Глава 9
Дела и заботы

Этот день я решил провести в лагере, решая накопившиеся вопросы и контролируя процесс подготовки отряда к штурму радиоцентра и лесоповала. За час до общего подъема разведчики и егеря, решая задачи, нарезанные мной вечером, убежали по своим делам. Среди них была задача совместно с Поповым посетить поляков, участвовавших в убийстве наших военнопленных. Прощать я этого не собирался.

Порядок в лагере поддерживался на должном уровне. На часах больше никто не спал. Службу несли по Уставу. Словно и войны нет. Об этом говорили и выстроенные в тени деревьев под масксетями автомашины, мотоциклы, повозки и орудия и вышагивающие около них часовые и бойцы, отдыхающие в трофейных палатках.

Завтрак был вкусен и горяч. По сообщению старшины, заслуга в этом была нашего вчерашнего «найденыша» из числа гражданских. Вот и повод побеседовать с ним, а то ходит человек по лагерю, еду готовит, а кто он такой, я и не знаю. Серега вон с ним парой слов перекинулся, а я так и не удосужился.

Женщины вроде бы чувствуют себя более или менее хорошо. Еще по дороге к стоянке я предупредил своих парней не распространяться о случившемся. Мои парни даже обиделись.

– Всякое в жизни бывает. Мы могила, – сказал Метелкин. – Вы, товарищ лейтенант, не беспокойтесь. Все понимаем. Если что, то мы голову оторвем тому, кто их обидит или хоть слово скажет.

Женщина, что постарше, до войны работала санитаркой в больнице и быстро нашла себе работу по специальности в санчасти. Молодая от нее не отставала. Оставив общение с ними на потом, попросил Никитина позвать ко мне «председателя колхоза».

Вскоре передо мной стоял высокий, средних лет, поджарый, с проседью в коротко стриженных волосах, с кучей синяков на лице и руках, с явно военной выправкой мужчина. Кто-то дал ему вместо порванной рубашки гимнастерку, сидевшую на нем хорошо и правильно. Ни одной ненужной складочки под ремнем.

– Старшина запаса Горохов Александр Петрович, – хорошо поставленным голосом представился он.

Представился и я, предложил присесть, выпить чаю и рассказать о себе. Что он и сделал.

Горохов был родом из Краснодарского края. В свое время жил и работал в Средней Азии. Затем вернулся домой, где стал председателем небольшого колхоза. В Западную Белоруссию приехал с женой-полькой в гости к ее родственникам, жившим в районе Высокое. С женой он познакомился в период военной службы под Минском. Служил в авиачастях. Сначала на срочной, а затем и на сверхсрочной службе. Был пять лет старшиной роты. После воссоединения Западной Белоруссии родители и родственники жены перебрались сюда. Вот они с женой и ее подругой – Еленой решили их проведать. Не задалось. Началась война. Эвакуироваться не удалось. Остались у родственников. Первое время их не трогали. Тем более что жену Яну соседи-поляки признали своей. Да и к Горохову относились неплохо. Но несколько дней назад одна из соседок предупредила, что ими интересовались, как «восточниками», в комендатуре. Что происходит потом, они уже знали. На второй день войны немцы арестовали всех активистов, коммунистов и комсомольцев, нескольких скрывавшихся в селе красноармейцев. Говорят, что их потом расстреляли. Горохов предложил пробираться на восток. Яна отказалась, сославшись на необходимость помогать здесь родителям. Лена однозначно согласилась пробираться к нашим. К ним присоединилась и Аня – санитарка из больницы, приезжавшая в село по своим делам. Продуктов на дорогу дали родители Яны. Они же рассказали, как лучше идти. На вторые сутки пути встретили нескольких красноармейцев, скрывавшихся в лесу. Позавчера вышли на лагерь раненых, поделились с ними своими запасами, но этого было мало. Поэтому решили сходить на хутора и попросить или обменять вещи на продукты. На обратном пути попались этим молодчикам, убившим парней, несших мешки с продуктами.

Дальнейшее я уже знал.

Горохов просил оставить его и девушек в отряде. Из документов у него с собой были паспорт, командировочное предписание, военный и профсоюзный билеты. У Лены паспорт и студенческий билет. У Ани паспорт и командировочное предписание. Бандиты документами не интересовались. Так что все удалось сохранить.

– В одиночку прорываться трудно. А вместе так и смерть не страшна. Да и за девчонок страшно, – сказал он, передавая мне свои и женщин документы.

– Старшиной роты снова пойдете? – посмотрев документы, спросил я. – Если, конечно, Особый отдел не будет против?

– Не будет, – важно ответил Акимов.

– Пойду. Дело знакомое. Лошадей для кухни и повозки под хозяйственные нужды, разрешите, я сам отберу. Я так думаю, что лесами пойдем, а раз так, то нужны кони, что все вынесут. Кухню бросать нельзя. Таких, как мы, по лесам много теперь прячется. Если есть кухня, значит, есть порядок. Вот народ к ней сам и потянется.

– Хорошо. Согласен. Выбирайте себе те, что по нраву. Только артиллеристов особенно не грабьте.

– Их ограбишь! Я из тех, что вьюки несли, возьму.

– Хорошо. Скажите Ерофееву, чтобы вас с девушками поставил на довольствие и выдал все необходимое. Принимайте хозяйство у Ермакова. Оно у нас небольшое, но шумное. Как все сделаете, доложите. Оформим приказом по части. Призыв в армию мы вам немного позже оформим.

– Есть. Акт приема-передачи к обеду в лучшем виде представим. Разрешите идти?

– Разрешаю.

– Ты не поспешил? – после ухода Горохова спросил Сергей. – Может, надо было на него еще посмотреть?

– Документы у него и его спутниц в порядке. Нам с тобой в отряде, кровь из носа, нужен хороший старшина или военный интендант. Верю я ему. Тем более после того, что случилось в лесу. Если бы он хотел нас отравить, то уже бы это сделал. Не забывай, кто завтрак готовил. Это, кстати, твое упущение. Почему постороннего допустили к котлу? Так что выговор тебе пока без занесения.

– Есть. Признаю, виноват. Недоглядел. Закрутился, пока с остальными разбирался.

– Я все понимаю, но, Сережа, учти, мы тут не в бирюльки играем. Ты молодец. Многое успел за вечер сделать. Но очень тебя прошу, будь внимательнее. От тебя очень многое зависит. Я за всем уследить не могу. Очень мне не хватает помощников. Особенно начштаба. Горохова возьми под плотный контроль. Присмотрись к нему. Мне кажется, мужик он порядочный, но все время должен быть на твоих глазах. Надеюсь, ты обеспечишь ему оперативное сопровождение?

– Естественно.

– Ну а раз так, то пусть действует. Там посмотрим. Пошли по территории пройдемся. Зайдем к раненым и танкистам с артиллеристами. Потом я на полигон смотаюсь.

Санчасть занимала две большие палатки. Наш бессменный начмед Самойлов, получив подкрепление в виде двух девушек и фельдшера, запаса бинтов и медикаментов, обхаживал раненых. Их у нас стало слишком много, и как с ними совершить рейд по тылам врага, я не знаю. Хотя мысли на эту тему у меня были. Оставлять раненых мы здесь не будем. При любых обстоятельствах потащим с собой. Что и донес до всех.

Григорий о своих помощниках отозвался хорошо. Особо выделил Аню и ее опыт. Среди раненых и медперсонала я увидел и давешнего пожилого бойца, что на хуторе перевязывал раненых. Он сильно изменился, одевшись в полную военную форму и нацепив на нос очки. Сначала даже и не узнал.

– Красноармеец Ионис Адам Станиславович, – представился он. – Я из Гродно. Землемером работал. В начале июня призвали на военные сборы. Работал на укрепрайоне. В плен попал вместе с остальными бойцами нашего батальона, когда пробирался на восток.

– Я смотрю, вы в медицине разбираетесь?

– Немного. По необходимости набрался верхов. Вот и помогаю по необходимости.

– Адам Станиславович скромничает. Он тут половине бойцов помог, даже операцию сделал. Осколок из ноги вытащил и рану очень хорошо и профессионально вычистил и зашил, – вмешалась в разговор Елена. – Я такое только в институте и видела.

– Работа у меня такая, что приходится людям по разным случаям помогать. А рана у бойца несложная, только немного запущенная. Там и делов-то всего на пару минут было. Мне и сложнее приходилось раны видеть.

– Спасибо вам. Если вас не затруднит, вы тут в санчасти нашим медикам помогите.

– Конечно. Это мой долг…

Разговор с девушками ничего нового не дал. Они подтвердили рассказ Горохова и желание остаться в отряде. Лезть в душу Ане я не стал, как и говорить о произошедшем вчера.

Дальше наш путь с Сергеем лежал к артиллеристам. Среди бывших пленных нашлось несколько артиллеристов, и теперь под руководством сержанта Михайлова они осваивали новые для себя орудия. Пусть учат, скоро их знания ой как потребуются.

С минометами было проще. Пехотные мамлеи их изучали в училище и вполне профессионально с ними справлялись. Тут же был и Буданцев. При помощи Ерофеева, отобрав себе расчеты, они активно их тренировали. Претензий к организации учебного процесса у меня не было.

Козлов достаточно ревниво отнесся к тому, что часть артиллеристов получила себе новые орудия и оставила его любимые самоходки. Поэтому срывал свою злость на личном составе, гоняя его в хвост и гриву по обслуживанию техники. Сержанта можно было понять. Нежданно-негаданно он получил в свое распоряжение еще кучу техники: наши и трофейные грузовики, мотоциклы. Единственное, что его радовало, так это наличие нескольких тонн бензина и трофейной реммастерской. Его слесаря и механики в ней все осмотрели и всем сердцем полюбили.

– Так там же фактически целый заводской цех размещен! Все нужные станки, инструменты и материалы есть, – сказал Николай. – Парни как увидели, так их теперь от нее не оторвать. Вон из «ГАЗа» новую зенитную установку делают.

Несколько бойцов с младшим сержантом Петровым действительно устанавливали «дашку» в кузов. Рядышком крутились и летчики. Вместе с механиками обслуживая мотоциклы.

Хорошо, когда все заняты делом и у командиров голова не болит, чем занять личный состав. Оставив Акимова в лагере, направился на полигон. Тут с самого утра бойцы моего бывшего взвода выступали в качестве инструкторов и гоняли своих новых подчиненных. И заметно в этом преуспели. Методика в принципе была отработанная. Ничего нового изобретать не требовалось. Мои парни старательно разбирали ошибки каждого и показывали, как надо правильно делать. У новых штурмовых групп уже появилась определенная слаженность в действиях. Надеюсь, к утру завтрашнего дня народ действительно будет знать, что и как делать, иначе проблем и больших потерь не избежать. Посмотрев, как занимаются бойцы, и указав на общие ошибки, я вернулся в лагерь.

План атаки на радиоцентр был в черновике готов. После долгих раздумий решил, что нечего рисковать людьми. Штурмовать радиоцентр пехотой без поддержки брони глупо. Людей положу. У них там пулеметов, постов и людей куча. Да где-то минометы заныканы. Какая-никакая броня присутствует. Вполне вероятно, и мины натыканы, хоть наблюдатели их не видели. Даже если сможем все посты по-тихому из «ПБС» снять, вероятность дальнейшего удачного штурма остается очень малой. Так что тут требуется иное решение, и оно лежит на поверхности. У меня тут случайно имеется несколько неплохих орудий и к ним приличный запас снарядов. Цели известны. Где поместить орудия и корректировщика, найдем. А раз так, то вполне реально разнести все артиллерией и не морочить себе голову. Ударим по казарме и офицерскому домику, затем по «радиоле» и стоянке машин. В это время снайперы и егеря начнут чистить посты. Ну, а после артналета при поддержке противотанковых орудий в атаку пойдут штурмовые группы и зачистят. Было бы неплохо захватить в целости и сохранности «радиолу» и пару бронетранспортеров в придачу. Но на все воля Божья. Если удастся утащить трофеи и пленных – прекрасно, а нет, так и суда нет. Разнесем там все, как слон в посудной лавке, и то хорошо. Одновременно с хутором начнем атаку на лесозаготовки. Накроем минометами, а затем пройдутся парни Попова и Егорова. С нашей стороны их поддержит еще одна штурмовая группа. Пленные мне не нужны. Руководить действиями там будет Петрищев. Он парень грамотный, справится. Если кто из имеющих кубари будет херней маяться, к стенке поставит, и рука у него не дрогнет. На все про все у нас будет не больше часа. Затягивать дольше чревато. Артобстрел начнем, когда немцы и их прихлебатели соберутся в столовой на обед. Конечно, будет большой шум и гром. Немцы вызовут подмогу. Пользоваться для крика будут рацией. Если мы их вовремя разнесем, то у нас появится больше времени, но лучше на это не рассчитывать. На вопли о помощи, думаю, комендатура пару рот пошлет из ближайших частей. Чтобы они не попали на место, сделаем на дороге несколько минно-артиллерийских засад. Используя для этого самоходки, зенитки, пулеметные расчеты и наших доблестных саперов. Старшими тут будут Козлов и Акимов. Каждый на своей стороне дороги. После того как засады сработают, они отойдут к третьей точке. Здесь дадут еще один бой, если кто еще на них навалится, а потом ноги в руки и в точку общего сбора отряда. Предварительно стряхнув и запутав хвост.

Маршруты отхода для всех групп проработаны. Так что дело за малым – воплотить в жизнь. Будем надеяться, что у нас получится.

Летуны в атаках использоваться не будут, у них другая судьба. Их пока беречь и лелеять надо, поэтому пойдут вместе с санитарным обозом….

Вечером, собрав командиров, я довел до них план. Особых замечаний и возражений не было. Правда, Серега после мне высказал свои претензии, что не беру его на хутор. Но я его отшил, напомнив, что других командиров, кроме нас с ним, в отряде нет и ему поручен наиболее важный участок.

Наблюдатели, вернувшиеся от лесоповала, сообщили, что туда прибыла еще одна группа пленных в количестве тридцати человек. Кроме того, немцы привезли кучу военной формы и в нее переодели часть пленных. Теперь они щеголяли в поношенной немецкой форме без погон.

На хуторе изменений не было. Если не считать того, что туда прибыло несколько грузовиков снабжения.

Из воспоминаний Микояна А.И. (сборник документов «1941 год», т. 2. Документ № 654)