Глава 11
Выбор
Егор шел очень медленно, осторожно, едва ли не до судорог в мышцах. Каждый шаг давался с таким трудом, что преодолевая с десяток метров, он приседал отдохнуть и осмотреться. Затем начиналось все сначала. Вес тела переносился с ноги на ногу постепенно, словно течение крупинок в песочных часах. Ведь его жизнь, да, по всей видимости, и напарника зависела от того, как тихо и незаметно он обнаружит лежку «лохматого». Зрение и слух работали на пределе, глаза цеплялись за каждую кочку или небольшой пучок травы. Рука судорожно сжимала подарок сталкера. Тело покрылось соленым потом, отчего везде чесалось, а к лицу противно липли листья кустов и невидимые нити вездесущей паутины.
Примерное место лежки снайпера нашлось благодаря металлическому дипломату, отчетливо выделяющемуся на фоне темного ствола раскидистого старого дуба. «Лохматый» прислонил футляр оружия так, что со стороны поляны заметить его никто не мог. Подобная небрежность объяснялась только полной уверенностью стрелка в том, что Старый придет на встречу один.
Этот факт породил в голове Егора нехорошую догадку о подставе, организованной для его напарника. Решив обдумать эту головоломку в более подходящее время, он переключился на поиски снайпера. Взгляд лихорадочно метался по окраине поляны, проглядывавшейся сквозь частокол деревьев – безрезультатно. Решив, что стрелок переместился поближе к Рубежу, Любимчик осторожно двинулся по дуге вправо, скрываясь за разлапистым орешником, густо населявшим опушку.
Внезапно сзади послышались голоса. Егор присел. Немного выждал, унимая колотящееся в груди сердце, выглянул из-за кудрявой березки на открытое пространство. На краю поляны стоял очкарик в джинсах, а его телохранители уже скрывались в лесу на пути к Рубежу.
«Значит, встреча произойдет здесь, и стрелок непременно должен находиться сбоку от хозяина», – проанализировал ситуацию Лысенко. Сместившись немного в глубь леса, он черепашьим шагом устремился дальше, выискивая главную для напарника опасность.
Искомое обнаружилось случайно. Егор уже едва ли не минул позицию стрелка. Лишь мимолетный взгляд, брошенный на поляну, выручил его и заставил замереть на месте.
В тени молоденького дуба из подножья невысокого продолговатого холмика, покрытого сухой травой и прелыми листьями, выглядывал каблук армейского ботинка с фрагментом шипастой подошвы. Присмотревшись, Егор различил силуэт человеческого тела, скрытого накидкой, и часть ствола винтовки, замаскированной спецчехлом. Проследив сектор обстрела, парень обмер. Почти посреди поляны перед очкариком и двумя охранниками стоял Старый, и к тому же, без оружия…
«Вот придурок! Оставил на час одного – и он уже вляпался по самое «не могу». Теперь стрелять нельзя ни в коем случае – кто его знает, как поведут себя телохранители, – лихорадочно размышлял Любимчик. – Как ни крути, снайпера нужно вырубать по-тихому. И времени, похоже, в обрез…»
Егор взвесил в руке пистолет, перехватил поудобнее за ствол и, затаив дыхание, стал подбираться к «лохматому».
Невдалеке застрекотала сорока. Видно ее не было, наверное, «обсуждала» людей на поляне. «Если, не дай бог, прилетит сюда, снайпер может обернуться. Тогда придется стрелять», – Лысенко опасливо косился на лежащего, изредка бросая взгляд в сторону напарника. Метров десять он покрыл минут за пять, и это еще благодаря недавнему дождю: сырой покров опавшей листвы почти не шелестел. Но все равно, от напряжения и волнения у Егора уже едва передвигались ноющие в коленях ноги. Катившийся со лба пот заливал глаза и больно щипал их, заставляя слезиться. «Без паники. Не спеши. Еще немного. Все получится», – успокаивал себя Любимчик, находясь на грани нервного срыва.
И вот, наконец, заветный каблук у самого носа. Лысенко замер на мгновение, чтобы передохнуть. Затем напружинился, чуть согнул ноги для решающего броска. «Ну, Боже, помоги!..»
Слева в просвете между кронами деревьев на макушке березы разразилась стрекотанием белобокая сплетница. Голова снайпера слегка повернулась на звук. В этот миг Егор уже летел на врага. Надо отдать должное реакции стрелка: когда рукоять пистолета впечаталась в его висок, тело успело повернуться набок, а рука блоком тронулась на перехват.
«Неужели снова повезло?» – чувствуя локтем обмякшую шею снайпера, с облегчением выдохнул Любимчик. Его взгляд уткнулся в широко распахнутые глаза уже неживого человека: через глубоко проломленный висок Егору на рукав стекал алый вязкий ручеек. Убийца отшатнулся, в глазах потемнело, горло перехватило спазмом. В порыве брезгливости он принялся лихорадочно вытирать чужую кровь пучком сухой травы. «Твою мать! Не успел покинуть Зону, как вновь появилось отвращение к смерти, – пронеслась осуждающая и в то же время паническая мысль. – Соберись! Друг в опасности. Не время сейчас раскисать…»
Егор втянул побольше воздуха, сунул пистолет за пояс, затем резко выдохнул, тряхнул головой. Взгляд устремился на поляну. Троица в этот миг отдалилась немного от Старого. «Что-то там назревает», – с ужасом осознал парень. Тут же развернулся на «пятой точке», ногами оттолкнул бездыханное тело и схватил винтовку.
Палец быстро нашел планку предохранителя и сдвинул ее вниз. Еле слышный щелчок, и красная точка прицела ВСК уже легла на кадык крайнего охранника. Егор задержал дыхание и…
* * *
Еще миг, и Старый рванулся бы на стволы пистолетов охраны Хозяина. Но то, что произошло в следующую секунду, повергло в ступор обоих – сталкера и крикливого очкарика.
Горло левого и висок правого телохранителей одновременно брызнули кровяными фонтанами. Тело блондина с разворотом рухнуло на подкосившихся ногах, нелепо взмахнув полами расстегнутого пиджака. Брюнет выронил оружие и, схватившись руками за шею, медленно опустился на колени. Широко зевая раскрытым ртом, он пытался втянуть легкими воздух. Раздались клокочущие звуки, и поверх высунувшегося языка выплеснулся алый поток. Еще пару мгновений, и охранник завалился на бездыханное тело напарника, взрывая подошвами сапог сырой дерн поляны.
Хозяин, пораженный произошедшим, трясущейся ладонью растер по лицу чужие капли крови. Затем, словно сомнамбула, уставился на измазанную руку, на ватных ногах сделал шаг назад и, согнувшись пополам, зашелся в рвотном позыве.
Старый, встрепенувшись, упал на землю, подполз к телам охранников, подхватил пистолет и укрылся за трупом брюнета. Его мозг лихорадочно искал логическое объяснение странному происшествию – и не находил. Казалось, его положение отнюдь не стало лучше. Одно дело – противостоять пистолетам, другое – снайперу с бесшумной винтовкой. И, судя по качеству работы – настоящему профессионалу.
Хозяин же тем временем немного оправился от шока и на четвереньках пополз к окраине поляны. Заметив бегство оппонента, Старый прицелился в его перепуганное лицо.
Снайпер снова опередил сталкера. Несколько фонтанчиков взрытой пулями земли выросли сначала впереди, а затем позади очкарика. Тот сразу плюхнулся на живот и «прикинулся ветошью».
У Старого некстати забился мелкой дрожью КПК. «Наверное, торгаш, паскуда, переживает, – решил сталкер и не стал отвлекаться. В его голове сейчас решалась головоломка – как добраться до спасительного кустарника на опушке: – Если бы только добежать как-нибудь… Знать бы, когда стрелок начнет перезаряжаться…»
Умолкший было компьютер снова забился в истерике. Старый выматерился, перехватил в левую руку оружие и, все более наливаясь злостью, резко содрал липучку защитного клапана над гнездом КПК. На экране светился конвертик с надписью: «отправитель – Егор». Сталкер открыл сообщение, пробежал глазами по короткой строчке. Его мысли пребывали в таком беспорядке, что он никак не мог вникнуть в смысл прочитанного. Несколько раз глубоко вздохнув, Старый поморгал, сосредоточился и снова прочел предложение с тремя восклицательными знаками: «А мне в оптику видно твою жопу!!!».
В голове ветерана воцарился настоящий хаос. За пару секунд родилось и умерло с десяток версий и домыслов, способных объяснить возникновение такой ахинеи на «компе» в данный момент. Он уже решил, что напарника взяли сразу после перехода через Рубеж, и теперь с КПК парня снайпер откровенно глумится над ним, сознавая превосходство своего положения. Злость и отчаяние переполнили чашу терпения и выдержки Старого. Сжав до хруста в суставах рукоять пистолета, он, словно голодный тигр на добычу, рванулся к лежке очкарика с намерением обменять его на друга. В крайнем случае – хотя бы прикрыться им. О том, что за эти несколько метров ветеран может поймать свинцовую очередь, он даже и не думал.
Услышав топот ботинок сталкера, Хозяин сжался и обхватил голову руками. От мощного рывка его куртка жалобно треснула, но выдержала нагрузку на крепкие швы. Мгновение – и он оказался на ногах, с пистолетом у щеки, повернутый лицом в сторону загадочного стрелка.
– Дернешься – мозги вышибу! – на выдохе прохрипел Старый в ухо очкарику.
Сталкер увидел, как на той стороне поляны что-то мелькнуло. Затем из тени дуба проявилась фигура человека с оружием и стала приближаться. Ветеран сильнее вдавил ствол «Беретты» в аккуратно стриженный висок Хозяина, усилив давление захвата на шею заложника. Каково же было его удивление, когда на залитую солнечным светом опушку неспешно вышел Егор. До ушей сталкера донесся обрывок фразы, которую прокричал напарник:
– …придурок! Неужели тяжело сообразить, что пришло два сообщения?
Старый немного ослабил хватку, опустил оружие и почувствовал, как по телу разлилось тепло. Неимоверное облегчение и радость охватили душу. В голове непривычно опустело, а из глаз покатились слезы. «Если бы ты знал, как приятно слышать твои ругательства и упреки», – подумал сталкер. Адреналиновая дрожь усилилась, сливаясь в унисон с ознобом перепуганного Хозяина.
– Блин! Не успел отойти на километр – ты уже обзавелся подружкой и кучей поклонников? – подошедший ближе Егор прокомментировал взглядом, кого он имел в виду, указывая на очкарика и трупы телохранителей. – Ты учти, я хоть и не ревнивый, но не допущу, чтоб мой лучший друг якшался с обоссанными дяденьками, – глаза Любимчика остановились на мокрых брюках Хозяина.
Старый отпрянул от своего «прикрытия», ухмыльнулся и, наконец, нашелся, чем ответить остряку:
– Егор, ты не поверишь. Это не простой дяденька, а самый что ни на есть настоящий Хозяин Зоны!
Деланные гордость и уважение в интонации сталкера комично гармонировали с обмоченными портками объекта насмешки.
– Шо? Опять? – подражая волку из известного старого мультфильма, воскликнул Егор.
– Не! Этот всамделишный! А тот – так, пародия, – картинно отмахнулся ветеран.
– Ты смотри! Мы с тобой прямо избранные. Куда ни ступи – одни Хозяева! – всплеснул руками напарник.
– Во-во! – продолжал подыгрывать Старый. – Скоро сами обзаведемся наложницами и цивильным эскортом…
– Вы покойники, – сквозь зубы процедил пришедший в себя очкарик. – Мои люди вас из-под земли достанут и будут медленно резать на кусочки…
– Ты глянь! Я думал, он немой! – удивился Егор и как бы невзначай направил в живот говоруна трофейную ВСК.
Тот умолк, глядя на оружие. Вылезший из-за ремня край сорочки затрепетал на ветру, скользнувшем по поляне. Старый подошел к напарнику и снял шлем. Микроклимат костюма успел высушить мимолетные слезы, и лицо сталкера выражало теперь только легкое беспокойство и небольшой налет усталости.
– Ты чего вернулся-то? – обратился он к другу.
Егор вздохнул, пристально посмотрел в глаза товарищу:
– Случайно увидел делегацию, которая приехала на встречу с тобой, – вот и решил поучаствовать в разговоре. Думаю, не зря…
– Это точно, – ветеран прищурился. – Спасибо, друг!
– Да ладно! Ты ж как дитя! Без меня, как без соски. Стволы куда дел?
– Там, в лесочке, – Старый мотнул головой в сторону Рубежа.
– Может, объяснишь? А то я давеча решил, что ты того, – парень покрутил пальцем у виска.
– Это подстава. Бармен, сука, попросил, чтоб я на встречу без оружия явился. Вернусь – замочу упыря!
– Он тут ни при чем! – встрял очкарик. – Я через его брата настоял на таком условии… – сталкеры недоуменно уставились на Хозяина. Тот немного распрямился, скользнул взглядом по стволу винтовки и, немного волнуясь, пояснил: – Позавчера мой помощник вышел на крупного поставщика артефактов в Европу, и мы после недолгих уговоров заключили обоюдовыгодную сделку. Теперь брат Гектара работает на меня.
Повисла короткая пауза. Напарники переглянулись. Старый сплюнул, презрительно покосился на подсыхающие джинсы очкарика и обратился к товарищу:
– Нам нужно обстоятельно разжевать сложившуюся ситуацию. Этот фрукт проговорился, что тебя пасут на всех ближайших вокзалах. Будет непросто выбраться отсюда. Сдается мне – достанут они твою персону на Большой земле…
– Хм, – усмехнулся Хозяин, подтверждая опасения сталкера.
Старый испепелил весельчака суровым взглядом и продолжил:
– Тем более этот выхухоль еще, может, не все рассказал, и стоит хорошенько прижать его обоссанную задницу, чтоб исповедался в совершенных грехах и дурных помыслах. Я клоню к тому, что нужно валить в Зону, сунуть урода ногами в какую-нибудь химическую аномалию типа «желе» и послушать занимательную историю…
– Подождите! Давайте просто договоримся… – в глазах очкарика промелькнул неподдельный ужас. – Я вам заплачу. Слышите?! Хорошо заплачу! Очень много! А вы отпустите меня, а?.. Обещаю, забуду ваши имена и вообще все, что сегодня произошло…
Было видно, как панически боится он одного только упоминания о Зоне. Человек, живущий за счет Нее, управлявший людьми, погибающими за Рубежом во благо наживы этого паразита, ни в коем случае не хотел ступить на адскую землю и почувствовать на своей шкуре даже малую часть Ее прелестей. Расширенные зрачки пресловутого Хозяина лучились страхом, первобытный ужас объял продажную безжалостную душу, дрожь перед нависшей косой Смерти колотила изнеженное тело.
– Да ты хоть усрись! – рыкнул Старый. – Нам торчать здесь нет резона. Не дай бог, вертолет со сканером пройдет, и через минуту на поляне будет на три трупа больше.
– Пока я не дам отмашку, в этот район ни один таракан не заползет, – затараторил очкарик. – Командир части, за которой закреплен данный участок Рубежа – мой человек. Не переживайте! Все схвачено!
– Вона даже как, – дернул бровью Егор. – Ну что ж, давай в тенечке на природе покумекаем, как дальше жить будем. Пойдем на травку – под березкой душевный разговор организуем.
Троица гуськом направилась к кудрявой красавице, с верхушки которой недавно стрекотала сорока. Лысенко на ходу выдернул у Хозяина из-за воротника микрофон, сломал его и выбросил в траву. Из заднего кармана джинсов был экспроприирован дорогущий КПК, оказавшийся выключенным. Егор отправил находку за пазуху и спросил пленника:
– Как зовут?
– Дмитрий…
– Хватит! – перебил Любимчик. – Я не собираюсь тебе табличку на могилке карябать. Хоронить твою вонючую задницу никто не будет. Мне нужны твои данные, а не имя! Хотя, думается мне, компьютер скажет гораздо больше хозяина… – Егор многозначительно похлопал себя по груди.
Очкарик оглянулся. Его глаза за стеклами очков, переполненные непониманием и мольбой, напоминали взгляд провинившейся собаки, которую застали в обнимку с разодранной тапкой.
«Боится, мразь! Правильно. Я бы тоже на его месте умирал от страха», – прочувствовал настроение подопечного Лысенко.
Собеседники устроились у черно-белого ствола, словно охотники на привале. Хозяина усадили к дереву, а напарники расположились напротив – по обе стороны от него. Старый включил КПК, открыл второе непрочитанное сообщение и улыбнулся, вспомнив свое недавнее состояние. «Это я. Хватит прятаться». Если бы тогда он не поддался панике, а нажал еще раз на кнопку, то не пришлось бы рвать жилы и куртку очкарика.
Егор тем временем закурил, не выпуская оружия, и начал допрос:
– Рассказывай! Каким боком ты относишься к Зоне? Кто на тебя работает? Почему такая честь выпала нашим головам? Твои предложения по мирному разруливанию этой ситуации? И побыстрее, а то лично мне, в отличие от товарища, надоело от вас, подонков, отбиваться. Я уже думаю, что чем больше перестреляю, тем меньше вас останется – всего делов…
Хозяин немного задумался, видно, собираясь с мыслями, потом заговорил:
– Я хочу, чтобы сначала вы дали мне какие-либо гарантии, что не убьете меня. Хотя бы ваше слово чести. Насколько я знаю, вы согласно своим своеобразным законам эту честь стараетесь сохранить…
– Все будет зависеть от того, насколько полными, правдивыми и убедительными окажутся твои речи, – перебил оратора Егор и добавил: – Давай… как тебя там… Дима, не томи.
– Кто?..
– Ага! – Любимчик встрепенулся. – Вот уже первый твой прокол в только начавшемся разговоре! Так как твое настоящее имя?!
– Вениамин…
– Венька, значит? – Егор достал изъятый у очкарика аппарат и включил его. – О! Правильно. Синцов Вениамин Константинович. Да еще и профессор! Так?
– Да… – пленный потрепал куцую бородку и поправил очки на носу. – Но какой смысл вам знать обо мне все?..
– Я тебе сейчас коленку прострелю для стимуляции мышц языка, – пригрозил Лысенко, направляя ствол на очкарика.
Хозяин вздрогнул, затравленно бросил взгляд на сталкера и понял, что тот не шутит. Громко сглотнув, он прочистил горло и, запинаясь, стал рассказывать:
– Я… я понял. Спрашивайте.
– Итак, начну снова. Каким боком ты относишься к Зоне? Кто на тебя работает? Почему такая честь выпала именно нам?
– Кхм… Практически вся инфраструктура Рубежа, все группировки в Зоне, кроме «Пепла» и «Анархии», торговцы, некоторые военные чины – подконтрольны мне. Кто-то напрямую, кто-то косвенно, даже не подозревая об этом, но в итоге прибыль оседает на моем счете…
– Конкретнее! Имена! – вмешался заинтересованный Старый.
Синцов вздохнул и стал перечислять:
– Командир части одного из Опорных Пунктов Объединенной Группировки – Сомов. Все торговцы в Зоне, работающие через трех посредников, подконтрольных Сомову. Вот и Гектара хотел подтянуть… О недавней сделке с его братом вы знаете. Начальник Генштаба Группировки, Паныч, прикрывает все и имеет свою долю. «Легион» через Абрамова и родного племянника напрямую подчинен мне. Правда, тяжелое ранение Абрамова, это после того, как вы случайно на него наткнулись, сбило некоторые карты с «Легионом» и проектом «Око». Мне едва удалось вновь собрать разбегающихся фанатиков в кучу… Но об этом знаете только вы. Была еще группа Черного, но… ее больше нет. Все Шелестов этот со своими связями и некоторые особо рьяные спецназовцы… Ну и так – некоторые одиночки…
– Охренеть! Старый, ты представляешь – какие деньги? – Егор покачал головой и снова обратился к рассказчику: – И чё ж ты такой важный приперся на встречу с двумя букашками? Ведь мы для тебя пылинки…
– Вы не пылинки, а камни в почках! – зло блеснули глаза очкарика. – Ваши выкрутасы чуть было не загубили мне большую часть дела. А еще эти Стра… – он запнулся, осознав, что сболтнул лишнее, и сильнее прижался к стволу дерева в ожидании последствий.
– Что-что?! – встрепенулся Егор. – Ты хотел сказать – Стражи? Так-так-так… Какое будущее ты нам приготовил, урод?!
Очкарик весь обмяк, морщины на лице проступили глубже – он прямо постарел на глазах. Плешивая бороденка на подбородке затряслась интенсивнее.
– Пошел ты… – сорвалось с его губ.
– Старый, давай кончать эту гниду!
– Подожди, не горячись! – сталкер схватил напарника за локоть. – Здесь надо поступить умно, чтобы потом всю жизнь не бегать от приспешников этого воротилы. Предупрежден, значит, вооружен! Покури! Дай подумать и еще кое о чем его расспросить.
– Только смотри, чтобы не получилось, как с первым Хозяином. Как его?.. А! Абрамовым. На этот раз подобный номер не прокатит. Ты понял мою мысль? – Егор пристально посмотрел в глаза друга.
– Да знаю я! Перво-наперво нужно отменить на тебя облаву, чтоб ты мог спокойно сесть на поезд…
– …Сколько поставил на то, что я останусь? – неожиданно сменил тему Любимчик.
Старый долго молчал, вглядываясь в смеющуюся физиономию товарища. Он никак не мог понять, к чему клонит эта хитрющая морда, и какой заковыристый фортель на этот раз вытворит сумасшедший инженеришка.
– Тридцать штук «зоновских», – наконец, вымолвил сталкер, ожидая подвоха.
– Жаль! Зря, зря… – состроил траурное лицо Егор.
– Мои деньги – как хочу, так и трачу!
– Ты меня не правильно понял! Я имею в виду, что остался почти с носом. Мало поставил!
– Объясни?! – грея душу приятной догадкой, выпалил Старый.
– Какой смысл что-то менять? Я вчера связался с домом – там все в порядке. Сейчас решим, как отправить матери деньги, и назад – бороздить просторы проклятущей Зоны! Всем сердцем чую – не зря Она нас сводит вот с такими личностями и постоянно подставляет под удары. Да и Лучник не зря сказал… – наблюдая, как растягивается в улыбке репа напарника, выдал Любимчик, но на время осекся. – Нам еще насчет Армады точно узнать все нужно. Чую я – там все ответы на возникшие вопросы. Там!
Синцов боязливо вздрогнул и опять тесно прижался к стволу березы, а Старый уточнил во всю ширину улыбки:
– Ты хорошо подумал?!
– Володь, там за Рубежом, – кивнул Егор в сторону «колючки», – та же Зона, только заретушированная птичками, листочками, да мнимым благополучием. Но там у меня нет таких друзей, как ты и мой «Винторез»!
Старый зыркнул на дрожащего профессора и во всю силу хватки обнял товарища. Эмоции переполняли душу сталкера, но слов не находилось. Да и не хотелось что-то говорить. Они и так все понимали, став одним целым. Их дружба прошла испытания кровью и лишениями. Жизнь в самом, казалось бы, неподходящем для этого месте свела две разные судьбы в одну. И сейчас она продолжала, заворачиваясь свиным хвостиком, подкидывать все новые проблемы, которые предстояло решать, преодолевать, либо обходить стороной.
– Отпусти, бугай – раздавишь! Я тоже рад, что мы вместе и живы. Пора уже вернуться к нашим баранам, вернее – к барану, – Егор кивнул на очкарика, едва освободившись из объятий напарника.
Старый спрятал пистолет, все это время находившийся в руке, смерил Хозяина презрительным взглядом, загадочно улыбнулся и произнес:
– У меня как раз созрела отличная идея. Этого владыку дворцов и заводов сдадим полковнику с подробной раскладкой его прегрешений. А деньги твоей матери отправим с помощью Гектара. Он через своего братишку провернет это дело на раз. Как тебе?
Егор немного поразмыслил, подмигнул недоумевающему пленнику и сказал:
– Шелестов обделается от радости. Столько лет искоренял Зону, терял подчиненных и товарищей, а тут – на тебе: сам главный корень зла – и к нему в гости…
– Подождите! Вы что – хотите меня отдать «Пеплу»?.. Я прошу вас! Я заплачу ва…
Старый неожиданно мощным ударом в подбородок прервал излияния Синцова, поднялся, потирая ушибленные костяшки пальцев, посмотрел на потерявшего сознание Хозяина и повернулся к напарнику, собираясь что-то сказать.
– Только не говори, что это дерьмо теперь придется нести, – замотал головой Егор. – Да я лучше застрелюсь! Вот ты урод! Стары-ы-ый, зара-а-за!
– Не спеши! – внезапно донеслось сбоку.
Сталкеры разом дернулись на голос, повернули головы и замерли в ступоре. И даже не от того, что на них смотрело темное отверстие автоматного ствола – нет. Их больше поразил человек, держащий оружие.
– Это чего… – начал было Старый.
– Хавальники закройте и слушать меня! – довольный эффектом своего появления, велел Сивоконь. – Земеля, не балуй! Я ж выстрелю! – заметил прапор блеснувшие огоньки в глазах Егора. – Медленно растопырь пальчики и отпусти пушку.
Любимчик нахмурился, чуть помедлил и нехотя выполнил приказ живого призрака.
– Вот так! Хорошо. Молодец, – ворковал Сивоконь. – А теперь медленно ручки за голову, и оба – три шага назад! Без рывков, спокойно.
Напарники отошли немного от дерева и остановились, соприкоснувшись локтями.
Прапорщик крадучись приблизился к винтовке, брошенной Егором, мельком взглянул на бесчувственное тело Синцова. Вся его фигура медленно расслабилась. Автомат опустился на уровень живота. Серьезное до этого лицо, наконец, расплылось в знакомой улыбке:
– Не ждали? А я вот приперся! И как вовремя! – сверкнула золотая фикса. Сивоконь явно наслаждался неожиданностью своего воскрешения и превосходством положения. – Эх, денечек сегодня! Погодка – загляденье! Где ни появлюсь – все в отпаде! Стоит жить ради таких мгновений… Чё молчите-то?
Я, например, безмерно рад нашей встрече. Даже частенько мечтал вот в такой обстановке увидеть ваши рожи. Особенно земляка моего. Что значит – казак! Навел ты шороху в Зоне! Да и не только – за Рубежом некоторых трясет, – Сивоконь гордо выпятил грудь. – Да мы с тобой, Лысенко, столько б тут наворотили, если бы ты ко мне за советом обратился! А видишь, как вышло?! Чем тебя этот сброд соблазнил? – прапорщик кивнул на сталкера.
– Человек он хороший и друг, – негромко ответил Любимчик.
– Вона даже как! А я, значит, тебе дерьмом вонял?
– Зачем же так категорично? – Егор немного опустил руки. – Мужик ты нормальный! Только деньги тебя испортили и власть. Нас с тобой уравнивала только водка. После пары стаканов ты опускал немного свой нос и становился обычным человеком. Тогда и поговоришь, и выслушаешь. А так…
– Хватит! Все ясно! – улыбка Сивоконя превратилась в зловещий оскал. – Слышал, вы похоронить меня успели?! Помянули хоть?
– Так раскрой тайну! Как же получилось, что обвел ты всех вокруг пальца? Я, грешным делом, чуть не всплакнул над твоим трупом. Вернее, над телом прапорщика с такой же золотой фиксой, – откровенно заинтересовался Егор.
– Да ну? И чё ж тебе помешало? – съязвил Сивоконь.
– Видно, сердцем почувствовал, что не кубанская кровушка пролилась-то.
– Вот за это ты мне и нравился, земеля! Умеешь красиво сказать, и главное – в точку! Все дело в сердце. Бабка моя покойница сердцем чуяла, что сгорю я вместе с железякой небесной. У меня сердечко прихватило прямо перед вылетом того вертолета. И вот, ты им почуял – коли не врешь. А теперь ответь: как пепловцы догадались, что будет «вертушка»? Ведь не случайно шарахнули в борт?
Егор лукаво улыбнулся, спрятал правую руку за плечо напарника:
– Снился ты мне, Вася, накануне. Песенку про вертолет напевал, стриптизом любовался…
– Гонишь? – удивился Сивоконь.
– Какой смысл врать перед смертью? – посерьезнел Любимчик, медленно опустил руку и нащупал за поясом рукоятку пистолета.
– Подожди умирать! Начальник живыми ваши души требует – какие-то непонятки у него с хозяином из-за вас… – прапорщик осекся, поняв, что сболтнул лишнее, спрятал улыбку и снова покосился на тело возле дерева: – Так! Быстренько проясните ситуацию – а то я тут недавно очутился. Это чё за фрукт?
«Знал бы ты, Вася, что настоящий Хозяин лежит у твоих ног», – мысленно хохотнул Егор, а вслух ответил:
– А кто его знает! Валялся тут…
– Зема, только не надо мне фарш на мозги ляпать! Я ведь слышал – разговаривали вы с ним. Не заставляй меня дырявить тебе коленку. Повторно спрашивать не буду, – Сивоконь вскинул автомат и прицелился в ноги Лысенко.
Старый шагнул вбок и чуть вперед, прикрыв тем самым плечо напарника. Одновременно с этим запричитал:
– Сивый, брось! Я все расскажу! Это брат Гектара. Он приехал на встречу со мной, чтобы забрать посылку и помочь переправить Егора через границу. А тут снайпер – видно, кто-то заказал банкира. Так получилось, что друг случайно наткнулся на этого стрелка и грохнул его. Правда, тот успел положить охрану, – сталкер во время диалога подался корпусом еще чуть влево и, немного опустив правую руку, стал жестикулировать ей, отвлекая внимание прапорщика, – а мужичок от страха потерял сознание. Вот мы и пытались привести его в чувство…
– Стоять! Не двигайся! – проорал Сивоконь, переводя повыше ствол автомата.
Следующая секунда разразилась грохотом выстрелов. Это Егор под прикрытием напарника успел достать из-за пояса пистолет и открыл огонь.
Прапорщик тоже успел нажать на спусковой крючок…
* * *
– Брат, только не умирай! Потерпи немного. Сейчас я все сделаю. Зона поможет. Только дыши, – причитал Старый, из последних сил втаскивая неподвижное тело напарника в схрон на краю оврага.
Почти час потратил сталкер на то, чтобы донести свою ношу до убежища. Два раза оступился на тропе через минное поле, с замиранием сердца ожидая взрыва. Трижды падал, спотыкаясь на непослушных ногах, усилием воли заставлял себя подниматься и идти дальше. Жизнь друга зависела только от него. Сквозное ранение в грудь Егора не позволяло терять даже секунды. Как показалось Старому, легкое не было задето, но потеря крови не предвещала ничего хорошего. Вдобавок, ужасала близость выходного отверстия к позвоночнику и бессознательное состояние Любимчика.
Старый и сам схлопотал две пули. Одна перекосила плечевую бронепластину костюма, парализовав болью всю левую руку. Другая продырявила бок – отчего у ветерана по ноге периодически стекали не успевающие сворачиваться сгустки алой, беспокойной крови.
Из последних сил Старый разрезал на товарище одежду, разорвал упаковку бинтов и примотал добытый Егором «зельц» к ране на груди. Затем, теряя сознание, бродяга прилепил себе на бок пластырь с пучком ваты и впал в забытье.
Веселый ветерок затеребил отмытые недавним дождем подрагивающие листья старой осины, разбудил кусты орешника на краю оврага и углубился в летнее царство дубовой рощи, еще не затронутой смердящим дыханием Зоны. Ему была безразлична судьба двух людей, балансировавших на грани жизни и смерти. Жестокий мир вечного противостояния человечества с природой неумолимо отсчитывал невидимые песчинки вселенского времени, ожидая непредсказуемой развязки.
* * *
Сознание вернулось внезапно. Да так, словно его забросили в голову с помощью бейсбольной биты. Мышцы, пронзенные невыносимой судорогой, среагировали мгновенно, заставив тело забиться в припадке. Открылись глаза, уставившись в темноту расширенными от ужаса и невыносимой боли зрачками.
Вырвавшийся из пересохшего горла сдавленный стон поперхнулся онемевшим шершавым, распухшим языком. Попытка разлепить потрескавшиеся губы обожгла пламенем весь рот. Медленно нарастало чувство, будто в грудь настойчиво ввинчивают тупой бур для сверления лунок во льду во время зимней рыбалки.
«Я в аду!..» – проступила единственная осознанная мысль.
Темнота перед глазами сменилась красной пеленой. Боль прострелила позвоночник, хлынула в мозг и сконцентрировалась в районе затылка, превратившись в комок разъяренных ос, жалящих без устали. Затем это дьявольское гнездо стало перерождаться в звук невыносимой тональности, который вот-вот собирался разорвать голову на мелкие кусочки.
«Это – смерть!..» – мелькнула паническая догадка. Рыдая во весь голос, душа обреченно побрела паковать чемоданы. Он попробовал глубоко вдохнуть, чтобы крикнуть. Но очередная порция адской боли тут же погрузила его в беспамятство.
Второе пришествие состоялось по-иному. Тихонько, стараясь лишний раз не потревожить организм, сознание прокралось к мозгу и осторожно потянуло за невидимые нити управления телом. Первыми конвульсивно дернулись пальцы рук. Сначала медленно, потом уверенней сжались кулаки. Капля пота скользнула с переносицы в уголок правого глаза, и его защипало; показались слезы.
Любимчик поднял ослабшую непослушную руку и провел ладонью по лбу. На пальцах осталось ощущение липкой влаги. Движение тут же отдалось тупой болью в груди. Морщась, он с усилием разлепил ресницы и проморгался. Память со скрипом распахнула заветную дверцу, и Егор вспомнил все, вплоть до второго, как ему тогда показалось, прихода Старухи с косой.
Сразу нахлынуло чувство тревоги за судьбу друга. Стараясь не делать резких движений, он повернул голову вбок. В свете серого пятна, проступающего из темноты у его ног, сталкер рассмотрел силуэт напарника. Тихое сопение и равномерно вздымающаяся в такт дыханию грудь товарища рассеяли все опасения. Чувство облегчения разгладило душу, словно с нее свалился пудовый камень.
«Он жив! Слава богу!.. Где мы? Как здесь оказались?..»
В памяти замелькали картины последних минут кровавой стычки в лесу у границы Рубежа. Секундная перестрелка, закончившаяся резким ударом в грудь и невыносимой болью, после которой воспоминания обрывались.
«Значит, напарник вынес меня оттуда и где-то спрятал… – взгляд скользнул по сплетению могучих корней над головой, – похоже на нору… – запах земли подтверждал догадку. – Интересно, сейчас вечер или уже утро?»
Любимчик выгнул шею, чтобы рассмотреть лаз в убежище. От позвоночника к примотанному на груди комку поднялась волна обжигающего тепла.
«Это, наверное, артефакт! – мелькнула догадка. – Но откуда?..»
Товарищ застонал и пошевелился. Наверху заскрипело. Потолок укрытия на мгновение ожил. Оттуда посыпались крупинки сухой земли. Трава, скрывающая вход, заволновалась, потревоженная ветром. Взору открылся глинистый обрыв узкого оврага, обласканный лучами заходящего солнца.
«Мы в Зоне!» – сталкер вспомнил, как днем они проходили мимо этой раны на теле дубовой рощи. Голова бессильно откинулась назад. События последней недели вереницей поплыли перед глазами, плавно открывая новые витки памяти уже Стража Армады Любимчика из параллельной реальности этого многогранного Мира.
Он вспомнил все и даже понял почему. Сознание Егора Лысенко, обычного инженера, к которому во время дорожной аварии Армада подселила душу своего погибшего Стража, умерло там, на поляне, во время встречи с Хозяином Зоны и стычки с вездесущим прапорщиком. Теперь в израненном теле осталось сознание истинного воина, защитника мира от вселенского Зла. И пусть не выполнил он возложенную на него миссию по предотвращению апокалипсиса на Земле, но смог отсрочить наступление Судного дня. Нет у него здесь его амулета, ключа к Вратам и управлению Армадой, но теперь он четко знал смысл своего существования, и готов был положить жизнь на борьбу со Злом, чтобы использовать хоть малейший последний шанс, подаренный новым другом – сталкером Старым. Это уже не Армада подарила ему жизнь, а боевой товарищ, с которым их породнила Зона!
Вспомнился момент гибели его тела в другой реальности – того Егора, которого он не раз видел и ощущал во сне. Он тогда со взводом «Альфы» защищал северные ворота Энска от Черных карателей. Силы сошлись неравные. Они заведомо обрекли себя на верную смерть, но до прихода основной ударной группы, посланной полковником Шелестовым, необходимо было задержать головорезов Харда за пределами города. Иначе последний населенный пункт, которого не коснулась трагедия Судного дня, мог бы утонуть в крови, превратившись в недосягаемый оплот карателей. Он выполнил тогда свою миссию, хоть и ценой жизни. За это Армада спасла его душу, отправив предотвращать апокалипсис в этой реальности Мира. «Ничего, еще не все потеряно. Страж Любимчик еще жив, Судный день не настал. Значит, есть шанс спасти человечество, есть надежный товарищ, который поможет – я уверен в этом», – со вздохом облегчения Егор провалился в глубокий сон без кошмаров и видений.
