XVI. КОСМИЧЕСКИЙ КОРАБЛЬ «АСТАРТА»
На следующее утро Оскара опять пригласила к себе повелительница Маленького Народа, и он принялся осторожно и не спеша закладывать основание для установления дипломатических отношений. Оскар начал с того, что выслушал ее версию происшедшего с кораблем «Гэри» и его капитаном. Она почти не отличалась от того, что рассказал Берк, хотя и была изложена с другой точки зрения.
Затем он постарался выяснить причину, по которой болото было запретной зоной. Его беспокоило, что основанием для запрета могли быть религиозные соображения, и все-таки Оскар понимал, что узнать о причинах необходимо: можно было не сомневаться, что скоро здесь высадятся другие экспедиции, привлеченные слухами о гигантских залежах трансурановых элементов. Для того чтобы предотвратить вероятность будущих столкновений, Патрульная Служба должна расследовать все до конца.
Амфибия-старейшина без колебаний ответила: болото объявлено «табу», потому что глина, содержащая руды, ядовитая.
Оскар почувствовал неслыханное облегчение. Вполне естественно, что руды, содержащие трансурановые элементы, считаются ядовитыми; но условные или практические запреты уже не раз преодолевались Патрульной Службой после длительных переговоров — требовалось всего лишь терпение.
Во время одной из последующих встреч Оскар расспросил старую амфибию о том, слышала ли она о существовании Патрульной Службы. Она ответила, что слышала, и прибегнула при этом к тому термину, который использовался туземцами приполярных районов: Патрульную Службу называли «хранителями обычаев» или «стражами законов».
С большим интересом Оскар выслушал это определение, поскольку ему не удалось объяснить повелительнице земноводных, что задачей Патрульной Службы было не допустить войну; понятие «война» оказалось совершенно непостижимым для старой амфибии.
Лишь после этого, обсудив спорные проблемы, Оскар заговорил том, что им нужно вернуться обратно. Он упомянул о существовании космического корабля «Гэри».
— Ну и что ответила тебе старушка? — с любопытством спросил Текс, когда Оскар вернулся после одной из бесед. — Она не заговорила о том, что у Берка могут возникнуть другие соображения?
— Дело в том, что она не рассматривает его как одного из… ну, одного из людей, хотя внешне он походит на нас. Берк не соблюдает обычаев, следовательно, не принадлежит к понятию «люди». Маленький Народ рассматривает его как опасное животное, хищного зверя, которого нужно или держать в заключении или уничтожить. Вроде акулы или волка — их можно бояться, но нельзя ненавидеть. Итак, завтра мы отправимся к «Гэри».
Им пришлось вынести очередное подводное путешествие вроде того, когда они прибыли в подземный город. На этот раз сама «мать многих» отправилась с ними.
«Гэри» полностью соответствовал описанию, которое дал ему Берк, — прекрасно оснащенный космический корабль с атомным двигателем.
Но «Гэри» оказался абсолютно непригоден для возвращения на Землю.
Сам корпус был в полной сохранности, если не считать наружного люка, который подвергся воздействию исключительно высокой температуры или невероятно едкой жидкости, а может быть, и тому, и другому. Мэтт так и не смог понять, какова природа такого поразительно мощного воздействия на специальную сталь наружной обшивки, и еще раз напомнил себе, что амфибии, населяющие Венеру, совсем не тюленеобразные существа, как их часто изображают на Земле.
На первый взгляд, и внутренние помещения корабля выглядели нормально, пока курсанты не вошли в рубку управления. Амфибии, которые обыскивали корабль, не сразу поняли назначение люков и дверец и поэтому просто прожигали их своим загадочным составом. Эта участь постигла и тот корабельный отсек, где находился компьютер и гироскопы «Гэри». Нервный центр корабля представлял собой массу расплавленного и искореженного металла. Отремонтировать все это было невозможно — требовалась полная замена, осуществить которую можно только на космических верфях Земли.
Оскар тут же, не теряя времени, сообщил обо всем старой амфибии и попросил ее доставить их к месту посадки шаттла. Там, разумеется, не осталось и следа от небольшого корабля, поглощенного болотом, — только выжженное пятно и еще не полностью затянувшаяся впадина.
Повелительница земноводных обсудила проблему со своими помощницами и тут же дала команду о возвращении в подземный город: приближалась ночь, и даже амфибии не решались оставаться в джунглях Венеры после наступления темноты.
Прошло несколько дней. Наконец «мать многих» пригласила курсантов посетить место посадки шаттла. Изменения, которые произошли за это время, поразили их. В болоте была вырыта колоссальная котловина, и на ее дне лежал шаттл. Вокруг шаттла суетились бесчисленные амфибии, напоминающие муравьев. Какое-то неведомое вещество надежно закрепило откосы, и мокрая глина больше не сползала вниз. Шаттл был очищен не только снаружи; из открытого люка то и дело появлялись фигурки амфибий, выносивших изнутри окаменевшую глину.
Наконец их пригласили внутрь корабля. Было трудно поверить, что совсем недавно рубка управления была заполнена желтой глиной. Мэтт сел в кресло пилота и внимательно осмотрел контрольную панель. Все в порядке. Он привычно щелкнул рубильником, приводившим в действие приборы на панели. Ни одна стрелка не пошевельнулась, ни одна.
Мэтт наклонился к приборной доске. Теперь он заметил небольшие царапины и трещины, ткнул в одну из них пальцем, и в панели появилось небольшое отверстие. Мэтт все понял.
— Эй, Текс, подойди сюда. Я тут кое-что обнаружил.
— Лучше ты сам подойди. Тут и без слов все понятно, — донесся приглушенный голос Текса.
Мэтт встал и подошел к нему. Текс снял крышку с отсека, где были установлены гироскопы.
— После того, что мы обнаружили на «Гэри», я решил сначала заглянуть сюда. Ты видел что-нибудь подобное?
В герметический отсек просочилась глина. Массивные гироскопы, хотя и отключенные, продолжали стремительно вращаться в тот момент, когда шаттл опрокинулся набок и погрузился в болото. Когда вязкая желтая глина заполнила отсек, гироскопы остановились — их обмотка полностью перегорела.
Они выбрались из корабля и позвали Оскара. После короткого осмотра стало ясно, что гироскопы вышли из строя, а все электронные приборы источены какой-то неизвестной силой. Недоумевая, Оскар обратился за помощью к ближайшей амфибии, указав на одно из крошечных отверстий в панели. Она осмотрела отверстие, затем подняла с пола кусок глины и размазала его по стене. В тонком слое размазанной глины виднелся какой-то шнурок длиной в пару дюймов.
— Что это, Ос?
— Похоже на червя; я никогда не видел такого. Впрочем, не удивительно — в приполярных районах нет ничего похожего.
— Раз здесь водятся черви, съедающие металл, нужно сообщить нашей старушке, чтобы работы прекратились. Напрасный труд.
— Нет, зачем торопиться? Может быть, все-таки удастся отремонтировать шаттл.
— Напрасно тешишь себя надеждами, Оскар. Не только гироскопы вышли из строя — полетели все подшипники.
— Пожалуй, ты прав. А если попытаться из уцелевшего электронного оборудования собрать передатчик? Впрочем, что я говорю, какой передатчик после того, как все приборы были погружены в воду.
— Может быть, соберем хотя бы консервы?
Дальнейший осмотр показал, однако, что все банки были продырявлены таинственными червями: более того, баки с топливом — жидким водородом и жидким кислородом, — изолированные от космической радиации, опустели, когда вездесущая глина просочилась и нагрела их. В шаттле не осталось топлива.
Возвращение в подземный город было грустным. Оскар отказался от ужина, даже Текс лишь поковырял свою порцию и не дотронулся до гармоники. Мэтт провел вечер, сидя у постели, где лежал все еще бесчувственный лейтенант.
Амфибия-старейшина послала за ними на следующее утро. После обмена приветствиями она обратилась к Оскару:
— Маленькая мать, это правда, что твой «Гэри» тоже мертв, как и другой «Гэри»?
— Да, это правда, о благородная мать многих.
— И теперь без «Гэри» ты не можешь вернуться к своему народу?
— Да, это так, мудрая мать, мы погибнем в джунглях.
Старая амфибия замолчала и сделала знак одной из своих приближенных. Та подошла к ней со свертком, размер которого был всего лишь вполовину меньше ее роста. Мать многих положила пакет на возвышения рядом с собой и пригласила курсантов подойти ближе, затем начала развертывать его. Сверток был окутан таким количеством тряпок, что ему могла позавидовать и египетская мумия. Наконец, закончив работу, старая амфибия протянула что-то Оскару.
— Это твое?
Курсанты увидели какую-то большую книгу. На обложке крупными золотыми буквами было вытеснено: БОРТОВОЙ ЖУРНАЛ «АСТАРТЫ»
— Великий всемогущий господь! — прошептал Текс, оцепеневший от изумления. — Этого не может быть!
— Значит… значит они не потерпели неудачу, они все-таки достигли цели! — воскликнул Мэтт.
Оскар молча смотрел на бортовой журнал.
— Это твое? — нетерпеливо повторила старая амфибия.
— Что? Да, конечно! О, извините, Мудрая и благородная мать многих, эта вещь принадлежала матери моей матери. Мы — ее дочери.
— Тогда я передаю это тебе.
Дрожащими руками Оскар взял бортовой журнал и раскрыл его на первой ветхой странице.
— Ты только посмотри на это! — выдохнул Текс. — Конец прошлого века!
Они начали перелистывать страницы. После первой записи «Взлет. Вышли на орбиту» шли страница за страницей стандартных отметок: «Состояние невесомости», «Полет в соответствии с планом», «Выключены маршевые двигатели» они наткнулись на запись «Рождество. Пели гимны».
Но курсанты спешили найти записи, сделанные в бортовом журнале после посадки. Видя, что старая амфибия начинает подавать признаки нетерпения, они поспешно перелистывали страницы:
«… климат мало отличается от тропического на Земле во время сезона дождей. Основная форма жизни — крупные земноводные. Планета словно создана для поселения на ней жителей Терры».
«… земноводные обладают значительными умственными способностями и умеют разговаривать друг с другом. Мирно настроены, и мы готовимся сделать попытку установить отношения, научиться их языку».
«… Харгрейвс заболел. Инфекционное заболевание, вызванное, по-видимому, местным грибком. Симптомы проказы. Врач пытается найти лекарство».
«… после похорон капитана Харгрейвса его каюта подвергнута стерилизации при температуре в 400 градусов. Вскоре после этой записи почерк изменился. „… состояние Джонсона продолжает ухудшаться. Туземцы оказывают всяческое содействие…“
«… левая рука слабеет. Я принял решение покинуть корабль и поселиться с туземцами. Бортовой журнал беру с собой и буду заносить новые сведения, по мере возможности».
Почерк, однако, оставался четким и разборчивым: просто глаза курсантов, наполнившиеся слезами, мешали им различать буквы.
Повелительница Маленького Народа тут же распорядилась, чтобы их провели по подводному туннелю из города. Ей не хотелось выслушивать расспросы людей: судя по всему, она решила, что им лучше самим побывать на месте.
— Послушай, Ос, — спросил Текс, как только они вышли из воды, — ты считаешь, что старушка хочет отвести нас к «Астарте»?
— Наверное.
— А может быть, что корабль сохранился?
— Нет. Ни малейшей надежды. Во-первых, в топливных баках не осталось топлива. Ты же видел, что случилось с шаттлом. Так какая же судьба постигла «Астарту» за целое столетие?
— Пожалуй, ты прав, — кивнул Мэтт. — Скорее всего вместо корабля мы увидим гору ржавчины, поросшую лианами.
— И все-таки для нас это великое событие, — отметил Оскар, — «Астарта» не сможет доставить нас обратно к людям, но представьте историческое значение этого!
— Думай, как тебе хочется, — покачал головой Текс. — А вот я — оптимист. Мне хочется выбраться отсюда как можно быстрее.
Экспедиция поднялась на один из редких здесь холмиков, высотой не меньше десяти футов. Курсанты раздвинули заросли тростника.
Перед ними возвышался огромный корпус космического корабля «Астарта», весь сверкающий, будто покрытый слоем прозрачного лака.
