Чем люди живы. – Рассказ начат в январе 1881 года. Работа продолжалась, с перерывами, в течение почти всего года. Опубликован впервые в журнале «Детский отдых», 1881, № 12 (цензурное разрешение 18 ноября 1881 г.; журнал издавался братом С. А. Толстой П. А. Берсом и В. К. Истоминым). В 1882 году был выпущен «Обществом распространения полезных книг», с иллюстрациями В. Шервуда. «Посредником» рассказ напечатан в 1885 году (первая книжка, выпущенная этим издательством). В 1886 году рисунки к нему сделал Н. Н. Ге (альбом вышел в том же году в двух изданиях: одно – на плотной бумаге в картоне, другое, дешевое – на более тонкой бумаге и в обложке). По воспоминаниям И. М. Ивакина, Толстой сказал: «Когда я увидал работу Николая Николаевича, для меня ожила и моя-то собственная работа, я ее как будто сызнова стал переживать» («Литературное наследство», т. 69, кн. 2, с. 79).

В основу рассказа положена легенда «Архангел», записанная Толстым в 1879 году со слов олонецкого сказителя былин В. П. Щеголенка (т. 48, с. 207). История легенды тесно связана с древней русской письменностью, с «Прологом», где сказание помещено под 21 ноября и носит название «О судех божиих неиспытаемых». Этот книжный источник послужил основой и для народных легенд. Под названием «Ангел» легенда вошла в сборник «Народные русские легенды», составленный А. Н. Афанасьевым (М., 1859).

Толстой работал над рассказом очень напряженно (сохранилось тридцать три рукописи и корректуры). Первоначально действие легенды, названной «Ангел на земле», происходило в поморской деревне, и лишь в пятой редакции появилась русская деревня центральной полосы, а главными лицами вместо рыбака и его жены стали сапожник Семен с женой Матреной.

«Чем люди живы» – первый рассказ, появившийся после четырехлетнего перерыва: завершив «Анну Каренину», Толстой работал над «Декабристами», другими историческими романами, «Исповедью», но ничего не публиковал. Рассказ вызвал живой интерес у критиков и современников.

20 января 1882 года В. В. Стасов написал Толстому: «Мне до страсти хотелось сказать Вам, до какой степени я пришел в восхищение от Вашей легенды «Чем люди живы» в «Детском отдыхе». Уже один язык выработался у Вас до такой степени простоты, правды и совершенства, какую я находил еще только в лучших созданиях Гоголя» («Лев Толстой и В. В. Стасов. Переписка. 1878–1906». Л., 1929, с. 61). Свое суждение Стасов изложил и в печати («Гражданин», 1882, № 10–11). В более позднем письме Стасов заметил, что рассказ ему правится – «только кроме сверхъестественных, так сказать, волшебных сцен» («Переписка», с. 65).

В той же газете «Гражданин» (1882, № 54 и 55) с консервативно-церковных позиций критиковал рассказ К. Н. Леонтьев, оспоривший толстовское понимание христианства. Выбрав к своей легенде из Послания Иоанна восемь эпиграфов и все на тему о любви, Толстой оставил без внимания все, что в тех же апостольских посланиях говорится «о наказаниях, о страхе, о покорности властям, родителям, мужу, господам». В том же 1882 году Леонтьев перепечатал статью из «Гражданина» в своей брошюре «Наши новые христиане Ф. М. Достоевский и гр. Лев Толстой».

Леонтьеву резко возразил Н. С. Лесков в статье «Граф Л. Н. Толстой и Ф. М. Достоевский как ересиархи (Религия страха и религия любви)», появившейся в следующем году («Новости и биржевая газета», 1883, № 1, 3 от 1, 3 апреля). Лесков защищал Толстого от обвинений в «ереси» и «одностороннем демократизме». Редактор славянофильской газеты «Современные известия» Н. П. Гиляров-Платонов назвал статью Леонтьева «фарисейской» («Русский архив», 1882, № 11).

Большая рецензия появилась в «Русской мысли» (принадлежит, вероятно, редактору журнала, С. А. Юрьеву). Здесь опять особо отмечался народный язык легенды: «Судя по новому рассказу, годы, прошедшие со времени появления «Анны Карениной», не пронеслись для ее автора даром… Язык писателя окреп еще более, стал трезвее и мужественнее; он поражает своею библейскою простотой. Кроме того, в ном видны явные следы сильного влияния народной речи, у которой автор умеет заимствовать меткость и выразительность ее оборотов». Подчеркивал рецензент и тот очевидный факт, что авторский взгляд на вещи стал совсем близок крестьянскому: «Между писателем и крестьянином полное внутреннее согласие» («Русская мысль», 1882, № 3, с. 333–336).

Два брата и золото. – Написан в конце февраля 1885 года. Источником рассказа явилась старинная легенда, помещенная в «Прологе»: «Повесть святого Феодора, епископа Едесского, о столпнице дивнем иже во Едессе». Толстой сохранил основную мысль сказания (отрицание богатства), но сильно ослабил его религиозный, аскетический элемент.

В марте 1885 года В. Г. Чертков обратился к И. Е. Репину с просьбой нарисовать картинки к рассказу. «Репин симпатичнейший человек, – писал Чертков Толстому 23 марта. – Он очень сочувствует Вашим мыслям… Ваш рассказ о братьях и золоте ему очень понравился и, когда нужно, он охотно сделает к нему и вообще подобным рассказам большие крашеные картины» (т. 85, с. 158).

В письме от 30–31 марта 1885 года Чертков прислал Толстому подробный отзыв о рассказе. Ссылаясь на впечатление, какое он произвел на крестьян – кучеров и мастеров, когда был прочитан им вслух, Чертков писал, что в рассказе «чего-то существенного недостает»: у читателя неизбежно возникает симпатия к Афанасию, который на случайно найденные деньги стал творить добрые дела, а истратив все, ушел из города в той же старой одежде, ничем для себя не воспользовавшись. Суровый приговор ангела становится непонятным, как непонятен и ужас другого брата перед найденным случайно золотом. В ответном письме от начала апреля Толстой сообщил Черткову, что «немного поправил» рассказ в связи с его замечаниями (см. т. 85, с. 159–162).

Впервые «Два брата и золото» опубликован в сборнике «Царь Крез и учитель Солон и другие рассказы», выпущенном «Посредником» в начале 1886 года, и тогда же издан открытым листом с картиной И. Е. Ренина.

Ильяс. – Рассказ написан во второй половине марта 1885 года в Крыму, куда Толстой приехал, сопровождая своего друга Л. Д. Урусова, больного туберкулезом.

В первоначальном варианте герой рассказа – татарин, но затем действие перенесено в столь хорошо знакомые Толстому башкирские степи. В конце марта рукопись была передана В. Г. Черткову для издания «Посредником», 18 мая рассказ был еще раз исправлен. Он должен был служить пояснительным текстом к картине, но рисунок еще не был сделан, и впервые рассказ появился в 1886 году в сборнике «Царь Крез и учитель Солон и другие рассказы». В том же году издан и на листе как текст под рисунком Л. Д. Кившенко.

Где любовь, там и бог. – Рассказ написан во второй половине марта 1885 года. 17 мая Толстой «окончательно поправил» его в корректуре. В начале июня вышел в свет отдельной брошюрой в издательстве «Посредник», с рисунками А. Д. Кившенко на обложке.

Представляет собою переделку напечатанного анонимно в петербургском журнале «Русский рабочий» (1884, № 1) рассказа «Дядя Мартын», являющегося, в свою очередь, обработанным переводом рассказа французского писателя Рубена Сайяна «Le père Martin». Номер «Русского рабочего» прислал Толстому В. Г. Чертков: мысль рассказа, писал Чертков, «до такой степени важна и дорога, что желательно передать ее возможно трогательнее и убедительнее» (т. 85, с. 155). Текст перед отправлением в печать переделывался и переписывался несколько раз. Источник преобразился: устранены сентиментальный тон и внешние эффекты, добавлены многочисленные реальные подробности, в частности, живая уличная сцена – торгующая яблоками старуха и мальчуган, пытающийся утащить у нее яблоко.

Посылая Черткову корректуру рассказа, Толстой заметил: «Мне это очень нравится» (т. 85, с. 204). После публикации рассказа (и другого – «Упустишь огонь – не потушишь») Н. Н. Страхов в письме к Толстому сообщил восторженный отзыв И. С. Аксакова: «На него повеяло таким духом, что он уже отказывается судить об Вас» («Переписка Л. Н. Толстого с Н. Н. Страховым. 1870–1894». СПб., 1914, с. 322).

В среде радикально настроенных журналистов рассказ, как и другие издания «Посредника», был встречен отрицательно. «По гр. Л. Толстому выходит, – писал рецензент газеты «Русское дело», – будто нравственное совершенство достигается не через постепенное тяжкое воспитание и упорную душевную борьбу, а является плодом единичного, чуть ли не мгновенного уразумения истины…» («Русское дело», 1886, № 18, 23 августа).

Вражье лепко, а божье крепко. – Рассказ написан в первой половине апреля 1885 года, исправлен в мае того же года. Вышел в свет в феврале 1886 года в издательстве «Посредник» на листе с картиной И. Е. Репина, которому рассказ «страшно» поправился, и тогда же – в сборнике «Царь Крез и учитель Солон и другие рассказы».

Источник рассказа не установлен. Возможно, что Толстой, живя среди башкир в самарской степи, слышал предание, близкое по теме к его рассказу.

Девчонки умнее стариков. – Рассказ написан в первой половине апреля 1885 г. Выпущен в свет «Посредником» в ноябре того же года как текст к картине, выполненной К. А. Савицким.

Упустишь огонь – не потушишь. – Сюжет рассказа записан Толстым в Дневнике от начала марта 1884 года: «Мужик вышел вечером на двор и видит: вспыхнул огонек под застрехой. Он крикнул. Человек побежал прочь от застрехи. Мужик узнал своего соседа-врага и побежал за ним. Пока он бегал – крыша занялась, и двор и деревня сгорели» (т. 49, с. 61). Эпизод, изображенный в рассказе (в ссоре один мужик вырвал у другого клок бороды и, завернув его в «грамотку», принес в волостной суд), имеет реальную основу. 21 мая 1884 года Толстой отметил в Дневнике: «Резунова старуха приносила выдранную Тарасом косу в платочке» (там же, с. 96).

Первая редакция рассказа относится к 11 апреля 1885 года. 10 мая, после многочисленных изменений, рассказ сдан в типографию и затем еще поправлен в корректуре. Вышел в свет в начале июня 1885 года в издательстве «Посредник»; издание повторено в следующем, 1886 году, с рисунками К. А. Савицкого.

В июле 1885 года свой отзыв о рассказе высказал Н. Н. Страхов, который остался неудовлетворен чрезмерной сжатостью повествования: «Если главная сила должна содержаться в изображении души человеческой, то тут у Вас можно указать пропуски и большие пятна. Сказать, что один мужик поджег у другого дом, а тот простил ему и так его этим удивил, что они стали друзьями, – такой рассказ не будет иметь никакой силы. Но если я рассказываю про Ивана, как про знакомого, и описываю все, что с ним делалось, то могу очень увлечь. В Вашем рассказе есть много бесподобного; но пробелы большие; например, конец вовсе скомкан. Как они встречались, как затихала в том и другом злоба-это любопытно и трогательно, а этого пет» («Переписка Л. Н. Толстого с Н. Н. Страховым», с. 323).

Два старика. – Рассказ написан в конце мая – начале июня 1885 года. 2 июня Толстой известил В. Г. Черткова: «Я между другими делами написал один рассказец хороший из записанных мною тем. Жду Ге и попрошу его сделать рисунки» (т. 85, с. 211). Источником рассказа послужила записанная в 1879 году со слов В. П. Щеголенка легенда «Два странника» (т. 48, с. 208–209). Действие рассказа происходит на Украине (поэтому Толстой и «ждал» Н. Н. Ге, жившего постоянно на хуторе в Черниговской губернии и хорошо знавшего быт, нравы и природу Украины). Мысль, положенная в основу легенды, встречается в древней русской литературе (например, в «Путешествии» игумена Даниила; см. т. 25, с. 704). Возможно, что прав Н. Н. Гусев, называющий в числе источников рассказ «Странник и домосед» («Домашняя беседа для народного чтения», 1859, вып. 38), подписанный Г. Ш. (Г. Ширяев) и представляющий собой пересказ легенды со слов «старца» Саровской пустыни Иллариона (Н. Н. Гусев. Л. Н. Толстой. Материалы к биографии с 1881 по 1885 год. М., 1970, с. 411–412).

3 июля рассказ был отправлен для издания в «Посреднике». Исправленный затем в корректурах, вышел в свет отдельной брошюрой в октябре 1885 года с рисунками Л. Д. Кившенко на обложке.

Свечка. – Рассказ написан в конце мая – июне 1885 г. и в начале июля отправлен в «Посредник» для печатания. 17–18 июня Толстой заметил в письме В. Г. Черткову: «Я написал еще рассказ для вас и, кажется, лучше прежних» (т. 85, с. 229). Чертков, однако, возразил против «грубого конца» рассказа: «Эта ужасная смерть приказчика как раз после того, как он сознал торжество добра над злом и признал себя побежденным, это буквальное исполнение дурных пожеланий крестьян о «беспокаянной смерти» и о том, чтобы у него «пузо лопнуло и утроба вытекла», все это ужасно тяжело напоминает мне ветхозаветный рассказ о пророке, отомстившем смертью детям, смеявшимся над ним, который всегда поражал меня своей несправедливою жестокостью» (т. 85, с. 277). Чертков приложил к письму два варианта окончания «Свечки» – один, составленный им самим, другой – сотрудницей «Посредника» А. М. Калмыковой. В ответном письме Толстой послал свой измененный, «добрый» конец рассказа, с которым тот и был опубликован, под названием «Свечка, или Как добрый мужик пересилил злого приказчика», в «Книжках Недели», 1886, № 1, и в отдельном издании «Посредника». В том же письме Черткову Толстой, однако, признавался: «…целый вечер думал о «Свечке» и начинал писать и написал другой конец. Но все это не годится и не может годиться. Вся история написана в виду этого конца. Вся она груба и по форме и по содержанию, и так я ее слышал, так ее понял, и иною она не может быть – чтобы не быть фальшивою» (т. 85, с. 276). В части 12 «Сочинений гр. Л. Н. Толстого» (М., 1886) Толстой восстановил первоначальную редакцию, после чего этот текст перепечатывался и в «Посреднике».

Об источнике рассказа Толстой говорил: «Я слышал его от пьяных мужиков, с которыми мне пришлось ехать из Тулы. Он мне поправился именно своею грубою простотою – так и пахнет мужицкими лаптями» (И. М. Ивакин. Записки. – «Литературное наследство», т. 69, кн. 2, с. 49). О том же писал биограф Толстого, П. И. Бирюков: «Лев Николаевич говорил мне, что сюжет его рассказал ему пьяный мужик и что он от себя почти ничего не добавил» (см. т. 85, с. 278).

О том, что содержание рассказа противоречит отчасти теории непротивления злу, писала и критика тех лет. Н. К. Михайловский в статье «Еще о гр. Л. Н. Толстом» («Северный вестник», 1886, № 6) заметил: в рассказе «Свечка» торжествует, в сущности, не подвиг добра, а недоброе слово другого мужика, чтоб у злого управляющего «пузо лопнуло и утроба вытекла»; в другом рассказе – «Вражье лепко, а божье крепко» на волю отпущен «злой» работник Алеб, прощенный добрым хозяином.

Сотрудница «Посредника», Е. П. Свешникова, также напечатала рецензию, где критиковала содержание «Свечки»: «Для простого читателя этот рассказ является как поддержкой грубому суеверию, так и поводом к жестокому заключению о приказчике: так ему и надо!» («Воспитание и образование», 1886,№ 10, с. 201–202).

Сказка об Иване-дураке… – Первая редакция сказки написана около 20 сентября 1885 года, «сразу, вечером»; завершена работа над сказкой в конце октября того же года. Опубликована в части 12 «Сочинений гр. Л. Н. Толстого» (М., 1886). В отдельном издании «Посредника» появилась в том же году.

Сказка не имеет в своей основе какого-нибудь определенного источника и лишь использует распространенные в народных сказках образы Ивана-дурака и его хитрых братьев. «Мне эта сказка нравится», – заметил Толстой в письме В. Г. Черткову (т. 85, с. 270).

По словам Толстого, приводимым П. И. Бирюковым (П. И. Бирюков. Биография Л. Н. Толстого, т. 3. М., 1923, с. 23), в старшем брате Семене-воине воплощено критическое отношение к войнам; Тарас-брюхан (в некоторых рукописях – кулак) – это прообраз капиталистического строя, а единый закон Иванова царства: «У кого мозоли на руках – полезай за стол, а у кого нет – тому объедки» – будет служить вечным обличением паразитизма привилегированных классов.

«Сказка об Иване-дураке…» в издании «Посредника» была сильно искажена цензурой, а ее второе издание арестовано. Комитет духовной цензуры дал о ней следующий отзыв: «Сказка об Иване-дураке проводит, можно сказать, принципиально мысли о возможности быть царству без войны, без денег, без науки, без купли и продажи, даже без царя, который по крайней мере ничем не должен отличаться от мужика, – мысли о единственно полезном и законном труде – мозольном. Здесь, в этой сказке, прямо осмеиваются современные условия жизни: политические (необходимость содержать войска), экономические (значение денег) и социальные (значение умственного труда)» (т. 25, с. 717). Запрещения перепечатки «Сказки» повторялись в 1892 и 1893 годах. В 1892 году сказка даже вызвала особое распоряжение, касающееся прежних изданий: воспрещение «розничной продажи сказки на улицах, площадях и других публичных местах, а равно чрез ходебщиков и офеней» (там же).

Как и многие народные рассказы, «Сказка» не была одобрена прежними литературными друзьями Толстого. П. Н. Страхов 26 октября 1885 года жаловался в письме Толстому, что сказка «опечалила» его и он «два дня ходил раненый»: «Голое нравоучение в рассказе потому нехорошо, что оно уничтожает интерес рассказа». Идеальной мечте Толстого о справедливом социальном строе, его уверенности в том, что такой строй должен установиться, Страхов противопоставил исторические факты тогдашней жизни: «Вы доказываете, что государством, войной, торговлею жить нельзя, а Франция, Англия, Германия живут; вы пишете, что враг ушел бы из мирной страны, а англичане и не думают уходить из Индии» («Переписка Л. Н. Толстого с Н. Н. Страховым», с. 325–327).

Н. К. Михайловский в своем «Дневнике читателя» («Северный вестник», 1886, № 6 и 7) выразил несогласие с осуждением в сказке умственного труда и апологией труда физического. Отношение «тараканцев» к завоевателям Михайловский критиковал, ссылаясь на «Войну и мир» и рассуждения ее создателя о «дубине народной войны». По мнению критика, законы чести – выше законов совести.

Известная деятельница народного образования X. Д. Алчевская в книге «Что читать народу?» отозвалась о сказке Толстого: «Не сочувствуя этому издевательству над умственным трудом, считаем совершенно излишним вводить народную сказку в народную библиотеку» («Что читать народу?», т. 2. СПб., 1889, с. 104).

Позднее, в статье «Герои «оговорочки», В. И. Ленин высмеял статью меньшевика В. А. Базарова (псевдоним Руднева) «Л. Н. Толстой и русская интеллигенция», появившуюся в журнале «Наша Заря», 1910, № 10, где автор, ссылаясь на «Сказку об Иване-дураке…», возражал против «резкой критики», которую вызвало учение о непротивлении злу «со стороны радикальной интеллигенции» (В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 20, с. 92).

Три старца. – Работа над легендой относится к январю – февралю 1886 года. В январе Толстой читал рассказ гостившему у него художнику Н. Н. Ге. «Удивительная вещь!» – отозвался Н. Н. Ге («Литературное наследство», т. 69, кн. 2, с. 79). Опубликована легенда в журнале «Нива», 1886, № 13 (цензурное разрешение 26 марта), с подзаголовком «Народное сказание»; одновременно помещена в части 12 «Сочинений гр. Л. Н. Толстого». На сохранившейся корректуре С. А. Толстая зачеркнула помету синим карандашом «год какой?» и поставила «1886». Для издания в «Посреднике» рассказ был запрещен.

Легенду о трех старцах Толстой, по-видимому, слышал от В. П. Щеголенка, хотя среди сказаний и легенд, записанных со слов Щеголенка, этой легенды нет. Несомненно, что услышал тогда Толстой больше, чем записал. Сюжет сказания принадлежит к числу очень распространенных и широко известен как в устных, так и в письменных источниках. В древнерусских рукописях XVI века находится восходящее к западноевропейской учительной литературе «Сказание о явлениях святому Августину, епископу Ионийскому», по содержанию близкое рассказу Толстого. «Сказание» записано А. М. Курбским, который слышал его на Руси от многих, в частности, от Максима Философа (Грека). Высокий авторитет Максима Грека в среде старообрядцев способствовал сохранению этой «сказки» на Волге. Отсюда – подзаголовок рассказа Толстого «Из народных сказок на Волге».

Легенда подтверждала излюбленную мысль Толстого – о добром деле и скромном подвижничестве, никак не связанных с официальной, церковной догматикой. Верный своей манере преображения источников, Толстой, работая над рассказом, ослаблял элемент чудесного. По легенде, старцев, бегущих по воде, впрямь увидали люди, стоявшие на палубе. У Толстого в первоначальном наброске архиерей поднял голову на шум: «И поклонился архиерей в землю старцам и весь народ на корабле» (т. 25, с. 588). В окончательном тексте рассказа не вполне ясно: видит ли архиерей сон или все происходит на самом доле.

Как чертенок краюшку выкупал. – В феврале 1886 года, читая сборник А. Н. Афанасьева «Народные русские легенды», Толстой нашел там множество сюжетов для своих народных рассказов, «но все в обломках… Если составить как следует эти обломки, то что может выйти!..» («Литературное наследство», т. 69, кн. 2, с. 81).

А. Н. Афанасьев приводит в сборнике две легенды о винокурении – белорусскую и татарскую. «В народных стихах и легендах пьянству произносится строгое осуждение, как такому пороку, который потемняет человеку рассудок и вызывает его на всевозможные грехи и преступления» (А. Н. Афанасьев. Народные русские легенды. М., 1859, с. 180). И хотя Толстой не считал, что все бедствия народные (голод, болезни, преступления) происходят от пьянства, пропаганду против «греха винокурения» он считал нужной и вел ее, поощряя общества трезвости и создавая литературные произведения на эту тему (комедия «Первый винокур, или Как чертенок краюшку заслужил», статьи «Для чего люди одурманиваются?» и «Праздник просвещения»).

В рассказе Толстой объединил оба варианта легенды и пересказал ее живым разговорным языком, мало похожим на язык источника. Конец был написан новый, в сущности, опровергающий легенду: виноват не черт, подмешивающий в вино звериной крови, а сами мужики, научившиеся курить вино. Фантастика народной легенды заменилась прямым нравственным поучением, взывающим к личной ответственности каждого человека.

Опубликован рассказ в изданной «Посредником» книге: «Три сказки Льва Толстого». М., 1886.

В том же году на основе рассказа была создана пьеса для народного театра «Первый винокур, или Как чертенок краюшку заслужил» (см. т. 11 наст. изд.).

Кающийся грешник. – В феврале 1886 года, говоря о сюжетах, найденных в сборнике А. Н. Афанасьева «Народные русские легенды», Толстой заметил: «Я уж кой-чем воспользовался, написал три маленьких вещицы и одну большую» («Литературное наследство», т. 69, кн. 2, с. 81). «Маленькие вещицы» – это «Как чертенок краюшку выкупал», «Кающийся грешник» и «Зерно с куриное яйцо»; «большая» – «Крестник».

Источником рассказа «Кающийся грешник» послужила «Повесть о бражнике», заимствованная из рукописи XVIII столетия, но восходящая к старинной повести XVII века – «Притча о бражнике». Толстой снял упоминание о главном грехе человека, просящегося в рай, – бражничестве. Сначала грехи подробно перечислялись: «В молодости пил и пьянствовал, в карты играл и развратничал. Жену в гроб загнал. Детей разогнал и под старость жил с любовницами. Никого не любил, кроме своего тела и денег. Копил деньги и деньги в рост давал, никого не жалел и с бедной, с сироты, с вдовы последнюю рубашку и крест с шеи тянул» (т. 25, с. 586). Все это было зачеркнуто: вероятно, Толстой решил, что такого грешника, даже и покаявшегося перед смертью, нельзя прощать: притча потеряла бы всякую убедительность.

Рассказ опубликован в части 12 «Сочинений гр. Л. Н. Толстого», вышедшей в апреле 1886 года.

Зерно с куриное яйцо. – Рассказ написан в феврале – марте 1886 года. Опубликован в изданной «Посредником» книге «Три сказки Льва Толстого», вышедшей в начале мая того же года.

Источником рассказа послужила легенда, записанная в Архангельской губернии и напечатанная в предисловии к сборнику А. Н. Афанасьева «Народные русские легенды» (см. «Литературное наследство», т. 69, кн. 2, с. 469). Толстой в точности сохранил сюжетную основу легенды, изменил лишь сравнение (в легенде – «зерно величиной с воробьиное яйцо») и сильно развил конец. В легенде стосемидесятилетний старик отвечает на вопрос царя, почему он ходит легче сына и внука: «Оттого, что жил по-божьему: своим владел, чужим не корыстовался». В пересказе Толстого появился диалог о купле-продаже зерна и, главное, – высказано мужицкое представление о труде на земле: «Земля вольная была. Своей землю не звали. Своим только труды свои называли».

В 1906 году, составляя «Круг чтения», Толстой поместил сюда «Зерно с куриное яйцо» («недельное чтение»). В архиве сохранилась гранка с несколькими авторскими исправлениями для этого издания.

Много ли человеку земли нужно. – Рассказ написан в феврале – марте 1886 года. Опубликован в журнале «Русское богатство», 1886, № 4, и одновременно в изданной «Посредником» книге «Три сказки Льва Толстого».

Можно предположить, что тема рассказа связана с чтением Толстым в подлиннике греческого историка Геродота и с пребыванием в самарских степях, где писатель близко узнал быт башкир. Предание об объезде или обеге земли, кончающееся смертью, находится и в некоторых украинских народных сказках (см. т. 25, с. 697).

6 апреля 1886 года в Московском университете состоялось публичное чтение этого и некоторых других рассказов (читал профессор Н. И. Стороженко). С. Л. Толстая описывала этот вечер: «Молодежи было пропасть, студенты все». Особенно дружные аплодисменты были после рассказа «Много ли человеку земли нужно»: «…впечатление такое, что стиль замечательно строгий, сжатый, ни слова липшего, все верно, метко, как аккорд; содержания много, слов мало и удовлетворяет до конца» (Толстая С. А. Письма к Л. Н. Толстому. М., 1936, с. 361–362).

Сохранился цензурный документ, посвященный разбору части 12 «Сочинений гр. Л. Н. Толстого», куда вошел и рассказ «Много ли человеку земли нужно». Летом 1886 года в Московском цензурном комитете обязанности цензора временно исполнял губернский секретарь К. Воронин. Он составил подробный доклад об этом томе в связи с «новым направлением» писательской деятельности Толстого. Критикуя запрещенные публицистические сочинения Толстого с их «идеями отрицания» («Исповедь», «В чем моя вера?», «Так что же нам делать?»), цензор безусловно одобрял моральную проповедь, заключенную в рассказах для народного чтения (опубл. в кн.: Л. Д. Опульская. Л. Н. Толстой. Материалы к биографии с 1886 по 1892 год. М., 1979, с. 24).

Крестник. – Рассказ написан в феврале – марте 1886 года. Опубликован в «Книжках Недели», 1886, № 4, с подзаголовком «Народное сказание»; с правкой Толстого – в части 12 «Сочинений гр. Л. Н. Толстого». М., 1886. В издании «Посредника» рассказ был запрещен (до 1906 г.): «Духовная цензура дала отзыв, что не знает книги безбожнее этой!» (т. 85, с. 422).

Источниками рассказа послужили заимствованные из сборника А. Н. Афанасьева народные легенды «Крестный отец», «Грех и покаяние», а также апокрифическая (то есть не канонизированная в церковно-учительной литературе) «Повесть о сыне крестном, како господь крестил младенца убогого человека». Установлено, что для четвертой главки рассказа материалом послужил фольклорный сюжет («Медведь и чурбан»), записанный в Башкирии (И. И. Грибушин. Народные сюжеты в рассказах Л. Н. Толстого. – В кн.: «Русская литература 1870–1890 гг.». Свердловск, 1978, с. 110–111).

В многочисленных широко распространенных фольклорных сказаниях о грешнике финал иной: великий грешник кается в грехах, ему назначается неисполнимая епитимья, но он убивает другого, еще более тяжкого грешника и тем заслуживает отпущение грехов. В разных вариантах легенды грешник убивает жестокого пана, кулака-мироеда, купца, царя-людоеда, неправедного судью, барского приказчика, который колотит по могилам, сзывая мертвецов на панщину, и т. д. (ср. в поэме Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» легенду «О двух великих грешниках»). В сборнике Афанасьева конец легенды либо изменен по цензурным соображениям, либо (более вероятно) приведен устный вариант письменных сказаний, распространенных в древней учительной литературе. Здесь грешник получает прощение после того, как «удаляется в непроходимые леса и, затворившись в пещере, день и ночь трудится богу» (А. Н. Афанасьев. Народные русские легенды, с. 188). Толстой написал свой конец: мальчик не убивает другого разбойника, но обращает его к добру.

Работник Емельян и пустой барабан. – Сказка написана в мае 1886 года (16 мая Толстой читал ее вслух в Ясной Поляне; см.: Н. Н. Гусев. Летопись жизни и творчества Л. Н. Толстого. 1828–1890. М., 1958, с. 636). Представляет собою переделку народной сказки «Пустой барабан», напечатанной в книге «Сказки и предания Самарского края. Собраны и записаны Д. Н. Садовниковым». СПб., 1884.

Замысел написать для «Посредника» антивоенную сказку связан, несомненно, с той встречей, какая произошла у Толстого в апреле 1886 года на пути из Москвы в Ясную Поляну – с девяностопятилетним солдатом, служившим при Александре I и Николае I. Рассказом об этой встрече начат памфлет «Николай Палкин», созданный в то же время.

Опубликована сказка была в 1891 году М. Элпидиным в Женеве, с примечанием: «Из народных сказок, созданных на Волге в отдаленные от нас времена, восстановил Лев Толстой». В 1892 году С. А. Толстая пыталась поместить сказку в собрании сочинений; по требованию цензуры сказка была изъята из уже сверстанного тома. В том же году в научно-литературном сборнике «Помощь голодающим» «Работник Емельян и пустой барабан» был напечатан, но по всему тексту «царь» заменен «воеводой», «царица» – «княгиней», «придворные» – «слугами», «царский дворец» – «палатами», «солдаты» – «стрельцами». В словах о «мужицкой солдатской матери», изъято слово «солдатская».

В 1899 году В. Г. Чертков издал сказку в Англии, включив ее в антивоенный сборник: Л. Н. Толстой. Николай Палкин. Работник Емельян и пустой барабан. Дорого стоит.

«Посреднику» удалось напечатать сказку лишь в 1906 году.

[Роман о времени Петра I]. – При жизни Толстого не печаталось. Впервые опубликовано в 1936 году в т. 17 Юбилейного собрания сочинений.

Принявшись за роман о Петре I, Толстой, как и при работе над «Войной и миром», стал собирать исторические материалы. Десятки книг перечислены в его дневниках, записных книжках, письмах того времени. В архиве сохранились выписки из многих книг (напечатаны в т. 17, с. 386–444). В январе 1873 года С. А. Толстая отметила в своем дневнике: «Он записывает в разные записные книжечки все, что может быть нужно для верного описания нравов, привычек, платья, жилья и всего, что касается обыденной жизни, особенно народа и жителей вне двора и царя. А в других листах записывает все, что приходит в голову касательно типов, движения, поэтических картин и проч. Эта работа мозаичная. Он вникает до таких подробностей, что вчера вернулся с охоты особенно рано и допытывался по разным материалам, не ошибка ли, что написано, будто высокие воротники носились при коротких кафтанах» (Толстая С. А. Дневники, в 2-х томах, т. 1, с. 500). Особенно внимательно читал Толстой пять томов «Истории царствования Петра Великого» Н. Г. Устрялова (вышли в 1858–1859 гг.), назвав этот труд «вполне добросовестным».

Несколько раньше С. А. Толстая писала брату С. А. Берсу: «Левочка сидит, обложенный кучею книг, портретов, картин и нахмуренный читает, делает отметки, записывает» (Берс С. А. Воспоминания о графе Л. Н. Толстом. Смоленск, 1894, с. 45).

Но сразу же у Толстого возникли разногласия с историческими сочинениями. Относительно «Истории России с древнейших времен» С. М. Соловьева (в 29-ти томах, выходили в 1851–1879 гг.) он сделал характерную, замечательную запись: «Все, по истории этой, было безобразие в допетровской России: жестокость, грабеж, правеж, грубость, глупость, неуменье ничего сделать… Читаешь эту историю и невольно приходишь к заключению, что рядом безобразий совершилась история России. Но как же так ряд безобразий произвели великое, единое государство?» Затем Толстой перечисляет разные стороны исторической жизнедеятельности народа (начиная от того, «кто и как кормил хлебом весь этот народ», и кончая воссоединением Украины с Россией) (т. 48, с. 124). В письме к П. Д. Голохвастову Толстой признавался, что испытывает «озлобление» против фальши историков, рисующих события петровского времени «с пошлой европейской, героичной точки зрения» (т. 62, с. 5).

Декабристы. – При жизни Толстого не печаталось. Лишь один фрагмент (вместе с тремя главами начатого в 1860 г. романа) был опубликован в 1884 году в сборнике «XXV», посвященном двадцатипятилетию Литературного фонда. К замыслу романа о декабристах, оставленного в 1860 году, Толстой вернулся в 1878 году. В январе 1878 года он сообщил А. А. Толстой, что «весь погружен в чтение из времен 20-х годов» и не может «выразить то наслажденье», которое испытывает, «воображая себе это время. Странно и приятно думать, что то время, которое я помню, 30-е года, – уж история. Так и видишь, что колебание фигур на этой картине прекращается и всё устанавливается в торжественном покое истины и красоты…» (т. 62, с. 383–384). В феврале того же года Толстой ездил в Москву, чтобы увидеться с оставшимися в живых декабристами (М. И. Муравьевым-Апостолом, П. Н. Свистуновым), а также собрать нужные книги и рукописные материалы. Встретился он здесь и с дочерью Н. М. Муравьева – С. Н. Бибиковой, которая «пропасть рассказывала и показывала» (т. 83, с. 242). Позднее он виделся еще с дочерью К. Ф. Рылеева – А. К. Пущиной и декабристом А. П. Беляевым. Из Петербурга были получены архивные документы, в частности дело о крестьянах-переселенцах из Тамбовской губернии в Оренбургский край. В деле упоминается село Излегощи, ставшее местом действия в начатом романе. Материалы следственного дела декабристов находились в те времена под строгим запретом и, конечно, остались недоступными Толстому.

В трех записных книжках Толстого сделано множество заметок к роману. Побывав в Ясной Поляне в конце февраля 1879 года, Н. Н. Страхов писал: «Вот где творятся чудеса – я уверен, что новое его произведение будет настоящим чудом… Действие должно происходить между 1816 и 1836 годами. Он сам говорил, что никогда работа так не занимала его, как эта» («Прометей», т. 12. М., 1980, с. 18).

Когда в 1884 году появились отрывки незаконченного романа, В. В. Стасов написал Толстому: «По-моему, эти немногие страницы – родные сестрицы всего самого совершенного, что есть и в «Войне и мире», и в «Анне Карениной» («Переписка», с. 68).

Моя жизнь. – Работа над воспоминаниями начата в мае 1878 года. В Дневнике Толстого 22 мая отмечено: «Начал писать «свою жизнь» (т. 48, с. 70). Написанный отрывок опубликован впервые в сборнике «Русским матерям» (М., 1892), под названием: «Первые воспоминания (Из неизданных автобиографических заметок Л. Н. Толстого)».