Глава 12
Дуэль
1. Город Решт столица герцогства Решт, двенадцатого червеня 1649 года
В конце концов, Александра все-таки устала. Если честно, заснула прямо под ним. Герт не обиделся. Все правильно. Девушка ждала этого дня слишком долго. Мечтала. Грезила. Да еще и свою «жену» ревновала, которая к тому же ей «лучшая подруга» и «почти сестра». Что, в сущности, еще хуже. И вот день настал, грезы сбылись, однако желания и возможности — не суть одно и то же. Александра выдохлась раньше, чем угасла ее страсть. И случилось это во второй раз за ночь. Теперь она спала, и Герт, предоставленный самому себе, мог выпить вина, выкурить трубку и подумать о том, о сем.
Занятая переживаниями первых опытов любви, Александра задала второстепенные вопросы, но не спросила о главном: как Герт «развеял чары»? Впрочем, возможно, спросит позже. Но вот Ремт Сюртук и ди Рёйтер непременно зададут вопрос, и хорошо, если только один. Эти двое о Маске теней не забудут. Да и княгиня Норна, скорее всего, тоже.
Герт не знал имени мастера-плетельщика, да и к чему бы? Какая разница, кто? Важно другое. Распустить плетения может или другой маг, владеющий искусством «свивания теней», или оборотный камень в руке подходящего человека. Камни у Герта были. Однако после неудачного опыта с «оживлением» зверей, Герт опасался даже попросту брать их в руки. Боги ведают, что еще они могли с ним сотворить. Но мэтр Галливар развеял все опасения, объяснив, отчего в прошлый раз, все случилось, как случилось, и что надо делать, чтобы не повторять ошибок. И тут выяснилось, профессор сказал об этом, как бы, между прочим, что на создание Маски уходит огромное количество «виты» — магического эквивалента природных сил. Поэтому, человек распускающий плетения теней с помощью оборотного камня, не тратит силы, а, напротив, получает их в дар. Могущества, вплетенного в узор, должно было с лихвой хватить и на безумства ночи любви, и на два смертельных поединка. И еще кое-что должно было остаться про запас.
Герт раскурил трубку и посмотрел на спящую женщину. Ее тело было совершенно, но это была не та красота, к которой он стремился всю свою жизнь. Александра не могла соперничать с роскошными формами Бебиа ла Скарца или молодой Микулетты. Она была гораздо выше большинства знакомых Герту женщин, за исключением, разве что, одной Норны Гарраган, и, пожалуй, стройнее, большинства из них.
«Другая геометрия, иная эстетика», — подумал он на полном серьезе, прикидывая соотношение длины ног женщины к ширине ее бедер и плеч. Ноги у Александры, и в самом деле, длинные. Стройные. Такие ноги хорошо смотрятся в мужских обтягивающих штанах и кавалерийских сапогах, уж он-то знал. Жалко было прятать такую красоту под юбки, но делать нечего — второй княгини Чары этот мир не переварит. Значит, платья. Но тогда и покрой придется менять. Груди у Александры небольшие, пусть и изумительно красивые. Однако их форму никто, кроме Герта не оценит, а вот размер — непременно. Значит, корсет, «выдавливающий» грудь вверх, и расширяющиеся по бокам юбки.
«Графиня Ланцан… — думал он, глядя на спящую женщину, — графиня д'Альер… Высокая брюнетка и невысокая блондинка… Синие глаза и голубые… Две девочки. Две графини. Случайность? Судьба?»
Странно, но только сейчас, в этот ранний час наступающего дня Герт окончательно осознал, что это не другая, взятая взаймы жизнь, не второй шанс, а все та же жизнь, в которую он вошел восемьдесят три года назад в этих самых местах. Был ли он злодеем или героем, невинной жертвой предательства и несчастливого стечения обстоятельств, или, напротив, великим преступником, так до конца и не расплатившимся за свои тяжкие грехи, изгнание Герта окончено. Он вернулся.
Меняются ли люди? Возможно. Герт прожил долгую жизнь, богатую событиями, встречами и расставаниями. В ней было много всего, в этой жизни. Любимые женщины и верные друзья, города и дороги, война и мир. Случалось и другое, то, о чем теперь не хотелось вспоминать, но от чего никуда не денешся. Предательство и ложь, трусость и коварство, и разумеется, гнев. Его собственные гнев и ненависть, его личная жажда возмездия и искупления. Справедливы ли эти чувства? Имеет ли он на них право? Решать только ему. Ибо это его суд над миром и над самим собой. Добро и зло относительны точно так же, как относительны любовь и ненависть. Человек меняется. Жизнь меняет его, и он сам себя меняет в каждое мгновение своего материального существования, с каждым ударом сердца.
Герт изменился, но все же остался самим собой. Изменился и мир. Знакомый ему мир был уничтожен войной, но и мир, в который вернулся Герт, стремительно менялся прямо у него на глазах. Еще немного, и на западе королевства Кхор снова возникнет княжество Беар. Не в Реште, а в Кхоре, не в республике, а в королевстве. Но все же снова Беар. И уже сегодня, здесь, в Реште восстанет из небытия графство Ланцан. Не Калвин, а его внучка Александра, «женатая» — вот они превратности судьбы и человеческой глупости, — на внучке маршала де Бройха. Калвин Ланцан, Герт де Бройх, Ги Торрах и Карла Ланцан… Тени прошлого и творцы настоящего. И он, Герт д'Грейяр, их друг, перешагнувший пропасть времени. Мог ли он мечтать о таком триумфе еще несколько месяцев назад, когда доживал свой печальный век в далеком Шенгане? Не мог. Но случившегося никто уже не отменит. Герт здесь, в Реште — городе, где начиналась его личная история. Городе, где когда-то давно он познакомился с самыми блистательными людьми своего поколения и имел честь стать их другом. Он снова здесь. И он влюблен.
Странно, но в его жизни никогда не было двух женщин одновременно. Герт попросту не заводил новую любовницу, не расставшись с предыдущей. Одна любовь должна была угаснуть, чтобы уступить место другой. Таковы были его принципы, таков был его личный выбор, даже если он ни разу не сформулировал этот принцип «вслух». И вот он вернулся из изгнания, и первым делом влюбился сразу в двоих, в «мужа» и жену, в супругов де Бройх. В двух сразу, и обе девушки ему во внучки годятся, да и вообще — попросту дети. И ни на одной из них он не сможет жениться, тем более на двух сразу. Никак. Никогда.
«Как там сказал Ремт Сюртук? Не оговоренный законом друг семьи?»
Видимо, так и будет до тех пор, пока Маргерит и Александра не решат, что «с них достаточно». О том, что это могут быть не они, а он сам, Герт даже не подумал.
* * *
Меч, если знаешь, на что он способен, и умеешь воплотить это знание в движение, идеальное оружие. Но, речь, разумеется, о современных клинках. Они легче, чем были в старину, и, хотя ими уже нельзя рубить, они все еще способны колоть и наносить секущие и режущие удары. На этом и строится искусство фехтования. Техника, скорость, глазомер и крепкая рука — вот, собственно, и все, что требуется для успеха. Ну, разве что, еще не помешает талант, толика здравого смысла и живость воображения. Герт полагал, что все это у него есть, но истинность суждений можно проверить одним лишь опытом.
Он встретился с Шенком за полчаса до поединка. Постояли в тени дерева на краю луга у городской стены, где был назначен поединок, поговорили — без подробностей, — о себе и своих обстоятельствах и решили, что ничто еще не потеряно, если конечно Шенк перестанет докладывать о Герте Вильме Хурн аф Омине.
— Полагаю, — сказал между прочим Герт, — что она об этом больше не попросит, но как знать? Поэтому мне нужно твое слово.
— Я даю тебе слово, Карл! — Прозвучало излишне драматично, но иногда без романтики не обойтись.
— Катрин спрашивает, что теперь? — осведомился Шенк после того, как они пожали друг другу руки и обнялись. — Останешься с нами на площади Старых королей или переедешь куда-нибудь? Маргерит с утра была не в духе, что-то такое говорила, но мы не поняли, о чем.
— Возможно, перееду. Хотя, наверное, все же не сегодня, — ответил Герт, увидевший, как на луг выезжает кавалькада всадников в цветах дома Сагер. — Я хочу пригласить к нам в гости Зандера, как смотришь?
Вопрос был риторический, поэтому Шенк на него не ответил.
— Должен тебя предупредить, Шенк, мальчик сильно изменился, — усмехнулся Герт, — так что, ты не удивляйся, если сможешь. А теперь иди, договаривайся об условиях и ни в коем случае не соглашайся драться с секундантом Гектора! Это судебный поединок, а не честная дуэль!
Шенк ушел, а Герт остался стоять под деревом, привалившись спиной к стволу. Стоял, попыхивал трубочкой, смотрел в небо, где за прозрачной голубизной чудилась глубокая синь…
— Мечтаешь?
Герт обернулся на голос. Александра сидела в мужском седле, но одета была в платье. Красивое платье из темно-синей парчи, расшитой золотой нитью, и из шелка трех оттенков красного — от багряного до алого. Судя по тому, что раньше у девушки дамского гардероба не было, Герт предположил, что княгиня Норна все-таки иногда носит платья, иначе, откуда бы ему взяться? С другой стороны и платье, и драгоценности — синие сапфиры, рубины, красная опаловая яшма и жемчуг, — казались родными, так что могло статься, что Александре, как и Маргерит наряды приготовили загодя.
— Скорее, предвкушаю! — улыбнулся Герт и перевел взгляд на Маргерит, сидевшую, разумеется, в женском седле и одетую в привычные уже голубые и белые шелка.
— Самоубийца! — гневно выдохнула Маргерит. — О чем ты думал?! Полночи имел меня, полночи — «его»! — жест веером в сторону подруги. — А теперь, оказывается, у тебя не один поединок, а два!
— Завидовать вредно! — Сейчас Александра казалась более уравновешенной. Вернее, спокойной. Ночные приключения не прошли бесследно: она была бледна, глаза едва ли не светились, а губы припухли, и все время норовили раздвинуться в улыбке.
«Вот, что значит, удовлетворить женщину!»
Безусловно, Герт знал, что на самом деле многое зависит от темперамента. Невысокая изящная блондинка Маргерит была по-настоящему ненасытна и невероятно изобретательна — не без помощи Катрин, разумеется, — во всем, что касается любви. В этом смысле, Сандра значительно уступала своей подруге. И, хотя прошедшая ночь стала для нее всего лишь первым опытом близости, Герт предполагал, что различия между женщинами останутся навсегда. У Сандры не такое изощренное воображение, другой темперамент, иные качества души и тела. Маргерит легка, ее переживания без излишних усилий меняют направление, но никогда не взлетают слишком высоко. Александра глубже, чувства ее сильнее и насыщеннее, а вот порог возбуждения слишком высокий. Ночью ей трудно было «догнать» разогнавшегося Герта, но зато, когда догоняла, ее взлет был куда выше и сильнее. Они были разные, Маргерит и Александра, но любил он обеих.
— Вот, что, дамы, — Герт галантно поклонился сначала одной, потом другой, и обеим улыбнулся, — идите-ка вы к княгине! Составьте ей компанию!
В самом деле, на западной и южной сторонах луга уже начали собираться зрители. Однако свиты трех монархов стояли особняком, не смешиваясь ни с все увеличивающейся толпой праздных зевак, ни между собой. В маленькой свите княгини Норны было с дюжину незнакомых Герту дам и кавалеров и несколько знакомых лиц. Он поклонился им издали, и получил в ответ вежливые поклоны графа ди Рёйтера и баронессы фон дер Койнер, а Ремт Сюртук смешно помахал ему своей шляпой-котелком. Княгиня Чара осталась невозмутимой. А вот герцог Решта Рёрик и король Кхора Грегор не скрывали своего мрачного интереса. Эмоций, впрочем, тоже. Даже на таком большом расстоянии, на котором находился Герт, он уловил сложный букет переживаний, обуревавших каждого из двух монархов на свой лад. Однако, на самом деле, чувства были одни и те же. Любопытство, опасение, стыд и тревога, скрытый гнев и не менее скрытый страх, ненависть и чувство обреченности.
«Или я схожу с ума, и мне это мерещится, или я это действительно чувствую, и тогда, моя способность „слышать“ вышла на совершенно новый уровень!»
Получалось, что тот новый Герт, который осознал себя впервые лишь прошедшей ночью, не стоит на месте. Он развивается, изменяется, растет, прорастая из себя прежнего.
«Может быть, оттого и кровь поменяла „рисунок“?»
Могло случиться и так, хотя Герт о таком никогда не слышал. Но, если честно, он много о чем никогда не слышал.
— Ну, ты как, готов? — Шенк подошел и встал рядом. — Уверен, что не хочешь надеть кольчугу?
— Так будет легче! — повел плечами Герт. — Пошли!
Он решил драться без кольчуги и без кирасы. Без шлема и всяких там поножей и налокотников. Пользы при хорошо поставленном колющем ударе от них немного, а движения сковывают. Поэтому Герт снял камзол, дублет и колет, и остался в штанах и белой нательной рубахе. Ну, сапоги еще оставил. В них «танцевать» удобнее, чем, скажем, босиком. Но это и так ясно.
Секунданты коротко переговорили между собой и сообщили распорядителю поединка, что условия принимаются обеими сторонами. Бой на мечах без кинжала или плаща до смерти одного из участников. Герольд проорал имена участников и условия, и Герт вышел в центр луга. С другой стороны подошел Гектор. Он и так был крупнее Герта и даже несколько выше, но в кольчуге и кирасе выглядел совершенным великаном.
«Ну, помолясь!» — Герт отсалютовал мечом, приветствуя соперника, и шагнул навстречу первому выпаду.
На самом деле он всего лишь «встал в меру», то есть оказался достаточно близко, чтобы достать концом своего клинка клинок Гектора. Секунд! Мечи сошлись правыми сторонами, поворот кисти ногтями вниз и удар из-под руки. Могло получиться, но Гектор парировал и атаковал сам. Нижний кварт! Сагер метил прямо в грудь, нанося удар вдоль правой руки Герта, но Герт так просто зарезать себя, не позволил, сместился, выходя из меры, и удар Гектора провис. Теперь не медлить! Герт перевел свой клинок скольжением на другую сторону меча Гектора, одновременно сближаясь с ним, и принял сильной частью собственного клинка, почти у самой гарды, слабую часть меча Гектора. Но и тот не сплоховал. Ушел от удара, и тут же сам перешел в атаку.
Что сказать, первое впечатление о Гекторе Герт получил во время дуэли в Кхе Кхоре. Так что, он знал с кем выходит на бой. Гектор был большим, сильным мужчиной, привыкшим к поединкам и войне, и фехтовал более чем хорошо. Но и Герт был сейчас на пике формы, когда молодое сильное тело полностью приняло весь его многолетний опыт и отточенную за годы и годы технику фехтования. Он двигался быстрее, чем его противник, был легче и проворнее, и его техника, как минимум, не уступала искусству Гектора. Теперь они дрались в смертельном поединке.
Мечи звенели, сталкиваясь, скрежетали и визжали, скользя один по другому. Но их «стоны» и «крики» слились для Герта в сплошной слитный гул. Так звучит битва. С этой стальной музыкой приходит смерть. Но правда и то, что где музыка, там и танец. Герт танцевал. Бой на мечах ведь, и в самом деле, похож на танец, только ритм, не повторяющийся, а рваный. И смертоносная пчела — стальное острие клинка, — вьется перед тобой, готовая ужалить в любой момент. Ошибешься, пропустишь удар, второго шанса не будет. Таков закон поединка. Один удар. Всего один…
Герт парировал выпад Гектора и нанес удар под руку. Меч ударил точно под скулу. Удачный угол, если честно. Но Герт его не выбирал. Само вышло. Наверное, потому что он был ниже ростом. Шаг вперед, вслед за рвущим кольчужное плетение мечом. Плечо принимает на себя возвратное движение руки Гектора, оставляя его клинок за спиной, а меч Герта входит в плоть и пробивает противнику череп, выходя через затылок. Впрочем, нет. Шлем помешал. Клинок Герта уперся в него изнутри, но это было уже неважно, Гектор умер. Мгновенная смерть. Почти благословение.
Герт вырвал меч и отступил назад, позволив телу упасть. Посмотрел на мертвого врага и почувствовал удовлетворение. Зверь ненависти еще не насытился, но уже отведал крови.
* * *
Второй поединок состоялся через час после первого. И надо сказать, известие о том, что Карл де Бурнонвиль д'Грейяр будет сражаться с Дирком Шагорским, оказалось для большинства людей, собравшихся на лугу, полной неожиданностью. Даже княгиня Чара и король Грегор не знали об этом, до самой последней минуты. Не менее удивительной оказалась и причина поединка — «не устранимая иными способами несовместимость взглядов», и условие поединка — бой на мечах с кинжалами до смерти одного из участников.
О двух поединках кряду, кроме самих участников дуэли, знали всего четыре человека: герцог Рёрик, принявший условие Герта, как наиболее приемлемое в сложившихся обстоятельствах, Шенк в качестве секунданта, и Сандра, которой Герт рассказал «всю правду», покидая ее спальню утром. Ну, а Маргерит все узнала от подруги. Что там происходило между двумя женщинами, Герт мог только гадать. Они явно рассказывали друг другу вещи, не предназначенные для передачи, но, с другой стороны, Маргерит позволяла себе произносить вслух, в том числе и в присутствии самой Александры, откровенные оскорбления, на которые Сандра никогда бранью не отвечала. Зато теперь Герт был практически уверен в другом, графиня Ланцан, как ни дико это звучит, была быстра на руку, и рукоприкладство за грех не считала. Судя по некоторым признакам, она действительно могла поколотить Маргерит или даже высечь. И она это делала.
Однако Маргерит сносила побои, словно так и должно быть. Несмотря ни на что, девушки оставались невероятно близки, как могут быть близки лишь немногие. Они продолжали дружить даже теперь, когда им предстояло делить любимого мужчину. Во всяком случае, перед вторым поединком обе дамы подошли к Герту вместе и едва ли не в обнимку и пожелали ему удачи практически в одних и тех же выражениях. Голубые глаза при этом сияли ничуть не меньше синих. Обе женщины были охвачены очередным приступом страсти и готовы были излить на Герта свою нежность «прямо здесь, прямо сейчас». К счастью, у обеих хватило здравого смысла и самодисциплины, чтобы держать себя в рамках. Достаточно и того, что собравшиеся на лугу люди и так пялились на них никак не меньше, чем на Герта. Еще бы! Еще вчера одна из женщин была мужчиной и считалась мужем второй. Тех, кому не посчастливилось видеть Зандера де Бройха во всем блеске его юношеской мужественности, просветили счастливцы, встречавшие Зандера и Маргерит здесь, в Реште, или еще раньше, в Кхоре.
— Поединок начинается! — объявил распорядитель. — Сходитесь, господа!
Герт обвел взглядом зрителей, отмечая самые интересные моменты, и шагнул навстречу Дицу. Этот худощавый высокий мужчина производил хорошее впечатление, хотя Герт знал, что внешность обманчива. А в этом случае она лгала без зазрения совести. Однако дело было не в том, хороший человек Дирк Шагорский, или нет. Вероятно, он был объективно хуже убитого часом раньше Гектора ван дер Вейнгарда, против которого Герт выступил из одного лишь мстительного чувства справедливости. С Дирком было одновременно сложнее и проще. Его личные дела, его отношение к женщине, которую когда-то любил, и к собственному сыну, Герта не касались. Он знал немало подлых историй, приключившихся в разное время с разными людьми, но из этого не следует, что, узнав очередную, он тут же бросался вершить правосудие. Однако Герт полагал, что он в долгу перед иноком Карлом, и именно этот долг вывел его сегодня на поединок с Дирком. Кроме Герта в Ойкумене не осталось никого, кто хотел и мог отомстить за Карла, вот, собственно, и все.
Остальное дело техники. У Герта она была лучше. Он был моложе и крепче, двигался быстрее и был точен в выполнении приемов. Дирк продержался против него всего несколько минут. Он был неплохим фехтовальщиком, но и только. А для того, чтобы противостоять Герту на равных, надо было быть, как минимум, хорошим.
Смертельный удар Дирк Шагорский получил в грудь. Меч пробил кольчугу и, пройдя между ребрами, разорвал ему сердце.
* * *
Бой закончился, и Герт должен был признаться, — хотя бы себе самому, — что ни в чем не раскаивается. Он обязан был убить этих двоих. Причины разные, но результат один.
— Напомни мне, никогда не вызывать тебя на дуэль! — Шенк протянул ему флягу с вином и покачал головой. — Кто бы мог подумать!
— Это ты о чем? — спросил Герт и приник к фляге.
— Как это о чем! Я видел тебя на Чумном тракте! Ты был хорош, спору нет! Но сегодня… Сегодня, Карл, ты был просто великолепен! Ты лучший боец, какого я когда-нибудь видел!
— Ты видел много фехтовальщиков? — Герт отдал флягу и стал одеваться.
— Нет, — признал Шенк и тоже хлебнул из фляги. — В гвардии и потом на дорогах…
— Просто из любопытства! — предупредил Герт, не желавший бередить старые раны. В этом смысле, он всегда следовал традиции, а в Реште говорили, Прошлое тревожить, что угли голой задницей ворошить.
— Просто из любопытства, ты разве не из «призраков»?
— Нет! — покачал головой Шенк. — Я тебе правду сказал, я не шпион. Я к Вильме за деньги нанялся, как наемник. Встретились в Шеане. Ну, она и предложила. Я же не знал, чем все закончится! А потом поздно стало, деньги-то взял!
— Все, все! — поднял руки Герт. — Я же сказал, из одного только любопытства!
— Ты еще не спросил, какое было задание…
— Какое было задание? — спросил Герт, надевая камзол.
— Я должен был встретить молодоженов и проследить, чтобы добрались до Ладжера. Но в Ладжере, когда я рассказал о тебе, у нее возникли вопросы, и она предложила, ехать с тобой.
— Значит, сестры у тебя в Ладжере нет?
— Есть. Вильма меня как раз на пути к ней перехватила. Она нас с тобой от самой бани вела.
— Хорошо вела…
— Да уж, умеет, когда хочет.
— Ваше сиятельство! Господин князь! — к ним поспешно приблизился молодой дворянин из свиты княгини Норны Гарраган и остановился на почтительном расстоянии. — Ее высочество приглашает вас подойти.
— Минута! — попросил Герт и обернулся к Шенку. — Обождешь меня или встретимся дома?
— Ну, если доберешься до нас сегодня… — хитро улыбнулся Шенк.
— Тоже верно! — согласился Герт и, кивнув Шенку на прощание, пошел вслед за дворянином к свите княгини. Идти, собственно, было недалеко, так что вскоре он уже стоял перед Норной Гарраган.
— Я хотела бы переговорить с нашим героем с глазу на глаз! — сказано в пространство, ровным, отнюдь не приказным тоном, но свита среагировала мгновенно, разойдясь в стороны и образовав круг на достаточном для приватного разговора расстоянии.
— Лорд Карл, — спросила она, когда они остались наедине, — я обязана спросить, это месть?
— Разумеется, ваше высочество!
Если можешь сказать правду, скажи.
— Полегчало? — сочувственно поинтересовалась княгиня.
— Отпустило, — признался Герт.
— Где вы в последний раз видели мою мать?
Вот это был вопрос так вопрос. И врать было глупо, тем более, увиливать от ответа. Он сам дал ей все ключи, Норне оставалось только открыть эту дверь.
— В цитадели Нирена осенью 1608 года, — ответил Герт.
— Значит, вы это он, я права?
— Разумеется, правы, ваше высочество! — поклонился Герт. — Но это правда только для двоих, для вас и для меня. И больше ни для кого! Впрочем, ваш друг и сам, наверняка, догадался…
— Который из двух? — подняла бровь княгиня.
— Вообще-то я имел в виду графа ди Рёйтера, но вы правы, ваше высочество, догадались оба.
— Что произойдет дальше?
— Интересный вопрос! — Герт был восхищен, Норна Гарраган оказалась куда умнее, чем он мог ожидать.
«Идеальный правитель!»
— Каков ответ? — спросила она.
— Не знаю.
— Хороший ответ! — кивнула княгиня. — Как далеко в будущее вы заглядываете?
— Пока не очень далеко, — признался Герт.
Он действительно заглядывал вперед максимум на два — три шага. Большего пока себе не позволял.
— Значит, живете настоящим… — Золотые глаза княгини потемнели, Герт заставил ее задуматься.
— Настоящее, — сказал он после короткой паузы, — всего лишь фокус проекции прошлого в будущее.
— Понимаю! — она, не отрываясь, смотрела ему в глаза, но Герт умел держать взгляд. — Надеюсь, у вас получится!
«О чем это она?» — но Норна Гарраган уже уходила прочь.
— И вот еще, что! — неожиданно обернулась княгиня. — Хватит вам с Маргерит жить под чужой крышей! Вы Ланцанам не чужой, князь!
— Тем более теперь! — усмехнулась она и, отвернувшись, пошла к лошадям.
2. Город Решт столица герцогства Решт, тринадцатого червеня 1649 года
Шенк оказался прав. На то, чтобы посетить особняк на площади старых королей, просто не хватило времени. Даже за своими вещами пришлось посылать слуг, и Маргерит перевозил в отель де Ланцан кто-то из свиты княгини. Прав оказался и Ремт Сюртук, назначая встречу на полночь. Раньше бы Герт никак не выбрался. День вышел тесный, странный и суетный, но, в целом, день удался.
Два поединка. Несколько деловых встреч. И, наконец, обед у короля Грегора, затянувшийся до позднего вечера. Странный обед в странном обществе. Кхорцам, вероятно, следовало горевать, а не пировать. Но за столом не печалились. Во всяком случае, не вслух. Поединки — любой из двух, — не обсуждали, что для этой публики совсем нехарактерно. Их даже не упоминали. Король Герту тоже ничего не сказал. Кивнул издали, и все. Но Герт намек понял. Его впервые пригласили за королевский стол, и случилось это именно тогда, когда он начал проводить в жизнь обещание, данное Грегору. Герт взял на себя решение проблемы Вейнгардов, и вот один из них убит на дуэли. Судя по всему, король этот факт оценил по достоинству.
Так что, все верно! Хороший день. Не пустой, и прожит не зря. Впрочем, день закончился как раз тогда, когда Герт был уже в отель де Ланцан, но опять-таки не в отведенных ему апартаментах, куда еще днем должны были доставить его вещи, а в библиотеке. Точнее, в небольшом обшитом плитками вишневого дерева кабинете, называвшемся отчего-то Северный неф.
Ремт Сюртук был уже там. Ждал Герта. Даже бутылку вина принес. Старую, всю в пыли и паутине. И серебряный кубок. Один.
Поздоровались, Ремт предложил Герту сесть, налил ему вина, сел и сам, в кресло напротив.
— С чего бы начать? — произнес задумчиво.
— С первой ноты, — предложил Герт.
Если его догадка верна, — а он в этом почти не сомневался, — собеседник его ответ поймет и оценит.
— Хорошая идея, — согласился Ремт. Сейчас он больше не походил на клоуна, скорее, наоборот. — Я правильно понимаю, вы не Карл, а Герт д'Грейяр?
— Да, маршал, это я.
— Узнал?
— Узнаешь тут! Нет, всего лишь догадался. Стиль, слог, шуточки… И потом, ты сам спросил меня про леди Нет.
— Спросил, — согласился Ремт Сюртук, — А ты ответил, и значит, ты это ты.
— То же самое можно сказать и о тебе, — пожал плечами Герт, — но, ради всех богов, что за вид?!
— Ну, вы, мой друг, тоже не похожи на лорда Неизбежность, нет?
— Да, — пожал плечами Герт. — Так случилось. Немного любви и много магии, и результат налицо.
Разумеется, он лукавил. Много любви. Такие подарки от фей люди получают редко, если получают вообще. И неизвестно еще, что ценнее — второй шанс, новая молодость и новые возможности, или любовь феи. Возможно, и даже, скорее всего, любовь.
— А что приключилось с вами? — спросил он старого друга, меняя тему.
— Я умер… — Плоть Ремта Сюртука вдруг исчезла, и вместо нее Герт увидел один лишь клубящийся мрак. Ни плоти, ни костей. Ничего.
— Так ты теперь дух?
— Даже и не знаю…
Было странно говорить с тем, кого на самом деле нет. Ведь не сгусток же мрака считать Гертом де Бройхом?
«Или все-таки считать?»
Герт обратил внимание, что одежда Ремта Сюртука была отнюдь не иллюзорна, и она не попадала на пол, как только исчезла видимость плоти. Она была, словно бы, надета. На что-то или на кого-то, прятавшегося во мраке.
— У тебя есть предназначение? — осторожно, чтобы не обидеть друга, спросил Герт. — Ты посланец или неприкаянная душа?
— Ни то, ни другое, ни третье… Но какой-то срок я проведу среди людей. И нет, Герт, я никому не завидую, что само по себе странно. Я это понимаю умом. Хотя, где этот ум находится? Но сердце, которого, судя по всему, у меня тоже нет, оно спокойно. Я не испытываю по этому поводу ни раздражения, ни печали. Об остальном умолчу, не все, что я знаю, может быть произнесено вслух.
— Понимаю, — кивнул Герт.
— А ты? — спросил, тогда, маршал. — Что случилось с тобой?
— Я реален, — пожал плечами Герт. — Тело не мое, но другого хозяина у него больше нет. Паренька убили. Это уточнение, я думаю, лишним не будет, но он остался жить, только теперь он это я. Убийц Карла, Герт, я покарал. Всех. Последнего убил сегодня.
— Дирк Шагорский? — спросил тезка.
— Он.
— А как попал в это тело, не расскажешь?
— Не моя тайна, Ходок! Была б моя, непременно бы рассказал.
Проговорили еще часа два, но вряд ли наговорились. Сорок лет немалый срок, а они в свое время были весьма близки. Дружили. Знали друг о друге много такого, что не знал больше никто. Симпатизировали, уважали. И все взаимно. Сходный стиль мышления, одинаковые жизненные ценности, равный интеллект… Могли вот так вот за вином и трубочкой просидеть всю ночь. Но де Бройх беседу остановил.
— Поболтал бы с тобой еще, но пора и честь знать! Тебя там барышни, поди, заждались. А женщин оставлять надолго невежливо, да и опасно! — ухмыльнулся Ремт Сюртук, возвращая себе видимость плоти. — Иди, Герт! И не обижай мою внучку!
— Вторую тоже не обижай! — сказал он уже в дверях. — И вот еще, что! Ты учти, Герт, я все еще могу командовать войсками!
«О чем это он?» — удивился Герт.
Это был уже второй человек за день, намекавший на что-то, чего Герт пока не знал или не понимал, что, в сущности, одно и то же. Сначала княгиня, теперь маршал.
* * *
На этот раз, прав оказался маршал де Бройх.
Слуга провел Герта к отведенным ему покоям, передал с поклоном горящую свечу в серебряном подсвечнике и поспешно удалился. Поведение слуги показалось Герту странным. Он даже заподозрил, было, засаду. Но все обстояло куда проще и куда сложнее, чем он мог себе представить.
В глубине большой комнаты с росписями по стенам и потолку стояла кровать под шелковым балдахином. Света было мало, — огонь в камине, да несколько зажженных тут и там свечей, — и детали было не рассмотреть. Но Герту и смотреть не надо было. Все и так было ясно.
«Ты прав, Герт, — подумал он, имея в виду не себя, а маршала, — женщин одних оставлять опасно. Тем более, таких женщин. И особенно ночью!»
— Надеюсь, я вам не помешал? — вежливо поинтересовался Герт, обращаясь к невнятной суете под недвусмысленно шевелящимся одеялом.
— Помешал? — спросил чей-то приглушенный голос.
— Не толкайся! — ответил другой.
— Я не толкаюсь, это твоя нога?
— Или твоя?
— Ногу отпусти!
— Да, не очень-то и надо было!
— Смотри, Зандер, кто пришел! — Маргерит вынырнула из-под одеяла в изножье кровати, Сандра — в изголовье, но без комментариев.
«Я должен был догадаться! — признал Герт, переводя взгляд с раскрасневшейся и всклокоченной Маргерит на такую же оживленную и растрепанную Сандру, и обратно. — Маргерит сказала, „спали в одной кровати“. А Сандра сказала, „целовались в основном…“ Выводы надо делать, кавалер, а не в облаках витать!»
— Может быть, позволите присоединиться? — спросил он, приближаясь к кровати.
— Что, сразу с обеими? — удивленно вскинула брови Александра. — Да, это сущий разврат, сударь! Как думаешь, солнышко?
— Думаю, это хуже разврата!
— А что может быть хуже? — удивилась Сандра.
— Не знаю, — не задумываясь, ответила Маргерит, — но что-то же должно быть!
— Мне уйти? — спросил Герт, начиная закипать. Женщины явно пытались им манипулировать, а он этого терпеть не мог ни в той жизни, ни в этой.
— Не так скоро, сударь, мы еще не закончили! — Став Сандрой, Зандер изменился не только внешне.
Не то, чтобы Герту не нравились эти перемены, он просто не успел к ним привыкнуть.
— Вот как? — усмехнулся он. — А мы разве начинали?
— Все когда-нибудь начинается, — «любезно» улыбнулась Сандра.
— Как-нибудь и где-нибудь… — добавила Маргерит и окончательно вылезла из-под одеяла. Одежды на ней не было никакой. Даже сережек. Герту это скорее понравилось, чем наоборот, но комментировать ситуацию он не стал.
— Ладно, — сказал он, смирившись с неизбежным, — вот только устроюсь поудобнее…
Под внимательными взглядами женщин, Герт неторопливо подошел к креслу, стоявшему у стены, подхватил его, стараясь не показать «де Бройхам», какое оно тяжелое, и перенес в центр комнаты. Поставил напротив кровати и пошел налить себе вина.
— А нам? — голосом обиженного ребенка спросила Маргерит, когда Герт наполнил свой кубок.
— Мне позвать слуг? — холодно поинтересовалась Сандра и тоже вылезла из-под одеяла.
Разговаривать на серьезные темы с двумя нагими красавицами оказалось даже хуже, чем беседовать с княгиней Норной, лежа голым в постели с одной из них. Однако Герт справился. Без суеты налил вино в кубки, отнес женщинам, сохраняя на лице выражение «умеренного» интереса. Вернулся обратно, но заодно уж немного потянул время, набивая и раскуривая трубку, однако, в конце концов, все-таки уселся в кресло и улыбнулся «терпеливо» ожидавшим его дамам.
— Итак?
— Как ты узнал наши имена?
Ну, что ж, рано или поздно этот разговор все равно бы состоялся. Так отчего бы не теперь? Не этой ночью и не в этих покоях?
— Ладно! — вздохнул Герт, как бы смиряясь с неизбежным. — Коротко и по существу, дамы. Без подробностей…
— Ты говори, Карл, — предложила Сандра, отрываясь от кубка, — а мы уж решим, нужны нам эти подробности, или ну их!
— Как скажете! — не стал спорить Герт, уловивший уже «тонкий нерв» беседы. Женщины пытались вывести его из себя, вполне разумно предполагая, что по горячности он или наделает глупостей, о которых очень скоро пожалеет, или скажет лишнего, и все равно пожалеет.
— Мне еще в Шеане шепнули кое-что про некоего родича княгини Гараган. И еще сказали, что кое-кто этот происходит из рода Ланцан.
— Интересные у тебя связи, Карл! — подняла бровь Сандра.
— Для мальчика из лесной глуши… — добавила Маргерит, но Герт оставил их реплики без ответа.
— Я к тому времени успел уже познакомиться с Зандером, — продолжил он «повествование». — И вот, что я вам скажу, дамы. Княгиню я тогда еще не встретил, и как она выглядит, не знал, но дед рассказывал мне про ее мать, Карлу Ланцан и про дядю Калвина…
— Допустим! — скептически прищурилась Сандра. — Он рассказал, и ты узнал во мне фамильные черты по рассказу?
— Я чрезвычайно способный парень, разве нет? — усмехнулся Герт.
А что еще он мог им сказать? Это с княгиней или с маршалом можно говорить о таких вещах практически в открытую, но никак не с Маргерит и Александрой. Во всяком случае, так он думал.
— Серьезно? — сделала «большие глаза» Маргерит.
— Просто примите к сведению!
— Приняли! — после краткого обмена взглядами с подругой, кивнула Сандра. — Продолжай!
— Дальше обыкновенная логика, — пожал плечами Герт. — Если у вас имеется в наличии урожденный Ланцан, да еще и родственник княгини Норны, значит, это кто-то из потомков Калвина. Внук или правнук, как считаете?
— Логично! — согласилась Сандра. — А разве Калвин Ланцан был женат?
— Не был, — согласился Герт, — но и анахоретом не был тоже. А потом все завертелось… Война, голод, мор… И он признал ребенка. А женщина у него была из Ландскроны…
— У тебя есть связи в империи? — «удивилась» Сандра
— Не у меня, а у моих людей, — почти искренне объяснил Герт.
— А кто они твои люди? — вкрадчивым голосом спросила Маргерит.
Вопрос напрашивался, не так ли?
«Этим двоим в дознаватели податься, цены б им не было!»
— Просто мои люди! — Герт решил, что и так сказал достаточно.
— Мало ли что могло остаться под развалинами княжества Беар… — добавил через мгновение, просто затем, чтобы расставить все точки над «и».
— Ладно, оставим… — задумалась, было, Сандра. — Маргерит вычислить было проще, мы же сами назвались де Бройхами. Если, конечно, дедушка рассказал тебе и о маршале!
— Дедушка рассказал мне обо всех значимых фигурах того времени, — звучало не слишком убедительно, но это все, что он мог им предложить.
— Допустим, — не стала спорить Сандра. — Но откуда ты узнал о Маске теней?
— Я много читаю! — улыбнулся Герт. — Сопоставил некоторые обстоятельства, поверил собственной интуиции… и догадался.
— Догадливый какой! — на кошачий манер потянулась Маргерит, и Герта обдало мгновенной волной жара.
— Маску теней может снять только другой волшебник, умеющий свивать тени. Ты волшебник? — спросила Сандра.
— Нет, разумеется! — пыхнул трубкой Герт.
— Значит, у тебя есть оборотный камень! — наставила на него палец Маргерит. — У тебя есть такой камень, Карл?
— Да, у меня есть такой камень, — согласился Герт.
— Ты «повзрослел» из-за него? — уточнила Сандра.
— Он не повзрослел, — возразила ей Маргерит. — Ты разве не видишь, он становится, все больше похож на лорда Неизбежность!
— Прошу прощения?! — опешил Герт.
— Ты что, Карл, забыл, как выглядел твой собственный дед? — Теперь потянулась Сандра, а грудь у нее была хоть и небольшая, но уж точно больше, чем у Маргерит.
— Отчего же! — возразил Герт, с трудом справляясь с приступом желания. — Просто я редко смотрюсь в зеркало. А вы его, к слову, где видели, моего деда?
— В портретной галерее, разумеется…
— Здесь? В отель де Ланцан?
— Да. Ты не знал? Там висит портрет Герардуса д'Грейяра. И не один, а целых три портрета.
— Но их же сожгли на площади перед дворцом в 1610 году!
— Тебя обманули! — пожала тонкими плечами Сандра. — Портреты все это время хранились на чердаке, а на площади сожгли какие-то другие картины.
— Так я стал похож на деда?
Если он меняется в этом направлении, то отчего бы не предположить, что и родная кровь берет верх над чужой?
— Немного… — смерив его взглядом, сообщила Маргерит.
— Скорее, перестал быть похож на кого-то из ван дер Вейнгардов… — предположила Сандра, — но и черты д'Грейяра проявились то же…
«Любопытно, что еще вам известно, милые дамы, и откуда?»
— Я стал хуже? — спросил он, как бы, на полном серьезе.
— Да нет, пожалуй! — нахмурилась Сандра и обернулась к Маргерит. — Как думаешь?
— Мне нравится. И вообще…
— Мне тоже! — решила Сандра. — И вообще!
— Я рад! — улыбнулся Герт.
— А уж мы как рады! — улыбнулась в ответ Сандра, но улыбка вышла какая-то странная. Опасная улыбка. — Только скажи, Герт, ты уверен, что я тебе не внучка!
«О, как!» — Герт едва не дрогнул, но «едва» не считается.
— Герт? — переспросил он.
— Герт! — подтвердила Маргерит. — Так ты ей дедушка или нет?
«Ад и преисподняя!» — его женщины оказались теми еще умницами. И стервами, разумеется, тоже.
— Я ей не дедушка, — покачал головой Герт. — Калвин был моим самым близким другом, я никогда бы не посмел, даже если бы мог… Так, что нет, Александра, я тебе не дедушка.
— А мне?
— И тебе, Маргерит, я тоже не родня! В вас нет моей крови, так что не надейтесь, это не инцест.
— С дедушкой не считается! — возразила Маргерит.
— Или да? — оглянулась она на Александру.
— Ну, не очень-то и надо! — Теперь пересохшие губы облизала Сандра.
— Вина подлить? — поинтересовался Герт, надеясь, что разговор подошел к концу. — Мы закончили?
— Ни в коем случае! — всплеснула руками Маргерит. — Сейчас все только и начинается!
— Подлей! — попросила Сандра, голос которой стал еще ниже и к тому же охрип.
— Что именно начинается? — насторожился Герт, вставая из кресла.
— Ну, как ты не понимаешь! Нам же интересно знать, с кем мы спим! Или это как-то иначе называется? — Глаза Маргерит буквально светились. Даже в полумраке, затопившем покои, было видно плескавшееся в них безумие.
«Любопытно! — непроизвольно отметил Герт, — С чего вдруг такая экзальтация?»
И в самом деле, до такого накала страсть Маргерит не доходила, пожалуй, ни разу.
— Это называют по-разному, — усмехнулся Герт, разливая вино по кубкам. — Зависит от возраста, пола и воспитания. Еще от образования и обстоятельств, в которых возникла потребность озвучить подразумеваемые, ожидаемые или уже состоявшиеся действия и состояния. Я вам потом как-нибудь… расскажу… на досуге.
— Так что вы хотите обо мне знать? — спросил Герт, возвращаясь к кровати.
— Ну, — Маргерит сменила позу, сев по-портновски, и, разумеется, успела показать Герту между делом, все самое интересное из того, что в этот вечер он еще не видел, — нам хотелось бы узнать о твоих желаниях, Герт, о твоих устремлениях, о намерениях, наконец.
— Каковы твои планы, Герт?! — спросила Сандра, принимая кубок.
— Желания мои просты! — пыхнул трубкой Герт, он принял решение не поддаваться и следовал ему неукоснительно. — Я хочу вас… обеих… и по отдельности тоже хочу, но это на ваше усмотрение. Как решите, так и будет. Желание это естественно и непредосудительно, и невероятно актуально!
Он с удовлетворением отметил, как краска заливает лицо и шею Сандры, и как прерывисто дышит Маргерит.
— Продолжай! — кажется, это слово они сказали хором.
— Мои устремления? Я хочу вас обнять… и приласкать… Провести пальцами по пояснице, спускаясь к…
— Без подробностей! — потребовала Маргерит, облизывая сухие губы.
— Да, уж! — поддержала ее Сандра. — Переходи, пожалуйста, к планам!
— Я на вас не женюсь! Ни на тебе, Маргерит, ни на тебе Александра. Причины назвать?
— Оставь их при себе! — огрызнулась Маргерит, — Мы тебя не о свадьбе спрашивали!
— А о чем, тогда?
— Об империи! — выдохнула Маргерит.
— О какой, к черту, империи? — гнев Герта едва не вырвался на волю.
— О нашей! — объяснила Александра.
— Но я не собираюсь строить никакой империи! — Герт, и в самом деле, не собирался повторять тот тернистый путь, которым однажды уже прошел. Плохой способ искать смерть!
— Но ты должен! — возмущение Александры казалось неподдельным. — Ты обязан! Это твой долг!
— Нет, милая, — покачал головой Герт, — я никому ничего не должен. Даже тебе. Тебе, впрочем, должен. Любовь за любовь, и это все!
Он не стал напоминать, что принес ей целое графство. Оно того не стоило, да и не в графстве дело. Дело в том, что империя являлась последним делом, о котором он думал в эти дни. Если честно, он об этом не думал вообще, потому что эти руины давным-давно заросли полынью и бурьяном.
Однако Маргерит этого еще не поняла.
— Ты построишь империю, или я тебе больше не дам! — заявила она решительно.
— И не возьму! — добавила через мгновение и мило улыбнулась.
— И я! — присоединилась к подруге Сандра. — Не дам! В смысле, не отдамся! А что там про «возьму»? — Сандра вопросительно взглянула на Маргерит, но та не ответила, только хитро усмехнулась.
Впрочем, Герт развить эту тему не позволил.
— Значит, вам придется обходиться без меня! — он был тверд в своем решении не повторять ошибок прошлого. — Один раз я уже почти построил империю, но что такое «почти»? Дым и туман. Ничего вещественного.
— Тогда ты был один! — возразила Сандра. — А теперь нас трое! И Норна с ее княжеством!
— Какой интерес Норне помогать мне, строить империю?
— А какой резон был у Карлы?
— Вот ты и скажи мне, Сандра, потому что я не знаю!
— Все просто! — встряла Маргерит. — Если княжество не будет поглощено, а останется самостоятельным государством под защитой Великой империи Юга, она нас поддержит!
— Великой? — поднял бровь Герт.
— Не вижу причин мелочиться! — Отрезала Маргерит. — Поговоришь с ней, объяснишь, дашь гарантии…
— В таких делах нет гарантий, — возразил Герт, — а вера на слово до добра не доведет!
— Но Карла же тебе поверила, разве нет?
— Возможно… Может быть…
— Я не помню, — наконец, признался Герт. — Столько лет прошло. И потом у нас с Карлой были совсем другие отношения. Мы с ней выросли вместе. А вы-то все это, откуда знаете?
— Вот еще! — Вскинула брови Маргерит. — Все тебе расскажи! А потом попросишь еще и показать?
— Ты голая, Хетта, не забыла?
— Я фигурально выразилась! Так что, про империю, это окончательно?
— Нехорошая тема для разговора, — объяснил Герт. — Особенно ночью. В такой час. И в таком составе!
— Как думаешь? — оглянулась Маргерит.
— Думаю, на сегодня хватит, — предложила Сандра.
— То есть, да?
— Но тема не закрыта!
— Я так не думаю! — возразил Герт.
— А ты не думай! — сказала Маргерит, протягивая к нему руки.
— Ты делай! — приказала Сандра и тоже протянула к нему руки.
