Сообщение о пребывании Федоса в деревне было не совсем точным. Он действительно намеревался выследить и захватить Бориса, действительно сватался к Наде и собирался ночевать в деревне. Но случилось так, что его планы внезапно были нарушены, и ему пришлось вместе с отцом поехать в Калиновку.

Виновником этой перемены был Язэп Шишка. Вместе с тремя полицейскими он заехал к Бошкиным по дороге из деревни Низки, где чинил расправу над людьми, не выполняющими приказов. Бошкины приняли Шишку радушно, и он, не то растаяв от угощения, не то в каких-то своих целях, пообещал им Помочь получить в Калиновке дом одного из расстрелянных коммунистов.

— Только, если вы хотите иметь дом, вам надо, не откладывая, ехать в Калиновку: господин комендант сегодня вечером будет распределять эти дома. Вы зайдите к нему и попросите, а я тоже замолвлю за вас словечко. Он сделает. Так что собирайтесь и поедем вместе. Завтра будет поздно: во-первых, все будет роздано, а во-вторых, комендант завтра уезжает в командировку.

Бошкины собрались и поехали. Вот почему Федос не ночевал в эту ночь дома.

На другой день в деревне разнеслась весть: Федос женился. Эту новость привезли двое конных полицейских. По приказанию Шишки и по просьбе Игната они примчались из Калиновки, чтобы уведомить об этом мать Федоса и помочь ей подготовиться к приему молодых и гостей. От этих посланцев любопытная Хадора узнала массу разных новостей и почти все эти новости немедленно пустила по деревне. От Хадоры стало известно, что комендант дал Бошкиным в Калиновке большущий дом, что по этому случаю Игнат и Федос всю ночь гуляли на квартире у Язэпа Шишки, что полученный дом требует небольшого ремонта, и потому, чтобы не задерживать свадьбы, молодую привезут пока сюда, в деревню, что невесту Федоса зовут Ядвигой, что у нее много шелковых и шерстяных платьев, есть золотые часы и даже один зуб золотой. Словом, чего только не наговорила Хадора в ожидании прибытия молодых.

Длинный и шумный свадебный поезд прибыл под вечер. Повозок двадцать одна за другой стремительно пронеслись по безлюдной деревенской улице. На них сидели почти одни полицейские; опьяневшие, они вразброд горланили песни, и их охрипшие голоса смешивались с сиплыми звуками нескольких гармоней. Казалось, что это не свадебный поезд, а обыкновенный полицейский отряд едет на очередную карательную операцию.

Боясь показаться на улице, большинство сельчан наблюдало за ватагой полицейских тайком: кто в окно из-за занавески, кто сквозь щели ворот и калиток. Главное внимание было приковано к повозке, на которой ехали молодые. Невеста всем показалась обыкновенной девушкой, не слишком красивой, но и не безобразной. Над нею никто не смеялся, но зато досталось Федосу. Люди потешались, глядя, как пьяный Федос то сонно валился на сено, то, под воздействием отцовского пинка, встряхивался и старался прямо сидеть рядом со своей невестой. Проезжая мимо двора Яроцких, он вдруг начал кричать, что не хочет жениться, даже пытался соскочить с повозки, но отец удержал его, навалившись на ноги. Говорят, будто и дома он еще не раз вдруг порывался куда-то бежать; успокоился он только, когда, окончательно опьянев, свалился с ног.

Гульба в доме Бошкиных продолжалась долго, шум стоял на всю деревню. Когда полицейские перепились, им стало тесно в квартире Игната, и они начали шататься по улицам, беспорядочно стреляя и горланя. Во избежание неприятностей большая часть жителей ушла из деревни, чтобы переждать Федосову свадьбу где-нибудь в поле или в лесу.

Свадьба окончилась поздно ночью. Язэп Шишка помог свату и дочери уложить сонного Федоса на диван и уехал. Он так спешил с отъездом, как будто боялся, что сейчас очнется Федос и спросит: «А дочку свою ты для чего тут оставляешь?»

Но Федосу не было дела ни до Шишки, ни до его дочки, ни до чего на свете. Раскинувшись на диване, он спал так крепко, что никакие просьбы и посулы не сдвинули бы его с места, даже если бы ему обещали не один, а десять домов в Калиновке.

В эту ночь он действительно ночевал дома.