Глава 14. Схватка за Финдос
— Как на плацу перед проверкой, — сокрушённо произнёс Шалфей.
— Ещё только увешенного звёздами генерала для полного счастья не хватает, — согласился Биал.
Перед главным въездом в столицу Свалки аборигены насыпали широкую площадку, словно и в самом деле плац для смотра подготовили. Места столько, что базовый лагерь первого батальона занимает едва ли треть площади. Но вот только самого батальона уже нет.
На рукотворной площадке царит нервная активность.
— Па-а-а берегись!!!
Биал отскочил в сторону. Рядом, выбрасывая из-под гусениц мелкие камешки, прогрохотал танк. Чуть дальше, едва не падая на ухабах, на площадку перед Главными воротами, въезжает колонна БМП. Покрытые красной грязью респы, подогнув лапы, сидят на броне. За спиной опять грохот, Биал обернулся. Очередной «Торнадо» спускает в базовый лагерь огромный контейнер с боеприпасами.
— Согласен: попавший в западню батальон не есть хорошо, но… я ещё ни разу не видел, чтобы высшее командование так переполошилось, — признался Шалфей.
Биал молча кивнул в ответ.
Всё новые и новые танки и боевые машины пехоты взбираются на широкую площадку перед Главными воротами Финдоса. Командование в экстренном порядке стянуло целый полк. Биал настороженно посмотрел на укутанный темнотой склон Лакмары. Остаётся надеяться, что аборигенам не придёт в голову нанести артиллерийский или миномётный удар по скоплению живой силы и техники.
— Шалфей, ты знаешь, пока мы ехали, — задумчиво заговорил Биал, — Мне казалось, что первый батальон успешно сопротивляется там, в подземельях Свалки. Благо аборигены как солдаты даже на парад не годятся. Но сейчас я уже так не уверен. Здесь же целый полк! Ладно наш Второй, или ещё какой. Так ведь нет — сборная солянка. И всё ради одного единственного города?
— Не к добру, — Шалфей кивнул. — Ох, чует моё сердце — лафа закончилась.
То ли случайно, то ли преднамеренно, двадцать первый взвод оказался недалеко от разрушенных ворот. Не нужно напрягать зрение и гонять автоматику броника, чтобы в деталях и подробностях разглядеть разбросанные у входа в туннель обломки двух стальных створок.
Штурм города является самым сложным видом боя. Это не в чистом поле гулять, или в лесу грибы собирать. Для захвата Финдоса потребуется целый полк и куча боеприпасов.
— Внимание! — заговорил на общем канале связи сержант Зилуч. — Приготовиться к наступлению. Выдвигаемся во втором эшелоне.
Двадцать первому взводу выпала сомнительная честь наступать вслед за штурмовой группой и зачищать дома аборигенов. Биал крепче сжал автомат. Вот заодно и выяснится, что опасней.
На юге, на фоне чуть светлого неба, показалось звено аэрокосмических истребителей. В широкий туннель с рёвом влетел огненный шар. Бабахнуло дай боже. Наружу вылетело тёмное облако дыма и пыли. Жаль, на Свалке невозможно использовать термобарические ракеты и бомбы. Как на предварительном инструктаже объяснил лейтенант Божл, аборигены отключили систему регенерации воздуха. Так что сейчас на улицах Финдоса кислорода не больше, чем снаружи.
В широкий туннель, гремя гусеницами и оставляя на земле глубокие борозды, вошли два танка. Следом засеменили «Муравьи» и пехотинцы штурмовой группы.
— Второе отделение, пошли! — скомандовал Зил.
Началось!
* * *
— Да какого чёрта они так долго ковыряются? — в сердцах воскликнул Чаг.
Трофейщики в синих боргах ещё только не танцуют на половину разобранных танках, но всё равно кажется, будто еле шевелятся.
— А ты им помоги, какие проблемы? — съехидничал Шнык.
— Тебе хорошо говорить, — Чаг посмотрел на друга, чья мощная фигура в камуфлированном борге выделяется в окне в доме напротив. — Это не тебя гулять по проспекту отправили!
— Я ефрейтор — ценнее буду. К тому же ветеран.
В голосе Шныка ни намёка на веселье, но за много лет Чаг великолепно изучил друга. Это Шнык так прикалывается.
— Да ну тебя, — Чаг выразительно махнул рукой.
С тех пор, как последний «Тяпа» навсегда замер поперёк Проспекта первопроходцев, прошло несколько часов. Третье отделение перевели из дозора возле Главных ворот обратно на Проспект первопроходцев, снабдили боеприпасами и даже доукомплектовали до штатной численности. А трофейная команда всё так же самозабвенно разбирает подбитые танки.
Чаг пнул корпус неподвижного «Тяпы». Нужно признать: трофейщики работают не просто быстро, не просто разбирают танки, а буквально потрошат их, как голодный мясник торопливо разделывает тушу только что забитой хрюшки. Снопы искр из-под плазменных резаков дождём падают на покорёженный асфальт.
Два танка уже раздели до голого металла. Сняли гусеницы, колёса, умудрились свинтить пушки, не говоря уже о трупах танкистов, боеприпасах и внутреннего оборудования. В третьем танке ещё что-то осталось.
Чаг с Журналом и Балагуром, новичками из свежеприсланного пополнения, нервно прогуливается перед разделываемым танком. Приказ командования однозначен — прикрывать трофейщиков до последнего. Иначе говоря: сдохни, но помоги унести с поля боя лишний броник, электромагнитный автомат или лапу от «Муравья». О господи!
— Давайте быстрей! — Чаг в очередной раз остановился перед трофейщиками. — Вам что? Жить надоело? Идут же!
Нервное напряжение нарастает с каждой секундой. Противник в любой момент может пойти в атаку. Даже обязан пойти! Им танки потрошить не нужно. На эмоциональный возглас трофейная команда ответила ударами кувалды и шипением плазменных резаков.
Опять что-то режут, Чаг нервно потряс «Надеждой». Небольшой автокран с грохотом опрокинул броневую плиту сразу за башней танка. Не иначе трофейщики во что бы то ни стало решили утащить энергоблок. Ну правильно — энергия наша всё.
Со стороны Входной площади долетел раскат мощного взрыва. Чаг резко обернулся. Дальний конец Проспекта первопроходцев укрыт облаком чёрной пыли. Стальные осколки и куски бетона усеяли проезжую часть и поцарапали прилегающие к Входной площади дома. Видать, не хилая ракетка там взорвалась. Чаг присел под защитой остова разобранного танка. Новички пристроились рядом.
— Внимание! Приготовились! — скомандовал Шнык. — Противник пошёл в наступление. Стрелять по моей команде!
Да-а-а… Приятного мало. Чаг осторожно выглянул из-за кормы подбитого танка. И без напоминания командира понятно, что космические пехотинцы пошли в атаку. Неужели всё ещё надеются выручить своих? Если так, то они ба-а-альшие оптимисты. С час назад Шнык сообщил о ликвидации последнего очага сопротивления на третьем городском уровне. Хотя какая там ликвидация! Пехотинцы сложили оружие, едва шальная граната оторвала голову последнему сержанту.
Из-за пылевого облака, словно из-за театрального занавеса, доносится рёв движков. Космические пехотинцы вот-вот откроют огонь, и тогда на Проспекте первопроходцев заработает филиал ада. Трофейщики не смотря ни на что продолжают работать. Лебёдка на автокране гудит от напряжения, стальные тросы дрожат от натуги, но всё равно не получается выдернуть из подбитого танка серую глыбу энергоблока.
— Да они что, охренели?! — в сердцах воскликнул Балагур.
— Сами сдохнуть хотят и нас прихватить! — поддакнул Журнал.
— Отставить! — Чаг одёрнул новичков. — Пока они возятся, мы в безопасности.
Однако, трофейщики смелые ребята. Они настолько увлечены разборкой, что совершенно не обращают внимания на начало второго акта драмы под названием «Битва за Финдос».
Чаг выбросил трофейщиков из головы, не до них сейчас. Впереди надвигается более насущная проблема. И без их участия на трофейщиков давит командование.
— Непоседа, давай из «Дюбеля» по правой стороне Проспекта. Головной дозор докладывает, «Тяпа» прёт.
— Есть.
Чаг вытащил из связки «Дюбель» и закинул реактивную гранату на плечо. Получится, не получится? Стрелять наугад не дело, разве что на звук. Рёв танков давит на уши.
Выстрел.
Реактивная граната ушла в пылевое облако на том конце Проспекта первопроходцев. В облаке яркой вспышкой сверкнул взрыв. Чаг отбросил пустой контейнер. Красиво и громко, только вряд ли граната разорвалась о броню «Тяпы».
Вот из оседающего пылевого облака показалась штурмовая группа противника. Правильно идут, чёрт побери. Чаг пригнулся. Два танка почти скребут бронёй по стенам домов. Рядом с ними семенят респы, а чуть дальше шагают пехотинцы. Любой, кто рискнёт высунуться из окна, получит пулю в лоб.
Танки бойко палят из пушек. После каждого выстрела от домов по сторонам проспекта отлетают большие куски стен. А раззявы трофейщики продолжают потрошить подбитый танк.
Враг всё ближе. От остова танка всё чаще и чаще отскакивают пули. Ещё немного и противник заметит суетливую команду за хлипким прикрытием из двух разобранных танков.
— Непоседа, «Шуруп», «пыльца», левый танк, — торопливо скомандовал Шнык.
— Есть, — отозвался Чаг.
Из другой связки Чаг вытащил «Шуруп» с ярко-фиолетовой полосой на спусковом контейнере. Выстрел. Левый танк окутало облако «пыльцы». Чаг отбросил пустой контейнер. Ещё пара секунд у трофейщиков будет.
Но вот правый «Тяпа» целенаправленно развернул ствол в их сторону. Чаг нервно сглотнул. По спине скатился холодок.
Рядом грохнула реактивная граната. Перед вторым танком выросло ярко-фиолетовое облако. Балагур шмальнул «пыльцой» по второму танку.
— Молодец! — Чаг хлопнул Балагура по плечу.
За спиной натужный треск и грохот, Чаг обернулся. Неужели не успели? Но нет, пронесло. Трофейщики выдернули энергоблок их подбитого танка и с шумом водрузили его на кузов пикапа. Высокий трофейщик в синем борге торопливо отцепляет от энергоблока крючки, остальные разбегаются по машинам. Вот соскочил последний крючок, автокран тут же сорвался с места. Из-под бешено вращающихся колёс вылетело белое облачко.
— Непоседа, трофейщики ушли. Уходите! — приказал Шнык.
— Понял, уходим, — отозвался Чаг.
Негоже бросать оружие, Чаг поднял с земли последний «Дюбель». Правое облачко «пыльцы» в прицеле, только поздно уже. В момент, когда Чаг вдавил пусковую кнопку, морда «Тяпы» вылезла наружу. Сработала ИПРО, реактивная граната вспыхнула ярким пламенем без малейшего вреда для танка. Обидно.
Пора уходить. Чаг оглянулся по сторонам. Остов танка прикрывает их, но это ненадолго. Левой дом дальше, но… Чаг сорвался с места. За спиной остов танка с грохотом встал на дыбы. Чаг проскочил открытое пространство и ласточкой запрыгнул в окно. Следом о стену защёлкали пули.
Манёвр более чем рискованный, но сработало. Чаг выглянул наружу. Новички рванули по кратчайшему пути и угодили под прицельный огонь. Балагур, вроде как, успел заскочить в дверной проём, а вот Журнал не успел. Пулемётная очередь толкнула новичка в бок, боец не вписался в проём и рухнул на тротуар. На красном борге выступили пятна крови. Вечная память.
Первая рота Народной армии самообороны Дайзен-2 встала затычкой посреди Проспекта первопроходцев. Но, нужно признать, хреновой затычкой. «Тяпы» со смертельной неторопливостью продолжают двигаться вдоль проспекта. Снаружи строчат пулемёты, взрываются снаряды и реактивные гранаты. Однако остановить наступающий десант никак не получается.
Над головой ухнул взрыв. Чаг вжал голову в плечи. Наружная стена рухнула под окнами первого этажа. Тем, кто был наверху, хана.
— Непоседа! Жив, дурилка! — из соседней комнаты показался Шнык.
Друг с ног до головы засыпан белой пылью, но, вроде как, цел.
— Давай! Уходим! — Шнык показал на дыру в полу. — Приказано отступать.
Через дыру в полу, в технический туннель, ушли двое товарищей по отделению и уволокли с собой третьего. Следом за ними спрыгнул Шнык. Но тут рёв танка достиг кульминации. Чаг инстинктивно рухнул на пол и откатился под защиту бетонного блока. Снаружи показался заострённый нос «Тяпы».
Пронесло! Чаг приподнялся над полом. Штурмовая группа прошла мимо, но за ней следует группа зачистки. Точно! В оконном проёме показалась башка респа. Чаг вытащил из разгрузки гранату и, выдернув чеку, швырнул её на улицу. Респ исчез.
Граната подарила бесценные секунды. Чаг, извиваясь ужом, подполз к дыре в полу и сиганул в технический туннель головой вниз.
Сверху, прямо на шлем, упала граната. Чаг судорожно спихнул её в улавливатель для гранат и распластался на полу. Взрыв. Град осколков высек из стальных труб яркие искры.
Чаг приподнял голову. Улавливатель для гранат — пригодился таки, сам долбил. Но! Не успел Чаг подняться на ноги, как по стенам и трубам защёлкали пули.
Пехотинцы! Чаг судорожно завертел головой. Неужели уже в техническом туннеле? Когда успели? Но нет, это не они. Точнее, другие. Метрах в сорока, увёртываясь от труб над головой, продвигаются космические пехотинцы.
Чаг прямо на четвереньках рванул прочь. Одна надежда на товарищей. Впереди, в полумраке технического туннеля, загрохотали выстрелы и запульсировали огненные круги. Товарищи по отделению прикрывают его. Чаг улыбнулся. А значит будем жить!
* * *
Небольшая по размерам Входная площадь встретила космических пехотинцев темнотой и чёрной пыльной завесой. Только на другом конце площади падающий из широкого туннеля свет разгоняет мрак. На Проспекте первопроходцев аборигены зажгли все без исключения лампочки.
— Хорошо бабахнул, — заметил Шалфей.
— А толку, — ответил Биал.
Взрыв был нехилым, это верно. Всё, что только можно разбить, поломать, покорёжить и уничтожить высокоточная ракета разбила, поломала, покорёжила и уничтожила. На потолке перебиты все до последней лампочки, асфальт под ногами изрешечён осколками и завален кусками колотого бетона. Но! Биал покрутил головой. Вокруг ни одного дохлого аборигена, или хотя раздолбанной баррикады. Ничего, совершенно. Местные и не собирались защищать Входную площадь. Дорогая высокоточная ракета, если разобраться, бабахнула зря.
Штурм подземного города начался. Танки ползут по Проспекту первопроходцев. Снаряды из 120 миллиметровой пушки разносят в клочья стены домов. На проезжую часть водопадом сыплются битые кирпичи, оконные рамы и прутья стальной арматуры. Идущие за «Тяпами» респы и пехотинцы щедро поливают пулями окна и двери. В ответ аборигены огрызаются очередями из пороховых автоматом и пуляют реактивными гранатами.
Перед «Тяпами» то и дело вспыхивают ярко-фиолетовые облака, но штурмовая группа упрямо движется вперёд, буквально продавливая оборону противника. Биал печально вздохнул. Как бы эффективно не действовал передовой отряд, но группы зачистки без работы не останутся.
Отделению Биала выпала задача зачищать многочисленные дома на Проспекте первопроходцев. Сама процедура отработана до автоматизма, но расслабляться не следует. Первый дом — чисто. Второй дом — чисто. Третий, четвёртый. Биал с тремя товарищами по отделению обследует убогие жилища аборигенов.
Очередной дом, как и все предыдущие, пуст. Аборигены вынесли из него всё, что показалось им ценным. По кучкам пыли и ярким пятнам на стенах можно догадаться, где стояли шкафы и кровати. Снятые розетки и выключатели светят голыми проводами. В ванной в гордом одиночестве осталась разбитая раковина.
На первом этаже никого нет, мин тоже нет. Но, едва Шалфей вступил на лестницу на второй этаж, как по ступенькам забрякал серый шарик.
— Граната! — Шалфей отпрыгнул в сторону.
Биал инстинктивно упал на пол.
Взрыв. Осколки изодрали стены, пластиковые обои повисли лохматыми гроздьями. Лестница с шумом обвалилась.
— Зил, на втором этаже засели аборигены, — доложил Шалфей.
— Ферзь, Тур, Шалфей, Ящер — в гостиную. Штурм через потолок, — приказал сержант Зилуч.
— Есть штурм через потолок, — Биал поднялся с пола.
Наверняка аборигены засели возле лестницы. Биал, держа «Эмму» наготове, осторожно посмотрел вверх. Не видно ничего. Но мы пойдёт другим путём.
В гостиной Ферзь и Шалфей уже закинули на потолок парочку «Щелкунов», стенобитных гранат.
— Берегись! — напарник отскочил в дальний угол.
Сдвоенный взрыв. «Щелкуны» пробили в потолке круглые дыры. Биал подскочил к ближайшей и выстрелил из левого рукава «кошкой», небольшим, но очень полезным приспособлением для подъёма на высоту. Стальной штырь с визгом потащил за собой тонкий тросик и воткнулся в потолок второго этажа. Ещё секунда, и мощная лебёдка понесла Биала вверх. Рядом от пола оторвался Тур.
Перекрытие второго этажа мелькнуло перед глазами. Впереди спина аборигена, Биал тут же нажал на курок. Пули разнесли в клочья блок жизнеобеспечения на спине аборигена, но тот всё равно успел развернуться и выстрелить из подствольника.
Яркая вспышка на миг ослепила. Биал, качнувшись в сторону, спрыгнул на пол и отцепил тросик. Абориген где-то здесь!
Автоматика броника быстро справилась с ослеплением. Сквозь белый туман проступила комната. Абориген с простреленным боргом валяется на полу. Из соседней комнаты выглянул ещё один. Биал отпрыгнул в сторону. Рядом засвистели пули. Падая, Биал открыл огонь.
Длинная очередь разнесла голову аборигена на мокрые кусочки. Биал грохнулся на пол и откатился к стене.
Встав на колено, держа автомат наготове, Биал осмотрел комнату. Никого. Выстрелы и визг тонких тросиков. Сквозь дыры в полу на второй этаж поднялись Ферзь и Шалфей.
— Давай, Ящер, чистим дальше, — Шалфей замер перед выходом из комнаты.
Биал вытащил из разгрузки гранату и закинул её в соседнюю комнату.
Едва раздался взрыв, как Шалфей и Ферзь дружно забежали в соседнюю комнату. Чаг поднялся на ноги. Главное, не отстать от товарищей. Но… Биал огляделся. А где Тур?
— Проклятье! — ругнулся Биал.
— В чём дело, Ящер? — тут же по связи вмешался командир отделения.
— Докладываю, — отозвался Биал. — Тур погиб.
— Проклятье! — донеслось в ответ.
В углу, прислонившись спиной к стене, лежит Тур. На груди большое тёмное пятно. Пластины броника треснули и местами разошлись. Наружу выступил бесцветный гель. На забрале, в окружении мелких трещинок, пара пулевых дырок. Прежде, чем умереть, абориген успел всадить в Тура гранату из подствольника, а второй выпустить по нему очередь. Биал поёжился, при стрельбе в упор пороховые автоматы всё же берут броник.
В соседних комнатах ещё пару раз взорвалась граната. Шалфей и Ферзь продолжают зачистку.
— Зил, докладываю, — Биал услышал голос Шалфея на общем канале связи, — Этаж зачищен. Выходов в соседние дома нет.
— Отлично, спускайтесь, — приказал Зил.
Тур погиб, Биал в растерянности присел рядом. Происходящее не укладывается в голове. При взгляде на погибшего автоматика броника вывела на внутреннюю сторону забрала печальную надпись: «Убит».
Словно отгоняя наваждение, Биал тряхнул головой. Но упрямая надпись никуда не делась. До самого последнего момента не верилось, что космические пехотинцы Пятой отдельной роты год тому назад и в самом деле понесли боевые потери. На учениях боевых потерь не бывает, максимум несчастные случаи.
— Пошли, Ящер. Туру уже ничем не помочь, — рядом, держа «Эмму» стволом в потолок, остановился Шалфей.
— Но как же, — Биал поднялся на ноги. — А тело?
— Санитары подберут, — пояснил Шалфей.
— А вдруг аборигены утащат? — тревожно спросил Биал.
— Не успеют. Санитары идут в третьем эшелоне. Им уже сообщили.
Как бы то ни было, а война продолжается. Снаружи кипит бой. Сквозь трескотню крупнокалиберных пулемётов прорезаются выстрелы из 120 миллиметровой пушки. Зачистка дома закончена, но сколько их ещё на этом чёртовом проспекте? Сколько ещё товарищей покинут поле боя ногами вперёд?
— Пошли, — согласился Биал.
Незнакомая ранее злость кипит в душе. Через ту же дыру в полу Биал спрыгнул на первый этаж. Да как они только посмели? Зло безнаказанным не остается.
Между тем штурмовая группа вплотную приблизилась к подбитым «Тяпам» первого танкового взвода. Точнее, Биал увеличил изображение, к тому, что осталось от трёх некогда грозных боевых машин. Аборигены в прямом смысле выпотрошили танки вплоть до гусениц и лопат из ЗИПа.
— Берём следующий дом, — идущий впереди Зил показал на очередное жилище аборигенов с номером 17 на квадратной табличке.
Грохот выстрела резанул по ушам. 120 миллиметровым снарядом «Тяпа» разворотил половину второго этажа семнадцатого дома. Биал прижался к стене. Значит в нём точно засели аборигены.
Штурмовая группа ушла дальше. Пусть техника воюет. Биал, пропуская вперёд респа, отошёл в сторону. «Муравей» лихо подбежал к семнадцатому дому, заглянул в окно, но тут же отпрянул обратно. Из окна вылетела граната.
— Граната! — Биал упал на землю.
Ребристый шарик перелетел через тротуар, шлёпнулся на проезжую часть и взорвался. Осколки чиркнули по бронику. Биал тревожно уставился на забрало.
Пронесло! Жёлтой надписи нет, бронескафандр не получил ни малейшего повреждения. Неприятно, страшно, но даже не больно.
Ну сейчас они получат! Биал вытащил из разгрузки гранату.
— Внимание! Граната! — Биал выдернул чеку и забросил адский шарик в дом.
Внутри грохнул взрыв! Прямо через окно Биал заскочил во внутрь. Никого! Повезло, уродам. Но… Почему граната рванула относительно тихо, да ещё без свиста разлетающихся осколков?
А! Понятно. Биал большими шагами пересёк комнату. В полу у дальней стены зияет дыра. Вот оно, специально не попадёшь: граната упала в подвал. Тем лучше.
Следом в дом заскочили товарищи по отделению.
— Где они? Ушли? — выпалил Шалфей.
— Да, в дыру, — Биал показал на ход в подвал.
— Ладно, чёрт с ними, давай на второй, — предложил Шалфей.
— Ну уж нет. Я их достану!
Биал вытащил из разгрузки вторую гранату.
— Не вздумай! Своих прибьёшь!
Из дыры в полу показался ствол «Эммы» и шлем космического пехотинца.
— Вы кто? — Биал убрал гранату обратно в кармашек разгрузки.
— Двадцать четвёртый взвод, третье отделение, — ответил пехотинец. — Преследуем аборигенов по техническому туннелю.
Пехотинец исчез. Из туннеля донеслись звуки быстро удаляющихся шагов.
— Я с вами, — Биал нырнул в темноту технического туннеля.
Биал мягко, словно кот, приземлился на ноги. Точно технический туннель: узкий проход, двоим не разойтись, вдоль стен стальные трубы и связки чёрных кабелей. Впереди мелькает быстро убегающий свет.
— Ящер? Куда? — в спину ударил возглас напарника.
К чёрту зачистку! Какой-то абориген посмел кинуть гранату. Догнать и пристрелить гада! Душа жаждет боя, а не рутины. Пригнув голову, Биал побежал за пехотинцами из двадцать четвёртого взвода.
Десантники убежали вперёд по туннелю метров на тридцать. Биал, увёртываясь от труб и кабелей, спешит за ними. Впереди грохочут выстрелы, пули чиркают по бетонным стенами и высекают из стальных труб яркие искры.
Аборигены большие специалисты драпать. Биал спешит изо всех ног, шлем то и дело отскакивает от труб и кабелей, но бой упрямо грохочет впереди. Обидно даже.
Догнал! Почти! Грохот и вспышки выстрелов рядом совсем. Биал на ход вытянул шею и сощурил глаза. Да где же они?
Сильный удар в лоб опрокинул на спину. Шлем с размаху стукнулся о бетонный пол. В ушах звон, а перед глазами серая пелена.
— Проклятье, — скрипя зубами, просипел Биал.
Что это было? Затылок пульсирует от боли. Биал приподнялся на локтях. Ну надо же было так попасть! Поперёк и без того узкого и невысокого прохода чёрная труба. Чему, чему, а бегать сломя голову по техническим туннелям их не учили. Вот чуть и не свернул шею, впредь наука. Осторожно, стараясь не охать и не ругаться вслух, держась руками за кабеля, Биал поднялся на ноги. Проклятущая труба прямо над головой.
Взрыв. Грохот. Взрывная волна толкнула в грудь, сбила с ног и протащила назад по туннелю.
Какого чёрта! В ушах звон. Биал, тяжело дыша, снова приподнялся на локтях. Зрение быстро прояснилось, автоматика броника включила подсветку. Ну дела!
Поперёк технического туннеля аборигены заложили нехилую мину. Даже две мины. Спаренный взрыв порвал трубы и распушил многочисленные кабели. Двоих десантников разорвало на части, а третьего взрывная волна толкнула в спину далеко вперёд. Ну что за невезение! Обломки труб и кабелей надёжно перегородили туннель. О том, чтобы прорваться дальше без плазменного резака, кувалды и какой-то матери не может быть и речи.
Какая ирония! Биал повернулся головой вперёд и встал на четвереньки. Проклятая труба ни много, ни мало спасла жизнь. Если б не она, то непременно успел бы вбежать в зону поражения. Судьба, однако. А это ещё кто?
Впереди, за паутиной труб и кабелей, мечутся лучи света. Абориген в камуфлированном борге ухватил контуженного десантника за руку и пытается утащить в мрачные подземелья Свалки. Ну конечно же: броник, «Эмма», гранаты — ценные трофеи. А если космический пехотинец жив, то пленник будет. А вот и хрен вам! Биал, словно на стрельбище, присел на колено. Зелёный квадратик прицела ловит аборигена на мушку. Жаль, паутина подорванных труб и кабелей мешает, зараза. Биал нажал на спусковой крючок.
Абориген не дурак, при первых же выстрелах упал на пол. За его спиной загрохотали вспышки пороховых автоматов. Биал отшатнулся в сторону и рухнул ничком. По стенам, кабелям и бронику зачиркали пули.
Биал отполз назад и передвинулся к противоположной стене. Толку то? Пули аборигенов вгрызаются в пол перед самым носом. Пылевые фонтанчики закрывают обзор. Ни спрятаться, ни укрыться. Технический туннель простреливается насквозь. Хоть на стены лезь.
Вдруг стрельба смолкла. Биал осторожно приподнял голову. Впереди темнота. Автоматика броника включила подсветку. Из мрака выступили развороченные взрывом трубы и кабеля, убитые десантники и…. Больше никого нет.
— Сволочи! — Биал в бешенстве стукнул кулаком о землю.
Аборигены ушли и сумели таки утащить контуженного взрывом пехотинца.
— Гады! Подонки! Мерзавцы!
Гнев расплавленной магмой кипит в груди. Правый кулак сам собой колотит по бетонному полу. При каждом ударе поднимается облачко пыли. Да чтоб их! Впервые в жизни, грязно, матерно, но от всей души, Биал выругался.
* * *
— До чего упорные, гады, — на ходу, увёртываясь от труб и кабелей, бросил Шнык.
— Не-е-е, самоуверенные слишком, — протянул Чаг. — Сейчас они у меня припухнут.
Чаг остановился по среди технического туннеля и, присев на колено, повернулся к преследователям лицом. В тёмной глубине не видно ничего, только грохот «Эммок» и визг отскакивающих от стен пуль. Космическим пехотинцам свет не нужен, а электромагнитные автоматы огненных вспышек не дают. А жаль!
— Ну держитесь, — Чаг надавил на спусковой курок.
Огненные вспышки слепят космических пехотинцев, а пули заставляют их прижиматься к земле.
— На! — Чаг выпустил последнюю очередь. — Держите!
— Непоседа! Пошёл! — скомандовал Шнык.
— Есть! — Чаг развернулся и побежал дальше по туннелю.
Впереди посреди прохода мелькнул тёмный силуэт.
— Шнык, я здесь, — предупредил Чаг.
— Проходи, — Шнык пригнулся.
Чаг, с ходу перепрыгнув через друга, побежал дальше, но метров через двадцать остановился. Шнык хладнокровно расстреливает магазин. Правильно. Пусть этим гадам жизнь мёдом не кажется.
— Шнык! Пошел! — Чаг с щелчком вставил в «Надежду» полный магазин.
— Есть! — ответил Шнык.
Огненные вспышки в глубине туннеля тут же прекратились. Сквозь гул боя снаружи долетел торопливый топот. Чаг опустился на колено. Стрелять пока рано. Противник силён, но, Чаг улыбнулся. Первый полк Народной армии то же кое что умеет. Без паники и суеты, взаимно прикрывая друг друга, третье отделение отходит от наседающего противника.
Первое реальное столкновение с войсками метрополии четыре года тому назад не прошло даром. Планирование вещь хорошая, но… Когда начинается бой, предварительные планы и наработки улетают к Хессану под хвост. На поле боя царит хаос. Никогда не знаешь, какая кривая вывезет. Приходится готовиться буквально ко всему. Чаг в очередной раз остановился и приготовился прикрывать друга.
Вон! Кто бы знал, пригодилось же. Чаг бросил взгляд за толстую трубу. На стене маленьким плоским ящичком висит пластиковая взрывчатка. Запал мигает красной лампочкой готовности. На противоположной стене еще одна точно такая же коробочка. Сюрприз будет.
— Нет, Непоседа, — Шнык с разгону перескочил через голову. — Тикаем!
Повторять не нужно, Чаг рванул со всех ног. Толстый кабель чиркнул по шлему, едва не развернув на месте.
— Берегись! — Шнык с размаху вдарил кулаком по красной кнопке.
За спиной ухнул взрыв. На краткий миг в техническом туннеле вспыхнула яркая звезда. Но взрывная волна тут же сбила с ног и протащила по пыльному полу.
— Убери с меня свои ноги, — потребовал Шнык.
— Сейчас, — ответил Чаг.
Чаг поднялся на ноги. Никого и ничего. После бешенного топота тяжёлых ботинок и треска автоматных очередей в узком туннеле повисла напряжённая тишина.
— Получилось? — Шнык поднялся с пыльного бетона.
Чаг включил фонарик и посмотрел в глубь туннеля.
— Еще как!
Технический туннель надёжно перекрыт паутиной из разорванных труб и кабелей. Два пехотинца угодили точно в эпицентр взрыва. Хваленые броники не спасли солдат метрополии, пластиковая взрывчатка разорвала их на части. Впрочем, одного пехотинца, наверно самого шустрого, взрывная волна толкнула далеко вперёд. Десантник лежит ничком без малейших признаков жизни. Хотя… Чаг поводил узким лучиком света туда-сюда, броник, вроде как, цел.
— Шнык, прикрой, — произнёс Чаг.
— Может, не стоит? — Шнык включил фонарик на своём автомате.
— Да ты что! Это ж, такой трофей.
Осторожно, на полусогнутых, едва не касаясь руками пыльного пола, Чаг приблизился к лежащему десантнику. Вроде не шевелится. Для надёжности Чаг ткнул пехотинца стволом в шлем. Точно не шевелится. Жив ли хоть? А, не важно. Чаг ухватил десантника за руку и потащил на себя.
Из темноты загрохотали выстрелы. Чаг рухнул на пол. За спиной Шнык открыл ответный огонь.
Над головой свистят пули. Некоторые чиркают совсем рядом. В душе закипела злость. Ну уж нет! Чаг ухватился по крепче за неподвижного десантника. Теперь вытащить такой трофей дело чести.
Пятясь задом, сантиметр за сантиметром, Чаг отволок десантника от переплетения труб и кабелей. Космический пехотинец даже не шелохнулся. Ух и тяжёлый, зараза.
— Ну, Непоседа, ну герой! — Шнык подхватил десантника за плечи. — Даже «Эммку» прихватить не забыл.
Пленник, или просто трофей, весит немало. К тому же, очень не хочет идти, то и дело цепляясь руками и ногами за кабеля и стальные подпорки на стенах. Но Чаг с другом всё же дотащили космического пехотинца до конца технического туннеля и выволокли на поверхность.
— Пуля, Киянка, хватайте пленного и в тыл, — приказал Шнык. — Остальные за мной. Нам приказано занять оборону в шестьдесят седьмом доме.
Из всего отделения опять осталось всего четыре человека. Но на этот раз погибло всего двое, один ранен. Плюс двое солдат эвакуируют пленного и ещё один помогает раненому добраться до госпиталя. Только, Чаг посмотрел вдоль Проспекта первопроходцев, вряд ли им суждено вновь присоединиться к отделению.
На Проспекте во всю кипит бой. Космические пехотинцы уже прошли через перекрёсток с Оптовой улицей и уверенно приближаются к Медной. Кажется, будто прошла уйма времени, но на деле не больше десяти — пятнадцати минут.
— Вот вы, родненькие, — обрадовался Чаг.
Шестьдесят седьмой дом на Проспекте первопроходцев заранее подготовлен к обороне. Возле окна Чаг нашёл связки «Дюбелей» и «Шурупов».
— Ну что, дружище! — Шнык отцепил от связки «Дюбель» и взвалил реактивную гранату на плечо. — Устроим охоту на «Тяп»?
— Устроим, — Чаг вытащил из связки «Шуруп». — Хоть один, да останется на Проспекте навсегда.
* * *
— Пропасть этих аборигенов! Да сколько же их ещё осталось! — ругнулся Шалфей.
— Два миллиона, — ответил Биал.
Упорство аборигенов поражает. Двадцать первый взвод успел зачистить пару десятков домов, отойти в тыл за боеприпасами, вернуться и зачистить ещё несколько жилишь, а бой на улицах столицы Свалки и не думает стихать. Наоборот.
Два танка из штурмовой группы уже отбуксировали в тыл. Реактивные гранаты аборигенов понаделали в них дырок. А те, что сменили подбитые «Тяпы», уже перекрасились в ярко-фиолетовый цвет. Биал со злостью вставил в «Эмму» полный магазин.
То, что на первый взгляд показалось трусостью, на деле оказалось отработанной тактикой. Аборигены не держатся мёртвой хваткой ни за один дом. Отстреливаются до последнего, наносят урон и организованно отступают. Да, не всегда у них получается гладко оставить огневую позиции, довелось лично пристрелить четверых. Но! Будь аборигены идиотами или чокнутыми фанатикам, то туннели Финдоса были бы завалены трупами до самого потолка. Однако ничего подобного нет и в помине.
Наконец танки вышли на Площадь десяти столбов.
— А это что-то новенькое, — заметил Биал.
— Новенькое, но зловещее, — предостерёг Шалфей.
Обычно площади в подземных поселениях аборигенов круглые по форме. Эта же похожа на ромб. Десять толстых столбов подпирают сорокаметровый свод. На противоположном конце площади первоочередная цель — Автоспуск № 1. Только по этому спуску и ему подобным тяжёлая техника может спуститься на второй и нижележащие городские уровни. Биал поёжился: не приведи господь воевать без могучей поддержки «Тяп» и «Шельм».
Провал Автоспуска зияет красным светом аварийных ламп. Цель обманчиво близка, но всё не так просто. «Тяпы» разошлись по площади. Треск пулемётных очередей заглушает грохот выстрелов. Аборигенов не видно, но в окнах домов то и дело сверкают огненные вспышки и стартуют реактивные гранаты. БМП и респы потянулись к автоспуску. Было бы здорово понаблюдать за работой «Муравьёв», но…
— Отделение, внимание! Зачищаем магазин «Элегант», — приказал сержант Зилуч.
От некогда шикарного магазина остался облупленный фасад, половина надписи «Элег» и зияющие пустотой витрины.
— Готов? — Шалфей прижался к стене возле витрины и вытащил из разгрузки гранату.
— Давай, — скомандовал Биал.
Шалфей, выдернув чеку, забросил гранату в торговый зал. Едва грохнул взрыв, как Биал кувырком заскочил в магазин.
Перевернувшись через голову, Биал встал на колено и поднял «Эмму». Никого. Пустые прилавки, ободранные стены, даже люстры сняты. Зато, Биал зло пнул ботинком пустой контейнер, на полу валяется с десяток одноразовых гранатомётов. Противомасса засыпала гранитные плитки пластмассовой рыбьей чешуей.
— Пусто, — Биал поднялся на ноги.
— Это хорошо, — в магазин, переступив через низкий подоконник, зашёл Шалфей.
— Давай…
Снаружи бабахнул сильный взрыв. Биал инстинктивно упал на пол. Что это было? Контратака? Биал отполз от окна под защиту стены.
— Проклятье! — ругнулся Шалфей. — Аборигены подорвали Автоспуск.
Биал выставил «Эмму» в окно. Картинка с видеокамеры появилась на внутренней стороне забрала. Подорвали, да ещё как. Где когда-то был туннель Автоспуска, расползается огромное серое облако пыли.
— А местные не дураки, — Биал поднялся с пола.
Но тут раздался ещё один взрыв, гораздо тише и не на самой площади.
— Хана автоспуску, — заметил Шалфей. — Аборигены запаковали его. Так сказать, с гарантией. Теперь придётся долго и упорно расчищать туннель, если подобное вообще возможно.
— Внимание! — в разговор вклинился сержант Зилуч. — Отставить разговоры! Продолжить зачистку!
— Есть продолжить, — эхом отозвался Биал.
И на что, собственно, рассчитывало командование? На тупость аборигенов? Или на собственное божественное провидение? Биал покачал головой. Серое облако пыли почти осело. Там, где совсем недавно был туннель Автоспуска, появилась огромная груда камней. Действительно: запаковали с гарантией.
* * *
В районе Площади десяти столбов раздался взрыв. А потом ещё один.
— Ну вот: с Автоспуском обломались, сейчас на нас попрут, — предрёк Шнык.
— Почему так печально, дружище? — спросил Чаг. — Все идёт по плану.
— Так, ведь, нам с тобой эти самые планы реализовывать, а не тем, кто их придумал, — возразил Шнык.
Первый взвод Народной армии самообороны Дайзен-2 отошёл с Проспекта первопроходцев и занял оборону на Вислицкой улице. Пока космические пехотинцы прошли мимо. Оно и понятно: Автоспуск № 1 — одна их немногих дорожек, по которой танки и БМП могут спуститься на второй городской уровень. Только, как правильно предрёк Шнык, обломались они.
Третье отделение снова засело в доме под номером семнадцать. Наверно, традиция такая. Чаг, перегнувшись через подоконник на втором этаже, посмотрел вдоль улицы. Вдалеке, по Проспекту первопроходцев, в обе стороны шагают космические пехотинцы, с грохотом и рычанием проезжают танки и БМП.
— Как думаешь, я успею вздремнуть? — спросил Чаг.
— Не думаю, — Шнык положил на подоконник «Дюбель». — Космические пехотинцы ребята настойчивые, а самоуверенность из них мы ещё не выбили.
— А когда выбьем? — Чаг устроился на подоконнике по удобней.
— Ты бы лучше лишний разок магазины проверил, все ли заряжены, — Шнык перевёл разговор на другую тему.
— Не успею уже, — ответил Чаг.
Из-за порота с рёвом выехали два танка. За ними потянулись с десяток респов и бог знает сколько космических пехотинцев. Ясно дело, правой рукой Чаг нащупал заранее подготовленный «Шуруп», противник пошёл на штурм Вислицкой улицы. Пусть Аварийная лестница № 7 не Автоспуск № 1, но по ней всё же можно спуститься на второй городской уровень без «кошки» и стометровой верёвки.
Как и на Проспекте первопроходцев, штурмовая группа движется в полном согласии с канонами военной науки. Но если на Проспекте «Тяпы» шли ноздря в ноздрю, то на более узкой Вислицкой улице им пришлось выстроиться в колонну.
— Третье отделение, приготовиться! — скомандовал Шнык.
Чаг положил на плечо «Шуруп» с ярко-фиолетовой полосой на контейнере.
— Огонь!
Чаг вдавил пусковую кнопку. Перед передним танком вспыхнуло ярко-фиолетовое облако. Чаг, отбросив пустой контейнер, подхватил второй «Шуруп» на этот раз с фугасной гранатой.
Не дожидаясь команды, Чаг высунулся в окно. Из ярко-фиолетового облака выскочил «Муравей». Чаг поймал респа в прицел и пустил вторую гранату. «Муравей» окутался лазерными импульсами ИПРО. Идиоты! Чаг отбросил пустой контейнер. Огненная вспышка затолкала респа обратно в облако. Следом потянулись дымные следы.
— Уходим! — крикнул Шнык.
Чаг отпрыгнул в глубь комнаты и упал на пол. Вовремя! С оглушительным грохотом стена развалилась на куски. Сверху накрыло пылевое облако. «Муравей» засёк огневую точку, а снаряд «Тяпы» одним выстрелом разнёс половину дома.
— Уходим! Отделение, отступаем! — приказал Шнык.
О том, чтобы сдержать врага, не может быть и речи. Любое упорное сопротивление космические пехотинцы намотают на гусеницы «Тяп». Остаётся одно — делать ноги. Чаг подхватил с пола последний «Дюбель» и сполз на первый этаж.
Шнык уже возле окна. На мгновенье друг высунулся наружу и выпустил «Шуруп». Ну правильно, Чаг поднялся на ноги, чего там целиться.
К сожалению, смотаться по техническому туннелю не получится. Вислицкая улица упирается в площадь Ярпатьевский тупик. Хочешь, не хочешь, а придётся выбегать на улицу, благо площадь через дом. У выхода уже столпились остатки третьего отделения, пять новичков из Стратегического резерва.
— Из подствольников ставим «пыльцу» и уходим, — приказал Шнык. — По моей команде… Пли!
Чаг выстрелил из подствольника в потолок. Ещё пять гранат создали поперёк улицы огромной облако «пыльцы».
— Пошли! Живо! — Шнык буквально вытолкал солдат на улицу.
На последнем «Дюбеле» Чаг торопливо откинул прицельное приспособление, ну не убегать же с десятикилограммовой бандурой за спиной?
— Давай, Непоседа, пошли! — Шнык выскочил на улицу.
На тротуаре Чаг на миг остановился и развернулся к ярко-фиолетовому облаку. Ни черта не видно, но, судя по звуку, «Тяпа» там.
Реактивная граната с рёвом ушла в ярко-фиолетовое марево. Попал, не попал — бог его знает. Напугал точно. Рядом о стену вжикнула пуля. Шнык уже делает ноги. Чаг развернулся и побежал.
Над головой пролетела граната. Это Шнык пальнул из-за угла из подствольника. Прикрывает, значит. Спину жгут холодные глаза беспощадных респов и тычет огромный ствол «Тяпы». Ох! Прибьют и не заметят. Наконец, выжимая остатки сил, Чаг завернул за угол.
— Все ушли? — Шнык едва успел отскочить в сторону.
— Нет, — ответил Чаг.
По Вислицкой улице громко топает солдат Народной армии.
— Давай! Жми! — Чаг затолкал в подствольник гранату и тут же выпустил её в сторону оседающего ярко-фиолетового облака. — А чёрт!
Блог жизнеобеспечения на спине отстающего разлетелся на куски. Одна пуля угодила в голову, ещё одна оторвала ногу. Так и не добежав до спасительного угла, солдат рухнул на проезжую часть.
— Непоседа, уходим! — Шнык дёрнул Чага за рукав.
Вечная память. Космические пехотинцы и грозные «Тяпа» в сорока метрах, а быстроногие респы ещё ближе. Не чуя ног, Чаг побежал прочь. Но тут возле входа на Аварийную лестницу загрохотал «Защитник».
Ага! Чаг поддал газу. 12 миллиметровая пуля возьмёт и респа и броник. Но лучше не оглядываться.
— Непоседа, прыгаем! — на ходу выкрикнул Шнык.
Аварийный спуск сворачивает влево, нужно перескочить на другую сторону. Но там, под прикрытием бетонного блока, как раз стоит «Защитник».
— Давай! — скомандовал Шнык.
Друзья с разбегу перепрыгнули пулемёт. Чаг с грохотом приземлился на спину. Вот где акробатика в борге пригодилась.
Чаг вскочил на ноги и развернулся. Стоя на одном колене перед «Защитником», пулемётчик от души поливает Ярпатьевский тупик и Вислицкую улицу крупнокалиберными пулями. Пустые гильзы стекают звонким ручьём. Второй номер едва успевает подавать ленту.
Пулеметчикам пора уходит, Чаг вставил в подствольник гранату. Выбросив пустую ленту, «Защитник» умолк. Второй номер поднялся на ноги, а первый не успел.
Мощный взрыв вдребезги разнёс бетонный блок. Чага осыпало осколками. Первого номера вместе с пулемётом швырнуло через проход. Пулемётчик улетел в стометровый колодец.
— Жив? — Чаг подхватил под руку второго пулемётчика.
Боец не ответил, но тихо застонал. Жив! Чаг перехватил раненого под руку. На левом боку пулемётчика и руке протянулись кровавые полосы.
— Непоседа! Тащи его в тыл, а я ещё пошалю, — Шнык вытащил из разгрузки сразу несколько гранат.
— Держись, родной!
Стараясь не упасть, Чаг потащил раннего вниз по аварийной лестнице. За спиной Шнык щедро засыпает площадь гранатами — хоть какая-то преграда для респов.
Бросать раненых товарищей ни в коем случае нельзя. Но пулемётчик слабеет прямо на глазах. Медицинский гель худо-бедно прикрыл разрывы в борге, но без помощи медиков раненый всё равно очень скоро истечёт кровью. А до второго городского уровня ещё бежать и бежать. Аварийная лестница называется «лестницей», но на деле представляет пятиметровой ширины дорожку, свёрнутую в спираль и вставленную в шахту диаметром тридцать метров. Без ступенек оно, конечно, легче, но гораздо длиннее.
Выучка — великое дело. Бойцы Народной армии не драпают в панике, а организованно отступают. Позади грохочут выстрелы, значит Шнык и другие прикрывают отход.
Сверху градом сыплются пули. Чаг злорадно улыбнулся. Стальная дорожка предназначена для людей и лёгких машин. Ни БМП, ни тем более танк, она не выдержит. Очень скоро выяснится, насколько хорошо хвалёные пехотинцы умеют воевать без поддержки тяжёлой техники.
На встречу поднимается электрокар, грузовая платформа на колёсиках, вместо джойстика управления механический руль. Водитель с медицинской повязкой на рукаве лихо развернул электрокар перед Чагом.
— Ещё раненные есть? — спросил водитель.
— Не должны, — Чаг опустил раненого на платформу.
— Хорошо. «Шурупы» возьми!
О-о-о! То что доктор прописал. Чаг подхватил связку «Шурупов». Электрокар тут же рванул с места.
Чаг быстро вытащил из связки «Шуруп» и откинул прицельное приспособление. Сверху, на фоне яркой лампочки, маячит космический пехотинец. Идиот перегнулся через край и самозабвенно палит из автомата.
Сам напросился. Чаг поймал пехотинца в прицел, но тот исчез. Не беда. Чаг опустил прицел чуть ниже и нажал на спусковую кнопку. Там, где стоял пехотинец, реактивная граната проделала большую дыру.
— Не трать зря, — рядом появился Шнык и подхватил второй «Шуруп».
— Ни разу. Строго по рецепту, — Чаг поднял последний «Шуруп».
Двумя витками ниже друзья остановились прикрыть товарищей по взводу. Едва мимо них пробежал последний солдат, как из-за порота выскочил «Муравей».
Классика. Кто кого! «Шурупы» ушли одновременно. Но электронная бестия в последний момент сиганула в сторону.
Двойной взрыв разорвал полотно аварийной лестницы. Чаг отбросил пустой контейнер и развернулся. С нижних витков грохочут выстрелы. Граната из подствольника разорвалась за спиной. Чаг и Шнык побежали по аварийной лестнице вниз, товарищи по взводу прикрывают их.
Борьба за жизнь превратилась в бег по спирали с паузами на стрельбу. Прикрывая друг друга, бойцы Народной армии отступают от наседающего противника.
Последний виток и самое трудное. Чаг и Шнык остановились возле входа в туннель, последняя возможность прикрыть отступающих товарищей.
Секунда. Вторая. Третья! Нет никого. На уходящем вверх полотне аварийной лестницы по-прежнему пусто.
— Бежим! — крикнул Шнык.
Туннель на Нотную площадь на втором городском уровне короткий совсем, но его ещё нужно проскочить. Снова изматывающий бег, снова спину буравят холодные глаза «Муравьёв». Сзади бухнуло и загрохотали выстрелы. Чаг из последних сил вывалился на Нотную площадь.
Уйти с линии огня. Освободить место. Свои стрелять не будут. Чаг и Шнык сиганули в разные стороны. С Музыкальной улицы бухнула пушка. Сразу несколько дымным следов протянулись через Нотную площадь и ушли в туннель.
Тяжело дыша, как загнанная лошадь, Чаг добежал до первого дома на противоположной стороне улицы и разгону нырнул в окно. Хвала Великому Создателю! Чаг перевернулся на спину и ударился ногами о стену. Жив! Очередная гонка со смертью закончилась победой и самым ценным призом, какой только может быть — собственная жизнь.
Чаг перевернулся на живот и подполз обратно к окну. Противника не видно, но возле входа на Аварийную лестницу многочисленные разрывы подняли пыль столбом. Лёгкий напор воздуха затягивает серое облако в туннель.
Ха! Из-под пылевого прикрытия ни одна стальная или бронированная зараза так и не высунулась. Чаг смачно стукнул кулаком по подоконнику. Без поддержи с воздуха, без прикрытия танков и БМП, хвалённые космические пехотинцы ни хрена не стоят! Дальше Нотной площади они не пройдут.
* * *
Это кошмар какой-то! Биал нервно сглотнул. Штурм города сам по себе самый трудный вид наступления, да ещё под землёй, без прикрытия из космоса. Что дальше? Расстрелять боеприпасы до последней пули и в рукопашную?
Штурмовая группа продвигается по Вислицкой улице в сторону Аварийной лестницы № 7. Два танка, словно всё сокрушающий таран, возглавляют группу. Респы бегут чуть впереди, а космические пехотинцы, как наиболее ценная и уязвимая часть, движутся под прикрытием «Тяп» вдоль домов.
Окна, окна, двери, и опять окна, окна. Биал вогнал в автомат полный магазин. Только успевай переводить прицел с одного окна на другое. По среди улицы то и дело вспыхивают облака ярко-фиолетовой дряни, сквозь которую то и дело пролетают реактивные гранаты. Примитив, конечно же, но убийственный примитив. Пара респов уже разлетелась на куски, а динамическая броня на башне головного «Тяпы» уже содрана.
В окне в доме напротив мелькнул силуэт. Биал тут же нажал на спусковой крючок. Десятки пуль в мгновенье ока разнесли пустые окна в щепки. Вникать в подробности некогда.
Показалась? Биал глянул на индикатор зарядов: осталось 13 пуль — очень хороший знак.
На этот раз двадцать первый взвод назначили в штурмовую группу. Первое отделение наступает по левой стороне улицы, второе по правой. Третьего отделения больше нет: кто ранен, а кто вообще убит.
Приказ командования однозначен — захватить Аварийную лестницу № 7 и Нотную площадь на втором городском уровне. На этот раз никакого туннеля, так что подорвать аварийную лестницу как Автоспуск № 1 не получится. Только, Биал с ходу запустил в очередное подозрительное окно гранату из подствольника, сюда бы этих штабных умников.
По среди улицы выросло огромное ярко-фиолетовое облако. Респы смело нырнули в дымовую завесу. Следом въехали «Тяпы». Чем быстрее удастся проскочить это липкое марево, тем лучше. Биал, сдерживая дрожь, шагнул в ярко-фиолетовое облако.
Аборигены бегут как крысы, только не всем удаётся убежать. Респ на той стороне улицы выскочил из облака и длинной очередью срезал зазевавшегося аборигена. А впереди площадь Ярпатьевский тупик.
— Берегись! — Биал отпрыгнул назад и чуть не сбил напарника с ног.
У входа на Аварийную лестницу грохочет крупнокалиберный пулемёт. Бегущий впереди респ выскочил из-за угла, тяжёлые пули тут же разобрали его на запчасти.
— Что там? — Шалфей помог подняться на ноги.
— «Защитник», мать его, за бетонным блоком.
— Подожди, сейчас «Тяпа» с ним разберётся.
Головной танк, ярко-фиолетовый от липкой дряни, выкатил на площадь. Крупнокалиберный пули с жалким визгом отлетают от лобовой брони. «Защитник» тут же умолк, только поздно.
Грохот выстрела ударил по ушам. Биал инстинктивно присел. Стоять рядом со стреляющим танком в чистом поле не лучшее занятие, а уж в тесноте подземелья и подавно. Ну сейчас аборигены получат, Биал шагнул вперёд.
— Подожди, — Шалей схватил за рукав броника. — Сейчас гранаты бросят.
Точно: под носом «Тяпы» грохнули огненные вспышки. Осколки срикошетили от стен и чиркнули по бронику.
— А вот теперь пора, — Шалфей отпустил руку.
Биал выскочил на площадь. В проход на Аварийную лестницу уже лезут респы. Это правильно — железо не жалко.
Аборигены драпают вниз на второй городской уровень. Но, чёрт побери, Биал остановился возле стены и выпустил длинную очередь, драпают умело, прикрывая друг друга, огрызаясь огнём и гранатами. Бегущие впереди респы то и дело замирают на месте, палят из обоих стволов и танцуют, увёртываясь от реактивных гранат.
Лучше держаться возле стены. Биал вставил в «Эмму» полный магазин. Пусть в колодце аварийной лестницы стрелять сверху вниз гораздо легче, но не менее опасно.
— Ты что делаешь? Идиот! — крикнул Биал.
Верт, рядовой из третьего отделения, перегнулся через металлические перила и лихо шпарит по убегающим вниз аборигенам.
— Не боись! — Верт перегнулся обратно и присел на одно колено. — Они у меня попляшут.
— Убирайся от туда! — рявкнул Биал.
Поздно. Металлический настил под Вертом взорвался огненным гейзером. Взрыв отбросил пехотинца к стене. Биал подскочил ближе. Поздно. Перед глазами, на забрале шлема, замигала чёрная надпись: «Убит». Кумулятивная струя прошила Верта от копчика до головы. На макушке шлема зияет чёрная дыра с выгнутыми наружу краями.
— Идиот! — в сердцах ругнулся Биал.
Аварийная лестница виток за витком уходит вниз. Время от времени попадаются дохлые аборигены. В одном месте Биал с ходу перемахнул через разрыв в стальном полотне. На предпоследнем витке респы накрыли разом четверых аборигенов. Наконец под ботинками загремел бетон, Биал добрался до второго городского уровня. Прямо туннель, выход с аварийной лестницы.
Впереди бегут парочка респов, Биал спешит за «Муравьями» со всех ног. Главное, не дать аборигенам закрепиться на новом рубеже обороны. Лишь бы успеть. Лишь бы. За спиной громко топает Шалфей и товарищи по отделению. Вот уже конец туннеля, круглая площадь и серые стены крайних домов.
Впереди ослепительно грохнул огненный круг. Биал дёрнулся влево и рухнул на асфальт. Свет померк. Перед выходом из туннеля выросло огромное облако пыли. Респов не видно и не слышно.
Опять выбивающий душу грохот.
Пушка! Биал затравленно обернулся. Точно пушка: пехотинцу, что бежал следом, крупно не повезло: снаряд снёс ему верхнюю часть тела и разорвался в колодце Аварийной лестницы. Ни рук, ни головы. И кто только сказал, будто порох безнадёжный пережиток прошлого?! Сюда бы этого умника.
Биал круто развернулся на месте и пополз назад.
— Двадцать первый взвод! Почему отступаем? Прекратить! — заверещал на канале связи лейтенант Божл.
— Тебя бы сюда, хрен моржовый! — взорвался Биал. — Здесь пушка! Хвала Создателю, аборигенам не хватило ума зарядить её картечью.
За спиной в третий раз грохнула пушка. По туннелю пронёсся воздушный смерч. Биал, бешено перебирая руками и ногами, ползёт в сторону выхода. Ни черта не видно! Мелкие камешки скребут по локтям и груди, а над головой свистят пули.
Прям в лицо ткнулся ствол, Биал испуганно отшатнулся. О-о-о чёрт! Это респ. Точнее то, что от него осталось. Биал смахнул раздолбанную голову в сторону. Да где же выход?
Перед глазами запульсировала жёлтая надпись: «Повреждение». Пули чиркают по бронику, как будто бьют кулаками по сине и ногам. «Серьёзные повреждения». Это конец? В отчаянье Биал дёрнулся вперёд.
Руки товарищей подхватили Биала и оттащили в сторону, подальше от туннеля.
— Ну, Ящер, триста лет жить будешь, — Шалфей прислонил Биала к стене. — Ты единственный, кто сумел выскочить на Нотную площадь и вернуться обратно.
Биал с тоской посмотрел на полотно Аварийной лестницы и товарищей по взводу. Стрельба на Нотной площади уже стихла. Поднятую взрывами пыль лёгкий напор воздуха вытягивает из туннеля и поднимает вверх по колодцу. Некогда образцовые броники космических пехотинцев покрыты пятнами ярко-фиолетовой дряни и бетонной пылью. Ёще один нелицеприятный лик войны: от былого лоска не осталось и следа. Даже на самых тяжёлых учениях так не пачкались.
— Двадцать первый взвод, прекратить наступление, — по общему каналу связи пришёл приказ лейтенанта Божла. — Закрепиться на Аварийной лестнице № 7 и ждать дальнейших приказаний.
Приказ о прекращении наступления запоздал. Двадцать первый взвод, точнее то, что от него осталось, и так застрял на дне Аварийной лестницы № 7.
— Шалфей, — Биал посмотрел на напарника, — я, кажись, ротного к чёрту послал.
— Послал, — ухмыльнулся Шалфей. — Далеко и с лучшими пожеланиями. Нашего лейтенанта так ещё ни один рядовой не посылал.
— И что мне теперь будет?
— А ничего не будет, — заверил напарник. — На отдых на губе не надейся, не отправят. Нарисуют, для проформы, выговор и снова в бой отправят. Радуйся, дурилка: броник в клочья, а ты жив.
А, ведь, действительно, Биал с тоской глянул на заляпанные ярко-фиолетовой дрянью и пылью рукава броника. Без прикрытия из космоса, без «Тяп» и «Шельм» аборигены всыпали космическому десанту по самые помидоры.
Биал попытался встать, но руки и ноги только слабо дёрнулись. Страх, самый настоящий страх от пережитого ужаса холодным свинцом растёкся по рукам и ногам. Какую-то жалкую минуту тому назад довелось глянуть в бездну и, Биал покосился на обломки пары респов, бездна глянула в ответ. Всё что до этого было, поступление в Адаунское училище, первое десантирование с орбиты и даже захват Ярдуша — игра воображения, нежные цветочки на лесной полянке.
— Шалфей! — Биал схватил напарника за рукав и притянул к себе. — Ты понимаешь? Дальше этой проклятой лестницы мы не пройдём! Маленькой победоносной войны не будет. Аборигены уже заставили нас харкать кровью.
— Понимаю, понимаю, Ящер, — Шалфей мягко оторвал руку Биала. — Я понял это едва мы вступили на красный песок Свалки.
