Глава 6

На второй лекции в аудиторию вошел Евгений Тихонович:

— У меня есть небольшое объявление. Сегодня после занятий Максим Матвеевич приглашает вас к себе для знакомства.

По аудитории прошел гул.

— Прошу не опаздывать. Все знают, где находится мастерская?

— Все, — раздался нестройный гул голосов.

— Вы посмотрите его собрание картин, вам будет предложен легкий ужин, — замдекана улыбнулся, — а потом состоится нечто вроде собеседования. Максим Матвеевич хочет поближе познакомиться с вами. Выяснить, у кого какие интересы. Чем он может помочь. Принесите свои работы, не только те, что делали на занятиях, но и те, которые вы считаете удачными. Вопросы есть? Нет? Тогда желаю удачи. — И он вышел.

— Вот это да! — ахнула Катя, поворачиваясь к Свете и Алле. — Супер...

Из возбужденных разговоров девочек в группе и замечаний ребят Светлана поняла, что мастерская Макса представляет собой роскошный особняк, который он отреставрировал сам. И картинная галерея, которую им предстоит осмотреть, состоит из работ, которые заслуживали того, чтобы висеть на стенах лучших музеев. Побывать в его мастерской считали за честь многие известные люди. И они, обычные первокурсники, удостоились возможности увидеть этот частный музей шедевров.

Улыбка продолжала светиться на лице Светланы. Глаза сияли. Жизнь казалась удивительной и неповторимой. Оставив попытки разобраться в причинах этого настроения, она вышла с таким расчетом, чтобы иметь в запасе лишних минут пять-семь.

Уже в дверях общежития она столкнулась с Василием.

— Привет! — обрадованно воскликнула она, увидев его рядом с вахтером, который, судя по всему, не собирался пускать его внутрь.

— Видите, это моя знакомая, — пояснил Вася.

— Вот и встречайтесь со своей знакомой на улице, а не в здании общежития, — важно ответил вахтер, известный своей чрезмерной строгостью.

Подхватив Василия под руку, Светлана увлекла его к выходу.

— Григорий Ильич очень боится за наш моральный облик, поэтому стоит насмерть. Его не разжалобишь, он неумолим — имей это в виду. Если снова надумаешь заглянуть, то лучше попроси кого-нибудь зайти ко мне в комнату и позвать вниз... Как у тебя дела?

Последний вопрос они задали хором. И оба рассмеялись.

— Напрасно я спрашивал, — заметил Василий. — Сразу видно, что твоя фирма работает на все сто процентов. А у меня неважно.

— Нет заказов?

— Да, — развел он руками.

— Тебе надо найти какого-нибудь старичка, у которого масса клиентов, а сил не хватает. Вот постепенно и заполучишь всех заказчиков.

— У таких старичков уже есть свои подмастерья, — вздохнул Василий. — И к тому же я работаю по своей системе. Мне ее передал один ас. А не все «старички» знают о ней. Многим кажется, что я напортачу по своей системе, а им потом расхлебывать. Нет уж, буду постепенно пробиваться сам. Тебе ведь понравилось, как я настроил рояль в Центре искусств?

— Очень, — призналась Светлана.

— Ну вот, видишь. Ты хотя и не профессиональный исполнитель, а сразу почувствовала. Должны же и другие увидеть это. Во всяком случае, я не теряю надежды...

— ...на то, что справедливость восторжествует, — закончила Светлана, напомнив его же слова.

Василий вскинул брови, припоминая, где прозвучала эта фраза, а вспомнив, улыбнулся:

— Ты куда-то спешишь?

— Нас пригласил наш... ректор в мастерскую. В особняк рядом с Малой Трушинской — Осеевский переулок.

— Знаю, знаю. Ну тогда пойдем вместе.

— Если у тебя есть время, — засомневалась Светлана.

— Так я же к тебе шел, — напомнил ей Василий и улыбнулся своей неповторимой улыбкой — искренней и заразительной.

— Ужасно рада тебя видеть, — призналась Светлана. — Столько раз вспоминала о тебе. И надеялась, что ты все-таки не забудешь про свое обещание заглянуть как-нибудь. Хотя первые дни были такие безумные... Столько всего навалилось...

— Представляю, — кивнул Василий. И остановился, заметив, что Светлана замерла на месте и ошеломленно смотрит перед собой.

— Ты что?!

— Н-ничего, — ответила Светлана растерянно. — Показалось, наверное...

— Кого-то увидела? — переспросил Василий.

Ей и в самом деле показалось, что в витрине магазина она увидела Костю, который шел за ней следом. Но когда она обернулась, парень в черной кожаной куртке растворился среди пешеходов. Конечно, это не мог быть Костя. Что бы ему делать здесь, в этом районе?

— Ошиблась, скорее всего, — отозвалась она, продолжая, тем не менее, всматриваться в толпу.

— И, судя по твоему лицу, встреча с этим человеком тебе не доставит много радости? — заметил Василий. — А у меня создалось обманчивое впечатление, что ты ко всем относишься одинаково приветливо и никого не выделяешь. Я рад, что ошибся... — Он не договорил. У него вообще была эта манера неожиданно замолкать.

Если у него создалось впечатление, что она держится со всеми очень ровно, значит, бабушка не зря старалась...

— ...значит, Елена Васильевна не впустую тратила время, — закончила Светлана и засмеялась.

Ощущение тревоги, которое накатило на нее волной, когда ей привиделся Костя, отступило. Она снова отдалась радостному настрою, который был таким мощным, что способен был развеять все тучи, появившиеся на горизонте.

Незаметно они добрались до особняка в Осеевском переулке.

— Ничего себе! — воскликнул Василий без тени зависти в голосе. — Ты глянь! Охрана у ворот, забор, сигнализация, телевизионная аппаратура — ну прямо как зарубежное посольство. Зато теперь я спокоен — с тобой за этими стенами точно ничего не случится. Ну, ни пуха! — вдруг слегка посерьезнев, сказал он.

— Да я же не на экзамен, — улыбнулась она.

— В любом случае надо говорить «к черту», — наставительным тоном заметил Василий и помахал ей на прощание рукой.

— Ты не пропадешь? — спросила она, прежде чем тоже махнуть ему на прощание. — Я буду ждать.

Василий кивнул. Светлана повернулась и пошла в ту сторону, где у ворот с ажурной решеткой стояла светло-серого цвета будочка. Она не видела, как изменилось лицо ее спутника. Грусть, как облако, накрыла его — по сияющему виду и лучистому взгляду Светланы было понятно, что она ждет встречи с кем-то, кто не оставил ее всего лишь доброжелательно-приветливой. И Василий не мог не заметить, как нетерпеливо стремится она увидеться с этим человеком. Он понимал, что никогда ее глаза не загорятся таким же светом при виде его. Что они обречены оставаться друзьями. Но тем не менее ему бы не хотелось отказываться от того, чтобы хоть изредка иметь возможность встречаться с этой открытой, ясной девушкой, которая явно и не подозревает о том, какое впечатление производит на людей.

Быть может, в этом и кроется ее обаяние, думал Василий грустно, шагая к метро и не замечая того, что незнакомый парень в черной кожаной куртке, почти не таясь, идет следом за ним.