Глава 11
Слон в посудной лавке
Рано утром, сразу после завтрака, подразделения стали выдвигаться на выделенные участки. Первыми ушли санчасть и тылы, следом остальные. Из моей группы сначала ушла артиллерия, а уж затем и мы.
Первая накладка произошла около шести утра. Рано утром через болото в сторону нашего лагеря немцы выслали группу из шестнадцати солдат. И все бы ничего, но их путь лежал через артиллерийские позиции. Хорошо хоть разведчики вовремя сообразили и сообщили мне. Пришлось принять бой, для которого пришлось переориентировать снайперов. Дав возможность немцам связаться со своими и выйти на поляну между несколькими холмами, мы накрыли их. Бой длился полтора десятка минут. Против нас выступали очень подготовленные ребята. Если бы не снайперы, мой план можно было похерить. Они сняли разведку и боковые дозоры, а затем ударили по основной группе противника, сразу же уничтожив радиста, командира и минометчиков с пулеметчиками. Ну а с остальными справились «панцерники». При зачистке нашли пару очень интересных экземпляров. Лично мне своими рассказами о хуторе понравился унтер-офицер, потрошение которого не заняло много времени. Он был из роты охраны пункта радиоразведки «Абвер 3-FU». На хуторе была размещена радиоразведывательная группа ближней радиоразведки со средствами технической поддержки и охраны. Я все ломал себе голову, зачем так много нагнали немцев на хутор. А ларчик-то открывался просто. Кроме всего прочего, на хуторе находился еще и зарезервированный с польских времен запасной командный пункт, через который проходила линия связи с Варшавой, Белостоком, Барановичами, Брестом, Пинском и Пружанами. О нем германскому командованию сообщил обер-лейтенант Бауэр, чей труп был нами найден среди погибших. Тот был офицером абвера, до войны работавшим среди поляков и знавшим о ЗКП. Вход в бункер был обнаружен вчера, но воспользоваться им не удалось из-за системы минирования. На днях запланировано прибытие специальной группы саперов и экспертов для разминирования и изучения бункера. В подразделении охраны, в котором служил унтер, были и свои саперы, но они не обладали должной квалификацией. Унтер рассказал и о цели их прогулки в лес. Один из пленных рассказал о складе, созданном здесь еще до войны. Вот их отделению и была поставлена задача найти склад. Среди информации, выданной унтером, было и то, что завтра радиоцентр должен был начать передислокацию в Белосток, во дворец царя Александра. Хороший был унтер. Языкастый. О многом нам поведал, в том числе и об организации охраны и огневых точках. Зря я переживал насчет мин и сингалок. Не было их. Охрана осуществлялась по временной схеме с выносом в лес передовых постов. Замаскированных точек было всего две, и мы их знали. Связь с командованием осуществлялась только по радио или через делегатов связи. Так что вносить изменения в план атаки особо не пришлось.
К десяти часам все подразделения были на своих местах. Мне, привыкшему к тактической связи двадцать первого века, было ой как сложно руководить действиями остальных. Вся связь через посыльных, т. е. с отсрочкой в полтора-два часа, и все надежды только на график, имеющийся у остальных командиров групп.
За час до времени Х штурмовые группы начали действовать. Снайперы и егеря сработали почти идеально. Большинство солдат противника, находящихся на постах, пали в впервые же минуты. Посты выбивали по лесенке. Сначала дальние, потом все ближе и ближе к блокпосту на въезде. Немцы не везде успевали дать отпор. Блокпост у дороги не трогали. Мы ждали начала концерта артиллеристов. В полдень они сыграли увертюру и показали неплохие результаты. Хоть и промазали пару раз. Ну да опыт приходит со временем, и так хорошо поработали по площадям. Кроме орудий по хутору работали и 50-мм минометы штурмовых групп. Артподготовка длилась менее десяти минут. Во время нее удалось накрыть столовую, казарму, кухню, офицерский домик и посты охраны у болота и выезда с хутора. Снарядов и мин не жалели. Стараясь максимально перепахать все вокруг, накрыть выявленные огневые точки и не допустить немцев к бронетехнике. Всаживать снаряды в «радиолу» и стоянку техники не стали. Об этом особо предупредили корректировщиков. Накрыли их несколькими близкими разрывами.
С окончанием артподготовки вперед двинулись штурмовые группы. Я шел с группой, атакующей со стороны болота. Первыми на хутор прорвались парни, что наступали от леса и с ходу вступили в бой. Как ни старались артиллеристы, а подавить все огневые точки не удалось. Тут и там слышались винтовочные и автоматные выстрелы. Пулемет с крыши сарая прошелся длинной очередью по наступающим. В ответ ударила сорокапятка, затем еще и еще раз, и пулемет замолчал. Что дало возможность бойцам ворваться на хутор. А противотанковые орудия продолжали посылать свои снаряды куда-то в сторону зданий и построек, гася выявленные огневые точки. Бой разгорелся с новой силой, выстрелы и разрывы гранат слышались уже по всему хутору. Две группы бойцов бросились к стоянке техники и складу ГСМ, гася огнем часового, укрывшегося под «радиолой». Несмотря на то что пулеметное гнездо у болота было снесено, нам наступать через гать было нелегко. Болотная жижа брала свое, мешая двигаться вперед. Тем не менее мы тоже достигли своей цели. Проконтролировав трупы пулеметчиков, понеслись к бронетранспортерам и грузовикам, беря их под свой контроль. Дальше наш путь лежал к «радиоле». Внешне она была не особо повреждена. Десяток осколков прошелся по кузову. В большей степени пострадал сам автомобиль. Оценить повреждения внутри кузова можно было, лишь ворвавшись туда. Рядом с «радиолой» лежало несколько трупов, часового и водителя погибших от осколков. Пулеметчик выдал очередь по двери в районе замка. Двое «панцерников» рванули дверь на себя. В ответ из «кунга» раздалось несколько пистолетных выстрелов. Не повезло. Ну что ж, находящиеся внутри сами подписали себе приговор. В принципе радиостанция такой мощности нам не нужна. По моему кивку пулеметчик продолжил свою работу. Только после того, как он добил ленту, парни ворвались вовнутрь. Правки не потребовалось. Дежурная смена лежала на полу и за столами, залитыми кровью. В том, что радисты успели сообщить о нападении, я не сомневался. Не могли они этого не сделать, как только стали рваться снаряды, а значит, время уже работает против нас. Почему не сработал самоликвидатор в «радиоле», мне было неинтересно. Утащить ее мы уже точно не сможем. Осколки снарядов и пули хорошо прошли по машине, полностью повредив ее ходовую часть. Остальные машины практически не пострадали. Не считая двух грузовиков, стоявших крайними и попавших под осколки. Дав разрешение связистам и бойцам на сбор трофеев, побежал дальше. Что искать в «радиоле», парни знают. Делать они это будут под контролем погранцов, предупрежденных о сборе в машине всех документов, целых приборов и запчастей.
Выстрелы на хуторе прекратились. В период службы я видел всякое, но такую мясорубку увидел впервые. Трупы заполнили все внутреннее пространство хутора. Они лежали везде, куда доставал взгляд. Народ пришел покушать, а вместо еды был нашинкован осколками снарядов и мин. Крыша сарая, служившего казармой, обвалилась внутрь, похоронив и ранив собой десятка два солдат врага. Похожая картина была и у кухни. Пленных мы не брали.
Офицерский домик представлял не лучшую картину. Тут оборонялись более десятка солдат и офицеров врага из числа военной интеллигенции – связистов. Многие в очках, тем не менее бой тут был жесткий. Немцы оборонялись, отстреливаясь из винтовок и пистолетов. За что и были закиданы гранатами и обстреляны из орудия. Трое моих бойцов остались тут навеки. Пол в доме опять был наполнен гильзами, кровью, грязью и жженой бумагой. Бойцы в темпе вальса занимались сбором трофеев, а они были немалыми. Несколько радиостанций, телефонов, оружие, карты, документы, справочники и словари, продукты и медикаменты – вот лишь небольшой перечень найденных в доме трофеев. А еще они были на улице и в машинах.
Вход в ЗКП был оборудован в сарае. Под полом. В прошлый раз мы именно тут нашли нескольких поляков, но вот входа не видели. Был замаскирован. Что делать с бункером, я не знал. Лучшим способом насолить немцам было уничтожить его полностью. Поэтому решили не мудрствовать и закинуть внутрь гранаты, что и поручил паре бойцов.
На хуторе нами было уничтожено порядка сотни гитлеровцев – связистов, пехотинцев и водителей. Кто из них кто определить можно было только по цветной выпушке. Этот список дополняли три офицера и восемь унтеров. Наши потери тоже были не маленькие. Восемь погибших и двенадцать раненых. Много, очень много для нас, и все из-за слабой подготовки личного состава.
Среди всего прочего нам досталось три бронетранспортера, в том числе Sd. Kfz.251/3 – mittlerer Funkpanzerwagen – машина связи и Sd. Kfz.251/10 – mittlerer Schutzenpanzerwagen – машина командира взвода мотопехотных частей, вооруженная 37-мм противотанковой пушкой и пулемётом MG-34. Три грузовика, штабной автобус, «кюбель», полевая кухня, подвижная техмастерская с электростанцией. А еще связисты слезно просили увезти с собой «радиолу». Вот только водителей на все это добро нет. Так что пришлось аппетиты значительно убавить и что-то оставить здесь. Я склонялся к мысли оставить себе бронемашины, а штабной автобус и грузовик тащить за броней на прицепе. Всю остальную технику и трофеи, что не сможем увести, уничтожить. О чем и предупредил бойцов. Жалко, конечно, но что поделать. Послав Никитина на мотоцикле с сообщением Акимову и Петрищеву о разгроме радиоцентра, занялся формированием колонны.
Время неслось вскачь и нас подгоняло. Загрузив трофеи по машинам, оставив за собой море огня там, где когда-то был хутор и стояла техника, мы тронулись в путь. По дороге к нам присоединились грузовики с орудиями. А неподалеку от лесоповала вместе с Никитиным нас ждали Егоров и Петрищев. На лесоразработках наша помощь не потребовалась. Хватило и того, что выделял. Работников и охрану накрыли минами при общем построении на обед. Мамлеи оказались неплохими специалистами. Мины положили кучно, за короткое время, истратив кучу боеприпасов и не давая врагу поднять головы. Потом пошли стрелки, добивая раненых и пытавшихся скрыться. Охрана лагеря сопротивления почти не оказала. Поэтому атака прошла быстро и четко. Из всех, кто тут находился, в плен был взят только раненный в ногу унтер. Минометчики, не дожидаясь нас, ушли с частью бойцов Петрищева к местам засады. Егоров доложил, что санчасть в целости и сохранности прибыла на базу. Оставив ему очередные инструкции, мы двинулись дальше.
На шоссе все прошло гладко. Как обычно, в обеденное время движение по дороге прекратилось. Саперы успели все подготовить, когда появилась колонна автомашин в сопровождении мотоциклистов. Немцы шустро отреагировали на обстрел радиоцентра, послав на помощь команду СС. Взрывы мин, снаряды «штуга», выстрелы зенитных установок и противотанковых ружей сделали свое дело. Расстрелянная с двух сторон колонна полностью блокировала дорогу на Брест. Трофеи и документы бойцами уже были собраны. Пленных не брали. Так что делать нам тут было нечего, колонна, пополненная людьми и техникой, двинулась дальше. Место для новой стоянки я выбрал в тридцати километрах от места засады. Нам нужно время, чтобы переварить захваченные трофеи и подготовиться к следующему удару.
Из разговора штабных офицеров вермахта, состоявшегося вечером 30 июня 1941 года в городе Бресте
– Итак, что ты можешь сказать?
– Радиоцентра и рабочего лагеря больше нет.
– Что или кто это был?
– То, что там работала не авиация, точно. Наши следователи нашли неразорвавшиеся мины и снаряды.
– Ты уверен, что это не авиация? Ведь радисты в своем сообщении однозначно сказали о бомбардировке с воздуха.
– Мы не нашли следов авианалета. Воронки только от артиллерийского и минометного обстрела.
– А как атаковали колонну «особой команды 7б»?
– Мины и удар артиллерии и пулеметов с близкого расстояния. В качестве фугасов использовались русские артиллерийские снаряды. Артиллерия использовалась наша – 75-мм и 37-мм орудия, 50-мм минометы. Стрелковое вооружение в большинстве своем тоже наше. Пулеметы русские и опять же наши. Противотанковые ружья наши.
– Спастись кому-нибудь удалось?
– Нет. Во всех трех случаях нет. Нападавшие добивали всех и не оставили живых свидетелей. Контрольные выстрелы в голову. Не пощадили никого, в том числе раненых и контуженных. Просто мясники какие-то. На радиоцентре за собой все сожгли. И технику, и трупы. Опознать кого-либо в офицерском доме и в радиомашинах практически не удалось. Сейчас там работают эксперты. Они пытаются установить – успели ли шифровальщики и дешифровщики уничтожить секретные документы и технику и определиться с погибшими.
– Есть вероятность, что нападавшие захватили документы и шифрмашину?
– Да. Возможно, что увели с собой и шифровальщиков. Если с охраной более или менее понятно, то с шифровальной группой, радистами и офицерами такой уверенности нет. Одни обгоревшие трупы в штабном домике. Опознать кого-то невозможно. У всех погибших отсутствуют документы и жетоны. «Энигма» и все секретные документы были в доме. Там все сгорело и разворочено. Требуется большая работа по разбору и классификации фрагментов. Помощь обороняющимся опоздала на три часа из-за пробки, созданной разбитой колонной.
– У них потери есть?
– Нет. На них никто не нападал. Всю дорогу двигались спокойно. На месте разгрома колонны «особой команды 7б» никого не застали. Помощь никому не потребовалась. По рации вызвали специалистов службы безопасности. Оставив охрану, проследовали на хутор. Никого не застали, только сгоревшие и взорванные постройки, технику и погибших. О чем и сообщили коменданту.
– У нападавших были потери?
– Они были очень аккуратны. Мы не нашли ни трупов, ни отставших, ни раненых.
– Как вообще колонна «особой команды» там очутилась?
– Меняла место дислокации. Их конечный пункт был в Пружанах. Атака для нее была полностью неожиданной. Сначала подорвался передовой грузовик, а следом стали рваться фугасы вдоль всей колонны. Покинуть автомашины и занять оборону практически никто не успел. Плотность пулеметного и артиллерийского огня была высокой. По колонне работало не менее десятка пулеметов. А потом прошли стрелки, сметая все на своем пути. Примерно такая же схема была и по остальным объектам. Боеприпасов нападавшие не жалели.
– В связи с гибелью колонны «особой команды 7б» и ее шефа обершарфюрера СС Рауша, уничтожением радиоцентра сюда летит комиссия из Варшавы. Надо будет что-то отвечать…
– Это война. Потери на ней неизбежны. Документы и следственные материалы я подготовлю.
– Как думаешь, кто это все сделал? Русские?
– Не знаю. У меня не складывается головоломка. Для организации нападения и засады были задействованы силы не менее батальона. Мы нашли лагерь русских на берегу реки. Тот, который существовал еще до войны. По предварительной оценке, там могло находиться порядка двух сотен человек, половина из которых раненые. Слишком много использованных перевязочных материалов и окровавленной одежды. Все следы – двух-пятисуточной давности. Так что не сильно верится, что такое подразделение могло совершить нападение. Возможно, там были вышедшие из крепости или отступившие от границы подразделения, отдыхавшие и приводившие себя в порядок, или госпиталь. Об этом говорят могилы на несколько десятков человек. Они все ухоженные, с фамилиями, нанесенными краской на деревянные обелиски. Такие за час не сделать. Имеются едущие к магистрали следы автотранспорта и повозок, как русских, так и наших. Достаточно свежие, но это могли оставить и наши солдаты при прочесывании местности.
– Так что тебя останавливает признать, что все три эпизода нападения на наши войска и объекты – дело рук русских?
– Мне кажется, что события последних нескольких дней – это дело рук одних и тех же людей. В лесу нашли артиллерийские позиции, откуда велся огонь по хутору. Действовали русские 76-мм пушки. От них осталась большая груда стреляных гильз и пустых снарядных ящиков. Рядом были найдены вещи, не имевшие никакого отношения к военным. Носовые платки, несколько гребней, блокноты с надписями на польском языке, моток ниток с иголкой, возможно выпавшие у артиллеристов при погрузочных работах. Все они явно местного происхождения. Орудия перевозились нашими грузовиками. Если помнишь, несколько дней назад у трофейшиков как раз пропало несколько машин и русских орудий. Мне кажется, это они и есть.
– Поляки?
– Я этого не исключаю. В пользу этого говорит и тот факт, что на лесоразработках нападавшие уничтожили всех без разбора, и русских, и немцев.
– Но там же были не русские, а малороссы.
– Это имело значение для русских. Они бы, как всегда, попытались спасти своих пленных. Разница в национальности у них роли не играет, разбираться в национальности русские не будут. Для них главное, что пленные свои – советские. А вот для поляков национальность важна. Отношения между ними и украинцами далеки от благодушия. Резали друг друга при первой же возможности, в том числе и здесь. Я думаю, отсюда и то месиво, что мы нашли на месте бывшего рабочего лагеря. Добивали раненых и пытавшихся скрыться тут так же, как на хуторе, – выстрелом в голову или сердце. Кроме того, у нападавших была и иная цель. Насолить нам. Потеря такого большого количества рабочих рук – удар по нашим планам.
– Да. Потеря ста тридцати пяти отобранных для службы во вспомогательной полиции украинских добровольцев неприятна, но не критична. Еще наберем. Желающих помогать нам хватает. Все-таки поляки?
– Я думаю, да. Именно ими спланирована и проведена операция по уничтожению радиоцентра. У русских бы просто не хватило сил и средств. Они озабочены в первую очередь прорывом к своим. Для атаки им нужно было бы собрать здесь не менее батальона и бросить своих раненых. Они же прекрасно должны осознавать, что после такого мы будем их искать, далеко с ранеными они уйти не смогут. Нападавшие этого не сделали, они унесли раненых с собой. Кроме того, у русских вряд ли есть столько механиков, чтобы управлять захваченной техникой. А вот у местного населения с этим проблем нет. Обстрелял из кустов, спрятал оружие в схрон, убежал домой – и снова мирный и преданный нам житель. Кроме того, тот замаскированный командный пункт, что мы нашли. Чем не повод для нападения?
– Возможно, ты и прав. Изложи свои мысли рапортом на мое имя и еще раз разложи в нем свой взгляд на польскую проблему. Я думаю, что пока тут нет твердого порядка, такие нападения будут продолжаться, а раз так, то нужно напомнить местным жителям, кто тут хозяин…
