59

Местность выравнивалась. Джейкоб наконец добежал до спасительной тени деревьев. Преследователь постепенно нагонял его, но, по крайней мере, не мог стрелять на бегу. Дороти снова сидела на плечах подростка и указывала направление. Луна, вынырнувшая из облаков, разрисовала темный лес серебристыми пятнами.

– Резко влево, – прошептал робот.

Гоулд повернул, продрался сквозь высокие сорняки и оказался в тени длинной кирпичной стены. Это, вспомнил он, начало развалин хмелесушилок. Беглец двинулся вдоль стены, стараясь держаться в тени. Впереди должен быть проем, которым пользовались они с Салли. Вот и он! Джейкоб нырнул в проем и побежал через заросшее поле к шеренге старых хмелесушилок – четырем высоким пирамидам с покосившимися металлическими дверями.

Подросток помнил, что последняя сушилка сохранилась лучше всех, и ее металлическая дверь по-прежнему висела на петлях. Возможно, им с Дороти удастся закрыться изнутри. Гоулд побежал к сушилке, перелез еще через одну стену, продрался через заросли жгучей крапивы и запрыгнул на кирпичную площадку. Потом нырнул в сушилку, схватился за дверную ручку изнутри и потянул на себя. Но дверь намертво приржавела к косяку и не закрывалась. Джейкоб оглянулся и увидел, что один из преследователей уже пересекает поле – медленно, водя лучом фонарика из стороны в сторону. К нему присоединился второй, появившийся с другой стороны. Похоже, убийцы поняли, что он спрятался в сушилках, и теперь двигались увереннее.

Наверное, это была неудачная идея… Беглец еще раз попытался сдвинуть дверь, но понял, что это бесполезно, и отступил в дальнюю часть сушилки. В кирпичном полу были сделаны углубления, и местами кирпичи провалились, так что образовались проходы в нижнюю часть сушилки. Но отверстия были слишком узкими, в них невозможно было пролезть.

– Поставь меня, – сказала Дороти.

Парень опустил робота на пол.

– Дай мне фонарь, – попросила программа.

Джейкоб достал фонарик. Робот взял его и положил рядом с собой, а потом влез двумя своими клешнями в оставленное пулей отверстие в голове и принялся там копаться.

– Что ты делаешь? – удивился Гоулд.

– Снимаю звуковую карту, – проскрипела программа. – В ней есть динамик. После этого я не смогу разговаривать. Два удара – «да», один удар – «нет».

Дороти поковырялась в дыре еще немного, после чего воспользовалась отверткой и ловко сняла с себя голову – эта картина повергла ее спутника в шок. Потом она положила голову на землю, открутила несколько винтов и сняла пластиковую накладку. Джейкоб удивился, как она может видеть, что делает, со снятой головой, но потом догадался, что робот действует на ощупь, слегка постукивая пальцами по своим деталям. Сняв пластину, Дороти сунула руку внутрь, что-то там нащупала и быстрым движением извлекла плату с микросхемами и крошечным динамиком. Потом, водрузив голову на место и повернув ее до щелчка, она развинтила и разобрала фонарик, удалив лампочку и отражатель и вытащив наружу проводки. К этим проводкам робот наспех присоединил плату.

Гоулд увидел вспышку света и выглянул за дверь. Два луча перемещались в дальнем конце ряда сушилок, и оттуда же доносились тихие голоса. Преследователи обыскивали сушилки, по очереди. Слава богу, они начали с дальнего конца! Но через несколько минут дойдет очередь до того помещения, где прячутся они с Дороти…

Робот взял плату с фонариком и осторожно положил их на кирпичный пол, слегка прикрыв сухими сорняками. Затем Дороти включила фонарик, дважды похлопала Джейкоба по руке и показала на дверь сушилки, давая понять, что им пора идти. Подросток схватил ее и бросился к выходу. Подождав, когда преследователи войдут в одну из дальних сушилок, он выскочил из двери, пересек разрушенную кирпичную площадку и побежал по лугу к лесу. Главное русло речки проходило в сотне футов от сушилки, спрятанное в небольшой роще. Парень изо всех сил бежал через луг к деревьям. И в ту секунду, когда он нырнул между ними, из сушилки, которую они только что покинули, донесся громкий плач. А потом всхлипы.

Вздрогнув, беглец узнал свой голос. По всей видимости, Дороти при помощи своей звуковой карты соорудила приманку.

Джейкоб вышел на тропу позади речки и сперва побежал по ней как можно быстрее, но вскоре перешел на шаг, сильно хромая. Он пытался не обращать внимания на боль в ноге, к которой теперь присоединилось жжение от исхлеставшей руки крапивы. Цветочная ферма находилась в полумиле ниже по течению. Если получится до нее добраться, он спасен. Гоулд очень надеялся, что ключ от сарая лежит на прежнем месте.

Мальчишеский плач постепенно затихал. Парень ковылял по тропе, пятнистой от лунного света. Дороти теперь молчала.

Жалобный плач позади него перешел в крик, оборванный несколькими выстрелами. Затем раздался еще один, последний вопль.

Бандитам не понадобится много времени, чтобы обнаружить обман. Но что делать дальше? Гоулду хотелось спросить об этом Дороти, но она больше не могла говорить… Словно угадав мысли своего спутника, робот сжал его плечо, и этот жест придал ему сил.

Через три или четыре минуты за деревьями показался светящийся белый силуэт теплицы цветочной фермы. Они были почти на месте. Джейкоб вышел из леса позади первого ряда теплиц. Дюжина теплиц – три ряда сверкающего в лунном свете стекла на большом открытом пространстве. Они располагались друг за другом, торцами к подростку, в окружении высоких сорняков и труб. Джейкоб подумал, что быстрее будет пробежать сквозь них, чем огибать их или пробираться между ними.

Перед забором из колючей проволоки, окружавшим комплекс теплиц, парень остановился. Вместе с Салли они много раз перелезали через эти стеклянные постройки. Не снимая с плеч Дороти, Гоулд ухватился за ближайший столб с перекладиной, вскарабкался на него, как по лестнице, и, стараясь не задеть колючую проволоку, перекинул через ограждение сначала одну, а затем другую ногу и спрыгнул вниз.

Задохнувшись от боли в поврежденной лодыжке, он сделал несколько глубоких вдохов и захромал через поле к задней двери первой теплицы. Подергав дверную ручку, Джейкоб понял, что теплица заперта. Но ее дверь была сделана из хлипкого алюминия и пластика и выламывалась ударом ноги. Внутри теплицы по обе стороны от центрального прохода тянулись грядки с рассадой цветов. Подросток быстрым шагом пошел вдоль прохода.

Когда он добрался до противоположного конца длинной теплицы, сзади раздались выстрелы. Пули с громкими хлопками ударяли в стекло, после чего слышался звон осколков, дождем падавших на землю за спиной беглеца. После следующего залпа осколки посыпались прямо на него, словно сверкающий в лунном свете душ, а некоторые даже застряли у него в волосах.

Гоулд выскочил наружу и вышиб дверь следующей теплицы. Максимум, на что он был способен теперь со своей больной ногой, – это быстрый шаг. Только бы добраться до сарая, и тогда он будет в безопасности! Парень услышал, как преследователи ворвались в дверь за его спиной, и после следующего залпа вокруг него снова посыпалось стекло – так близко, что осколки попали ему в лицо, порезав щеку.

Джейкоб выбежал из двери последней теплицы, за которой была широкая гравийная площадка. На другой стороне площадки стоял амбар, другие теплицы, а также несколько пикапов и разное оборудование.

Хромая, беглец пересек открытое пространство, обогнул амбар и подошел к его дальнему концу, который был скрыт теплицей. Там он остановился, пытаясь отдышаться и покачиваясь от изнеможения. В этой стене сарая имелась маленькая дверь. Они с Салли когда-то нашли ключ от нее, спрятанный под кирпичом рядом с дверью. Джейкоб поднял кирпич, шепча слова молитвы, – кому, он и сам не знал. Ключ был на месте. Поспешно сунув ключ в замочную скважину, подросток повернул его и толчком открыл дверь, после чего вынул ключ, сунул его в карман и как можно тише закрыл дверь за собой, убедившись, что она захлопнулась.

Потом он остановился. Лунный свет проникал внутрь через ряд высоких окон. Здесь все осталось прежним. Впереди в несколько рядов стояли тракторы и разные сельскохозяйственные приспособления. За ними в нишах виднелись пирамиды из тюков сена и огромный стог, в котором Джейкоб и Салли обычно играли.

Снаружи послышался приглушенный голос – говорили на языке, незнакомом Гоулду. Затем кто-то ответил говорившему на том же языке. Жаль, что он не понимает, о чем говорят эти люди! Видели ли они, как он входил в сарай? Если нет, то он в безопасности – ведь все двери заперты. Они не догадаются, что он тут, и не станут обыскивать сарай. А он для верности зароется в сено и будет ждать.

Господи, как же хочется поговорить с Дороти! И снова, будто угадав его мысли, она ободряюще сжала плечо своего спутника. Хотя поговорить с ней все-таки было можно: он должен задавать вопросы, требующие ответа «да» или «нет».

– Как ты думаешь, нам стоит спрятаться в стог сена? – спросил парень.

Пауза. Потом два хлопка по плечу.

Джейкоб направился в дальний конец сарая. Стог сена был огромным – не меньше десяти футов в высоту и двадцати в ширину. Его размеры вселяли уверенность. Подросток опустился на четвереньки и пополз, тщательно подгребая за собой сухую траву и закладывая проделанный ход, чтобы замаскировать следы проникновения в стог. По мере того как он приближался к центру, вес сена становился все больше.

В конце концов Гоулд остановился. В стогу было невыносимо жарко и пахло плесенью, все его тело начало чесаться. Но зато укрытие казалось надежным.

– Думаешь, пойдет? – прошептал он Дороти.

Снова пауза и два хлопка.