От нее

Мотылек опустился на грудь Кмену, когда тот вместе с царем принимал парад. Вокруг теснились варяжские генералы, среди которых затесался и медведь, в такой же форме, что и марширующие на плацу солдаты. Разумеется, Кмен сразу догадался, от кого прилетел черный посланец, но зачем – понял, только услышав детский плач.

Что заставило Ниоми сделать это? Желание отомстить Амалии? Или окончательно отвести от себя подозрения и попенять Кмену на несправедливость его подозрений? Во всяком случае, это оставляло надежду, что Фея не окончательно потеряна для Кмена. И что его сын все еще жив.

Сразу после парада Кмен набросал на бумаге то, что увидел на крыльях черного посланца: реку, монастырь и монахиню с ребенком на руках. Один из офицеров предположил, что нечто похожее находится в Лотарингии, другой высказался за Ломбардию, но Хентцау взглянул на рисунок и покачал головой:

– Бавария.

Вполне правдоподобная версия. Дружественная Лотарингии страна, король которой к тому же состоял в родстве с Горбуном. (Все они друг другу кумовья.) Спрятать принца там – очень неглупая идея. А Терезию Аустрийскую никто и не считал дурой.

Выяснить местонахождение монастыря не трудно, но кто поедет за мальчиком?

Бавария – враждебная каменному народу территория. Единороги и те попадаются там чаще гоилов. Люди, работавшие на Хентцау, будут смотреть на принца как на чудовище, выродка, которому лучше было бы не рождаться на свет. И некоторые офицеры из гоилов разделяют эту точку зрения.

Кого же послать?

Кмену приходил в голову только один вариант ответа.

Хентцау пытался его отговорить. Он напоминал о баварских организациях, открыто провозглашающих своей целью уничтожение гоилов и человекогоилов и не запрещенных тамошним правительством. Но этот аргумент лишь окончательно убедил Кмена в правильности его решения. Король гоилов сам поедет за своим сыном. Он один сможет доставить ребенка домой живым и невредимым.

– Но что, если это ловушка? – волновался Хентцау. – Ведь это она послала мотылька! Что, кроме мести, могло подвигнуть ее на это?

И правда, что? У Кмена не было на это ответа. Во всяком случае, такого, который понял бы Хентцау.

Он отдал приказ готовиться в дорогу.