XI. ПАТРУЛЬНЫЙ РАКЕТНЫЙ КОРАБЛЬ «ТРИПЛЕКС»
Оскар, Мэтт и Текс находились в общей комнате своей каюты перед обедом, когда в дверь влетел Пит. Буквально влетел — ударился о притолоку и отскочил в середину комнаты, крича: «Эй, ребята!»
Оскар успел схватить его руку за мгновение до того, как Пит врезался в переборку.
— Выключи двигатель и успокойся, в чем дело?
Пит повернулся в воздухе и посмотрел на них.
— Там висит новый список выпускников!
— Кто в их числе?
— Не знаю, мне только что сказали об этом. Пошли!
Курсанты устремились следом за Питом. Текс поравнялся с Мэттом и бросил: «Не знаю, зачем я так спешу. Уж меня-то в списке точно нет.»
— Пессимист!
Они вылетели из Свинячьего закоулка, поднялись вверх на три уровня и увидели группу курсантов рядом с рубкой вахтенного офицера. Четверка присоединилась к ним.
Пит сразу увидел свою фамилию.
— Смотрите! — воскликнул он. В начале списка значилось: «Арманд, Пьер — временно назначен на ПРК „Чарльз Уэйн“; маршрут — космическая станция Терры, место назначения — Леда, Ганимед, там ждать распоряжений».
— Ребята, смотрите! — радостно воскликнул Пит. — Меня посылают домой!
— Поздравляю, Пит. Просто великолепно, — Оскар похлопал его по плечу. — А теперь не соизволишь ли убраться с дороги? Нам из-за тебя ничего не видно…
— Я тоже нашел свою фамилию! — заявил Мэтт.
— Куда тебя назначили?
— На ПРК «Триплекс».
Оскар повернулся к Мэтту.
— Как ты сказал?
— ПРК «Триплекс».
— Мэтт, но и меня назначили туда же! Полетим вместе, дружище!
Расстроенный Текс отвернулся от списка, скрывая глубину своего разочарования.
— Как я и говорил, в списке нет Джермэна. Я буду на «Рэндольфе» пять лет, десять, пятнадцать — старый и седой. Обещайте писать мне каждый год в день рождения.
— Текс, неужели тебя нет в списке? — радость Мэтта сразу увяла.
— Послушай, Текс, а ты не посмотрел на вторую половину списка выпускников? — поинтересовался Пит.
— Где? Какую вторую половину?
Пит ткнул пальцем в лист бумаги на стене рядом. Текс тут же нырнул к нему. Через мгновение он появился рядом с друзьями.
— Эй, ребята! Вы не поверите! И я в списке!
— Наверно, потому, что не решились подвергнуть твоему влиянию еще одно поколение новичков. На какой корабль?
— ПРК «Окридж». А как вам с Оскаром удалось попасть на один корабль? Как его название — «Триплекс»?
— Да уж так. Решили, что лучших курсантов нужно держать вместе.
— Чистейшая дискриминация, вот что. Пошли, можем опоздать на обед.
В коридоре они столкнулись с Жираром Берком.
— Можешь не торопиться, Вонючка. Тебя нет в списке, — любезно сообщил ему Текс.
— В каком списке? А-а, ты имеешь в виду список выпускников! Не беспокойтесь обо мне, молокососы, вы говорите со свободным артистом!
— Да ну? Неужели они, наконец, поумнели и выгнали тебя?
— Вот уж нет! Я обратился с просьбой об увольнении, и просьбу удовлетворили — с сегодняшнего дня я сам себе хозяин.
— Будешь строить космический металлолом? Да, тебе не позавидуешь.
— Нет, мы с отцом решили открыть грузовую линию. Займемся экспортом. В следующий раз при встрече не забудьте обращаться с прибавлением титула «капитан». Привет, парни! — и Берк исчез за углом.
— Еще чего не хватало — «капитан»! — пробормотал Текс. — Уверен, что он подал рапорт по просьбе коммодора.
— Напрасно ты так думаешь. — задумчиво произнес Мэтт. — Берк — ловкий парень. Ну что ж, по крайней мере, теперь мы от него избавились.
— И слава Богу.
Сразу после обеда Текс исчез и появился в каюте почти через два часа.
— Все, ребята, дело в шляпе. Пожмите руку новому члену экипажа «Триплекса»!
— Неужели? Врешь, Текс!
— Чистая правда. Сначала я пошел к Двораку и объяснил, что ему гораздо удобнее быть в экипаже корабля, летающего на околоземной орбите, — он сможет чаще встречаться со своей девушкой. Потом аппелировал к коммодору Аркрайту и обратил его внимание на то, что вы двое привыкли обращаться ко мне за советами и вам будет трудно без меня. Вот и все. Коммодор сразу увидел всю мудрость моего предложения и не возражал против таких перемен.
— Если он согласился, то уж не по этой причине, — покачал головой Мэтт, хотя в его голосе слышалось нескрываемая радость. — Думаю, он решил поручить мне и дальше присматривать за тобой.
— А ведь знаешь, Мэтт? — Текс посмотрел на него странным взглядом. — Ты чуть не попал в точку!
— Брось трепаться, Текс, я просто пошутил.
— Коммодор сказал, что, по его мнению, курсант Йенсен благотворно влияет на меня. Ну как, Оскар?
— Если коммодор считает, что я могу оказывать на кого-то благотворное влияние, — фыркнул Оскар, — пора заводить новые дурные привычки!
— Не сомневайся, дружище, можешь всегда рассчитывать на меня.
— Да ни к чему мне твоя помощь, дядя Боди — вот кто поможет мне в этом деле!
Три недели спустя Оскар, Мэтт и Текс устраивались в своей новой каюте на борту ПРК «Триплекс». Мэтт чувствовал себя не в своей тарелке: накануне он провел шумный вечер с друзьями в «Тихо Колони», и они едва успели на последний шаттл, вылетавший на Лунную базу.
Загудел зуммер бортового телефона, Мэтт поднял трубку.
— Курсант Додсон слушает.
— Говорит вахтенный офицер. Йенсен тоже с вами?
— Так точно, сэр.
— Обоим немедленно явиться к капитану.
— Слушаюсь, сэр!
Мэтт положил трубку телефона и посмотрел на Оскара встревоженным взглядом.
— Что же мне делать. Ос? Все мои форменные комбинезоны в мастерской базы — портной обещал быстро перешить их. А этот выглядит так, будто я спал в нем.
— Ты действительно забыл его снять вчера. Возьми мой.
— Спасибо, но твой комбинезон сидит на мне словно носки на петухе. Как ты думаешь, я успею сбегать в прачечную?
— Вряд ли.
— Кроме того, нужно побриться.
Мэтт уныло поскреб щетинистую щеку.
— Слушай, — заметил Оскар, — если я что-нибудь понимаю в капитанах, гораздо лучше явиться к нему голым и с бородой до колен, чем заставить его ждать. Пошли.
Дверь приоткрылась, и в щели появилась голова Текса.
— Ребята, вас вызвали к старику?
— Да, Текс, а у тебя нет чистого комбинезона?
Текс кивнул. Мэтт поспешно юркнул в его крошечную каюту и переоделся. Он потуже затянул ремень, расправил складки на спине и вместе с друзьями отправился к капитану, надеясь, что тот не обратит внимания на покрой комбинезона.
— Хорошо, что мы идем вместе, — заметил Текс. — Я нервничаю.
— Успокойся, посоветовал Оскар. — Говорят, что капитан Мак-Эндрюс — очень добродушный человек.
— Разве ты ничего не знаешь, Оскар? — удивился Текс. — Мак-Эндрюс в госпитале — сломал лодыжку. Перед самым вылетом Департамент назначил капитана Енси командиром экспедиции.
— Енси! — присвистнул Оскар. — Вот это да!
— Ты что, Оскар, знаком с ним? — спросил Мэтт.
— Мой отец с ним работал. Он получил контракт на поставку продуктов в космопорт Нью-Окленда, когда Енси — лейтенант Енси — был там смотрителем.
— Отлично! Значит, у тебя будет покровитель.
— Как раз наоборот. Отец не ладил с ним.
— Интересно, мрачно произнес Текс, зачем я так старался уйти с «Окриджа» и попасть сюда?
— Слишком поздно думать об этом. Ничего не поделаешь, теперь… — Оскар замолчал.
Дверь, перед которой они остановились, неожиданно распахнулась, и курсанты увидели перед собой командира корабля. Капитан Енси был высоким мужчиной с широкими плечами и узкими бедрами и таким красивым лицом, что напоминал кинозвезду в роли офицера Патрульной Службы.
— В чем дело? — холодно спросил он. — Вы что это разговорились, стоя у двери моей каюты! Заходите!
Курсанты молча вошли внутрь. Капитан Енси сел за письменный стол и окинул их взглядом.
— В чем дело, джентльмены? — поинтересовался он. — Неожиданно онемели?
— Курсант Джермэн явился по вашему приказанию, сэр, — отрапортовал Текс, взяв себя в руки. Взгляд капитана переместился на Мэтта.
— Курсант Додсон, сэр, — с трудом выговорил Мэтт.
— Курсант Йенсен прибыл по вашему приказанию, сэр. — Капитан резко повернул голову в сторону Оскара и заговорил с ним по-венериански.
«Неужели мои уши слышат звуки речи Прекрасной Планеты?»
«Это так, о старый и мудрый вождь».
— Откровенно говоря, мне никогда не нравилось говорить на этом странном языке, — заметил капитан, переходя на бейсик. — Не буду спрашивать, с какой вы планеты, но позвольте поинтересоваться — ваш отец не занимался поставками свежих продуктов?
— Мой отец — оптовый торговец продуктами, сэр.
— Я так и думал. — Капитан еще несколько мгновений смотрел на Оскара, затем повернулся к Мэтту.
— Объясните мне, мистер, зачем вам понадобился этот маскарад? Вы походите на пассажира корабля для переселенцев.
Мэтт попытался сказать что-то в свое оправдание, но капитан оборвал его.
— Оправдания меня не интересуют. Я строго слежу за дисциплиной и порядком на своем корабле. Запомните это.
— Слушаюсь, сэр.
Капитан откинулся на спинку кресла и закурил.
— Не сомневаюсь, джентльмены, вас интересует, почему я вызвал вас. Должен признаться, что мне было любопытно увидеть, какую продукцию выпускает Академия. В мое время главное внимание обращали на дисциплину. Теперь, как мне стало известно, всем правят психологи, и порядки изменились.
Он наклонился вперед и посмотрел прямо в глаза Мэтту.
— Но на моем корабле порядки остались прежними. Их никто не менял, джентльмены.
Все молчали. Енси сделал паузу и продолжил: «В соответствии с правилами, вы обязаны представиться своему командиру в течение двадцати четырех часов после прибытия на корабль или базу. Будем считать, что процедура знакомства началась. Садитесь, джентльмены. Мистер Додсон, слева от вас кофейник и чашки. Не будете ли вы так любезны?»
Через сорок минут курсанты вышли из каюты своего командира, ничего не понимая. Енси дал понять, что он — гостеприимный хозяин, и проявил чувство юмора, а в заключение даже рассказал пару забавных анекдотов. Мэтт пришел к выводу, что Енси ему понравился.
Однако, когда курсанты направились к выходу из каюты, капитан Енси посмотрел на часы и сказал: «Зайдите ко мне, мистер Додсон, через пятнадцать минут».
— Что ему надо от тебя, Мэтт? — удивленно спросил Текс, когда друзья закрыли за собой дверь капитанской каюты.
— Неужели не догадываешься? — бросил Оскар. — Слушай, Мэтт, я побежал в мастерскую за твоей формой, иначе ты не успеешь переодеться и побриться за пятнадцать минут.
— Спасибо, Ос, ты спасаешь мне жизнь!
ПРК «Триплекс» взлетел с Лунной базы через тринадцать часов по траектории, которая выводила его на эллиптическую орбиту, своим дальним краем проходящую через пояс астероидов. «Триплексу» были поручены поиски пропавшего ПРК «Пэтфайндер». Исчезнувший корабль занимался составлением радиолокационных карт одного из секторов астероидного пояса для уранографического отдела Патрульной Службы. Выполняя свое задание, ПРК «Пэтфайндер» находился за пределами радиосвязи; и тем не менее, он должен был связаться по радио еще шесть месяцев назад, в момент сближения с Марсом. Однако станция на Деймосе, спутнике Марса, сообщила, что «Пэтфайндер» на вызовы не ответил; в Департаменте пришли к выводу, что с кораблем что-то случилось.
Возможное местонахождение «Пэтфайндера» было в пределах движущейся зоны в космосе, определенной с помощью баллистики, геометрии, данных корабля, поставленной перед ним задачи, а также последних переданных им координат, курса и скорости. Эта зона была разделена на четыре сектора, и «Триплексу» было поручено обследовать один из них, а еще три патрульных ракетных корабля занялись поисками в трех остальных секторах. Операция по розыску пропавшего корабля получила в штабе название «Операция „Самаритянин“, однако каждый из четырех кораблей действовал в пределах выделенного ему сектора независимо от других, поскольку корабли находились слишком далеко друг от друга, чтобы их действия можно было координировать.
Ведя поиски пропавшего корабля, все четыре спасателя продолжали радиолокационную съемку астероидного пояса.
Помимо командира корабля и трех курсантов, экипаж «Триплекса» состоял из Хартли Миллера, помощника командира и астрогатора, лейтенанта Новака — старшего механика, лейтенанта Турлова — бомбардира, лейтенанта Брюнна — офицера связи и трех младших лейтенантов: Петерса, Гомеса и Клири, исполнявших обязанности механика и вахтенных офицеров. Кроме того, на борту корабля находился доктор Пикеринг, начальник корабельной санчасти, посланный на «Триплекс» для того, чтобы оказать медицинскую помощь уцелевшим космонавтам, если таковых удастся обнаружить.
На «Триплексе» не было космической пехоты, если не считать доктора Пикеринга, который принадлежал к административному штабу корпуса космической пехоты и не был офицером Патрульной Службы. Все необходимые функции на корабле выполнялись курсантами и офицерами. Вспоминали время, когда самому младшему офицеру пехотного полка прислуживал собственный ординарец, однако слуги оказались непозволительной роскошью для того, чтобы возить их миллионы миль, расходуя лишнее топливо, припасы и кубатуру. К тому же исполнение мелких хозяйственных обязанностей отвлекает ум космонавтов от тягостной монотонности космических полетов; даже такая не слишком приятная работа, как уборка освежителя, выполнялась по очереди всеми членами корабельного экипажа, за исключением командира, его помощника и врача.
Капитан Енси назначил лейтенанта Турлова воспитателем курсантов, а лейтенант, в свою очередь, распределил среди них обязанности помощника астрогатора, младшего вахтенного офицера, помощника механика и помощника бомбардира, организовав смены для исполнения этих совершенно излишних обязанностей. Кроме того, лейтенант Турлов следил за тем, чтобы курсанты как можно чаще пользовались единственным учебным проектором, находившимся на борту корабля.
Помощник командира распределил среди курсантов исполнение других обязанностей, не имеющих прямого отношения к учебному процессу. Мэтт, например был назначен корабельным «фермером». Поскольку гидропонические ванны обеспечивали корабль кислородом и овощами, ему было поручено следить за составом воздуха и вместе с лейтенантом Брюнном снабжать камбуз продуктами.
Теоретически все продукты, взятые на борт корабля для продолжительного космического полета, заранее поделены на порции, подвергнуты обработке и готовы; лишь нескольких секунд требуется для того, чтобы достать их из морозильника и разогреть в высокочастотной печи. На самом же деле многие офицеры Патрульной Службы считают себя искусными поварами и не упускают возможности продемонстрировать это. Лейтенант Брюнн был одним из таких мастеров; говоря по правде, результаты оправдывали его заявления, и пища на борту «Триплекса» всегда была очень вкусной.
Скоро Мэтт понял, что лейтенант Брюнн ждет от корабельной «фермы» не только элементарной очистки воздуха, при которой зеленые растения поглощают двуокись углерода и замещают ее кислородом: нет, заведующий корабельной столовой хочет, чтобы гидропонические ванны снабжали его зеленым луком, свежими помидорами, брюссельской капустой и картофелем. Мэтт нередко думал о том, что было бы куда проще остаться в Айове и заняться выращиванием кукурузы.
Когда Мэтт взялся за контроль состава корабельной атмосферы, он не знал даже, как измерить содержание углекислого газа в воздухе, но скоро приобрел опыт и проверял состав растворов в гидропонических ваннах, добавляя туда капсулы с солями с уверенностью ветерана — благодаря советам лейтенанта Брюнна и учебной кассете No 62-А-8134 «Основы гидропоники для космических кораблей с диаграммами роста и формулами микроэлементов», которую он взял в корабельной библиотеке.
До тех пор, пока люди не откажутся от привычки принимать пищу, космические корабли вынуждены брать запасы продовольствия на борт для продолжительных космических полетов из расчета семисот фунтов на человека на год. Растения в гидропонических ваннах позволяют до некоторой степени преодолеть эти ограничения, поскольку растения потребляют те же самые материалы по схеме замкнутого цикла — воздух, углекислый газ и вода — с очень небольшими добавками таких солей, как азотнокислый калий, фосфат кальция и селитры.
Хорошо сбалансированная жизнедеятельность на корабле напоминает жизнедеятельность на планете: для того чтобы один цикл приходил на смену другому, нужна энергия, однако сырье используется то же самое, раз за разом. Поскольку бифштексы и многие другие виды продовольствия нельзя производить на борту обычного космического корабля, их приходится брать с собой, поэтому накапливаются отбросы, помои, бумага и тому подобное. Теоретически все это можно переработать и использовать снова, однако на практике подобные процессы оказываются слишком сложными.
Однако любая масса на борту космического корабля с атомным двигателем может быть использована в качестве реактивной массы. Расщепляемые материалы реактора расходуются очень медленно: вместо этого они нагревают другие материалы до исключительно высоких температур и затем выбрасывают их из ракетного «пара».
Несмотря на то, что для создания реактивной массы могут быть использованы зелень репы и тому подобное, основным назначением «фермы» является извлекать из воздуха углекислый газ. Для этого на борту корабля должно находиться примерно десять квадратных футов зеленой поверхности на каждого человека. Лейтенант Брюнн, все время требующий разнообразия фруктов и овощей, заставлял Мэтта выращивать все больше и больше зелени: в результате воздух становился слишком «свежим», слишком насыщенным кислородом, и растения начинали вянуть из-за недостатка углекислого газа. Мэтту приходилось внимательно следить за его содержанием в атмосфере корабля и время от времени компенсировать недостаток углекислого газа, сжигая ненужную бумагу или ветки растений.
В каюте лейтенанта Брюнна хранился большой запас самых разнообразных семян; однажды Мэтт пошел в его каюту за семенами персидских дынь, намереваясь посадить их. Брюнн показал, где хранятся семена, и разрешил ему выбрать те, что больше устраивают Мэтта. Курсант принялся копаться в сотнях пачек, затем воскликнул: «Вы только посмотрите на это, мистер Брюнн!»
— Что случилось? — Офицер посмотрел на пакет семян в руке Мэтта. На поверхности пакета было напечатано: «Семена дыни, персидская разновидность, особенно крупные, No 12-К-4728а»; Мэтт извлек из пакета конверт с семенами — там стояла надпись: «Семена анютиных глазок, гигантская разновидность». Брюнн покачал головой.
— Пусть это будет вам уроком, Додсон, никогда не полагайтесь на складских клерков, иначе на полпути к Плутону вы обнаружите, что вместо бланков космических карт вам погрузили полторы сотни медных плевательниц.
— Так что вы посоветуете посеять вместо дынь? Канталупы?
— Давайте вырастим арбузы — старик обожает арбузы.
Мэтт вышел из каюты с семенами арбуза в руке, но прихватил с собой и пакет анютиных глазок.
Через восемь недель он построил нечто вроде вазы из кухонной миски, обвернутой в лист пористой целлюлозы, которая использовалась в гидропонике, чтобы жидкость не вылетала из ванн при невесомости. После этого Мэтт наполнил «вазу» водой, поставил туда, свой новый урожай и торжественно поместил «вазу» в центре стола перед обедом.
Увидев веселые цветки анютиных глазок, капитан Енси не удержался от улыбки.
— Браво, джентльмены, — захлопал он в ладоши, — какой приятный сюрприз! Чувствуешь себя как дома! — Он повернулся к Мэтту. — Наверно, нам следует благодарить за это вас, мистер Додсон?
— Да, сэр. — Мэтт покраснел от удовольствия.
— Великолепная мысль. Господа, предлагаю лишить мистера Додсона плебейского титула, который он носит теперь, и вместо «фермера» называть его «ученым агрономом». Кто за это, прошу поддержать.
Раздалось девять выкриков «да» и один громкий «нет», автором которого был помощник командира Миллер. Сразу было выдвинуто еще одно предложение старшим механиком, после которого Миллер был изгнан из-за стола и отправился доедать обед в камбузе.
Лейтенант Брюнн объяснил неприятность, которая случилась с запасом семян, что и было непосредственной причиной появления цветника в середине стола. Капитан Енси нахмурился.
— Надеюсь, вы проверили остальные пакеты с семенами, мистер Брюнн?
— Э-э, нет, сэр.
— Тогда займитесь этим. — Лейтенант Брюнн немедленно встал. — После обеда, — добавил капитан, и Брюнн снова сел.
— Это напомнило мне о случае, который произошел, когда я был «фермером» на старом «Персивале Лоуэлле» — не на этом, а до него, — продолжал капитан Енси. — Мы совершили посадку у Южного полюса Венеры и каким-то образом занесли внутрь корабля вирусную инфекцию, какую-то ржавчину, не смотрите на меня так высокомерно, мистер Йенсен, и с вами такое может случиться, особенно на новой для вас планете!
— Я, сэр? Я совсем не смотрел на вас высокомерно.
— Неужели? Значит, вы улыбнулись, глядя на анютины глазки?
— Совершенно верно, сэр!
— Гм! Так вот я и говорю, занесли внутрь корабля какую-то ржавчину, и через десять дней мой огород напоминал огород эскимоса — зимой. Я тщательно обработал гидропонические ванны, провел стерилизацию, сделал новую посадку. Тот же результат. Инфекция захватила весь корабль, и я не мог избавиться от нее. Мы закончили полет, питаясь всухомятку, и меня заставили есть в камбузе до самого приземления. — Он улыбнулся, вспоминая прошлое, и крикнул в сторону камбуза: «Как там у тебя дела, Рэд?»
Помощник командира появился в дверях, держа в одной руке ложку, а в другой — закрытое пластиком блюдо.
— Отлично, — произнес он с полным ртом. — Я съел ваш десерт, капитан.
— Эй! Командир, прикажите ему прекратить есть! — воскликнул лейтенант Брюнн. — Эти ягоды предназначались для завтрака!
— Слишком поздно. — Миллер вытер губы.
— Капитан?
— Слушаю вас, мистер Додсон.
— Как вы очищали воздух?
— Хороший вопрос. А как бы поступили вы, мистер, в подобном случае?
Мэтт задумался.
— Я нашел бы способ, сэр, избавиться от СО2.
— Совершенно точно. Я выпустил из одного герметического отсека воздух, надел скафандр, вошел в отсек и просверлил два отверстия, соединяющих отсек с пустотой за бортом корабля. Затем соорудил что-то вроде самогонного аппарата со змеевиком на темной стороне корабля и начал сперва замораживать воду, затем углекислый газ. Проклятый змеевик то и дело замерзал, и мне приходилось все время заниматься им. Но воздух очищался исправно, и мы сумели благополучно вернуться на Землю. Енси поднялся из-за стола.
— Хартли, если вы уже поели, давайте глянем на план метеорного поля. У меня возникла мысль.
Корабль приближался к орбите Марса и скоро должен был войти в относительно опасную зону пояса астероидов и космической пыли, сопровождавшей их. Мэтт к этому времени уже был сменен на своем предыдущем посту и стал теперь помощником астрогатора, но по-прежнему выполнял обязанности «фермера», или, как теперь его прозвали, «агронома».
Один раз к нему в отделение гидропоники заглянул Текс.
— Привет!
— Привет, Текс.
— Ты уже вспахал южные сорок акров? Похоже, будет дождь. — Текс сделал вид, что внимательно смотрит вдаль, глядя на мигающие лампочки, ускоряющие развитие растений. — Впрочем, я пришел к тебе по делу. Старик просит зайти к нему в каюту.
— Так бы и сказал, вместо того чтобы шлепать губами. — Мэтт прекратил работу и начал поспешно одеваться: из-за высокой температуры и влажности в гидропоническом отсеке Мэтт работал здесь голым как для удобства, так и с целью сбережения форменной одежды.
— Курсант Додсон, сэр. Явился по вашему приказанию.
— Вижу. — Енси поднял руку с листом бумаги. — Додсон, я написал рапорт в Департамент. Он будет передан, как только мы установим радиосвязь. Рапорт содержит рекомендацию, чтобы на всех кораблях Патрульной Службы, совершающих дальние полеты, выращивали цветы в качестве средства поддержания настроения экипажа. Я назвал вас автором этого предложения.
— Спасибо, сэр.
— Не за что. Все, что помогает рассеять скуку, монотонность пребывания на корабле и поднять настроение экипажа, представляет большой интерес для Патрульной Службы. Ну, хватит об этом, у меня к вам вопрос.
— Слушаю, сэр.
— Мне хочется понять, почему вы тратили напрасно время, выращивая анютины глазки, вместо того чтобы наверстать отставание в учебе?
Мэтт не знал, что ответить.
— Я просматривал отчеты лейтенанта Турлова и обратил внимание, что мистер Йенсен и мистер Джермэн опережают вас. За последние недели ваше отставание увеличилось. Приятно заниматься своим хобби, но ваша главная задача — учиться.
— Так точно, сэр.
— Я пометил отчет о вашей учебе за последние недели оценкой «неудовлетворительно». В следующей четверти нужно ликвидировать отставание. Между прочим, вы уже решили, каким будет следующий ход?
Мэтт не сразу понял, что капитан говорит уже о шахматах; Енси и он боролись за первое место в корабельном чемпионате.
— Да, сэр. Беру вашу пешку.
— Я так и думал. — Енси протянул руку за спину; Мэтт услышал, как он переставляет фигуры, выдергивая их штифты из углублений на шахматной доске.
— Скоро увидите, что станет с вашим ферзем! — По лицу капитана мелькнула зловещая улыбка.
Астероиды, космическая пыль, камни и осколки скал, наполняющие пространство между Марсом и Юпитером, движутся с различной скоростью — от пятнадцати миль в секунду недалеко от Марса до восьмидесяти миль рядом с Юпитером. Орбиты этих космических отбросов имеют самый произвольный наклон к плоскости эклиптики, но в среднем он составляет около девяти градусов.
Из этого следует, что космический корабль, двигающийся по кольцевой орбите на «восток» — или в одном с ними направлении — должен быть готов к возможности скользящего столкновения на относительных скоростях порядка двух миль в секунду, а также к очень маловероятному, но все-таки возможному столкновению под значительно более тупым углом и скорости, вдвое превышающей две мили в секунду.
Две мили в секунду — это скорость, всего лишь в три раза выше, чем скорость пули, вылетевшей из винтовочного ствола. ПРК «Триплекс» был построен таким образом, что наружная броня его корпуса могла выдержать удары космического песка и крохотных осколков, но более крупные частицы космической пыли, не говоря уже об астероидах, легко разобьют эту броню. Задолго до входа в опасную зону космонавты надели скафандры, вышли в космическое пространство и закрепили массивные стальные щиты над корабельными иллюминаторами. Теперь их кварцевые стекла также были защищены от мелких осколков. Незащищенными остались только линзы астрогационных приборов и радиолокационные антенны.
Однако эти меры не могли защитить корабль от крупных осколков скал и астероидов. Чтобы избежать опасности столкновения, капитан Енси организовал круглосуточное наблюдение, гораздо более внимательное, чем поддерживается во время обычного космического полета. Восемь радиолокационных антенн неустанно обшаривали пространство вокруг корабля — как впереди, так и позади него. Енси исходил из того, что столкновение становится неизбежным, если пеленг на какой-нибудь предмет остается постоянным — здесь излишни сложные вычисления. Для того чтобы избежать столкновения, необходимо изменить курс или скорость, причем совершенно необязательно менять курс или скорость резко или на значительные величины. Полет через пояс астероидов — единственный участок их полета, где не требуется искусство пилотирования: нужно всего лишь внимание, неослабная бдительность.
Миллер, помощник командира, разделил всех курсантов и младших офицеров на вахты круглосуточного наблюдения за экранами радиолокаторов. Экраны дальнего радиолокационного предупреждения не только следят за пространством вокруг всего корабля, но и, строго говоря, не требуют постоянного наблюдения. Даже если человеческий глаз не успеет обнаружить постоянный пеленг на любой сближающийся с кораблем крупный осколок, это сделает сам радиолокатор и немедленно подаст сигнал тревоги — и тогда вахтенный офицер должен тут же, не теряя времени, включить реактивный двигатель на полную мощность!
К тому же не следует забывать, что пояс астероидов представляет собой достаточно свободное от космической пыли пространство: вероятность столкновения даже с песчинкой ничтожна. Поэтому перемены в жизни на борту ПРК «Триплекс» — если не считать более длительных вахт в дополнение ко всем остальным обязанностям — заключались только в необходимости пристегиваться ремнями безопасности во время сна, вместо того чтобы свободно и расслабленно плавать посредине каюты, чтобы неожиданное ускорение не привело к серьезным травмам.
На ПРК «Триплекс» находилось два шаттла, покоящихся в своих ангарах — углублениях в корпусе корабля. Это были самые обычные ракетные корабли с двигателями, работающими на химическом топливе, и небольшого радиуса действия. Единственным их отличием от шаттлов, совершающих полеты на околоземных орбитах, был мощный поисковый радиолокатор, такой же, как и на основном корабле. После достижения района поиска шаттлы вылетали и начинали прочесывать этот район. На каждом из них находился пилот и второй пилот, а также сменный экипаж, потому что шаттлы не прекращали свой поиск в течение нескольких недель, работая круглые сутки.
Пилотами капитан Енси назначил лейтенантов Брюнна, Турлова и Новака, а также младшего лейтенанта Петерса. Курсанты были поставлены в паре с лейтенантами, а младший лейтенант Гомес попал в одну команду с младшим лейтенантом Петерсом.
Обязанности повара взял на себя доктор Пикеринг. Младший лейтенант Клири остался «на подхвате», на него легло все остальное — очевидная невозможность выполнить, потому что ему по-прежнему приходилось следить за экранами противометеорной защиты. Поэтому было решено: сменные команды шаттлов останутся на корабле и будут нести вахту.
Каждый понедельник ракетные шаттлы занимали свою позицию в пространстве, и три корабля старались прочесать как можно более широкую часть космоса, настолько широкую, что зоны их действия едва перекрывали одна другую. Корабль-носитель сам доставлял шаттлы в район их действия с тем, чтобы у маленьких ракетных кораблей оставались полные топливные баки на тот случай, если их не успевают вовремя подобрать, и тогда шаттлы смогут самостоятельно добраться до одной из внутренних планет и ждать помощи, выйдя на орбиту вокруг нее.
