Предательство

В ответ на вопрос, почему он работает на гоилов, Ашемез Чурак рассказывал о девушке с аметистовой кожей, которая в далекой юности открыла ему секрет получения сияющих красок неземной красоты. Хентцау не верил ни единому слову этой трогательной истории. В конце концов Чурак так и не смог ему объяснить ни куда подевалась потом его муза, ни почему, владея такой тайной, он так и остался никудышним художником.

Истинную причину Хентцау видел в происхождении Чурака. Его родину Черкассию варяги разоряли на протяжении веков. Уважительная причина для мести, с точки зрения яшмового пса.

Это же объясняло, почему на этот раз Чурак действовал во вред не Варягии, а Альбиону – стране, поработившей его маленькое отечество в результате последней кровавой кампании. И потом, этот оборотень. Освободитель Брюнеля и не догадывался, что один из его собратьев на всю жизнь оставил брата Ашемеза Чурака калекой. Но девушка… чем бы были секретные службы без подобных историй! Месть, зависть, честолюбие – вот истинные мотивы предательства, хотя типы вроде Чурака всегда выдвигают более благородные, один другого фантастичнее.

Чурак во всех подробностях расписал исходившие от пленников отвратительные запахи и ужасный вид человека-волка, прежде чем перейти к самому главному. Очевидно, они намеревались как можно скорее вывезти Брюнеля из города. И Хентцау немедленно послал бы в мастерскую Чурака группу захвата, когда б не опасался раскрыть одного из самых ценных своих шпионов. Даже секретная царская полиция не спешила лишний раз заглянуть в трущобы, где проживал художник. Нет, куда разумнее будет расставить ловушки на выезде из Москвы.

Здесь Чурак начал ставить условия. Он укажет место пересечения беглецами границы города, если Хентцау не будет подключать к делу царскую полицию, а участников спасательной операции, включая оборотня, отпустит на все четыре стороны. Первое условие для Хентцау не составляло проблемы. Он и сам не мечтал ни о чем другом, как только вернуть бывших узников московским идиотам, показав тем самым превосходство каменной расы над мягкокожими, будь они варягами, альбийцами или кем еще. Но вот со вторым условием возникали сложности. Как мог Хентцау вот так запросто дать уйти Орландо, без сомнения располагавшему ценнейшей информацией об альбийской шпионской сети?

– Так ты говоришь, среди них еще один альбиец? Кто таков, как выглядит?

Чурак пожал плечами.

– Молод, лет двадцати с небольшим. Темные волосы.

Без сомнения, это он. Не так-то много людей умеют обращаться с плавящей секирой, если только они не уроженцы Нихона. Столько мух одним ударом! Интересно, что думает Бесшабашный о своем отце? Если, конечно, он вообще узнал его.