Незавершенный монолог Высоцкого… (1987)

Вечер, и снова надо жить. Таможня отобрала у меня шпаги, задержала пластинки Высоцкого и пр.

Если бы я мог записать этот трехчасовой монолог Н. Крымовой! Сколько там было сказано удивительного!

Потрясающие ее маленькие зарисовки, как Карякин, Вознесенский и Гаспаров писали свои воспоминания о В. Высоцком. Первые два тянули-тянули, морочили ей голову, так и не написали…

Вознесенский: «Если сказать по-мужски, я ее (статью) уже кончил. Если сказать иначе – завтра в 12 на вахте ЦДЛ ты ее можешь забрать».

– Хорошо, я не поехала сама, попросила моего друга, он на машине… Статьи не оказалось. Звоню в 14 – нет, в 16 – нет. Звоню Зое – Андрей улетел в Мордовию. А статья?.. Это же не по-мужски… Я хожу в ЦДЛ, жду, спрашиваю… Он же мне сказал, что по-мужски он кончил статью…

– Разве можно к нему относиться как к мужчине?

– А как я к нему должна относиться?

– Он художник слова…

Карякин – примерно то же самое…

– А статью о Володе он написал?

– Он написал статью, но о другом Володе, о Тендрякове.

Какой замечательный концерт был вчера! Читал дневниковые записки о В. С. Высоцким.

Катя Ширяева написала конкурсное сочинение на тему «Незавершенный монолог Владимира Высоцкого» и получила первое место по району. Вот так!

Тамара возражает устраивать киносъемку у нас в квартире.

– Вот когда про тебя будут снимать, еще можно подумать, а здесь еще и вранье – видеомагнитофона у нас нет, и что это за дешевые показы…

О Высоцком надо очень строго снимать, не вдаваясь в лирические воспоминания, сопли, слезы и пр. Покойник этого не любил. А Сатуновский хочет еще, чтоб сын Высоцкого, Никита, читал письма его, записи дневниковые о нем… Я против. Сколько вообще у коллег амбиций. Говорухин тянет, водит за нос, истинных причин своего отказа (произнести свои же слова, что написал) не объясняет и в кадр не торопится. Туров после дня рождения вообще заявил:

– Я первый его открыл, мне все обязаны, а теперь – все друзья его (Высоцкого), кроме меня! – Мат-перемат. – Пусть приезжают в Минск, я им там устрою съемку!..

Каждый из них, я думаю, хочет сделать фильм о Высоцком сам и по-своему. Ради Бога! Каждый думает и уверен, что только он имеет монопольное право на Владимира Семеновича и пр. Конкуренция у гроба закончится не скоро.

Париж, звонил Никита. Марина выпустила книгу – полно обо всем, стриптиз. И про пьянку, и про наркотики и пр. Он удивляется, почему она про ребенка от Иваненко не упомянула. Если уж следовать избранной ей логике, надо было идти до конца… «Нет, что ты, это совсем другое дело. Володя ребенка не признавал, делал вид, что его не существует, и на словах это подтверждал… Раз нет и нет… чего ей-то, Марине, лезть в это дело? Мало ли кто от кого нарожал…»

Как должен чувствовать себя человек, про которого говорят и он слышит: «это побочный сын Шаляпина», «прижитый от Сталина мальчик». Лучше, конечно, звучит «внебрачный сын Горького» – «внебрачный» лучше, чем «побочный». А ведь Иваненко может и написать, и ей помогут, и ничего в том сенсационного не будет. Наркотики? Подумаешь! Эдит Пиаф и пр. У Марины сын чуть было не увлекся. К чему я пишу это перед премьерой? Да так, чтоб отвлечься.

Звонил несколько раз Полока. Когда обсуждали сценарий Сапожникова, я был настроен на правду-матку. Как уж Полока подвел разговор, но я ему так же резко сказал, что Володя никакого отношения к написанию письма Брежневу не имел. Он мог наверняка принимать участие в разговорах, обсуждении плана и т. д., но к самому тексту он не прикасался, и я не могу ничего процитировать «от Высоцкого» из письма… Но он его подписывал и под каждым моим словом того времени он подписаться мог, не читая. Значит, это и его слова и, если вам нужно это для чего-то, то, конечно, цитируйте от имени В. Высоцкого.

Полока испрашивал у меня как бы разрешение, благословение на эту акцию. Факт, что Высоцкий обращается: «Дорогой Леонид Ильич! Мы гордимся результатами Вашего труда» и т. д., Полоке прежде всего нужен сейчас для престижа «Интервенции», для защиты ее. Миллионы почитателей В. Высоцкого, безоговорочно верящие и любящие его, преданнейшие и благодарные ему за каждую его песню, поверят и цитате из письма и поймут – как В. Высоцкий относился к «Интервенции». Из Одессы слух пополз вонючий, что Высоцкий в результате был недоволен картиной или собой в картине. Второе возможно, и это я помню, но к картине в целом он относился хорошо. Вот такие пироги.

Вечер. Чуть было не отправил грамотному читателю из Иркутска и опять редактору С. М. письма. Да одно письмо другое зачеркнуло. Больше всего во всей беседе В. Конкина задело, как и многих других, что я Высоцкого великим поэтом назвал. А, пусть думают что хотят, все, начиная с Распутина. Высоцкий – великий поэт, и время уже сказало свое слово.

А книжка «Четыре четверти пути», по-моему, хорошая. Хорошая, что говорить. Будут лучше, но эта хорошая, в ней я его живого кое-где нахожу и слышу. У Говорухина, по-моему, хорошо.

И сам составленный из концертных разговоров текст Владимира совсем не плох, толково соединены разрозненные, разновременные куски.