На юг Месопотамии, в классическое Двуречье русы, по всей видимости, пришли из Северного Двуречья.

Весь север, как мы писали ранее, ввиду более пригодных климатических условий был заселен значительно раньше.

Одно из ранних поселений – Калат Ярмо. В самом топониме сохранена с древнейших времен этническая корневая основа русов «яр-». Вторым характерным признаком присутствия там индоевропейцев являются найденные в большом количестве геометрические микролиты. Кроме того, наши выводы подтверждают антропологи, зафиксировавшие в Северной Месопотамии и в данных поселениях европеоидное население.

Поселение Ярмо состояло из тридцати глинобитных домов, построенных на каменных фундаментах. В нем проживало около двухсот человек. Столь же немногочисленны были и другие поселения русов этой области. Но таковых поселений было достаточно много. Полы домов были обмазаны глиной, устланы плетеными половиками. Русы Ярмо пользовались каменными чашами и кубками. Большие емкости они плели из ивовых прутьев и также обмазывали глиной. В домах имелись очаги и печи. Русы Ярмо были земледельцами. Они выращивали пшеницу, горох, ячмень, чечевицу. Они сумели одомашнить козу, свинью, газель, дикого быка. Задолго до этого, как и прочими русами (еще проторусами и бореалами), ими была одомашнена собака.

Жители северного Двуречья не были отрезаны от основного ядра русов-индоевропейцев. Мы находим у них тот же импорт, что и в Ярихо-Иерихоне и Бейде. Продолжая традицию русов-бореалов, жители Ярмо изготавливали фигурки богини-матери, Рожаницы-Лады из глины. Кроме того, в раскопах найдено много иной мелкой пластики – в большей части глиняных фигурок, бывших детскими игрушками. Посуда и утварь Ярмо отличалась особым изяществом и красотой.

Раскопки Тепе-Гурана, Тепе-Сараба и телля Шимшара, расположенных южнее по течению Тигра, точнее, его притоков, расширили область археологической культуры типа Ярмо и, соответственно, область расселения русов-индоевропейцев 8–7 тыс. до н. э.

Пожалуй, наиболее долго докерамический неолит продержался в Хирокитии на Кипре-Олешье. Объяснить это можно достаточной изолированностью острова. Хотя сообщение с материком было всегда и, в частности, с сурийской Рас Шамрой. И все же даже частичная изолированность сказалась на развитии полуотрезанных от цивилизации русов. В результате еще в 7–6 тыс. до н. э. хирокитийцы строили «архаические» круглые дома. Но они их ставили не в телле, как на материке, а по склону невысокого холма. Домов было не менее одной тысячи. Следовательно, все население составляло от трех до семи тысяч человек. Невиданный масштаб по тому времени. Только отсутствие высоких стен и башен не позволяет, видно, научному миру признать Хирокитию городом, крупным городом русов неолита. Круглые дома Хирокитии часто имели по два внутренних этажа. В жилищах применялись каменные балки для поддержания верхних ярусов. Дворы перед домами мостились плоским камнем. Посреди дворов устанавливались круглые каменные столы. Судя по всему, русам-хирокитийцам не от кого было прятаться. Они не ждали и не видели внешней угрозы. Значительно позже мы столкнемся с отсутствием крепостных стен вокруг городов на Крите. Однако научный мир не станет подвергать критские города сомнению и представлять их поселками (видимо, потому что на Крите в самих городах наряду с европеоидами присутствовали и негроиды семито-хамитской группы) – к сожалению, методы «двойной арифметики» не украшают многих историков даже с мировыми именами и не способствуют установлению истины. А ведь город русов Хирокития был старше городов Крита – Кносса и Феста – на 4 тысячи лет.

Минойская цивилизация Крита кажется нам немыслимой древностью, зарей человечества. Трудно представить, что минойцев отделял от хирокитийцев временной отрезок больший, чем тот, что отделяет нас от минойцев. Воистину все познается в сравнении. Хирокития, как и Ярихо-Иерихон, – это сверхдревняя русская «загадка», не вписывающаяся в старые «схемы истории».

У хирокитийцев антропологами в большей степени зафиксирована круглоголовость (брахикефальность). Это можно объяснить тем, что островитяне меньше подвергались смешениям с «длинноголовыми» неандертало-негроидными предэтносами, жившими на материке в пограничных зонах с индоевропейцами.

Русы Хирокитии строили дороги – от поселения к морю они вымостили камнем двухкилометровый путь. Никто тогда на всей планете, кроме русов, не строил дорог и даже не мог помыслить об их необходимости (ни охотникам, ни собирателям, ни козопасам дороги не были нужны). Это строительство, осуществленное русами впервые в мировой практике, стало серьезным достижением для того времени.

Хирокития отличалась высоким качеством строений, продуманностью «инженерно-архитектурных» деталей, таких, как пороги, навесы, ступени, согласованность жилищ и хозпостроек друг с другом, правильным соотношением построек с главными улицами, вдоль которых они стояли. Все это говорит о более высокой организованности и интеллекте русов-хирокитийцев. Надо думать, что, оставаясь частью суперэтноса, менее подвергшейся смешению, они в большей степени сохранили признаки и способности Хомо сапиенс сапиенс и даже развили их. Русы маленького острова активно осуществляли «сознательное делание». Им не мешала никакая изоляция. А возможно, и помогала.

Хирокитийцы хоронили умерших как под полами, так и на открытых участках. В погребения, помимо окраса красной охрой, они клали больше погребального инвентаря (для загробной жизни), чем русы материка. Особенное место уделялось украшениям – ожерельям, браслетам, перстням, подвескам (типа славянских височных колец). Это были своеобразные прототипы захоронений русов в будущем.

Русы-хирокитийцы носили шерстяную одежду, сшивали ее иглами, закалывали булавками. Шерсть пряли – найдены костяные пряслица. Вожди, а возможно, все мужчины рода носили булавы из полированного камня. Вообще, изделия из полированного камня – чаши, светильники, кубки, прочие сосуды – делались с необыкновенным изяществом. Для отделки применялись сердолик, серо-зеленый пирит, андезит и др. Антропоморфные идолы с грибообразными головами (возможно, это фаллические изображения одной из ипостасей Рода, олицетворяющей мужскую силу), каменные модели круглых домов, лица изваяний с чуть намеченными чертами и прочие изделия, которые мы видели в Археологическом музее Левкосии, весьма внушительны. Особенно впечатляет каменный ковш из диабаза в форме уточки с четким и выпуклым крестом на боку. Традиционный сосуд русов: от каменного хирокитийского до деревянных, медных, железных, серебрянных братин, ковшей Руси Х – ХVII вв.

Заслуживает внимания тот факт, что и здесь, на острове, ни одно из произведений мелкой пластики нельзя назвать божком или идолом. Украшения, игрушки, модели… но ни единого фетиша-кумира. Довольно-таки нелепая версия о том, что русы, славяне, да вообще народы индоевропейской языковой семьи тысячелетиями поклонялись каким-то глиняным или деревянным болванчикам, которые умещались у них на ладони, версия, навязанная миру учеными-«библеистами», с единственной целью – возвысить один лишь народ с «монотеистической» якобы религией и принизить иные народы, будто бы «поклоняющиеся пням и истуканам», не выдерживает ни малейшей критики. Мы должны помнить о «двойной арифметике», открывая самые растиражированные классические труды.

Уровень достижений островитян был весьма высок. Но технологией изготовления керамической посуды хирокитийцы не владели.

Этимология топонима «Хирокития» достаточно ясна. В нем так же, как и во многих топонимах русов, содержится корень «яр-». Это не сразу видно на первый, непрофессиональный взгляд. Потому приведем пример. Столица Крита (корень-основа «крыть-скрывать») город Ираклеон – от исходного Хираклеон-Херакелен, что означает принадлежность Гераклу (город Геракла, точнее: Гераклин). Начальное «х» и в «хераклеоне», и в «херакле», и в «хирокитии» есть поздний придыхательный диалектный звук. Этимология имени «Геракл» есть «Хара+клеос», то есть калька с языка русов «Яро+слав» (пример, «Геровит» есть производная из «Яровита», неоспоримый научный факт). Следовательно, Ираклеон и Хирокития в исходном, первоначальном произношении звучали как Яраклеон-Яраклин (в славянском варианте Ярославль) и Ярокития-Ярохетея. Вторая составляющая топонима «кития-хетея» сложнее поддается этимологизации. Но и она имеет явное индоевропейское звучание-значение: или от «кеть-геть-гать», то есть «дорога, мощеный путь, мощеная площадь» («проложить гати» и др.), или от этнонима «хитте-хетты-геты». В любом случае происхождение названия города Хирокития из языка русов очевидно.

К концу 6 тыс. до н. э. город русов Хирокития-Ярохетея был оставлен его жителями. Причины исхода нам не известны.

Мы видим, что многочисленные роды большого суперэтноса могли достаточно долго – на протяжении тысячелетий – развиваться и формировать свое этнокультурно-языковое ядро в рамках этого суперэтноса без каких-либо серьезных и губительных вмешательств иных предэтносов. Сама возможность беспрепятственного формирования большого народа на огромных пространствах не только породила индоевропейскую языковую общность на ее первичной прародине, но и дала ей невиданную в истории человечества возможность закрепить свой язык, свой менталитет, свой этнический образ, свою культуру, свое традиционное мировоззрение настолько основательно и твердо, чтобы не терять их на протяжении последующих десяти тысячелетий истории.

Есть и еще один важный момент в понимании начальной истории индоевропейцев, о котором мы упоминали ранее и о котором необходимо напомнить. Географические понятия Ближний Восток, Палестина, тем более Израиль, Иудея, Турция – достаточно поздние. Скажем, топоним Палестина появился не ранее 1 тыс. до н. э. в результате искажения этнонима, самоназвания русов-филистимлян в новообразующихся семито-хамитских праязыках (филистим-пелиштим-пеласги – «пеласги» от «беласки», то есть «белые»; и если этноним «пелиш» – «белиш, беляш» исходит из русского «беласки», то топоним Палестина есть Беле-стина, а точнее, Белестан, Белый стан или Стан белых, Стан беласков-пеласгов). Мы должны постоянно помнить, что подавляющее большинство изначальных индоевропейских топонимов рассматриваемого региона дошло до нас через толщу поздних наслоений. Они претерпели значительную трансформацию в рамках тех афразийских языков, которые принесли племена «людей а-марту» («людей смерти»), просочившейся на ближневосточные земли. В течение трех тысячелетий новое пришлое население Палестины-Сирии-Ханаана достаточно жестко и последовательно стирало следы предшественников на занятых территориях, уничтожало память о них. Вершилось это двумя основными способами: 1) наиболее славные и значимые страницы истории предшественников вписывались в собственную историю «новоселов»; 2) все, что не соответствовало традициям и вкусам пришельцев, уничтожалось, изымалось, предавалось полному забвению. И потому реконструкция изначальных топонимов не всегда проходит гладко.

В одном мы уверены абсолютно твердо, так как это подтверждается множеством фактов. Большая часть земель Ближнего Востока в 10 – 2 тыс. до н. э. называлась одним словом. До нас оно дошло в форме «перевертыша» (результат правостороннего семитического письма – еще один пример трансформации исходных топонимов, этнонимов и пр.). Этот перевертыш Сурия (Сирия), который восстанавливается как Русия. Здесь мы должны сделать поправку на поздний «высокий византийско-ромейский» стиль, который также внес свою лепту в трансформацию слов – речь идет об окончаниях типа «-иа, – ия». В итоге мы получаем доподлинные названия земель Ближнего Востока, заселенных русами-индоевропейцами, – Сурь, Русь.

Первичное название Иерусалима-Ершалема – Яруса. Этот топоним существовал за многие тысячелетия до того, как семиты трансформировали его в «Ершалем». В слове Я-руса мы видим сочетание двух слов «ярии-арии» и «русь». Сама трансформация из индоевропейского в семитский «русь» – «рш» (древний иврит оперировал в основном согласными) закономерна – семиты знали русов, как «народ рош». Город русов Яруса существовал во времена Ярихо-Иерихона, это археологический факт, поэтому мы и упоминаем о нем в данной главе. Но подробных данных о быте жителей Ярусы у нас нет, раскопки на месте протогородища практически невозможны, так как над ним ныне стоит множество христианских и мусульманских святынь «старого города» Иерусалима.

Ничего удивительного в том, что русы называли свою родину Русью, нет – это обоснованно и логично.

И хотя для нас привычнее топоним Сирия, Сурия, Сурь (привычка, привитая последними тремя тысячелетиями), мы должны знать: исходное, изначальное наименование ближневосточной первичной прародины русов-индоевропейцев – Русь.

Сами русы того времени не знали иного наименования своей страны и не добавляли, разумеется, никаких прилагательных к нему. Но мы, во избежание путаницы, в дальнейшем будем иногда это делать, чтобы различать Русь Ближневосточную, Русь Средиземноморскую, Русь Малоазийскую, Русь Причерноморскую, Русь Ирано-Индскую, Русь Сибирскую, Русь Скифскую, Русь Центральноевропейскую, Русь Скандинавскую, Русь Киевскую, Русь Владимиро-Суздальскую…

Сделаем краткие выводы:

– В период 12 – 7 тыс. до н. э. население Ближнего Востока было достаточно однородно в этническом плане. Суперэтнос русов-индоевропейцев (праиндоевропейцев, говоривших на раннем праиндоевропейском языке) практически не имел этносов-конкурентов и развивался эволюционно и последовательно, закрепляя ранее выработанные этнокультурно-языковые признаки. Внешние силы, способные разрушить этнокультурное единство суперэтноса, отсутствовали. Отдельные племена и роды неандерталоидных погранично-периферийных предэтносов занимали свои этно-экологические ниши, имели свои ареалы обитания. Временами они совершали грабительские набеги на русов, опустошая отдельные городища. Но прямой угрозы существованию суперэтноса они не представляли. Единственный пример внешнего воздействия предэтносов на представителей суперэтноса: натуфийцы, русы-индоевропейцы, подвергшиеся ассимиляции со стороны неандерталоидных племен и впоследствии вымершие. В целом суперэтнос русов-индоевропейцев развивался в исполинском этнококоне, огражденный от губительных влияний чуждой среды. Это давало время – тысячелетия – для закрепления основных признаков, для выработки устойчивых этнических традиций, мировоззрения, менталитета, для сохранения «ядра» суперэтноса на первичной прародине.

– Русы-индоевропейцы с 12-го по 8 тысячелетие до н. э. прошли социальный путь от племен, родов и союзов племен к ранним предгосударственным или государственным образованиям, какие мы встречаем в Иерихоне-Ярихо, Бейде, Хирокитии. Несмотря на то что единого государства русов-индоевропейцев на всем Ближнем Востоке к 8–7 тыс. до н. э. не сложилось, все роды-сообщества русов, на территории Малой Азии, Палестины, Ливана, Сирии, Северного Ирака, предгорий Загроса и прилегающих областей были объединены одним родным общим языком (ранним праиндоевропейским), одной общей материально-производственной культурой, одними общими духовно-религиозными культами и традициями (общей системой верований, обрядов, ритуалов и обычаев). Данный феномен – единой стройной и гармоничной общности вне рамок единого государства – мы затем встречаем у русов на протяжении всей истории: от русов Палестины, Месопотамии, Этрурии-Венетии, Скифии, Скандинавии, Норика до русов-славян (поляне, древляне, кривичи и т. д.) – то есть в отсутствие явно выраженной внешней агрессии русы-индоевропейцы империй не создавали, довольствуясь культурно-языковой общностью и отсутствием границ.

– Учитывая неразрывную культурно-духовную целостность русов-индоевропейцев – основного этнокультурно-языкового ядра суперэтноса на всем пространстве Ближнего Востока, являющегося их непосредственной первичной прародиной, заселенной их непосредственными и прямыми предками проторусами и прарусами в течение тридцати тысячелетий (абсолютная автохтонность, не имеющая аналогов в истории человечества), а также принимая во внимание изначальное название этих земель, данное самим суперэтносом, мы вправе (и обязаны) называть первичную прародину русов-индоевропейцев Ближневосточной Русью.