…И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. – В наборной рукописи романа осталось любопытное авторское рассуждение о Москве в сравнении с другими европейскими столицами и с родовым определением самого слова «город» на разных языках: «Москва – она, это чувствует всякий человек, который чувствует ее. Париж, Берлин, Лондон, в особенности Петербург – он. Несмотря на то, что la ville (франц.), die Stadt (нем.) – женского рода, а город – мужеского рода, Москва – женщина, она – мать, она страдалица и мученица. Она страдала и будет страдать, она – неграциозна, нескладна, не девственна, она рожала, она – мать, и потому она кротка и величественна. Всякий русский человек чувствует, что она – мать, всякий иностранец (и Наполеон чувствовал это) чувствует, что она – женщина и что можно оскорбить ее» (т. 14, с. 370).
