Глава 16. Большой бабах
— Держи, — главный механик с грохотом поставил на стол пластиковый ящик с гранатами для подствольного гранатомёта. — Вооружайся.
— Благодарю, — ответил Биал.
Магазины для автомата и ручные гранаты уже рассованы по многочисленным карманам разгрузки. Очищенная от пыли и ярко-фиолетовый дряни «Эмма Импульс 2М» убрана в зажим на спине. Как раз гранат для подствольника не хватало.
Биал, откинув крышку, принялся доставать из ящика чёрные цилиндрики с закруглёнными концами и распихивать их по специальным кармашкам на разгрузке. Новенький только что со склада броник немного жмёт. Биал пошевелил плечами. Или кажется, что жмёт. Что поделаешь: обновка ещё не стала родной, не успела превратиться во вторую кожу.
Прежний броник кучей хлама лежит на стальном верстаке. Руки, ноги и особенно спина с блоком жизнеобеспечения сплошь исполосованы многочисленными осколками и пулями. Даже козе понятно: восстановлению бронескафандр не подлежит.
Радоваться бы надо — жив остался. Однако, Биал хмуро оглядел модуль технической помощи, на душе противно и муторно. Это же чужой модуль. Старший механик, коренастый дядька с большими и сильными руками, то же чужой. Угораздило же попасть не в чужую роту или батальона, а в чужой полк. И этот Базовый лагерь возле столицы Свалки, и этот старший механик принадлежат первому батальону Первого полка, который навсегда сгинул в глубинах Финдоса.
Но! Как бы то ни было, а повреждённый броник нужно было сменить. Вот Биала и отправили в ближайший пункт технической помощи, в Базовый лагерь уничтоженного батальона. Без лишних слов и вопросов старший механик выдал новый броник, помог подогнать его по фигуре и даже снабдил боеприпасами, но… вызывающе молчит и пытается не смотреть в глаза. Как знать, может быть он считает рядового Биала Ришата лично виновным в том, что первый батальон так и не удалось выручить из глубин Свалки.
— Благодарю, — Биал захлопнул крышку ящика.
— Бывай, — буркнул старший механик и демонстративно отвернулся.
Печальное зрелище, лучше поскорей убраться. Но тут над головой загрохотали взрывы. Биал с удивлением уставился в потолок.
— Внимание! Боевая тревога. Боевая тревога, — ожил канал связи. — Базовый лагерь атакуют. Личному составу занять места согласно боевому расписанию. Внимание!
Сообщение пошло на второй круг, но старший механик уже сорвался с места и, едва не сбив Биала с ног, промчался на выход.
Проклятье! Биал в растерянности замер посреди пустого модуля техпомощи. Куда бежать? Родной двадцать первый взвод остался в Финдосе. А, впрочем, Биал выбежал из модуля техпомощи.
О чёрт! Вроде старик, а бегает как кролик! Биал, маневрируя на поворотах, бежит по ходам сообщения вслед за старшим механиком. Любое действие лучше бездействия. Снаружи темно, автоматика броника включила ночное зрение, мир окрасился в чёрно-белый цвет.
Базовый лагерь стоит на ушах. Из походных казарм, столовых и ангаров выскакивают космические пехотинцы. На очередном повороте Биал едва не столкнулся с «Муравьём». К счастью, респ вовремя отпрыгнул в сторону. Ночное небо над головой то и дело прорезают лазерные лучи. Мобильные зенитные установки «держат небо». В высоте то и дело вспыхивают огненные шары, грохочут взрывы, а на землю со свистом падают осколки.
Вот и внешний периметр. Ход сообщения вывел прямо на подготовленные позиции. Биал сходу ткнулся грудью в стену окопа. Во дела! Склон Лакмары сверкает, словно новогодняя ёлка. Многочисленные миномёты изрыгают столбы пламени. Со свистом падают мины. Что ни говори, а зенитки Базового лагеря чертовски хороши.
— Господи! Да их тут не меньше сотни! — воскликнул Биал.
— И когда только успели понаделать? — зло бросил старший механик.
Оказывается он рядом.
— Ящер, — Биал протянул руку.
— Боря, — старший механик ответил на рукопожатие.
Ну вот и познакомились. Если не имеет смысла пробиваться к своему взводу, значит нужно примкнуть к гарнизону Базового лагеря. Заодно не помещает обзавестись напарником.
Биал вывел на забрало тактическую карту. С севера, то есть как раз перед фронтом, со склона Лакмары бьют многочисленные миномёты. Через чур многочисленные. Аборигенов пока не видно, но неужели они пойдут прямо по минам? Подступы к периметру Базового лагеря прикрыты сплошными минными полями.
По земле с оглушительным грохотом проскочили огненные росчерки. Взрывная волна подняла тучи пески и пыли. Понятно. Биал опёрся локтями о берму и приготовил автомат к стрельбе. Сосредоточенными зарядами аборигены пробили в минных полях проходы, значит вот-вот пойдут в атаку. Но… Где же они?
Биал сощурил глаза, автоматика броника тут же приблизила оседающее облако пыли. Даже в потёмках можно разглядеть пропаханные полосы и вывернутые из земли мины. Но… Противник? Где? Ни одного силуэта или хотя бы тени.
— Внимание! — ожил общий канал связи. — четырнадцатый взвод. Минные поля отключены. В атаку! В атаку!
— Ящер, это нам, — Боря ловко выбрался из окопа.
Первыми из укрытий выпрыгнули респы. Слева и справа поднялись космические пехотинцы. Из глубины Базового лагеря «Шельмы» и «Тяпы» открыли заградительный огонь. Возле края минного поля земля встала дыбом.
Вот как воевать надо! Биал с огромным воодушевлением выбрался из окопа. Впереди, оттягивая на себя огонь противника, скачут «Муравьи», в тылу танки и БМП ставят перед наступающей пехотой огненный вал. Аборигенам крышка.
Через триста метров земля пошла сплошными воронками. Бронетехника перенесла огонь на склоны Лакмары. Под ногами то и дело попадаются круглые мины. Да где же аборигены? Неужели опять драпают?
Ровная площадка упёрлась в склон Лакмары. Огненные вспышки всё ближе и ближе. Не обращая внимания на стремительную контратаку, аборигены всё так же шпарят из миномётов. Биал, приседая на колено, лупит из автомата на огненные вспышки. Благо «Эммы» космического десанта стреляют хоть и громко, но без выброса пламени.
Перепрыгнув очередной камень, Биал заметил прямо перед собой гранатомёт. Из трубы на сошках с грохотом вылетел сноп пламени. Биал тут же упал на землю и принялся щедро поливать вражеский расчёт длинными очередями.
Не понял? Биал с удивлением уставился на нули в индикаторе зарядов. Менее чем за минуту выпустил по аборигенам целый магазин, а они ноль внимания. Гранатомёт с точностью атомных часов продолжает вести огонь по Базовому лагерю. Биал перезарядил автомат и подошёл ближе.
Ну дела! Да это… и не гранатомёт вовсе. Примитивная пиротехника. Возле трубы с сошками и в помине никого нет. Вспышки пламени с интервалом в три секунды имитируют миномётный обстрел.
Биал тут же отпрыгнул от лже-миномёта в сторону. Вовремя! Султан взрыва накрыл обманку. Не важно кто и откуда, лже-миномёт засекли и накрыли одним точным выстрелом. Но сколько ещё вокруг этих самых обманок? Чертыхаясь, Биал побежал дальше.
Боря, старший механик первого батальона, потерялся во всеобщей кутерьме. Биал, разбираясь с липовым миномётом, отстал от волны атакующих. Впереди мелькает чей-то силуэт. Автоматика броника тут же подчеркнула его зелёным контуром. Свои. Боря?
Но тут под ногами космического пехотинца земля вспучилась с громким хлопком. Десантника отбросило на пару метров.
— Осторожно! Мины! — по общему каналу связи проскочило запоздалое предупреждение. — Мины! Мины! Внимание! Склон заминирован.
Биал так и замер на месте. Пусть автоматика броника «видит» в темноте, но инфракрасные лучи не могут отличить лежащие на камнях тонкие диски мин от обычных камней. Биал включил фонарь. Наверняка аборигены набросали тут самых примитивных контактных мир. И как только сами не подорвались?
— Держись, братан! — Биал, подсвечивая под ноги, подбежал к упавшему десантнику.
Сигнал жизнедеятельности мигает красным. Да и без него видно, что у пехотинца оторвана ступня. Отвоевался, значит.
— Что случилось? — раненный попытался встать на ноги.
Пехотинец в сознании, но в шоке и ничего не понимает.
— Не вставай, не нужно! Тебя задело, — Биал усадил раненого обратно на землю.
— Как это ранило? — пехотинец вновь попытался встать.
— Сиди т не дёргайся, — Биал удержал его на месте.
Раненый ничего не чувствует. Медблок броника впрыснул ему обезболивающее и успокаивающее. Кровь не течёт, псевдомускулатура броника надёжно пережала артерии и вены. В принципе, ему ничего не грозит. Очень скоро его подберут медики.
— Не высовывайся, — напоследок приказал Биал.
Но, едва Биал отбежал от раненого на пару метров, как вновь ожил общий канал связи.
— Внимание! Четырнадцатый взвод! Прекратить наступление. Прекратить. Личному составу вернуться в Базовый лагерь для перегруппировки. На первом городском уровне Финдоса идёт бой.
Понятно, Биал развернулся на месте. Противника просто нет. На склоне Лакмары аборигены отвлекали внимание. Нужно признать: очень хорошо отвлекали. Пошумели, попугали дешёвой пиротехникой, а сами предприняли вылазку в глубинах города. Вот где развернулся настоящий бой. Биал побежал вниз по склону. Война продолжается. На встречу попались два десантника с красными крестами медиков на рукавах.
* * *
Словно секретные ходы, технические туннели пронизывают первый городской уровень Финдоса из конца в конец. По ним можно пробраться откуда угодно куда угодно. Вот, только, Чаг опять припечатался шлемом о незамеченную в потёмках трубу, они не очень приспособлены для скрытого перемещения в боргах.
— Тихо там, — донёсся грозный окрик Шныка. — Не шуметь.
— Стараюсь, командир, — ответил Чаг.
Третье отделение пробирается где-то под Проспектом первопроходцев. Чаг старается идти ровно, но руки и ноги то и дело шаркают о стены, а голова задевает потолок. Да и как тут не шаркать, когда и без того узкий технический туннель забит трубами и электрическими кабелями в руку толщиной. В довершении бед на спине болтается связка «Дюбелей» по десять кило каждый.
За пределами Лакмары командование планирует устроить большой бабах. Не помещает заодно пощипать сидящих в городе пехотинцев. Пусть не думают, будто они целиком и полностью контролируют первый городской уровень.
Наконец Шнык вывел отделение на исходную позицию. Чаг с превеликим удовольствием выбрался из технического туннеля на «свежий воздух».
— По аккуратней. Не вздумайте в окнах светиться. Заметят, — предупредил Шнык.
Отделение засело в очередном ничем не примечательном доме на Проспекте первопроходцев между Оптовой и Ладицкой улицами. На первый взгляд большая комната на первом этаже выглядит не тронутой. Но, Чаг пригляделся повнимательней, на полу чёрное пятно, а на стенах и потолке множество мелких выбоин. Не иначе во время зачистки десантники закинули в комнату гранату.
Светиться в окнах Шнык запретил, но если очень нужно, то выглянуть всё же можно. Чаг вытащил из кармана круглое зеркальце на палочке и плавно, стараясь не делать резких движений, поднял его чуть выше подоконника.
В маленьком кружочке отражается перекрёсток Проспекта первопроходцев и Оптовой улицы. В двух угловых зданиях напротив засели космические пехотинцы. В тёмных окнах время от времени мелькают тёмно-красные силуэты. Возле входных дверей, словно скульптуры, замерли «Муравьи».
Десантники не дураки. Пусть они физически не могут контролировать весь первый городской уровень, но у них всё же хватило ума создать сеть опорных пунктов на стратегически важных перекрёстках. Как раз такой опорный пункт находится на пересечении Проспекта первопроходцев и Оптовой улицы.
— Непоседа, что там? — рядом присел Шнык.
— Сидят, миленькие, даже носа не кажут, — ответил Чаг.
— Ну и пусть сидят. Не долго им осталось.
Было бы лучше залечь в засаду в одном из двух свободных зданий на углах перекрёстка, но… Наверняка десантники нашпиговали их минами. Лучше не рисковать.
Сейчас начнётся! Сердце забилось чаще, а по спине пробежал холодок. К этому невозможно привыкнуть. Чаг повернул зеркальце. В маленьком кружочке отразился Проспект и Площадь пионеров. Центр Финдоса космические пехотинцы превратили в самый настоящий форт. Лезь туда натуральное самоубийство, да и незачем.
— Отделение, приготовиться, — тихо произнёс Шнык.
По цепочке от солдата к солдату приказ командира разошёлся по отделению. Чаг подтащил «Дюбель» по ближе и заранее откинул прицельное приспособление. Ожидание изматывает больше всего. В бою, оно, как-то легче. Думать некогда, только успевай стрелять и увёртываться. А когда сидишь в засаде, да ещё под носом у противника, в голову лезут дурные мысли. Чем ближе час иск, тем больше потеют ладони, а коленки предательски трясутся.
Со стороны Входной площади, словно отдалённый гром, долетел гул. Началось! Чаг облегчённо выдохнул. Со склонов Лакмары миномёты обрабатывают Базовый лагерь пехотинцев недалеко от Главных ворот. Осталось выяснить: как именно отреагирует противник? Как нужно, или нет?
Чаг покачал на руке штурмовую гранату «Дюбель». Пусть стрелять из «Шурупов» легче и приятней, зато «Дюбель» злее и мощнее. Ведь именно такими гранатами были подбиты «Тяпы» на Проспекте первопроходцев. Как жаль, что противник вытащил наружу остовы подбитых танков — отличная была затычка поперёк Проспекта.
Шум боя снаружи нарастает. К гулу многочисленных взрывов прибавилась едва заметная дрожь земли. Не иначе десантники открыли ответный огонь. Ну да: на поверхности, в чистом поле, «Тяпы» страшная сила. Но как же отреагирует противник здесь, в подземной городе?
От волнения трясутся руки, Чаг едва не обронил маленькое зеркальце. Для первого самого важного и результативного залпа больше всего подходит второй этаж. Когда находишься над противником, то невольно чувствуешь себя уверенней, но только не в этот раз.
В маленьком зеркальце отразились яркие пятна света.
— Идут. Идут, — от возбуждения Чаг едва не подпрыгнул на месте.
— Отлично, — Шнык сама серьёзность. — Отделение, приготовиться.
Вдалеке, с Вислицкой улицы, с рёвом выкатился танк. Фары слепят глаза, Чаг сощурился. Яркие круги света забивают картинку белым туманом, но… всё же можно разглядеть, как за головным «Тяпой» катит целая колонна бронетехники. Рядом с гусеницами танков и широкими колёсами боевых машин семенят «Муравьи».
— Противник приближается, — тихо, пугаясь собственного голоса, произнёс Чаг.
— Отделение, по головному танку, сразу после моего выстрела, приготовиться, — Шнык закинул на плечо «Шуруп» с ярко-фиолетовой полоской на пусковом контейнере.
Чаг снова выглянул наружу через маленькое зеркальце. Противник быстро приближается. Напряжение нарастает. Головной «Тяпа» растёт прямо на глазах. К завыванию мощных движков добавилась вибрация. Покинутый дом трясётся, словно его объял ужас. Мелкие камешки разбежались по полу в разные стороны.
— Понеслась! — Шнык быстро выглянул в окно и пустил «Шуруп».
С грохотом выстрела комната наполнилась серым облаком противомассы. Чаг тут же выглянул в окно. Головной «Тяпа» укутан «пыльцой» по самую башню. Со столь близкого расстояния промахнуться невозможно. Чаг навел прицел на ярко-фиолетовое облако и нажал на пусковую кнопку.
Пустой контейнер в сторону, Чаг подхватил второй «Дюбель». Вслед за командиром бойцы отделения разом выпустили реактивные гранаты. Комната под завязку заполнилась противомассой. Секунды на вес золота, Чаг снова выглянул наружу.
Из ярко-фиолетового облака показалась морда «Тяпы». Но, качнувшись всем корпусом, танк остановился. Зато слева от него вспыхнуло второе ярко-фиолетовое облако. Чаг тут же поймал его в прицел и выпустил второй «Дюбель».
То, что надо! Штурмовая граната едва успела нырнуть в «пыльцу», как из ярко-фиолетового облака выскочила «Шельма». На лобовой броне чёрное пятно, «Дюбель» угодил точно под башню 30 миллиметровой пушки. Боевая машина рванулась вперёд, но, словно пьяная, с разворота врезалась в стену дома напротив.
Попал! Сто пудов попал! Чаг отпрыгнул в глубь комнаты. Вовремя! По стене забарабанили пули.
— Отделение, отступаем! — выкрикнул Шнык.
На улице ухнул выстрел. Над головой раздался взрыв. Чаг инстинктивно прижался к полу. Как хорошо, что не стали занимать второй этаж.
В двери с грохотом появилась большая дыра. Сквозь пролом в комнату заглянул «Муравей». Быстро, гады, сообразили. Чаг откатился в сторону.
Двойная очередь перечеркнула ближайшего бойца. Час перевернулся на живот и открыл огонь.
«Надежда» отличный автомат, но супротив РСПП слабоват. Пули, высекая искры, отлетают от брони роботизированной системы, однако «Муравей» предпочёл убраться с линии огня. Ну ничего, есть средство и по мощнее. Чаг вытащил из разгрузки гранату.
— Граната! — Чаг кинул гранату в дыру в двери.
Граната напугает «Муравья» ещё больше. Ой зря! Взрыв сорвал хлипкую дверь с петель.
— Гранаты! — Шнык забросил в прихожу сразу две гранаты.
Между тем четвёрка солдат проскользнула мимо Чага в сторону кухни. Там, за сдвинутой в сторону плитой, вход в технический туннель, единственный путь к спасению.
Оглушающий грохот. Чаг прижался к полу. Серое облако пыли и град осколков накрыли с головой. В ушах звон, словно кузнец долбанул по шлему кувалдой.
В наружной стене появилась большая дыра. «Шельма» постаралась. Чаг приподнялся на руках. Будь «Тяпа» со своей 120 миллиметровой дурой, убил бы к чёртовой матери.
В дальнем углу комнаты разорвалась граната. Из прихожей вновь показался «Муравей». Десантники близко. Чаг, не целясь, пальнул по респу из подствольника.
— Непоседа! Уходи!
Шнык уже на кухне. Была не была! Чаг вскочил на ноги и рванул к спасительному выходу.
— А чёрт!!!
Едва переступив порог, Чаг поскользнулся и с разгону брякнулся на пол. По среди прохода убитый товарищ по отделению. 15 миллиметровые пули продырявили блок жизнеобеспечения насквозь. Свежая кровь огромной лужей растеклась по кафельным плиткам.
Размазывая чужую кровь, Чаг дополз до дыры в технический туннель. В кухню, через распахнутую дверь, с визгом залетают крупнокалиберные пули. Ещё одна граната закатилась под холодильник. Стальной ящик подпрыгнул на месте и врезался в потолок. Из последних сил, головой вниз, Чаг нырнул в технический туннель.
Бетонный пол ударил по плечам. Больно то как! Едва шею не свернул. С размаху Чаг задел кого-то ногами.
— Непоседа! Ранен?! — сверху склонился Шнык.
— Нет! Не моя кровь, — Чаг попытался встать на ноги.
В кухне над головой разорвалась ещё одна гранат. Десантники наступают на пятки.
— Идти можешь? — Шнык вытащил из разгрузки гранату.
— Вполне, — Чаг поднялся на ноги.
— Отлично! — Шнык выбросил гранату наружу. — Тогда бежим!
Остаётся надеяться, что космические пехотинцы не рискнуть сунуться в темноту технического туннеля.
О господи, хорошо то как! Бежать без тяжеленных «Дюбелей» за спиной одно сплошное удовольствие. Пригнувшись, Чаг со всех ног следует за другом. Трубы и кабеля чиркают по боргу, но, слава Великому Создатели, не могут порвать прочную ткань.
Как бы то ни было, Народная армия самообороны Дайзен-2 одержала очередную победу. Как напутствовал витус Тонк, глава Независимого правительства, задача каждого бойца и Народной армии в целом постоянно, и днём и ночью, беспокоить противника. Не давать космическим пехотинцам возможности спокойно ни спать, ни есть. Постоянно тревожить противника — главная заповедь полноценной партизанской войны.
Пока всё идет по плану. Космические пехотинцы воюют так, как ожидалось. А значит Первый ударный точно так же уберётся домой не солоно хлебавши, как и Первый крейсерский четыре местных года тому назад.
