские должны быть не абсолютными донорами, а, создавая основную часть продукта, занимать место и играть роль в «империи», во всех её структурах пропорционально своей доле в населении — этого не было ни в Петербургской империи, ни в СССР. Правда, в обеих структурах русские составляли около 50 % населения, но на сегодняшний день — 80 %. Это означает, что Пятый Рим, если ему суждено осуществиться, будет принципиально иным, чем Третий и Четвертый.

Строительство Пятого Рима должно начинаться с создания нового знания — вначале было Слово. Это знание должно опираться на наследие предков всех эпох нашей истории — и на переосмысление этого опыта, включая опричнину. Сюда входит, прежде всего, инвентаризация катастроф и поражений — за одного битого двух небитых дают, чёткое определение вечных и временных врагов России и русских — с пониманием, что самый опасный враг всегда внутри. Ну и, разумеется, осмысление победительного опыта — своего и чужого.

И не надо морочить себе голову ложным реставрационизмом по поводу, например, Третьего Рима. Третий Рим разрушен. И парадоксальным образом его начал рушить уже второй Романов церковной реформой, позднее свой вклад внесли и другие цари. Большевики пытались на месте Третьего Рима возвести Третий интернационал, однако Сталин «перезагрузил матрицу» и попытался отстроить новый Третий Рим как социализм «в одной, отдельно взятой стране» — и отстроил, но всего на несколько десятков лет.

Одновременно с демонтажом-ремонтажом Третьего Рима шли аналогичные «эксперименты» с русским народом. Так, первый демонтаж русского народа ударом по истинно русской вере и русскому социокультурному коду произвели Алексей с Никоном и Пётр I, однако они лишь расшатали народ, но не сломали его. Тем более что в петербургском самодержавии большую часть народа власть оставила «в покое», оставив его в социокультурной резервации традиционного мира.

Пореформенная Россия стала зоной быстрого разложения народа, значительная часть страны превратилась в «Растеряеву улицу», «трактирная цивилизация» стала теснить русскую. Кончилось всё это революцией и широкомасштабным демонтажом русского народа в 1920-е — первой половине 1930-х годов. Затем торжество националбольшевистского курса над интернационал-социализмом и победа в Великой Отечественной войне не просто остановили этот процесс, но способствовали монтажу новой общности — советского народа на русской основе. Процесс этот так и не был завершён, ну а с конца 1980-х годов начинается (по нарастающей) активный демонтаж советского народа и, естественно, его русской основы — десоветизация стала мощнейшим и продуманным ударом по основам русского культурно-исторического типа. Третий Рим как способ бытия русских исчерпан.

Я уже не говорю о дефектах в конструкции. Это алексеевско-никоновская реформа-диверсия, петровский погром, рабство крестьян эпохи Екатерины II, идейный бред прозападной интеллигенции, художества интернационалсоциалистов в 1920-е годы, тупость и предательство совноменклатуры 1970-1980-х годов.

Реликты всех этих дефектов послегрозненской эпохи русской истории так до конца и не вычищены, не стёрты из русской истории — как не были стёрты к середине XVI века многие дефекты-реликты киевской, владимирской и ордынско-удельной эпох, которые пришлось «кусать» и «выметать» опричнине. С конца 1920-х годов сталинский режим с опорой на опричный принцип решал проблемы, которые накопились за несколько столетий русской истории (и которые не смогли, не сумели решить ни Николай I, ни Александр III; последние при всех их качествах были неадекватны задаче решения этих проблем) и которые были созданы революцией и первым послереволюционным десятилетием. Жестокость решения была обусловлена хронической запущенностью проблем, с одной стороны, и имманентной жестокостью, характерной для времени революций и гражданских войн. За 1930-1960-е годы был решён целый ряд проблем, однако далеко не все, к тому же появились новые. Под совокупным грузом этих проблем и прй активных действиях блока «часть советской верхушки — часть мирового капиталистического класса — криминалитет» прогнулся и был демонтирован советский коммунизм, разрушен СССР. За последние двадцать лет в геометрической прогрессии нарос ещё больший ком проблем — терапевтически его не устранить.

К тому же на сегодняшний день далеко не все проблемы даже осознаны. «Неосознанность происходящего», о которой любят рассуждать деятели Римского клуба, — одна из серьёзнейших проблем современного мира, существующая как сама по себе, так и в качестве элемента сознательно реализуемой стратегии «управляемого хаоса». Вывод: сначала знать, потом делать. Сначала — новое знание, новая картина мира, отражающие русский интерес, потом — действие. Думать обо всём этом нужно сейчас — только так можно сохраняться и побеждать в меняющемся мире.

Победам физическим всегда предшествуют победы метафизические; чтобы выиграть историческое противостояние, сначала надо «сделать» противника в метаистории, в сфере тонких интеллектуальных и психоинформационных (психоисторических)струн.

Ориентированная на решение общенациональных проблем, а не на обогащение узкой группы узаконенного ворья, опричнина нового типа — это «материя», которая порождается, помимо прочего, «духом» нового знания и даже нового чувствования, нового слышания Музыки Истории. Как будет называться новое знание? Не знаю. Может быть, по крайней мере, для начала, «консервативнодинамическим». Может — иначе. Но я знаю точно, что оно должно быть бескомпромиссным по отношению к нам самим, не позволяющим пускать слюни и сюсюкать по поводу особой «русской духовности» и «загадок русской души», а чётко фиксировать все слабые и неприятные стороны нашей истории и нашего характера, ставить диагноз, не забывая о сильных сторонах и формируя чувство победительности вопреки всему.

Это знание должно быть ключом к секретам явных и тайных врагов России и русских в мире в целом и отдельно взятых странах — в Высоком Буржуинстве, Равнинном Королевстве, Снежном Царстве и Знойном Государстве, вскрывая их сильные и находя их слабые стороны. Оно должно быть убойным и работать в мировой борьбе по пехотному принципу «штык в горло с двумя проворотами». Или по снайперскому — «один выстрел — один труп». А ещё лучше — два, не оставляя противнику шансов — ни одного. И тогда мы увидим Пятый Рим с сияющей над ним руной Победы.