Это серьезный аргумент против выдвинутой венской школой этнологов гипотезы о том, что первыми взялись за приручение животных охотники Северной Евразии (возможно, начиная с северного оленя), а окультуривание растений развилось в областях, лежавших к югу от великой центральной горной системы континента. В соответствии с этой теорией, сформировавшийся на Среднем Востоке и в Европе метод ведения сельского хозяйства, сочетавший земледелие и животноводство, развился как следствие взаимопроникновения этих более древних и первоначально независимых видов хозяйствования. Из недавних источников, отстаивающих эту точку зрения, можно упомянуть работу Carl J. Narr, «Hirten, Pflanzen, Bauern: Produktionsstufe», in Fritz Valjavec (ed.), Historia Mundi (Bern: Francke, 1953), II, 66-100. Но все-таки наиболее серьезное возражение против этой теории заключается в отсутствии достоверных археологических свидетельств в ее пользу. Поэтому с точки зрения логики будет ошибочным полагать, что образ жизни современных первобытных пастухов Сибири и первобытных огородников Юго-Восточной Азии обязательно старше более сложной системы хозяйствования Среднего Востока в древности.
