КУНЦЕВО, дача Сталина, 1940
Сталин встал из-за стола и протянул сафьяновую («особую») папку Берии: «Почитай, Лаврентий». Берия быстро протер замшевым лоскутком пенсне, раскрыл папку и придвинул к себе толстое письмо: «Дорогой брат Іосиф Виссаріонович!..» Пока он читал, Сталин медленно прохаживался по кабинету. Потом остановился за спиной наркома и, как всегда, медленно цедя слова, тихо произнес:
– Только не говори, Лаврентий, что ты видишь это письмо впервые. Читал ведь уже, верно?
Берия вскочил и обернулся лицом к Сталину:
– Так точно, читал, товарищ Сталин. Мне показывал Поскребышев, советовался, как поступить с этим посланием Коненкова. Я порекомендовал ему обязательно положить вам в почту.
– Ну и что ты скажешь по поводу коненковских пророчеств? Он там, в Америке, случайно не свихнулся со своими братьями во Христе?
– Если отбросить библейскую словесную шелуху, то там есть и здравые мысли, товарищ Сталин.
– Ты, Лаврентий, с Библией поосторожнее в оценках. Это очень мудрая книга. А что касается здравых идей Коненкова, я их карандашом отметил. Посмотри. Прежде всего, его предсказания о начале войны и так далее.
– Они почти совпадают с нашими данными, товарищ Сталин.
– Так что, будем считать товарища Коненкова нашим резидентом в США?
– Товарищ Сталин, у нас в Америке и без того очень сильная резидентура. Сеть агентов влияния в самых разных сферах, в том числе в научной среде. Жена Коненкова, например, довольно близка с самим Альбертом Эйнштейном, его учениками.
– Насколько близка? – мягко усмехнулся Сталин и подошел к окну.
– Достаточно, товарищ Сталин.
– Нам достаточно или ей достаточно?
– Всем достаточно, товарищ Сталин, – позволил себе улыбку Берия.
– Это хорошо. Эйнштейн – очень серьезная фигура. Не только в науке, но и в политической жизни. И в Америке, и в Европе. Этот фактор надо обязательно учитывать.
Сталин многозначительно кивнул, отпуская Берию. Продолжая расхаживать по кабинету, Сталин размышлял. Все-таки он очень дальновидно поступил, когда отказал Эйнштейну в предоставлении гражданства СССР. Там, в Америке, этот волосатый физик принесет Советскому Союзу гораздо больше пользы. Когда в 1931 году первый секретарь ЦК Компартии Белоруссии Николай Гикало уведомил его о желании Альберта Эйнштейна переехать на местожительство в Минск, Сталин сказал: «Пускай этот сионист продолжает играть на скрипке у себя дома...» Он произнес свой приговор тихо, почти шепотом, но слышавшие его слова все прекрасно поняли и сделали так, чтобы они дошли до «сиониста».
Но предложение Коненкова заняться изготовлением стале-панцирных жилетов (прообразом бронежилетов) для солдат Красной Армии Сталину показалось толковым, и он поручил внимательно изучить его наркому вооружений Ванникову.
Легонько постучав, в комнату заглянула Валечка Истомина:
– Обед готов, Иосиф Виссарионович.
– Спасибо, – поблагодарил Сталин. – Сейчас приду.
Он кушал в одиночестве. Зная вкусы и угадывая настроения Хозяина, подавальщица, как правило, не мелькала перед глазами, появляясь в столовой только в нужный момент, меняя тарелки и предлагая новые блюда. Когда Сталин попросил принести вина, Валюша немного удивилась: за обедом подобное редко случалось. Но тут же на столе появилось красное грузинское вино и тарелка с круто сваренными яйцами. Сталин, наковыряв пальцами желтков, один за другим отправлял их в рот с каждым глотком ледяного «Киндзмараули».
