Глава 4
Мерцающая дверь
Сегодняшний вечерний доклад полковнику о результатах воздушной разведки прошел не так гладко, как предыдущая аудиенция. Оказалось, пока Сивоконь трясся от страха в вертолете, парочка беглецов успела отличиться аж в районе Армейской базы. В стычке с наемниками, негласно сотрудничавшими с Сомовым на протяжении почти двух лет, погибло несколько «диких гусей», в том числе и брат бригадира. Такой прыти не ожидал никто. Полковник в ярости приказал задействовать всю агентуру, чтобы найти наглецов и ликвидировать без разговоров. Даже пригрозил по своим личным каналам привлечь профессионального убийцу. Окончился разговор отборными матами и открытым намеком на нескорую демобилизацию нерасторопного прапорщика.
Закрывшись после ужина в каптерке, Сивоконь, сокрушаясь, что командир не забыл про скорое окончание его контракта, долго рассылал сообщения многочисленным информаторам, должникам, партнерам по бизнесу и даже шапочным знакомым с просьбами сразу же сообщить ему о появлении в поле зрения двух сталкеров, данные на которых прилагались в конце файлов. Тут же в сталкерской сети прапорщик обнаружил еще одно объявление с посулами неприлично высокого вознаграждения за поимку неуловимых бродяг, размещенное бригадиром наемников. «Вот это, земеля, ты заварил кашу… Теперь вряд ли расхлебаешь, не пустив кровушки, – размышлял Сивоконь и язвительно улыбался. – Какая муха тебя укусила? Строители молчат как рыбы, сволочи. На легкие деньги позариться ты не мог: натура не та. Может, проблемы какие возникли? Почему ко мне не пришел?.. Эх, дурила ты, земляк…»
* * *
Проснулся Егор от запаха кофе. Вернее, от аромата, навевающего домашний уют, спокойствие, ощущение приятной истомы утренней лености. Терпкий, щекочущий ноздри букет, казалось, нежной теплотой обволакивал душу, теребя ниточки внутренних колокольчиков, бережно пробуждающих объятое дремой сознание. В памяти возникла картина небольшой, залитой солнечным светом комнаты, где у плиты хлопочет мама, но воспоминание о жестокой реальности мгновенно смахнуло грезы о прошлом.
С беззвучным стоном горькой утраты Егор открыл глаза. В кромешной темноте пещеры деловито скользил узкий луч фонарика Старого, хлопотавшего над приготовлением завтрака. Нащупав кнопки КПК, Лысенко взглянул на мигающие цифры часов – почти четыре. «Такая рань несусветная! Неужели нужно подниматься? Еще минуточку…»
– Вставай, соня! Завтракаем и – в путь, – развеял его мечты об отдыхе напарник. – Пока солнце не выглянуло, нам надо спуститься в долину, а то легионеры враз срисуют.
Как хотелось Егору повернуться набок и послать ко всем чертям суету товарища, наступающее утро, эту Зону с ее мутантами и смертельными ловушками – лишь бы еще немного понежиться на жестком, и в то же время таком уютном и родном матраце. Вместо проклятий вырвался обреченный вздох безысходности и жалости к самому себе. Мгновения внутренней борьбы переросли в вымученную шутку:
– Кофе в постель подайте, пожалуйста, – Егор приподнялся и облокотился на руку. Заныли перетруженные за прошедший день мышцы в не успевшем отдохнуть теле.
– Щас, только ванну подогрею, – подыграл Старый, аппетитно жуя бутерброд.
С трапезой покончили быстро. Егор хотел почистить оружие, но напарник посоветовал перенести это мероприятие на более подходящее время. Наскоро собравшись, товарищи двинулись навстречу новому дню.
Всю долину словно залило молоком. Из туманной завесы выглядывали верхушки сухих деревьев, напоминая руки утопающих в море людей. Небо на глазах светлело с востока, предвещая длинный солнечный день. Зона ворчала треском и гудением аномалий, давая понять, что конвейер смерти работает непрерывно и без устали.
Для спуска использовали ту же веревку. Чтобы убрать ее со скалы, к кошке, через валун, привязывался шнур. Когда сталкеры спустились вниз, Старый потянул за него, и все «хозяйство» свалилось под ноги Егору. Спрятав снаряжение в ямку под приметным камнем, ветеран повел напарника в объятия тумана. Датчики аномалий и радиации трещали без умолку. Стекло шлема приходилось постоянно протирать от оседавшей на нем чуть мутноватой влаги.
– От меня ни на шаг, – прошептал Старый, огибая первую аномалию. Ловушку-убийцу выдавало полное отсутствие тумана в ее эпицентре. На фоне мутной пелены это выглядело прозрачной воронкой с нечеткими границами. Отчасти такой расклад служил хорошим подспорьем для выявления аномалий, но кто даст гарантии, что все сюрпризы Зоны аналогично реагируют на влагу? Оставалось полагаться на опыт ветерана, детекторы и госпожу удачу.
Обогнув кустарник, щедро облепленный «стеклотоками», Старый резко свернул влево и, упершись в ствол поваленного дерева, остановился. За преградой виднелась сплошная грядка «энерго», кусающих друг дружку хлыстами разрядов. Справа стена бородатых зарослей, а у торчащих кверху корней три прозрачных столба.
«Кажись, приехали. Неужели придется обходить?» – расстроился Егор, осматриваясь. Недалеко впереди раздался отчаянный звериный рев, захлебнувшийся в знакомой отрыжке «смерча». Зона удобрила фаршем очередной участок леса и, удовлетворенно вздохнув, притаилась в ожидании новой жертвы.
Старый вытянул руку с прибором и, напоминая попрошайку в толпе, закружился на месте, сканируя пространство на безопасный проход. «Вальсировал» он недолго – очевидно, нашлась все-таки небольшая лазейка, так как сталкер уверенно вскарабкался на кривоватый ствол вроде бы сосны, осторожно сделал два шага и приглашающе качнул головой напарнику. Затем, используя дробовик как балансировочный шест, ветеран просеменил до конца обломанной макушки, спрыгнул на землю в узком просвете между полосой аномалий и царством «стеклотоков», оторвался от экрана детектора и оглянулся.
Егор понял, что настала его очередь. Мысленно перекрестившись, он осторожно взобрался на своеобразный мостик и сделал первый шаг. По левой ноге пробежалась цепочка слабых статических щипков. Волосы мгновенно встали дыбом, а в голове поселилось монотонное плавающее гудение. Страх сковал сердце, повиснув на нем свинцовой гирей. Колени предательски задрожали, отказываясь подчиняться командам мозга. «Все! Ты покойник! – отчаянно завопило сознание. – Сейчас шарахнет разряд, и получится гриль в бронированной обертке…»
Время застыло. Глаза приросли к магической пляске сине-белых искр, мечущихся в основаниях аномалий по обугленной земле. Проклятая паника не отпускала, парализовав все тело одеревеневшими мышцами. «Вот твоя смерть! Назад! Сейчас разрядится и…»
Громкий глухой звук задребезжал в ступнях и, постепенно резонируя, проник в каждую клеточку организма. Оковы оцепенения осыпались волной мурашек. Егор очнулся и в поисках источника спасения увидел, как Старый колотит рукоятью дробовика по верхушке ствола. Словно получив условный сигнал, Лысенко рванул вперед и, уже соскакивая с дерева, едва не столкнулся с напарником, успевшим отпрянуть в последний момент.
Сталкер уже было открыл рот, чтобы разразиться праведным гневом, но, узрев состояние парня, коротко спросил:
– Может, водки?
Егор дрожащими руками поправил ремень «Винтореза» и отрицательно мотнул головой.
– Тогда пойдем! – Старый неуверенно повернулся и медленно тронулся в путь, сканируя пространство детектором, при этом часто оглядываясь.
Двигались они такими зигзагами, что, казалось, шли больше назад, чем вперед. Примерно через час блужданий напарников между деревьями и огромнейшими валунами туман стал быстро рассеиваться, и видимость значительно улучшилась. Количество аномалий поубавилось, что позволило ускорить шаг.
Егор окончательно пришел в себя и по-тихому злился на присущие ему малодушие, мягкотелость и отсутствие твердости в характере. Кажущееся безразличие к случившемуся со стороны ветерана раздражало. Складывалось впечатление, что тот презирает его, и лишь необходимость в человеке, способном хоть как-то прикрыть спину, не позволяет сталкеру послать трусоватого спутника на три веселеньких буквы.
У окраины небольшой поляны одновременно завибрировали КПК, указывая, что в радиусе пятидесяти метров есть люди.
– Черт, приехали! – негромко выругался сталкер и, посмотрев на экран компа, показал три пальца. – Сиди здесь, я сейчас вернусь, – шепнул он и скрылся за кустарником, увитым полузасохшими колючими стеблями мутировавшего плюща.
Минут через десять ветеран бесшумно вернулся тем же путем.
– Трое легионеров возле дороги жрут тушенку. Нужно по-тихому поработать «Винторезом».
Егор кивнул и, пригнувшись, последовал за напарником. Некоторое время они петляли в лабиринте мшистых валунов, потом взобрались на небольшой холм с угловатым камнем на плоской вершине. Здесь туман заметно поредел, отчего невдалеке отчетливо просматривалась извилистая дорога, окаймлявшая жавшиеся друг к дружке крутые возвышенности. Одним концом бетонка уходила в лес, другим скрывалась в седловине горной гряды, откуда пришли напарники. На изгибе плавного поворота виднелись останки нескольких грузовиков, усеянные пулевыми отверстиями. У одного из них, опираясь на спущенную резину колес, сидели трое бойцов в светло-серых костюмах и увлеченно скребли ложками о стенки консервных банок. Ни разговоров, ни лишних движений, никаких эмоций не читалось на их лицах – просто примитивное насыщение организма калориями.
Егор установил режим одиночной стрельбы и поудобнее облокотился на выемку во влажном от тумана камне. Перекрестье прицела легло на грудь дальней цели у переднего колеса. Плавный выдох – «Винторез» дернулся три раза, и легионеры один за другим рухнули, словно куклы, у которых резко сели батарейки. Ноги средней жертвы некоторое время дергались в агонии, затем замерли. Пробитая пулей жестянка скатилась вниз по каменистой обочине, издав характерный звук.
Старый подскочил и со словами: «За мной!» – кинулся через «бетонку». Егор, пригнувшись, побежал следом.
Попетляв немного между чахлыми кустами и обломками скал у подножья гряды, они уперлись в «колючку», которая начиналась на склоне возвышенности и терялась в лесочке у дороги. Проволока провисла от времени, спуталась немыслимым узором, в некоторых местах заросла травой, но свое предназначение продолжала исправно выполнять.
Старый выбрал более-менее уцелевший пролет, аккуратно подпер нижний ряд дробовиком, после чего спутники по очереди перекатились на другую сторону ограждения.
Шли на подъем. Местность оказалась практически открытой, лишь кое-где росли старые дубы и небольшие сосны с кривыми стволами. Метров через двести устроили привал.
– Осталось немного. Давай передохнем перед решающим рывком, а то ведь неизвестно, когда еще придется живыми на земельке поваляться. Тьфу-тьфу-тьфу, – поплевал сталкер через левое плечо на невидимого черта.
– Ты перекреститься забыл, – усмехнулся напарник.
– А-а-а! На Зону хоть святую воду сутками лей – все без толку! У бога здесь навродь выгребной ямы – постоянно трупами разит, вот он сюда носа и не кажет, – отмахнулся ветеран.
Улегшись под разлапистой молодой сосенкой с бледно-зеленой хвоей, приятели стали обсуждать недавнюю встречу с дозором в светло-серых бронекостюмах.
– Что-то мне не нравится присутствие этой троицы у дороги, – нахмурился Старый.
– А в чем дело?
– Раньше здесь никогда не было поста, только на входе в долину и на перекрестке, где поворот на Неман. Правда, иногда в этом месте крутились зомбаки, но их обойти – раз плюнуть.
– Может, давай отключим КПК, чтоб не попасть в поле зрения какой-нибудь банды? – предложил Егор.
– Откуда здесь банды? Кроме «Легиона», в этих краях могут быть только вояки или одиночки как мы. А вообще, давай перестрахуемся, – согласился сталкер, отключая компьютер.
Егор последовал его примеру, и они опять двинулись в путь. Забирая правее, зашли в торец лесочка, росшего полосой, плавно спускавшейся в долину. Переливающиеся в лучах утреннего солнца шапки «стеклотоков» на деревьях напоминали снежное убранство зимнего соснового бора. Отсутствие дробного перестука дятлов компенсировали далекие отзвуки выстрелов со стороны Армейской базы, а хруст шишек, разгрызаемых белками, с лихвой заменяли статические аномалии, трещавшие искрящимися змейками по земле.
– В этой лесополосе скрывается дорога, ведущая к нашему тоннелю, так что скоро будем на месте, – обходя пышущее жаром «огниво», нарушил молчание Старый. Внезапно он остановился, и в его руках вместо дробовика оказалась винтовка. – Ты слышал?
– Нет, – завертел головой Егор, вслушиваясь в какофонию звуков.
Старый пригнулся и крадучись двинулся к началу просеки, видневшейся на опушке у небольшого пригорка. Чуть ли не наступая ему на пятки, позади пристроился напарник. Последние метров тридцать, оставшиеся до цели, преодолели ползком.
Козырек бетонного сооружения отсекал половину возвышения, окаймляя края обрыва невысоким, в некоторых местах разрушенным парапетом. Его боковые ребра, заросшие кустарником, плавно сходили на нет, теряясь у корней крайних деревьев леса.
Старый осторожно высунул голову над кромкой выступа и сразу же ретировался. Губы сталкера беззвучно зашептали что-то нецензурное.
Егор пристроился сбоку от приятеля, выглянул из-за камня на парапете тоннеля, и его взору предстала асфальтированная дорога, одним концом уходящая в глубь подземного сооружения, а другим скрывающаяся за плавным поворотом среди частокола густо растущих деревьев. Двухметровый забор из сетки-рабицы перегораживал вход в тоннель. По центру ограждения краснело добротное кирпичное пулеметное гнездо, из амбразуры которого торчал ствол РПК. Крышей служила железобетонная плита с острыми выкрошившимися краями. По обе стороны калитки, расположенной ближе к правому ребру парапета, стояли двое легионеров. В середине импровизированного двора вокруг костра сидело еще восемь бойцов. Впереди метрах в двадцати, как раз на повороте дороги, была сложена баррикада из мешков с песком, за которой укрывались четверо фанатиков.
По знаку Старого, приятели отползли назад и устроились в кустарнике. Недалеко, вокруг трещины в земле, искрился целый рой «энерго».
– Вот же сволочи! Похоже, накрылся тайник медным тазом, – сокрушался сталкер.
– Успокойся! Давай подумаем. Снаружи пятнадцать человек, внутри – мы не знаем, сколько еще… М-м-м… Я предлагаю понаблюдать. Может, они просто устроили здесь привал и через время покинут стоянку? – не веря своим словам, выдал Егор.
– Ага! В отпуск на недельку или на две, – съязвил Старый. – У них тут база – сто пудов! Может, половина и уходит в рейды по Зоне, но остальные точно здесь сидят. К тому же, человек семь-десять постоянной охраны – это как пить дать!
– Ладно, не кипятись – до вечера далеко. Я видел справа хорошие заросли для наблюдения, полезу туда и постараюсь заглянуть внутрь сооружения. Ты сверху прикроешь, если что.
На этом и порешили. Егор по-пластунски пополз в кусты, росшие над ребром тоннеля, а Старый вернулся к камню на парапете.
Каких-либо изменений в картине перед тоннелем не произошло. Бойцы у костра молча чистили оружие. Пулеметчик высунулся из входа в огневую точку и выбросил пустой цинк из-под патронов. Часовые у калитки повернули головы на громкий звук прокатившейся по асфальту жестянки, переглянулись и, словно роботы, одновременно уставились на дорогу.
«А вот и еще парочка», – отметил про себя Егор. Метрах в пяти вглубь от торца парапета за песочной баррикадой выглядывало два шлема. «Броня с замкнутым циклом. Гвардия», – понял наблюдатель и переключился на аванпост у поворота. Там тоже все остались на своих местах.
Минут через пятнадцать напарники встретились на том же месте, как и условились ранее.
– В тоннеле еще двое, за укрытием из мешков, а так – ничего нового. Итого семнадцать рыл, плюс человек пять внутри. Какие будут предложения? – улыбнулся Егор.
Старый посмотрел в глаза товарищу.
– Сумасшедший! Неужели ты думаешь, что мы вдвоем сможем завалить два десятка фанатиков и уйти отсюда с товаром?! Да при первом же выстреле со всей округи сбегутся еще человек тридцать уродов и разделают нас, как бог черепаху! И не смотри на меня так! Не хочу я издохнуть здесь по дурости!
Парень улыбался во все лицо. Старый даже отодвинулся от него и застыл с открытым ртом.
– У меня есть план! – Егор придвинулся к приятелю и стал азартно объяснять задумку, не обращая внимания на то, как тот на него смотрит. – Я из кустов сбоку снимаю четверых на дороге и принимаюсь за двоих внутри. Ты бросаешь пару гранат в костер, кладешь пулеметчика и придурков на калитке, а потом вместе добиваем выживших. Дальше, спускаешься и забрасываешь «лимонками» тоннель. Тут как раз и я должен подоспеть – вдвоем прочешем нутро этой забегаловки. И еще – стрелять начинай, как только поднимется паника, может, я успею бойцов на калитке угомонить. В общем, таким макаром, – Егор умолк и уставился на спутника.
– Ты чокнутый! А еще говорят, что я ненормальный! Да по сравнению с тобой – я ангел небесный! У тебя же «белка»! Нет! Даже целая кенгуру сидит на голове и машет хвостом перед глазами! Ты понимаешь, что там два десятка таких же дебилов, как ты, вооруженных до зубов, а нас двое?!
Повисла пауза, затем Старый поводил из стороны в сторону перед глазами Егора ладонью и почти закричал:
– Але, гараж! Проснись, ты серишь! Это верная смерть, даже если все пойдет по плану, сюда, максимум через полчаса, набежит куча фанатиков и – «гуд бай детеныши – памперсы уже не понадобятся»!
Они молча смотрели друг другу в глаза. Старый, видно, понял, что его слова не принесли даже капли пользы. Обреченно вздохнув, он отвернулся и невидящим взглядом уставился на трещавшие искрами аномалии.
Егор опустил голову. «Может, я и правда рехнулся? Кому и что я хочу доказать? Вообще – как такое могло родиться в моей никчемной слабохарактерной душонке? Ну, точно – полный идиот! Хотя без товара сталкера мне, возможно, придется остаться в этой проклятой Зоне навсегда. Да и сколько продлится это «навсегда» – неизвестно… Да пропади оно все пропадом! Лучше издохнуть, борясь за шанс вырваться отсюда, чем глупо влезть в аномалию или пойти на корм мутантам!» Выплескивая навеянные размышлениями эмоции, он воскликнул:
– Хорошо, что ты предлагаешь? Учти, что тех троих жмуриков уже должны хватиться, так что лучше использовать фактор внезапности, чем нарваться на засаду на дороге или в лесу. Давай, я слушаю твои предложения! – Егор картинно подпер голову кулаком.
Старый перевел взгляд на спятившего напарника. Было видно, что его душу разъедали противоречия и отчаянная борьба сомнений. Здравый смысл кричал, что надо валить отсюда на всех парах. В то же время чутье сталкера подсказывало, что шансы в обоих случаях – «фифти-фифти». Наконец он сдался и ткнул в Егора пальцем:
– Если мы выживем, я набью тебе морду и убегу за сто километров, чтобы никогда не видеть твои сумасшедшие глаза!
– Не сможешь, – новичок ехидно ухмыльнулся и подмигнул. – Диаметр Зоны меньше ста километров.
– Мля-а… Вот же нужно мне было попадать тогда в лапы Сивоконю… Тогда бы точно тебя не знал!
– На все воля божья, а пути его, как известно, неисповедимы… Где-нибудь на том свете бы все равно встретились! – Егор уже примирительно улыбнулся и протянул ладонь. Старый, немного помедлив, крепко пожал руку напарника, и они поползли навстречу неизвестности.
Все фанатики находились на прежних местах. Егор нашел глазами напарника и показал большой палец. В ответ увидел средний и высунутый язык. «Клоун», – подумал Лысенко и прильнул к прицелу.
Легионеры на повороте откровенно скучали, если не вглядываться в их пустые лица. Двое сидели вместе, прислонившись спинами к мешкам, остальные стояли по краям баррикады и смотрели вниз на дорогу. Егор поймал в перекрестье затылок фанатика, стоящего дальше всех. Вдруг еще что-то мелькнуло в оптике. Он открыл второй глаз и увидел, как из-за поворота по дороге бежит растрепанный сектант. «Что делать?» – растерялся Старый и повернул голову к напарнику. Тот все понял и провел большим пальцем по горлу.
Прыткий гонец уже миновал баррикаду и подбегал к проходу в заборе.
Егор обнял винтовку, выискивая цель.
– Что случилось, брат? – послышалось от калитки.
– Я к старшему! – последовал ответ.
А в это время «Винторез» выплюнул четыре пули подряд и стал разворачиваться к тоннелю. Три трупа и тяжелораненый легионер с простреленной грудью «украшали» теперь баррикаду у поворота дороги.
Одновременно раздался крик пулеметчика и глухой стук первой гранаты, упавшей в круг сидящих у костра бойцов. Второй гостинец от Старого упал как раз под ноги вновь прибывшего фанатика. Его приземление заглушил взрыв первой «лимонки».
Сталкеры были вне зоны поражения осколками, поэтому еще до второго взрыва пулеметчика срезала очередь «немки», а один из охранников бункера захлебнулся девятимиллиметровой пулей из «Винтореза».
Егору больше стрелять не пришлось – напарник добил двоих раненых у костра. Первая часть плана прошла даже лучше, чем намечалось. Осколки сделали больше работы, нежели ожидалось.
Старый поднялся и побежал по парапету, чтобы спрыгнуть вниз с меньшей высоты. Егор держал на прицеле вход в бункер, но оттуда так никто и не появился. Сталкер молнией пересек дворик, укрылся за мешками и бросил в темноту тоннеля два смертоносных кругляшка. Взрывами наружу выбросило облако пыли, показалась спина метнувшегося к входу ветерана и тут же пропала из виду, растворяясь в глубине сооружения.
Лысенко приземлился на асфальт, поскользнувшись в луже крови, набежавшей из трупа с оторванной рукой. Его передернуло от ужаса и отвращения. Глаза расширились, а к горлу подступил проклятый комок. Чтобы вновь не расклеиться, Егор использовал уже проверенное средство – лютую ненависть к собственному малодушию. Мысленно матеря себя, на чем свет стоит, он оглянулся на дорогу и рванул вслед за напарником в зев тоннеля.
Глаза почти ничего не видели после яркого дневного света, поэтому передок БТРа, стоящего посредине прохода, чуть не встретился с носом Егора. К тому же плохую видимость совсем не улучшала пыль, поднятая взрывами.
Метнувшись к стене, Лысенко крадучись стал пробираться вперед и включил ПНВ. В мутной зелени проявилась фигура Старого, держащая на прицеле дверной проем в стене, перегораживающей тоннель.
– Может, гранату? – тихо предложил Егор.
– Кончились! – ответил сталкер. И тут наружу выкатился какой-то предмет и скрылся под днищем БТРа. Старый полоснул очередью в темный прямоугольник прохода и, со словами: «Мля, граната!», – упал на пол.
Взрывом резануло по ушам. Пролетевшие между колесами бронированной машины осколки впились в стены. Егор так и стоял у стены, не зная, что предпринять. «Еще одна граната, брошенная чуть ближе, и нам каюк», – решил он. Не придумав ничего лучше, он в два прыжка подскочил к проему, сунул за угол руку с АК и выпустил по дуге весь магазин. Раздался стук упавшего на бетон оружия, затем что-то захрипело и забулькало.
Старый поднялся, повторил маневр напарника и осторожно заглянул внутрь.
– Чисто! Займись им! – махнул он рукой в угол, а сам бросился к давно обвалившейся противоположной стене.
Егор вошел и включил фонарик. На полу, прислонившись к стене, сидел легионер. Его пальцы пытались зажать простреленное горло. На губах вздулись красные пузыри. Другая рука силилась поднять оружие.
– Я не могу. Давай ты, – парень отбросил ногой автомат и отвернулся.
Старый выругался, быстро подошел, хмыкнул, поднял винтовку и одним выстрелом оборвал мучения фанатика. Только сейчас Егор увидел, что напарник ранен в плечо.
– Царапина, – ответил сталкер на вопросительный взгляд товарища. – Двигай к пулемету, а я соберу вещички!
– Нужно перевязать, а то потеряешь много крови!
– Потом! Надо валить отсюда, а то скоро потеряем головы! – Старый развернулся и кинулся назад к обвалу.
Егор перезарядил «калаш» и побежал к пулеметной точке.
Снаружи было тихо. РПК сиротливо смотрел в небо. Здоровенный легионер лежал на спине, заняв своим телом все пространство дзота.
– Тяжелый, козел! – выдохнул Егор, приподнимая труп. Вдруг до его ушей донесся топот ботинок на дороге. Он поднял голову и сквозь амбразуру увидел троих бойцов в костюмах «Легиона». Троица бежала трусцой, шаря стволами автоматов по сторонам. Неимоверным усилием парень выпихнул труп наружу и бросился к пулемету. Пальцы судорожно нащупали предохранитель, приклад послушно уперся в плечо. Прорезь прицела скользнула к правому от Егора фанатику. То ли сказался страх новичка, что он не успеет как следует выполнить возложенную на него задачу, то ли адреналин, колотящий все тело, а может, и то и другое вместе – неизвестно, но первая очередь прошла намного выше голов бежавших, срезав ветки крайних деревьев, росших у дороги. Выругавшись, Егор прицелился ниже – на уровень ног противника. Едва палец вдавил спусковой крючок, фанатики упали на асфальт и поползли к баррикаде из мешков. Длинной очередью зацепило бедро одного бойца. Тот вскрикнул, но все равно продолжил двигаться к укрытию.
Лысенко плюнул в сердцах, поняв свою ошибку – ему нужно было подпустить их поближе и срезать сразу всех. «Поздно корить себя. Спокойно. Соберись», – пронеслось в голове.
Из-за угла показались еще двое – эти бежали, пригнувшись, и сразу открыли неприцельную стрельбу. Троица за мешками присоединилась к подкреплению. Пули стали ложиться точнее. Лицо Егора посекло мелкими осколками кирпича, выкрошенного из амбразуры дзота.
– Сволочи! – прокричал он, вдавливая спуск и радуясь, что не повредило глаза.
Очередь диагональю прошлась по телу одного из парочки у поворота. Словно кеглю, его отбросило назад. Подошвы ботинок мелькнули над дорогой, автомат отлетел к обочине.
Второй фанатик упал и перекатился, укрываясь за трупом погибшего товарища.
Снова ругнувшись, Егор бросил пулемет и обнял «Винторез». Только успел прицелиться в голову, торчавшую из-за мешка, как почувствовал толчок в грудь. Пуля, срикошетив от ствола пулемета, попала в бронепластину костюма.
– Будет синяк! – вслух проворчал Лысенко и выстрелил в шею особенно усердствовавшего врага.
Оставшаяся парочка спрятала головы за мешками.
Тут со стороны трупа, лежащего поперек дороги, прилетела граната из подствольника. «Гостинец» разорвался в основании дзота. Взрывная волна подбросила стоящий на ножках пулемет и ударила им Егора по шлему. В голове раздался гул, в глазах резко потемнело, колени стали подгибаться. Собрав волю в кулак, Лысенко сбросил РПК на пол и опять прильнул к оптике. Фанатик снова целился из гранатомета. Две пули вошли ему в грудь, и граната, выпущенная им в последние мгновения жизни, улетела далеко вверх, разорвавшись уже за тоннелем.
Из-за угла баррикады заговорил «калаш». Егор навел перекрестие и вдавил спуск – раздался сухой щелчок. Не ожидавший заминки Лысенко в сердцах обозвал себя законченным придурком, сменил магазин и увидел, как из-за поворота один за другим появились еще шестеро легионеров. Не пригибаясь, они сразу же открыли шквальный огонь. Самый дальний из них с колена пристраивал СВД. Теперь все зависело от того, кто быстрее прицелится.
Егору повезло – так и не нажав спусковой крючок, снайпер повалился набок с простреленной грудью. Тут же в амбразуру влетела очередь, и, срикошетив от стены, две пули зацепили Лысенко. Одна застряла в многострадальном рюкзаке, а другая, пробив костюм, впилась в икру левой ноги. Егор присел и, застонав, сунул палец в маленькую дырочку на штанах. На удивление рана оказалась пустяковой, сразу на входе прощупывался твердый предмет, но боль простреливала вдоль всей ноги. Рядом с дзотом опять рвануло – кто-то из легионеров выстрелил из подствольника. Лысенко понял, что его миссия выполнена, с сожалением глянул на испорченный пулемет и решил «делать ноги».
Прикрываясь огневой точкой, он спешно похромал в тоннель. Возле БТРа нос к носу столкнулся с напарником.
– Живой? – с ходу спросил тот.
– Все в порядке, если не брать в расчет наше положение! – опустил голову Егор.
– Я тут нашел взрывчатку с запалами и бикфордовым шнуром – может пригодиться! – потряс небольшим деревянным ящиком Старый.
– Отлично! Только поджигать некогда… А ты кидай его в костер, и отходим за БТР! – предложил Лысенко и, развернувшись, поковылял к баррикаде из мешков на входе в тоннель.
Когда сталкер выбежал во двор, к разгорающимся после взрывов гранат поленьям, два легионера уже находились у прохода в заборе. Егор от бедра выпустил в них весь магазин «Винтореза». Падая, один из фанатиков все-таки успел дать короткую очередь по спешащему ветерану. Тот вовремя пригнулся и, чуть замешкавшись, бросил свою ношу в огонь.
Пули сквозь ржавую сетку барабанили по бетонному парапету тоннеля. Некоторые, попадая в проволоку, выбивали снопы искр и трясли ограждение. Треск автоматического оружия слился в оглушающий грохот, противно взвизгивали рикошетящие пули. Шарахающееся по тоннелю эхо буквально разрывало барабанные перепонки. Все происходящее начало ассоциироваться у Егора с преисподней, разверзнувшимся адом. Запал, поддерживающий его в начале боя, заметно угас, уступая место паническому страху. Новичок, как в омут головой попавший в круговорот смертельных событий, вжался в угол между стеной и баррикадой, втянул голову в плечи и на время зажмурился, не зная, что делать дальше.
Только Старый плюхнулся рядом с напарником, как на дороге, пригибаясь к земле, подгоняемые приказами командира, показались сразу четверо фанатиков. Самый ретивый с ходу размахнулся и высоко запустил гранату к тоннелю. Чиркнув по верхушке забора, на крышу пулеметной точки, вращаясь, словно волчок, упало яйцо РГД. Сталкеры бросились на бетонный пол.
Рвануло. Благодаря двухметровой высоте дзота ни один осколок не попал в проем. Сталкер толкнул напарника в бок. Они разом вскочили на колени и принялись опустошать магазины автоматов. Враг сначала залег, затем, прикрывая друг друга длинными очередями, отошел за укрытие из мешков.
Повисла непривычная тишина.
– Рано положили, смотри, как горит! – кивнул Старый в сторону костра.
Сухие доски ящика пылали, раздуваемые небольшим ветерком, дующим от дороги.
– Надо прятаться внутрь, а то скоро шандарахнет, – дрожащим голосом сказал Егор, приваливаясь спиной к баррикаде.
Только сейчас ветеран заметил, что напарника трясет. Глаза с расширенными зрачками безумно смотрели в одну точку ничего не видящим взглядом. Шею перекосило на бок, отчего казалось, что парень пытается разглядеть днище недалеко стоящего БТРа. На окровавленной левой щеке периодически дергались мышцы.
Недолго думая сталкер снял рюкзак и достал аптечку. Вынув из бокового кармашка пластмассовый шприц-тюбик, сдернул колпачок и прямо через рукав ввел препарат напарнику. Тот словно очнулся. Кряхтя, приподнялся, глаза прищурились, гримаса боли исказила лицо, рот приоткрылся с намереньем что-то сказать…
Вдруг, от поворота дороги раздался громкий хлопок, и послышался противный шипящий звук.
– Ложись! – заорал Старый и, падая, попытался дернуть напарника за рукав. Пальцы сталкера соскользнули, а напарник так и остался стоять на коленях.
Егор в недоумении повернулся в сторону пылающего костра. Земля дрогнула. Дзот разметало по кирпичику, будто карточный домик. Увесистый обломок ударил сталкера в солнечное сплетение, словно кувалдой. Тот задохнулся, выронил АК и упал на спину, задрав ноги. Висевший на плече «Винторез» больно саданул хозяина пламегасителем в висок.
На удивление, сознание не покинуло Лысенко. Наоборот. В голове его резко прояснилось, и по организму разлетелся отчаянный сигнал опасности. Егор никак не мог вдохнуть воздух. Грудь сковало огненным спазмом, в глазах стало темнеть. Он из последних сил перевернулся на живот, встал на карачки и выгнул спину. Растекаясь по телу сгустками боли, судорога, наконец, отпустила диафрагму. Воздух, насыщенный кирпичной пылью и кислым запахом взрывчатки, ворвался в легкие. Кашель туберкулезника со стажем – детский чих по сравнению с открывшимся у Егора. Казалось, что бронхи пытаются вывернуться наружу, но глотка перегораживает им выход.
Старый выбрался из-под приваливших его мешков, мельком взглянул на дорогу, подобрал оружие и, ухватив товарища за шиворот, потащил в глубь тоннеля.
– Ствол! – прохрипел Лысенко, с трудом выравнивая дыхание.
– Я взял! – ветеран протянул АК хозяину и остановился у передка БТРа.
– Если бы не костюм, моим ребрам пришел бы кирдык, – поднимаясь на ноги, ухватил оружие все еще кашляющий Егор.
– Пошли к двери – это наш последний рубеж, может, еще парочку уродов завалим! – прокричал Старый, перезаряжая винтовку.
Напарники устроились по бокам проема, положив труп легионера в проходе.
– У тебя что с патронами? – спросил ветеран.
– Магазин к «Винторезу» и восемь к «калашу».
– У меня три к «немке» и две пачки к дробовику – еще повоюем!
На входе в тоннель послышалось:
– Приготовить гранаты! Уничтожим неверных…
И тут шандарахнуло. Взрыв был такой силы, что БТР на спущенных колесах откатился на целый метр, а тело легионера сдуло с прохода, как тряпичную куклу.
– Ничего себе! – воскликнул Егор.
– Двадцать кило! Слушай, может там всех положило, и мы успеем свалить? – Старый бросился в угол к двум объемистым рюкзакам.
– Давай попробуем! – парень, хромая, подхватил из рук напарника баул и повесил на плечо.
Сгибаясь под тяжестью хабара, товарищи вышли к началу тоннеля. Все кругом было в кровавых пятнах. Фрагменты тел разбросало по всему двору. Стойки забора согнуло под острым углом, и с них клочьями свисали обрывки сетки. За поворотом послышался топот. Властный командирский голос принялся отдавать команды:
– Гранатометчики, вперед! Снайпера прикрывают – остальным приготовиться к атаке!
Сталкеры стали как вкопанные. Они понимали, что даже не успеют забраться на парапет тоннеля, как легионеры отправят их на небеса. Глянув друг на друга, друзья молча поковыляли назад.
– У них там что – инкубатор за углом спрятан?! Прут как Мамай на Россию! – возмущался Старый, снимая рюкзак у дверного проема.
– На Киевскую Русь!
– Чего? – не поняв, застыл сталкер.
– Я говорю, Мамай делал набеги на Киевскую Русь! – пояснил Егор.
– Да какая на хрен разница! Факт в том, что мы покойники, – обреченно выдохнул Старый и осел у стены.
Егор невидящими глазами смотрел перед собой. Мозг лихорадочно искал выход и не находил. Как же не хотелось помирать в такие-то годы… Можно сказать, еще полжизни не прошло, и на тебе – готовь белые тапочки.
Вдруг его внимание привлек пульт на массивной металлической двери, ведущей куда-то под землю из предбанника тоннеля. Кнопки со светящимися цифрами загорались секунд на десять, а затем тухли на такой же отрезок времени. Лысенко включил фонарик и осветил бронированное чудо. Потемневшей от времени белой краской было выведено – «ОБЪЕКТ № 11». Не веря своим глазам, он подошел ближе и протер надпись рукавом. В голове вихрем пронеслись воспоминания: инструкция с названием объекта, цифры, проявленные пеплом, слова отца во сне – все кусочки мозаики сложились в единую картинку. Егор, затаив дыхание, медленно поднес руку к только что загоревшемуся пульту, по очереди ввел цифры даты своего рождения и нажал ввод. В утробе двери раздался глухой щелчок. Со скрипом в петлях бронированная преграда открылась на треть. Кнопки пульта и свет, показавшийся было из подземелья, потухли.
– Твою мать! Как ты это?! Откуда ты… – послышалось за спиной.
Егор повернулся и увидел напарника, беззвучно открывающего рот, словно рыба, вытащенная из воды.
Так же неожиданно дверь опять загудела и открылась полностью. Поток света из проема осветил лицо Старого. Создалось впечатление, что он увидел инопланетян, внезапно выплывших из стены с караваем на расшитом рушнике в руках.
Егор первым пришел в себя и, схватив рюкзак, шагнул в небольшую ярко освещенную комнату. На его счастье, никто не поджидал гостя с разинутой голодной пастью или с онемевшим пальцем на спусковом крючке. Помещение пустовало.
– Быстрее за мной! – крикнул он на ходу.
Свет потух. Это сняло оцепенение, охватившее второго сталкера. Он подхватил свою торбу и последовал за напарником. Заскочив в темноту, Старый увидел луч фонарика, лихорадочно мечущийся слева от двери.
– Черт, как же она закрывается? – Лысенко обошел товарища, осматривая другую сторону стены.
Вновь загорелся свет, и они увидели, что нет никаких кнопок или еще чего-то, что могло бы управлять запорным механизмом. Их головы одновременно повернулись к перегородке, делившей помещение пополам. На стекле большого окна красными буквами был нанесена надпись: «ПРЕДЪЯВИ ПРОПУСК».
Егор, хромая, кинулся туда. Хлипкая дверь, открывшись, хлопнула торчащей наружной ручкой по стене, выкрошив из нее небольшой кусок штукатурки. На столе перед окном стоял древний пульт с тремя кнопками. По центру большой, красной, было выдавлено слово «ТРЕВОГА», на другую с надписью «ЗАКР» и надавил в спешке Егор.
Свет потух, лишь скрип ведущей в конторку двери, закрывающейся под своим весом, нарушил тишину.
– Давай, родимая! – Лысенко продолжал давить на кнопку.
Время как будто остановилось. До момента, когда снова вспыхнул свет и раздался гул механизма, кажется, прошла целая вечность, а на самом деле – всего-то десяток секунд. Шевельнувшаяся толстая бронированная створка встала на место, щелкнув запорным механизмом.
– Господи, спасибо! – Егор перекрестился, усевшись на жалобно скрипнувший всеми сочленениями деревянный стул.
Ныли мышцы, нахлынула боль в ноге, заставляя невольно скрючиваться. Только нервное напряжение, радость при хоть и маленькой, но победе, да пожалуй, действие ядреной микстуры, вколотой в предбаннике, не давали ему свалиться без чувств от смертельной усталости.
Снова вспыхнули лампочки. В комнату вошел Старый, примостился на краю железной кровати, стоявшей в углу, сложил оружие на небольшой столик у изголовья и кивнул на обувь новичка:
– Надо обработать рану, а то у тебя полный ботинок крови.
– Твоя рука тоже выглядит не лучшим образом.
Помогая друг другу, сталкеры принялись за лечение. У Старого пуля прошла по касательной, образовав глубокую борозду. Плечо распухло, видно, в рану попала грязь. Сделав напарнику обезболивающий укол, Егор промыл рану перекисью и наложил неровный, но надежный шов. От вида крови его уже не мутило. То ли притупилось сознание, то ли случилось неизбежное при постоянных играх со смертью – он попросту привык. «А ведь не прошло и двух суток», – вяло мелькнуло в голове.
– Бинтуй, а я вколю антибиотик, – сталкер достал шприц и впрыснул содержимое в плечо, повыше раны.
У Егора дела обстояли хуже. Старому пришлось ножом выковыривать пулю из икры напарника. Тот скрипел зубами, на лбу выступили крупные капли пота – обезболивающее вводить не стали, опасаясь непредсказуемого взаимодействия с предыдущей микстурой. Наконец, искореженный кусок металла звякнул о плитку пола. Кровь тут же хлынула потоком, мгновенно превращая тампоны в набухшую паклю. Ветеран умело наложил тугую повязку и с тревогой посмотрел в глаза товарищу.
– Хреново дело. Видно, какие-то крупные сосуды задеты – юшка бежит и не останавливается. Придется заняться зонотерапией!
– Это как? – спросил Лысенко, едва шевеля бледными губами.
Старый молча встал и принес один из пухлых рюкзаков. Порывшись в его содержимом, вытащил небольшую пластиковую коробочку и бережно поставил на стол. Затем достал два рулона бинтов, разорвал упаковку и обильно смочил водкой стерильную ткань.
– С этим артефактом раны заживают быстро, – сказал сталкер, вынимая из контейнера мерцающий оранжевым светом комок неправильной формы. – «Филейка»! Имеет свойство сворачивать идущую кровь и восстанавливать ее, а также залечивает повреждения. К сожалению, тех, которые могут лечить гораздо быстрее, в наличии нет, но сейчас главное – остановить кровотечение.
С помощью влажных полосок белоснежной марли порождение Зоны было примотано прямо поверх пропитавшейся кровью повязки. Боль почти утихла, лишь пульсировала в ране, но уже не так интенсивно. По ноге растеклось приятное покалывание.
– Ляг, полежи, я соображу что-нибудь поесть, – убирая в рюкзак аптечку, устало вздохнул Старый.
Только Егор разместился на кровати, как его сознание будто отрубили выключателем. Разом нахлынули пустота и покой. Извечные отголоски душевных переживаний не успели поселиться в мозгу, чтобы грызть сомнениями и ворохом неразрешимых вопросов истощенный пережитым стрессом головной мозг. Даже снам не нашлось места в бездонном омуте безмятежной темноты.
– Просыпайся, хватит храпеть! Нужно поесть, а то «филейка» высосет из тебя всю влагу и энергию.
– Какая «филейка»? – не понял спросонок Егор.
– Артефакт так называется! – закрывая контейнер с набухшим комком, горевшим темно-красным огнем, ответил Старый.
Парень посмотрел на рану и обмер. Пятачок засохшей крови – все, что осталось от рваной дыры. Вся икра горела огнем, будто внутри был зашит включенный в розетку кипятильник. Острый голод скручивал желудок. Слабость ощущалась в каждой мышце тела.
Напарник сунул ему в руки открытую банку тушенки, воткнув в нее ложку.
– Запьешь энергетиком и скоро будешь как огурчик. Разбудишь часа через два, а то глаза сами закрываются.
Он помог Егору сесть на стул и, завалившись на кровать, мгновенно уснул.
В мгновение ока смолотив тушенку, Лысенко жадными, но маленькими глотками пил бодрящий цитрусовый напиток и прокручивал в памяти прошедший день. Их спасение не выходило из головы. Если бы не сон и нечаянно упавший на бумагу пепел, то их трупы давно уже клевали бы голодные вороны, или рвали на части облезлые дикие псы… «Или эта… бегемотина на тонких кривых ножках… Ну и рожи у здешних существ…» – Егора передернуло.
Кто это? Господь бог или мама Зона, как ее называли сталкеры? Кто дал знак? Допустить, что им просто повезло? Глупо! Разве может такая неусидчивая барышня, как Фортуна, постоянно заискивающе заглядывать в глаза?! В церковь Егор ходил редко, чаще из-за того, что мать просила об этом – поставить свечку и помолиться за отца. В бога он верил по-своему – не был фанатиком, но и не отрицал его существование. Всегда жил по правилу – на бога надейся, а сам не плошай. Что же касается Зоны, то тут он был вообще новичком. По мнению Лысенко, никаких долгов перед ней он не скопил, да и милости ждать не приходилось. Если уж смотреть на постоянную борьбу за выживание…
Безрезультатно выискивая ответы на вопросы в клубке умозаключений и чисто случайных совпадений, Егор вдруг наткнулся на еще одну неизвестную величину данного уравнения. Что делать дальше? Назад дороги нет. Отворится ли другая дверь, или они умрут здесь от голода и жажды? А если все же она откроется, то куда они попадут? Будет ли Фортуна на их стороне или повернется одним малоприятным местом?
От мыслей начала болеть голова. Мигающее освещение действовало раздражающе. Егор посмотрел на дисплей КПК – часы показывали полночь. «Интересно, сколько мы тут прохлаждаемся – часов десять, двенадцать?»
Старый заворочался во сне, перевернулся, скривился от боли в раненом плече, поерзал, выискивая удобную позу, и свернулся калачиком. Металлическая сетка кровати все это время жалобно скулила. Егор помассировал рану – боли не было, лишь приятный зуд клещом сидел в ноге и время от времени щекотал изнутри мышцу икры.
Решив прояснить хотя бы один вопрос недавней головоломки, парень достал из ботинка остатки затертой инструкции с измазанным пеплом листом. Второй комбинацией в колонке цифр значился код «1508». Он тихонько, чтобы не разбудить товарища, подошел к пульту следующей двери, дождался подачи питания, быстро набрал цифры и нажал ввод.
Чудо повторилось. Держа под рукой автомат, Лысенко заглянул в проем. Луч фонарика скользнул по ряду щитов электропитания, размещенных по всей длине стены. Включившееся освещение вырисовало такую же комнату с перегородкой и еще одну бронированную дверь.
Сзади послышался резкий скрип. Голова Старого высунулась в коридор.
– Слушай, ты, Волшебник Изумрудного города! А если бы оттуда вылез телепат или стадо мимикримов? Ты думаешь, что творишь?! Надо было хотя бы меня разбудить! И вообще, по-моему, ты должен мне кое-что объяснить. С чего такая манна небесная? Ты что – ясновидящий? Откуда знаешь нужные цифры?!
– Никакой я не ясновидящий! Ты помнишь тогда, в пещере, мне до ветру приспичило?
Старый с еще большим недоумением уставился на напарника. В его голове никак не могли связаться желание облегчиться и возможность угадывать коды электронных замков на дверях секретного объекта.
Егор, глядя на оторопевшего товарища, не удержался и закатился в истеричном хохоте.
– Все, совсем рехнулся! – решил сталкер и уже припоминал, есть ли в аптечке что-нибудь успокоительное.
Безумный весельчак пожалел напарника и рассказал про свой сон и колонку цифр на бумаге.
– А ты говорил, бросай курить! – закончил свою исповедь Егор. – Как рана?
– Нормально, ноет потихоньку.
– Может, тебе тоже эту… елейку приложить?
– «Филейку»! – Старый хохотнул. – Чайник… Хорошо бы, но она одна была, а для вторичного использования нужно подождать, чтобы артефакт стал оранжевого цвета. Зона его перезаряжает.
– Раз ты уже встал, может, обследуем комнату? – Егор кивнул на ряд щитов.
– Встал… – напарник посмотрел на него с укором. – Встанешь тут! Это ж Зона! Здесь лишняя минута сна в изменившейся обстановке равна смерти! Мог бы и подождать, а потом пробовать открывать…
– А ты бы ждал? – Егор попытался возмутиться. – Вот когда вокруг тебя непонятные, а зачастую и мистические вещи творятся, ждал бы или тоже не выдержал?
– Хм… Пов-то-ря-ю! – по слогам выдавил посуровевший сталкер. – Мог бы и по-дож-дать! Ясно?! Запомни: если мы работаем в паре, то и думать нужно не только о себе, но и о напарнике, и скорее всего, в первую очередь! Потому что он – твое прикрытие со спины и во время сна! Ясно, спрашиваю, салабон?! – Егор почувствовал, что Старый прав на все сто, что сам допустил промах, совсем не думая о друге. Кивнул и виновато опустил голову. Напарник вздохнул через силу пару раз, унял кипевшую злость и уже примирительно проговорил: – Ладно, думаю, урок пойдет на пользу. Пошли уж, все равно сон перебил…
Они заглянули в помещение и уставились в одну точку. Через небольшую трещину в потолке над электрошкафами виднелось звездное небо. Снаружи доносился монотонный треск «энерго».
– Это же те аномалии, возле которых ты меня убедил объявить войну «Легиону»! – догадался Старый.
Дальше их взгляды переместились ниже – на медленно планирующий между потолком и жгутом электропроводки артефакт. Как только он касался кабеля, в комнатах загоралось освещение, при движении вверх все тухло кроме пульта следующей двери.
– Это ж «зарядка»! Таких больших я еще никогда не видел! – восхитился ветеран, подойдя ближе.
Чудо Зоны светилось тусклым голубым светом и при касании жгута гудело, как мощный генератор.
– Это наш спаситель. Если бы не он, то двери не открылись бы, – решил Егор.
– А тот почему не гаснет? – спросил Старый, кивая в сторону постоянно светящегося пульта.
– К нему, похоже, питание идет отдельно. Только откуда? Здесь надо подумать.
Парень подошел к крайнему щиту, открыл дверцу, некоторое время разглядывал внутренности, а затем стал поочередно распахивать остальные.
– Старый, ты можешь убрать «зарядку»? – обратился он к напарнику.
– Легко!
Достав из кармана брюк прорезиненную перчатку, сталкер попытался поднести руку к артефакту. На расстоянии двадцати сантиметров в указательный палец хлестнул разряд электричества. Старый ойкнул, отдернул руку и застыл в растерянности.
– Вот это мощь! – восхитился он. – Попробую сразу в контейнер. Это ж сколько такая цацка будет стоить?! – рассуждал, уходя в другую комнату, сталкер.
Когда он вернулся, «зарядка» медленно плыла вниз. Старый ловко подсунул большой контейнер, и артефакт аккуратно погрузился внутрь. Крышка быстро закрыла выход. Ветеран с довольной улыбкой опустил ношу на пол.
– Егор, это десять штук зеленых, не меньше!
– Ты вынеси его отсюда, потом будешь считать деньги.
Лысенко принялся щелкать предохранительными автоматами. В обеих комнатах загорелся свет и больше не гас.
– По-видимому, «зарядка» провалилась в трещину и создала перегрузку в сети, вот половина щитов и отрубилась. Правда, я все равно не пойму – откуда здесь электричество? – он посмотрел на напарника и понял, что тот, восхищенный видом добычи, его не слушает. – Неси уже свою цацку в рюкзак, давай попробуем пройти дальше!
Егор подтолкнул баюкающего контейнер товарища, а сам заглянул в комнату с надписью «ТЕХОТДЕЛ». Вдоль стен стояли стеллажи со всевозможным хламом: трансформаторы, платы к неизвестным приборам, мотки кабеля и груды еще какого-то технического барахла. Он уже собрался уходить, как вдруг зацепился взглядом за дверцу шкафа со схемой. Подойдя ближе, бывший строитель заинтересовался и начал внимательно изучать надписи. За этим занятием его и застал Старый.
– Ну что, пойдем, попробуем ввести код, может, там еще какие-нибудь ценности есть?
– Ты знаешь, куда мы попали? – спросил Егор.
– Куда? – испугался сталкер.
– Если я правильно понимаю, то за той дверью идут дороги, ведущие к секретным лабораториям и различным объектам военного назначения. Вот, смотри! – Лысенко ткнул пальцем в дверцу шкафа. – Здесь схема электропитания, на ней надписи: тоннель – номер, объект – номер, всего более двадцати наименований!
Старый стоял и хлопал глазами. Он долго переваривал информацию, а затем выдал в своем стиле:
– Ты хоть представляешь, какая это сокровищница? Можно преспокойно гулять по всей Зоне и собирать сливки! Пока остальные будут сидеть по норам, пережидать Выброс, мы сможем отправиться в Неман или даже к самой АЭС! – сталкер даже закатил глаза в предвкушении легкой поживы.
Егор пощелкал у него перед лицом пальцами и, дождавшись осмысленного взгляда, сказал:
– У нас осталось шесть кодов, так что несильно губы раскатывай. Повезет в том случае, если мы вообще выберемся на поверхность. И то не факт… – он вспомнил о реальности, творящейся на поверхности, где на них объявлена охота.
Старый приобрел вид, словно на него вылили ведро холодной воды. Взгляд ветерана потух, напоминая тот миг, когда он узнал о смерти Молчуна. Потом в его глазах все же блеснул лучик надежды, и он жалобно спросил:
– А может, ты что-нибудь придумаешь? Ты же везунчик, Егор! Тебе ведь сама Зона помогает!
– Старый, что с тобой? Куда делся трезвый прагматик, прожженный реалист? О каком везении ты говоришь? Из мирной жизни я нырнул с головой в омут перестрелок и смертей! Вернись в настоящее! Нас вот-вот могут укокошить, а ты розовые очки надел…
– Кто бы говорил! Ты забыл, как некоторое время назад я отговаривал тебя от безумной идеи – воевать с целой толпой легионеров? Так что мы с тобой одного поля ягоды! И это поле находится в Зоне, а здесь она решает, кто будет жить, как будет жить, и как долго будет жить! Если бы она хотела твоей смерти, то я сюда еще с Пятихаток добирался бы один, понимаешь? Хочешь правды? Я не знал еще ни одного новичка, который бы без подготовки, – будь рядом с ним хоть свора ветеранов, – смог бы более суток прожить вне деревни новичков! Но не думай обо мне плохо – нам с тобой деваться было некуда, пришлось уходить от облавы, а иначе я бы тебя с собой не потащил. Но еще тогда – перед заваленным тоннелем, когда ты псевдоволка завалил, я понял, что ты не настолько прост, каким показался вначале! Знаешь почему? Потому что тебя явно испытывали! На прочность, на реакцию, на… да на все! Ведь на Пятихатках псевдоволки – ныне большущая редкость, водящие за собой группы новичков-отмычек ветераны давно этих зверюг оттуда повыбили! А химера? Она откуда на Пустыре?! Эти твари водятся только в районе АЭС, Немане, Туманске или Лунинске! Это тоже совпадение? Хм… Ты не так прост, парень, уж поверь… И сюда ты пришел не по своей воле. Тебя привели. Я привел! И в лапы Сивоконю я тоже, возможно, не так просто попал – с легкостью, без боя, как последний лошара! Нет-нет, я не обвиняю тебя, это не ты виноват, виновата она, понимаешь, ОНА! Против Зоны не попрешь! – на все сто процентов уверенный в своей правоте, поставил жирную точку в споре сталкер. – Ладно, хватит лясы точить, открывай дверь! – он развернулся и вышел из комнаты.
Егор хмыкнул, покачал головой, удивленный услышанным, и поплелся вводить код. Он помнил комбинации наизусть. Следующей была – «2203».
Раздался уже привычный звук, и дверь сразу открылась. Длинный широкий коридор оказался освещен слабо, видно, работало только дежурное освещение. Парень поколдовал над выключателями, и яркий, белый свет дневных ламп залил огромное помещение.
– Ты сегодня на полставки электриком подрабатываешь? – пошутил Старый и сразу, как мышь на сыр, с горящими азартом глазами, едва ли не готовый полезть обниматься и лобызаться, ринулся к железным дверям с надписью «ОРУЖЕЙНАЯ КОМНАТА».
Увесистый внутренний замок на корню срубил корыстные планы сталкера. Тот подергал за ручку охранное изобретение человечества и в раздумьях стал чесать затылок.
Егор, широко улыбаясь, направился в ближайшую комнату с грозным названием «ДЕЖУРНЫЙ». Закрытая хлипкая дверь распахнулась от одного удара ногой. Стол с двумя молчащими телефонами, небольшой охранный пульт, древний медицинский топчан, большущий сейф, опечатанный шкафчик с ключами, как в гостинице – стандартный набор вещей армейской дежурки. Взломщик сгреб все отмычки и, подергав запертый сейф, покинул помещение.
Старый гарцевал у двери, собираясь расстрелять вражину из дробовика или вгрызться в нее зубами.
– Осади лошадей! – Егор оттеснил мародера в сторонку, выискивая ключ с соответствующей биркой.
Собравшийся было протестовать сталкер оценил ситуацию и убрал «Чейзер» в сторону.
Открывая замок, Лысенко заметил:
– Ты чуешь, что здесь свежий воздух и нет сырости? Значит, где-то исправно работает вентиляция.
– Так это ж хорошо! Что тебя не устраивает? – прикинулся шлангом ветеран, не переставая плясать на месте. Еще чуть-чуть, и Егор был готов услышать от приятеля: «Сы-ы-ыр!!!».
– А то, что подобного рода система требует постоянного техобслуживания. Причем профессионального. Сечешь, куда я клоню?
– Да завязывай уже умничать! Это твоя проблема? Нет? Вот и забудь! Шевели ручками!
– Крохобор несчастный, – обреченно вздохнул Лысенко. – Но только помни, что нас может ожидать впереди неприятный сюрприз…
Железный сторож, наконец, щелкнул оборотами трижды. Массивные штыри замка выдвинулись из дверного косяка. Открыв дверь, напарники увидели два десятка шкафов-пирамид, примерно на сотню автоматов, закрытых оргстеклом. Оружие оказалось обильно покрыто смазкой. У противоположной стены стояли ящики с патронами и другими боеприпасами.
– Мне здесь нравится все больше и больше! – улыбался во все оставшиеся зубы Старый. – Закрывай дверь, а ключ отдай мне – я сюда обязательно вернусь!
– Я тебе не швейцар! – Егор бросил брелок в руки напарника и вышел.
Пока Старый обнимал и рассматривал найденные ценности, Егор заглянул в казарму и караульное помещение. Все строили с размахом, на века – убирай пыль и используй. Громадная кладовая была забита под потолок всем необходимым для обслуживания целого полка. Уже вдвоем они наведались в клуб и пищеблок. В первом – ничего ценного, даже для такого прохиндея, как Старый, не обнаружилось. А кухня и склад продовольствия привели искателей в восторг. В огромной морозильной камере на полу стояли поддоны из нержавеющей стали, заполненные ледяными кубами, а на крюках висели разделанные говяжьи и свиные туши. В смерзшихся картонных коробках покоились рыба и куры – все покрывал мохнатый слой инея.
– Егор, как ты думаешь – это мясо можно есть? – приглушенным от волнения голосом спросил Старый.
– Есть-то можно, только оно безвкусное. Нам в армии кенгурятину давали, хранившуюся на складах еще со времен Второй мировой – как будто мокрую бумагу ешь.
– А если на сливочном масле, да со специями? – не унимался тот.
– Я не пойму, ты что, есть хочешь? Так у меня еще тушенка и шпроты имеются…
– Эх, шашлычка бы!
– Вернемся в бар, будет тебе и шашлычок, и яичница, и какава с чаем. Пошли уже дальше, гурман хренов!
Старый протяжно, с сожалением вздохнул, направляясь вслед за напарником, все еще мечтая о шипящих на углях сочных кусочках мяса.
Обследовав кубрики для офицеров и санузел, Егор обнаружил, что ключи кончились, но оставалась закрытой еще одна дверь без надписи. Сбоку висела запыленная стенгазета, в которой пропагандировался здоровый образ жизни, и осуждалась пагубная привычка воинов к курению. Лысенко невольно засмотрелся на творение художника. Посреди листа ватмана красовалась карикатура на солдата по фамилии Дробышев (если судить по подписи к рисунку) с двумя сигаретами во рту и зеленым худым лицом. «Жив ли сейчас этот боец? Времени ведь сколько прошло…»
Ветеран бесцеремонно отодвинул замечтавшегося парня в сторону. Заряд картечи невежливо попросил толстую деревянную преграду открыться. Только они хотели войти, как Старый схватил приятеля за локоть.
– Тихо! Видишь, на столе что-то светится?
Тот и сам уже заметил посредине стола небольшой округлый предмет, который искрился и еле заметно менял интенсивность розового свечения. Как только предмет темнел и становился почти красным, мерцание сгущалось книзу, а когда светлел до бледно-розового – искрилась верхушка.
Старый нащупал выключатель – замигали белые лампы на потолке. Он открыл рот и выпучил глаза:
– Это… Это же… Екарный бабай! Артефакт!
Егор испугался. Таким он напарника еще ни разу не видел.
Наконец Старый пришел в себя и на полусогнутых, еле передвигающихся ногах подошел к столу. В небольшой посудине, приплюснутой и раздувшейся в середине, по-видимому, бывшей когда-то обыкновенной стеклянной вазой для цветов, крутился, как будто кто-то мешал его ложкой, розовый кисель с искорками, которые то садились на дно, то всплывали. Этот завораживающий взор танец сказочных светлячков словно радовался приходу долгожданных зрителей, стараясь как можно дольше приковывать к себе внимание, чтобы те смогли по достоинству оценить их безумную пляску.
Егор заметил, что у онемевшего спутника дрожат руки и горят огнем глаза, в которых отражается танец огней. Усмехнувшись, он оставил напарника заниматься артефактом, а сам обошел кабинет.
Здесь когда-то был штаб или что-то в этом роде. Длинный полированный стол, который обнял Старый, занимал бо́льшую часть комнаты. К нему, образуя букву «Т», лепился собрат поменьше, имевший несколько выдвижных ящиков и дверцу. В углу помещения темнел стальным телом плохо окрашенный бронированный сейф, рядом с которым висела карта России и находилась еще одна дверь, обитая дерматином.
Егор повернул никелированную ручку – безрезультатно.
– Слушай, друг, бахни пару раз сюда! – он постучал пальцем по пятаку замка.
– Егор, это же «чаша времени»! Такой артефакт только один находили – в Туманске, – пропустил мимо ушей просьбу товарища сталкер.
– Забирай его, и давай уже заканчивать здесь! Нужно выбираться, искать пути наверх!
– Подожди, я не знаю, как его брать. Вернее, как его не испортить! Говорят, из первого артефакта вылилось «время» и теперь он ничего не стоит.
Старый был похож на ребенка, которому купили любимую игрушку и не разрешили с ней поиграть. Он то протягивал руки к вазе, то опускал на стол, сжимая кулаки, но притрагиваться к сосуду не решался.
– Ты хочешь сказать, что кисель в стекляшке – это время? – парень скептически усмехнулся.
– Да! Когда оно покидает сосуд, то показывает образы прошлого.
– Это как? – не понял Егор.
– Я сам не знаю – но так рассказывал Гектар!
– Ну, так найди какую-нибудь крышку или пленку с резинкой! – начинал раздражаться Егор, отбирая у напарника дробовик.
Старый сорвался с места и исчез в коридоре. Торопливые шаги эхом разнесло по пустому коридору.
Лысенко снова воспользовался эффективным методом открывания дверей, что позволило ему попасть внутрь закрытой комнаты.
По всей видимости, она являлась жилищем командира или комнатой его отдыха. На облупившихся сереньких обоях темнели квадраты с ржавыми гвоздями – наверное, висели семейные фотографии или снимки с рыбалки и охоты. Мягкая деревянная кровать, тумбочка, шифоньер и вешалка у входа – типичное спартанское жилище офицера.
Егор пнул ногой полированное чудо советской мебельной фабрики – внутри в верхнем ящике что-то загремело. Через секунду в руках у парня оказался ключ без бирки, точно таким он на работе открывал сейф. Решив испытать находку, он направился к железному исполину-хранителю в соседней комнате.
Ключ вошел в щель, но поворачиваться наотрез отказался. Лысенко перевернул его другой стороной. В чреве сейфа заскрежетал запорный механизм. С противным металлическим скрипом дверца открылась, предоставив взору небогатое содержимое.
Нижняя полка «порадовала» пустотой, на верхней лежал один-единственный листок. Это оказалась недописанная автобиография полковника Чащина, видно, ему что-то помешало, и он отложил писанину до лучших времен, а во время эвакуации и вовсе забыл о ней.
Егор разочарованно уставился в темное нутро сейфа. Его взгляд упал на дверцу с кодовым замком, так сказать сейф в сейфе. Четыре колесика с циферками блестели бронзой на небольшом прямоугольнике стального ящичка. Он ввел оставшиеся не использованными коды с инструкции. Результат нулевой. Парень задумался. Раз сейф полковника, значит, код придумывал сам хозяин, и тут бесцеремонного мародера посетила одна довольно банальная мысль. Он заглянул в автобиографию Чащина В. И. и набрал цифры даты его рождения. Дверца услужливо распахнулась. Довольный своей сообразительностью Егор вытащил на свет пухлую папку, в которой лежали карты, схемы и приказ с гербовой печатью.
Внимательно прочитав содержимое секретного документа, Лысенко узнал, что полковнику Чащину предписывалось организовать консервацию и эвакуацию всех подземных объектов вблизи АЭС в связи с аварией одного из энергоблоков. Документацию надлежало отправить на вертолете, с сопровождающим которого должен был встретить в Питере на военном аэродроме майор КГБ Зубов. Бумаги следовало сдать лично в руки, под роспись.
Листок плавно спланировал на пол. На командирский стол легли карта местности с обозначенными на ней секретными объектами и схема подземных коммуникаций, из которой при развороте выпал линованный листок с ровными колонками цифр.
Первыми значились коды, которые ранее вводил Егор, чтобы попасть на территорию «объекта № 11». Напротив каждой комбинации стоял номер двери, соответствующий обозначению на схеме коммуникаций.
– Вот где Сокровищница! – воскликнул Лысенко, аккуратно сложил и торопливо спрятал все бумаги за пазуху.
В дверях появился Старый. В руках он держал обрывок полиэтиленовой пленки и рулон черной изоленты, которой они сматывали автоматные рожки. Смахнув пот со лба, сталкер приблизился к столу.
– Помоги мне! Нужно подержать его, пока я буду приматывать пленку! – обратился ветеран к напарнику.
– Что-то я боюсь касаться этой хреновины. Может, ты сам? – неуверенно подходя к столу, произнес Егор.
– Не бзди! Главное – не расплескать! – Старый накрыл артефакт полиэтиленом и приготовил ленту.
Парень дрожащими руками начал обхватывать вазу, при этом нечаянно колыхнул ее. Одна капля розовой материи плавно мазнула ободок сосуда, быстро стекла на глянец стола и начала стремительно растворяться в воздухе комнаты. Все пространство вокруг стало приобретать красноватый оттенок, как будто кто-то пустил малиновый дым. Старый грязно выругался. Сталкеры, отпрянув, попятились в апартаменты, где когда-то жил полковник Чащин.
Розовая дымка заполнила всю комнату с артефактом, каким-то удивительным образом не выходя за пределы дверных проемов. Напарники стояли, разинув рты, не зная, что предпринять. Наконец Старый протянул руку и коснулся пальцем призрачной дымки. Ничего не произошло. Егор осторожно шагнул через порог. В сосуде по-прежнему продолжали свою бешеную пляску неутомимые искры.
– Давай упаковывать! Похоже, твоя «чаша времени» в целости и сохранности, а это так – небольшая утечка! – парень повеселел и посмотрел на товарища.
– Смотри! – тот приподнял дрожащую руку и показал пальцем за спину новичка. Глаза его выражали испуг.
Лысенко дернулся, потянул автомат на грудь и резко обернулся. На стульях вокруг стола сидели прозрачные фигуры военных, одетых в форму Советской Армии. Возглавлял совещание привидений усатый полковник, губы которого беззвучно шевелились, а строгий выразительный взгляд из-под насупленных бровей говорил о важности содержания произносимой им речи.
Егор оцепенел. Впервые в жизни он видел призраков. Страха не было, но в груди похолодело. Так он простоял минуту, пока заседание бестелесных фигур не стало постепенно исчезать. Сначала растворились бравые офицеры, затем незаметно улетучился розовый туман.
– Меня чуть кондратий не хватил! – нарушил гнетущую тишину Старый. – Вот почему сошли с ума те, кто нашел первую «чашу времени». Если ты еще раз колыхнешь эту хрень, я тебе руки вырву и скажу, шо так и було!
Сталкер решительно подошел к столу, вооруженный изолентой, с неподдельной угрозой в глазах.
Егор усмехнулся и принялся выполнять наказ свирепого начальника. Вторая попытка прошла без эксцессов. Забинтованный в десятки слоев ленты артефакт исчез в специальном контейнере на поясе Старого. Тот вздохнул с облегчением и развалился на стуле, который недавно занимал призрачный майор, нервно кусавший ногти.
– Это дело надо обмыть! Давай поедим, затем двинем дальше! – безапелляционно заявил ветеран.
Они разложили на столе весь оставшийся провиант и приговорили его под водочку. Егор рассказал о своей находке в сейфе. У Старого настроение стало еще лучше, хотя уже вроде было некуда. Он взялся мечтательно строить большущие планы на будущую выручку от продажи честно добытого хабара:
– Сразу за Рубежом в каком-нибудь живописном месте выстрою добротный кирпичный дом. Найду грудастую красивую бабенку и буду сутками валяться с ней в постели. Когда закончатся деньги, сделаю одну ходку, чтоб по новой – под сиську. Прикинь, иду я с «работы», а у калитки меня встречает любящая жена…
– Слушай, дружище, ты вроде и выпил-то чуток, а несешь полный бред, – перебил фантазера Егор. – Во-первых, надо сначала дойти до Рубежа, а потом мечтать и строить планы. Во-вторых, таких верных, да еще и грудастых, а тем более красивых жен – не бывает! А если где-нибудь и завалялась какая, то, пока ты будешь бороздить просторы родной Зоны, она успеет сто раз выйти замуж, при этом наплодив кучу детей…
– Ты просто завидуешь! – обиделся Старый, снимая с лица мечтательную улыбку придурка. – С теми бумагами, что ты нашел, я буду прогуливаться по Зоне, заколачивая миллионы!
– Я вижу, чем больше у тебя хабара, тем заметнее ты глупеешь, – Егор достал сигарету и закурил.
Табачный дым лениво поплыл к потолку, а затем резво потянулся в узенькое окошко вентиляции, расположенное прямо над сейфом. Лысенко обратил на это внимание напарника и спросил:
– Как ты думаешь, почему здесь нет крыс? По-моему, по вентиляции можно забраться куда угодно. Это совсем не похоже на обычный расклад.
– Это Зона! Здесь не действуют обычные правила и законы. Все решает Она: что должно быть, как и даже с кем!
– То есть, ты хочешь сказать, что Зона специально угробила Молчуна, чтобы определить меня к тебе в напарники? Ведь так?
– Ну, выходит, что так. Я уже говорил тебе об этом.
– Это бред! Полнейшая чушь!
– Время покажет, – Старый поднялся и пошел за рюкзаками. – Нам пора.
