ИВАН-БОГАТЫРЬ
Русская сказка
В некотором царстве, в некотором государстве жили-были старик да старуха. Детей у них не было. Сколько старик со старухой ни тужили, ни горевали, сколько разных знахарей ни звали - детей все нет и нет.
И вот приснился старухе сон: будто есть в глухом лесу тихое озеро, и водится в том озере рыба-золотое перо. Коли золотую рыбку съесть - сын народится.
Старуха пробудилась и посылает старика, торопит:
– Поди вот в такое-то место. Есть там озеро. Излови золотоперую рыбку. Страсть как охота свежей ухи похлебать.
Старик снарядился, взял сети и отправился в путь-дорогу. Ходил, ходил по дремучим лесам, разыскал озеро.
Первый раз сеть закинул, пришла сеть пустая. Другой раз закинул, и опять ничего. На третий раз вытащил сеть, а в ней бьется рыба-золотое перо.
Старик сети собрал, прихватил добычу и воротился домой.
– На, старуха, вари!
Сварили. Едят да похваливают:
– Ох, и до чего уха хороша! Отродясь такой сладкой ухи не хлебали.
Уху выхлебали, рыбу съели, и в тот же день старуха понесла.
Родился у них сын, по имени Иван.
Старик с утра до вечера в поле работает, а старуха по хозяйству управляется да сына качает.
И растет парень не по дням, а по часам: будто тесто на опаре подымается.
По третьему году стал на улицу выбегать, стал в ребячьи игры поигрывать. И тут соседи с жалобой пришли:
– Уймите сына. Шутит он с нашими ребятами шутки нехорошие: кого за руку схватит - у того рука прочь, кого за ногу схватит - нога прочь. Побьет, покалечит всех детей.
Пригорюнились старик со старухой, призадумались: "Что с парнем делать?"
И говорит старик:
– Стану его с собой в поле водить, пусть там играет.
На том и согласились.
На другой день поехал старик на пашню и сына с собой повез. Только старик за соху взялся, просит парень:
– Дай, я пахать стану!
– Ну, где тебе, сынок, ты еще мал. Вырастешь - тогда напашешься, а сейчас побегай, поиграй, только далеко не отходи.
А сын неотступно просит:
– Нет, хочу пахать!
– Ну, ладно, попробуй, - говорит отец.
Парень так глубоко соху в землю вогнал, что конь стал: тянуть не может.
– Ты, сынок, глубоко берешь! Конь не тянет, и соху поломаешь.
Тут Иван соху приподнял, стал коню пособлять, и споро дело пошло. Столько до обеда напахал - старику в день не управиться.
– Стой, сынок, надо коня покормить! Видишь, весь в пене, словно в мыле стал.
Коня отпрягли, пустили на луг, а сами сели обедать.
Попили, поели, посылает отец:
– Сходи, сынок, за конем, пора за дело приниматься.
Пошел парень на луг - нету коня. Оглянулся и видит: сидит за кустом волк - медный лоб, облизывается, а от коня только кожа да кости остались. Увидал волк Ивана, кинулся на него:
– Коня съел и тебя съем!
– Погоди хвалиться раньше времени!
Схватил волка за ноги, размахнулся и так сильно бросил оземь, что только мокрое место осталось. Земля задрожала, и гул пошел, будто гром грянул.
Воротился к отцу и говорит:
– Волк - медный лоб нашего коня съел.
– Экое горе! Хорошо, что хоть ты ему, сынок, на глаза не попал. Пойдем скорее домой, а то как бы и нас с тобой не съел.
Прошло с того много ли, мало ли времени, вырос Иван до полного возраста и стал таким молодцом пригожим: ни в сказке сказать, ни пером описать.
А в ту пору потерялись у царя три дочери: похитил их Сам с ноготок, борода с локоток, Кощеев племянник. Сколько ни искали, никак найти не могли. Ездили и князья и бояре, да никто назад не воротился. Кликнул царь клич по всем волостям, по всем деревням.
– Коль найдется удалец и дочерей сыщет, тому при жизни полцарства отпишу, на любой из трех царевен женю!
Стал Иван проситься у отца с матерью:
– Благословите меня идти царских дочерей искать.
Родители отговаривают:
– Что тебе, сынок, за нужда неведомо куда идти да, может, там и свою буйную голову сложить? Лучше бы невесту приглядел да женился, чем шататься по чужой стороне.
А сын на своем стоит:
– Пришла пора мне на белый свет поглядеть. Чужаядальняя сторона не убавит ума.
И стал в путь-дорогу собираться. Перво-наперво пошел в кузницу и говорит кузнецам:
– Скуйте мне палицу в триста пудов, да такую, чтобы не ломалась, не гнулась, не плющилась.
– Сковать-то мы не прочь, - отвечают кузнецы, - сковать можно, да только нам не совладать с таким поковом.
– Берите железо да сваривайте, а я пособлю!
Принялись за работу. День куют и другой куют, Иван железо поворачивает да в горно носит. На третий день палицу изготовили.
– Испытай, годится ли тебе?
Взял Иван палицу за концы да попробовал через колено - в дугу согнул.
– Нет, это не палица. Куйте другую!
Через три дня сковали другую палицу, крепко закалили. Попробовал гнуть - не гнется, бросил о камень - сломалась.
– И эта не годится!
Сковали и третью палицу. Попробовал согнуть - не гнется, бросил о камень - не плющится. Кинул палицу кверху, скрылась она из глаз, а через три часа с шумом, с гулом обратно летит. Упала на камень, и камень на сажень в землю ушел, а палица не погнулась, не треснула.
– Ну, спасибо, теперь по мне палицу сковали.
На другое утро встал добрый молодец раненько, умылся беленько, льняным полотенцем утерся и стал с родителями прощаться:
– Не горюйте, не печалуйтесь, царевен найду - тогда свидимся.
Сунул за пазуху три пирожка, взял в руки палицу. Отец с матерью вышли провожать сына за околицу. Тут и распрощались. Дошел Иван до поворота и там последний раз шапочку снял, родителям поклонился. Они ему белым платком помахали и воротились домой.
А Иван шел день до вечера, красного солнышка до заката, никто ему не повстречался: ни зверь не прорыснул, ни птица не пролетела.
На другой день увидал Иван человека. В каждой руке у этого молодца по здоровому дубу. Стоит да дуб о дуб поколачивает.
– Здравствуй, богатырь Дубыня!
– Ну, какой я богатырь? Вот есть на свете богатырь Иван. Когда ему было три года, он волка - медного лба убил. Вся земля задрожала. Вот тот богатырь! Да уж не ты ли и есть Иван-богатырь?
– Зовут меня Иваном. Волка - медного лба я убил, а силой еще по-настоящему ни с кем не мерялся.
Стал Дубыня проситься:
– Возьми меня с собой!
– Пойдем.
Долго ли, коротко ли, близко ли, далеко ли шли Иван-богатырь с Дубыней, пришли к двум большим горам.
Стоит между теми горами человек и гору о гору поколачивает, только гул идет.
– Здравствуй, богатырь Горыня!
– Разве я богатырь? Вот, слышно, есть на Руси богатырь Иван. Он в ребячьи годы волка - медного лба голыми руками убил - вся земля дрожала и гор много осыпалось. Вот тот богатырь!
Дубыня на Ивана показывает и говорит:
– Вот кто волка - медного лба убил!
Тут Горыня поклонился и просится:
– Возьми, Иван-богатырь, меня с собой!
– Пойдем.
Стало их трое. Шли с утра день до вечера, красного солнышка до заката, никто им навстречу не попал: ни зверь, ни птица.
На другой день подошли к широкой реке. Лежит на берегу человек, на усах через реку людей переправляет.
– Здравствуй, богатырь Усыня!
– Здравствуйте, молодцы удалые. Вот назвали вы меня богатырем, а того не знаете, что есть на Руси Иван-богатырь. Он ребячьим делом волка медного лба убил. Вся земля тогда дрожала, река из берегов выходила, сколько места затопила. Вот тот богатырь!
Дубыня с Горыней на Ивана показывают:
– Вот он и есть Иван-богатырь.
Тут им Усыня поклонился и просится:
– Возьмите, братцы, меня с собой!
– Пойдем.
И стали четверо путь-дорогу продолжать.
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается, а добрые молодцы вперед подвигаются.
Шли, шли и увидели избу. Во дворе большое стадо быков, а в избе никого нет. Иван-богатырь говорит:
– Ну, коли хозяина нет, поживем в этой избе, покуда все кругом не обыщем. Сперва обойдем восточную сторону, потом летнюю да западную, а под конец и в северную сторону отправимся. Где-нибудь нападем на след похитника царских дочерей.
На том и согласились.
– Ты, Дубыня, останься, обед вари, а мы восточную сторону обойдем, говорит Иван-богатырь.
Остался Дубыня, зарезал пять быков, сварил. Сидит, в окно поглядывает:
– Что это как долго названых братьев нет: обед простынет.
И вдруг, откуда ни возьмись, бежит Сам с ноготок, борода с локоток, сорок возов сена тянет. Сено притащил, воды из колодца достал. Накормил быков, напоил, стал считать. Считал, считал - пяти голов не хватает.
– Кто тут не кормит, не поит быков, а добром пользуется?
Оглянулся, увидал Дубыню. Схватил его и давай бить.
Бил, бил, приподнял избу с одного угла и сунул туда Дубыню.
– Пусть этот угол не гниет!
И убежал.
Вертелся, вертелся Дубыня и кое-как выбрался. Пришел в избу, влез на печь и лежит.
Названые братья воротились:
– Обед готов?
– Готов.
– А ты чего там лежишь? Вставай обедать!
– Не хочу: я сильно угорел, братцы.
Пообедали. Маловато показалось.
На другой день оставили Горыню обед варить.
И ушли.
Зарезал Горыня семь быков, сварил и стал названых братьев дожидаться. Сидит, в окно поглядывает:
– Чего долго нейдут?
Вдруг бежит Сам с ноготок, борода с локоток, сорок возов сена тянет. Прибежал, быков накормил, напоил, стал считать. Считал, считал - семи голов не хватает.
– Какой тут вор поселился? Не поит, не кормит, а добром пользуется!
Увидал Горыню, схватил и давай бить. Бил, бил, мял, мял, избу с одного угла приподнял и сунул туда Горыню.
– Лежи там!
И убежал.
Горыня вертелся, вертелся, кое-как выбрался из-под избы.
Дубыня, Усыня да Иван-богатырь пришли, а Горыня все на печи лежит, стонет.
– Чего, Горыня, лежишь? Вставай обедать!
– Обедайте, а я не хочу: голова болит, угорел!
– Что тут за угар такой? - говорит Иван-богатырь.
Горыня молчит, и Дубыня молчит.
На третий день оставили Усыню обед варить. Остался Усыня один, зарезал девять быков. Обед сварил, попробовал: щи жирные и мясо уварилось. Сел под окошко, на улицу поглядывает.
Откуда ни возьмись, прибежал Сам с ноготок, борода с локоток, сорок возов сена приволок, Быков накормил, напоил, стал считать. Считал, считал, заругался:
– Да что тут творится? Сегодня девяти голов не хватает!
Схватил Усыню за усы, выволок из избы и давай бить. Бил, бил, таскал, таскал, приподнял избу с одного угла и сунул Усыню под угол.
– Будешь меня помнить!
И сам убежал.
Выбрался кое-как Усыня из-под избы, забрался на печь и лежит, поойкивает.
Воротилась дружина.
– Обед готов?
– Готов давно.
– Слезай обедать. Чего там лежишь?
– Нет, братцы, не могу: голова болит, угорел.
Наутро Иван-богатырь говорит:
– Обойдите сегодня северную сторону, коли там на след не попадем, пойдем прочь, не стоит больше в этом месте царевен искать. А обед сегодня я сварю. Мой черед угореть.
Названые братья ушли, а Иван-богатырь зарезал двенадцать быков, сварил. Сидит на лавке, в окошко поглядывает да песни поет.
Вдруг прибежал Сам с ноготок, борода с локоток, сорок возов сена приволок. Быков накормил, напоил, стал считать. Не хватает двенадцати голов. Услышал песню, оглянулся и кинулся на Ивана-богатыря.
– Вот тебя-то мне и надо, сейчас с тобой рассчитаюсь!
Бились они, бились, Иван-богатырь его смял, сломал и всю бороду оборвал да под лавку и кинул старика.
– Лежи там!
В эту пору названые братья пришли.
– Заждался вас с обедом! Нашли ли чего, след какой?
– Нет, не напали и сегодня на след.
Сидят все четверо, обедают. Взглянул Дубыня под лавку и говорит:
– Глядите-ко, угар-то наш под лавкой лежит.
– Какой такой угар под лавкой? - спрашивает Иван-богатырь.
– Да вот Сам с ноготок, борода с локоток. То и есть наш угар.
Иван-богатырь усмехнулся:
– Чего вы мне раньше не сказали?
– Хотелось узнать, кто из нас всех сильнее. И вот теперь видим: ты, Иван-богатырь, самый сильный из нас.
А Сам с ноготок, борода с локоток в ту пору поотлежался, вскочил, встряхнулся и убежал.
Все четверо добрых молодцов кинулись вслед за ним. Сам с ноготок, борода с локоток добежал до глубокой пропасти и скрылся под землей.
Иван-богатырь говорит:
– Ходили мы, ходили, сколько кругом места обошли, а этой пропасти не видали. Надо туда спуститься, узнать: не у этого ли колдуна царевны томятся?
Взяли воловьи кожи, нарезали из них ремней. Ремни связали.
– Ну, кто пойдет?
Все молчат. Иван-богатырь говорит:
– Спускайте меня и ждите тут безотлучно. Как дерну за ремень, так и тяните.
Взял Иван-богатырь палицу и стал спускаться. Спустился, ремень отвязал и пошел по дорожке. Шел, шел, и вдруг стал свет брезжить. Скоро вышел на свет и увидал Медное царство. Большой медный дворец стоит, а у ворот змеи прикованы на медных цепях. Змеи шипят, вход во дворец стерегут. Подле дворца колодец, а у колодца медный ковшик на медной цепочке висит. Иван-богатырь воды из колодца почерпнул, сам напился и змеев напоил. Присмирели змеи, притихли. Зашел в медный дворец, а там на медной лавке девушка-красавица сидит, шьет. Как стежок стегнет, так солдат выскочит, как другой стежок стегнет - другой солдат выскочит.
– Здравствуй, девица-красавица! Что ты шьешь-пошиваешь, на кого рать-силу сгоняешь?
– Здравствуй, добрый молодец. Я силу сгоняю на Иванабогатыря.
– Кто эту силу поведет?
– Поведет рать-силу Сам с ноготок, борода с локоток.
– А кем тебе он, красавица, приходится?
– Мы три сестры: я, Анна-царевна, средняя сестра - Марфа-царевна, а меньшая - Татьяна-царевна - все мы дочери царя из такого-то царства. Похитил нас Сам с ноготок, борода с локоток и держит в неволе три года. А сам он родной племянник Кощея Бессмертного.
Тут Иван-богатырь говорит:
– Вас-то, трех царевен, трех сестер я и ищу. Брось-ка ты, красавица, шить-пошивать, рать-силу сгонять. Как я обратно пойду, тебя с собой возьму да на белый свет подыму, к отцу с матерью увезу.
Обрадовалась царевна, кинула шитье в печку. А тут и все солдаты исчезли, словно их и не было.
Царевна Ивана-богатыря накормила, напоила. Поотдохнул он в Медном царстве и пошел дальше.
Шел, близко ли, далеко ли, увидал Серебряное царство. Стоит дворец весь серебряный, и все кругом из чистого серебра. У ворот большие змеи-сторожа на серебряных цепях прикованы, шипят, пасти разевают... Подле дворца колодец. У колодца серебряный ковшик на серебряной цепочке висит.
Иван-богатырь воды из колодца почерпнул, сам напился и змеев напоил. Улеглись змеи, присмирели.
Зашел в серебряный дворец, а там на серебряной лавке сидит девушка краше первой. Сидит средняя сестра Марфа-царевна, шьет: как стежок стегнет, так два солдата и выскочат.
– Что, красная девица, шьешь-пошиваешь? На кого ратьсилу сгоняешь?
– Белено мне силу-рать сгонять на Ивана-богатыря.
– Кто поведет ту силу?
– Поведет силу Сам с ноготок, борода с локоток.
– А где он сейчас находится?
– Сам он в третьем царстве.
– Брось, прекрасная царевна, шить-пошивать, рать-силу сгонять на меня. Я обратно пойду, тебя с собой возьму, на белый свет подыму и к отцу с матерью увезу.
Царевна рада-радехонька. Кинула шитье в печку, и солдаты исчезли все вдруг.
Отдохнул в Серебряном царстве Иван-богатырь, попил, поел и отправился в путь-дорогу.
Идет, идет, а свет все ярче и ярче становится. И потом все кругом так засияло - глазам больно. Скоро раскинулось перед ним Золотое царство. Дворец стоит из чистого золота, как жар горит. Окна в том дворце хрустальные, наличники алмазами изукрашены. У крыльца змеи с золотой чешуей, на золотых цепях прикованы, шипят, пасти разевают, дворец стерегут. На дворе колодец, у колодца золотой ковшик на золотой цепочке висит.
Иван-богатырь почерпнул воды из золотого колодца, сам попил и змеев напоил. Притихли змеи, спать улеглись.
Добрый молодец на золотое крылечко ступил, золотую дверь отворил. Во дворце на золотой лавке сидит третья сестра - Татьяна-царевна, столь прекрасная, что ни в сказке рассказать, ни пером описать. Сидит, шьет: как стежок стегнет, так три солдата выскочат, как другой стежок стегнет, так опять три солдата выскочат.
– Здравствуй, Татьяна-царевна, - поздоровался Иван-богатырь, - что ты шьешь-пошиваешь, на кого рать-силу сгоняешь?
– Здравствуй, добрый молодец! Белено сгонять рать-силу на Ивана-богатыря. Шить - силу сгонять охоты нет и не шить нельзя: убьет Кощеев племянник, Сам с ноготок, борода с локоток.
– Послушайся меня, прекрасная царевна, брось шитье в печку, я тебя на белый свет подыму да к отцу с матерью увезу.
– Ох ты, молодец удалый, много сюда охотников хаживало от нашего батюшки, да никто назад не воротился: всех погубил Сам с ноготок, борода с локоток. Он-то силен, да есть еще у него помощник - трехглавый змей. Никто с ним справиться не может. Вот, слышно, народился на Руси Иван-богатырь. Сам с ноготок, борода с локоток да трехглавый змей одного только этого богатыря и побаиваются. Велели нам сгонять силу несметную. Собираются на Ивана-богатыря войной идти.
– Опоздали они на меня войной идти. Сам я сюда пришел с Кощеевым племянником силами померяться да вас, трех сестер, из неволи выручить.
Обрадовалась Татьяна-царевна.
– Вот ты какой есть, Иван-богатырь!
Кинула шитье в печку, и солдат как не бывало. Царевна принялась хлопотать. Скатертью стол накрыла, разных кушаньев да вин нанесла, стала гостя потчевать:
– Кушай, добрый молодец!
Напоила, накормила Ивана-богатыря и говорит:
– Трудно тебе с Кощеевым племянником да со змеем управиться. Ведь у них в саду под золотой яблоней два кувшина стоят: направо кувшин с живой водой, налево с мертвой. Перед боем пьют они живую воду и после того никакая сила их не берет, никакой меч не сечет.
– Спасибо, прекрасная царевна, за ласку да за угощенье. Скажи, где мне найти Кощеева племянника, Самого с ноготок, борода с локоток.
– Лежит он в бане, весь избитый, израненный, парится да поправляется, ждет, покуда войско мы сгоним.
Крепко полюбилась Ивану-богатырю Татьяна-царевна. Она и ростом вышла, и дородством взяла. Золотая коса ниже пояса, брови черного соболя, глаза с поволокой, а идет, будто лебедь белая плывет.
И царевна взглянула на Ивана-богатыря, зарумяниласьзарделась, будто маковый цвет.
– Пойдешь ты биться, - говорит царевна, - береги себя. Не бей Кощеева племянника другожды, а то он опять оживет.
От этих речей встрепенулось сердце у доброго молодца, и стало ему легко, хорошо.
Поднялся с места, взял в руки палицу и простился с красной девицей.
Вышел на крыльцо, спустился в заповедный сад. Отыскал золотую яблоню и переставил кувшины с живой и мертвой водой. Направо, где стояла живая вода, поставил кувшин с мертвой водой, а налево перенес живую воду. Потом пошел в баню. Размахнул двери, а там на полке лежит Сам с ноготок, борода с локоток, парится, кричит:
– Дай жару! Дай жару!
Только Иван-богатырь через порог ступил, как он веник кинул и закричал:
– Что это русским духом пахнет?
Оглянулся и увидел Ивана-богатыря:
– А, Иван-богатырь сюда пришел смерти искать. От меня живым не уйдешь!
И в ту же минуту так свистнул, что семь потолочин вылетело, а прислужники повалились замертво. Соскочил с полка, выбежал на улицу. В ту пору все кругом зашумело, свет померк: прилетел трехглавый змей, в лапах кувшин держит.
– Где он, Иван русский богатырь?
Взглянул и засмеялся:
– Ой, да какой же он маленький! Я его на лапу положу, а другой прихлопну, и останется грязь да вода.
– Не хвались раньше времени, поганое чудовище, - отвечал Иван-богатырь. - Не по тебе ли станут панихиду петь?
А Сам с ноготок, борода с локоток торопит змея:
– Пей из кувшина да бей Ивана-богатыря, нечего тут разговоры разговаривать!
Выпил змей из кувшина воды глоток и сразу ослабел, худо на ногах держится.
Размахнулся Иван-богатырь вползамаха и убил змея.
Сам с ноготок, борода с локоток ногой топнул:
– Ох, вместо живой воды выпил змей мертвую воду!
И свистнул другой раз так сильно, что листья с деревьев осыпались, трава к земле приклонилась. Помешкал и закричал:
– Ах, девки-подлянки, обманули: нету войска! Ну, ладно, и один с тобой справлюсь.
Кинулся на Ивана-богатыря и так крепко его ударил, что по колена в землю вогнал. А Иван-богатырь так ударил Самого с ноготок, борода с локоток, что тот повалился, будто овсяный сноп.
Прислужники Кощеева племянника закричали:
– Бей его еще раз!
Ивану-богатырю ведомо: коли другой раз ударить - оживет Сам с ноготок, борода с локоток. Отвечает он:
– Много чести вашему хозяину, чтобы русский богатырь его дважды бил. Довольно и одного раза.
Тут прислужники сами кинулись на доброго молодца. Иван-богатырь раскидал, разбросал их в разные стороны. Те, кто успел убежать, попрятались, а остальных всех порешил. И пошел в золотой дворец.
Татьяна-царевна в окошечко глядела. Увидала добра молодца издали. На крылечко выбежала, встретила Ивана-богатыря радостная.
– Храброму да удалому слава!
Сняла с пальца именной перстень, надела Ивану-богатырю, поклонилась.
– Как воротимся домой да буде люба тебе, добрый молодец, сватайся у батюшки, а мне ты сразу по сердцу пришел. Буду тебе верной женой.
Иван-богатырь радехонек. Татьяну-царевну за белые руки брал, своей невестой называл.
Стали они в обратный путь собираться. Вышли из золотого дворца. Подала ему царевна золотое яичко:
– Перебрось с руки на руку, увидишь, что будет.
Добрый молодец перекинул золотое яичко с руки на руку, не стало золотого дворца.
– Когда тебе понадобится, - говорит Татьяна-царевна, - где захочешь, там и поставишь золотой дворец, только перебрось яичко с руки на руку. А теперь пойдем к средней сестре.
Пришли в серебряный дворец.
– Собирайся, Марфа-царевна!
Средняя сестра обрадовалась, накормила, напоила меньшую сестру да Ивана-богатыря.
И только спустились с крыльца, перекинула серебряное яичко с руки на руку - не стало серебряного дворца. Подала яичко Ивану-богатырю.
– Где хочешь, там и ставь серебряный дворец.
И пошли к старшей сестре. Анна-царевна тоже перекинула с руки на руку медное яичко - и не стало медного дворца. Подала яичко Ивану-богатырю.
Повел царевен Иван-богатырь туда, где ремень висел.
Привязал к ремню дощечку:
– Садись, Анна-царевна.
Дернул за ремень, тащите, мол.
Вытащили названые братья царевну и не налюбуются:
– Ах, и до чего хороша девица!
Другой раз ремень опустили, вытащили среднюю сестру, краше первой. Опустили ремень в третий раз.
– Садись, Татьяна-царевна, - говорит Иван-богатырь.
– Нет, лучше ты садись. Пусть сперва тебя подымут, а то как бы там чего худого не замыслили против тебя.
Иван-богатырь не послушался.
– Не оставлю тебя здесь одну, а худого про мою дружину ты не думай. Вслед за тобой и меня подымут.
Подергал за ремень.
Дубыня, Горыня и Усыня вытащили Татьяну-царевну да так и обмерли:
– Этакой красоты век не видано!
Сразу все позабыли. Усыня кричит:
– Третью девицу я за себя возьму!
Горыня Марфу-царевну за руки ухватил:
– Эта девица моей женой будет!
– А я, братцы, на первой сестре женюсь! - Дубыня кричит.
– Погодите, добрые молодцы, - говорит Татьяна-царевна. - Забыли вы про Ивана-богатыря. Он трехглавого змея да Самого с ноготок, борода с локоток убил. Он нас из неволи выручил. Надо его сперва достать, а потом и поговорим.
Горыня с Усыней приумолкли. Опустили ремень в пропасть. А Дубыня закричал:
– Не слушайте! Бабьего ли ума это дело? Вытянем Ивана-богатыря кто-нибудь из нас невесты лишится.
Подскочил и перерезал ремень.
– Эх, - говорит Иван-богатырь, - не послушался я Татьяны-царевны: правду она говорила. Ну, да того не воротишь. Надо думать-гадать, как на белый свет попадать.
Пришел он в заповедный сад Самого с ноготок, борода с локоток, перекинул с руки на руку золотое яичко, и стал золотой дворец, как прежде стоял. Добрый молодец напился, наелся и лег спать:
– Утро вечера мудренее. Завтра делами займусь.
На другой день вышел в сад к золотой яблоне, взял кувшин с живой водой.
– Это мне пригодится.
А в ту пору зашумело все кругом, загремело. И как черная туча накатилась, прилетела на ковре-самолете Кощеева сестра, мать Самого с ноготок, борода с локоток, страшная: зубы железные, глаза оловянные, нос крючком, рот до ушей растянут, волосы распущены.
Пала она наземь, катается, плачет:
– Ох, да закатился млад-ясен месяц, не стало моего чадушки, сынка любимого.
Плакала, плакала, из сил выбилась и уснула.
Иван-богатырь перекинул с руки на руки золотое яичко, свернулся золотой дворец.
– Как обратно полетит Кощеева сестра, заставлю поднять меня на белый свет.
Ухватил Иван-богатырь Кощееву сестру за косы и втащил на ковер-самолет, а сам рядом сел.
– Поднимай на белый свет, а то смерти предам!
Кощеева сестра пробудилась, зубами заскрипела, по-змеиному зашипела и взвилась вверх. Носилась, носилась по подземному царству, не могла сбросить с ковра-самолета доброго молодца. Вылетела из подземелья на белый свет и поднялась выше облаков.
– Сейчас в море упаду и тебя утоплю!
Иван-богатырь косы на руку намотал, а в другой руке палицу держит:
– Меня утопишь и сама утонешь: не выпущу тебя.
Билась, билась Кощеева сестра, никак не может спихнуть Ивана-богатыря с ковра-самолета. Поднялась еще выше: земля под ними с копейку. Камнем вниз полетела.
– Падем в лесную чащу, только ты и жив был!
– Я разобьюсь - и тебе смерти не миновать, - отвечал Иван-богатырь.
На аршин до лесных верхушек не долетели, взмыл коверсамолет кверху.
Накинулась Кощеева сестра на Ивана-богатыря.
Когтями рвет и зубами рвет, изо всех сил старается скинуть прочь с ковра-самолета. Бились, бились, не поддался добрый молодец. Сама выбилась из сил, спустилась на зеленый лужок. Только Иван-богатырь на траву вскочил, как обернулась она малой букашкой, и не стало ни Кащеевой сестры, ни ковра-самолета, будто сквозь землю провалились.
– Ну, ладно, выбрался теперь на белый свет.
Помазал царапины да ссадины живой водой, и сразу полегчало.
Поотдохнул, собрался с силами Иван-богатырь и стал из лесу выбираться.
Шел лесами дремучими, полями широкими, через реки, озера переправлялся и пришел в свое царство. Смотрит, что такое? Все царство окаменело. И пахари на полях с конями, и косцы на лугах с косами, и пастухи со стадами, и лесорубы с топорами, и рыбаки на реках с неводами - все, кто как был, так в камень и обратились.
Добрался до стольного города. Зашел во дворец, и там никого живого не нашел. И царь на троне, и царица в тереме, и сенные девушки, и стража все недвижимы, все каменные. По дворцу походил, ни царевен, ни Дубыни с Горыней да с Усыней не нашел и нигде ни одной живой души не встретил.
Вышел из дворца и отправился добрый молодец куда глаза глядят. Шел, шел, смотрит: лежит побитое войско. Крикнул он:
– Есть ли кто живой? Отзовись!
Никто не откликается. Пошел кругом побоища, увидел Дубыню-богатыря, пополам перерубленного.
– Вот где Дубыня смерть нашел!
И вскоре встретилось другое побоище, больше первого. Иван-богатырь вскричал громким голосом:
– Откликнись хоть одна живая душа!
Постоял, постоял - никто ответа не подает. Оглянулся кругом и увидал: лежит под ракитовым кустом убитый Горыня-богатырь.
С версту прошел, увидал третью рать-силу, побитую больше первых двух. Остановился и крикнул:
– Коли есть кто жив человек, отзовись, сказки, кто побил ваше войско?
Тут приподнялся один воин и вымолвил:
– Один только я остался в живых.
И опять повалился на траву, закрыл глаза.
Иван-богатырь помазал ему раны живой водой, встал дружинник на ноги.
– Ах, как мне полегчало. Спасибо, добрый молодец!
Просит Иван-богатырь:
– Расскажи, отчего наше царство окаменело? Кто побил все три войска, и где Татьяна-царевна, Анна-царевна да Марфа-царевна? Я все царские покои обошел, не нашел царевен.
– Три года уже тому миновало, - говорит дружинник, - как похитили у нашего царя трех дочерей. Сколько по всему свету ни искали, найти не могли. А не так давно приехали три чужеземных богатыря: Дубыня, Горыня да Усыня, привезли царевен домой. Отбили богатыри царевен у подземного царя, родного племянника Кощея Бессмертного. Царь с царицей на радостях столы поставили, и пошло во дворце веселье, пиры да угощенье. Слышно было, хотел царь за тех богатырей отдать дочерей в замужество, а царевны супротивились, плакали, не хотели замуж идти. В ту пору и напал на наше царство Кощей Бессмертный с несметными полчищами. Послал царь ему навстречу наши три рати, а воеводами поставил трех богатырей: Дубыню, Горыню да Усыню. Все три наших войска Кощей повоевал: погубил да огнем спалил. Царство и весь народ в камень обратил, а царевен в полон взял и увез в свое Кощеево царство. И вот ты, добрый человек, меня вылечил, а идти мне некуда.
Иван-богатырь говорит:
– Пойдем с Кощеем Бессмертным воевать.
– Покуда Кощеевой смерти не сыщем, нам с Кощеем не справиться.
– Да хоть весь белый свет обойдем, а Кощееву смерть найдем, - отвечал Иван-богатырь.
На том они с дружинником согласились и отправились в путь-дорогу.
Много земель прошли, во многих царствах побывали, везде про Кощееву смерть выспрашивали, а никто сказать не может, где она есть.
Пристигла в пути добрых молодцев темная ночь. Попросились они у бабушки-задворенки переночевать. Она их пустила. Напоила, накормила, стала спрашивать:
– Чьи молодцы, из какой земли? Своей ли волей идете, или неволя-нужда гонит?
Отвечает Иван-богатырь:
– Мы вот из такой-то земли. Идем по своей воле Кощееву смерть добывать. Напал Кощей Бессмертный на наше царство с несметной силой. Войско наше порубил, пожег, а народ и все царство в камень обратил. Надо нам Кощея Бессмертного победить, царство свое от злых чар освободить да трех царских дочерей из неволи выручить.
– Ох, вы, детушки, знаю я, где Кощеева смерть, да достать ее трудно.
– Мы трудов не боимся и жизни своей не пожалеем, а свое царство оживим, - отвечают добрые молодцы. - Скажи только, где искать Кощееву смерть?
– Есть за тридевять земель, в тридесятом царстве каменная гора выше облаков. В середине горы железный ларец замурован, а в том ларце яйцо, в яйце Кощеева смерть. Сколь путь ни тяжелый, при нужде пройти молено, а вот каменную гору раздробить, своротить никому не удавалось.
На другой день Иван-богатырь с дружинником встали со светом вдруг. С бабушкой-задворенкой распростились и отправились в дальнюю дорогу.
Шли, шли, смотрят: сидит на придорожном камне человек, спрашивает Ивана-богатыря да дружинника:
– Куда, молодцы, путь держите?
– Идем Кощееву смерть добывать.
– А где она?
– В тридесятом царстве, за тридевять земель, в каменной горе замурована.
– Возьмите меня с собой, я вам помогу ту гору раздробить: ведь с малых лет по горному делу работаю.
– Пойдем.
Долго ли, коротко ли шли, пришли в тридесятое царство. Увидали высокую каменную гору. Вершина той горы выше туч подымается. Принялись гору дробить. Горный мастер камень бурит да рвет, Иван-богатырь палицей бьет да крупные глыбы отваливает, дружинник мелкие камни отгребает.
Много времени камень дробили, ломали, на аршин в неделю вперед подавались. И до того изнурились, еле на ногах держатся.
Говорит дружинник:
– И в год нам до железного ларца не добраться, пойдем прочь.
– Хоть век будем гору дробить, а не отступимся. Покуда Кощея Бессмертного не победим, назад не воротимся, - отвечает Иван-богатырь.
А горный мастер поддакивает:
– Большая работа лишь по началу страшит, а уменье да труд дело вершит.
И вот на седьмой месяц проломали гору до середины и увидали железный ларец, золотом окованный. Горный мастер говорит:
– Почуял теперь Кощей Бессмертный, что гибель близко. Скоро он сюда налетит. Надо торопиться смерть из ларца доставать, а то будет беда!
Стал Иван-богатырь палицей по железному ларцу бить. Бил, бил, расплющил ларец, а разбить не может.
Вдруг все кругом загремело, загрохотало, буря поднялась.
– Поспешай, Иван-богатырь, - торопит горный мастер, - не разобьешь ларца - все наши труды даром пропадут. Отберет Кощей ларец, век его не сыскать тогда, и людям не будет облегчения, покуда он жив.
А Кощей уже огнем палит.
В ту пору изловчился Иван-богатырь, ударил изо всех сил и вдребезги разбил ларец. Выкатилось яйцо из ларца. Ударил еще раз по яйцу, и такой пошел гром, что вся гора в прах рассыпалась. Упал Кощей Бессмертный на землю бездыханный. Сожгли его, и пепел по ветру развеяли, а сами пошли в Кощеево царство.
Увидали царевны Ивана-богатыря. Кинулась к нему меньшая сестра, заплакала:
– Ты ли это, голубь сизокрылый, Иванушка?
И все три царевны в один голос заговорили:
– Зачем, добрые молодцы, сюда пришли? Скоро Кощей прилетит и погубит нас всех.
– Не печалуйтесь, красные девицы, не станет больше Кощей людей обижать: нету его в живых.
Обрадовались сестры:
– Коли нет Кощея в живых, то и наше царство ожило. Теперь все Кощеевы чары рушились.
И стали домой собираться. Три мешка насыпали каменьев самоцветных да золота. Нашли в кладовой ковер-самолет и скоро попали в свое царство. Прилетели в стольный город, опустились на главной площади возле царского дворца. Царевны побежали к отцу с матерью. А Иван-богатырь перекинул с руки на руку золотое яичко, - стал золотой дворец, потом перекинул серебряное яичко, - поставил серебряный дворец, а под конец перекинул с руки на руку медное яичко, - стал медный дворец.
Царь с царицей дочерей увидали - плачут и смеются от радости, на три дворца не налюбуются.
Ивана-богатыря, горного мастера да дружинника хвалят, угощают, и весь народ их славит. Иван-богатырь поехал к отцу с матерью, привез их в стольный город.
И в скором времени начали во дворце свадьбы играть. Ивана-богатыря повенчали с Татьяной-царевной, за горного мастера отдали среднюю сестру Марфу-царевну, а дружинник женился на старшей сестре Анне-царевне.
Три недели тянулись веселые пиры, столованье, а потом Иван-богатырь с молодой женой да со своими родителями поселился в золотом дворце.
Горный мастер с Марфой-царевной - в серебряном дворце, а дружинник да Анна-царевна - в медном дворце.
И стали все жить-поживать да добра наживать. А как умер старый царь, стал тем царством править Иван-богатырь, крестьянский сын.
