См. F.M. Cornford, From Religion to Philosophy: A Study in the Origins of Western Speculation (London: Edward Arnold, 1912), p. 144.

John Burnet, Early Greek Philosophy (4th ed.; London: A. and C.Black, Ltd., 1930), pp.53-54.

Возможно, атеизм Будды и упорный отказ Конфуция размышлять о божественном (или о жизни после смерти) породили сходное направление мысли и у их современников в Ионии. Все они, хотя и каждый по-своему, отвернулись от богов. Ионических философов интересовало, как устроен мир, и они пытались познать законы природы. Будду совершенно не интересовали физические законы, и он стремился удалиться из мира, который казался ионическим философам столь привлекательным. Конфуций избрал совсем иной путь - он интересовался лишь бытием человека и стремился восстановить нормы поведения и «законы», управляющие человеческим обществом, присущие древним. Он не искал обоснования принципов, управляющих обществом, в природе вещей, как это пытались сделать его ионические современники в IV в. до н. э., когда греческая философия была уже не в состоянии принимать мир полиса как нечто безусловное или данное свыше. Таким образом, конфуцианский путь (Дао), буддийская нирвана и греческие законы природы существенно отличались друг от друга, несмотря на то что все они в попытках объяснить мир и определить место человека в этом мире отбросили доминировавшую в мировоззрении Среднего Востока концепцию бога (или богов).

Поразительно, что убедительность точки зрения, бытовавшей на Среднем Востоке, оказалась настолько сильной, что вскоре мыслители Индии и Запада вновь возвратились к теологической интерпретации мира. Делая это, как христианские, так и мусульманские преемники наследия греческих и индийских философов не пытались скрыть атеистические корни этого наследия. Напротив, они, каждый на свой лад, постарались совместить старое и новое понимание мира (буддисты даже обожествили вполне атеистическую личность Гаутамы), и безусловно, подобные попытки компромисса не смогли обойтись без значительных натяжек в логике изложения. К этому процессу не остались равнодушны даже холодные и прагматичные конфуцианцы. Почти в это же время даосские философы выдвинули виталистическую (которая была не вполне теистической в западном понимании этого слова) доктрину, противопоставив ее конфуцианству, и буддизм развил эту тенденцию семью или восемью столетиями позднее.