Пьеса «Тишина» в самом начале не была принята зрителем как что-то выдающееся и вообще — заслуживающее большого внимания. Дескать, тема старости слишком банальна. Подумаешь, пара стариков вынуждена расстаться, потому что их не хотят к себе брать дети, а выжить им можно только порознь.

Раневская, которая играла в этом спектакле старуху Люси, остро переживала подобные высказывания от людей, кому верила, чьи вкусы знала и им доверяла. Однажды, после многих критических копий в адрес самой пьесы (но не игры актеров), она вообще отказалась дальше играть эту роль. Но спустя немного времени возвращалась с одной мыслью: как же так получилось, что людей не трогает тема одиночества, да еще одиночества в старости? Что не так? А если изменить сцену? Если сыграть по-другому?

Раневская понимала одну значимую особенность человеческой натуры: человек всегда противится пускать в свою душу чужое горе. Ему не нужна беда на сцене! Он сможет сопереживать только тогда, когда он видит выход. И это значит, в спектакле необходимо показать этот свет. Пусть не тот, который впереди, пусть сегодняшний день освещен светом ушедших дней. И вот Раневская играет одну только сцену — встречу в ресторане с мужем, последнюю встречу, совершенно по-иному. Вдруг исчезает неотвратимость расставания, вернее, она есть, но она уже не доминирует здесь, здесь на первом плане другое: та радость, которая лучится из героев на сцене. Слово «последняя» уходит на другой план, на первом плане слово «встреча». Ну и пусть завтра у нас нечто страшное и неизвестное — но сегодня-то мы здесь, мы вместе, мы можем сидеть долго-долго, пить коктейли, говорить и вспоминать…

И зритель принял эту сцену. В зал дохнуло истинным чувством верности и нежности.

Дальше Раневская углубляла этот момент, доводила эту сцену до совершенства.

Но тут кто-то из уважаемых ею зрителей, коллег из другого театра говорил: «Концовка… никакая. Скучная. На фоне всего спектакля она кажется смятой подушкой на застланной бархатом кровати».

И Раневская тут же задумалась о финальной сцене, наутро она уже бежала к Плятту (они играли в паре) со своими новыми идеями.

Эта страсть, почти одержимость Раневской заставить своего героя быть понятным зрителю так, как понимала образ она сама, проявлялась в каждой ее роли. И именно поэтому самые небольшие роли в самых разных, даже провальных фильмах выглядят буквально крупинками золота среди песка. Некоторые фильмы забыты зрителем настолько, что он не помнит ни названия, ни сюжета, но роль Раневской, ее реплики в фильме запоминаются навсегда.

…В 1971 году перед Новым годом на телевидении вышла программа «Предновогодние воспоминания». В ней были собраны фрагменты из фильмов с участием лучших артистов СССР. Было и два фрагмента с Фаиной Раневской. Это были не лучшие ее фрагменты, скажем прямо. Но, по отзывам многих и многих, эти два фрагмента были лучшими во всем этом фильме.