Порывистый осенний ветер не переставая так бушевал над крышами московских домов, что сторожа в ту ночь не перекликались.

Через ставницы в домах лишь кое-где просвечивали лампады и свечи, мигали каганцы и острые языки лучин.

Москва спала.

Атаман Старой не спал. Он сидел, облокотившись на широкий поставец, глядел неподвижно в слюдяное окно терема с тремя переплетами и ждал своего часа. Волосы на голове были ровно зачесаны, прибраны. Кафтан распахнут, кушак не сброшен…

Казаки давно улеглись. Спали они на земляном полу вповалку, спокойно и безмятежно. А он, задумчивый и строгий, пытал свою судьбу-злодейку, проносился мыслями над говорливой и вечно живой водой тихого Дона, плыл в легком струге мимо Азова-крепости, останавливал купцов турецких посреди Черного моря, выходил с Богданом на пологий берег в Царьграде и с песнями плыл назад мимо Керчи-города.

Бледный серебряный свет луны пробивался сквозь тонкую слюду и падал на его голубой кафтан.

Давно уже улеглись и бояре. Царь спал давно. Марфа Ивановна спала. На башне отбили полночь. А атаман Старой все сидел, одинокий, в тяжелой думе.

За окном раздался глухой выстрел, за ним последовал другой. Атаман не двинулся с места, не пошевелил бровями. Совсем недалеко послышался окрик:

– Хватай его, Кондрашка, – уйдет!

Грохнул еще выстрел. Потом начали стрелять где-то дальше.

– Завороти, Кондрашка!.. Перебеги улицу!

Шум нарастал.

– Хватай его, беса, он бабу везет!

– Стой, сатаны! Куда прете?

Колеса колымаги простучали за окном и затихли.

– Почто по ночам шляетесь? – донесся голос. – Почто воровством канаву объехали? Краденое везете?

Ответа не слышно было в тереме.

– А баба у тебя чья на возу сидит?

– То баба царская! – ответил чей-то хриплый голос.

– Почто ж баб по ночам возишь? Аль не знаешь, что мимо энтого терема не велено ездить! – кричал кто-то, должно быть сторожевой стрелец.

– Да ты, собачья голова, не рычи, яко пес лютый, пропущай, коль я говорю!..

Дальше атаман не разобрал слов.

Дверь терема вдруг с шумом раскрылась. Атаман повернул голову.

– Аль спят тут? – спросил вошедший. Никто ничего не ответил. Два высоких стрельца, предводимые стрелецким головой, внесли в терем узел.

– Вот, ешьте! – сказали вошедшие стрельцы сердито. – Баба тут одна подарок вам прислала…

Видя, что никто не откликается на его обращение, стрелецкий голова сказал атаману:

– Почто ж молчишь?.. Берите пироги!

Атаман ничего и на это не ответил. Стрельцы пошли к дверям. Вскоре колеса колымаги громко застучали по мостовой, людской шум постепенно удалялся.

«Баба одна? – недоуменно подумал атаман. И широко улыбнулся: – То ж Ульяна привезла пироги!..»