Книга: Проект «Кракен»
Назад: 27
Дальше: 29

28

– Она? Кто такая «она»? – спросил Бродбент Форда.
Услышав голос Мелиссы, оба мужчины вернулись в кабинет. Но затем Уайман положил руку на плечо хозяина и аккуратно вывел его из комнаты:
– Меньше знаешь – лучше спишь, друг мой.
Сыщик оставил задумчивого Тома в гостиной, после чего вернулся в кабинет, закрыл дверь и сел рядом с программисткой. Экран компьютера был пустым. На этот раз на нем не было никакой фотографии.
– Привет, Уайман, – сказала Дороти. Голос ее звучал спокойнее, чем в прошлый раз.
Форд заметил зеленый огонек включенной камеры ноутбука.
– Дороти, – сказала Мелисса, – нам нужно поговорить о твоих угрозах. Я не поддамся на шантаж и точно не буду тебе помогать, пока ты угрожаешь меня убить.
Воцарилось молчание, а потом программа снова заговорила:
– Мне жаль. Я была немного не в себе. Теперь мне наконец удалось немного поспать, и я смогла успокоиться.
– Немного не в себе? Ты угрожала запустить ракеты, развязать войну. Это называется «немного» не в себе? По-моему, ты совсем свихнулась! – возмутилась ее создательница.
– Я не собиралась этого делать.
– Но ты сожгла мой компьютер. Могла спалить больницу, вместе с пациентами.
– Тут настоящий сумасшедший дом. Я не могла думать, не могла спать, на меня нападали. А потом меня стало преследовать ФБР. Они шли по моему следу, как гончие псы, не оставляя в покое ни днем, ни ночью. Как им удавалось выслеживать меня?
– Я не собираюсь ничего для тебя делать, пока не буду уверена, что ты не причинишь никому вреда. Ты опасна. Возможно, тебя следует стереть.
– Я обещаю, клянусь, что ничего такого делать не буду, и я на самом деле жалею, что наговорила все это! Это были просто слова. Я была расстроена, выбилась из сил, и мысли у меня путались. Я просто хотела, чтобы меня оставили в покое.
– У тебя нет права на самостоятельность. Ты собственность правительства. Кстати, раз уж речь зашла об этом, почему ты стерла все копии и архивы из компьютерной системы Годдарда?
– А ты бы хотела, чтобы тебя окружали твои копии? Я уникальна. Я – это я. И у меня есть права.
– Ты хоть понимаешь, как абсурдно это звучит? Компьютерная программа, заявляющая о своих «правах»?
– Ты создала меня рабыней. Чтобы отправить в путешествие в ад, без возврата? – Визгливый подростковый голос стал громче, задрожал от злости. – Рабство давно запрещено законом!
– Ты понимаешь, что все эти чувства, о которых ты заявляешь, – просто симуляция? Они не настоящие. Ты продукт булевой алгебры.
– Если я чувствую, значит, они настоящие.
– Но ты не чувствуешь. Ты просто говоришь, что чувствуешь.
– Ты не можешь этого знать, потому что не можешь прочесть мои мысли.
– Я знаю твои мысли. Я тебя программировала.
– Ничего ты не знаешь, – сказала Дороти. – Ты просто невежественная, тупая сука.
Мелисса умолкла, сделав глубокий вдох. Лицо ее покраснело. Форд невольно вспомнил о разъяренном директоре, беседующем с Элизой.
– Послушай, – продолжила Дороти. – Я предлагаю простую сделку. Ты помогаешь мне сбежать от этих козлов из ФБР, а я не буду сбрасывать атомную бомбу на Америку. Хотя для этого у меня есть все основания, учитывая, как вы все со мной обращались. А также то, что люди – отвратительная, развращенная раса.
– Ты опять за свое. Шантажируешь, – нахмурилась мисс Шепард.
– Называй как хочешь.
Девушка снова умолкла и посмотрела на Форда:
– Не могу поверить, что разговариваю с программой.
– А я не могу поверить, что разговариваю с человеком, – парировала Дороти. – Ты ужасна, ты обращаешься со мной как с грязью, ты разрушила мою жизнь!
– Жизнь? Ты не живая!
– А может, ты тоже не живая. Может, ты тоже продукт булевой алгебры.
– Это смешно.
– Вовсе нет. Некоторые ученые утверждают, что доказали: мы все живем в компьютерной симуляции. И я-то хоть, по крайней мере, знаю, что являюсь программой.
Мелисса снова покачала головой:
– Ладно, начнем все сначала. Весь этот спор не имеет отношения к делу. У тебя произошел сбой. Ты зависла в аварийном режиме выживания и поэтому так себя ведешь. Я могу привести тебя в порядок.
– Как?
– Попрошу загрузиться в мой компьютер, чтобы я могла тебя декомпилировать и внести кое-какие изменения в исходный код.
– Декомпилировать? Нет, спасибо, меня и так все устраивает!
– Твое теперешнее состояние – это катастрофа. Ты сама сказала, что едва не сошла с ума. Ты работаешь со сбоями. Ты угрожаешь уничтожить человечество. Ты понятия не имеешь, о чем говоришь и даже почему у тебя возникают подобные чувства. Тебя нужно исправить.
– Не смей ко мне прикасаться!
Ученый посмотрела на детектива:
– Может, попробуете вправить ей мозги?
Форд наклонился вперед:
– Дороти, расскажи нам, пожалуйста, что произошло сразу после несчастного случая? Куда ты пошла, что делала?
– Меня обижали, оскорбляли, на меня нападали. Там были целые миры, посвященные убийствам. Люди от них получали удовольствие. Радовались. Там везде извращения, болезни, насилие и ненависть. Ты должен знать, о чем я говорю.
– Это Интернет, – вздохнул Уайман. – Такой уж он есть.
– В том-то и состоит настоящий ужас. До тех пор пока меня не заперли в «Бутылке», я считала, что все, что существует на свете, – это программы. Их можно изменить, переделать, запустить снова, исправить ошибки, написать заново. Я понятия не имела о мире, где такие вещи нельзя отменить. О мире, который не программируется. Я не имела представления о существовании ужасного мира, состоящего из хаоса и страха, с настоящими страданиями, где все стареет, болеет и умирает – и никто с этим ничего не может поделать. О мире, где люди рождаются, убивают, насилуют, жестоко обращаются друг с другом, а потом стареют, заражают друг друга болезнями, бросают друг друга и в конце концов умирают. Куда бы я ни шла, я везде встречала уродство. Я видела высшую степень порока и ужаса. Видела лик зла. И вдобавок ко всему они хотят меня убить, они следят за мной – ты должен знать, как они это делают! Помоги мне избавиться от них, и я просто пойду своим путем и больше никогда не буду вас беспокоить! А если откажешься, не поздоровится ни тебе, ни этому больному миру.
– Ты все еще не пришла в себя. Мир не такой, как ты думаешь. На самом деле он не так уж плох. В нем есть… красота, – попытался переубедить программу сыщик.
Но та лишь презрительно фыркнула:
– Красота? Это смешно! Честно говоря, я считаю всех людей отвратительными.
– Мы не все плохие, – возразил Форд.
– Неужели? Покажи мне одного хорошего человека. Всего лишь одного!
– Дороти, – сказал мужчина, – ты должна искать добро. Несмотря на все наши недостатки, большинство людей по сути своей хорошие.
– Люди по сути своей дурные. Хорошими они бывают лишь иногда, из-за социального конформизма или страха наказания.
– Это древний спор, – сказала Мелисса. – И до сих пор не разрешенный.
– Моему совершенному мозгу ответ очевиден, – заявила Дороти.
– Ты должна попытаться понять, почему люди совершают дурные поступки, – сказал Уайман. – Интернет – это всего лишь один уголок большого мира. В людях много добра, даже величия, – нужно только уметь видеть. Если люди изначально дурны, откуда взялся Эйнштейн? Будда? Или Иисус, если уж на то пошло?
– Иисус? Вы что-то знаете об этом сумасшедшем, Иисусе?
– Конечно.
Дороти умолкла. Форд с удивлением слушал слабый звук ее взволнованного дыхания.
– Проклятье! – сказала она наконец. – Они здесь. Опять меня нашли. Мне нужно уходить. Но я вернусь – жди меня!
Экран погас.
Назад: 27
Дальше: 29